Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Глава 90

Карнарвон. Леди Маргарет

Король Стефан попросил не выдавать леди Викторию. Дословно он сказал:

– Когда вы увидите Викторию, пожалуйста, продолжайте с ней общаться так же, как и раньше. И если она решит завести с вами разговор, пожалуйста, не оставляйте её.

«Что ж, ─ подумала я, ─ с леди Викторией, наверное, случилось что-то серьёзное». Но король Стефан не отвечал, и я напридумывала себе всякое, будто королеву разбил инсульт, и поэтому она не хочет ни с кем общаться. Видя, что король Стефан не собирается ничего рассказывать, я решила, что скоро сама всё увижу и узнаю.

Любопытно, что стоило мне лишь спросить у Стефана, стоит ли посетить леди Викторию, он ответил отрицательно и в конце нашего разговора сказал:

– Я рассчитываю на вас.

Но уж поскольку у нас с королём получился вечер странных вопросов, я тоже попросила его об услуге. Мне надо было решить вопрос с Генри Честером. Поначалу я собиралась передать его герцогу Кентерберийскому, но, немного поразмыслив, решила, что и Стефан будет неплохим вариантом. Во всяком случае, он когда-то хорошо знал отца Генри.

Я уже поняла, что не смогу отдать приказ казнить сына Джона. Тем более что сэр Джефри рассказывал, что Генри сам проводит дни в молитвах и каждый день корит себя за гибель отца. Меня он больше не обвиняет, но выпускать Генри я не собиралась, помня о безумии в его глазах. Кто знает, возможно, увидев меня, он снова решит, что я причина всех его бед.

А у меня сын, и я не хотела рисковать ни им, ни собой.

Элина пока оставалась в Кардифе, но должна была приехать к приезду отца, и тогда ей придётся встретиться с мужем. Да, он всё ещё под охраной, хотя и не в темнице, а она всё ещё его жена.

Я рассказала королю Стефану, что произошло, и почему мы заперли Генри. Король задумался и, после нескольких мгновений, спросил:

– Что вы от меня хотите?

Я не стала юлить и отвечать уклончиво.

– Я не буду казнить сына Джона, – прямо сказала я. – Я хотела бы, чтобы вы забрали его с собой. Сэр Джон верно служил вам несмотря на наветы.

– Да, вы правы, ─ кивнул король Стефан, Джону я слишком многим обязан, чтобы отказать в помощи его сыну. Но он сам должен захотеть принять мою помощь.

– А вы сможете с ним встретиться? – спросила я.

Король согласился. Я добавила:

– Супруга Генри Честера просит вас утвердить развод.

– Какие есть основания для развода? – спросил Его Величество.

– Он не в себе, Ваше Величество, – ответила я. – И она, да и я в том числе, считаем его опасным именно для нас.

Король обещал всё сказать после того, как увидится с Генри сам.

Когда мы закончили ужин, я в сопровождении охраны направилась к себе. Каково же было моё удивление, когда возле моих покоев я увидела герцога Кентерберийского.

– Сэр Джеймс, я устала, – сказала я. – Надеюсь, у вас нет ничего срочного, и мы можем встретиться завтра.

– Вы избегаете меня, Маргарет, – укоризненно произнёс герцог.

Доля правды в его словах была. Я действительно старалась лишний раз с ним не пересекаться. Конечно, он исполнил свою часть договора, и Генрих с Элеонорой подтвердили свой приезд. Но я, признаться, ждала Алана и не хотела давать повода для того, чтобы ради меня здесь герцоги и короли ссорились. А у Алана и герцога Кентерберийского давние счёты.

– Да ещё я получил письмо от брата, – сказал герцог, – и хотел бы с вами обсудить.

Я удивлённо посмотрела на него. Герцог продолжил:

– Леди Маргарет, то, что вы не приняли от меня клятву, не значит, что я не готов служить вам.

«Странное дело, – подумала я. – Он что же, собирается предать собственного брата?» От этой мысли стало неприятно.

– Но я хотел бы обсудить это отдельно, а не стоя перед покоями в коридоре, – добавил герцог.

– Сейчас уже поздно, сэр Джеймс, и я очень устала. Но завтра мы можем с вами позавтракать.

– Буду рад, – коротко поклонился герцог.

Мне стало интересно, что может быть в письме. К сожалению, в Карнарвоне перехватывать письма было гораздо сложнее, но я впервые пожалела, что здесь это не отлажено.

