Текст книги "Академия Надежды (СИ)"

Автор книги: Yabashiri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 61 страниц)

– Граф, – кивнула Джунко. Я завис от такого лестного обращения, но она продолжила: – Это термин, который ты ищешь. Вижу, ваш мир дошёл до создания молнии в банке, но не дискретной математики. Какая жалость.

Я прикинул время – ради той маленькой вероятности, что наш разговор окажется разговором. На исходе пяти часов мне…

– Не переживай об этом, – Джунко махнула рукой, – я уже в твоей голове. Даже не так. Теперь ты – в моей. То, что ты видишь сейчас – наши мысли. В реальном времени это не займёт и секунды, – она наконец-то повернулась ко мне. – Всё кончено.

Я достал из кармана заколку и подкинул её пару раз.

– Я так не думаю.

– Как мило! Ты всё ещё хранишь этот «символ». Символ чего? Намёка на романтическую линию? – она подняла кулак, насмешливо улыбаясь. – «Мы победим!» Сразу видно, что ты пришёл из аниме. Кстати об этом. Знаешь, чем мы отличаемся?

Я оглядел её с ног до головы, цокнул языком.

– Полом. Ростом, телосложением, цветом глаз и волос, характером, размером обуви…

Она закатила глаза.

– Не знаю, для чего ты тянешь время. Я же сказала – всё кончено. Ты не уйдёшь отсюда. Ну, – она слегка опустила голову, – если не вдаваться в семантику. Нет. В чём наше главное отличие как аналитиков?

– Вряд ли мы отличаемся глубиной поиска решений, – я потёр лоб, – иначе этого разговора бы не было. Применение наших «талантов»? Но я бы не назвал это самым большим отличием. Тогда так. Даже если я помню своё детство и вообще прошлое, его не было, верно? – Джунко понимающе прищурилась. – Если я – персонаж в какой-то истории, едва ли там описана моя жизнь в мельчайших подробностях. Думаю, мои воспоминания сейчас каким-то образом сгенерированы. Твои – нет. Вот и главное отличие. Иными словами, я получил эту способность просто так. Ты её развивала и жила с ней.

– Очень хорошо! Автор, создавший твоего персонажа, мало смыслил в людской психологии, но одно угадал: скуку. Талант аналитика несёт с собой несравненную, величайшую, абсолютную скуку. Даже ты это на себе почувствовал. И вот разница – твой автор посчитал, что ты будешь жить с этим. Что ты делаешь в свободное время? Скучаешь. Я – борюсь со скукой. С этим отсутствием чувств. И будь ты настоящим, пришёл бы к тем же выводам.

– Ага. Если бы да кабы. Теперь уже ты тянешь время. Ты ведь не пришла, чтобы одарить меня удивительной мудростью о том, как обстоятельства влияют на характер подростков?

Джунко скрестила руки на груди и стёрла с лица эмоции.

– Почему ты здесь? Почему ты выбрал ненадёжный вариант, если самым очевидным выходом была твоя смерть?

– Я здесь по той же причине, что и ты, – и я показал ей заколку в ладони. – Я верю в Нанами.

Лицо Джунко потемнело.

– Ты слишком много о себе возомнил. Играешь со словами? Может, я и верю, что она всё испортит…

– Нет, – я покачал головой. – Из всех вариантов развития событий – знаешь, сколько ведут к наилучшему для меня исходу?

Она ухмыльнулась.

– Один.

Я ухмыльнулся.

– Два.

– Хм-м? Когда ты шёл сюда, ты рассчитывал всего на один вариант.

– Верно, – я кивнул. – До тех пор, пока не появилась ты. Тот факт, что ты здесь, означает – для тебя тоже есть благоприятный исход. Если ты получишь отчаяние, это замкнутый круг, из которого ты явно пытаешься выбраться. Если ты получишь надежду… Ты получишь отчаяние. Нет, тебе нужно что-то другое.

– О-о. Удиви меня.

– Из всех рассказов Нанами кое-что показалось мне странным. Ваш разговор в кафе. Твоя реакция и твои слова. Ты веришь, что из всех возможных вариантов она выберет тот самый. И, зная Нанами, для меня он тоже означает победу. Так что, – я убрал заколку в карман, – я знал, что ты придёшь. Все остальные варианты – в два раза хуже. Можно сказать, – я улыбнулся, – я верил и в тебя тоже.

