Текст книги "Академия Надежды (СИ)"

Автор книги: Yabashiri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 61 страниц)

Я не могу проиграть в этой игре.

[BREAK!]

– Хорошо, – я принимаю вызов Шикамару. – Я знаю, как убили Джунко.

– Да ты гонишь! – восклицает Хорокеу. – И что, ты поняла это из-за его бумажки?

– Можно и так сказать, – киваю. – Очень важны две улики. То, что показал нам Шикамару, это администраторские команды. OUT – это момент, когда Комаэда покинул Академию. IN – это момент, когда кто-то другой попал сюда и стал аватаром Джунко. RE – это воскрешение. Как вы помните, Монокума воскресил всех убитых. Так как они ожили одновременно, потребовалась всего одна команда.

– Подожди, – бледнеет Касуми. – А как же Люси? Разве она не покинула виртуальную реальность? И почему Монокума не воскресил её?

– Нет, – я качаю головой, – Ритцу полностью удалила её. Теперь мы точно знаем, что она не вернулась в реальный мир.

– Я не воскресил её, потому что вы удалили мне все данные, – хихикает Монокума. И я не верю, что эти данные у него не сохранились. Скорее всего, это очередная прихоть, но сейчас мне всё равно.

– Но что означает второе воскрешение? – продолжает Касуми. – Неужели…

– Кто-то воскресил убийцу! – орёт Хорокеу, явно стараясь опередить меня. – Чёрт, это же очевидно.

Я вздыхаю.

– Точно. Помните платформу, с которой исчезла Люси? Это точка входа в виртуальную реальность. Именно в этом месте появляются все новые аватары. Иными словами, – я снова поворачиваюсь к Шикамару, – в этом месте и появился убийца, когда его воскресили. Поэтому он и смог открыть дверь, ведь она заперта паролем только снаружи.

– Верно, – серьёзно кивает стратег. – И кто же, по-твоему, воскресил убийцу?

– Монокума, нет? – морщит лоб Хорокеу. – Только он умеет.

– Воскресить человека может только администратор. Кто-то попал сюда и стал аватаром Джунко, этот же человек спрятался в запертой комнате на четвёртом этаже и следил за нами. Я не уверена, управляет ли этот человек Монокумой, но у него без всяких сомнений есть права администратора.

– Тут что-то не сходится, – замечает Мио. – Кто тогда передвинул тело? Если убийца возродился, он был бы первым, кто увидел тело. Но это ведь уже другой человек?

– Убийца не считается для общего объявления. Если бы он возродился в другом теле – возможно, но убийца возродился в теле Джунко, иначе объявление прозвучало бы раньше. И теперь мы знаем, – говорю я, не сводя глаз с Шикамару, – что тот человек, который попал сюда после Комаэды, является одновременно и жертвой и убийцей.

И снова повисает тишина. Я жду, что кто-то начнёт со мной спорить, и Хорокеу как всегда приходит на помощь.

– Мне не нравится, что эти твои важные улики принёс нам Шикамару, – Юсуй исподлобья смотрит на стратега. – У нас нет способа проверить, что он говорит правду.

Я задумываюсь на секунду. Дельное замечание, но и здесь Хорокеу на шаг отстаёт.

– Это не так, – мягко отвечаю ему. – Монокума сказал, что до и после убийства в Академии было тринадцать человек. Как ещё объяснить тот факт, что количество людей не изменилось, хотя один из нас умер? Всё это сходится с уликами Шикамару.

– А эти тринадцать – они точно живые? – упорствует Хорокеу.

– Тринадцать живых, – поясняет Монокума. – Мёртвые в статистику не идут.

– Может, кто-то вошёл в Академию, когда умерла Джунко, – предлагает Касуми. – Тогда нас снова было бы тринадцать.

Я не подумала об этом. Наверное, в глубине души я всё ещё верю Шикамару, поэтому единственная подходящая теория кажется мне такой верной.

– В теории, – медленно говорю я, – это возможно. На практике – это ничего не меняет. Мы не знаем, кто скрывается за аватаром Джунко до и после убийства. Всё, что мы сейчас поняли – это метод убийства. Если Шикамару не солгал насчёт улик, появляется ещё один пункт в общей закономерности.

– Какой?

– Помните, как все предыдущие улики сужали круг подозреваемых и подводили нас к чему-то? Даже сейчас – убийца зачем-то оставил дверь открытой. Если бы он этого не делал, мы бы вряд ли смогли узнать, как умерла Джунко.

