Текст книги "Академия Надежды (СИ)"

Автор книги: Yabashiri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 61 страниц)

– Знаешь, если бы это действительно была компьютерная игра, мы бы этим подписали себе смертный приговор.

– Почему?

– Когда люди делают что-то подобное, – она коснулась рукой металлического символа на ткани, – то один из них умирает. Так драматичнее.

– А знаешь, что ещё драматично?

Они резко обернулись на голос стоящего в дверях Монокумы. Тот лениво опирался о дверной косяк, и Нара запоздало подумал: он так увлёкся разговором, что мог не замечать директора всё это время.

– Тебе чего? – устало бросил стратег, поднимаясь на ноги. Нанами последовала за ним.

– О, я помешал чересчур длинной экспозиции? – ощерился медведь. – Прошу, не обращайте на меня внимание, я подожду!

Шикамару потянулся, хотя внутри он не был столь же расслаблен. Если Монокума здесь, то либо Джунко уже совершила свой ход, либо собиралась это сделать. С другой стороны, пусть им и необходимо присутствие всех для обнаружения тела, это наверняка произошло бы и без вмешательства Монокумы. Нет, ему было нужно что-то другое, и как обычно он не торопился раскрывать все карты.

– Ну? – выпалила геймер. – Что ты хочешь от нас?

Монокума замер на несколько секунд, после чего достал откуда-то из-за спины раскрашенный праздничный колпак. Напялив его на голову, директор с той же ловкостью выхватил хлопушку и взорвал её, осыпав пол конфетти. Геймер и стратег прохладно смотрели на всё это.

– Я пришёл вас обрадовать, детишки! – рассмеялся Монокума, и несмотря на всё самоубеждение, Нара похолодел. И даже он не ожидал дальнейших слов директора.

Вскинув лапы вверх, Монокума захохотал, как умалишённый, а затем радостно объявил:

– Через двадцать четыре часа эта игра закончится!

Комментарий к Глава 31. Cruel Angel’s Thesis

Следующая глава может задержаться, и на этот раз я говорю серьёзно. Я понятия не имею, когда она выйдет. Потерпите меня. Чтобы вам не было совсем одиноко, перед ней будет небольшая альтернативная история про всех живых персонажей и Джунко, если бы они были обычными одноклассниками.

И да, надеюсь, вы не устали от флэшбеков и диалогов. Игра наконец-то дошла до своей финальной стадии ;)

========== Глава 32. Your Last Surprise ==========

Они стояли в коридоре пятого этажа. Если точнее, остановился Хорокеу. Он прислушивался к стихающим на лестнице шагам, чтобы убедиться, что Шикамару и Нанами его не обманули.

Нет, обманули, конечно – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Почему-то Хорокеу это устраивало. Он доверял Шикамару и его мозгам, и если стратег счёл нужным обсудить что-то с пред… с Нанами – пусть так. Сноубордист тоже не ставил остальных в известность, когда выбивал из геймера её слезливую историю. По крайней мере, Шикамару был достаточно смышлёным, чтобы из обрывков воспоминаний выцепить хоть какой-то намёк на выход.

Он кивнул Касуми, приглашая её и Мио идти дальше по коридору – туда, где должен был находиться последний сюрприз от Монокумы. И так уж вовремя Шикамару увёл Нанами, хотя та обещала показать им, как устроена «комната воспоминаний»!

К слову, табличка перед дверью снисходительно сообщала, что они оказались у входа в биолабораторию. Одноклассники удивлённо переглянулись.

– Нанами что-то напутала? – Касуми с сомнением оглядела дверь и неуверенно взялась за ручку. Юсуй дёрнулся было, попытавшись выйти вперёд, но пловчиха закатила глаза и надула щёки: – Боже, Хорокеу! Это очень мило с твоей стороны, но я тоже могу за себя постоять, – она улыбнулась, пока он, покрывшись пятнами, изучал текстуру на стене. – Не смущайся так.

– Это всё аллергия!

В кои-то веки опасения учеников оказались напрасны, и на первый взгляд комната не представляла никакой угрозы их здоровью. С другой стороны, ноутбук в библиотеке тоже поначалу казался безобидным, так что расслабляться Хорокеу не собирался. Едва взглянув на устройство в центре комнаты, он понял, что это и было «кое-что особенное» от Монокумы.

