Текст книги "Академия Надежды (СИ)"

Автор книги: Yabashiri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 61 страниц)

Словно играя с собой, ковыряя рваную рану, она вошла в мужской туалет. Чистые и ухоженные кабинки, свежий кафель на полу – идиллия. Словно вчера всё происходило в другой вселенной. Из сияющих зеркал на неё смотрела слабая, болезненная девушка. Или же…

Она моргнула, всматриваясь в отражение. На долю секунды – она готова была поклясться – по ту сторону стекла промелькнул Натцу. Но нет. Лишь его шарф, что неуклюже болтается на хрупких плечах.

– Не кисни, Люська, – пробормотала она, грустно улыбаясь. Он наверняка сказал бы что-то такое. Вечно улыбающийся, такой ребёнок, в минуты опасности он становился взрослее и мудрее. Натцу не позволил бы ей долго хандрить.

Вода с шипением ринулась из открытого крана. Девушка подставила ладони под холодную жидкость, прислушиваясь к ощущениям. Руки коснулись лица, смывая усталость живительной влагой. Она тяжело вздохнула.

Хартфилии не впервой было переживать смерть близкого человека – она потеряла маму ещё в детстве. Мозг ребёнка воспринимал уход в иной мир совсем по-другому. Маленькая девочка с трудом понимала, что больше никогда не увидит свою мать.

Сейчас же осознание навалилось тяжёлым грузом, придавив к полу и выбив весь воздух из груди. К счастью, она была уже не ребёнком. Как ни болело её сердце, Люси понимала, что не может сдаться. Не теперь, когда Натцу навсегда останется в стенах этого кошмара. Игра зашла слишком далеко. Теперь «Хвост феи» обязан докопаться до истины и наказать всех, кто стравил учеников между собой.

Ещё тяжелее было от осознания того, что Натцу умер из-за неё. Кто знает, если бы Люси оставила в покое проклятый Монокумабук, Драгнил был бы жив. Волшебница закашлялась, склонившись над раковиной, чувствуя собственную беспомощность.

Как можно скорее нужно было покинуть проклятое место – так Люси и сделала. Дверь туалета закрылась позади неё с громким хлопком, точно сдвинутая крышка гроба. После этого волшебница направилась в сторону библиотеки – решение, скорее, неосознанное. Ей хотелось побыть одной, да лишь бы не в своей комнате, с пропитанной слезами подушкой.

Хартфилия моргнула, замедляя шаг. Что-то странное бросилось ей в глаза. Люси повернула голову в сторону лестницы – нет, не той, что вела на первый этаж. Здесь была и другая. Та, что ещё вчера была закрыта решёткой. Её широкие ступени поднимались наверх, будто бы приглашая волшебницу.

Истинно женское любопытство в миг отодвинуло всякие тревоги на второй план. Люси и сама не против была хоть на минуту забыть об ужасных событиях. Теперь всё её внимание занимала таинственная лестница, ведущая неизвестно куда. Может, даже к выходу? Эх, если бы всё было так просто.

Перепрыгивая через две ступеньки, блондинка быстро преодолела расстояние до третьего этажа. Интерьер практически не изменился – разве что стены сменили голубоватое оформление на тёмный пурпур. Всё остальное будто скопировали из предыдущего коридора: и тянущиеся к потолку величественные колонны, и таблички с номерами классов, и пол в клеточку. Без всяких сомнений, у Академии обнаружился ещё один этаж. В голове промелькнула мерзкая мысль, что это своеобразная награда от Монокумы, довольного количеством смертей за последнюю неделю. Люси поморщилась.

До завтрака, по прикидкам Хартфилии, оставалось ещё некоторое время, и она решила стать первооткрывателем парочки комнат. В её груди теплилась слабая надежда найти хоть какой-то ключ к тайнам Академии, и столь же сильно она боялась напороться на очередную провокацию от директора.

Первой на её пути выросла дверь с небольшим округлым окном, слева от лестницы. На всякий случай, Люси решила осмотреть комнату через стекло. Ничего необычного она не увидела – только столы, стулья, небольшую скамью. Выдохнув, Хартфилия повернула ручку и толкнула дверь.