– И что? – закатывает глаза Хорокеу. – Раз убийца так хочет, чтобы мы его нашли, давайте найдём уже. Или опять информацию из Шикамару выбивать надо?

– Я уже объяснил причину своих поступков, – спокойно отвечает Нара. – Согласен, убийца хочет быть найденным. Теперь, когда мы знаем всё это, время назвать его имя, – и он смотрит на меня. – Ты ведь сможешь?

Я отворачиваюсь и достаю последнюю улику. Шикамару не имеет к ней отношения, и я надеюсь, что она станет последним звеном в цепи этих странных событий.

Легко сказать, но смысл рисунка до сих пор ускользает от меня. Детей в Академии нет, оружие было только у Зоро. И что значит этот надрез на бумаге? Убийца был неаккуратен?

Видя моё замешательство, Нара прокашливается.

– Я дам тебе одну подсказку, – говорит он. – Мы уже решали подобную загадку, Чиаки.

Он снова называет меня по имени. Я хмурюсь, опускаю глаза и разглядываю перечёркнутый щит. Затем поднимаю голову. Прямо передо мной трибуна Джунко с её портретом.

Так вот, что это значит.

– Легко, правда? – Нара улыбается краем губ. – Ты могла понять это сразу. Ещё до того, как мы всё обсудили.

Я киваю. А затем смотрю на Монокуму.

– Я знаю имя убийцы.

Комментарий к Глава 36. Shadowplay

Да, убийцу находят довольно быстро – так и задумано. Впрочем, правильно ли находят? ;) Да, я перехожу на настоящее время – так тоже задумано :) Чтобы показать, что этот Суд разворачивается _прямо сейчас_.

Если внимательно прочитаете главу, то сможете разгадать тайну рисунка вместе с Нанами. А если не хочется – ждите объяснений. Следующая глава, исключая концовки, будет предпоследней. В ней вы узнаете ответы на все вопросы, так что сейчас самое время писать любые абсурдные теории. Кто убил Джунко? Кто организовал игру? И где же спрятан ИИ Джунко? ;)

А ещё в субботу, 11 августа, АН исполняется пять лет. Я вряд ли к тому моменту допишу главу, но вы там скушайте тортик и поднимите тост в нашу честь. Спасибо, что проделали весь этот путь вместе со мной!) Осталось совсем немного. Надеюсь, что к субботе (или уже к следующей главе) успею сделать маленький сюрприз.

========== Глава 37. Overtaken ==========

Хорокеу громко просит посвятить его в мои домыслы, Мио с Касуми удивляются вслух. А Монокума подпирает голову рукой, подаётся и вперёд и изучает меня.

– Серьёзно? – хмыкает он. – Знаешь убийцу? Ты в курсе, что для вас всех означает неправильный ответ?

– А с нами обсудить не хочешь?! – продолжает напирать Хорокеу. – Если ты ошиблась, нам крышка. Что-то я не готов тебе довериться, уж извини.

В самом деле, я ведь не уверена. Рисунок намекает на конкретного человека, но правда ли убийца раскрыл себя? Почему в этом уверен Шикамару? Я решаю, что рассказать свои догадки остальным – не самая плохая идея.

– Как вы поняли, кто это? – поднимает голову Мио. – Что такого в рисунке? Мне кажется, это какая-то загадка. Щит и ребёнок что-то символизируют, но что именно?

– Щит зачёркнут. Может, это сломанный щит, – вслух размышляет Касуми.

– О, постойте, я всё разгадал! – с нарочито умным видом восклицает Хорокеу. – Ребёнок с щитом на самом деле означает «Джунко»!

Серьёзно? Я огромными глазами смотрю на сноубордиста и стараюсь удержать равновесие. Вот уж от кого я меньше всего ожидала правильный ответ.

– У-угу, – я киваю, стараясь не потерять челюсть, – как ты это понял?

– Да в этой Академии «Джунко» – ответ на что угодно, – фыркает Юсуй и размахивает руками. – Джунко то, Джунко сё, хлопья с Джунко по утрам…

Ясно, то есть он просто угадал… в общем-то, даже такая логика не лишена смысла.

