Текст книги "Попаданец на максималках - 1 (СИ)"

Автор книги: Тампио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

На улицах, если так можно выразиться, поскольку видимую строительную планировку не заметил, ожидаемо не заметил жриц древнейшей профессии. Это не значит, конечно, что их здесь вообще не существуют, но вот так в открытую они не навязывают свои услуги. Видно много ремесленников – кузнецов, кожевенников, гончаров, – но на вид они почти неотличимы от обычных земледельцев, с весны до поздней осени пропадающих на своих полях. Удивительно, но на местных двух базарах я не заметил продавцов овощей и фруктов. Хотя, возможно, это связано с тем, что ещё середина лета.

В целом вид хазарской столицы поверг меня в уныние. Если каханом или с его министрами поговорить не получится, то надо отсюда поскорее уезжать. Вот только куда? Можно будет снова встретиться с Илигом, и напомнить об его обещании подыскать мне аргамаков. Неплохо бы и с другими купцами поговорить об этом, и не только о лошадях, но и о поставках товаров из Индии и Китая.

Я поймал себя на мысли, что снова уделяю много внимания на вещи, напрямую меня никак не касающиеся. Видимо, такова моя натура, что и неудивительно, учитывая, откуда я сюда попал. Нельзя, нельзя одному влезать во всё, даже если это кажется заманчивым и прибыльным. Как минимум, люди не поймут, как максимум – надорвусь.

Последующие четыре дня я старался наладить контакты с местными купцами, но несмотря на все старания особого успеха не добился, поскольку надо было сохранить инкогнито. А раз я никто и звать меня никак, то купцы лишь на словах соглашались с моими попытками купить аргамаков, но далее дело не продвигалось. Даже Илиг, с которым почти месяц провёл время бок о бок, после моего явного нежелания расставаться с захваченным корабликом, почти потерял интерес. Более того, он засобирался в Крым и, как я думаю, наше еле начавшееся сотрудничество не принесёт свои плоды.

– Как дела, Петр Григорьевич, – задал я вопрос Минчакову, – желая узнать о перспективах неофициальных переговоров на высшем уровне.

– Сожалею, Ваше Высочие, но никаких подвижек нет. Это, конечно, в обычаях Востока никуда не торопиться. Может пройти и месяц, пока что-то станет известно. Если бы визит был официальный, то могли бы принять и на третий-четвёртый день, а так… – посол неопределённо развёл руками. – А так могут вообще не принять.

– Ладно, спешить пока некуда. Подожду недельку, – слегка скривился я. – Обижаться не на кого, сам, можно сказать, виноват, что явился без предварительного уведомления.

От расстройства, что всё могло быть зря, пошёл в порт, взяв с собой Алексея Белякова, ещё одного недавно произведённого сержанта и троих капралов. Хотя какой-то вид законности и порядка в Саркеле был, но никогда не знаешь на кого напорешься в случайном месте. Что забыл в порту? Подумал, что может действительно отправиться в Крым или в Итиль? В Крыму можно будет попробовать познакомиться с ромейскими купцами или мастеровыми. В Итиле можно встретить купцов из Персии и других земель. Да и мастеровых там тоже должно быть немало. В любом случае, больше, чем здесь, в Саркеле.

В духане – местном подобии трактира – расселись на ковре в одном из углов. Это место порекомендовал Илиг, сказав, что хозяин-кавказец старается держать хороших поваров, чьи блюда привлекают своей необычностью и вкусом многих небедных жителей столицы. Так оно и оказалось, нам предложили нечто похожее на манты, чуду и плов. К сожалению, середина лета не благоприятствовала разнообразию овощей и фруктов, но и так было очень даже неплохо. Поскольку ислам в этом мире тоже не появился, в наличии имелся хороший выбор вин.

Мы сидели и не спеша поглощали пищу, вполголоса обсуждая блюда, которые периодически заказывали. Капралы, давно привыкшие к тому, что наследный принц ест с ними из одного котла, совершенно меня не стеснялись и начали травить различные байки. Я слушал их вполуха, строил дальнейшие планы и размышлял о том, что сделал неправильного за последнее время.

