Текст книги "Попаданец на максималках - 1 (СИ)"

Автор книги: Тампио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

Вложенные Еленой Седьмой личные деньги в мои авантюры, как некоторые их первоначально называли, приносят хорошие дивиденты, и каждый месяц теперь ею заказываются портнихам одно-два платья. Да и драгоценностей на ней новых прибавилось. Значит, причина в другом.

Может, маману не нравится, что я уже предпринимаю конкретные шаги по как бы захвату в личное пользование упомянутого чернозёма? Так, во-первых, сейчас те земли мало кого привлекают из-за соседства с разбойниками-булгарами. Да, люди пытаются туда перебраться, но проходит какая-то пара лет, и основанные поселения разоряются кочевниками, а невольничьи рынки пополняются говорящим товаром.

Подобное было и в моём мире, когда плодородные земли южнее Киева постоянно подвергались опустошительным набегам крымских татар, а люди всё равно шли туда селиться, надеясь на лучшее. В лучшем случае немногие земледельцы теряли всё, кроме жизни и свиней, которыми брезговали кочевники-мусульмане.

Нынешние булгары и хазары не знают ислама, так что забирают, как четвероногих, так и двуногих. Как следствие – желающих жить на границе Империи оказывается не слишком много. Правда, после указа о создании казачества ситуация немного изменилась, но не настолько, чтобы можно было говорить о значительном улучшении. Да и смысла нет пока расселять на южных землях казаков, раз через несколько лет начнётся война и, как я надеюсь, граница значительно отодвинется, и казаки, таким образом, окажутся во внутренней губернии. Что их, снова переселять?

Что-то я отвлёкся в своих размышлениях…

Эх, маман, маман… В чём причина твоей неожиданной холодности? Я-то надеялся, что познакомлю тебя с Ханной. Теперь же совсем не уверен в такой необходимости… Если императрица стала холодна ко мне, то к моей невесте вряд ли будет хорошо относиться. И что теперь делать? Шаликовы уже приглашены, и Ханна, конечно же, тоже приедет. Значит, придётся опять воспользоваться придумкой про дальнюю родню…

Только вот проблема в том, что если я подумываю жениться на этой девушке, – а я серьёзно собираюсь это сделать, – то озвученная ложь породит в будущем новые проблемы. Маман явно окажется недовольна, что её так обманули.

– Не желает ли господин приятно провести время? – мои размышления неожиданно прервал голос, принадлежавший неизвестной особе в потасканной одежде.

– Нет, не желаю, – ответил я, продолжая свою прогулку. Дело даже не в возможных болезнях данной представительницы одной из древнейших профессий. Просто голова занята важными вопросами, требующими скорейшего разрешения.

Девка недовольно фыркнула и, развернувшись, пошла по улице выслеживать сговорчивую добычу.

«Может, купить пару борделей? Вполне доходный бизнес».

Я замотал головой, словно пытаясь развеять глупые мысли, но прежний настрой был сбит. Придётся поговорить с Верёвкиным, раз сам ничего придумать не могу.

Барон объявился лишь на следующий день. Николай Исидорович совсем не был похож на того мелкого чиновника, с которым я когда-то встретился. После обретения титула всё в нём изменилось – одежда, походка, взгляд, – и это не могло не повлиять на его подчинённых, смотрящих на своего начальника, как на почти недостижимый идеал.

– Задача такова, – медленно ответил я на вопрошающий взгляд своего помощника. – Надо будет следить за императрицей.

Несколько мышц дёрнулись на лице начальника тайной службы.

– В первую очередь интересуют не дворцовые интриги, а, скажем так, частная жизнь: с кем пьёт чай, о чём беседует… Особенно интересно, что случилось такого… – я сделал неопределённый жест рукой, – за последние месяцы. Понятно?

– Не совсем, экселенс, – выдохнул Верёвкин.

– Так и мне непонятно, – признался я. – Только вижу, что императрица изменилась по отношению ко мне.

– Ага… – мышцы на лице барон разгладились. – Политика, значит, исключается.