А наутро герцог сообщил, что архиепископ написал ему о том, что помимо светской власти, приезжает и церковь. Он сказал, что Рим заинтересован в сохранении Уэльса как части Англии, и сообщил, что его брат, скорее всего, будет поддерживать решение Рима, так же, как и король Генрих.

– Неужели? – спросила я. – У Генриха такие плотные связи в Риме?

– Да, – сказал герцог. – Папа поддержал его претензии на английский трон, и Генрих ему благодарен.

– Почему я не получила официальные письма о том, что ко мне едут представители Рима? Уж не потому ли, что я для них никто?

– Возможно, вы их ещё получите, – сказал герцог. – Просто они придут довольно поздно, чтобы вы успели к этому подготовиться. Именно поэтому я поспешил предупредить вас.

– А что, мне надо как-то специально готовиться к этому? – спросила я.

– Да. У них могут возникнуть вопросы, и неизвестно, какую информацию получил Папа, – ответил герцог.

– А какой второй вопрос? – спросила я, стараясь не думать о новой опасности.

И ответ показался мне смешным:

– Но вы же не поселите церковников в те же покои, где будут расселены дворы Стефана и Генриха? К тому же я слышал, что на переговоры приедет и король Шотландии.

– Да, это было одним из условий, – сказала я. – В Карнарвоне много места, я думаю, мы расселим всех.

– Я могу посоветовать вам обустроить для кардиналов Восточную башню, – предложил герцог.

Восточная башня Карнарвона находилась прямо рядом с часовней замка, и это действительно было неплохим решением. Вот только эта башня оставалась самой не обустроенной, пока реставрировали всё остальное, до неё не дошли руки. Про кардиналов мы как-то не думали.

После разговора с герцогом я подумала, что переговоры уже влетели мне в копеечку. Только не прекращающаяся торговля с Ганзой подпитывала мой кошелёк, но бюджет небольшого графства вырос за последние месяцы в несколько раз.

И вот теперь ещё и незапланированный ремонт башни.

А через неделю на ганзейском корабле прибыл Алан. В этот раз он приехал как король, а не тайком, переодевшись в странствующего рыцаря. Приехал так, как подобает молодому воинственному королю: в сопровождении высоких и могучих горцев.

Я так обрадовалась, увидев его, что даже испугалась своих чувств. Это же ненормально, я не могла себе позволить влюбиться, только не сейчас. Все мои поступки стали нелогичными. Но, с другой стороны, чувства нельзя прописать под логику, чувства под логику не попадают.

После первого вечера, когда я поняла, что почти не скрываясь смотрю на Алана, что каждый раз, когда чувствую его взгляд щёки мои краснеют, и в целом веду себя как впервые влюбившаяся восьмиклассница, я старалась избегать и Алана, и малодушно радовалась, что мне это удаётся. Но также странным образом и переживала, что он не ищет встречи со мной.

Последним из участников переговоров приехал Генрих, он, как и король Стефан приехал с Элеонорой, и тоже без детей. Они прибыли морем, на двух красивых кораблях, больше похожих на парусники. Спускались на берег с помпой. Разодетые придворные, дамы и кавалеры с постными после морского похода лицами. Немного пованивали.

Генрих привёз с собой довольно большой отряд воинов. Встречая их на пристани, я пошутила:

– Надеюсь, вы приехали поселиться в замке на время переговоров, а не захватить его?

Вместо ответа Генрих широко улыбнулся, окинув меня плотоядным взглядом. Элеонора поджала губы, а я во все глаза смотрела на женщину, которую все считали необычайно красивой. Бледное лицо сердечком, нос, на мой взгляд, был длинноват, невыразительные голубые глаза.

Но в этих глазах светился ум и характер. Только взглянув на неё, я поняла, что эту женщину лучше иметь в друзьях. И если ещё не поздно, я бы хотела попытаться стать ей другом. В конце концов, я не претендую на английский престол. Почему бы нам не разобраться? Конечно, уже после того, как будет решён основной вопрос по гражданской войне.

Переговоры все хотели провести как можно скорее.

Но герцог Кентерберийский передал письмо от архиепископа. В нём было послание от Папы, который сообщал, что переговоры должны пройти в присутствии кардиналов, которых он направил вместо себя.

И было принято решение подождать.

А вот мне от Папы так ничего и не пришло.

Дорогие мои!

Простите за задержку в выкладке, снова меня вирусы настигли, думала, что не хватит сил написать продолжение, но всё же получилось, хотя и с опозданием.