Минимализм комнаты навевал воспоминания о комнате талантов (даже названия похожи) и безымянной комнате с компьютером. Скорее всего, этих комнат не было в реальной Академии Надежды, и Джунко попросту лень было их украшать. Или на то была ещё какая-то очень важная причина – чёрт её поймёшь. Кроме предыдущих этажей, Хорокеу живо вспомнил первобытный ужас любого ребёнка – поход к стоматологу. Во всяком случае, красное кресло с подлокотниками и длинной спинкой, стоящее в центре помещения, ассоциировалось у него именно с дантистом. На кресле лежало небольшое устройство, похожее на шлем для сноубордистов.

– Думаю, что выражу общее мнение, спросив: что это?! – всплеснул руками Хорокеу, выразительно показывая на странную штуковину. Его первым рефлексом было напялить её на себя, но он как-то постеснялся, да и чему эта школа научила его, так это побольше обдумывать свои действия.

Мио была первой, кто нарушил равновесие, выступив вперёд и взяв устройство в руки. Она внимательно осмотрела его со всех сторон, пока притихшие Хорокеу с Касуми ждали вердикта эксперта, затаив дыхание. Пловчиха и сноубордист нередко понимали друг друга без слов, и в тот момент они пришли к негласному выводу, что из их троицы Мио лучше всех разбиралась в технике. Разумеется, вслух этого Юсуй не сказал.

– Нанами говорила, что в этом месте можно визуализировать свои воспоминания, – отстранённо заметила басистка. Хорокеу кивнул: было дело, хотя он так и не понял, зачем им это сдалось. Мио повернулась к одноклассникам, демонстрируя им шлем. – Выглядит довольно просто. Надеваешь на голову, жмёшь на эту кнопку, и что-то происходит. А ещё тут есть отверстие для флешки. Может, чтобы записывать воспоминания? Не знаю.

Она сказала всё это без особых эмоций и теперь выжидающе смотрела на Хорокеу с Касуми. Сноубордист деловито почесал затылок. Он так и не понял, зачем Монокума подсунул им это устройство, но парня уже взял азарт – так и чесались руки сделать что-то со шлемом, найти какую-то скрытую функцию.

Может, ему просто хотелось выпендриться перед Касуми. А заодно и Шикамару с Нанами.

Нет-нет, конечно нет.

– Очевидно, – он с видом знатока поднял палец, – эта штука и визуализирует воспоминания.

Касуми и Мио прохладно на него посмотрели – вывод был и правда очевидным. Правда, после такого прямолинейного объявления, перед ними повис ещё один, не менее интригующий вопрос.

Касуми вздохнула.

– Кто-то хочет попробовать?

Когда тебя спрашивают, какое воспоминание ты хочешь пережить заново, на ум приходят диаметрально противоположные вещи. С одной стороны, ты думаешь о своих самых крупных ошибках. О тех, что приходят среди ночи, когда тебе вставать в семь утра, но уже четыре, а ты шаг за шагом переживаешь тот момент. И ты уже наизусть выучил, как должен был поступить тогда, но пережить воспоминание – не значит изменить его. И устройство Монокумы вряд ли предлагало менять прошлое. Хотя…

Нет, прошлого не изменить.

Но есть и другие воспоминания. Те, в которые можно закутаться, словно в тёплое одеяло. И они тоже частые гости среди ночи, но их принимаешь с распростёртыми объятиями. Выбираешь самые яркие и светлые, будто сидя перед камином в кресле-качалке, перебирая коллекцию пластинок и думая, какую бы поставить в граммофон. И эти пластинки затираются, и ни одна из них не может в полной мере передать то, что ты испытывал в тот момент, но даже этот скрипучий звук наполняет тебя странной радостью. У Хорокеу было несколько таких воспоминаний. Каждое из них относилось к категории тех, которыми делиться если и принято, то с самыми близкими людьми. Мио, к сожалению, к их числу не относилась. Поэтому он спросил:

– Получается, мы все увидим эти воспоминания?