– Господин лейб-гвардии полковник, – еле уловил я тихий шёпот Белякова. – Вон, мужик вроде бы знакомый сидит.

– Какой мужик? – недовольно спросил я сержанта, оторвавшего меня от самокопания. – Откуда здесь наши мужики взялись?

– Ну, не мужик… – извиняющимся тоном продолжал шептать Беляков. – Тот, с которым мы во Владимирграде за одним столом сидели год назад.

Я посмотрел туда, куда указывал сержант, но никакого знакомого не увидел.

– Тебе показалось, – отмахнулся я. – В полумраке всякое может привидеться.

– Как же так?.. – почти обиделся Беляков. – Я ещё приглашение на бал приносил для той барышни. Спутать не могу, он же передо мной тогда сидел и глазами чуть ли не по живому резал.

Я снова взглянул в указанном направлении. Вроде бы сержант прав. Мужчина, что сидел там, мог быть одним из сопровождающих Ханны. Я, конечно, на них особенно не смотрел, но вид у тех головорезов был действительно непростой. Да, он, точно.

– Уважаемый! – подозвал разносчика блюд. – Возьми такого же вина, – я указал на один из кувшинов перед собой, – и отнеси вон тому мужчине в синем халате. Скажи, что это угощение от нас.

Официант, ну или как их тут называют, поклонился и побежал выполнять, а я краем глаза наблюдал, что будет. Вот тот «спецназовец» удивлённо посмотрел на поставленный перед собой кувшин, потом выслушал объяснение разносчика и бросил быстрый взгляд в наш угол. На его лице отразилось небольшое удивление от узнавания, – но он быстро приобрёл невозмутимый вид и благодарственно кивнул. Беляков ему ответил, а капралы, не поняв, что случилось, продолжали рассказывать небылицы. На какое-то время я отвлёкся, слушая их, а когда снова взглянул на то место, где был мужчина, то его там не оказалось.

Из духана мы ушли поздно, поскольку вскоре туда заявились полуодетые (или полураздетые?) танцовщицы, и их представление помогло мне позабыть на время свои невесёлые мысли.

На следующий день часть нашего отряда села на коней. Я решил, что если гвардейцы целыми днями будут сидеть в караван-сарае, то это безделье может пагубно на них сказаться. Поэтому выезд на несколько часов в степь показался мне хорошим решением. Да и мой ляхский конь застоялся, что тоже плохо, поскольку породистых лошадей надо выгуливать почаще.

Вечером, после второй выездки в степь, когда играл с Минчаковым в шахматы и обсуждал куда лучше нам направиться – в Крым или в Итиль, – в комнату вошёл Беляков и доложил о прибытии гостей.

– Что за гости? – почти не удивился я.

– Так те, с которыми мы в таверне тогдась…

– Понял. Пусть заходят.

Действительно, это оказались дядя Ханны и его подручные. Посол недоуменно посмотрел на вошедших и быстро вскочил, а я неторопливо встал и поздоровался.

– Добрый вечер, принц! – с заметным акцентом ответил здоровяк. – Удивили вы нас своим неожиданным приездом.

Кого «нас»? Я взглянул на барона Минчакова, но тот как язык проглотил. Странно, чего это он? Ладно, возьму инициативу в свои руки.

– Да я и сам почти не ожидал, что здесь окажусь. Решил вот по своим землям проехаться…

– И случайно приплыли на скотовозах в Саркел, – с явной иронией продолжил мужчина.

– Да, – улыбнулся я. – Совершенно случайно.

Образовалась пауза. Что дальше говорить я не знал, да и вошедший не представился. Снова взглянул на Минчакова, но гость меня опередил:

– Барон, я с принцем желаю поговорить наедине.

– Да-да… – неожиданно покладисто пролепетал посол и направился к двери, а за ним и «спецназовцы».

Теперь я уже недоумевал. Да кто же это?! Почему Пётр Григорьевич как язык проглотил?

– Простите, принц, – первым нарушил паузу незнакомец. – Как я только сейчас сообразил, что вы не знаете, кто я, хотя мы видимся уже третий раз. Моё имя Фетх.