– Скорее всего, Николай Исидорович, но точно сказать не могу. Знал бы – всё решил самолично. Так что замечайте всё, выбивающееся из обычного распорядка дня, новых лиц в окружении, но сбрасывать со счетов и возможность политической интриги тоже не следует.

Верёвкин ушёл, а я всё так же пребывал в растерянности, поскольку никогда не думал, что отдам распоряжение следить за Еленой Седьмой, хотя, возможно, это надо было делать с самого начала…

Вот, блин-компот! Забыл спросить, как идут дела с назначением руководителей имперской разведки. Пора, пора засылать в Булгарию как можно больше соглядатаев. Да и не только туда. Надо и за каханом следить, и за европейскими государями… Где на всё людей найти?!

***

Дни сменялись днями, и я занимал себя заботами о развитии своих начинаний, до которых в последние месяцы не доходили руки. Правда, время для этого не совсем удачное, но ближе к лету и без того придётся разрываться.

Посетил коровьи фермы, где с удовлетворением увидел подрастающий приплод и ознакомился с докладом о надоях и производстве сухого молока. Осмотрел аргамаков, которые должны стать родоначальниками местной верховой породы. Да, пока сложно говорить, насколько моя задумка получится удачной, а ведь я планирую разводить и арденских тяжеловозов. Пушки-то возить надо!.. Как везде успеть?

Навестил франкских сыроваров и выслушал недовольство Ламбера качеством корма, заготовленного осенью для коров. Мне в очередной раз поведали, что получаемые сыры, окажутся посредственного вкуса. Я покивал понимающе, хотя и не видел особой проблемы, поскольку при нынешнем положении даже такой не очень вкусный продукт найдёт своего покупателя.

А вот кузнец Радбауд встретил меня с довольной улыбкой. И дело было даже не в том, что интерьер его дома был переделан на манер домов его родины, а в том, что две служанки, взятые год назад, родили парню по ребёнку.

«А он не промах!» – удовлетворённо подумал я, наблюдая за тремя шустрыми подростками, помогающими в кузне. – «Думаю, что после окончания контракта вряд ли этот франк захочет отбыть в свою страну».

Да, совсем забыл! Раз до конца зимы ещё есть время, надо собирать караван к Дону. Пока приготовятся, пока доедут на санях, и весна наступит. Начнётся ледоход и можно на юг, к Саркелу… Доставит мой купец Ипполит Голованов привет дяде Ханны, прикупит сюда мастеровых из рабов. Надо будет ему про соль каспийскую напомнить, и пусть пробы песка привезёт из разных мест.

И да, склады!.. Склады у донской пристани обязательно поставить, дабы у прибывающих из Хазарии купцов всё как можно дешевле покупать. Придётся туда взвод гвардейцев послать, да и представителей спецслужб. Вот только людей у меня мало. Хм… Они же все могут там и юношей рекрутировать. Будет занятие, да и отсюда не надо будет потом никого отправлять. Это хорошо я придумал!..

Непростым на данный момент занятием стало вдумчивое ознакомление с финансовыми отчётами за прошедший год. Как я и ранее и предполагал, Бессонов, управляющий торговым домом «Доверие», звёзд с неба не хватал, но и разваливаться делам в моё отсутствие не позволял.

Лотереи приносят прибыль, купцы торгуют, типография загружена. А вот с деревоперерабатывающими, черепичными и мыловаренными мануфактурами имеются проблемы. В том смысле, что строительство многих застопорилось, поскольку не получилось найти опытного управляющего, на которого можно всецело положиться в данном напралении. Да, кадры решают всё!

***

Прошло две недели, и я снова присутствую на заседании Малого Совета и искоса наблюдаю за многословным министром сельского хозяйства. Наконец, обсуждение неотложных вопросов закончилось. Поймав мой вопрошающий взгляд, князь Дулов поднялся, взяв в руки лист бумаги.

– Ваше Высочие изволили затребовать справку по закупленным в южно-европейских государствах семенам сельскохозяйственных культур, для последующего посева их в качестве эксперимента на наших землях. Так вот, батат и морковь, выращиваемые в течение двух лет, не показали каких-то значимых результатов и были признаны агрономами бесперспективными.