На тёмно-синей стене слева красовалась яркая надпись «Академия надежды». В дальнем углу примостился игровой автомат, а у противоположной стены висела доска для дартса. В центре комнаты стоял бильярдный стол, рядом с ним – столик поменьше, с какой-то настольной игрой. Тут же были стул и деревянная скамейка, а ещё правее Люси обнаружила стойку с журналами.

Яркие обложки тут же привлекли её внимание, напомнив о милой сердцу подшивке «Магического вестника». Хартфилия уже два года коллекционировала выпуски этого популярного журнала, не столько из-за новостей мира магии, сколько из-за плакатов с самыми красивыми волшебниками Фиора. Вот и здесь Люси не удержалась, схватив первое попавшееся под руку издание.

Журнал, что взяла волшебница, назывался «NyonNyon». С обложки на Люси смотрела красивая девушка с волосами кремового цвета, заплетёнными в два хвостика и увенчанными роскошной белой розой. Улыбка этой девушки была хитрой и невинной одновременно. Её огромные голубые глаза будто бы смотрели в самую душу, заставив Хартфилию на несколько мгновений замереть, погрузившись в эти бездонные лазурные озёра. Лицо красавицы занимало всю обложку, и волшебница не могла винить издателей за это решение.

Оторвавшись от бесстыдного разглядывания миловидного лица, Люси переключилась на занимавшие оставшееся пространство надписи. Самая яркая из них гласила: «Интервью с Эношимой Джунко! Легендарная модель становится студенткой Академии Надежды!». Глаза Хартфилии округлились от удивления, а по спине пробежали мурашки. «Эношима Джунко» – о ней говорили на Суде, совсем недавно. Волшебница помнила слова одноклассников: её имя являлось паролем к Монокумабуку, поэтому оно так запомнилось Натцу. Эта девушка была кем-то особенным.

Сердце Люси заколотилось с удвоенной силой, пока она лихорадочно листала страницы в поисках нужного интервью. Наконец, она открыла огромный разворот, целиком посвящённый Эношиме. Девушка с обложки – а это была она – оказалась красива не только лицом, но и телом. Страницы демонстрировали героиню интервью во всевозможных нарядах, в том числе и в купальнике, акцентируя практически идеальную фигуру и немаленьких размеров грудь. Уж Хартфилия много смыслила в женской красоте, но даже она не без уважения просмотрела многочисленные фотографии голубоглазой модели.

Вскоре девушке пришлось напомнить самой себе, что интервью содержит куда больше информации, чем красивые картинки. Она опустила палец на глянцевые строчки, внимательно вчитываясь. Ей пришлось пропускать множество ненужной информации и неприкрытой лести, пока взгляд читательницы не натолкнулся на нужные слова.

– Как вы восприняли приглашение в «Академию надежды»? Как известно, эта школа выпускает лучших из лучших, звёзд мировой величины.

– Я более чем достойна обучаться там, и ничуть не удивлена приглашению. Хотя мне будет трудно стать ещё популярнее, чем сейчас.

На этом обсуждение Академии заканчивалось. Далее Джунко отвечала на вопросы о своей карьере, мотивации и прочем. Ничего полезного. Многообещающее интервью на деле не содержало ни капли полезной информации. Хартфилия была разочарована, и теперь хмуро взирала на «Супер-Модель» Академии. Волшебница хотела узнать, как эта девушка связана с Комаэдой, а узнала лишь её титул. Блондинка опустилась на стоявшую рядом скамью, разглядывая оставшиеся страницы журнала, но и они содержали лишь однообразные фото полу-оголённых девушек.

Одно она выяснила точно: кем бы ни была эта «Супер-Модель», Джунко точно училась в Академии Надежды. Монокума неспроста выбрал её имя в качестве пароля! Хотя кто его знает… это же Монокума. Может, он просто решил их запутать? Ведь этот журнал попал сюда не просто так. Вовсе не Люси нашла эту зацепку – директор позволил найти её.

Волшебница потёрла усталые глаза, запоздало понимая, как же сильно она хочет спать. Прикрыв отяжелевшие веки, Хартфилия опустила голову на грудь и задремала под звуки утреннего объявления Монокумы.