Спасибо, что подождали ( а то я уже боюсь заглядывать в комментарии)

Ваша Адель

Глава 91

Я чувствовала себя хозяйкой пиратского притона и мечтала только об одном, чтобы поскорее все разъехались. А особенно норманны. Их было много, они были шумные, много пили, и соответственно не обходилось без происшествий.

Если бы не помощь герцога Кентерберийского, которого я «назначила» ответственным за порядок на замковой территории со стороны нормандцев, всё могло быть гораздо хуже. Герцог каким-то образом, организовал патрулирование территории, и там, по крайне мере, стало безопасно перемещаться слугам и особенно женщинам, которые выполняли грязную работу в замке, стирку и уборку, без риска, что им задерут юбки.

В первую неделю никаких личных встреч с норманнами не было, инициативу не проявляли ни Генрих с Элеонорой, ни я. Но после нескольких жалоб горожан, и тех, кто служил в замке, я сама написала Генриху с Элеонорой и предложила совместный обед. Конечно, я предложила провести его у меня, но … они попросили прийти к ним.

Было понятно почему. Меня ставили на место. Выскочка из Уэльса должна «прийти по зову своего будущего короля и королевы». Я вот не ожидала такой мелочности. И прежде, чем дать ответ некоторое время размышляла.

И, когда я уже решила отказаться от этой идеи и послать вместо себя одного сэра Джефри, мне на помощь пришёл Алан и, как ни странно, принц Абу.

Это было удивительно, но шотландцы каким-то невероятным образом сдружились с людьми из Аббасидского халифата. Мне представлялось, что на уровне солдат это невозможно, слишком разные обычаи, другая вера. Но потом я поняла, что, вероятно их объединило то, что и у тех, и у других в соседях крупные и агрессивные страны, стремящиеся не просто захватить территории, а стереть культуру и традиции.

Алан, который за то время, что мы ждали, когда соберутся все те, кто будет участвовать в переговорах, успел съездить в Кардиф, встретиться со своими людьми и подружиться с принцем Абу. Так вместе они и прибыли в Карнарвон.

А здесь я, недовольная тем, что норманнский двор, обгадил половину замка, и хулиганит в городе. Но Алана втягивать в это я не хотела, не знаю, как получится с Уэльсом, а ему-то уже точно надо держать с Генрихом дистанцию.

Я рассчитывала на то, что, когда приедут кардиналы, норманны немного угомонятся. Со мной в Карнарвон приехал капитан Седрик, и один из заместителей Надда. Надд и Элери хотели поехать, но я настояла, чтобы они остались в Кардифе.

Во-первых, я оставила там сына, с Элери, а во-вторых, я не знала, чем закончатся переговоры, и мне нужен был кто-то, кто удержит Кардифф и поднимет баронов, если у меня самой не будет такой возможности.

В общем, встречу я подтвердила. На встречу мы пошли с сэром Джефри, и с принцем Абу, сопровождал нас небольшой отряд охраны. Алана я уговорила не ходить. В его присутствии будет создаваться впечатление, что я ничего не решаю, и говорить надо с Аланом, а если Элеонора устроит провокацию? Это вполне в её духе. Об этом, пусть и завуалированно, меня предупреждал граф Вермандуа.

Алан согласился со мной, но мой отряд охраны увеличился в два раза, и теперь помимо рыцарей сэра Джефри, нескольких баронов, в него входили высоченные и голоногие парни из клана Маккормик. А поскольку мы ещё и с принцем пошли, то к нам присоединилась и его охрана. В цветастых шароварах, тюрбанах, и с бесстрастными лицами.

С нами ещё было несколько слуг, которые несли подарки.

Когда мы зашли в крыло, выделенное Генриху и его двору, мне пришлось повыше приподнять юбку. Полы в коридорах были грязные.

Я не могла винить тех, кто отвечал за уборку в замке, потому что было видно, что попытки убраться были, но грязь быстро наносилась обратно.

Мне захотелось заскрипеть зубами. Я еле сдержалась. Конечно, пока до конца не определён статус Уэльса, этот замок принадлежит английской короне, но это же не повод вести себя как свиньи.

В общем к тому моменту, когда мы подошли к дверям зала, в котором предполагался обед, я уже была на взводе. А войдя в зал, осознала всю глубину подстроенной провокации.

Стол был, но он стоял таким образом, чтобы не загораживать установленные на небольшом возвышении кресла, на которых сидели Генрих и Элеонора. Надо было решать. Или мы заходим и кланяемся им как хозяевам, потому что я очень сомневалась, что они встанут и подойдут к нам обниматься, либо уходить.