Касуми моргнула, бросив в его сторону короткий взгляд, из которого Юсуй понял, что они подумали об одном и том же. Только Мио, казалось, этот вопрос ничуть не смутил. Она вообще будто и не замечала их, меланхолично глядя на шлем. Касуми, заметив это, незаметно потянула Хорокеу за рукав.

– Мне кажется, тебе пора перевязать руку, – с едва заметным нажимом предложила пловчиха и повернулась к Мио. – Мы пока сходим в медпункт, а ты…

– Не стоит, – Акияма покачала головой и второй раз за день повторила: – Всё в порядке. Давайте посмотрим, как это работает.

И не давая им возразить, басистка села в алое кресло. Она откинулась на спинку, расслабляя мышцы, и, вздохнув, надела шлем на голову. Ничего не произошло. Юсуй напрягся, глядя по сторонам, но прошло ещё несколько секунд звенящей тишины.

А затем Мио включила устройство.

Наверное, создатель этой штуки предполагал, что пользоваться ей будут с целью вспомнить что-то конкретное. В случае Мио всё было несколько иначе.

Комната воспоминаний ожила. Стены расступились, и ребята обнаружили себя в центре оживлённого города. Сноубордист ошалело вертел головой: если не считать сидящей в кресле Мио, представшую ему картину легко было спутать с реальным миром. Он подошёл к одному из спешащих куда-то людей и ткнул его рукой. Не встретив никаких препятствий, ладонь Юсуя прошла сквозь человека, а тот, ничего не заметив, пошёл прочь, сжимая в руке портфель. Хорокеу сглотнул, отступая поближе к креслу.

Они услышали голоса – такие, будто кто-то воспроизводил видео на маленькой громкости. Они увидели двух девочек лет десяти, в которых без труда угадывались помолодевшие Мио и Ритцу. Они увидели снег, что пошёл без предупреждения, скрыв людей в белой пелене.

– Охренеть спецэффекты, – процедил Хорокеу, пытаясь найти в разразившейся буре Касуми. Кое-как он схватил её за руку, морщась от летящего прямо в лицо снега. Снег не был холодным, да и вообще никак не ощущался, но против рефлексов не попрёшь.

Картинка стала меняться быстрее. Нет, даже не так. Сцены менялись плавно, но между ними то и дело проскакивало одно надоедливое воспоминание, которое, похоже, никак не шло у Мио из головы. Среди школьных коридоров, комнат, улиц, парков и кафе, постоянно мелькали знакомые Хорокеу образы. Один из них он вообще привык видеть в зеркале. Одноклассники из воспоминаний Мио то пропадали, то появлялись по одному, но кое-что оставалось неизменным.

Когда эта сцена задержалась на несколько секунд, Юсуй успел рассмотреть знакомое оформление комнаты. Ещё к этому моменту он успел запомнить лица появляющихся одноклассников. Сложить два и два было делом техники – Мио вспоминала последний Суд.

Хорокеу вгляделся в свою копию, после чего наклонился к Касуми и прошептал:

– Слушай, моя причёска реально так дебильно выглядит?

– Только с этого ракурса.

В одно мгновение все их копии исчезли, и комната вернулась к своему обычному состоянию. Юсуй обернулся, глядя, как Мио стягивает с головы шлем и поправляет растрёпанные волосы. Она долго смотрела в одну точку, после чего покачала головой.

– Не получается, – выдавила она. – Нужна сильная концентрация, чтобы вспомнить именно то, что хочешь.

– Ничего, – поспешно ответила Касуми, помогая девушке встать, – зато мы выяснили, что этот прибор работает. Осталось понять, как он поможет нам.

– Может, нам нужна ещё одна флешка, – пробормотал Хорокеу, вспоминая неудачный киновечер, в ходе которого они узнали пароль от двери. – Помните, Зоро её нашёл?

– Кстати, – Касуми почему-то посмотрела в пол, – как вы думаете, что ещё можно достать из того автомата с капсулами? В смысле, кроме опасных вещей, там было видео, которое помогло нам… наверное. По крайней мере, из него мы узнали правду.

Юсуй задумался. Его магазин на первом этаже не интересовал в принципе, особенно после того, как он наткнулся там на несколько статуэток вуду – с ними у шамана издавна были плохие отношения. Касуми, общавшаяся с Нами, наверняка знала больше, но парень избегал этой скользкой темы.