Джунко прищурилась, хмуро глядя на меня. Она скривилась.

– Чувак, завязывай. Это не аниме. Здесь ничего не решить верой, надеждой, любовью и другими женскими именами.

– Но и решать будем не мы.

Она опустила голову и подошла вплотную ко мне.

– Тут ты прав. Я позволю тебе и всем остальным наблюдать. Для вас это будет первым и последним глотком реальности, – она положила раскрытую ладонь мне на грудь. – Если ты не веришь мне, пусть Чиаки покажет тебе. Как устроен реальный мир.

Джунко закрыла глаза. Тепло под ей ладонью затрепетало и исчезло. Она посмотрела на свою руку – большую, сильную. Непривычную. Она достала из кармана этот несчастный кусок сентиментальности.

Заколка хрустнула в её ладони и разлетелась пикселями.

***

Я бы не стала геймером, если бы не играла. Это очевидно. Может, тогда моя жизнь была бы нормальной.

Наверное, я ненавижу игры.

Сначала я получала удовольствие. Я проходила залпом всё, что попадалось под руку. В то время ещё не было стримов, и был всего один способ стать известным – онлайн-игры. Меня быстро заметили. У меня была небольшая компания, клан, и я стала его лидером.

Это – предел моих социальных навыков.

Великий талант рано или поздно обратится против тебя. Когда ты стоишь на вершине, ты одинок. Талант – это одиночество.

Мои друзья бросали игры. Одни – из зависти, другим становилось скучно, третьи опускали руки. Рано или поздно уходили все.

И вот – у меня уже нет друзей.

Новых не появлялось. И я сама пыталась бросить, но было поздно. На меня взвалили слишком много ответственности. Я боялась разочаровать других. Наверное, тогда стоило подумать о себе. В моей жизни не было эмоций. Были только игры.

Мы с ней похожи. Джунко не испытывает эмоций – она получает их, анализируя других людей. Как и я. Я получала эмоции через игры.

Отчаяние – это неспособность чувствовать.

Талант – это отчаяние.

Миая права. Проект искусственной надежды исследовал талант учеников. Они не создали Величайшую Надежду, нет. Они создали Величайшее Отчаяние. Второе в истории. Они изобрели рак, чтобы найти от него лекарство.

Не нашли.

Мой первый год в Академии был интересным. Интересно узнать, что в моём классе у всех такие же проблемы. Я думала с ними подружиться. И мы дружили – формально. Я надеялась, что если разделить ношу таланта с остальными, мне станет легче.

Миая получила свои шрамы, когда разбился её самолёт.

Я – когда разбились мои надежды.

Лучшему из геймеров приходилось играть на пределе возможностей. И жила я тоже на пределе. На грани. Уже не знаю, сколько раз я почти переступала эту грань. И что меня останавливало? Наверное, привычка сражаться. Я боролась с собой, но всё впустую. И каждая битва оставляла новый шрам.

А затем появилась она. И она первая, кто разглядел во мне не только геймера. Тогда я думала, что Джунко увидела во мне человека, личность. Нет, она увидела ещё одну шестерёнку для своего плана – кривую и неказистую. Способную внести ещё чуточку хаоса. Возможно. Или нет.

Мы с Джунко были похожи, но она превзошла меня. В какой-то момент мы обе сломались. Джунко собрала себя по кускам, и на свет появилось что-то неприглядное. Затем она помогла мне.

Надо ли говорить, что результат оказался тем же.

Все остальные думают, что я выберу Джунко, потому что люблю её. Это не совсем так.

Я не хочу возвращаться к жизни, которую хотела закончить.

Я наставляю на неё пистолет.

Стрельба в виртуальной реальности напоминает мне игры. Я умею это делать. Я попадаю ей прямо в голову. Она лопается, как перезрелый арбуз.

Прощай, Джунко.

Я

…

***

Мукуро бросается ей на шею. Джунко позволяет, но морщится, будто её сейчас стошнит.

– Тьфу, сестрица, хватит сопли размазывать! Да, это я, только несравненно более уродливая. Миая, где мы там держим пластического хирурга?

– Я приведу его.

– Встанешь и пойдёшь? Нет, пусть Мукуро пробежится. Что там с Киригири?

– Она стабилизировалась. Новые воспоминания приживаются.