Министр замолк.

– Это всё? – только и спросил я.

– Да, Ваше Высочие.

– Вы упомянули только две культуры. Насколько мне помнится, закупили больше двух.

На лбу князя появились капельки пота, и он лишь выдавил из себя:

– Я зачитал справку, подготовленную лицами, которые были ответственны за это дело. О чём-то ещё мне неизвестно.

– Понятно… – протянул я в полной тишине. – К вам, Конон Ликургович, пренензий нет, поскольку министр никак не может помнить обо всём. Но…. Были потрачены государственные деньги… И вот они утекли, как вода из ладоней…. И никто не виноват. Кстати, сколько денег было на это отпущено?

– Я не помню точно, – неуверенным голосом произнёс князь. – Вроде как пять тысяч рублей.

– Пять тысяч? – деланно удивился я. – Не каждому дворянину в банке дадут кредит в пять тысяч рублей. Что если упомянутые вами ответственные лица вернут в казну эту сумму?

– Простите, Ваше Высочие, – почти возмутился министр. – Но никто же не украл эти деньги. Просто урожай был небольшой…

– Насколько же небольшим был урожай?

– У меня нет об этом сведений.

– Может, никто ничего и не сеял? – спросил я прищурившись. – Может, семена просто были проданы на сторону?

Лицо князя Дулова начало багроветь.

– Это был риторический вопрос, – поспешил успокоить я министра, боясь, что его хватит удар.

Я посмотрел на присутствующих. У многих на лицах читалось одно: «Неужели на государственном совете впредь начнут требовать отчёты о потраченных каких-то пяти тысячах рублях?»

– Господа! – настало мне время взять быка за рога. – Доколе в государстве ответственные лица не начнут отвечать за свои дела, порядка не будет. Обсуждаемый вопрос, каким бы незначительным он может показаться на первый взгляд, характеризуется поговоркой: «правая рука не знает, что делает левая». Мне представляется необходимость создать службу, которая бы осуществляла контроль расходования государственных средств. То есть, в её введении будет находиться не разрешение или запрещение выдачи денег, а то, что в западных странах называется независимым аудитом.

Брови некоторых присутствующих поднялись, но голос подал лишь министр финансов князь Яблоновский:

– Кому будет подчиняться упомянутая служба, Ваше Высочие?

– Правителю, – просто ответил я. – Счётная палата будет подчиняться главе государства. Иначе особой пользы не будет.

– В казне не так много свободных денег, чтобы создавать ещё одно ведомство, – глухо произнёс Мирон Несторович.

– Часть средств можно брать с тех, чьи злоупотребления будут вскрыты Счётной палатой, к примеру, – как можно равнодушнее ответил я. – Своеобразная мотивация для лучшей работы новых чиновников…

– Я понимаю, Ваше Высочие, что контроль важен, – произнёс министр финансов, – но люди могут быть обижены недоверием.

– Вы хотите сказать, что ответственные лица, о которых упомянул только что князь Дулов, обидятся, если от них начнут требовать подробные отчёты о потраченных деньгах? – с металлом в голове задал я вопрос.

– Нет… Нет… Я о другом…

– Уважаемый Мирон Несторович! – не меняя тон голоса, продолжил я. – Обидчивым людям следует работать лишь на себя. На государственной службе таковые не нужны. Если кто неразумно тратит деньги, то ему следует на это указать. Ну, а воры должны сидеть в тюрьмах.

– Вы меня неправильно поняли… Я не против…

– Вот и хорошо! Ставлю вопрос на голосование. Кто против создания Счётной палаты?

Я смотрел на опешивших членов Малого Совета и внутренне улыбался. Понятно, что никто не будет открыто выступать против моего предложения, да ещё после только что прозвучавшего мини-обсуждения. Кулуарно, конечно же, министры начнут жаловаться…. А вот пред лицом императрицы не посмеют сопротивляться. Вон, она сидит и с лёгким прищуром смотрит на присутствующих.