– Все вещи, которые там можно найти, подложил туда Монокума, – резонно заметила Акияма. – И если он захочет, чтобы мы что-то нашли, у него и так полно способов. Если бы Зоро не достал ту флешку, её бы нашёл кто-то другой.

– Думаешь, то видео всё-таки было фальшивкой? – пробормотала Касуми. – Мне почему-то казалось, что оно настоящее.

– Тогда как оно сюда попало? – парировала Мио. – Этим пространством управляет Джунко или кто-то ещё, то есть организатор игры. Не думаю, что она упустила бы из вида такую очевидную вещь.

– Не скажи, – продолжила спорить Касуми, пока Юсуй молчал, не понимая, к чему она ведёт. – Помнишь, что сказал тот мальчик из видео? Его титул – «Супер-Программист». Я уверена, что он точно мог бы обхитрить Джунко, всё-таки виртуальная реальность – это что-то, связанное с компьютерами.

Мио осеклась, ответив куда менее уверенно.

– Ты права, но он мог быть одним из союзников Джунко.

– Я просто не понимаю, – вздохнула пловчиха. – Зачем было делать это видео? Да и зачем нужно было ставить пароль на дверь, если нам его дали просто так? И… что-то тут не так, – зажмурилась девушка.

Пока дамы спорили, Хорокеу понял, что напрягало в этой ситуации лично его – небольшой стол, который он сначала и не заметил. Он был так хитро спрятан за массивным креслом, что начинало казаться, будто это сделано специально. Так или иначе, на столе покоился старинного вида фотоаппарат.

– Не хочу вас отвлекать, – окликнул одноклассниц шаман, – но я тут фотик нашёл.

Мио резко обернулась и обежала кресло, едва не столкнув Хорокеу с ног. Она подняла фотоаппарат в руках, глядя на него сияющими от восторга глазами.

– Это же полароид! – её голос срывался на писк, и сама девушка чуть не прыгала на месте. Хорокеу прищурился в недоумении, не разделяя её радости, и покосился в сторону Касуми. Поддержки он не получил.

– Серьёзно?! – завопила пловчиха, подскакивая к басистке. Мио радостно закивала, прижимая устройство к себе, точно какую-то драгоценность. Хорокеу молчал. Спустя несколько секунд он поймал на себе два хищных взгляда.

– Хорокеу, сделай лицо попроще, – с невинной улыбкой попросила его Касуми, позируя возле сноубордиста. Мио в это время возилась с полароидом, бегая вокруг них, приседая и приговаривая что-то про «нужный кадр». Касуми ей помогала: – Нет, Мио, давай лучше в анфас, у Хорокеу сбоку волосы смешно торчат.

– Эй! – возмутился шаман, хотя пару минут назад делал замечание сам себе. – И вообще, – его голос опустился до свистящего шёпота, будто он сообщал важную тайну, – вы знали, что фотографии забирают часть души изображённых на них людей?

Касуми демонстративно фыркнула, но Мио едва не выронила фотоаппарат. Она смотрела на Хорокеу выпученными глазами, пока он продолжал свои разъяснения.

– П-правда?.. – только и спросила басистка.

– Точно тебе говорю! Была у нас как-то в деревне дискотека…

– Сельская вечеринка, – прыснула Касуми.

– Неважно! – зарделся Юсуй. – Но главное, что там мы сфотографировали моего прапрадедушку. До этого он только отмахивался: говорил, что фотографии душу забирают, ну, а мы не верили, хотя я уже тогда начал что-то подозревать, – серьёзно кивал сноубордист. – Но батя мой плюнул на это – и щёлкнул его. А на следующее утро, – шаман красноречиво провёл пальцем по шее.

Мио завопила от ужаса, бросив камеру на кресло, а сама спряталась где-то в промежутке между стеной и столом. Касуми отвесила сноубордисту смачный подзатыльник.

– Не пугай Мио! – отчитала его пловчиха, пока обиженный Юсуй тёр затылок. – Фотографии ничьих душ не забирают, а прапрадедушка твой… сколько ему было, кстати?

– Э-э, лет? Сто двадцать где-то.

– Он от старости умер, дубина.

Хорокеу развёл руками.

– И всё же, – Касуми подошла к креслу, поднимая фотоаппарат, – нужно проверить, работает ли он.

