Текст книги "Попаданец на максималках - 1 (СИ)"

Автор книги: Тампио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)

– Пусть заинтересованные министры в течение пяти дней подготовят свои предложения, и через две недели заслушаем законопроект, – сказала Елена Седьмая. – Следующий год будет богат на новые законы, – задумчиво проговорила она. – Вы же, принц, ещё какие-то надумаете?

– Если богам будет угодно, Ваше Величие, то да. Поелику изменения сулят пользу государству, то их необходимо осуществлять, а не откладывать в долгий ящик...

Когда все уже начали расходиться, министр внутренних дел князь Духовской дал мне знак.

– Спешу обрадовать вас, принц, – заговорщицки зашептал он. – Известное нам лицо задержано и теперь ведётся допрос. Пока он молчит, но наши умельцы могут развязать язык любому человеку.

– Прекрасно, Геласий Евсеевич! – улыбнулся я. – Кстати, как насчёт тех дворян, чьи крамольные речи в Муроме вызвали наше внимание?

– Там слишком много людей замешано, – князь уже не улыбался. – Но сыскари работают и вскоре всех арестуют.

– Это тоже хорошо. Надеюсь, никто не забудет, благодаря чьей внимательности эти лица не смогут далее злоумышлять против короны и жителей государства?

Наверняка князь Духовской не ожидал поворота разговора в финансовую сторону, но на его лице это почти не отразилось.

– Вне всякого сомнения, Ваше Высочие! – подтвердил он. – Конечно, на сие потребуется немало времени.

– Когда приступите к оценке имущества, Геласий Евсеевич, не забудьте пригласить меня. Зело хочется посмотреть, чем владели заговорщики, – невинно произнёс я. – Может, я освобожу ваших людей от необходимости что-то продавать.

– Да, принц, – министр учтиво поклонился. – Позвольте удалиться, дела-с.

– Конечно, конечно, князь, – согласился я. – Надеюсь, что о предстоящем аукционе информация начнёт расходиться в ближайшие дни.

– Аукционе, Ваше Высочие? – щека Духовского дёрнулась.

– Хмм... А как планировалось распродавать конфискованное имущество? – деланно удивился я.

– Через известных купцов.

– Нет, Ваша светлость, только через открытый аукцион. Да, это приведёт к определённым расходам и неудобствам, но, в конечном итоге, принесёт большую прибыль, чем можно было бы ожидать от цен, назначенных прижимистыми скупщиками. Кстати, они могут создать аукционный дом, через который министерство и далее будет продавать конфискат. Можете идти, князь. Дела не ждут!

Конечно, я позволил ехидно улыбаться, провожая глазами прямую спину вельможи. Хмм... Интересно, что ему больше не понравилось: что я заговорил о вознаграждении, положенном каждому бдительному жителю Империи, или что хочу своими глазами взглянуть на конфискованные вещи, или что знакомые торговцы не смогут нажиться в ущерб государству? Понятно, что наиболее интересные экземпляры не дойдут до распродажи... Вот только на каком этапе меня позовут: до или после раздербанивания?

Да, надо к поиску ответов на эти вопросы подключать Верёвочкина. Он-то наверняка имеет больше связей в министерстве, чем я. Конечно, прекратить воровство на высшем уровне мне не удастся, но стоит попробовать понизить его до приемлемых значений. А тогда и на низших уровнях красть будут меньше. Что там граф Монте-Кристо говорил, принимая управляющего на работу? Ах, да: «Вы, делая покупки для моего туалета, обкрадываете меня ещё примерно на полторы тысячи франков в год... Я желал бы, чтобы этой суммы вы не превышали». Надо бы и министру намекнуть на нечто подобное.