Выручил принц Абу. Всё-таки восточные люди гораздо хитрее и изворотливее. Вот я бы ни за что об этом не додумалась.

В зал мы протянулись большой делегацией. Сначала туда внесли кресла, для меня и для Абу, после вошли солдаты халифата и выстроились двойной шеренгой, прошёл Абу, подарил подарки и сел, потом вбежали мои воины и шотландцы, и уже потом по длинному, мускулистому коридору вплыла я. При этом я так высокого задирала нос, что рисковала упасть. Но, к счастью, этого со мной не случилось.

И я сразу прошла и селя рядом с принцем. И так получилось, что Генрих с Элеонорой сидели, и мы с Абу тоже, практически в один ряд.

Если бы кто-то зашёл в двери зала, то он бы увидел равных.

На какое-то время установилась тишина. Видимо их из колеи выбило наше необычное появление.

Генрих спросил:

– Леди Маргарет?

–Милорд? – с той же интонацией переспросила я, не вставая.

– Пообедаем? – обернувшись на Элеонору, предложил Генрих.

– С радостью, – ответила я, и Генрих вздрогнул, а Элеонора посмотрела на меня и встала, пошла ко мне, я тоже встала, даже не в силах предположить, что последует дальше.

Но ничего страшного не случилось, Элеонора подошла ко мне и протянула обе руки:

– Милая леди Маргарет, я так рада наконец-то встретиться с вами и иметь возможность поговорить.

Я тоже протянула руки в ответ, меня поразило какие мягкие и будто бы даже безвольные были ладони у Элеоноры. Или это была только моя привычка, ещё с прошлой жизни, если кого-то и брать за руку, то сильной жёсткой ладонью.

После этого больше не возникло проблемы сесть за стол всем вместе.

Во время ужина Элеонора и Генрих живо интересовались, жизнью в Кардифе, но не с политической точки зрения, а с торговой, продовольственной, я бы даже назвала это бытовой.

Они действительно были хорошо проинформированы. Мне даже стало неприятно, но я подумала, что непросто так граф Вермандуа провёл у нас всю зиму, да ещё и его роман с Элиной. Много ли надо усилий опытному мужчине, чтобы получить информацию от влюблённой в него женщины.

Потом в разговор вступил Абу. Общался он по-прежнему через переводчика, хотя уже начал учить язык, и многое понимал, пока ещё не мог говорить бегло. А у Элеоноры ещё был милый «французский» акцент, поэтому её было понять сложнее.

И Абу весьма ненавязчиво дал понять, что Аббасиды заинтересованы в Уэльсе, и в его правительнице.

И только после этого, Генрих тяжело взглянул на меня и спросил:

– Скоро мы решим вопрос со Стефаном. С кем будешь ты леди Маргарет?

Я ответила прямо. Возможно зря, но у меня не получалось, как у Элеоноры, «улыбаться губами».

– Я не хочу войны, но, если кому-то захочется меня в неё втянуть, то он познакомится с «бешеной Маргарет».

И я улыбнулась, так, что даже Элеонора вздрогнула.

После этого ужин как-то быстро закончился. Я высказала, что не потерплю нарушений порядка в городе и замке. И виновные будут наказываться по законам Уэльса.

Когда мы уходили, то мне казалось, что я слышала, как Генрих «скрипит зубами», и подумала, что как бы они мне назло не стали делать только хуже.

Но на следующий день в порт вошёл ганзейский корабль, на котором прибыли представители Рима, и к моему большому удивлению, архиепископ Кентерберийский. Хотя никто не предупреждал, что он будет.

Глава 92

Когда мне доложили о том, что вместе с представителями Рима прибыл архиепископ Кентерберийский, я в первый момент разозлилась. Вроде бы мы заранее обсуждали всех тех представителей делегаций, кто собирался принимать участие в переговорах, и я решила уточнить у Генриха, но вовремя опомнилась, что гнев не лучший советчик, и, вызвала графа Вермандуа.

Граф, как будто бы ждал этого приглашения, он заверил меня, что на самих переговорах архиепископа не будет. Но, поскольку именно архиепископ Кентерберийский является главным церковным лицом в Англии, то это Папа решил, что он должен поддержать делегацию из Рима.

– Ну а как вы считаете, граф, – спросила я, – на это отреагирует король Стефан, который прибыл без своего архиепископа? Граф развёл руками: – Дело в том, что архиепископ, которого назначил король Стефан, не имеет официального разрешения от Рима. Именно поэтому здесь будет только один представитель церкви.