С этими словами она навела объектив на Юсуя, но тот, пискнув, присоединился к Мио в её скромном убежище. Он почти слышал, как Касуми закатывает глаза. А затем он услышал щелчок затвора. Две головы высунулись по обе стороны кресла – его и Мио – внимательно наблюдая за происходящим. К счастью для суеверного Юсуя, пловчиха фотографировала ближайшую стену.

– Что-то он долго, – буркнула она, разглядывая отверстие, откуда должна была появиться фотография. В ту же секунду, как по заказу, на свет появилась небольшая фотокарточка, которой Касуми несколько раз взмахнула, пока не проявилось изображение. Девушка улыбнулась: – Работает!

Хорокеу и Мио посмотрели друг на друга, пожали плечами и смущённо вышли из-за кресла.

– Тот же вопрос, – Юсуй скрестил руки на груди. – Зачем он здесь?

– Ну, это комната воспоминаний… – начала Мио.

– Да ладно!

– Дай мне закончить, – нахмурилась она. – Логично, что в этой комнате лежит фотоаппарат. Как, по-твоему, проще всего сохранить воспоминания? Снять что-то на видео или сделать фото.

– Ну, наверное, – согласился Хорокеу. – Но тогда бы камеру положили, чего уж…

– Извини, бюджета не хватило!

Как и всегда, не извещая заранее о своём прибытии, посреди комнаты возник Монокума. Ребята дружно отпрыгнули от него, едва не столкнувшись лбами.

– Тебе какого хрена надо?!

Медведь оглядел их и ехидно прищурился.

– Фотографируемс?

– Фотографируемс, – в тон ему буркнул Юсуй и показал на кресло. – Это и есть твой сюрприз?

Монокума качнул головой, непонимающе глядя на него.

– Сюрприз? – повторил он. – Ах, ну да. Можно и так сказать. Вы ведь любите сюрпризы, ребята? – загадочно спросил директор. «Ребята» поморщились. – Я так и думал! Потому что у меня для вас есть ещё один.

– Надеюсь, последний, – выдохнула Касуми. Монокума рассеянно пожал плечами.

– Ну, почти, – уклончиво ответил директор. – Вы готовы, дети?! – ответа не последовало, и порядком разочарованный Монокума даже не стал держать драматичную паузу. – Через двадцать четыре часа эта игра закончится!

А тут и драматичной паузы не потребовалось – в комнате развернулась немая сцена. Одноклассники уставились на Монокуму, как ученики на Сократа.

– Чё? – выдал Хорокеу, первым пришедший в себя. У остальных то же самое было написано на лицах. Монокума, поймавший-таки ожидаемую им реакцию, издал долгое и громогласное «у-пу-пу». Хорокеу терпеливо ждал, но чувствовал, как закипает.

– Что слышали! – довольно пояснил медведь, доставая праздничную дудку и с шумом надувая её. – Сейчас вы все будете паиньками, соберётесь в спортзале, и после небольших приготовлений наша с вами игра закончится!

Пока Хорокеу не мог пошевелиться от наглости и абсурдности этого заявления, Касуми действовала. Точно мама, ругающая нерадивого ребёнка, она подошла к Монокуме, резким движением выхватила дудку и наклонилась к плюшевой игрушке.

– Думаешь, мы тебе поверим? – грозно спросила пловчиха, отчего Монокума аж съёжился. – Ты только и говорил о том, что из этой школы нет выхода, что мы должны убивать друг друга, а теперь просто так нас отпустишь? За идиотов держишь?

– Н-но, мам, я… это… – потупился медвежонок, перебирая лапами. – Я не вру, правда!

Касуми, закрепляя успех, сжала кулак. Дудка печально хрустнула. Хорокеу смотрел на всё это и вспоминал первый разговор с Касуми, тогда, в бассейне, испытывая невольное уважение к подруге.

Удивительно, но Мио подхватила её волну, выступая «хорошим копом».

– Слушай, мы хотим тебе верить, правда, – почти ласково сказала басистка, присев возле Монокумы и положив руку ему на плечо. – Но ты слишком часто нас обманывал. К тому же, после Суда, – она прикрыла глаза, – ты сам сказал, что игра ещё не окончена.