– Вспомните пароль от двери на третьем этаже, – говорит Шикамару, – мы обсуждали это недавно. Пароль – «Чиаки», но нам сказали совсем другую фразу – «тысяча осеней». «Чи» в «Чиаки» означает «тысяча», а второй слог означает «осень». Здесь разгадка та же. «Джун» – это щит, а «ко» – ребёнок.

– Тогда, – Мио первой подхватывает, – перечёркнутый щит – это перечёркнутый слог в её имени? Но что это нам даёт?

– «Ко», – отвечаю я. – И мне известен только один человек, у которого есть «ребёнок» в имени. И этот человек вполне мог попасть сюда, – я выдыхаю, – Киригири Кёко. К тому же, рисунок слегка надрезан, а «кири» означает «надрез». Всё сходится.

– «Всё сходится», – передразнивает меня Юсуй. – Ты хочешь сказать, что убийца оставил этот рисунок, чтобы его нашли? По мне так, вашего детектива следует исключить из списка подозреваемых.

– В том-то и дело, – я едва не закатываю глаза. – Если бы не все эти улики, найти убийцу было бы невозможно. И только этот рисунок дал прямой намёк. Зачем это делать тому, кто скрывается? Как мы уже обсудили, Кёко было нужно, чтобы мы её нашли.

– Зачем? – спрашивает Хорокеу, и мне нечего ответить. Нет, я догадываюсь, но на данном этапе догадок уже недостаточно.

Пожалуй, если я хочу воспользоваться помощью остальных, нужно раскрыть им все карты.

– Хорошо, – я киваю, чтобы не начинать спор, – ты прав – этот рисунок мог оставить кто угодно. Давайте ещё раз подумаем, какие у нас есть подозреваемые.

И я смотрю на остальных, давая им шанс высказаться. После недолгой паузы, Касуми поднимает руку.

– Это всё ещё может быть Эношима Джунко, – робко замечает она. Я киваю и вижу, как Мио достаёт бумагу и начинает записывать. Отлично.

– Сначала запишем всех кандидатов, – предлагаю я, – а потом будем обсуждать. И второй человек – одноклассница Джунко, Киригири Кёко. «Супер-Детектив» Академии.

– Сестру её не забудьте, – ворчит Хорокеу, – Микусаба Укуро или как её там.

– Икусаба Мукуро… – я прячу лицо в руках. – Да, это тоже вариант.

Мио записывает последнее имя и внимательно смотрит на меня. Убедившись, что остальные уже высказали свои предположения, басистка произносит:

– Комаэда, – и отводит взгляд. – Нагито Комаэда.

Мне ничего не остаётся, как кивнуть. Пусть Нагито и покинул Академию, ничто не мешало ему вернуться. Такого непредсказуемого человека со счетов сбрасывать нельзя.

Мио зачитывает весь список, и я напряжённо обдумываю каждого из кандидатов. Теперь, разгадав смысл рисунка, я не могу перестать думать о Кёко и подыскивать ей хоть какой-то мотив. Или всё это чья-то ловушка? Как же быть?

– Знаете, – нарушает тишину Хорокеу, – а мне не нравится один из подозреваемых. Во всех смыслах, – он скрещивает руки на груди и напускает серьёзности в голос. – Я бы даже сказал, почерк убийцы ему не подходит.

– Ты о чём? – вздыхает Касуми.

– Не похоже на Комаэду, – объясняет сноубордист. – Вы вспомните, что он до этого делал. Прятал улики, путал, так сказать, следствие, хитрил. И всегда нёс эту чушь про надежду. Короче говоря, мне не верится, что он оставил нам столько улик и сейчас появится и скажет «о, да вы молодцы, ребят, разгадали всё!».

В пропитанных желчью словах Хорокеу я вижу вполне понятную логику. Если подумать, какие цели может преследовать Комаэда? Мы уже выяснили, что убийца и жертва – один и тот же человек, то есть отпадает вариант с тем, что он просто убил Джунко. Зная Комаэду, он бы хотел устроить нам величайшую загадку, но какой тут интерес, если почти все улики нам принесли на блюдечке.

– Ты прав, – я киваю и улыбаюсь краем губ, – мне тоже не кажется, что это был Комаэда.

– Конечно, я прав! – громко заявляет Хорокеу, но я вижу, что и он улыбнулся.

– А что насчёт Мукуро? – Касуми снова поднимает руку, будто мы в первом классе.

Я вспоминаю тихую и опасную Икусабу Мукуро. Наедине с Джунко и без неё – это будто два разных человека. Наверное, и про меня можно сказать то же самое.

