Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

Глава 86

Встреча между противоборствующими сторонами всем представлялась необходимой, но вот поездка сейчас, когда я ещё до конца не восстановилась после родов мне не нравилась. Я хотела встретить приближающееся лето дома, чтобы не тащится через всю страну, не испытывать неудобств и не терять элементарный комфорт.

Да, я хотела оставаться там, где у меня была ванная, где мой ребёнок был со мной, и мы были в относительной безопасности.

Поэтому малый совет закончился на том, что я пошлю вместо себя доверенного представителя, который вместе с Аланом, как с моим союзником согласует условия и статус Уэльса.

А потом мы собрали большой Совет, и бароны, особенно те, чьи земли находились на границе с Англией выступили за то, чтобы я сама представила Уэльс.

Их аргументы были в том, что если собираются первые лица, то и их леди тоже должна быть там. На мои возражения, что моего представителя поддержит король Шотландии, эти средневековые бароны заявили, что он не имеет никакого отношения к Уэльсу, в моих же жилах течёт кровь Ливеллина, а значит и древних королей Уэльса.

Спорить с баронами мне не хотелось, всё же это их люди первыми встретят англичан, если те решат силой присоединить Уэльс. И там по все длине границы бомбарды не расставишь.

Сэр Джефри, тоже приехавший на большой Совет после того, как взглянул на моё расстроенное лицо, взял слово и предложил … Карнарвон, как место проведения встречи.

Все затихли и бароны в том числе. А мне идея понравилась.

Во-первых, Карнарвон крупный порт, во-вторых, там можно обеспечить безопасность и разместить всех, даже, если все привезут большие свиты. И, одно дело встречаться на территории Англии, а другое, на территории пусть и небольшой, но нейтральной страны.

Сэр Джефри предложил ограничить количество военных, сопровождающих каждую из сторон, а ещё предложил обозначить, что каждый правитель может взять с собой супругу и небольшую свиту, предположив, что это создаст на встрече более благоприятную атмосферу.

Можно расцветить переговоры балами.

Да и ехать до Карнарвона всем почти одинаково кроме Алана. Но дату встречи можно было подстроить под него.

В качестве наблюдателя сэр Джефри предложил пригласить принца Абу. Не откладывая в долгий ящик, на совет пригласили графа Вермандуа и принца.

Принц сразу согласился, и Вермандуа после недолгих размышлений сказал:

– Мне нравится эта идея, и Генрих с леди Элеонорой тоже оценит, но надо бы получить их согласие.

И информация полетела и поплыла к получателям.

Мы предлагали разделить замок Карнарвон на части для того, чтобы каждая из сторон имела возможность сама обеспечить свою охрану, размеры замка это позволяли. Да и особенность архитектурного решения замка была такова, что там можно было разместить пять отдельных королевских дворов. И у каждого был бы свой вход, двор и свои покои.

В Рим мы тоже отправили информацию, которую составил лично сэр Джефри.

Конечно, у нас могло бы и не получится, и тогда мне бы пришлось решать, оставлять сына и мчаться через всю страну в захолустный замок барона Фортрейн, куда даже Элина не спешила возвращаться, либо потерять часть уважения баронов, показав слабость, и отправив вместо себя кого-то из доверенных лиц.

***

Один из небольших замков в Кентерберри

– Такое впечатление, что ей нашёптывает сам дьявол, – сказал архиепископ Кентерберийский, сидя в кресле в гостиной одного из небольших замков на территории части отвоёванного у короля Стефана графства.

К большому сожалению архиепископа, основная резиденция пока осталась на той территории, которая была под контролем Стефана Блуа.

– А мне нравится, – сказал герцог Кентерберийский, – чтобы она не делала, всё у неё получается, так что пора тебе, брат, перестать пытаться сделать что-то против неё, с ней надо договориться.

– Да сжечь её надо, ведьму, – вдруг взбесился архиепископ, которого разозлило то, что его собственный брат, похоже тоже попал под чары это несносной леди Маргарет, которую ничего не брало.