Естественно, мне это имя ни о чем не говорит. Ну, Фетх, и что? Гость, видимо, понял мои мысли.

– Я брат Ябгу, величайшего из всех каханов, да продлит Небо ему годы жизни.

Да уж, сегодня день сюрпризов.

– А Ханна… Она дочь…

– Она дочь моего умершего брата Буга, – ироничная ухмылка Фетха сразу исчезла. – Так что она мне как… – мужчина чуть запнулся, – как родная дочь. Она выросла, можно сказать, у меня на руках, хотя это и не принято в Хазарии. Воспитанием девочек у нас занимаются только женщины… Но я пришёл, конечно, не для рассказа об этом. Великий кахан, да продлит Небо ему годы жизни, соизволил узнать, что побудило наследника соседней империи прибыть в Саркел таким необычным способом.

– Императрица Елена Седьмая, моя матушка, заинтересована в моей скорейшей женитьбе и соблаговолила дать мне возможность выбрать невесту, – начал я свой по возможности правдивый ответ брату кахана. – Из множества кандидатур я выбрал дочь правителя Хазарии. Вернее, присланный портрет. И когда представилась возможность посетить вашу страну, то я ухватился за неё, поскольку хотелось взглянуть на оригинал того самого портрета. Возможно, так не принято в политических делах, но как уж получилось.

Фетх внимательно выслушал меня и задумался.

– Я вижу, что молодой принц иногда поступает… импульсивно… Хотя, когда, как ни в молодые годы жить согласно порывам своей души, – мужчина улыбнулся. – Мы могли бы привезти, как принц соизволил высказаться, оригинал портрета во Владимирград и сами по первой просьбе, переданной по дипломатическим каналам, как выражаются в Европе.

– Это получилось спонтанно, – я улыбнулся как можно более беззаботно. – Пока послание бы дошло до Саркела, пока были бы произведены необходимые приготовления, пока… Прошло бы не менее года. А так приплыл, посмотрел, решил.

– Veni, vidi, vici… Известный древний ромейский принцип, – блеснул своими знаниями Фетх и снова задумался. – Ну, что же, нет ничего невозможного для осуществления этого желания, Ваше Высочие. Через пару дней сюда будет доставлен ответ, данный великим каханом, да продлит Небо его годы жизни.

Мужчина поднялся и направился к двери. Я встал вместе с ним, и когда брат кахана уже подошёл к выходу, неожиданно для самого себя спросил:

– Как поживает Ханна?

– С ней всё нормально, – Фетх остановился и развернулся ко мне. – Она, как обычно, занимается скачками, стрельбой из лука и… прочими вещами.

– Могу ли я встретиться с ней?

Брови поползли вверх на доселе спокойном лице мужчины:

– Ваше Высочие проделало такой длинный путь для того, чтобы узреть дочь великого кахана, да продлит Небо ему годы жизни, и при этом хочет встретиться с Ханной? Я думал, что произошедшее тогда было просто недоразумением.

Я чуть покраснел, – надеюсь, не очень заметно, – и не знал, что ответить.

Фетх подождал немного, потом развернулся и вышел.

Глава 49

– Великий кахан Ябгу, да продлит Небо ему годы жизни, правитель Хазарии, благоволит приветствовать принца Российской империи в своём дворце! Он надеется, что эта встреча пойдёт на пользу обоим государствам…

Фетх, от имени кахана, сидящего на горе подушек, многословно приветствовал меня. Это происходило не в тронной зале, поскольку мой визит неофициальный, благодаря чему мы все были избавлены от необходимости произносить слишком долгие речи и принимать участие во многих формальностях. Но любовь восточных людей к внешним эффектам осталась, и мне пришлось выслушать просто длинную речь. Даже страшно подумать, сколько пришлось бы потратить времени на весь церемониал.