«…Пусть сегодняшний день станет лучшим и последним в вашей жизни».

***

– Апчхи!

Громкий чих Зоро поднял ещё больше пыли в душном помещении, и мечник закашлялся, выплюнув смачное ругательство. Он был абсолютно уверен, что идёт в сторону спортзала, но почему-то оказался в окружении книг и шкафов. И откуда в чёртовой Академии так много дверей?!

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – услышал пират за спиной. Потирая красный от раздражения нос, Ророноа развернулся с изяществом массивного танка. Прямо перед ним, подойдя едва ли не вплотную, стоял темноволосый мальчишка.

– Взаимно, – буркнул зеленоволосый, скверно прищурившись. Все его мысли сейчас были направлены на подавление очередного приступа чихания. Когда у него вообще появилась эта аллергия на пыль?

– Решил почитать? Понимаю. Дед всегда говорил мне, что ум мечника должен быть столь же острым, как и его оружие, – Асакура рассмеялся, заложив руки за голову. Зоро смерил его скептическим взглядом. Он не знал, шутит этот пацан или всерьёз несёт свою чушь.

– Что ты вообще в мечах понимаешь? – пренебрежительно фыркнул Ророноа. Он не любил хвастать своим мастерством, но и слушать наставления щуплого школьника не собирался. Таких умников Зоро всегда на место одной левой ставил. М-да, одной левой…

– Ну, я ведь тоже мечник. Хотя по мне и не скажещь, – Йо, продолжая улыбаться, прошмыгнул мимо высокого парня и плюхнулся на стул. Пират повернул голову, недоумённо хмуря брови.

– Ты? – выдавил из себя пират с нескрываемым любопытством. – И какой стиль используешь? – недоверчиво спросил он.

– Стиль? – Асакура удивился, почесав затылок. – Я сражаюсь вместе со своим духом хранителем, – признался шаман. – Наверное, это тоже можно назвать стилем? Видишь ли, сам по себе я не обладаю особыми боевыми навыками. Даже катану правильно держать не умею. Зато когда Амидамару – дух древнего война самурая – вселяется в меня, мы сражаемся как одно целое. Поэтому я тренируюсь, чтобы тело могло выдерживать любые нагрузки.

С каждым предложением Зоро лишь непонимающе хмурился, склонив голову набок. Он знал о мечниках, использующих дьявольские фрукты, чтобы увеличить свою силу, но всегда считал их глупцами. Величайшим фехтовальщиком может стать лишь тот, кто достигнет этого упорными тренировками. Духи и прочие сказки – слишком лёгкий путь. А на пути к своей мечте он таких не искал.

Йо, видя такую реакцию, виновато улыбнулся.

– Для тебя мои слова могут казаться глупостью, но есть одна вещь, которая справедлива для нас обоих, – его глаза вмиг перестали улыбаться, наполнившись серьёзностью; такой, что Ророноа не мог не прислушаться. – Для бойца важна не физическая сила, а его дух. Если твой дух силён, ты сможешь стать величайшим мечником. Подумай о том, что направляет твой меч. Какие цели ты ставишь перед собой.

Асакура поднялся на ноги. Его деревянные сандали со скрипом скользили по полу. Шаман смотрел прямо в глаза пирату, не прерывая зрительный контакт ни на секунду, словно заправский гипнотизёр.

– Почему ты хочешь стать лучшим?

Зоро моргнул, понимая, что сейчас от него ждут ответ. Мотивация? Вопрос простой, и в то же время, так трудно выразить это словами. Тем более, открываться какому-то едва знакомому парню? Однако в Йо было нечто, внушающее уважение. Только сейчас пират это заметил. Он чувствовал себя так, будто говорил с Луффи. Нет, более того. В его голове разворачивалась именно эта сцена. Ророноа видел серьёзный взгляд своего капитана из-под опущенной соломенной шляпы. В этом взгляде не было осуждения, но Зоро отчётливо чувствовал свою вину.

– Потому что это и её мечта тоже, – туманно ответил мечник. Словно наваждение, он видел перед собой образы давно умерших людей. Образ девушки из его детства. Той, что была для него недостижимым идеалом. Той, которую он видел всего пару дней назад – в Монокумабуке.