Как бы мне ни хотелось, чтобы в замке находился архиепископ Кентерберийский, поделать ничего было нельзя. Единственное, что я распорядилась сделать, – это выделить ему покои в том же самом крыле, где и кардиналам. Да, там не так много места, но, с другой стороны, он вообще не должен был приезжать. Поэтому пусть радуется, что ему хоть что-то выделили.

Герцог Кентерберийский тоже отметился. Глядя на меня честными глазами, он сказал: – Я не знал, что мой брат собирается приехать в Карнарвон. – А я и не спрашиваю вас, герцог, – ответила я. – Это меня и пугает, леди Маргарет. Если вы не спрашиваете, значит, вы уже всё для себя решили, – сказал герцог Кентерберийский.

И в какой-то степени он был прав. Я почему-то так и думала, что братья действуют сообща. Герцог, как будто бы прочитав мои мысли, добавил: – Леди Маргарет, я не знал о планах брата. Когда мы виделись с ним в последний раз, я только лишь сообщил ему о том, что лично еду в Уэльс.

Мне стало неприятно, что он оправдывается. Похоже, что герцог и вправду ничего не знал.

На самом деле, зная архиепископа Кентерберийского, этот жук мог провернуть такую операцию самостоятельно. Ну, я надеялась, что он нам ничего не испортит. Главное – не допускать его на переговоры. А вот, к сожалению, от общих ужинов и приёмов я его отлучить не смогу.

Ну что ж, придётся просто больше контролировать.

С приездом делегации из Рима теперь собрались все, и мы начали подготовку к самим переговорам.

Рим, который выступил инициатором этого, готовил «повестку». Хотя здесь это называлось по-другому, но можно было перевести как «вопросы для обсуждения». Кардиналы по очереди встречались с каждой стороной. Меня не приглашали, но накануне дня переговоров они всё же пришли ко мне. Я обозначила свою позицию и попросила их добавить ещё один вопрос, который не был включён Римом в обсуждение, но в определённом моменте мог тоже привести к войне.

Англия должна была подтвердить суверенитет Уэльса, но кардиналы отказались включать этот вопрос. Мне было заявлено, что этот вопрос следует согласовать с Папой и только после этого выносить его на обсуждение.

Меня так и подмывало заявить, что тогда и не состоятся никакие другие переговоры. Но я очень хорошо понимала, что эти переговоры действительно нужны, потому что каждый день до этого перемирия гибли люди.

Вечером, накануне первого дня переговоров, мы встретились с Аланом. Я по-простому пригласила его на ужин. В конце концов могу себе позволить. А он, как всегда, пришёл, принеся с собой запах дороги, можжевельника и моря.

«Как он умудряется всё это собрать каждый раз?» – подумала я, вдыхая запах, который ассоциировался у меня с безопасностью.

– Моя леди, – сказал он, когда мы присели за стол.

И, услышав его голос, я подумала: «Как хорошо, что между нами стол, уставленный посудой и едой».

Правда, эта преграда показалась мне достаточно хлипкой, такое вдруг появилось желание его обнять, прижаться к нему, почувствовать его тепло и на несколько коротких мгновений забыть о том, что ничего ещё не решено, ничего не известно, и всё будет решаться в зале наверху, где слуги уже подготовили круглый стол и одинаковые кресла для всех, чтобы не возникло ощущения, что кто-то разговаривает свысока.

– Я сегодня встречалась с кардиналами, – сказала я, – и они сообщили мне, что вопрос о независимости Уэльса не будет предметом этих встреч.

Алан нахмурился, откинул рукой непослушную прядь со лба, слегка потянулся. Я невольно зависла, глядя на его руку толщиной с ногу слона, наверное. А он не без удовольствия заметил, куда направлен мой взгляд. Я быстренько перевела глаза на его лицо.

– Конечно, это не очень хорошая новость, – сказал «мудрый» Алан, который продолжал поражать меня взвешенностью своих решений, – но, если церковь не подтвердила, это не значит, что мы не можем начать этот разговор.

Алан улыбнулся и, слегка наклонившись ко мне, добавил:

– Моя леди, в конце концов ты хозяйка в стране, которая принимает тех, кто претендует на престол Англии. А Уэльс никогда и не был частью Англии. Но нам нужно с тобой продумать, на каких условиях Уэльс может остаться самостоятельным.

– Послушай, – сказала я, – мы уже столько об этом говорили. У меня бумаги потрачено на полугодовой бюджет этого замка, сколько записей сделал мейстер Умло, рассчитывая те или иные варианты!

