Текст книги "Попаданец на максималках - 1 (СИ)"

Автор книги: Тампио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

– Почему с опозданием? – спросил я, правда, без излишней строгости.

– Хотели поместить в него заметку о прошедшем осеннем бале, Ваше Высочие. Читателям хочется знать содержание речи императрицы, кто во что был одет, какие случаи там происходили и прочее. Если бы мы отправили газету, как планировалось изначально, то о бале люди прочитали бы уже в начале следующего года, а вы сами говорили, что следует стремиться к актуальности, – ответил мне главный редактор.

– Хорошо, только тогда следует учесть и бал в следующем году, да и другие праздники и общественные события. Как вариант, можно делать экстренные выпуски, посвящённые чрезвычайным событиям, а не изменять дату выхода очередного номера. Вот скоро новый год, а газете имеется хорошая статья, в которой вспоминается столичное ёлочное празднование. Жители дальних губернских городов прочитают её слишком поздно и не успеют у себя провести нечто подобное.

– Так они же помнят, что было в начале этого года.

– Наверняка уже забыли. Потребуется лет пять или десять, чтобы где-то люди стали массово встречать новый год без особых напоминаний. Новые веяния воспринимаются всегда с трудом.

Редактор записал в блокнот и эти мои слова.

– Я же пришёл по следующему вопросу: ещё весной мы давали объявление о том, что разного рода изобретатели могут написать о себе, и некоторые из них имеют шанс быть приглашёнными в столицу. Имеются ли какие письма?

– Да, Ваше Высочие, примерно полусотня, если не больше, лежит в отдельном ящике.

– И почему не передали управляющему торгового дома «Доверие»?

– Простите! Засуетились и подзабыли.

– Хорошо… То есть, плохо, конечно. Люди ждут ответы, а письма месяцами лежат мёртвым грузом. Давайте мне их все, а то ещё затеряются, – не скрывая недовольство произнёс я и нахмурился. Ибо нефиг. Пусть видят, что серьёзно накосячили.

С письмами решил разобраться после обеда, поскольку можно спокойно развалиться на кровати и, не спеша пожёвывая сладкие булочки, в очередной знакомиться с тем, как живёт простой народ.

После четвёртого прочитанного письма мне вспомнился некий персонаж из «Мёртвых душ», мечтательно вздыхающий о том, как бы хорошо было «чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян». Не знаю почему, но то предложение в газетной статье с просьбой писать о своих изобретениях, многие восприняли как повод поклянчить деньги на прожекты с сомнительной пользой и, конечно же, без всякой сметы. Уже с десятого письма я по первым строкам уже стал распознавать подобных Маниловых и без сожаления скидывал письма на пол.

Попадалось не мало претензий и на изобретение вечного двигателя. В результате из пяти десятков посланий, менее дюжины содержали нечто почти интересное, но без явной прибыли для общества… так, мелкие улучшения уже существующих вещей и механизмов. Получилось, что хотя я и по делу обругал лентяев, складывающих эти письма в долгий ящик, на самом деле ущерба они и не нанесли никакого. Ладно, покажу их Лину и Власу, может они что и увидят полезное.

Честное слово, кажется, что тому же Петру Первому было легче, поскольку в других странах уже имелось то, к чему он стремился. Да, император наломал немало дров и, возможно, для государства было бы лучше, если некоторые его идеи не осуществлялись.

Потом стали вспоминаться книги о попаданцах, оказывавшихся в альтернативных российских государствах, где, несмотря на кардинальные расхождения с предыдущей реальностью, обязательно имелись учёные со знакомыми фамилиями, занимавшиеся теми же самыми науками. Таким образом, попаданцу оставалось лишь встретиться, к примеру, со Сперанским и Боткиным, и те с радостью воспринимали новые идеи и безоговорочно всячески начинали помогать. Почему же здесь нет своих Ломоносова и Нартова или, хотя бы шведа Рихмана?