– Не знаю. Джунко – самый близкий для неё человек, и если бы она отдала приказ… – я качаю головой, – Мукуро бы послушалась. С другой стороны, Джунко говорила, что не будет подпускать её к виртуальной реальности.

– Что насчёт Киригири? – спрашивает Шикамару. – Если бы она смогла попасть сюда, какой у неё может быть мотив?

Его вопрос звучит нейтрально, но у меня ощущение, что он уже знает ответ. И снова я удивляюсь, почему Шикамару так уверен в Кёко.

Кажется, в этот момент я понимаю. По крайней мере, у меня есть идея.

Если верить Шикамару – а мне приходится – своими действиями он пытался спасти остальных. Он знал, что в конце обратного отсчёта они не смогут покинуть виртуальную реальность, а просто умрут. Тогда и Кёко могла преследовать похожие цели, верно? Если я что-то о ней знаю, она бы пыталась спасти даже этих придуманных персонажей. Единственный способ это сделать – совершить новое убийство.

Мне приходится тщательно подбирать слова, чтобы не выдать остальным тайну их происхождения.

– Я думаю, если Киригири попала сюда, то поняла, как и Шикамару, что после обратного отсчёта ничего хорошего не случится. Единственный способ сбежать – это устроить финальный Суд. Только Киригири не захотела бы убивать кого-то, поэтому и устроила что-то вроде самоубийства.

– А как же все эти улики? – спрашивает Мио. – Если Киригири – детектив, она легко совершила бы идеальное преступление.

– Согласно моей логике, – я снова разглядываю рисунок, – Киригири совершила убийство, чтобы в конечном итоге помочь вам сбежать. Если бы она сразу призналась, Монокума просто казнил бы её, а так, – я развожу руками, – мы получили Суд, по итогам которого обретём свободу. Для этого и улики.

– Если ты права, конечно, – замечает Хорокеу.

– Какие ещё варианты? – устало спрашиваю я. – Джунко? Та же логика, что и с Комаэдой. Я не верю, что она оставила бы столько улик… и… – я осекаюсь и вспоминаю ещё одного человека. И почему я выбросила её из головы?

– Ты что-то вспомнила? – Шикамару смотрит на меня с нотками волнения во взгляде.

– Ну, – я сдвигаю брови, – есть ещё один кандидат в убийцы. Миая Геккогахара, «Супер-Психотерапевт». И ещё, наверное, Яске Мацуда, «Супер-Невролог».

– Если не ошибаюсь, – щурится Мио, – они помогли тебе попасть в виртуальную реальность?

Я киваю. Если насчёт Миаи мне ничего не известно, то поверить в причастность Мацуды совсем уж трудно. Когда дело касается Джунко, он… мягкотелый. Совсем как я когда-то. Чтобы он прикинулся ей и совершил самоубийство? Ни за что.

Я рассказываю ребятам свои догадки, и мы снова погружаемся в неловкое молчание, когда все усиленно думают, но обсуждение не клеится. Монокума начинает нетерпеливо ёрзать на стуле.

– Итак, – резюмирует Шикамару, – у нас есть несколько кандидатов и одна явная улика против Кёко, но мы не знаем, кто именно её оставил.

– Да вашу мать, – огрызается Хорокеу, – хоть бы поговорить с убийцей! Смогли бы его вывести на чистую воду, как с Натцу тогда!

Уже не в первый раз за день я таращусь на Хорокеу и думаю, что не такой уж он и глупый. Он ловит мой взгляд и непонимающе разводит руками.

Я поворачиваюсь к Монокуме.

– В расследовании этого убийства есть одна проблема, – улыбаюсь краем губ, – и ты о ней знаешь.

Он чешет лапой в ухе и разваливается в кресле.

– Твоя жизнь – это проблема, – хихикает медведь. – О чём речь, девушка?

Я пропускаю его остроту и показываю на пустую трибуну Джунко.

– Я рассказала, как произошло убийство. Ты отлично знаешь, что я права. Убийца находится в теле Джунко и прямо сейчас он где-то в этой школе. А проблема в том, что у нас нет ни одной решающей улики, – я показываю ему листок. – Это мог оставить кто угодно. Ты хочешь честного, красивого Суда или тебя устроит, что мы полагаемся на удачу? Разве есть интерес в игре, которая чересчур зависит от случайных чисел?