Я тоже улыбнулась, вспоминая бурные обсуждения с мейстером, и продолжила:

– Даже если мы обретём полную независимость, мы способны стать богатой страной, но и частичная независимость нас устроит. Конечно, в этом случае остаётся риск её утратить. – Ну так вот, я предлагаю начать с максимального варианта, – сказал Алан и добавил: – У меня нет сомнений, что король Стефан тебя поддержит. – А Генрих? – А вот Генрих с Элеонорой будут биться до последнего, чтобы не соглашаться. И, скорее всего, они воспользуются предлогом того, что Рим не готов подтвердить независимость Уэльса. И тогда этот вопрос затянется… – Насколько? – спросила я. – Настолько, насколько затянется вопрос с Римом? – Нет. Рим может ответить тебе быстро, – ответил Алан, – я думаю, насколько затянется вопрос с тем, кто станет королём Англии и когда.

– Мне кажется, Рим уже списал со счетов короля Стефана, – сказала я.

Алан кивнул: – Ты тоже подумала, что приезд архиепископа Кентерберийского был весьма показателен? – Да, – сказала я. – Весьма показательно, что единственное одобренное Римом церковное лицо Англии полностью поддерживает Генриха. Что ещё это может означать, как не выражение воли Рима?

– Ты научилась читать между строк, маленькая леди, – сказал Алан.

– Ничего себе «научилась»! – деланно возмущённо воскликнула я. – Я всегда это умела! А вот ты в последнее время меня поражаешь, – добавила я и улыбнулась.

– Это хорошо. Я рад тебя поражать, – тихо произнёс Алан и вдруг спросил так же тихо: – Скажи, ты думаешь обо мне? – Конечно, – сказала я. – Каждый раз вспоминаю, что у меня есть защита.

А он посмурнел. – Ну, это уже хорошо, – сказал он. – Думай обо мне почаще, маленькая леди.

И почему-то от его слов мне стало тепло.

Потом разговор переключился на Шотландию. Алан стал рассказывать, что он там сделал, потом он стал расписывать красоты природы и красоту людей Шотландии.

– Когда ты приедешь ко мне, леди Уэльса? – спросил он. – Как только закончатся все эти проблемы, – сказала я.

Алан с деланным возмущением обхватил голову руками: – Это звучит как «никогда», ты знаешь об этом? – Ну уж нет, – сказала я. – Когда-нибудь это должно закончиться…

И мы рассмеялись.

***

Утро следующего дня было солнечным. Я подумала, что это хороший знак: возможно, на переговоры будет потрачен всего один день, и мы быстро договоримся.

Хотя что-то мне подсказывало, что так быстро такие договорённости не заключаются.

К полудню все начали собираться в том зале, который был выделен на переговоры. Коридоры и гостиные рядом с залом оказались заполнены стражей и придворными. Слуги сбивались с ног, разнося закуски.

Я обратила внимание, что на подносах много нарезок с нашего колбасного производства. «И вот же я хомяк,» – подумала я, глядя как придворные трескают колбаску, и, радуясь, что не просто трачу, а создаю базу будущих клиентов-потребителей.

И вторая мысль пришла, тоже совсем не королевская, что колбаска гораздо дешевле, чем просто запечь всем мяса.

Мы с Аланом пришли раньше всех. Я специально торопилась, чтобы быть точно уверенной, что никаких нарушений не произойдёт. Архиепископа Кентерберийского нигде не было видно, и я очень надеялась, что он не попытается устроить какую-то провокацию.

На наших с Аланом глазах остальные проходили в зал. Их представлял глашатай, ударяя посохом с металлическим наконечником в каменный пол. Звук был глухой, но его хватало, чтобы привлечь внимание.

Когда объявили короля Стефана и королеву Викторию, я подняла глаза. И, увидев, что королева Виктория без вуали, забыла, как дышать. Потому что рядом с королём Стефаном, взяв его под руку, шла женщина. Но я могла совершенно точно сказать: чем бы королева Виктория не болела, так измениться она не могла. Это был совершенно другой человек.

Эта женщина не была леди Викторией.

И в этот момент я поняла, о чём была просьба Стефана.

Дорогие мои!

Спасибо, что ждёте, вирусы пока не отпускают, но стараюсь придерживаться графика, по времени иногда сложно, то с утра не раскачаешься, то к вечеру «придавит»

Всем здоровья!

С любовью,

Ваша Адель