С этими грустными мыслями я уткнулся в подушку и, ворочался какое-то время. Хмм… А где Глашка? Куда она запропастилась? Неужели гады министерские кому-то снова отдали?

Глава 55

– Ваше Величие, это уже произвол какой-то! Так и до революции недалеко! – я почти ворвался в чайную, где Елена Седьмая в одиночестве наслаждалась свежезаваренным китайским напитком, приобретённым мною у хазарского скупщика. – Мало того, что лакеев моих, коих я столько времени уму-разуму учил, забрали, так и девку Глашку, нянчившуюся со мной столько лет, кому-то отдали.

– Глафиру вашу никто не забирал, – спокойно ответила императрица. – Не царское это дело, конечно, такие события обсуждать… но она с нашим лакеем бежали из дворца, поскольку пожениться хотели, а разрешения не получили.

– А-а-а?.. – ошарашенно протянул я. – Тогда понятно, любофф… Простите, что из-за такой мелочи потревожил вас.

– Мы тоже к Гришке, тому лакею, привыкли за столько лет. А он не оценил… Кстати, хороший чай привезли вы. Надо будет ещё закупить при возможности, а то Министерство двора откровенную траву приобретает, в коей ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Если так дело и дальше пойдёт, придётся ревизора к ним послать.

– Ревизор ничего не найдёт, маман, – отмахнулся я. – Это называется откат. Тот, кто отвечает в министерстве за закупку чая, у своего знакомого купца за двойную цену покупает самое дешёвое, что можно здесь найти. Ну а разницу себе в кошель. Более чем уверен, приди ревизор к тому купцу, цена на чай окажется той же, что и в отчётных документах. Не придерёшься.

– Вот как?! А вы откуда знаете?

– Во время путешествия кто-то рассказал. С этим бороться очень трудно. Разве что ревизор все цены не начнёт в столице сравнивать. Только и в таком случае мы ничего можем не узнать, поскольку взятки за сокрытие никто не отменял. А если всех подобных мздоимцев в тюрьму сажать, то кто работать станет?

– Раньше вы, сын наш, с подобными чиновниками не церемонились.

– Просто стал понимать, что грамотных людей мало. Нам школы нужны, Ваше Величие. Если не по всей Империи, то хотя бы в столичной и соседних губерниях, и в больших городах, конечно.

– Вы об этих школах не первый раз говорите, – тяжело вздохнула Елена Седьмая. – Где на них деньги взять?

– На войну деньги нашлись, а на школы – днём с огнём не отыскать?

– Не дерзите! – погрозила мне императрица пальцем.

– Без школ мы ни агрономов, ни горных специалистов в нужном количестве иметь не будем никогда. Следовательно, народ и далее продолжит впроголодь существовать, а оружие и инструменты из-за границы…

– Мы всё это понимаем. Почему вы думаете, что один такой умный во всей Империи? Только школы в городах мало что решат, поскольку уметь писать и считать – далеко не всё, что требуется от чиновников.

– Поэтому нужны специальные школы, где обучение продолжат самые способные.

– И как эти способные найдут деньги, чтобы оплатить обучение? – с вызовом посмотрела императрица.

– За них заплатят другие. Государство, например, или мануфактурщики.

– Им-то зачем? – отложила чашку в сторону матушка.

– Всем нужны специалисты. Надо только закон принять или нечто похожее, что тем, кто учится на отлично в обычной школе, последующее обучение станет бесплатным. Если же оплачивать государство будет, то после составления контракта с обязательством работать там, куда пошлют. Допустим, контракт на десять лет. Нет, лучше на двадцать, поскольку за десять он только работать нормально научится.

– Допустим, – задумалась Елена Седьмая. – А если плохо станет учиться и к выпускному классу окажется посредственностью?

– Это уже частности, – опять отмахнулся я. – Надо продумать общий принцип, а мелочи пусть чиновники обдумывают. В любом случае отличников, да и просто хорошистов, следует поддерживать. Можно стипендию учредить какую-нибудь. Учишься хорошо – пять рублей в месяц, учишься отлично – семь рублей. Начал лентяйничать – стипендия отнимается.