– Мы видим, что предложение наследного принца принято, – подала голос Елена Седьмая. – Раз так, то пусть Его Высочие в ближайшие дни подготовит все необходимые документы для создания нового ведомства. Впереди ещё немало важных государственных вопросов… Так что переходим к рассмотрению следующих…

Глава 60

– Рад видеть, Пётр Ипполитович! – приветствовал я князя, прогуливавшегося в парке по недавно выпавшему снегу. – Не мог, к сожалению, встретиться в день вашего приезда, поскольку был занят своей лейб-гвардией. Надеюсь, вы хорошо разместились?

– Премного благодарен Вашему Высочию, за внимание! И да… Тут все только и говорят, что вы уезжали со своими воинами на учения.

– Это было не так уж и сложно, если сравнивать с настоящими боями. Когда гвардия месяцами сидит в казармах, то ничего хорошего от этого не будет. Солдаты должны всегда чем-то заниматься.

– Солдаты? – поднял бровь Шаликов. – Ах, да… Так называют своих воинов германцы.

– Я не считаю непатриотичным подобное словоупотребление даже в настоящее время. Воин же слишком обобщённый термин. А вот сказал солдат, и сразу ясно, кто имеется в виду. Впрочем, офицерам долгое безделье тоже вредно… Дуэли там всякие начинают затевать.

– Вы правы, принц. Воины должны всегда быть готовы к войне.

– А где Ника и Анна?

– Ника… – лицо князя стало печальным. – Она не приехала… Занемогла. Анна же не посчитала возможным оставить её одну.

– Понятно, – с грустью ответил я.

– Ничего, – попытался взбодриться Шаликов. – Дело молодое… Кто из нас не болел?! Тем более, что современные лекарства немало способствуют быстрому выздоровлению. Во времена моей молодости таковых не было, и лечили травяными отварами.

– Значит, в другой раз приедут. Мы же займёмся вашим делом, – взял я себя в руки. – Постойте! Вы уже знаете, что Ея Величие соблаговолила дать вам аудиенцию?

– Аудиенцию?! – забеспокоился князь. – Но я не испрашивал аудиенцию.

– Что в этом странного? Вы личность известная, заслуженная. Почему бы императрице и не встретиться со своим верным вассалом?

Шаликов как мог, приосанился и всем своим видом попытался показать, что есть ещё порох в пороховницах. И ему вполне удалось, как по мне.

– Обратитесь к секретарю… Впрочем, – я немного подумал, – сам всё устрою и поговорю с матушкой.

– Не стоит так беспокоиться, Ваше Высочие… – начал было князь.

– Стоит, Пётр Ипполитович, стоит. Эти секретари могут быть такими занудами, когда хотят показать свою значимость, что запросто продержат вас попусту в приёмной час или два. Если к ним относиться слишком серьёзно, то их чувство собственной значимости начинает подыматься выше Олимпа. Идите в отведённые вам комнаты и ждите лакея с приглашением. Если же Ея Величие будет зело занята, то мы с вами найдём чем занять себя.

Я улыбнулся и направился во дворец.

***

– Императрица была необыкновенно приветлива ко мне, – повторял Шаликов уже в который раз. – А как она удивительно добра!..

– Можно сказать, что она – мать всем нам, вне зависимости от возраста, – поддакивал я.

– Так и есть… – князь был впечатлён настолько недавно состоявшейся аудиенцией, что вёл себя как самый настоящий провинциал, впервые посетивший дворец. – Она соблаговолила предложить мне чаю… А какие фрейлины окружали её в этот момент!..

– То есть, Вольга Кирилловна понравилась?

– Вольга Кирилловна? – растерянно повторил Шаликов. – Да… – неуверенно протянул он. – Там было много красивых девушек.

Смутные подозрения посетили меня:

– И были более красивые?

– И красивые, и молодые, – с необъяснимой улыбкой князь поднял глаза в потолку моего рабочего кабинета, где мы ужинали вдвоём.

«Всё ясно. Ему понравилась другая», – понял я.