– Отлично. Пусть и дальше думает, что Чиаки сдохла. Кто там ещё видел смерть Эношимы Джунко?

– Они все мертвы. Никто ничего не заподозрит.

– Ух ты, сестрёнка, хоть на что-то годишься! – Джунко треплет её по щеке. – Хм, стоп. Все?

– Кроме Комаэды. Мы стёрли ему память о последнем дне.

– Да срать я хотела на Комаэду. Мацуда?

– Джунко, я…

– Заткнись. Миая, где Мацуда?

– Мёртв.

– … … …

– Джунко…

– Кажется, я сказала тебе ЗАТКНУТЬСЯ! Хорошо. Очень хорошо. Мукуро – ты знаешь, что делать. Хотя я сильно в этом сомневаюсь. Миая, ты нашла себе подходящее тело?

– Да, – психотерапевт показывает на капсулу с лежащей в ней девушкой. – Я решила последовать вашему совету. Я полностью сменю персонажа.

– Чиаки есть чему у тебя поучиться! И какую личность ты выбрала?

– Позвольте мне оставить это в секрете.

– Что ж, у каждого должны быть секреты. Блин. Я надеялась, ты хоть рожу поинтереснее выберешь. Это что вообще? Она выглядит такой непримечательной, как будто это её талант.

– Её талант – «Супер-Косплеер».

– Да серьёзно! Тебя Чиаки на аниме подсадила? И если уж меняешь внешность, так меняй полностью. Чё у неё тоже волосы синие?

– …

– Ладно. Мукуро, блять, почему ты ещё здесь?! У нас график.

Смущённая Мукуро скрывается за дверью. Джунко подходит к зеркалу.

– Миая, начинай её казнь.

Геккогахара кивает. Но перед этим она ещё раз оглядывается на Эношиму.

– Вы уверены? Я могу внести изменения в правила или…

– Нет, – Джунко надувает щёки, – я же объясняла! Скажи мне, какое самое подходящее наказание для, – она хихикает, – «Супер-Геймера»?

– Бесконечная игра, – эхом отзывается психотерапевт, – без возможности что-либо изменить.

– Тогда к чему эти вопросы? Оставь её, пусть развлекается. У нас есть дела поважнее.

Джунко вертится перед зеркалом, надменно цокает языком.

И улыбается. Улыбкой Чиаки Нанами.

– Время переходить ко второй части моего плана!

Эпилог

Чиаки закрыла дверь за собой и вздохнула. Ей снова хотелось спать. Программа не была совершенна, и постоянный анализ давался ей с трудом. Только перед сном она должна написать отчёт для Моно… Усами.

Когда геймер открыла глаза, она увидела на своей кровати ухмыляющуюся девушку. Нанами моргнула, отправляя запрос в базу данных. Когда она получила ответ, то почувствовала, как вспотели руки.

– Эношима… Джунко, – геймер попятилась. Джунко вскочила на ноги, напевая что-то себе под нос, потянулась за спину Чиаки и щёлкнула дверным замком.

– Хэй! – она протянула руку, улыбаясь во все тридцать два. – Какой приятный сюрприз. Вот уж не думала, что увижу здесь тебя. Из всех людей именно ты стала посланницей надежды? Да, у Наэги и компании отличное чувство юмора! Хотя они не знают твоей истории. Зато я знаю.

Джунко говорила так быстро, точно заучила эту речь. Её глаза блестели, и она разглядывала Чиаки, как археолог ценный экспонат.

– Я не понимаю, о чём ты… – медленно сказала Нанами. Джунко нахмурилась, наклонилась ближе и со всей серьёзностью заглянула ей в глаза. Нанами сглотнула.

– Ты ничего не помнишь о своём прошлом? Ты не помнишь наше знакомство?

Геймер медленно покачала головой. Джунко ухмыльнулась. Сначала нейтрально, затем счастливо, затем разочарованно. Затем – искренне.

– Что ж, пока дружки Наэги не решатся войти сюда, нам предстоит много времени провести вместе. Так что привыкай! И сразу скажу, если хоть один из твоих новых друзей узнает обо мне – Хината, Комаэда, не важно, – она провела пальцем по шее. – Монокума ужесточит правила игры, если ты понимаешь о чём я.

С трудом, но она понимала. У неё не было выбора.

– Зачем ты здесь? – спросила Нанами, отступая на шаг. Джунко подошла ближе.