– Ладно-ладно… – императрица подняла руки. – Почти убедили. Если те, на кого государство будет тратить деньги, потом долгое время станут их отрабатывать, то польза очевидна, хотя, всегда найдутся те, кто начнёт хитрить. Тем более, что в некоторых европейских государствах обучение поставлено на широкую ногу, и там действительно виден прогресс.

Я удовлетворённо расслабился.

– Мы дадим указание обдумать этот вопрос, обсудим и через пару лет что-то такое начнём делать, наверное.

– Через пару лет? Долго! С другой стороны, нужно найти преподавателей, обсудить программу, продумать, куда потом выпускников девать. Да, пара лет – вполне нормальный срок.

– У вас ещё какие-то предложения имеются, сын наш? А то с фрейлинами собираемся в карты поиграть. Кстати, что там с обещанной новой игрой?

– Игра делается, маман, – ответил я, задумавшись о чём-то. Что-то же я хотел обсудить, но мысль ускользала.

– Ах, да! Потребно поговорить с управляющим наших земель.

– Ваших или наших? – прищурилась императрица.

– Коронных земель. Желаю узнать, что там происходит и как. Статистику, короче.

– Статистику? Хмм… Интересно. Хорошо… После завтрашнего завтрака он к вам прибудет, принц.

Двери открылись, и в комнату начали заходить фрейлины. Что-то в них было странное, что я поначалу я не понял, а когда присмотрелся, то даже присвистнул. Лица девушек были абсолютно белыми, и на этом фоне выделялись тёмные брови, алые губы и чрезмерно нарумяненные щёки.

– Что это? – по-простонародному указав пальцем, спросил я.

– Мои фрейлины, – не понимающе ответила императрица.

– Я про их лица.

– Такова новая мода в Европе, появившаяся года два назад. Белое лицо, как символ аристократизма. Прелестно! Правда, белила дорогие, но мы себе тоже купили.

– Маман, но эти белила, поди, сделаны на основе свинца. От них потом кожа краснеет, и потом приходится опять накладывать белила, поскольку с прыщами никто ходить не желает. Получается замкнутый круг.

– Красота, принц, требует жертв. Вот женитесь и тоже захотите, чтобы ваша супруга была первой красавицей. Попомните моё слово, что тогда сразу измените своё мнение.

Я вспомнил, как давным-давно читал, что во времена Ивана Грозного жены бояр и богатых дворян были похожи на размалёванную Марфушечку-душечку из советского фильма «Морозко». Только они вдобавок ещё и зубы чернили по китайской моде. Жуть, но тогда считалось, что это красиво. Я точно повешусь, если подобное начнёт процветать и в Империи….

– Сие надо запретить, маман! Естественная красота – самая лучшая.

– Глупости! – Елена Седьмая меня даже слушать не хотела. – Много вы понимаете в моде!.. Над нами в Европе начнут смеяться, если будем выглядеть иначе. Женщины во все времена использовали косметику, какой бы она не была. Древние египтянки, к примеру, крокодильи фекалии на губы намазывали.

Против этого железобетонного аргумента мне нечего было сказать.

– Запрещу! Законодательно запрещу! – зло повторял я одни и те же фразы от полной беспомощности.

Лишь весёлый смех фрейлин звучал мне в ответ, провожая до самых дверей. Ничего, посмеётесь у меня! Я не злой, но долгопомнящий. Может, придумать моду на короткие юбки и глубокие декольте? Забавная идея… Кстати, одна фрейлина не смеялась и стояла грустной в отдалении от всех. Та самая, что недавно зарёванной выбежала из будуара императрицы. Интересно почему? Надо бы узнать.

***

– Смотрите… – вещал я типографским мастерам. – Вот рисунок, почти картина. Печатаем его на толстом картоне, из которого делаются обложки для книг. Хотя, возможно, лучше подобный лист клеить на картон, если нет возможности сделать, так, чтобы на одной стороне сразу была белая бумага. Потом картон специальным валиком прорезается многими линиями и получается куча относительно мелких кусочков с неровными краями. Назовём их пазлами. Рисунки могут быть различными, как и размеры. Проблема лишь в том, как их разрезать на части.