– Пётр Ипполитович, – начал я расставлять все точки над i. – Во фрейлины императрицы знатных девушек выбирают очень тщательно. Одним из условий является отказ от замужества. В данном же случае Ея Величие сама хочет отдать Вольгу Кирилловну за достойного человека. Другие фрейлины замуж если и собираются, то не ранее, чем лет через десять. Как я понимаю, вы сами не захотите столько ждать.

Взгляд у собеседника потух, и он опустил голову.

– Да, принц… Вы правы… Вольга Кирилловна хорошая девушка… Простите… Какое-то наваждение на меня нашло…

Князь ещё долго что-то говорил, и мне стало жалко его, несколько лет почти безвылазно жившего в своём имении, видя лишь соседей, которые ниже его по статусу. Да, он вроде бы посещал и другие свои вотчины, но… Короче, у него просто немного помутился разум, когда неожиданно оказался на приёме у императрицы, сидевшей в окружении красивых молоденьких фрейлин. А, как говорится, старость – это когда начинаешь обращать особое внимание на юных дев.

– Ну и замечательно! – я подлил в кубки ещё вина. – Значит, наш первоначальный план в силе?

– Да-да, конечно!

Глаза Шаликова заблестели, и я не мог понять, взбодрился ли он или просто захмелел.

– Чудненько! – повторил я. – Теперь осталось подготовить девушку к предстоящим изменениям в её жизни, но думаю, что перед этим вам обоим следует встретиться и поговорить о… пустяках.

– Встретиться? – с неожиданной осторожностью переспросил князь…

«Трусит», – сделал я вывод.

– Ну, а как? Не может же императрица заставить свою фрейлину выйти замуж?

«Может, конечно», – подумал я. – «Себя-то зачем обманывать?»

– Князь, вы прожили больше меня и знаете, что девушки любят напористых и уверенных. А сами часто пребывают в неуверенности, когда речь заходит о возможном браке, поэтому следует брать инициативу в руки.

– Да я понимаю всё это, принц. Просто разница в возрасте….

– Думаю, что вы немного преувеличиваете проблему. Вы в самом рассцвете сил, и на голове нет ни единого седого волоса.

Шаликов неосознанно потянул руку к голове.

– Хорошо… – пришлось взять инициативу в свои руки. – С девушкой поговорят… Может быть, я сам это сделаю…

– Вы очень добры, принц, – немного заплетающимся языком начал благодарить князь.

«Да ты, батенька, на самом деле пьяны! Жаль. В продолжении этого разговора сейчас нет никакого смысла...»

Оставшись наедине, начал размышлять о той ноше, которую зачем-то взвалил на себя, будто бы важных дел у меня нет. Да, временами я становлюсь сентиментальным и хочу осчастливить присутствующих. Надо себя в будущем контролировать и железной рукой не тащить людей в светлое будущее. Что же делать в данном случае? Неужели придётся самому с Вольгой разговаривать? А я почти на десять лет её младше. Жаль, что рядом нет Ханны. Впрочем, она-то вряд ли смогла помочь. Всё-таки другое воспитание и вообще… Тут пригодилась бы помощь Ники. Ладно… Лягу спать. Утро вечера мудренее.

Утро не принесло никаких мудрых мыслей. А решать проблему надо. Не проживать же Шаликову во дворце месяц! Меня одели, и я поплёлся к императрице на утренний чай с булочками.

Елена Седьмая изволила пить горячий шоколад в обществе фрейлин. Они почти все гомонили и, вообще, вели довольно несдержанно, но, увидев меня, замолкли. Ага… Что-то скрывают…

– Доброе утро, Ваше Величие!

– Доброй утро, принц!

– Доброе утро, девушки! – по-простому поздоровался я.

Овечки нестройно заблеяли в ответ.

– Препоганненькое утро, однако, маман.

– Зима ещё не закончилась, принц, и эта метель далеко не последняя.

– Вот думаю, чем бы заняться. Может, в карты сыграем или в лото?

– Мы ещё окончательно не проснулись, а вы нам игры предлагаете, – с некоторым неудовольствием заметила императрица. – Испейте шоколад, а потом, если энергию девать некуда, можете с фрейлинами хоть в ракетки поиграть.