– Ты бы хотел встретиться с ней? – продолжал голос, отражающийся от стен библиотеки. Будто Луффи и Йо говорили в унисон, орали ему в оба уха.

– Конечно! – рьяно ответил Зоро, подавшись вперёд. И тут же запнулся. Оступился. Упал назад.

Ветер бросил в его лицо детские воспоминания. Маленький мечник, валяющийся в траве, сражённый темноволосой девочкой. Катана, приставленная к его лицу. Протянутая рука.

Он вновь чувствовал себя побеждённым, беспомощным. Отчаянно искал любой способ подняться, превзойти себя. Почему он вообще стал использовать три катаны в бою?

Одной ему было мало.

Но ведь если подумать, всё это было детской игрой. Три меча ему были нужны лишь для того, чтобы достичь её уровня мастерства. Там, где она управлялась одним оружием искусно, с силой и грацией, он пытался достичь качества количеством. И хотя Зоро всю сознательную жизнь совершенствовал искусство боя с тремя мечами…

Может, он был не прав?

Он распластался на полу в библиотеке, сидя перед Йо. Сжав зубы, опустив взгляд на пол, но глядя куда-то сквозь него. Сквозь время и расстояние. Словно заворожённый, повторяя губами одно и то же имя.

«Куина».

– Я – шаман, проводник между миром духов и миром живых, – словно он и правда пришёл из другого мира, голос Йо казался чужим и далёким. – Я могу видеть духов умерших, взывать к ним. Ророноа Зоро, – к нему будто обращались все его воспоминания разом, – я смогу вызвать её дух для тебя. Но для этого тебе придётся найти выход из Академии. Ты должен быть сильным и не отказываться от своей мечты. Вашей мечты.

Йо переменился в лице с той же лёгкостью, как и несколько минут назад. Вмиг улетучилась вся его серьёзность, а сам шаман расплылся в тёплой улыбке. Он наклонился и протянул руку пирату. Зоро, опешив от происходящего, уставился на дружеский жест.

«Будь моим накама!» – Луффи протягивает руку, беззаботно улыбаясь. Охотник на пиратов стал первым членом его пиратской команды. Ирония.

«Один из нас будет величайшим в мире мечником!» – Куина протягивает руку, слёзы стоят в её глазах. Она погибла всего несколькими днями позже. Ирония.

«Зоро!» – рыжеволосый навигатор с улыбкой смотрит на него, и сердце мечника в очередной раз сжимается от чувства вины. Перед своей соперницей, перед своим капитаном, перед своей накама.

Он протягивает руку.

– Мы должны доверять друг другу. Только так прекратятся ненужные смерти, – добавил Йо, пока мечник отряхивался и поднимался на ноги. Ророноа выдохнул, опустил руку в карман. И переменился в лице.

Доверие, значит?

– Что с тобой? – удивился шаман, видя, реакцию Ророноа. Пират медленно поднял левую руку на уровень глаз, с силой сжимая кулак. Он ещё раз взглянул на мальчишку перед собой. Тот действительно был похож на Луффи, разве что более спокойный. Они оба, пусть и казались беззаботными снаружи, внушали Зоро непонятное уважение.

Пальцы мечника разжались, открыв Йо вещь, что покоилась на массивной ладони. Тот с интересом посмотрел на небольшой чёрно-белый прямоугольник с изображением Монокумы. В глазах шамана застыл немой вопрос.

– Я достал эту вещь в той же машине, которую использовала Нами, – пояснил Ророноа. – Понятия не имею, зачем она нужна, да и показывать её кому-то я не хотел. Думаешь, это может быть что-то важное? – его вопрос, пусть и заданный непринуждённо, показывал то самое доверие, о котором рассуждал Асакура. И пусть Зоро не мог сказать о своём решении напрямую, его действия были красноречивее слов. Он решил довериться шаману.

Тот помедлил с ответом, приняв вещицу из рук Зоро и осмотрев её со всех сторон. К удивлению пирата, шаман ловким движением разделил странный прямоугольник на две части. Зеленоволосый непонимающе уставился на парня.