Работники слушали принца, меня, то есть, который периодически приходит к ним со странными задумками. Кого иного они бы давно послали куда подальше, то с хозяином типографии так поступать себе дороже. Приходится внимать, кряхтеть и размышлять, как претворить в жизнь то, что этот парень, бесконечно далёкий от тяжёлого физического труда, с такой лёгкостью объясняет.

Я понимаю, что являюсь для работников источником головной боли, но надо продвигать не только прогресс, но и развлечения. Кто, если не я?! В конечном итоге, большая часть прибыли пойдёт на мои другие задумки, а всё вместе – на развитие государства. Подобные изобретения спровоцируют думающих людей на придумки иного рода, и это, возможно, станет причиной цепной реакции, побуждающей людей к творчеству.

Конечно, многое сопрут и станут копировать в других странах. Поэтому, следует как можно активнее наполнять рынок, чтобы иностранцам было проще купить, чем производить самим. Это только поначалу кажется, что подобная тактика является выигрышной. Примерно так же думали в Советском Союзе, когда в 1960-х решили, что проще не изобретать электронно-вычислительные машины, отечественные товары, механизмы и радиодетали, а копировать уже придуманное на Западе. Во что это вылилось, все знают.

***

Родители Виктора Адриановича Зедделера – главного управляющего коронными землями – происходили из захудалого баронского рода, ранее имевшего графское достоинство, но из-за некомпетентности и транжирства растерявшего большую часть земель. Насмотревшись в подростковом возрасте, как дед, а потом и отец неумело управляют баронством, Виктор Адрианович дал сам себе клятву, что сделает всё, дабы не дать своей семье окончательно угробить небольшой земельный надел. Он стал учиться агрономии и другим сопутствующим дисциплинам, и через десять лет поступил на службу управляющим к одному из графов, а потом, показав себя грамотным специалистом, смог подняться и выше.

К сожалению, Зедделер, несмотря на живой ум и большие знания, попался в сети собственного успеха и успел, что называется, забронзоветь. Однажды усвоенные и опробованные методики были им приняты за истину, и мужчина очень скептически относился ко всему, что противоречило его личному жизненному опыту. Помнится, в моей прошлой жизни внуки мне часто говорили: «Если компьютер работает нормально, то не надо в него лезть, в попытках что-то улучшить». Примерно такого же принципа придерживался мой собеседник. Нам предстоял, скорее всего, непростой разговор, и к счастью, главный управляющий коронными землями об этом ещё не догадывался.

– Виктор Адрианович, мне угодно узнать какими методами или способами достигается увеличение урожайности зерновых культур, овощей и фруктов, – задал я слишком общий вопрос, в слабой попытке не возбудить ненужную нервозность у собеседника.

– Их много, Ваше Высочие, – несколько удивлённо начал отвечать Зедделер. – Своевременная посевная, своевременная жатва и уборка. Так же стараемся осуществлять контроль над земледельцами, дабы они не оставляли часть урожая на полях и не портили его при транспортировке. Контроль и учёт – главное, что требуется от надзирателей, присматривающих за людьми.

– Это хорошо, – кивнул я. – Без контроля и учёта сложно чего-то добиться.

Управляющий приосанился и немного успокоился.

– Я слышал, что использование удобрений может позволить значительно увеличить урожай. Используются ли подобное на коронных землях?

– Если только на личных участках земледельцев. Да, они изредка используют коровий или конский навоз.

– А на полях?

– Нет, Ваше Высочие. На это потребуется слишком много навоза, да и где его взять-то в таких количествах?

– Понятно. Наверняка имеются земли, где урожайность низкая. С ними что-то делается?

– Что можно сделать с плохой землёй? – удивился Виктор Адрианович. – На ней может производиться выпас.