Монокума подвинулся поближе к Мио и обращался только к ней, задрожав, как старый советский холодильник.

– Я ведь даже не говорил такого! – лепетал директор, оправдываясь. – Я сказал, что игра окончится, когда вас останется пятеро, только и всего…

– Нас и тогда было пятеро! – грозно заметила Касуми, подходя ближе. Монокума визгнул свиньёй и спрятался за ногой басистки.

– Я потом всё объясню! Тем более, лучше это сделать, когда вы все соберётесь. Просто спуститесь в спортзал, ладно?..

Мио и Касуми переглянулись, будто обдумывая его предложение. В свою очередь, Хорокеу и Монокума обменялись многозначительными взглядами. Одно было ясно в этом немом диалоге – девушки страшны в гневе.

– Так и быть, – вздохнула Касуми. – Но ты нам всё расскажешь, усёк? – Монокума спешно закивал и побежал к двери, но девушка снова окликнула его. – Где Шикамару и Нанами? Ты ведь к ним пошёл?

Монокума резко затормозил, проскользнув по полу и едва не впечатавшись носом в дверь.

– Они на четвёртом этаже, – выпалил директор, скрываясь в дверном проёме прежде, чем Касуми успела его остановить. Пловчиха удовлетворённо фыркнула.

– То-то же, – добавила она, и Мио кротко улыбнулась, поправляя волосы. Хорокеу попятился, а девушки, не глядя, дали друг другу пять.

– Большой опыт общения с сёстрами, – объяснила Касуми однокласснице. Та понимающе кивнула.

– Большой опыт общения с Ритцу…

– Так вот, почему моя сестра себя так ведёт! – поразился сноубордист, глядя на Касуми со смесью страха и уважения. Она пожала плечами и подмигнула ему.

– Мы и правда пойдём в спортзал? – поинтересовалась Мио, окидывая взглядом комнату воспоминаний. – Мне не показалось, что он нас сильно торопил. Думаю, можно задержаться, если у нас есть ещё какие-то дела, – она вопросительно посмотрела на Касуми.

– Ну, для начала… что мы будем делать с фотоаппаратом?

– Оставим его тут! – хором ответили Мио с Хорокеу. Пловчиха закатила глаза.

– Я чувствую себя вашей мамой. Давайте так. Я возьму его себе, чтобы с ним ничего не случилось, хорошо? Не знаю, как он может нам пригодиться, но мне кажется, он здесь не просто так лежит.

Остальные не спорили, так что Касуми молча взяла фотоаппарат. Хорокеу напряжённо думал. Была у него одна идея, но вряд ли остальные воспримут её с восторгом. А, впрочем…

Он вышел в коридор, направляясь к своей цели. Мио и Касуми, судя по шагам, поспешили за ним. Все они, одновременно с Юсуем, остановились возле классной комнаты. Парень задумчиво глядел на табличку, а девушки – на него.

– Зачем тебе туда? – удивилась Касуми, растеряв по пути всю свою браваду. Хорокеу повёл плечами – он и сам не был уверен.

– Мне кажется неправильным оставлять какую-то комнату неисследованной, – признался шаман, запустив руку в волосы. – Давайте я там быстро осмотрюсь и пойдём вниз. Не стоит заставлять этого ублюдка долго ждать.

Он думал, что Касуми начнёт спорить или решится пойти с ним, но пловчиха молча отступила, взяв Мио за руку. Они прошли чуть дальше по коридору, встав у стены и выжидающе глядя на него. Хорокеу набрал воздух в лёгкие, открывая двери.

Комната, к сожалению или к счастью, никак не изменилась со времён их первого визита. Всё те же поломанные парты, щепки от которых устилали пол вперемешку с засохшей кровью. Всё та же странная биомасса на стенке, в которой Хорокеу идентифицировал чьи-то мозги и предпочёл больше в ту сторону не смотреть. Оружия не было, но везде были видны его следы. В одной из стенок он даже признал пулевое отверстие и, вспоминая рассказы Нанами, сжал отозвавшуюся глухой болью раненную руку. На доске неровным почерком было выведено «Не самое страшное, ужасное, паршивое и чудовищное событие в истории человечества».