– Я здесь, Нанами, чтобы рассказать тебе кое-что. Скажи мне… Ты знаешь, что такое отчаяние?..

Комментарий к Despair Ending – Treachery

И эта концовка связывает АН с каноном. Поэтому те, кто хочет узнать, что было дальше – играйте в данганронпу ;)

Игра перезапустилась. Без Джунко, Комаэды, Миаи и Киригири. И перезапускалась ещё много раз. В какой-то реальности умирала Чиаки, в какой-то Ред оказывался мастермайндом… Но завершить игру так никогда никому и не удалось.

========== Hope Ending – Player One ==========

Револьвер скользит в моих руках. Я навожу его в её сторону и тут же опускаю. Где-то передо мной мелькает Хорокеу.

Что мне делать?..

Я чувствую обратный отсчёт своей спиной. Если сейчас не принять решение, я лишусь этой возможности. После всей своей бравады. Я и не пытаюсь скрыть ужас на моём лице.

Мне плевать на надежду и отчаяние. Мне не плевать на Джунко. И будь всё так просто, я бы уже выстрелила. Но всё сложно.

Я смотрю на револьвер и лучше бы я этого не делала. Память услужливо подсовывает картинки из прошлого – мгновения до выстрела в первой игре, выстрел в дворецкого, выстрел в Хорокеу. Каждый раз, когда я нажимала на курок, всё становилось ещё хуже. Каждый раз, когда я делала что-то, становилось хуже.

Я приставляю пистолет к виску. Прижимаю, чтобы рука не дрожала.

Указательный палец не двигается. Я понимаю, что это не самоубийство – мне не страшно умереть. Мне страшно возвращаться в свою жизнь. Я выбрала иную дорогу, путь Джунко, а теперь, в самый последний момент, я просто сверну? Сдамся? Как это вообще? Никто не простит мне убийств. Если я вернусь – сидеть мне в тюрьме до конца жизни. Или того хуже. И остальные ребята. Я солгу, сказав, что не думаю о них. Я не хочу, чтобы они вечно страдали.

Какой выход правильный? Какое решение сделает лучше всем?

Если бы здесь был…

Я закрываю глаза. Делаю несколько прерывистых вдохов. Сознанию бы проясниться, но только голова кружится.

Почему-то становится тихо. Ни ветра, ни голосов остальных, ни их дыхания. И биение сердца. Это не может быть моё сердце – оно бьётся слишком медленно.

Я слышу шаги у себя за спиной, открываю глаза и вижу тот же разрушенный зал – только пустой. Джунко и остальных как будто и не было здесь. Я оборачиваюсь с упавшим сердцем. Неужели, время вышло?

– Кажется, в прошлый раз я тоже помешал тебе выстрелить?

Он мягко сжимает мою руку и забирает револьвер. Я поднимаю голову.

Шикамару улыбается.

– К-как?.. – с чувством реальности я распрощалась минут пять назад. Сейчас это похоже на сон. Не те кошмары, а тёплый и приятный. И такой же ненастоящий. Поэтому я спрашиваю: – Кто ты?..

Он чешет затылок и рассеянно зевает. Смотрит по сторонам. Его взгляд пытлив, серьёзен, но он не похож на взгляд, который изображала Джунко. Я не знаю, в чём разница, но могу поклясться: передо мной настоящий Шикамару.

– Кто я? – недоумевает стратег. Он задумывается на секунду и отвечает просто: – Я голос в твоей голове.

Странно. Этот ответ кажется самым логичным на свете. И я всхлипываю.

– П-почему ты пришёл только сейчас?..

– Потому что ты захотела только сейчас.

Я чувствую себя ребёнком, которому объясняют, почему вскипевший чайник – горячий. Я киваю и смотрю на револьвер. Чтобы не смотреть в глаза.

– Зачем ты здесь? – я усмехаюсь. – Чтобы убедить меня спасти реальный мир?

– Я не убеждать пришёл, – он пожимает плечами, – но, если хочешь знать моё мнение, спасать нужно тебя.

Заготовленный ответ теряется, когда я поднимаю голову.

– Меня?

– Да, – Шикамару приподнимает бровь, словно я усомнилась в чём-то очевидном. – Ты не знаешь? Чтобы помочь кому-то, нужно сначала помочь себе.

– Это… Очень красивые слова. Но я не понимаю, что они означают.