– Нет, таких женщин надо любить, – почти мечтательно сказал герцог, и, чуть нахмурившись добавил, – с ней можно и нужно договариваться.

Архиепископ посмотрел на брата, который раньше всегда прислушивался к нему, но стоило появится этой Северной леди, как всё пошло кувырком. Архиепископ язвительно напомнил:

– Джеймс, ты, надеюсь, помнишь, что у неё есть сын.

Но и здесь брат снова ответил ему поперёк:

– Ну и что, это значит эта женщина может рожать сыновей. Это лучше, чем у неё бы не было детей.

Архиепископ покачал головой и без всякой надежды спросил:

– Значит ты едешь?

– Да, – коротко ответил герцог, – я уже получил разрешение от Генриха. Если всё так, как она описывает в своём предложении, то и Генрих, и Элеонора будут готовы поехать в Карнарвон.

Архиепископ устало сказал:

– Будь осторожен, брат.

Герцог встал, как будто ему уже не терпелось уйти, подошёл к окну, какое-то время смотрел вдаль, как будто пытался что-то разглядеть, потом развернулся, взглянул на брата, отметил, что тот за эту зиму сильно сдал, и решил, что не будет ему пока говорить, что, предпочёл бы не возвращаться из Уэльса. А, если у него получится всё, что он задумал, то так и будет.

Дорогие мои!

Забыла рассказать, что сегодня авторы сделали кольцевой блог, чтобы рассказать читателям о тех книгах, кторое завершены в сентябре

Подробности в моём блоге (я там тоже про свою книжечку «Фрау попаданка» рассказала) https:// /shrt/433V

Ваша Адель

Глава 87

Маргарет

Первыми ответили нормандцы, причём ответ привез герцог Кентерберийский, прибывший в сопровождении небольшого отряда, который в письме от Генриха просили разместить, чтобы они здесь оставались в Карнарвоне до дня встречи.

В ответе Генриха не было подтверждения, но как мне разъяснил граф Вермандуа, это элементарная осторожность. Генрих и Элеонора хотят убедиться в том, что здесь их не ждёт ночь «длинных ножей».

И он же высказал удивление тому, что приехал сам герцог Кентерберийский, оставив армию на попечение графа Анжуйского.

Я ещё не видела герцога, поскольку прибыл он не к нам, а в Карнарвон, но по информации, полученной от сэра Джефри, скоро герцог должен был появиться в Кардифе. Разрешение я ему дала.

Граф Вермандуа тоже ждал герцога, ему должны были передать средства, которые в прошлый раз забыли «захватить» нормандцы.

Я несколько раз предлагала графу в долг, но он не взял. Я знала, что он был должен всем. И Али, и Надду, и даже генералу Сэлу, хотя генерал был последним к кому он обратился.

Граф продолжал ухаживать за Элиной, но всё было вполне невинно, по крайней мере, я больше не слышала, чтобы они встречались в его покоях.

Элери не верила, что у Элины хватило ума остановить эти встречи, но следить за ней я запретила. Я посчитала, что граф достаточно взрослый, чтобы удержать и себя, и её.

Я больше не повторяла нашу беседу, но мне показалось, что он понял, что разврата я не потерплю.

С приездом герцога Кентерберийского я хотела, наконец решить вопрос с Генри Честером. Насколько я помнила, Генри заявлял, что у него протекторат Кентерберийских, так пусть герцог, и берет на себя роль его синьора.

По информации от сэра Джефри, Генри сильно заболел под конец зимы. Сэр Джефри не сразу мне об этом сказал, я узнала об этом от Элери, после поездки Надда в Карнарвон.

Но была рада, что сэр Джефри сам решил, что делать. Он перевёл Генри из темницы в верхние покои, так что жил Генри почти там же, где и раньше, но под охраной.

А вот Элина, узнав об этом, сильно разнервничалась и заявила со свойственной ей прямотой, иногда граничащей с глупостью, что она будет служить тому королю, который поможет ей с разводом.