Монокума замирает на несколько секунд. Он не меняет позы и выражения лица, но я понимаю, что он обдумывает мои слова. А вслух директор говорит:

– Если тебе просто хочется поныть, могу дать жалобную книгу. Убийство есть убийство, а как вы его будете расследовать – не мои проблемы.

Я уже поняла, как работает Монокума. Он никогда не будет помогать нам просто так, зато если озвучить разумное предложение – вполне может прислушаться. Он принёс отбеливатель, когда расследовали убийство Йо и Зоро, ведь без этой улики Суд не был бы интересным. И он дал дополнительные улики во время прошлого Суда, наверняка по той же причине.

– Я знаю, как можно решить эту проблему. В предыдущих убийствах виновным был один из нас, так? – и не дожидаясь ответа, я продолжаю: – Хорокеу прав – мы всегда могли допросить убийцу, у него был шанс оступиться и выдать себя. Сейчас у нас такого шанса нет. Поэтому я предлагаю сделать игру честной, – и снова показываю на трибуну Джунко. – Дай мне допросить убийцу. Этот человек скрывается под её аватаром, и только так можно узнать его истинную личность.

Монокума поднимает лапу, опускает её на подлокотник и начинает по нему барабанить. Он чешет подбородок, хмыкает. Я оглядываю остальных. Все, включая Шикамару, внимательно смотрят на директора. Ждут. Хотя бы сейчас ни у кого нет возражений.

Наконец, директор вздыхает.

– Я согласен дать тебе такую возможность, но! – его алый глаз вспыхивает, а плюшевые губы расходятся в усмешке. – При одном условии. Вместо обычного разговора, вы с убийцей сыграете в одну весёлую и крайне популярную игру.

Это уже настораживает меня, и я осторожно задаю вопрос, который вертится на языке.

– В какую?..

Вместо ответа Монокума поднимает лапы вверх, и интерьер зала Суда начинает меняться. Трибуна Джунко приходит в движение и оказывается в центре комнаты, остальные трибуны разъезжаются. Я хватаюсь за свою и вижу, как она переезжает в левый угол, а рядом со мной оказывается Хорокеу. Мы переглядываемся. В следующий момент наши трибуны превращаются в большой и длинный стол.

В этот момент я понимаю замысел Монокумы и хочу застрелиться.

Спустя минуту мы с Хорокеу стоим за столом в левой части комнаты. В центре – трибуна Джунко, а справа, прямо напротив нас – точно такой же стол, за которым восседает Монокума в красном пиджаке. Перпендикулярно нашим столам расположился трон Монокумы, за которым сидит копия медведя в седом парике с судейским молотком. Трибуны с остальными ребятами стоят напротив него – что-то вроде зрительских мест.

Хорокеу вертит головой и орёт что-то Касуми, но её слова, как и Мио с Шикамару, заглушаются разразившейся музыкой. Только когда я в пятый раз толкаю сноубордиста в бок, он затыкается и даёт мне выслушать Монокуму.

Монокума в парике достаёт монокль, прокашливается и стучит молотком по столу.

– Экхем! Всем встать, Суд идёт!

– Ну стоим, и чё?

– Защиту прошу воздержаться от неуместных высказываний, – замечает Монокума и поправляет монокль. – Иначе последует справедливое наказание. Итак, сейчас мы проведём Суд над убийцей Эношимы Джунко! Я, Судья-Монокума, расскажу вам правила, но сначала, – он приподнимается на лапах и оглядывает зал, – представлю сторону защиты и обвинения.

– Чё происходит? – громко шепчет Хорокеу. Я шикаю на него, чтобы Монокума уже договорил.

– Сторону обвинения представляет Майлз Монокумович, – Судья-Монокума делает широкий жест лапой в сторону Монокумы в красном пиджаке, и тот церемонно кланяется.

– Спасибо, ваша честь.

– Сторону защиты представляет любительница огнестрельного оружия, – Хорокеу прыскает в кулак, – и вечно орущий пацан.

– Эй, сам такой!

Судья и Монокумович выжидающе смотрят на нас. Вспоминая соответствующую игру, я кладу руку на спину Хорокеу и заставляю его пригнуться вместе со мной.

– Спасибо, ваша честь, – говорю сквозь зубы.

Судья-Монокума кивает, достаёт длинный свиток и начинает читать.