Он спокойно кивает, не меняя выражение лица, скрещивает руки на груди и внимательно на меня смотрит. Я чувствую, что должна напрячься, но моё тело расслаблено.

– Ты не можешь определиться, потому что не знаешь, чего ты хочешь на самом деле. Я уже говорил: я не буду убеждать тебя. Но я могу помочь тебе понять.

– Хорошо.

– Это как логическая задача, – Шикамару подмигивает мне, – или расследование убийства. Чтобы найти причину, можно идти от следствия. Скажи, с какой целью ты пришла в это место?

Я отвечаю прежде, чем ответ появляется в моей голове.

– Чтобы найти Джунко. И чтобы…

– Не торопись. Давай сделаем ещё шаг назад. Зачем тебе искать Джунко?

– Потому что, – я цепляю пальцами воздух, – она мертва. И я не могу жить без неё.

– Так, – его взгляд становится острее, – и почему ты не можешь жить без неё?

– Потому что…

У меня и со второго и с третьего раза не получается договорить. Это та вещь, которая кажется очевидной, но которую никогда в жизни не сможешь сформулировать. Я просто развожу руками.

– Тебе не кажется, что это проблема? – Шикамару заинтересованно наклоняет голову. – Как ты жила, пока не встретила её?

– Никак, – я выдыхаю. – Мне хотелось умереть. Иногда слишком сильно. Это? – я показываю шрам от ножа. – У меня ещё много таких. Я сломанный человек. Мой талант приносил мне только страдания. И я не могу сказать, что с Джунко я стала счастливой. Нет. Знаешь, когда страдания переходят в отчаяние? – я выдавливаю улыбку. – Когда ты начинаешь получать удовольствие. Этому она меня научила.

Шикамару не должен меня понять. Но то ли глаза меня обманывают, то ли случилось невозможное.

– Ты заметила, на что были направлены все действия Джунко?

– На… Отчаяние?

– Угу. И ты получаешь от него удовольствия. Иными словами… – он специально тянет последнюю фразу.

– Ты точно голос в моей голове, – я улыбаюсь. – Ты говоришь то, что я хочу услышать.

– А ты, – парирует Нара, – недостаточно глубоко копаешь. Джунко пыталась сломать тебя, верно? – он ждёт, пока я кивну. – И как ты думаешь, зачем? Какая ей от этого выгода?

– Я…

Этот вопрос сложнее, чем кажется. Она ведь могла выбрать любого человека для своих планов. Я просто подвернулась под руку. Почему, несмотря на все мои промахи, она продолжала играть со мной? И даже чему-то учить. Она всегда говорила, что в этом не было случайности.

– Ты могла сломаться окончательно, – предполагает Шикамару, – и умереть. Либо ты могла стать сильнее. Если мы сейчас разговариваем, что же произошло?

– Я стала сильнее?

– Очевидно, – он кивает. – Судя по амбициям Джунко, сломать одного человека из толпы для неё – не самое интересное занятие.

И он замолкает, давая мне сделать выводы самой. Я смотрю на него с недоверием.

– Ты правда хочешь сказать, – я перебираю каждое слово, – что Джунко делала всё это, чтобы я стала сильнее?

– Я хочу сказать то, что говорю, – стратег громко зевает. – А выводы делай сама. Иначе какая это игра, верно?

Мысль о том, что Джунко делала всё это для меня… Проще поверить, что я окончательно сошла с ума. Да и что тут верить – я говорю сама с собой. Или с мёртвым человеком в своей голове. Не знаю, что хуже.

– И что, если она делала это для меня? – в голосе нарастает раздражение. – Что это меняет? Я могла стать сильнее, но я точно осталась слабой.

Шикамару поднимает указательный палец и подносит его к губам. Я замолкаю.

– Точно, – говорит он, будто озарённый идеей. – Как ты думаешь, она любит тебя?

Я отступаю на шаг и сжимаю кулаки. Моё дыхание останавливается вместе со мной.

– К чему ты ведёшь? Хочешь, чтобы я сказала это вслух? Джунко не может любить меня.

– Да, – он кивает. В нём столько же спокойствия, сколько во мне защитной агрессии. – И как ты думаешь, почему?

– Потому что я слабая.