Пока Фетх витиевато распространялся, я неявно разглядывал правителя. Если раньше ожидал увидеть некоего могола, то сейчас лишь подмечал большое сходство с моим новым старым знакомым: лицо кахана хоть и говорило о восточном происхождении, но черты казались почти европеоидными. Его младший брат был этаким битюгом, но Ябгу выглядел почти стройно – никаких гор мышц. Правда умное лицо и внимательные глаза явно указывали на то, что он далеко не прост. Да и невозможно правителю быть простачком, если только он не марионетка в чьих-то руках.

Кахан тоже меня изучал. Но за прошедшее время я настолько привык к подобным взглядам, что особенно не волновался насчёт производимого впечатления. Вполне возможно, что мы встречемся в первый и последний раз. Согласно традиции, кахан редко когда удостаивает иноземцев личной встречей. Это и понятно – надо поддерживать веками сложившийся имидж недоступного государя, далёкого от мирских забот.

Как меня предупредил барон Минчаков, я, скорее всего, буду вести переговоры с Фетхом, и это меня вполне устраивало. Хотя младший брат кахана был высокомерен и казался громилой с небольшим содержанием интеллекта, но на деле он довольно общительный, хотя совсем и не прост, что тоже неудивительно.

Я ответствовал кахану примерно в той же манере, что династический союз между соседними государствами – вещь хорошая, как для безопасности, так и торговли и развития…

– Великий кахан Ябгу, да продлит Небо ему годы жизни, правитель Хазарии, благоволит пожеланию наследного принца Российской империи увидеть своих дочерей, достигших брачного возраста. Вполне возможно, оригинал покажется непохожим на те изображения, что были посланы год назад, поскольку в таком возрасте девушки часто изменяются и быстро взрослеют.

Я ответствовал с благодарностью, что мудрость великого кахана Ябгу известна далеко за пределами его государства, и мне отрадно осознать, что на самом деле так и есть.

Аудиенция закончилась через треть часа, и барон Минчаков с удовлетворением заметил, что это ещё очень долго, поскольку обычно более десяти минут подобное действо не продолжается. Вероятно, подарки, привезённые мною, заинтересовали кахана, или же причина была в чём-то другом. Но как бы то ни было, первая встреча (надеюсь, что не последняя) подействовала на меня благодушно.

Мы покинули небольшую залу и оказались в чем-то похожем на анфиладу, выходящей одной открытой стороной на внутренний двор замка, полного растительности и фонтанов. По дорожкам бродили павлины и кричали своими противными голосами. Впрочем, примерно так я себе и представлял небольшой восточный дворец.

Вскоре к нам подошёл Фетх и повёл вначале по анфиладе, а потом и по коридорам. Возможно, с чиновником ниже рангом мы бы не смогли пройти мимо многочисленной стражи, охраняющей чуть ли не каждый вход в новое помещение. Наконец все оказались в небольшой, пять на шесть метров, комнате, часть пола которой был завален подушками, куда нам милостиво разрешили присесть. Почти сразу зашли служанки и принесли воду для умывания, а потом различные угощения, которые сложно назвать едой. Скорее, это закуски, как лёгкие, так и очень сладкие.

Через четверть часа, когда Фетх удостоверившись, что я насытился, наклонился к послу и зашептал, на что тот лишь согласно кивнул и поднялся:

– Ваше Высочие, местные традиции не допускают, чтобы посторонние видели дочерей кахана, так что мне следует выйти. Я буду находиться неподалёку.

– Раз таковы правила, – ответствовал я, – то надо их уважать.

Как только за Петром Григорьевичем закрылась дверь, младший брат кахана хлопнул в ладоши, и в комнату вошла девушка, на чьём лице была лёгкая вуаль, оставляя открытыми лоб, глаза и частично переносицу. Чёрные волосы немного выбивались из-под ткани. Это была та полугрузинка, как я её когда-то назвал, вот только её прямой нос, видимый ранее на портрете, теперь казался мне немного с горбинкой.

Она взяла какой-то струнный инструмент, похожий на чонгури, и стала петь довольно энергичную песню на незнакомом языке. Пела девушка неплохо, на мой вкус, но сама меня никак не заинтересовала. Мы с Фетхом заранее условились, что если я не буду задавать девушкам вопросы, то и продолжение знакомства не требуется.