Мне захотелось прикрыть рукой лицо, но я сдержалась, и только сказала:

– Элина, постарайся так открыто не высказывать то, что ты думаешь. Это здесь, мы знаем, друг друга, и уже поняли, что ты делаешь это не со зла, но другие могут не понять.

А Элери добавила:

– Если ты собираешься замуж за графа Вермандуа, то при дворе Элеоноры вообще надо за языком следить.

А мне пришлось добавить:

– Элина, тебе лучше не доводить до того, что это не ты будешь разводиться с Генри, а он с тобой. В этом случае даже я не смогу тебе помочь.

Элина, конечно, сначала надулась и какое-то время молчала, но потом поблагодарила и меня и Элери за науку.

Элери только головой качала, всем своим видом показывая, что она думает о взбалмошной леди.

Герцог Кентерберийский прибыл на день быстрее, чем мы его ожидали. На въезде в город он сразу попросил принять его, как будто не было у него дела важнее, чем увидеться со мной.

Но я ещё из прошлой жизни помнила, что спешка не лучший помощник, и отказала ему в аудиенции, отдав распоряжение предоставить герцогу покои и возможность привести себя в порядок с дороги.

Надд, рассмеявшись, пообещал устроить герцогу баню, а Вермандуа неожиданно «записался» в помощники.

Я вообще поразилась, как быстро баня прижилась здесь. Пока ещё не было всей этой средневековой церковной ереси о вреде чистоты, поэтому в Уэльсе я с завидным постоянством прививала банные традиции.

И не только банные. Этой весной, авитаминоза ни у детей, ни у взрослых практически не случилось, а всё потому, что питание было разнообразным, не только мясо, которого этой зимой было в достатке, но и квашеная капуста, и лук, и овощи, и копчёная рыба, которая заменяла свежую, пока не начался рыболовный сезон.

Да и настойки помогли, Бера и Джаббир вовсю использовали лабораторию алхимиков, и асептика вовсю развивалась. Особенно после того, как мы провели несколько вечеров за тем, что я пыталась вспомнить всё, что знала о стерилизации и обработке ран, и всякого рода заражениях.

Конечно, медицинские знания мои были на очень бытовом уровне, но всё же я знала чуть больше, чем самый лучший врач этой реальности, каковым я считала Джаббира, и даже Бера была со мной согласна.

В общем герцога Кентерберийского я приняла на следующий день. Я и забыла какой он красавчик. Выглядел герцог прекрасно. Немного смуглое, слегка обветренное, видимо, после морского пути лицо, всё такие же улыбающиеся глаза. Я в прошлый раз, когда мы встречались на приёме у герцогини Мальборо, не поняла этого, видимо, была сильно напряжена, а вот сейчас разглядела, и осознала, что женщинам так нравится в герцоге.

Бывает у людей так, что они улыбаются, а глаза их остаются холодными, а вот у герцога Кентерберийского всё было наоборот, он лишний раз не расточал широкие улыбки, но в глазах у него теплилась улыбка.

Это подкупало. И даже Элери, которая всегда настороженно относилась к Кентерберийским, благосклонно ему улыбнулась.

Герцог передал письма, рассказал о поездке, пошутил насчёт того, что надо бы теперь отправить графа Вермандуа обратно к Элеоноре, чтобы не объедали северян.

Граф Вермандуа тут же «вернул» герцогу его язвительное замечание, сообщив, что герцога тоже можно вернуть его брату, если он будет много есть.

Пришлось мне вмешаться:

– Лорды, благодаря покровительству бога в Уэльсе эта зима прошла спокойно, и пока нет проблем с запасами, особенно для тех, кто ведёт себя мирно.

– Да, – тут же вмешался Надд, – а остальных мы накормим горящими стрелами.

Мне стало не по себе, но все, кто были в моей свите, даже Элери восторженно поддержали воинственное восклицание Надда. А я в очередной раз поняла, что снова не до конца понимаю весь этот средневековый менталитет.