Вообще-то в каждом государстве спецслужбы должны иметь противовесы и министр внутренних дел всегда должен конфликтовать с тайным советником, и наоборот. Следовательно, надо иметь хорошие отношения и с тем, и с другим. А они – стремиться опережать друг друга в попытках подобострастно смотреть мне в глаза. Глупые мечты? Не знаю, но императору не стоит безоглядно полагаться на своё окружение. Конечно, не надо потакать доносительству, но быть в курсе тайных делишек министров, – святое дело. Доверяй, но проверяй! Нет, не так... Делай вид, что доверяешь, в то время, как проверяешь.

Ладно, посмотрю, получится ли что накопать Верёвочкину и его двум помощникам, а потом уже пойду к графу Дмитрию Кирилловичу Чернышёву, тайному советнику императрицы. Она, конечно, многих разбаловала, но если сумела продержаться до сего дня на престоле, значит, система пока работает. С Чернышёвым же надо серьёзно поговорить о расширении внутренней разведки и создании контрразведки. А что потом? Потом создать контрразведку и подчинить её себе, чтобы и граф особенно не зарывался, думая, что у него лишь князь Духовской в закадычных недоброжелателях ходить будет.

Глава 33

Влас встретил меня настороженно. Но по-другому и быть не могло, поскольку я заявился в своей обычной одежде, которую ношу во дворце. Да и мои сопровождающие на этот раз были в мундирах лейб-гвардии.

– Не понял! – удивился мужчина. – Что это на тебе за шмотки?

– Нравится? – ухмыльнулся я. – Но давай об одежде поговорим чуть позже. Я пришёл сказать тебе, что Горбач арестован и уже даёт признательные показания, закладывая своих подельников.

– Я слышал о его аресте, но предполагал, что это лишь слухи.

– Как видишь, со своей стороны я договор исполнил. Теперь очередь за тобой.

– Какой договор? Кто ты на самом деле?!

– Наследник престола.

Было забавно смотреть, как этот прежде уверенный в себе человек-гора с размаху нелепо уселся на табуретку.

– Брешешь!

– Если хочешь, могу хоть сейчас тебя отвезти во дворец. Карета стоит за углом.

– Получается, что ты... меня обманул.

– Нет, когда я тебе врал? Ты просто захотел увидеть во мне воровского подельника, а я не стал отнекиваться.

Влас подошёл к открытой двери и ещё раз посмотрел на лейб-гвардейцев.

– И что со мной теперь будет?

– Это от тебя зависит. Если выполнишь слово, то будешь под моей защитой, если откажешься, то живи как знаешь. Мне нужны надёжные люди, и насильно никого удерживать не собираюсь.

– Зачем я тебе... вам?..

– Я же говорил, – будешь свои и мои задумки делать. Мне, например, нужны карманные часы. Сам я их сделать не могу, умений не хватает, но тебе покажу, что и как должно получиться. Есть у меня и другие задумки, так что без работы не останешься. Например, хочу начать производство оконного стекла, и твои знания могут помочь. Я познакомлю тебя с одним алхимиком, и вдвоём вы горы своротите. Под моим руководством, естественно.

Пару минут Влас раздумывал, и было видно, что решение ему даётся нелегко.

– Сейчас в городе идут облавы и аресты, так что вряд ли кто из твоих знакомых задумается, куда ты пропал. Им свои шкуры надо спасать, а не на других смотреть.

Этот аргумент подействовал, и мужчина согласился.

– Ну раз так, – улыбнулся я. – Сейчас подъедет повозка, куда ты перенесёшь все свои вещи. Жить первое время будешь невдалеке от города, а потом посмотрим. Впереди тебя ждёт новая жизнь, Власий! Дом этот останется за тобой, но использовать его пока будут другие люди, – вспомнил я о просьбе Верёвочкина.

Мой личный тайный советник в последний месяц начал активно плести разведывательную сеть в столице и во дворце. Теперь у меня было аж две статьи расходов, на которые уходила прорва денег: лейб-гвардия и личная спецслужба, сочетающая в себе черты, как разведки, так и контрразведки. Пришлось несколько дней провести в разговорах с графом Чернышёвым, дабы он поделился полезными советами для создания моей карманной спецслужбы, и разграничением обязанностей, чтобы его и мои агенты не следили друг за другом в ущерб общему делу. Пока я решил ограничиться лишь столичным уездом, поскольку больше финансово не потяну.