Вторая, прозванная мною монголоидкой, понравилась больше. Она станцевала, а потом ещё и спела. Я хотел было с ней поговорить, но передумал. Нахлынули воспоминания о Ханне, и девушку отослали.

Третьей вошла светловолосая таджичка. Я оживился и решил, что надо обязательно побеседовать. Имя её Сахер, что вначале немного посмешило. Впрочем, нормальное такое имя, не надо ломать язык. Она тоже умеет петь и танцевать, но мне больше захотелось именно поговорить, понять, что ей интересно. Фетх переводил, и это немного напрягало, поскольку как же мне с ней в дальнейшем общаться?

Чем дольше Сахер рассказывала о себе, тем я больше понимал, что кроме красивенького личика и приятного голоса в ней ничего меня не привлекает. Она воспитывалась в гареме и ничего кроме покорности в ней не взращивали. Я не понимал, о чём мне с ней дальше разговаривать, да и зачем.

Пришлось сделать условленный знак Фетху, и девушка ушла.

– Что скажете, принц, – мужчина явно был заинтересован в моём ответе. – Может, показать других?

– Если эти три – лучшее, что имеется, то смысла нет, – с некоторой грустью ответил я. – Да, девушки красивые, но…

– Но?.. – с удивлением переспросил Фетх.

– В них нет живости, – наконец определился я с тем, что мне хотелось. – Я имею в виду интерес к различным вещам, знаниям, к определённому безрассудству, если угодно.

– Возможно, в Европе и встречаются такие принцессы, но на Востоке это не принято, – ответил брат кахана. – Жена должна во всём повиноваться мужу, вести хозяйство, рожать детей. Кому нужна жена-сумасбродка?!

– Я не о сумасбродстве говорил, уважаемый Фетх, а о живости. Вот, к примеру, Ханна… – тут я запнулся.

– Что Ханна? – поднял бровь собеседник.

Я немного помолчал.

– Мне очень понравилась Ханна. Хотя мы были знакомы всего несколько часов, но жажду к жизни, к новым знаниям, к шалостям, я увидел. Это мне по душе.

– Тогда вам нет смысла здесь более находиться, принц, – Фетх поднялся. – Я провожу к выходу из дворца.

Мужчина трижды хлопнул в ладоши и дверь открылась.

– Прошу прощения, Ваше Высочие, – прервал моё молчание посол через час. – Можно полюбопытствовать, как всё прошло?

– Даже не знаю, Пётр Григорьевич, – ответил я честно. – Девушки неплохие. Если бы я был наследником трона какого-нибудь восточного государства, то, возможно, лучше, чем они и искать не потребовалось, но мне они не по душе. Жаль. Я надеялся, что хотя бы одна произведёт на меня впечатление, но в душе ничего не отозвалось.

– Жениться по любви – это большая роскошь…

– Да, к сожалению, – согласился я. – Хорошо, что императрица это понимает и даровала мне возможность самому выбрать судьбу.

– И какой ответ следует мне передать кахану?

– Я думаю, что Фетх уже всё ему рассказал…

На следующий день я с гвардейцами снова отправился в степь. Было что-то удивительно в скачках по открытой местности, где не надо выбирать направление. Ветер свистит в ушах, конь несётся во весь опор и душа как бы парит в небе. Мои сопровождающие уже давно отстали, а я всё нёсся и нёсся вперёд, не заботясь ни о чём, кроме своих ощущений…

– Ваше Высочие, – обратился ко мне на обратном пути ближайший лейб-гвардеец. – Кто-то едет в нашу сторону.

Действительно, приближалось несколько всадников. Вероятно, кто-то из жителей столицы тоже решил выгулять лошадей. Мы сближались, и через некоторое время стали видны мужские фигуры. Вот мы оказались так близко, что можно различить лица. Странно. Мне показалось, что я их знаю. Точно!

– Ханна?! – удивился я в голос.

– Здравствуй, Юлий! – ответила мне девушка.

Она была одета почти по-мужски: халат и шаровары.

– Я рад тебя увидеть!

Вероятно, на моём лице расплылась глупая улыбка, поскольку Ханна задорно рассмеялась, и её голос отозвался нежными колокольчиками в сердце.