Пытаешься действовать дипломатично, а выходит так, что надо каждый раз демонстрировать силу.

Герцог Кентерберийский, пусть и не очень подробно, но всё же рассказал, что первые битвы были почти бескровными, но вот последнее сражение чуть было не привело к трагедии. Король Стефан хотел поджечь город, но вмешалась церковь и тогда пришли к идее о переговорах, потому что никто не хотел, чтобы англичане убивали англичан.

Про то, сколько в армии Генриха французов, герцог нам так и не ответил.

Я собиралась завершить аудиенцию, мне нужно было время, чтобы изучить корреспонденцию, и «переварить» все новости, которые привёз герцог, когда произошло то, чего никто не ожидал.

Герцог Кентерберийский внезапно опустился на одно колено передо мной.

– Леди Маргарет, – произнёс он громко, так чтобы каждый в зале услышал, – я прибыл от имени Генриха Плантагенета. Но сейчас я говорю от собственного имени. Я хочу принести вам клятву верности.

Глава 88

В зале возникла тишина, замолчали даже те, кто по идее не мог услышать то, что сказал герцог.

«Ну вот дурак он, что ли? – подумала я, – вот так вот не успел прибыть, а уже клятву верности…»

Я взглянула на Вермандуа. Фаворит Элеоноры стоял с бесстрастным лицом, сжав губы в узкую полоску.

А я решила перевести всё в шутку, и, вспомнив, что когда-то герцог дал мне разрешение называть его по имени, сказала:

– Лорд Джеймс, я пока временно не принимаю клятвы от мужчин …, в трауре, знаете ли.

В зале раздались сначала несмелые, а потом всё громче и громче, смешки.

«Если не совсем дурак, – подумала я, – то поймёт, что это шанс выйти из этой ситуации, сохранив лицо».

К счастью, герцог круглым дураком не был, ну может чуть-чуть, он понял, что означают мои слова и подхватил игру. Оставаясь на колене, сказал:

– Вы разбили мне сердце, леди.

– Встаньте герцог, сегодня на обеде нам обещали новый десерт, говорят, что сладкое помогает в таких случаях, – улыбнулась я, радуясь, что удалось выйти из этой ситуации.

И вдруг герцог проявил «плоское» чувство юмора, поднявшись с колен, он сказал:

– Ну почему, как я ни приеду с намерениями, вы снова в трауре.

В зале опять все замолчали.

Пришлось мне его «спасать» ещё раз:

– Радуйтесь, герцог, что это траур не по вам.

Я про себя подумала: «Просто замолчи.»

Наконец-то до герцога дошло, что надо сворачивать разговор, и он, коротко поклонившись попросил о приватной аудиенции.

Выслушать его было надо, но оставаться наедине с напористым красавчиком не хотелось, поэтому я, переглянувшись с леди Элери, присутствие которой сделало бы эту встречу безопасной, но не лишила бы её конфиденциальности, дала согласие.

Встречу с герцогом не стала откладывать, лучше сразу узнать, что он на самом деле хочет и что он предлагает.

Я надеялась, что он заметил, что при моём дворе есть и шотландцы, и Аббасиды, и со всеми у Уэльса есть или планируются отношения. И на встрече, которая возможно состоится на моей земле, это даст мне шанс договориться о сохранении независимости.

Что бы ни предлагал герцог, это не могло перевесить преимуществ, которые я уже получила, без риска быть запертой в доме, босой и беременной.

А насколько я помнила намерения Кентерберийского, ещё когда он посылал ко мне барона Шруса, именно этого герцог и добивался.

На встрече, герцог, недовольно покосившись в сторону Элери, начал с того, что сказал:

– Леди Маргарет, мы не с того начали, я не понимал, что вы непохожи на остальных. Я подходил к возможностям нашего брака именно так, что вы слабая женщина и нуждаетесь в защите.