Дом Власа будет одной из нескольких своеобразных штаб-квартир, где агенты Верёвочкина будут строить свои замыслы и, заодно, допрашивать подозреваемых. Таковых мест теперь пять: три в столице и по одному в Муроме, и Суздале. Следующие планируются в Коломне и Рязани, ну, а далее, – в ближайших губернских городах, и как можно ближе к границе с Булгарией. Да, пока всё делается по-дилетантски, но со временем, эта сеть расширится и начнёт приносить пользу.

Конкуренции со стороны агентов тайного советника графа Чернышёва я не боялся. Они, как правило, занимаются лишь проверкой слухов и поступающих доносов о неблагонадёжности подданных. Мои же будут создавать сеть информаторов, из которых кто за деньги, а кто и по зову сердца будут следить как за наиболее важными фигурами в государстве, так и за настроениями в народе. Дворяне, военные, купцы, трактирщики, продавцы в лавках, слуги, извозчики, матросы торговых кораблей... все они полезны, и каждый взамен информации может получить от Верёвочкина или даже меня что-то нужное для себя. Ну а когда стану императором... Эх, это будет всего через год.

Вскоре были подписаны два важных указа: об изменениях системы воинского призыва и о казаках.

Первый столичные жители восприняли неоднозначно. Многие были недовольны и не стесняясь разглагольствовали об этом как на рыночных площадях, так и в трактирах. Моим тайным агентам представилась хорошая возможность попрактиковаться, хотя лучше бы подобного повода не было. Тем более странно, что среди земледельцев этот закон нашёл если не полное одобрение, то примерно двое из троих соглашались, что прежняя неопределённость теперь исчезла. Дворяне же были почти безразличны, хотя возможность получения титулов для младших сыновей кому-то казалась заманчивой, но разъяснение, что лен будет в пограничных губерниях, значительно нивелировала очевидные плюсы.

Что касается второго указа, то столичные жители посчитали его маловажным, и обсуждали вяло. Оно и понятно, вряд ли кто захочет переезжать из Владимирграда в неспокойные пограничные земли.

Напечатанный за указами номер столичной газеты наполовину был посвящён их разъяснениям и примерам. Понятно, что большинство касалось положительных сторон новой призывной системы, которая заработает через полтора года. Казачьей службе было посвящено меньше места на страницах номера, но самые важные моменты тоже объяснялись. Так же в газете было размещено объявление о наборе в гвардейские части вообще и в лейб-гвардию в частности. Думаю, что после указа, согласно которому безземельные дворяне могут получать наследные лены, число желающих послужить увеличится.

Основное внимание теперь буду обращать на кавалеристов, поскольку пеших лейб-гвардейцев хватает. Каждый кандидат должен привести с собой коня, а ежели нет, то будет топтать землю сапогами. Амуниция тоже теперь выдаваться бесплатно не будет. Да, хватит за всех платить из своего кармана. Лишь на наиболее перспективных можно будет потратиться в первое время. Ну а что? Все хотят стать баронами, стоять на посту во дворце и каждый день лицезреть императрицу, а я за это плати? Ещё придумал при каждом лейб-гвардейском взводе создать по дополнительному отделению из бывших беспризорных мальчишек, которые будут чем-то вроде сухопутных юнг. Когда они подрастут, то ими можно будет закрывать вакансии.

Мне нужны те, на кого я могу опереться в любой ситуации, поскольку именитые дворяне в своей массе пока настроены если против меня, то настороженно. Пройдёт ещё лет десять, пока они свыкнутся с мыслью, что я их государь. Даже на обычную гвардию нет особой надежды, поскольку там все дворяне, от обычных рядовых до полковников. Так что надо увеличивать количество преданных людей любыми способами, невзирая на затраты.