– Это флэшка, – улыбнулся Йо, но понятнее от этого не стало. – На ней могут храниться какие-нибудь данные, вроде видео, музыки, текстов. Меня смущает только то, что здесь изображён Монокума, – шаман вновь сделал из двух прямоугольников один, а затем, удивив Зоро ещё больше, побежал с «флэшкой» к выходу.

– Что ты задумал? И какие данные хранятся на этой штуковине?! – раздражённо воскликнул пират, поворачиваясь вслед за одноклассником. Доверие доверием, но в такие моменты Ророноа чувствовал, будто с ним играют, как с маленьким ребёнком. Чёртовы технические штуки, почему нельзя говорить нормальным языком? Флэшка, блин.

– Не знаю, – легкомысленно пожал плечами Йо. – Но мы можем это проверить. Пошли, – он махнул рукой, быстрым шагом покинув библиотеку. Зоро ничего не оставалось, как последовать за странным мальчишкой.

– Куда мы идём, чёрт побери?! – раздражённо бурчал мечник, нагнав Асакуру в коридоре. Тот задумчиво повертел глазами, почесав затылок.

– На первом этаже была комната звукозаписи, и я подумал, что там есть компьютеры. Вот и узнаем, что нам Монокума на этот раз приготовил.

– Думаешь, это очередная ловушка?

– А ты сомневаешься? Здесь всё – дело рук Монокумы. Кроме убийств. В них виноваты ещё и мы сами.

– …тогда почему ты не выкинешь эту штуку?

– Хм-м. Ну, я верю в хорошее.

– …

Они довольно быстро преодолели пару лестничных пролётов и очутились в комнате звукозаписи. Забавно, что Зоро никогда раньше не замечал это место – а ведь помещение находилось как раз возле медпункта. И школьного магазина. Внутри было огромное количество странных машин, которые пират видел впервые в жизни. Йо, напротив, чувствовал себя в своей тарелке.

– Присаживайся, – пока Асакура занимался своими шаманскими штучками, Ророноа молча сидел на стуле, подперев челюсть рукой. Всё это действо заняло буквально минуту, после чего монитор перед ребятами засветился зелёным.

На экране мечник увидел лицо хрупкой девушки с большими зелёными глазами. Она выглядела очень взволнованной и смотрела по сторонам, закусив губу. Её взгляд остановился, направленный прямо в камеру, и Зоро невольно напрягся.

«Если вы видите это сообщение, то вас тоже заперли в Академии Надежды. Меня зовут Чихиро Фуджисаки. Я помогу вам найти выход».

Комментарий к Глава 15. Don’t Lose Your Way

Огромное спасибо Эссу за помощь с последней сценой. Если бы не его идея, я бы писала главу ещё месяц xD

Plot twist! Кто такой Фуджисаки? Ну, я лишь скажу, что у них с Нанами одинаковая дата рождения. А вот почему – большой вопрос.)

Было очень забавно описывать эмоции Люси. Впервые я цитирую в фанфике свои собственные дневниковые записи.

Автор удаляется закрывать сессию, и искренне надеется, что следующая глава выйдет хотя бы до конца июля.

========== Глава 16. One Thousand Autumns ==========

Едва приоткрытыми глазами я оглядела комнату, стряхивая с себя сонную зыбь и едва сдерживая очередной порыв зевнуть. А в голове сама собой ставится галочка напротив пункта Проспать завтрак в Академии, всё получается на автопилоте, как в игре. Даже утреннее объявление Монокумы не смогло выдернуть меня из водоворота ночных кошмаров. Я практически не спала, и организм оказался измождён пугающими образами и обрывками воспоминаний. Выглядела я как привидение.

Неуверенно замявшись перед дверью, я потянулась к звонку. Но не успели мои пальцы коснуться заветного пластмассового круга, щёлкнул замок, и передо мной предстал сам хозяин комнаты.

– Ну, чего ты так дол…? – ворчливо обратился Шикамару.

– Извини, я проспала! – выпалила я, перебив его. Мы уставились друг на друга, и сама собой возникла неловкая пауза. Он стоял у входа, не давая сделать мне ни шагу, пока я нервно теребила ленточку на форме. Прошла пара секунд. – Заходи, в общем, – нарушил молчание стратег, лениво посторонившись, и я осторожно проскользнула в его комнату. Дверь захлопнулась, обратного пути нет.