Меня заинтересовало то насколько искренне герцог об этом сказал, я промолчала, но сделала лёгкий кивок, показывая, что услышала и жду продолжения.

Герцог продолжил:

–Сейчас сложное время и я ценю ваш выбор, но, если смотреть дальше, то Генрих станет королём, время Блуа прошло, а ещё через какое-то время, зализав раны, Генрих снова посмотрит в сторону Уэльса.

Я несколько приуныла, потому как всё это я уже слышала от графа Анжуйского. Подумала: «Они там за ужином, что ли, эту тему все вместе обсуждают?»

Но герцог снова удивил:

– Есть вариант, при котором Уэльс останется независимым, но только вам решать.

Герцог взял паузу, как будто не знал, что дальше говорить или как сказать то, что он задумал.

– Вы и я, вот та сила, которая способна противостоять королям.

Я удивлённо взглянула на герцога:

– Мой военный талант, и ваш торговый талант, способны превратить эту часть острова в неприступную крепость.

Я решила, что нельзя оставлять серых зон в таких разговорах и, отбросив этикет и иносказательность, спросила:

– Лорд Джеймс, что вы предлагаете?

– Я вам предлагаю брак, леди Маргарет, – прямо ответил герцог, и мне стало скучно: «Мог бы для разнообразия предложить что-то ещё».

– Герцог, вы перешли на сторону Генриха…, – начала я, но герцог меня перебил.

– Генрих законный наследник трона, – сказал Кентерберийский

– Хорошо, вы поддержали Генриха, а теперь вы хотите, ему противостоять?

– А вы собираетесь воевать с Генрихом? – удивлённо спросил герцог.

– Я не собираюсь подписывать вассальную клятву, но рассчитываю на мирный исход, – мне пришлось обозначить мои намерения. В конце концов я действительно не собиралась воевать, но и выбирать какую-либо сторону мне не хотелось.

И герцог сказал мне следующее, то, о чём я сама неоднократно думала:

– Леди Маргарет, остаться в стороне не получится, вам всё равно придётся выбрать, если вы хотите, чтобы это не пришлось делать вашему сыну.

Почему-то упоминание о сыне заставило меня вздрогнуть. Здесь действительно, мой выбор сегодня, это его будущее завтра. Неверный выбор и не будет у него будущего.

И тогда я сказала:

–Я подумаю над вашим предложением. Идите герцог.

А про себя подумала: «Ну дожила, Маргарита Павловна, герцогов на раз-два посылаешь».

Герцог поклонился и вышел.

И не успели за герцогом закрыться двери, как Элери фыркнула:

– «Мой военный талант!», – передразнила она герцога, – как быстро он забыл, о том, что наш Алан разбил его армию в Шотландии.

– Наш? – удивлённо приподняла я бровь.

– Наш-наш, у нас же с ним военный союз, – невинно захлопав глазами, сказала Элери, и добавила:

– Почему ты его обнадёжила?

– Я думаю о Давиде, – сказала я, – у меня есть военный союз с Шотландией, и возможно, что я соглашусь на поддержу Аббасидов, и даже вероятно Надд и генерал Сэл создадут регулярную армию Уэльса, но что будет, когда не станет ни меня, ни Алана, ни остальных?

– О! – закатила глаза вверх Элери, – узнаю Маргарет. Это же твой сын, он тоже заключит все договоры и у него будет свой капитан Сэл.

– Да, – сказала я, облегчённо рассмеявшись, – ты права, и у него не будет дядьки архиепископа, который словно скорпион в корзине с фруктами так и ждёт, чтобы укусить.

Решение было принято, но я пока не собиралась озвучивать его герцогу, мне нужны были переговоры в Карнарвоне. И я обозначила, что первым шагом к доверию, будет его поддержка в этом вопросе.

Я не стала ему лгать. Он был красив, иногда умён, и даже время от времени ему удавалось верно оценить ситуацию. Но чаще его горячность подводила его в поспешных решениях, и в собственной, явно завышенной самооценке.