– Угу. Ты всё ещё не поняла? – он расслабленно чешет затылок. – Если представить, что Джунко и правда может любить кого-то… Зачем ты ей? Зачем ей видеть в тебе своё отражение, послушно повторяющее каждый шаг? Это касается не только Джунко – кого угодно – человеку нужна зрелая, сильная, полноценная личность.

Моё дыхание обжигает губы. Я снова тру глаза и смотрю на него, как смотрела на поддельного Шикамару.

– Спасибо, я знаю всё это. Ты ведёшь к чему-то конкретному и-или… Т-тебе тоже…

Он не даёт мне договорить, хотя я бы и так не смогла. Шикамару подходит чуть ближе, и его указательный палец оказывается у моего виска.

– Если Джунко меняет тебя, – он говорит почти шёпотом, – то и ты можешь менять её. Но для этого тебе нужно стать сильнее. Если ты и правда любишь её, тебе нужно стать сильнее. Если ты хочешь спасти кого-то, тебе нужно стать сильнее. И теперь, зная это, подумай, – он наклоняется к самому уху, – какой выбор совершил бы сильный человек? И каким человеком хочешь быть ты.

Его палец у моего виска.

Револьвер у моего виска.

Я не слышу выстрел.

***

Время в виртуальной реальности течёт несравнимо медленнее обычного.

Миая сдержала своё слово. Я не знаю, сколько реальностей успела прожить Джунко. Никто не знает. И мы никогда не узнаем, сколько раз умирали остальные ребята. И сколько раз они хотели умереть.

Я убеждаю себя, что это необходимая жертва. Они сами так решили. И всё равно чувствую облегчение, когда Киригири находит Миаю, останавливает программу, и всё заканчивается.

А для меня начинается. Череда судебных процессов и допросов с пристрастием. Киригири не шутила – методы Академии были не такими мягкими. Хотя это уже позади.

Всё это было пять лет назад.

Видео, оставленное Джунко, действительно попало в интернет. Оно и правда всполошило весь мир. Только без самой Джунко это не привело к таким катастрофическим последствиям. Мы были на краю, да, и не хватило последнего толчка. Не хватило.

Я успела проникнуться уважением к Киригири. За то, что она вытащила весь мир почти на своей спине. И за то, что помогла мне избежать худшей участи. Вместо глупого тюремного заключения я получила иное «наказание».

Эксперимент, поставленный Миаей и Джунко, оказался ещё более ценным для науки, чем мы могли предположить. Никаких обвинений Миае предъявить не смогли – убийство искусственного интеллекта не наказуемо, а в других планах Джунко она непосредственного участия не принимала. То же касалось и Мацуды. Если бы он выжил.

Икусаба Мукуро сделала всё, чтобы тот день запомнили как «Самое страшное, ужасное, паршивое и чудовищное событие в истории человечества». По крайней мере, так его называли неофициально – новоявленные фанаты Джунко, с которыми Академия борется и по сей день.

В тот день Мукуро вырезала почти всю охрану Академии, убила некоторых учеников – в том числе Мацуду. Именно Мукуро, а не меня, сделали козлом отпущения. Мои таланты могли пригодиться в мирное время, её – нет. Кто поверит, что какой-то там геймер повлиял на судьбу мира? А солдат? Солдат – да.

Киригири до сих пор не говорит на эту тему. Она не смогла спасти нас обеих. Три года назад Мукуро публично казнили. Тот день назвали «концом разрушения».

Конечно, нам запретили хранить сознание Мукуро в виртуальной реальности.

Конечно, мы ослушались.

Все, кто имел отношение к той игре, продолжают работать над тайными проектами в Neo World’е. Миая и Фуджисаки – разработчики, я – бета-тестер и подопытный кролик, а Киригири – доверенное лицо. Если кто-то из нас нарушит закон, прилетит в первую очередь ей.

Только мы и не пытаемся. Никому из нас это не нужно. Без Джунко мир продолжил качаться из стороны в сторону – надежда – отчаяние – надежда. И каждый раз система приходила в равновесие.

В свободное время я занимаюсь разработкой собственного мира – под строгим наблюдением, конечно. Единственное, чего я точно сделать не могу – увидеться с Джунко. Я знаю, что она жива, если это можно назвать жизнью, но общение с ней – табу. Все мы знаем, на что она способна.

Камукура Изуру был вторым, на кого ополчился весь мир. Академия до сих пор охотится на него, но поймать обладателя всех талантов едва ли возможно. Впрочем, даже на свободе он не причиняет никому вреда. Не думаю, что ему это интересно. Интересно вообще что-либо.