Со стороны – точно мы устроили какое-то секретное совещание. Но нет, вовсе нет. Поводом для встречи послужил разговор за ужином. Шикамару рассказал, что любит играть в шоги – это что-то вроде шахмат. Да и в сами шахматы поигрывает на досуге. В моём же послужном списке гордо значились несколько сотен часов, проведённых в Chessmaster 3D. Вот мы и решили сыграть пару партий.

Почему бы и нет? Слишком давно я не расслаблялась за играми – у нас просто не было времени на это, когда буквально через день совершались убийства. Кому из нас не хотелось отвлечься, забыть хоть на час об ужасных вещах, творящихся в стенах школы?

И да, я проспала завтрак. Коридор общежития был пуст, а наши одноклассники наверняка разбрелись по своим делам. Я искренне надеялась, что за это время ничего плохого не произошло.

Шикамару занял невысокий столик и начал раскладывать фигуры на доске, пока я беззастенчиво рассматривала его комнату. Стены украшали несколько свитков с высказываниями японских полководцев, в углу стояла небольшая книжная полка, тут и там аккуратно лежали нетронутые стратегические игры. А ведь и правда, Шикамару – тоже геймер. Только он предпочитает стратегии. Хороший выбор! Интересно, понравился бы ему «Starcraft»?

Моё внимание привлекла доска с шоги, разложенная на большом письменном столе. Четыре фигуры лежали у игрового поля, а остальные стояли на клетках, словно готовые к бою армии.

Он играет сам с собой?

Было невежливо пялиться на чужие вещи, поэтому я улыбнулась и присела на колени у столика с шахматами. Нара как раз закончил расставлять фигурки, и теперь выжидающе смотрел на меня. Я как обычно зависла, и вторила ему непонимающим сонным взглядом.

– Белые или чёрные? – вздохнул он, поняв, что ответа от меня не дождётся.

– А ты бы что выбрал? – лукаво улыбнулась я.

– Чёрные, – не задумываясь ответил стратег. И не дожидаясь последующих вопросов пояснил: – Интереснее ходить вторым, чтобы посмотреть, как ты будешь вести себя.

– Обычно в играх я стараюсь первым делом захватить инициативу и всегда хожу первой. Но… как ты смотришь на то, чтобы перевернуть всё с ног на голову? Ты будешь первым, а я – второй. Так будет интереснее. Мы окажемся в непривычной позиции, выйдем из зоны комфорта, – предложила я. Что-то изменилось в лице Шикамару. Как я и подозревала, ему было интересно преодолевать трудности ничуть не меньше, чем мне.

– Согласен, – с этими словами он передвинул пешку на е4. Классическое начало. Я сосредоточилась и, вспомнив одну из своих прошлых игр с компьютером, ответила ходом на с6.

– Защита Каро–Канн, – я улыбнулась.

Парень с удивлением посмотрел на меня, а затем взглянул на свои фигуры.

– Полагаю, мы сейчас разыграли некий популярный ход? Отец рассказывал мне подобные стратегии в шоги. Но в шахматах у меня нет никакой теоретической базы, – всё это он проговорил лениво, то и дело порываясь зевнуть. И кто-то другой на моём месте расслабился бы, но я понимала: Шикамару достаточно знать правила игры, чтобы понять всю её суть. Известные дебюты и стратегии – всё это было лишним для него.

– Обычно в учебниках по шахматам дают названия чему угодно, – я наблюдала, как вторая его пешка отправилась на d4. – Значит, отец тебя научил играть?

Я надеялась, что Шикамару не задаст этот же вопрос мне. Ну, вот как ему объяснишь, что в играх есть замечательные обучающие режимы? А ещё можно сражаться шахматными фигурками в виде орущих кроликов. Один – ноль в пользу виртуальной реальности.

Мой черёд: пешка на d5. Теперь мы могли разменяться, если бы он захотел. Однако у стратега в голове была идея получше – конь на с3. Теперь мне предстояло хорошенько подумать: даже если я возьму его пешку, то лишусь фигуры из-за контролирующего все мои передвижения коня.