У лорда Джеймса было с лихвой смелости, харизмы и самоуверенности, а вот стремления меняться не было. И в этом он проигрывал Алану, который изменился. Я не знаю, ради чего и что сподвигло его на это, возможно он просто хотел стать лучшим королём, но самое главное, что он осознал, что без изменений стать лучшим невозможно.

Именно измениться, чтобы выжить, а не подстраиваться под кого-то. На мой взгляд герцог меня не любил, и не собирался меняться, но он собирался подстроиться. Как сделал это сменив Стефана на Генриха, а Генриха фактически согласившись променять на меня.

***

Через несколько дней король Стефан сообщил, что готов к встрече на земле Уэльса, но по поводу приезда с супругой написал «если ей позволит здоровье».

Я давно не переписывалась с Викторией, и мне стало не по себе, что там с этой жизнерадостной женщиной, способной преодолеть себя. И обратно с тем же гонцом отправила письмо королеве. Просто дружеское послание.

А спустя ещё несколько дней, на завтраке, герцог Кентерберийский с гордым видом заявил, что Генрих тоже прибудет.

Мы с Наддом переглянулись, об этом мы уже знали. Надд приноровился перехватывать почтовые сообщения так, что никто не мог заметить, что кто-то их читал, до того, как они попадали к адресату.

Информация – это сила, и мы не могли себе позволить терять даже крохи силы. Она была нужна нам вся.

Единственное письмо мы не смогли перехватить, чтобы узнать, что в нём.

После нашего разговора о браке, где я не сказала ни да, ни нет, герцог Кентерберийский отправил гонца. И гонца нам перехватить не удалось.

Глава 89

Малый замок в Кентерберри.

Архиепископ Кентерберийский, который недавно получил от Папы подтверждение, что он остаётся главой церкви в Англии, тоже собирался на переговоры в Карнарвон.

Он уже знал, что Генрих и Элеонора дали согласие, знал он и то, что Стефан тоже подтвердил своё присутствие.

При дворе короля Стефана творилось что-то неладное. Эрлы продолжали сражаться за Блуа, получив от того земли мятежных баронов. Да что там говорить, и земли, принадлежавшие Кентерберийским, тоже были отданы в обмен на верность.

«Интересно, – подумал архиепископ, – как долго они будут хранить верность, когда у них отберут земли?»

А вот в Дуврском королевском дворце вдруг стали происходить изменения. Шпионы архиепископа докладывали, что леди Виктория, которая всегда славилась тем, что долго выбирала людей, а потом не отпускала их от себя... Когда-то архиепископ даже удивился, что она отпустила леди Маргарет.

Королева Виктория распустила всех фрейлин и снова приблизила к себе леди Ребекку, которая набрала новых фрейлин и теперь упивалась вернувшейся властью. Король совсем перестал посещать покои супруги, но и фаворитку пока не завёл. Многие ставили на то, что это будет леди Ребекка, но пока Стефану то ли удавалось хорошо скрываться, то ли он действительно не грешил.

Информация, которую удалось добыть шпионам, была противоречивой. Кто-то говорил, что леди Виктория болела и после болезни лицо её обезображено – именно поэтому отношения с супругом охладели. Но причём тогда здесь полная смена окружения?

По версии одной шпионки: «Королева, вероятно, не желает, чтоб рядом были те, кто помнил её красивой».

«Кто их разберёт, этих женщин?»

Но архиепископа больше волновал его брат. Он получил информацию, что тот вопреки всем их договорённостям решил принести клятву верности леди Уэльса.

Конечно, Ричард хорошо понимал, что брат устал быть вечным оружием королей и сам хочет им стать. Но архиепископ также был уверен, что Джеймс «поставил» не на ту женщину. Эта ведьма, архиепископ теперь иначе и не называл Северную леди, никому не даст власть. Они все будут у неё на побегушках, как Генрих у Элеоноры.