– У тебя неплохой конь, Юлий.

– Да, он хорош.

– Хотелось бы поглядеть на него в деле. Может, поскачем наперегонки? – предложила девушка.

– Давай, – с некоторым сомнением ответил я, поскольку мой гнедой уже успел набегаться по степи и был немного уставшим.

– Тогда догоняй! – воскликнула Ханна и пришпорила свою лошадь, почти с места рванув вперёд.

Я быстро развернул коня и бросился за ней, но куда там! Её лошадка неслась, как быстрая лодка по горной реке, и всё, что я мог – это следовать за ней. Результат скачек был слишком очевиден, и вскоре девушка дала команду животному идти шагом, дожидаясь, когда я поравняюсь с ней.

– Это нечестно! – завозмущался я. – Я не ожидал, что ты так быстро начнёшь скачку. Надо было вначале приготовиться.

– В бою ты тоже будешь просить врага время на приготовление? – с лёгкой ухмылкой спросила Ханна.

– Ну…

– Да ладно… Я шучу… Но даже если бы ты и приготовился, то моя лошадь всё равно обскакала бы твоего коня. Это арабская порода и твоему тяжёлому гнедому её никогда не догнать.

Пришлось согласиться с этими словами.

– Говорят, ты приехал сюда купить лошадей? – с видимым безразличием спросила хазарочка.

– Да, но не это было основным желанием, – последовал мой честный ответ. – Я хотел взглянуть на дочерей кахана.

– И как? Выбрал себе невесту?

– Нет. Они мне не понравились.

– Что так, принц? Породниться с великим каханом, правителем Хазарии, – большая честь.

– Моя матушка разрешила мне жениться по любви.

– Хм… Так и холостым остаться недолго, Юлий. Ты можешь очень долго искать ту самую…

– Честно говоря… – я запнулся.

– Что? – глядя мне в глаза, спросила Ханна.

– Я уже нашёл ту самую, – сумел я еле выдавить слова, поскольку ком застрял у меня в горле.

Девушка замолчала, и наши лошади продолжали ехать рядом.

– И кто же она? – наконец Ханна прервала паузу.

– Ты, – так же тихо ответил я.

– Ты меня же совсем не знаешь, Юлий, – очень серьёзно ответила девушка. – Мы общались всего несколько часов, да и то много месяцев назад. Почти год прошёл с того времени.

– Мне этого хватило, Ханна, – как можно убедительно ответил я. – Когда ты была рядом, я постоянно ощущал покалывание в ладонях. Даже волосы на голове шевелились…

– Ха-ха!.. – вдруг рассмеялась девушка. – Значит, мне не показалось, что ты был похож на ёжика… Ха-ха!

– Ты увидела во мне ежа?! – искренне удивился я. – Ха-ха-ха!

Мы громко смеялись и не беспокоились, что нас услышат, поскольку сопровождающие пребывали достаточно далеко.

– Догоняй, ёжик! – неожиданно воскликнула Ханна и снова рванула вперёд.

– Ваше Высочие сегодня хорошо выглядит, – заметил посол, после непродолжительного разглядывания. – Неужели скачки в степи так хорошо влияют на самочувствие.

– И скачrи тоже, – ответил я, улыбаясь. – Имеются ли какие новости?

– Особых новостей нет, но стали заметные некоторые странности в Саркеле. Возможно, они не стоят внимания…

– Раз уж разговор зашёл, то я внимательно слушаю, Пётр Григорьевич.

– Принц знает о таком народе, как идомеи? Точнее, об идумеях и едомеях?

– Да, – важно кивнул я. – Более того, именно я был инициатором идеи дать некоторым из них возможность поселиться в наших бесполезных африканских колониях.

Барон внимательно посмотрел на меня, и казалось, что он впервые об этом услышал. Интересно, посол не знал о моём тогдашнем участии в заседании Малого совета и о переселении идомеев в колонии?