Несколько классов школы научили его в первую очередь проверять столы учеников – так он и сделал. Ничего важного там не было, кроме пары ручек и карандашей, оставленных, скорее всего, для вида. Следуя кровавыми следами, шаман пришёл к учительскому столу. Отодвинув покосившийся стул, он принялся обшаривать многочисленные ящики. В одном из них нашлось хоть что-то ценное – небольшая стопка документов. Пробежавшись по ней глазами, шаман быстро понял, что перед ним те самые данные, которые Джунко когда-то предоставила Нанами. Без особого интереса пролистав личные дела ребят из студенческого совета, он задержался на файле парня с длинными тёмными волосами и красными глазами. От прочих его документ отличался тем, что там ничего не было, кроме уже упомянутого Чиаки титула – «Величайшая Надежда». Хорокеу громко фыркнул, выкидывая бесполезную бумагу.

Последний из файлов оказался чуть интереснее. Хотя бы из-за человека, о котором в нём говорилось.

«Имя: Чиаки Нанами

Пол: Женский

День рождения: 14 марта

Рост: 160 сантиметров

Вес: 49 килограммов

Объём груди: 88 сантиметров»

Дочитав до этого момента, Хорокеу густо покраснел и отбросил бумажку в ту же сторону, что и бумагу Изуру. В отличие от файлов студсовета, в файле Нанами другой информации не было. Ничего нового шаман не узнал (а если и узнал, то предпочёл бы не знать).

– Как будто это имеет значение! – ни к кому не обращаясь, фыркнул он. И всё же, что-то показалось ему странным. Вместо того, чтобы плавно осесть, файл Чиаки упал, глухо стукнувшись о деревянный пол. Хорокеу нагнулся, поднимая бумагу вновь, и тут его пальцы наткнулись на небольшой предмет, прикреплённый к документу сзади скотчем. Он перевернул его, обнаружив серого цвета флешку. Шаман тут же выбежал из комнаты, предварительно убрав остальные документы обратно в стол и, на всякий случай, сложив файл Чиаки к себе в карман.

– Нашёл что-то? – приподняла бровь Касуми, глядя на его непроницаемое лицо. Шаман молча показал девушкам устройство, и Касуми разинула рот. – Не может быть!..

– Может, – он повернулся к Мио. – Ты говорила, в том шлеме было отверстие для этой штуки?

– Да, – взволнованно кивнула она. – Давайте попробуем.

Без лишних разговоров, памятуя о не самом надёжном терпении Монокумы, они поспешили в комнату воспоминаний. Хорокеу первым потянулся к шлему, но Касуми остановила его, показав на торчащие кверху волосы.

– Помять не боишься? – улыбнулась пловчиха. – Потом опять укладывать целый час будешь.

– Это моя натуральная причёска! – огрызнулся Юсуй, нахлобучивая шлем. Касуми слишком много о нём знала, и Мио как-то подозрительно хихикнула. К счастью, большая штуковина на голове спасла его от необходимости краснеть перед одноклассницами. – Запускайте!

– Это точно не опасно? – он услышал голос Касуми и нетерпеливо махнул ей рукой.

– Всё нормально будет. Мио уже проверила, вроде мозги ей эта штука не поджарила.

– А она могла?!

– Хватит уже пугать Мио!

Хорокеу услышал шаги и почувствовал, как Касуми возится со шлемом. Затем девушка отошла.

Ничего не происходило.

– Оно точно ра…

Перед глазами шамана что-то полыхнуло красными огнями, и он увидел огромную надпись, которую во всеуслышание повторил компьютерный голос.

«Доступ запрещён».

Едва не ослепнув от всех этих красок, Хорокеу сдёрнул шлем, поправляя причёску. Не помялась.

– Это ещё что такое? – буркнул он, тряхнув головой. Мио и Касуми склонились над шлемом, пытаясь в полном отсутствии каких-либо индикаторов найти ответ на его вопрос.

– Ну, шлем как-то отреагировал на эту флешку, – пробормотала Акияма. – Значит, на ней есть какая-то информация, правильно? – они кивнули. – Если тут есть информация, то это должны быть какие-то воспоминания. И если «доступ запрещён», то они не предназначаются Хорокеу.