Архиепископ медленно опустился в кресло, словно тяжёлые мысли придавили его. «Неужели брат действительно увлёкся этой женщиной… – мрачно подумал он. – Если ведьма сумеет перетянуть его на свою сторону, сможет ли он пойти против меня, и сломать мне всю игру?»

Губы архиепископа скривились в усмешке.

Может именно поэтому, Джеймс отказался от помощи своего старшего брата и не сказал ему ничего о своих планах.

Архиепископ встал, нервно прошёл по комнате: «Нет, брат не может его предать, и он его не бросит и вытащит из этой ямы, куда младший брат сам себя загнал».

«Это надо же было придумать – в присутствии Вермандуа, этого верного пса Элеоноры, заявить о клятве леди Уэльса, которую Элеонора уже заочно записала во враги».

Надо просто уничтожить ведьму так, чтобы ни один барон Уэльса за неё не вступился. И если кто-то и сможет это сделать, то только он, архиепископ Кентерберийский. За жизнь брата он не пожалеет и короля.

Архиепископ остановился у карты, разложенной на столе. Линии рек и гор, отмеченные талантливым художником, были для него не просто картинками, это была его жизнь, он так давно к этому шёл, он истерзал себе сердце, болея за Англию, он предал одного короля, чтобы посадить на трон другого, так неужели он позволит какой-то ведьме погубить дело его жизни? Никогда!

«Джеймс думает о женщине, – с печалью подумал он. – Он всегда был таким, страсти затмевали его светлый ум, он думает, что можно совместить личное счастье и власть. Мы, Кентерберийские, рождены для большего. Чтобы не остаться на обочине, сейчас, когда меняется история, я не могу позволить, чтобы всё решали прихоти брата. Уэльс, это ключ к Англии. Кто владеет Кардифом и Гламорганом, тот сможет диктовать условия королям».

Архиепископ провёл пальцем по узкой полосе к побережью, где красной чертой было выделено графство Гламорган.

«Эта земля должна принадлежать мне. В этом воля Божья. И Папа не оставит меня, не просто так он посылает в Карнарвон трёх кардиналов. Он знает, что Англии нужен прочный церковный оплот. Когда придёт время, булла из Рима закрепит за мной эти земли, и тогда ни один король не посмеет возразить».

Архиепископ вздохнул, действия брата усложнили его план, но не сделали его невозможным.

***

Леди Маргарет. Некоторое время спустя.

Получив подтверждения от участников переговоров, мы начали готовиться. Я знала: такие «саммиты» обходятся недёшево, но пришлось раскошелиться. Зато я буду почти что дома, меньше дня пути на корабле, и я в Карнарвоне.

Сэру Джефри были выделены средства на приведение в порядок после зимы гостевых покоев замка, достраивались дополнительные казармы, и вообще весь город вдруг проснулся, осознав, что скоро прибудут не только торговые суда, но и большие гости со своими свитами, и будут тратить денежки. Продовольствия у нас хватало, и на то, чтобы обеспечить визит нескольких дворов, и на то, чтобы обеспечить потребности всех трактирных заведений Карнарвона.

Постепенно встречу подтвердили все, даже барон Фортрейн, который, конечно, расстроился, что его замок не стал значимым местом, где бы произошло подписание мира, но решил приехать, потому как соскучился и по дочери, да и, насколько я поняла, король Стефан добавил его имя к своему сопровождению.

Несколько недель мы жили спокойно. Так всегда бывает, когда решение принято и можно расслабиться: поворот сделан – «идём дальше», как говорила моя бабушка.

К концу июня мы переехали в Карнарвон, а к середине июля в порт вошёл корабль с королём Стефаном.

На встрече на пристани собрались все, кто был приближён ко мне. Как бы там ни было, но Стефан оставался королём Англии и должен был быть удостоен королевских почестей при встрече.