– Как скажете, Ваше Величие, – согласился я и потянулся к кружке.

– Можно подумать, что мы вас заставляем! – почти фыркнула Елена Седьмая и тоже взяла кружку в руки.

Фрейлины нас внимательно слушали, но молчали, напускно скромничая. Сидят такие все из себя, но взоры потупили и лишь изредка через ресницы на меня зыркают.

Я потягиваю густой ароматный напиток, уминаю булочку и раздумываю. А что?! Идея неплоха!.. Ох, и мудра маман! Можно же без надуманного повода пообщаться с Вольгой, и никто особо этому не удивится.

Игра в ракетки – слово бадминтон не прижилось здесь, – затянулась. Девушка, как стало очевидно через пару минут после начала партии, показывала вполне неплохую технику. Поначалу на нас смотрели все фрейлины, но спустя десять минут императрица дала каждой по заданию, и мы с Вольгой остались одни в большой комнате. Ещё через четверть часа было решено сделать перерыв.

Диваны, на которых мы расположились, стояли поблизости, так что можно было говорить не напрягаясь. Да и расмотреть девушку получше не помешает. Не худая, с чуть продолговатым лицом и немного вытянутым подбородком. Глаза коричневато-зелёные, нос прямой с еле заметной горбинкой. Длинные шатеновые волосы уложены в высокую причёску и крупными локонами спадают на плечи. обрамляя чуть припухлые щеки. Платье из тончайшей заморской ткани демонстрирует грудь, приятную для глаза.

– Поскорее бы весна, – произнёс я банальность, отведя глаза, дабы не забывать о деле. – А лучше, лето.

– Всему своё время, Ваше Высочие, – тихо ответила Вольга.

– Чем бы вам хотелось заниматься летом? Я не про обязанности фрейлины, а вообще… Для души, так сказать.

Девушка подняла ресницы, посмотрела на меня удивлённым взглядом и смутилась Видимо, ей подобный вопрос никто не задавал.

– Мне нравится бывать на природе… Под открытым небом… – прозвучал тихий голос.

– Ея Величие редко выходит из дворца, – заметил я. – И фрейлины тоже, соответственно.

Собеседница ничего не ответила. Молчание затянулось.

– Не думали ли вы о возможности изменить свою жизнь? – приступил я к главному вопросу.

– Изменить свою жизнь? Что Ваше Высочие имеет в виду?

– Заниматься тем, что нравится.

– Мне нравятся обязанности фрейлины… – поспешно сказала девушка.

– Это понятно. Но вряд ли вы хотели бы выполнять их всю свою жизнь?

Вольга Кирилловна лишь потупила взор.

– У вас сколько сестёр?

– Три, Ваше Высочие.

– И как они поживают? Они сейчас с родителями или…

– Две вышли замуж, а у самой младшей есть жених.

– Они счастливы в браке?

– Как и все, Ваше Высочие, – девушка с некоторым недоумением посмотрела на меня. – Родители выбрали каждой хорошую партию.

– Ваши родители очень заботятся о своих детях…

Вольга собралась что-то сказать, но её губы лишь едва заметно задрожали.

– Я считаю, что каждый человек может сам выбирать себе спутника жизни. Да, родители часто желают добра своим детям, но мириться с собственной бесправностью… Это через чур, – вдруг произнёс я. – Мне думается, что мнение родителей может быть важным, но не решающим.

Собеседница взглянула на меня, и на её лице отразилась гамма самых различных эмоций. Да, надо ковать железо, пока горячо!

– Имеется ли у вас на примете, Вольга Кирилловна, некто, с кем можете решиться связать свою будущую жизнь?

Глаза девушки заблестели, и вся она сникла. Слёзы? Наверное, слишком быстро я задал такой личный вопрос. Извиниться? И наплевать, что я наследный принц.

– Был… Но родители ответили ему, что я уезжаю в столицу и отказали. А он… а он… женился на моей подруге.

– Может, это и хорошо? Зачем вам муж, который запросто готов связать себя с ещё с кем-то? Если жених ушёл к другой, ещё неизвестно, кому повезло.