Шаман простонал, намереваясь бросить шлем в стену, но подумал немного и аккуратно положил его на кресло. Флешку из разъёма он выдернул и положил в карман.

– Опять Нанами, так?

– Скорее всего, – кивнула басистка. – Она же говорила, что ещё не всё вспомнила. А где ты её нашёл, кстати?

– В документе с её… – он замялся, – характеристиками. Так что это точно по её душу. И теперь, – он усмехнулся, – у нас есть небольшой аргумент в споре с ней.

– Ты её шантажировать собрался? – прищурилась Касуми. Хорокеу гордо кивнул. – Не нравится мне это.

– Главное, чтобы ей тоже не понравилось, – мечтательно заявил сноубордист, потягиваясь. – Обсудим это позже, нас там заждались уже, наверное.

– Слушайте, – остановила их Мио перед выходом. – Можете мне кое-что пообещать? – Касуми и Хорокеу обернулись. – Если это будет очередной мотив… и в любом случае. Давайте не будем совершать необдуманных поступков? Если вы хотите что-то сделать, посоветуйтесь с остальными.

Она говорила так серьёзно, что это вернуло Юсуя на землю. Со всеми глупыми ситуациями за сегодняшнее утро и странным поведением Монокумы, он почти забыл, что директор может в очередной раз попытаться навязать им одну из своих ловушек. Пожав плечами, сноубордист кивнул. Касуми повторила его жест.

Они без особых приключений спустились на четвёртый этаж, где прямо на лестничном пролёте столкнулись лоб в лоб с Шикамару, Нанами и Монокумой. Одноклассники обменялись хмурыми «здрасте», а директор, завидев Касуми, схватился лапами за ногу Шикамару, намертво прилипнув к нему. Стратег, погружённый в свои мысли, едва ли это заметил, и так они и пошли вниз.

Где-то в районе первого этажа Монокума исчез, оставив ребят наедине. Хорокеу сверлил взглядом Шикамару и Нанами, только сейчас заметив странное изменение: бандана стратега теперь была на шее у геймера. Фыркнув себе под нос, Хорокеу обошёл их, заняв первое место процессии. Обе группы выглядели так, будто им не терпелось допросить друг друга, но никто при этом не готов был расстаться с полученной информацией.

– Это что, фотоаппарат? – заметил стратег устройство в руках Касуми. Девушка кивнула, и до прихода в спортзал больше никто не сказал ни слова.

Наученные горьким опытом, они сгрудились вокруг сцены, ожидая появления Монокумы. Директор не заставил долго себя ждать, выскочив из-под пола и усевшись на трибуне. Он обвёл глазами остаток класса и, приосанившись, возвестил:

– Я собрал вас здесь, дабы сообщить приятнейшее известие! Завтра состоится ваш долгожданный выпускной, а в честь него… – за спиной у Монокумы появились несколько воздушных шаров, – мы устроим вечеринку!

***

– Вира! Вира, я сказал! – фальцетом вопил Монокума, обильно жестикулируя в спину Хорокеу. Сноубордист этой семафорной азбуки не видел и едва ли понимал, чего от него хотят, потому как, бурча под нос «какая, к чёрту, Вера», вбивал гвоздь ниже указанного директором места. Сам Хорокеу стоял на стремянке (на тему того, считать ли найденную в чулане лестницу стремянкой, у Нанами с Монокумой была отдельная дискуссия), которую для надёжности подпирала снизу Касуми. То ли усилий хрупкой девушки не хватало, то ли она сама этому способствовала, но стремянка изрядно пошатывалась.

– Выше вбивай, – вздохнула Касуми, покосившись на край полотнища, который Хорокеу надел на едва вбитый гвоздь. Полотнище в ответ тоже покосилось. Монокума издал нехарактерный для него усталый стон, прижав лапу к носу, и долго качал головой: вместо положенной параллельности земле, длинная вывеска «Дорогие выпускники!» стремилась к диагонали.

– Будь проклят тот день, когда я сел за руль этой школы, – ни к кому конкретному не обращаясь, посетовал самопровозглашённый директор.

– Если тебе что-то не нравится, сам свою школу украшай! – оскалился Юсуй, в изящном пируэте спрыгивая на пол. От его приземления вздрогнула Мио, разбиравшая музыкальные пластинки в другом конце спортзала.