– Итак, правила судебного заседания. Цель стороны защиты – определить личность убийцы, который скрывается за аватаром Эношимы Джунко. Если защита терпит неудачу, учеников казнят, а убийца выходит на свободу. Цель стороны обвинения – помешать защите и не дать им закидать свидетеля вопросами. Кроме того, – Судья показал на остальных ребят за трибунами, – присяжные выполняют роль зрителей и никак помогать стороне защиты не могут. Голосовые функции у присяжных отключены.

Я наклоняюсь к Хорокеу и говорю ему на ухо:

– Вопросы задавать я буду.

– И что ты хочешь спросить? – огрызается Юсуй. – Нам бы обсудить это, а то накосячишь ты, а казнят всех.

– Хорокеу, – я устало прикрываю глаза, – этот человек – тот, кого лично знаю только я. Какой бы вопрос ты ни хотел задать, только я смогу решить, кто сейчас притворяется Джунко. Так что не мешай мне, хорошо?

– Может, мне вообще уйти, блять? – огрызается сноубордист. – Мне надоело, что вы с Шикамару ничего не рассказываете, все из себя загадочные. Думаешь, я ничем не могу помочь?

– Сейчас – нет, – спокойно говорю я. – Возможно, твоя помощь пригодится позже. Или ты хочешь сказать, – я повышаю голос, – что знаешь убийцу?

Он не успевает ответить. Судья громко кашляет, прерывая наш разговор, и вновь обращается к свитку.

– У стороны защиты есть пять, с позволения сказать, жизней. Каждый заработанный защитой штраф отнимает одну жизнь, и если все пять потрачены, – он проводит пальцем по шее, – игра заканчивается. Штраф можно заработать криками и глупыми замечаниями, а также вопросами, которые сторона обвинения сочтёт неуместными. Всё понятно?

Я киваю. Кажется, изменять правила игры Монокума не стал. Хорокеу открывает рот, чтобы возразить, но я грозно смотрю на него. Если этот идиот потратит все наши жизни, я убью его лично.

– Итак, задавать вопросы будет Чиаки Нанами, – добавляет Судья к неудовольствию сноубордиста, – однако Хорокеу Юсуй выступает её ассистентом и может подсказывать. Кроме того, ему будет выдан особый браслет. Функции браслета стороне защиты предлагается разгадать самим.

Я поворачиваю голову и вижу, как удивлённо пищит Хорокеу, когда на его левой руке появляется массивный позолоченный браслет. Парень пытается его снять, тихо матерится, а я снова толкаю его в бок.

– Да тише ты, – низким шёпотом говорю я, – если я правильно поняла, этот браслет поможет тебе отличить ложь от правды!

– Это как ещё?!

– Ну, – я потираю переносицу, – с его помощью ты будешь видеть мельчайшие жесты человека, его привычки в разговоре. Например, если у убийцы есть привычка отводить взгляд, когда он врёт, ты сможешь заметить это и сказать мне. Ну же, Хорокеу, – я умоляюще смотрю на него, – это просто! Ты должен мне помочь. Всё зависит от тебя.

Кажется, прямолинейная лесть сработала. Излучать негодование Хорокеу не перестал, но выпрямился и теперь, потирая руку с браслетом, смотрит на пустую трибуну в центре зала.

– Ладно, – бурчит он, – но всё равно вопросы задавать должен был я.

– Но ты не играл в «Феникса Райта»…

– В кого? И вообще, я вот тебя выше, раз уж говорим о достижениях!

Пока мы препираемся, музыка сменяется с драматичной на… ещё более драматичную. В ту же секунду за трибуной Джунко возникает высокая девушка. Даже зная, что это аватар, что под маской скрывается иная персона, я примерзаю к месту.

Остальные тоже видят её. В чёрной рубашке с белым воротником, в короткой юбке, в галстуке и чёрных высоких сапогах, с двумя большими хвостами и голубыми глазами. Глазами, которые смотрят спокойно и безразлично.

Мы все видим Эношиму Джунко.

– Напоминаю стороне защиты, – Судья искоса смотрит на нас, – что если у вас будут возражения, необходимо крикнуть «протестую!», в противном случае вы получите штраф.

– Представьтесь, свидетель, – говорит Майлз Монокумович, едва замолкает Судья.

Я сглатываю комок в горле. Голос Джунко пробирает до мурашек.

– Эношима Джунко, – говорит она. – «Супер-Модель» Академии.