– Хм… – девушка задумалась.

– Сейчас родители не имеют над вами прежнюю власть, Вольга Кирилловна, – продолжал я атаку, но фрейлина меня перебила.

– Вряд ли я смогу найти жениха. Мне уже….

– Зря вы так думаете. Некоторым мужчинам не нравятся юные вертихвостки, у которых на уме лишь глупости. Правда, чтобы прийти к такому выводу, надо пожить на этом свете.

– Вы мне кого-то хотите предложить, Ваше Высочие? – серьёзно спросила девушка.

– Говоря начистоту, да, хочу, – не стал я отнекиваться. – Вчера на аудиенции у императрицы был князь Шаликов. Он обратил на вас внимание и расспрашивал…

– Князь Шаликов? Но он же… женат!

– Он овдовел более года тому назад. Его дети уже взрослые и скоро сами создадут семьи, а Пётр Ипполитович мужчина хоть куда. И главное – он очень здравомыслящий.

– Здравомыслящий?

– Именно! Он не стал искать себе юную деву среди дочерей дворян-соседей. которые были бы только рады подобному браку, а искал умную и скромную девушку. Для него возраст не имеет первоочередного значения. Он богат и приданое ему тоже неинтересно. Иными словами, он не озабочен тем, на чём зацикливаются множество молодых господ, ищущих удачную партию.

– Вот как… – произнесла Вольга, и было сложно понять, о чём она подумала.

– Я знаю князя не первый день и уверен, что для него уважение между членами семьи очень важно. Любовь тоже важна, но это чувство может быть преходящим, как известно.

– Простите, Ваше Высочие… Вы меня сватаете?

– И да, и нет, Вольга Кирилловна. Я просто предлагаю обратить внимание на князя, и в случае взаимной симпатии буду только рад, если два одиноких сердца смогут соединиться.

Девушка хотела что-то сказать, но я её перебил:

– От вас никто не требует никаких обещаний. Просто подумайте над моими словами. Князь пробудет здесь ещё несколько дней и, если вы пожелаете, то может состояться встреча на каком-нибудь обеде или нечто подобном.

– То есть, никаких…

– Никаких! – подтвердил я. – Никто неволить не будет. Всё будет зависеть от вас. Даже ваши родители, – если вы всё же подумаете об их разрешении, – не смогут найти причину для отказа.

– Да, вы правы, Ваше Высочие, – согласилась Вольга. – Князь является нашим далёким родственником, и его род не ниже… Даже, наоборот… Но, что же скажет императрица?

«Ага! Значит, ты уже готова подумать над моим предложением», – внутренне обрадовался я.

– Уверен, она не будет против.

– Тогда я подумаю…

***

Как не волнительно было заниматься этим сватовством, в первую очередь надо думать о важных делах. Купец Бурышин, рекомендовавший мне уральских магнатов, наконец-то подготовил с ними личную встречу. Возможно, следовало поговорить с каждым по отдельности, но почему-то не захотелось выглядеть этаким шушукающимся торговцем, выцыганивающим каждую копейку. Всё-таки я наследный принц и собеседники должны чувствовать уровень переговоров.

Яний Лекайн и Агит Зеров впервые были во дворце и чувствовали себя довольно неуютно, что навело меня на мысль, что я делаю всё правильно. Это вам не привычные интерьеры столичных домов. Тут я хозяин!

– Уважаемые! Год назад мы заказали вам железные пушки. Мои воины доложили, что они довольны полученными стволами и, порядком постреляв из них, составили список замечаний и предложений. Думаю, что вы примете их во внимание и реализуете в ближайшем будущем.

Я взглянул на сидящих передо мной мужчин и продолжил:

– У меня есть замысел перевооружения если не всех воинских частей, то хотя бы гвардейских. Я уверен, что за огнестрельным оружием будущее, а копья, сабли, арбалеты рано или поздно станут музейными экспонатами, или будут использоваться во вспомогательных полках.

Лекайн и Зеров перестали рассматривать мою комнату и обратились в слух.