– То есть, поля забрасываются, и на них пасётся скот и всякие там овцы?

– Так и есть. Это тоже приносит прибыль, Ваше Высочие.

– На таких полях что-то специально высевается, или трава растёт и так сойдёт?

– А что можно посеять? Трава хорошо растёт сама по себе.

– Так трава-то разная и пользу имеет тоже разную. К примеру, люцерна, – её еще мидийской травой называют, – не только для здоровья скота полезна, но и неплодородную почву улучшает.

– Простите великодушно, принц, но странные вещи вы мне в уши влагаете. Как может трава, пусть и мидийская, улучшать почву? – главный управляющий был явно ошарашен. – Если бы это было правдой, то такое люди знали бы испокон веков.

– То есть, Виктор Адрианович, вы не слышали, что одни и те же овощи не надо сажать на одном месте более двух раз подряд? Или, к примеру, что на место, где в прошлом году росла капуста, не стоит сейчас сажать морковь?

По недоуменному взгляду мужчины я понял, что нажил себе если не врага, то недоброжелателя. Хорошо, что я – наследный принц и сделать мне бяку он не может. Но вот вредить исподтишка – запросто.

Я попытался поговорить о чём-то другом, но управляющий стал отвечать односложно, и разговор увял сам собой, как та петрушка, посаженная на бывшую кабачковую грядку. Жаль, придётся увольнять его, если сам не придёт к пониманию необходимости севооборота. Хотя всегда надо давать человеку второй и, если можно, третий шанс. Вдруг, поговорив с кем-то другим, он изменит своё мнение.

Что же я имею на данный момент? Новаторские идеи на коронных землях мне не дадут проводить. Даже если и что-то начну, то рискую получить палки в колёса. Пусть и не явно, но даже до вредительства может дело дойти. Значит, надо искать земли для экспериментального сельского хозяйства. Это лучше делать там, где чернозём. А где у нас нормальный чернозём? На многие километры вокруг возле Ельца, к примеру. Поскольку там пока ещё опасаются нападений булгар, то, как дворян-землевладельцев, так и обычных крестьянских хозяйств мало. Вот уже около Тулы и немного южнее, все территории кем-то да заняты.

Ну, что же, меня в этой ситуации почти всё устраивает, поскольку слишком мало людей знает о моих планах по войне с Булгарией, а те, кто в курсе, особо не верит, считая блажью. Значит, что? Надо прибирать к рукам то, что пока не имеет особой ликвидности. Пусть и не сразу, пусть и не через пять лет, но постепенно чернозёмная полоса заселится. Пока же это просто почти никому не нужная степь. Замечательно! В принципе, эти земли могут быть мне дарованы императрицей, но лучше купить их, пусть и по бросовой цене, дабы потом не создавать проблемы на пустом месте, разграничив вековые коронные земли и личные, приобретаемые сейчас.

Хмм. Странная может сложиться ситуация, когда я стану императором, когда у меня будут неотчуждаемые земли и отчуждаемые. Впрочем, у меня же имеются торговый дом и фонд. Надо будет подумать и решить, не организовать ли ещё какую структуру, в чьей собственности и окажутся вновь приобретённые земли. Вряд ли в Империи кто-то до подобного додумался, да и незачем сие обычным людям. Хмм… Надо бы проверить необычных… То есть дядьёв моих, на предмет того, не владеют ли они через подставных личностей землями, заводами, пароходами…

***

– Неужели мы, как… – императрица не смогла подыскать нужное слово, – как козочка на лугу будем прыгать и ловить эти шарики?

Елена Седьмая почти возмущённо вертела в руках ракетку и волан.

– Мне кажется, что получится вполне грациозно, маман, – с самым серьёзным видом проговорил я. – Давайте посмотрим, как это сделают ваши фрейлины. Я придумал два варианта этой игры. Первый, самый простой, можно практиковать на любой лужайке, и, кроме ракетки и волана, ничего не потребуется. Как предполагается, это простая дружественная игра, цель которой, как можно дольше продержать волан в воздухе. Второй вариант сложнее, поскольку потребуется перекинуть шарик, как вы изволили высказаться, на чужую часть поля так, чтобы партнёр по игре не смог его отбить. То есть, наличествует соперничество.