Король Стефан всё-таки прибыл с супругой, но без детей. Когда королевская чета сошла на пристань, я поклонилась – не так низко, как кланялась, когда была при королевском дворе, но так, чтобы бароны Уэльса видели, что короля Англии мы уважаем, но считаем равным себе.

После поклона я обратилась к королеве Виктории с вопросом о самочувствии. Виктория мне ответила, но односложно, видимо, по прошествии времени то дружеское, что между нами когда-то было, растворилось, и осталась только вежливость.

Я тщетно выискивала взглядом кого-то из знакомых фрейлин, всё же рассчитывала, что приедет леди Лизбет. К моему сожалению, никого из тех, с кем мы общались когда-то при дворе, не было. Но одно знакомое лицо всё-таки я увидела. Возможно, поэтому не было и остальных. Леди Ребекка.

Заклятая подруга королевы, которая в своё время старательно «расчищала» пространство вокруг королевы, убирая всех тех, кто мог бы лишить её влияния на леди Викторию.

Леди Ребекка кивнула мне так, будто бы она сама была королевой. А к королеве она обратилась довольно фамильярно и увела её, не дав мне возможности с ней пообщаться. Это было весьма странно.

Леди Виктория была в вуали, но мне показалось, что лицо у неё грустное. Конечно, и повод для встречи невесёлый, но, возможно, удастся договориться таким образом, чтобы сохранить жизни. Я хорошо помню, как Джон переживал, что Стефан сам роет себе могилу и тянет туда свою семью.

Узнав о том, что он прибыл первым, Стефан обрадовался. И вот он, в отличие от леди Виктории, довольно дружелюбно приветствовал меня. Ещё раз взглянув в спину леди Виктории и подхватившей её под руку леди Ребекке, я спросила:

– Ваше Величество, вижу, что леди Виктории нездоровится. Может, нужно что-то? У меня здесь есть прекрасный лекарь из Аббасидского халифата.

– Нет, спасибо, леди Маргарет. Мы ценим твоё гостеприимство. Просто ей нездоровится после нескольких дней пути в море.

И я подумала: «Действительно, и что это я распереживалась? Возможно, что леди Виктория через день-другой придёт в себя, и тогда мы поговорим».

После того как мы разместили немногочисленную свиту Стефана, я даже удивилась, как по-спартански он решил приехать. Ни большого количества фрейлин у королевы, всего один советник и секретарь у короля, и ни одного из тех вельмож, кто просто делает двор двором, приходя туда каждый день, красиво одеваясь и затевая флирт и дуэли. Словно прибыл не король Англии, а один из баронов.

Король Стефан попросил меня прийти к ужину, сказал, что, пользуясь тем, что он прибыл первым, он хотел бы со мной поговорить. Я ожидала такой просьбы. Всё же, если смотреть с политической точки зрения, я мятежная графиня. И разговор между королём и бывшим вассалом должен был состояться.

Я распорядилась накрыть стол в небольшой гостиной, на троих, рассчитывая, что Стефан и Виктория будут вместе. Слуги принесли лёгкое вино, сыр, свежий хлеб, немного мяса, кувшин тёплого морса, наши деликатесы, которые больше нигде нельзя было попробовать.

И я даже подумала, что этот вечер может стать редкой возможностью для спокойного разговора. И, вероятно, что мне удастся объснить свою позицию.

Но вопреки моим ожиданиям Стефан пришёл один. Когда он вошёл, я заметила усталость на его лице, мне показалось, что Стефан постарел, но в глазах светилось спокойствие, и это заставило меня насторожиться.

Я не стала спрашивать, почему он один, вполне возможно королеве всё ещё не здоровилось.

Мы приступили к трапезе, Стефан расхваливал соленья, и мясо, отметил, что скучал зимой без рыбных деликатесов из Кардифа, благодарил, что в столице продолжали работать мои производства.

Но я понимала, что это не всё, не для этого милого разговора Стефан попросил меня составить ему компанию.

И когда король Стефан, наконец сказал то, зачем он пришёл, то, что он попросил меня сделать, показалось мне очень странным.