– Ай, блять! – возмущается Хорокеу и трясёт рукой. – Эта штука жмёт и натирает!

– А больше тебе ничего не натирает? – вздыхаю я. – Смотри, когда браслет сжимается – значит, она врёт. Вот, что она сейчас сделала? Ты смотрел?

– Ну, волосы в руке повертела, – Хорокеу комично изображает жест Джунко, – как-то так.

– Отлично. Значит, она так делает, когда врёт. Смотри в оба!

– Без тебя знаю. Блин, и как это ты поняла, что делает браслет?

– Легко, – и смотрю на самозванку. – я “Супер-Геймер”, а Монокума пародирует одну игру.

– Если сторона защиты закончила перешёптываться, – оглашает Судья, опустив молоток, – вы можете задать свидетелю вопрос. Свидетель, если вы откажетесь отвечать, Суд сразу же разоблачит вашу личность.

– Нам нужна тема допроса, – вслух говорю я и смотрю на Хорокеу, – раз ты так хочешь помочь, придумай что-нибудь.

– Тема? – он смотрит в потолок. – Хм. А ты не можешь прямо спросить, кто это?

– Ну-у… – я бросаю взгляд на Майлза Монокумовича, – не знаю, дадут ли мне. И нужно что-то менее конкретное.

– Тогда спроси, как она сюда попала.

Я отворачиваюсь и едва заметно улыбаюсь.

– Надо же, у тебя бывают хорошие идеи. Свидетель, расскажите нам, как вы попали в виртуальную реальность!

Хорокеу довольно фыркает, а я продолжаю разглядывать аватар Джунко. Кем бы ни был убийца, я уверена, что это не она. Это не может быть она. И я докажу это – с помощью Хорокеу или без!

[WITNESS TESTIMONY]

Джунко безразлично смотрит на меня и говорит монотонно, на одном дыхании.

– Я заняла место Нагито Комаэды, когда он покинул виртуальную реальность. До этого я наблюдала за происходящим снаружи. Мне пришлось вмешаться, так как игра шла не по плану.

Всего три предложения – в играх свидетели более разговорчивые. И всё же… какую-то информацию из этого получить можно. Я киваю и смотрю на Судью.

– Понятно, вы заняли место Комаэды, – Судья задумчиво трёт подбородок. – Обвинению есть, что добавить?

– Ваша честь, – Монокумович нагло разводит руками, – всё и так очевидно. Перед нами Эношима Джунко собственной персоной! Не вижу никакого смысла проводить перекрёстный допрос. Защита хочет вас запутать, только и всего!

– П-протестую! – неожиданно кричит Хорокеу. – Свидетель явно пиз… врёт!

Судья качает головой и серьёзно смотрит на сноубордиста.

– В таком случае, у вас есть доказательства?

– Конечно! – важничает Хорокеу, и я снова толкаю его и шепчу:

– Ты что делаешь? Заметил что-то?

– Угу, – кивает он и трёт браслет на руке, – только сам не понял, что именно. Разговори её, а там посмотрим.

– Защита воспользуется правом перекрёстного допроса, – говорю я и мысленно проклинаю Монокуму за самого лучшего напарника.

– Что ж, Суд даст вам такое право, – благосклонно кивает Судья, – но помните, что любая ваша ошибка повлечёт за собой штраф.

Я киваю и внимательно смотрю на лже-Джунко. Пусть она почти ничего не сказала, у меня достаточно пространства для манёвра, чтобы докопаться до сути. А там, глядишь, и Хорокеу полезен будет…

[CROSS EXAMINATION]

– Свидетель, – я решаю идти напролом, – вы ведь на самом деле – Киригири Кё…

– ПРОТЕСТУЮ! – верещит Монокумович. – Вопрос к делу не относится. Свидетеля спрашивали о том, как она попала в виртуальную реальность!

– Протест удовлетворён, – кивает Судья. – Защита получает первый штраф.

– Сдурела?! – толкает меня Хорокеу. – Ещё четыре раза и нам крышка!

– Ты же сам хотел, чтобы я это спросила, – огрызаюсь в ответ. – Ладно придётся действовать осторожнее…

Я вспоминаю первую фразу лже-Джунко и решаю докопаться до любой мелочи, чтобы Хорокеу мог следить за её реакцией.

– Свидетель, вы утверждаете, что заняли место Нагито Комаэды. – Девушка кивает, и я прищуриваюсь. – Опишите нам его состояние после выхода из виртуальной реальности.