– На севере Италийского полуострова находятся два больших государственных образования, если так можно сказать: Генуа и Флорентиа. В первом из них заправляют идумейские ростовщики, а в другом – едомейские. На протяжении веков они зело враждовали между собой, пока не поделили зоны влияния. Идумеи занимаются ростовщичеством в западных и центральных государствах Европы, а едомеи, сами живущие на островах, основали финансовые дома на Альбионе, в восточном и южном Средиземноморье и на всём побережье Эвксинского…

– Об этом мне кое-что известно, Пётр Григорьевич, – перебил я рассказчика. – И я буду признателен, если вы расскажете подробности.

– Подробности? – вскинул бровь барон. – Извольте. Генуа, как известно, ранее была лигурийским королевством. Захудалым, конечно, как и некоторые италийские, но всё же… Однажды, – продолжил Пётр Григорьевич, – одному из тамошних королей пришлось серьёзно так повоевать с агрессивными соседями. А для этого нужны деньги. Финасы ему предоставили свои же подданные, среди коих к тому времени было немало идумеев. Но банкиры ничего не делают просто так и вместо процентов по займу выторговали разрешение на деятельность выборного собрания.

– Парламент? – переспросил я.

– Не совсем, Ваше Высочие, Совет знатных родов. Так вот… Независимость король отстоял, но нужда в деньгах не пропала. Сын того короля наделил упомянутый Совет большими правами по управлению государством, а сам взял на себя представительские функции. С течением времени ситуация развивалась, и уже правнук отрёкся от престола с условием, что его фамилия будет на иждивении у новой республики.

– И его обманули в итоге?

– Нет. Зачем? Это не было слишком дорого, да и банкиры к тому времени приобрели определённую репутацию, разрушать которую стало бы полным безумием, поскольку они ссужают деньгами очень многих европейских землевладельцев.

– Значит, упомянутый Совет состоит из банкиров-идумеев?

– Нет, – чуть улыбнулся собеседник. – Там представлены не только они, что довольно интересно, особенно, когда вы узнаете об истории едомеев в Венетии.

Я устроился поудобнее и превратился в слух.

– Как известно, Венетия когда-то была образована племенем венетов, заселившим несколько небольших островов в северной части Адриатического моря. Попытки их соседей справиться с такой напастью не привели к особенным военным успехам, но смогли попортить кровь пиратам путём объявления запрета на торговлю с ними во всех портах. Сами понимаете Ваше Высочие, что разбойникам важно сбывать награбленное. Вот тогда свои услуги и предложили едомеи, имеющие к тому времени свои торговые представительства в Восточном Средиземноморье. Постепенно эти торгаши стали полностью заправлять пиратской вольницей и смогли создать нечто, похожее на республику.

– Вы хотите сказать, что идумеи более цивилизованны, чем едомеи?

– Не совсем, – чуть заметно поморщился барон. – Я хочу сказать, что Республика Геноа обладает всеми признаками государственности, а Венетия представляет собой некое псевдогосударственное образование.

– Понял, – кивнул я Минчакову. – Благодарю за интересный исторический экскурс. Теперь можно и послушать в именно заключается новость, о которой вы недавно упомянули.

– Новость заключается в том, Ваше Высочие, – чуть скривившись ответил посол, – что до недавнего времени едомеи имели лишь одну большую крепость в Крыму, довольствуясь наличием своих финансовых представительство в различных факториях. В упомянутой крепости у них собственный храм, другие же в прибрежных городах им не давали строить. А вот сегодня пришла новость, что кахан разрешил-таки их храм в Саркеле.

– Да и пусть себе строят, – милостиво разрешил я. – Нам-то какая от этого печаль?

– Зело необычно сие, Ваше Высочие! Издревле упомянутые народы были гонимы, – в религиозном смысле, конечно, – а вот теперь в Хазарии, с её повсеместным тенгрианством, один из них неожиданно получил разрешение. Заметьте, и не небольшую молельню, а целый храм!

– Действительно, странно, барон, – медленно произнёс я, вспоминая земную историю, когда в каганате среди аристократической верхушки был распространён иудаизм.