– Да, так и есть. У нас в семье всё передаётся по наследству: навыки, привычки, характер, внешность, – глядя на мои округлившиеся глаза, Шикамару вздохнул. – Клан Нара – один из старейших в деревне, откуда я родом. Все ждут от меня слишком многого, и как же я устал от этой ответственности. В шахматах или шоги твоё поражение – это ценный опыт. В реальной же жизни ошибка командира на поле боя обернётся смертью друзей. Поэтому я предпочитаю настольные игры. Победить отца так и не смог, поэтому отыгрался на учителе, – с лёгкой усмешкой рассказывал парень, подперев голову рукой.

Я всё-таки решилась взять его пешку, и он тут же передвинул коня, столкнув с доски чёрную фигуру. Один-один. Хотя в шахматах фигуры и не были равноценны, в моей голове сам собой высветился счётчик убийств, будто бы мы находились в онлайн-игре.

– Первый раз играю в шахматы с другим человеком, – вынуждена была признаться я. Тут пришёл черёд Шикамару прищуриться в недоумении, и я почувствовала себя неуютно. – Понимаешь, компьютерные программы играют намного лучше людей. И… – я запнулась, – мне просто не с кем было играть.

Пришёл мой черед сделать ход конём – на d7. Конь моего оппонента отправился на g5. Есть такое негласное правило в профессиональных шахматах: не трогай фигуру дважды в дебюте. И Шикамару его нарушил. Полагаю – сознательно. Этим он пытается заставить меня напрячься: если я ничего не предприму, он сможет ещё больше усилить давление в игре.

– Не с кем?

Мне нужно было сделать ответный ход прежде, чем ударяться в рассказы о жизни. Я могла бы передвинуть пешку на h6, но это было ловушкой: в худшем случае получила бы мат через пару ходов, а в лучшем – отдала бы Шикамару большое преимущество. Поэтому я выставила своего второго коня на f6.

– Игры – вся моя жизнь, и это приносит как плюсы, так и минусы. У меня совсем нет настоящих друзей – только те, с кем мы играем в онлайне. В реальности я общаюсь лишь со своим братом, но и он постоянно занят работой с компьютерами. Иногда я ловлю себя на мысли, что играю не только ради удовольствия, но и чтобы не чувствовать одиночества.

Его слон на d3. Моя пешка на e6.

Я замолчала, чувствуя, что наговорила лишнего. Признаться, в общении с людьми я была полным нубом, как первоуровневый персонаж в онлайн игре. И мне было тяжело определить, когда стоит промолчать, а когда – наоборот, быть честной и открытой. Вот и сейчас, склонившись над шахматной доской, я неуверенно смотрела на собеседника. Нара задумчиво разглядывал своего коня, и непонятно было, размышляет ли он над партией или же над моими словами.

Его конь на f3. Моя пешка на h6. Слишком погружённая в свои мысли, я не сразу поняла, что, возможно, вывожу эту фигуру слишком рано. Теперь у Шикамару появился шанс пожертвовать своим конём, чтобы получить преимущество. Я не была уверена, сделает ли он это.

– Я знал двух людей, у которых совсем не было не только друзей, но и близких, родственников, – помедлив, ответил Шикамару. – Одного это сломало, озлобило, а другой никогда не сдавался и заражал своим энтузиазмом других. Люди рано или поздно замечают даже самых одиноких, – он пожал плечами. Я слушала, затаив дыхание.

Он передвинул коня на e6, лишив меня пешки. Теперь у меня не оставалось иного выбора – необходимо было устранить фигуру, подобравшуюся слишком близко. Я передвинула ферзя на е7, не оставив коню пространства для манёвра и освободив место на шахматной доске моему королю.

– Играть можно и в реальности. Как мы сейчас. Ты даже расследование назвала игрой, – я виновато улыбнулась. – Проводи с людьми больше времени, и тогда они потянутся к тебе. А иначе, – его брови дрогнули, – закончишь, как он.