– Интересно, – задумалась императрица. – Получается, что одна игра может иметь различные цели. В первом случае оба игрока должны стараться помогать друг-другу, а во втором – соперничать.

– Именно так, маман! – с улыбкой поклонился я. – И каждая пара игроков может выбирать наиболее подходящий вариант.

– В эту игру должны играть лишь двое?

– Не обязательно. Я не вижу никаких препятствий для одновременно участия троих или четырёх игроков. Кстати, – в мою голову вдруг пришла закономерная мысль, – со временем можно устроить столичный чемпионат по бадминтону.

– Чемпионат среди дам? – подняла брось собеседница. – Хмм… В Евпропе лопнут от зависти, когда прослышат… Хорошо… Обучите моих фрейлин основам этой игры, а далее посмотрим, – благожелательно произнесла Елена Седьмая. – Пусть они развлекаются. А то, говорят, в Европе становятся модными утончённые женские силуэты, а у нас, по старинке, считается, что хорошего человека должно быть много. Пусть фрейлины прыгают и жирок растрясывают.

– Может, – окончательно осмелев, предложил я, – ввести форму специальную для занятия сей игрой? Платье лёгкое, юбку покороче... Женщинам явно будет легче в такой облегчённой одежде. Вот нынешние бальные платья совсем не похожи на прежние пышные.

– Нам начинает казаться, сын наш, что вы не о дамах печётесь, а о своём мужском… Ступайте, мы сами во всём разберёмся!

Глава 56

Подготовка к новогодней ёлке шла уже без моего участия. Ну, не совсем без моего, конечно. Пришлось, как и в прошлый раз, сделать определённые финансовые влияния, зато их осваивание пошло полным ходом. Я не упоминал ни о каких наградах организаторам, как это было в прошлый раз, так что городской глава Платон Григорьевич изо всех сил старался произвести впечатление человека, действовавшего по собственному почину. Удалось? Да. Во дворце тоже нашлись инициативные люди, и мне уже не надо было думать о всех мелочах. Но всё это не означало, что от наследного принца не ждут посещения перед самым началом ёлок и произнесения торжественных речей.

Первый зимний месяц я крутился как белка в колесе, и мне казалось, что не зря. После полугодового путешествия в Хазарию мои предприятия снова работали в штатном режиме, а я в очередной раз думал, что бы такое новенькое явить этому миру. Пока размышлял, устроил показательные стрельбы перед представителями военного министерства из новых унифицированных пушек. Для чиновников ничего в подобном незнакомого этом нет, так что пришлось их удивить, меняя пушечные расчёты после каждого выстрела. От такой ротации меткость попадания нисколько не уменьшилась, хотя многие высокие чины этого уж слишком явно ожидали.

Ещё удалось похвастаться не только выучкой самих артиллеристов, но и дальностью стрельбы. Возможно, это даже важнее меткости, если имеешь дело с многочисленным врагом, не ожидающим подобного сюрприза.

Да, впечатление было произведено, и пока оно свежо, я предложил издать приказ на оснащение армии лишь унифицированной артиллерией. Военные поартачились для виду, но перечить не решились. Ну, и правильно! Ведь запросто же могут появиться вопросы типа «А почему этот чиновник выступает против повышения боеспособности имперской армии? Короче, лёд тронулся, и остаётся лишь надеяться, что и другие мои задумки тоже будут приниматься достаточно быстро.

Чем ближе к новому году, тем мне чаще хотелось взглянуть на Ханну. Как она там без меня? Не болеет ли? Чем занимается? Не слишком ли я переусердствовал, согласившись с пожеланием Фетха на подобную разлуку? Впрочем, это было не пожелание, а именно желание, почти приказ. Ханна – девушка ответственная, когда речь заходит о том, что говорит её дядя. И даже если я повёз бы её в столицу, то, возможно, она устроила бы скандал. Не знаю. Но проверять не хотелось, поскольку брат кахана – человек, безусловно, опытный и лучше меня знает о возможных последствиях даже малейшего неудовольствия правителя Хазарии.