И как тут не упомянуть Комаэду. Он стал добровольцем для экспериментов Академии в NeoWorld’е – стал моим коллегой. Благодаря его сознанию и его заболеваниям, учёные продвинулись в поисках лекарства от рака крови.

Удача Комаэды всегда шла рука об руку с неудачей, поэтому прототип лекарства отыскали. Уже после его смерти.

Жаль, я не могу сказать ему, что он стал Надеждой для всего мира.

Надежда, да? Мы так часто говорили о ней, но её истинное значение я поняла, когда перестала просыпаться утром в плохом настроении. Когда нашла хоть какой-то смысл в том, что делаю. Когда узнала Киригири и Миаю получше.

Я не могу назвать себя счастливым человеком. Но у меня есть надежда, что когда-то я обрету это иллюзорное счастье.

Наверное, надежда – это желание двигаться дальше, даже после всех своих ошибок.

И только это имеет значение.

Эпилог

14 марта. Два с половиной года после восстания резервного курса

Киригири закрыла за собой дверь лаборатории и огляделась. Ровный гул компьютеров, соединённых в сеть, успокаивал её. Детектив подошла к уткнувшейся в терминал Миае и осторожно позвала её.

– Всё готово?

– Да, – Миая кивнула и вывела на экран изображение с запущенной сессией Neo World’a. Перед ними оказалась Чиаки – в жилом коридоре Академии Надежды.

Киригири наклонилась к микрофону.

– Чиаки, – произнесла она с незаметной улыбкой, – сегодняшний тест будет особенным.

– М-м? – без энтузиазма отозвалась геймер. Она брела вдоль дверей, проводя по ним кончиками пальцев.

Киригири вздохнула.

– Полиция всё ещё против того, чтобы ты общалась с остальными. – При этих словах Чиаки нахмурилась. – Но сегодня особенный день.

– Разве? – пробормотала геймер.

– Зайди в последнюю комнату.

Нанами знала, о какой комнате речь. Она неуверенно двинулась вперёд, пока не замерла перед знакомой табличкой.

– У нас с Миаей есть срочное дело, – сказала Кёко в микрофон, – поэтому я оставлю вас наедине.

Детектив похлопала психотерапевта по плечу, добавив:

– Хорошая работа.

– Спасибо.

Миая поднялась на ноги и ухватилась за край стола. Кёко помогла ей сохранить равновесие, придерживая за руку.

– Никак не привыкну, – тихо сказала Миая.

– Всё в порядке, – улыбнулась Кёко. – Нам всем нужно время. И ей особенно.

Нанами открыла дверь в его комнату. Меньше всего ожидая, что он и правда будет там.

Шикамару раскладывал шоги. Он поднял голову и усмехнулся, показывая на место рядом с собой. Чиаки примёрзла к полу.

Всё это время она хотела поговорить с двумя людьми. И если к разговору с Джунко она вряд ли была готова – да и кто бы ей позволил – то к Шикамару накопилось немало вопросов. И признаний. И других важных слов.

Но с чего это Академия так расщедрилась? Скорее, Киригири плюнула на их требования – иногда она была довольно своенравной. Но почему?

И только когда Шикамару говорит, что она повзрослела, Нанами вспоминает, какой сегодня день.

Он ищет что-то в кармане и бросает ей.

Нанами ловит свою заколку.

Шикамару вытягивает руку и сжимает пальцы в кулак.

– Я ведь обещал тебе, – говорит он всхлипывающей Чиаки, – что отдам её, когда всё закончится.

Она кивает.

– Всё позади, – и улыбается.

Чиаки утираёт слёзы и закрепляет волосы заколкой.

Она смотрит в зеркало и видит… Нет, она видит своё отражение.

Всё позади.

========== Future Ending – Share the World ==========

– Мы приветствуем вас на первом в истории шоу «Выбери любимого!» – Люси орала в микрофон и размахивала рукой. – И сегодня наша первая участница – Касуми!

Пловчиха взошла на сцену, тяжело вздохнув. В спортивном зале раздались жидкие аплодисменты: активнее всех горячилась Мио. Остальные поглядывали за спину Касуми с кислыми выражениями лиц.

– Опять Нанами перемудрила, – вздохнул Ред и кротко улыбнулся, – ну, главное, что кому-то весело.