Рокировка. Теперь его коня защищает ладья, и я не могу действовать ферзём. Приходится передвинуть пешку на е6, избавившись, наконец, от белой фигуры. Воспользовавшись моим вынужденным ходом, Нара ставит слона на g6. Шах. Ситуация на поле всё более удручающая. Стоило немного отвлечься разговором, и оппонент обходит меня по всем фронтам. «Супер-Стратег» полностью оправдывал своё звание, а вот я пока была не достойна титула. Король на d8 – единственный ход, который был мне доступен.

– Кто – он? – спросила я после продолжительной паузы.

Шикамару выводит второго слона на f4. Я двигаю пешку на b5, пытаясь предотвратить его ход на с4 и освободить пространство.

– Саске.

…а ведь я настолько заигралась, что впервые за со вчерашнего дня забыла о его смерти.

Я помотала головой и накинула на голову капюшон, сосредоточенно оглядывая поле боя. Не время думать о прошлом – я должна была показать моему другу, что не зря провела сотни часов в игре. Нара передвинул одну из пешек на а4. Мы вновь могли разменяться, но оба понимали, что не сделаем этого. После продолжительных раздумий я вывела белопольного слона на b7.

– Расслабься, это всего лишь… – он осёкся, глядя на моё лицо. – Ну да ладно. Не любишь проигрывать?

Его ладья на е1.

Я помотала головой. Ни один геймер не любит. И хотя смысл игры не только в победе, она даёт столь необходимую мотивацию.

Мой конь на d5 угрожает слону оппонента.

– Слушай, Шикамару… как ты думаешь, почему все мы такие разные? У каждого своя уникальная история. Кто-то видит духов, кто-то говорит о дьявольских фруктах, а вы с Саске были ниндзя. Там, откуда я родом, всё это больше похоже на сказку. Наука и логика не признают даже факта вашего существования.

Я довольно давно хотела задать этот вопрос. И хотя момент не был самым подходящим, я не сдержала своего любопытства. Нара оторвался от игры и серьёзно взглянул на меня. Он не спешил отвечать, и я его не торопила.

– Я тоже думал об этом. Мы словно пришли из разных миров. Даже по меркам моей деревни здешние ученики… какие-то странные, – стратег почесал затылок. – Странно даже не это, а то, что все наши способности куда-то исчезли. Мы с Саске не можем концентрировать чакру. Натцу что-то говорил об огненной магии, да и Люси туда же – но и они бессильны. Как и Йо с Хоро, Касуми и Ред. Мы все потеряли то, что делало нас особенными. Навыки сохранили только пара ребят вроде тебя и… Комаэды, – он сделал большую паузу перед последним именем. Удача Комаэды была не менее сверхъестественной, чем чакра или духи, но она работала. В отличие от способностей других ребят.

Он закончил говорить и вновь вернулся к игре. Слон на g3. Я передвигаю короля на с8. В голове сам собой формулируется ответ, но я слишком сосредоточена, чтобы вновь прерываться на разговоры. Мы размениваемся пешками на клетке b5, и Шикамару выводит на d3 своего ферзя. Я отвечаю ходом слона на с6.

– Мы как будто из разных компьютерных игр, – наконец, признаю я. – Но это очень странно. Думаю, мы не сможем выбраться отсюда, пока не поймём, что нас всех связывает. Почему именно мы оказались здесь? – я сыпала риторическими вопросами, зная, что никто не ответит мне на них.

Слон на f5. Давление на мою центральную пешку усиливается, и я всё больше времени провожу в раздумьях над очередным ходом. Шикамару и сам молчит, не торопясь возвращаться к нашему диалогу. У меня нет выбора, кроме как совершить невыгодный размен. Я сталкиваю с доски белого слона своей пешкой, давая стратегу шанс забрать моего ферзя. Как и ожидалось, его ладья оказывается на е7, лишая меня одной из важнейших фигур…

В этот момент срабатывает дверной звонок.

– Только не говорите, что они опять что-то натворили… – пробурчал Шикамару, поднимаясь на ноги. Он приоткрыл дверь, за которой стоял нахмурившийся Зоро.

– Мы все собираемся в комнате на первом этаже. Есть кое-что, что ты должен уви… – только теперь Зоро заметил, что я тоже нахожусь в комнате. К нашим шокированным лицам добавилось третье, не менее удивлённое. Я рассеянно помахала мечнику рукой.