Сейчас я ел свои любимые горячие булочки и размышлял о том, под каким благовидным предлогом уехать в имение Шаликовых. Лучше всего это сделать уже после ёлочных представлений, конечно, поскольку это самое спокойное время, когда политическая и, скажем так, деловая жизнь находится на спаде.

Неожиданно ко мне зашла Елена Седьмая, и я чуть не подавился от удивления. Да, неожиданно! Даже и не помню, когда она удостаивала меня своим появлением за последнюю пару лет.

– У вас новая мебель, сын наш? – то ли спросила, то ли констатировала факт женщина, считающая себя моей матерью.

– Да, маман, – не стал я вдаваться в подробности, что всё это стоит здесь ещё с тех времён, когда я был с Нюркой.

– Ничего, гармонирует, – кивнула императрица, не уточнив, что имела в виду. – Как идёт подготовка к новогоднему представлению?

– Я поставил ответственных, и они занимаются всем необходимым, избавив меня от кучи проблем, – немного озадаченно ответил я.

– Значит, вашими обязанностями остались только торжественные речи и личное присутствие на торжествах?

– Да. Надеюсь, что в сей раз это не окажется слишком утомительным. Всё-таки нахождение среди сотен людей меня несколько утопляет, – решил признаться я.

– Мы тут подумали… – после этих слов мурашки забегали по моей спине. – Мы подумали, почему бы Титу Прокопьевичу тоже не внести посильный вклад во всё происходящее? Например, он мог бы вложиться в покупку подарков и оплату актёров.

– Хмм…

– Просто в прошлый раз ему слишком поздно донесли о предстоящих празднествах, и он не успел предложить свои услуги.

– Простите, маман, откуда вы это знаете?

– Он мне сам рассказал, – невозмутимо ответила императрица, взяв двумя пальчиками с блюда одну из тёплых булочек. – Нам кажется, или к нашему столу приносят менее сладкие? – отреагировала женщина, откусив пару раз.

– А вот мне кажется, что сия его просьба довольно странная.

– Ах, оставьте, принц! Он пришёл к выводу, что некоторые недоразумения, иногда появляющиеся между ним и вами… нами… должны уйти в прошлое. Мы все должны быть как одна большая дружная венценосная семья. И все подданные должны видеть это и радоваться.

«Кричали женщины ‘Ура! ’ и в воздух чепчики бросали» – вспомнились мне чьи-то слова, но в слух я сказал совсем другое:

– Простите, Ваше Императорское Величие, какое отношение мой дядя имеет к НАШЕЙ венценосной семье?

– Не придирайтесь к словам, Юлий… Это фигура речи такая… Да, эти булочки действительно слаще… Кстати… Фрейлины без ума от этого бадминтона. Вот только мы подумали, что следует сию игру назвать как-то иначе. Что скажете, сын наш?

– Давайте назовём его каким-то арелатским словом, – не стал противиться я.

– Нет, – отмахнулась дочь короля Арелата. – Надо что-то русское.

– Пусть фрейлины придумают, – отмахнулся я. – Уж они-то постараются.

– Ну и хорошо, сын наш, – обрадовалась матушка. – Пойдём мы, много дел ещё надо переделать.

Я поклонился вслед монарху и снова уселся за стол… Так… Какая-то мысль была в голове… Ах, да… Ханна…

***

«Дражайший мой племянник Юлий! Я безмерно рад, что Ея Императорское Величие соблаговолила согласиться с моим скромным предложением и передала мне посильный груз ответственности за предстоящие новогодние празднества, как в столице, так и непосредственно и во дворце. Как приятно видеть, как мужчины дома Холмских плечом к плечу встречают не только печали, но и радости! Я приложу все усилия, чтобы оказанное мне доверие вылилось в триумф нашей фамилии. С благодарностью за понимание особой миссии для нашей Империи, твой дядя Тит Прокопьевич».