– Напоминаем правила нашего шоу, – продолжила Хартфилия, поворачиваясь к камерам. Она не знала, что Натцу забыл их включить. – Касуми должна отыскать своего возлюбленного среди четырёх ребят из класса! У неё также есть три подсказки – помощь зала, пятьдесят на пятьдесят и совет ведущей, – подмигнула волшебница. – Если Касуми угадает правильно, они с Хорокеу получат подарок – сто тысяч в любой валюте, которые можно потратить на медовый месяц.

– А второй эпизод будет? – процедила Нами из «зрительного зала».

– Ты парня найди сначала, – Касуми показала ей язык. Навигатор не растерялась и придвинула к себе тренера покемонов.

Ред тоже не растерялся и спрятал лицо в кепке.

– Итак, барабанная дробь, мы начинаем! – Люси повернулась к пустующей барабанной установке и выругалась. Она зыркнула в сторону Мио, но та лишь развела руками. – Ладно, без дроби. Хорокеу – прошу на сцену!

Из-за кулис на сцену вразвалочку вышел Хорокеу в традиционном для его деревни наряде. А вслед за ним ещё один Хорокеу. И ещё один. Когда за спиной Люси выстроились четверо одинаковых сноубордистов, Касуми уже не знала, куда себя деть.

– Итак, товарищи Хорокеу, – ехидно произнесла Люси, – пусть каждый из вас расскажет, почему именно он – настоящий.

Она поднесла микрофон первому Хорокеу. Тот грубо схватил его, прокашлялся и ткнул себя кулаком в грудь.

– Я настоящий, потому что только я люблю Касуми так сильно! – заорал он. Позади сцены взвились столпы пламени, складываясь в огромное сердце. Мио прослезилась.

Касуми прищурилась. Она придвинулась вплотную к первому Хорокеу, осмотрела его со всех сторон и отошла, вздёрнув нос.

– Хорошая попытка, Натцу, – махнула рукой пловчиха. – Следующий.

Первый Хорокеу насупился и отвернулся, а второй вышел вперёд, обращаясь к залу.

– Я настоящий Хорокеу, потому что я могу призывать духов! – он вскинул руку и набрал воздух в лёгкие… А затем ойкнул. – П-почему здесь нет духов?

– Нанами их ещё вчера убрала, – Касуми понимающе улыбнулась. – А ты этого не слышал, потому что тренировался с Зоро, – она подмигнула ему, – верно, Йо?

Второй Хорокеу смущённо почесал затылок. Интрига нарастала, и теперь все взгляды были прикованы к третьему Хорокеу.

Он даже не стал выходить вперёд, просто зевнул и пожал плечами.

– Ничё никому доказывать не буду, – заявил третий, – Касуми сама всё поймёт. Я от своей девушки меньшего и не жду.

По залу (точнее, по Мио) прокатился восхищённый вздох. Касуми с уважением посмотрела на третьего, призадумавшись.

– О-о, да это заявка на победу! – прокомментировала Люси и повернулась к последнему участнику. – Чем ответит наш четвёртый конкурсант?

Четвёртый Хорокеу оглядел своих соперников, громко фыркнул и топнул ногой.

– Да ну нахер, вы серьёзно?! И это вы так меня представляете? – возмутился сноубордист. – Натцу заучил одну фразу и выпендривается, Йо вообще не пытается, а чел справа от меня несёт какую-то чушь пафосную.

– Ох, – Касуми покраснела и прижала ладонь к груди, – похож… И правда похож.

Касуми подошла к четвёртому Хорокеу, заглянула ему в глаза и сделала шаг назад. Подошла к третьему. И так она ходила между ними туда-сюда.

Пока Люси это не надоело, конечно.

– Касуми, дорогая, если не можешь определиться, у тебя есть целых три подсказки.

– Х-хорошо. Можно совет ведущей?

Люси крутанула микрофон в руках, кивнула с важным видом и подняла указательный палец.

– Мой тебе совет, – с придыханием сообщила она, – слушай своё сердце!

Касуми и Хорокеу синхронно вздохнули. Мио ввизгнула и начала трясти стоящего рядом Саске за плечи.

– Боже, – прошептала она, – я как будто в фильм попала!

– Так, лапки прочь от него, – Нами влезла между ними, – на второй выпуск я пойду.