– Более того, здесь будет и едомейская банковская контора, – продолжал Минчаков. – Подобное планируется и в Итиле, и в Дербенте. Всё это становится понятным, если вспомнить, что сама Венетия представляет собой небольшие острова, где проживает относительно небольшое население, в отличие от соседней Геноа. Так что едомеям требуется много земли, где вольготно поселятся их соплеменники, страдающие от гонений в Европе.

– Ого! – я начал осознавать серьёзность происходящего.

Почти сразу мне вспомнилась одна гипотеза, что так называемое татаро-монгольское нашествие на Русь частично финансировалось генуэзцами, чьи солдаты воевали на стороне Мамая, а сам он после разгрома на Куликовом поле бежал в Крым. Но его, как отработанный материал, генуэзцы даже не пустили в крепость, под стенами которой Тохтамыш своего соперника и порешил. Неужели и в этом мире банкиры собираются степняками рулить? У кого бы ещё пораспрашивать?

– Это интересная новость, – согласился я. – Если что-то ещё станет известно, то сразу рассказывайте, пусть даже на первый взгляд слух покажется пустым.

Следующий день опять прошёл в общении с Ханной, и всё казалось таким прелестным и радостным, пока перед прощанием она не сказала:

– Сегодня тебе привезут приглашение во дворец к кахану. Он хочет лично узнать ответ насчёт его дочерей.

– Так я же сказал твоему дяде Фетху, что мне ни одна не нравится.

– Он не передал твои слова правителю. Поэтому придётся лично приходить и всё объяснять.

– Ладно, – со вздохом ответил я. – Надо, так надо.

– И что ты ему скажешь? – пробуравила своим взглядом девушка.

– Что никто не понравился.

– Да уж… Дипломатом тебе не стать. Кто же великому кахану отказывает?! Или ты хочешь погибнуть на пути домой? – нешуточным тоном спросила Ханна.

– И что мне сказать?

Девушка вздохнула и, как маленькому, стала объяснять:

– Скажи, что вопрос нешуточный и надо посоветоваться с императрицей, и когда всё будет решено, то отправите официальный ответ. А уж какой ответ будет и когда…

– Ага… Понятно. Но что он скажет, когда в ответе будет написано, что мне нужна ты?

– Ты… – Ханна запнулась. – Ты это точно решил, Юлий? Может тебе какая другая девушка в твоём государстве нравится, но тебе не разрешают на ней жениться?

– Нет, нужна только ты! Девушек, как красивых, так и умных много. Но мне ты милей.

– Молчи и никому об этом не говори.

– Почему?

– Глупыш! Если кахан хочет выдать за тебя свою дочь, а я – этому препятствие, то неужели он не решится это препятствие отодвинуть?

Вот я дурак! Ну, как сам до этого не догадался? А ещё себя считал умным и проницательным…

– Может, передумаешь? Сахер красивая… Не перебивай! – цыкнула хазарочка. – Она красивая и умная. Да, она… как бы это сказать… домашняя. А что ещё мужчине надо? Чтобы жена его дома всегда ждала и детей растила.

– Если ты настаиваешь, то возьму её второй женой.

– Ах, ты!.. – Ханна ткнула меня кулаком в рёбра и приготовилась обидеться. – Хотя, – она опустила руку, – это может быть выходом.

– Я же пошутил.

– Иногда шутка серьёзнее правды.

Я видел, что Ханна задумалась, и решил помолчать.

– В Хазарии и в ближайших южных землях многожёнство – вещь почти повсеместная, – снова начала она говорить. – Но я не хочу тебя ни с кем делить… Хотя… Сахер – моя хорошая подруга и возможно… Запомни – лишь возможно! – я бы с ней поладила.

– Ты забыла, что в моей империи многожёнство тоже неприемлемо почти повсеместно.

– Да, ладно! Наслышана я о ваших… как их… учительницах, – фыркнула Ханна. – Вы за красивым словом скрываете то же самое. Как по мне, то это сродни лицемерству. Уж лучше открыто, как у нас…

Девушка опять задумалась.

– Я поговорю с дядей Фетхом, и он решит, как лучше, – Ханна пристально посмотрела мне в глаза. – Это не шутки, Юлий! Меня в самом деле могут убить прямо завтра же…