– Существующие в мире ручные пищали представляют собой полное недоразумение ввиду как сложности процесса стрельбы, так и точности попадания. К тому же фитиль сам по себе довольно капризная вещь. Насколько я знаю, в западных государствах к огнестрелам относятся как к дорогой и излишне шумной игрушке.

Я замолчал, приглашая мужчин к беседе.

– Ваше Высочие, – первым начал Зеров, – мы это знаем. Вот только непонятно, что от нас требуется? Мы же мануфактурщики, а не воины.

– Я желаю отказаться от фитильного замка на самопалах и внедрить совершенно иную конструкцию. Это секрет государственного уровня, и хранить его все должны тщательнее своих жизней.

Собеседники переглянулись и кивнули.

– Вам будут переданы чертежи, по которым следует изготовить упомянутый механизм. Он будет установлен на ручную пищаль нового образца. В целях секретности назовём её ружьём. После проведения всех необходимых испытаний и доработок начнётся этап, имеющий к вам непосредственное отношение. Я говорю о большой партии ружей.

Мужчины опять переглянулись.

– Какое количество ружей будет потребно? – спросил Лекайн.

– Вначале планируется вооружить пару полков. В течение полугода каждый день воины будут учиться стрелять из нового оружия. Думаю, что за это время появятся новые замечания и предложения, после внедрения которых начнётся массовое производство. Если исходить из того, что в обычном полку примерно полторы тысячи обычных воинов, из которых тысяча будет иметь ружья, то… – я задумался. – Ружей потребуется не менее пятидесяти тысяч. И это на первое время. Потом, больше.

Зеров и Лекайн громко ахнули.

– К ружьям нужны припасы: пули и дробь. Сейчас пули льются самими воинами, поскольку калибры почти всех самопалов различны. Я же желаю, чтобы новые ружья имели один калибр, а пули поставлялись непосредственно с мануфактур, дабы солдаты не тратили своё время на литьё. Иными словами, будет то же самое, что и с пушками. Одновременно с длинным ружьём следует производить и сильно укороченное, имеющее меньший калибр. Назовём его пистолетом. Через год или два, когда солдаты и офицеры обвыкнутся, начнём производство ружей и пистолетов других видов. Это понятно?

– Да, Ваше Высочие! – литейщики почти одновременно вскочили со своих мест. – Но потребуется много металла.

– Вот!.. – я поднял палец. – Это вторая часть нашей беседы. Ко мне неоднократно обращались промышленники из западных стран с просьбами взять в аренду уральские горы. Не весь Урал, конечно, а лишь те места, где они найдут руды. Как мне доложил граф Максимилиан Александрович Богарнэ, в нашем государстве очень мало людей, могущих производить горную разведку. Конечно, уже было дано распоряжение подготовить подобных… специалистов. Но это дело не одного года.

Я потянулся к фужеру и отпил немного вина.

– Что скажете насчет этой просьбы иностранцев похозяйничать на Урале?

– Пущать их никак не можно, Ваше Высочие! – обеспокоенно заявил Лекайн.

– Кто тогда будет искать руды? Есть у вас сотня человек для этого?

Мануфактурщики сникли.

– Предлагаю подумать над моими словами и дней через пять-десять предложить решение данного вопроса. Но это не значит, что можно не начитать подготовку к производству опытного образца ружья. – я протянул собеседникам папку, подготовленную мною и Власом. – Вот все необходимые чертежи. Ознакомьтесь, и через оговоренный срок дайте ответ.

– Могу ли я пригласить Ваше Высочие к себе на обед? – спросил Зеров.

– Можно, – кивнул я, подумав. – Заранее, дня за три-четыре.

– Благодарствую! – поклонился мужчина.

Лекайн с досадой взглянул на своего коллегу, и я предположил, что когда он вернётся к себе, то будет волосы из головы выдирать, что сам до такого предложения не догадался…

Литейщики ушли, а я задумался. Не слишком ли широко шагаю? Не слишком ли круто беру? Смогу ли воплотить задуманное? Взял в кувшин с вином и направился к жертвенникам Зевса и Гефеста, дабы возлить приношение, и помолиться. Без их благословения и помощи мне не справиться.