– И что вас, сын наш, удивило в этой благодарственной записке? – непонимающий взгляд Елены Седьмой упёрся в меня.

– Я не давал своего согласия на участие дяди в предстоящих мероприятиях.

– Разве?! – вскинула бровь матушка. – Мы же на днях имели беседу с вами обо всём этом.

– Да, но…

– Ах, оставьте, Юлий… Да, между вами и Титом Прокопьевичем были определённые… недопонимания. Нет необходимости продолжать жить с ними и далее. Вы же сами говорили, что в новый год надо входить с новыми мыслями и желаниями, не тащя за собой тяжёлый груз прошлых обид.

– Да, но…

– Вот и отлично! Чему вы не рады? Фамилия снова объединяется, и мы станем от этого лишь сильнее. Надеемся, что и Дмитрий Прокопьевич присоединится к нашему триумфу.

– Ваше Императорское Величие, но вы же сами говорили, что они…

– Я слабая женщина, принц… Я устала и мне хочется спокойствия. Мне кажется, что я не желаю слишком многого.

– Да, маман! – склонился я в поклоне.

– Вот и отлично! Мы надеемся, что прошлые ошибки будут забыты. Смотрите на жизнь веселее! – жестом отпустила меня императрица.

Я взял булочку со столика и, надкусив, вышел. Нет, я решительно не понимаю те изменения, которые нет-нет, да демонстрирует Елена Седьмая. Может, её подменили? Глупость, конечно… Скорее, просто гормоны… Хмм… А булочка-то, действительно, менее вкусная. И почему?

С этими мыслями я отправился на кухню, где вовсю сновали ушлые поварята в ожидании готовки обеда. Давненько я сюда не заходил, давненько. На меня удивлённо косились, а я искал взглядом Марфу, но так и не увидел.

– Фёкла, как дела?

– Всё хорошо, Ваше Императорское Высочие! Живём вашими милостями, – смутилась повзрослевшая девушка.

– А чего ты одна, где мать?

– По делам ушла.

– Ну и хорошо! Скоро опять будет новогодняя ёлка, так что…

– Так я уже вышла из детского возраста, Ваше Императорское Высочие! Меня и в прошлый раз пропускать не особо хотели.

– Даже так? Ладно, что-нибудь придумаю… Пока!..

Остаток дня я провёл с лейб-гвардейцами, улаживая текущие дела, которых было не так уж и много, поскольку самые неприятные я спихнул на подчинённых. Потом началось обеденное время, и я откушал с офицерами, в том числе и германскими, делясь грандиозными планами. Хорошо посидели. Надо почаще заходить, а то за всей этой суетой как-то стал меньше бывать в казарме.

Уже затемно я вернулся к себе. Отдал Карпу мундир на чистку и, облачившись в халат и послав Римму за чаем и булочками, уселся за картой южных губерний, высматривая себе территорию для экспериментального сельского хозяйства.

Скрипнула ручка и открылась дверь. Да, надо бы смазать, а то…

– Марфа?

– Вот, принесла булочки. А то лакей безрукий чуть всё блюдо не уронил на пол, а я так старалась, выпекая… – чуть смущаясь ответила женщина, ставя поднос на стол. – Видеть изволили, Ваше Высочие?

– Видеть? Ах, да… Желал… – я взял одну из булочек и надкусил. – Вот хотел узнать, почему эти булочки слаще тех, что стоят на столе императрицы?

Марфа ещё больше смутилась и уставилась в пол.

– Значит, ни мне, ни Ея Величию не показалось? Так оно и есть?

– Значится так, Ваше Императорское Высочие, – продолжая смотреть в пол, произнесла женщина.

– И с чего так?

– Эти я выпекаю, а те, что на стол Ея Императорскому Величию подаются, стряпают другие.

– Вот как! – кивнул я. – И у тебя хорошо получается, Марфа.