Эношима убирает прядь волос со лба и пожимает плечами.

– Я сразу же заменила его и не ждала, пока он придёт в себя.

Я искоса смотрю на Хорокеу, и он разводит руками. Ладно, кажется, она не врёт.

– Вы наблюдали за происходящим снаружи? Тогда расскажите, почему Комаэда покинул Академию.

Я вижу, как Джунко сжимает край рубашки и поворачивается к Монокумовичу. Разумеется, за этим следует оглушительное…

– ПРОТЕСТУЮ! К делу не относится!

– Протестую! – парирую я. – Свидетель может лгать! Мы должны услышать её показания.

– Протест обвинения отклоняется, – Судья взмахивает молотком. – Свидетель, ответьте на вопрос защиты.

Бровь Джунко дёргается, и я едва сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. Следила она, как же. Джунко это или нет, её ответ должен сузить круг подозреваемых.

– Комаэда смог совершить убийство, которое не раскрыли, – отвечает она после недолгой паузы. – Поэтому он покинул виртуальную реальность.

Я улыбаюсь одними глазами. Она знает правила Академии, вот и строит догадки, да? В эту игру можно играть вдвоём.

– Вы хотите сказать, – я задумчиво касаюсь подбородка, – Монокума отпустил Комаэду и не причинил ему вреда?

Судя по взгляду, Джунко понимает, к чему я веду. Только не зная, чем кончился третий Суд, солгать невозможно. И ей приходится кивнуть.

– Да, – говорит она, – так и было.

– Ваша честь, – я обращаюсь к Судье, в пылу игры забывая, в какой абсурдной ситуации нахожусь, – добавьте эти слова в показания свидетеля.

– Вы считаете, она сказала что-то важное?

– Именно так.

– Подожди, – шепчет Юсуй, – браслет не рыпается, она же не врёт.

– Угу, – соглашаюсь я, – не врёт. Значит, она и правда не знает, о чём говорит.

– И?

– Комаэда знал, что случилось в конце третьего Суда – он там был, он бы сейчас солгал. Любой, кто наблюдал за игрой – тоже. Из всех наших подозреваемых только Киригири не должна была наблюдать, так что… – я касаюсь банданы на шее и смотрю на трибуны, где стоит Шикамару, – ловушка захлопнулась.

– Свидетель, повторите ваши показания с учётом новой информации.

Джунко тяжело вздыхает, но подчиняется и проговаривает почти то же самое. А я жду, и будь это игра, мой палец уже покоился бы на кнопке.

– Я заняла место Нагито Комаэды, когда он покинул виртуальную реальность. До этого я наблюдала за происходящим снаружи. Монокума отпустил Комаэду, так как он совершил убийство, и его не раскрыли. Монокума не причинил Комаэде вреда. Мне пришлось вмешаться, так как игра шла не по плану.

Я вскидываю руку с указательным пальцем.

– Протестую! – и замираю, наслаждаясь моментом. Хоть что-то приятное должно быть в этой игре. – Ваша честь, тьфу, Монокума, в конце третьего Суда ты отрубил Комаэде руку. Свидетель явно не следил за игрой.

– П-протестую! – визжит Монокумович. – Ну, свидетель ошибся, с кем не бывает…

– Протестую! Если свидетель «просто ошибся», пусть расскажет нам, как именно Комаэда совершил своё преступление!

Все замолкают, и я торжествующе смотрю на Эношиму Джунко. Она отвечает мне холодным взглядом и снова поправляет волосы.

– И? – говорит она.

– Ч-что «и»?

– К чему ты ведёшь? Тебе ведь нужно установить мою личность, правильно? – она улыбается краем губ. – Что тебе это дало? Хорошо, ты права, я не следила за игрой. Что дальше? Даже Комаэде могли просто стереть память, и он бы теперь ничего не помнил.

Я замолкаю и отступаю на шаг. Версия со стиранием памяти не приходила мне в голову. Неужели, я и правда ничего не добилась?..

– Нанами, – шипит Хорокеу, – придумай уже что-нибудь, а то мы в полной ж…

– Да я думаю!..

– Сторона защиты тратит время Суда на бесполезные рассуждения, – замечает Судья-Монокума, – и за это полагается штраф. Напоминаю, что ещё три штрафа, и будет вынесен приговор.