Чтобы подчинённые видели во мне отца-командира (ага, пятнадцатилетнего!) пришлось снова возобновить совместные тренировки в спортивном городке. Ничто так не укрепляет воинское братство, как совместно пролитые пот и кровь. У меня, как императора, будет только два надёжных союзника – лейб-гвардия и спецслужбы!

Некоторые воинские части, квартировавшие возле столицы, начали подготовку к маршу на Запад для захвата земель германских фюрстов, и офицеров на улицах столицы заметно поубавилось. Горожане и селяне приготовились каждый день провожать воинов и шлялись по улицам, желая продать уходящим съестные припасы. Местный криминал, наоборот, старался не высовываться, хотя и отдыхать не приходилось, – волна арестов захватывала всё новые и новые городские кварталы. Хватали всех, кого только можно было подозревать. О презумпции невиновности и речи не шло. Наоборот, любой должен доказать, что он – честный человек, живущий законным трудом. Кстати, воров и разбойников вычисляли и по мозолям на руках, точнее, по их отсутствию. Нет трудовых мозолей? Тогда будь добр объяснить, благодаря чему зарабатываешь на пропитание.

В городе наконец-то стали вешать таблички с указанием названия улиц и номерами домов. Пока что лишь на те, которые находятся на перекрёстках. Но и это уже большое достижение. Следующий шаг – введение домовых книг, в которых будут отражаться имена жильцов, их профессии и величина уплаченных налогов. Таким образом будет хоть какая-то статистика. Теперь уже многим стала явной необходимость открытия школ. Хотя бы начальных, года на два, чтобы подростки учились писать и считать. Большего и не требуется. Вот только где на всё взять деньги? Неужели, придётся вводить новый налог на образование?

– Князь, можно вас отвлечь на несколько минут? – спросил я у министра финансов.

– Да, Ваше Высочие! Чем могу служить?

– Меня интересует, какие налоги платят горожане.

– Единоразовый налог за постройку нового дома в городской черте. Ежегодные налоги: на стоимость недвижимости, бани, за доступ к водопроводу и канализации, налог на очаг, конюшни и птичники, деревья на участке, экипажи. Мастеровые платят дополнительные налоги, если работают за пределами особо выделенных районов, также они платят одну двадцатую от средней величины производимого товара и фиксированный налог за привлечение наёмного труда. За ввоз в город готовых товаров для продажи взимается установленная плата. Налогами облагаются трактиры и постоялые дворы, публичные дома. С лавочников взимается налог с площади, занимаемой под торговлю. Существует отдельный налог на продажу серебра, золота, драгоценных камней, соли, шёлка, вина, свежего мяса...

– Получается, что обычный горожанин, имеющий собственное жилище, платит не более десяти налогов?

– Да, Ваше Высочие.

– Я подумываю о том, чтобы открыть в столице несколько двухгодичных школ для обучения детей дворян, купцов и мастеровых. Что можете посоветовать, Мирон Несторович? Если сделать образование платным, то многие просто не будут отправлять своих сыновей.

– Простите, принц. Насчёт детей дворян я соглашусь. Но купцов и мастеровых? Зачем вам это?

– Образованные люди нужны, если государство хочет быть сильным. К тому же, чем больше людей научатся писать и считать, тем больше будет чиновников,и тем лучше Империя будет управляться.

– В этом есть смысл, – согласился князь Яблоновский. – Но нам не нужно так много чиновников.

– Это сейчас не нужно, а потом понадобятся. К тому же грамотный человек может не только научить грамоте своих детей, но и чужих. Везде польза.

– Тогда надо ввести налог на неграмотность. Небольшой, конечно, чтобы он не обременял семьи.

– Стариков обучать грамоте нет никакого смысла, – заметил я.

– Тогда облагать налогом лишь тех, кто старше восемнадцати, но моложе тридцати лет. Пусть учатся самостоятельно, и не надо будет думать о школах.

– Спасибо, князь! Мне есть над чем подумать.

Теперь я понял сложность поднятой мной проблемы, и не видел выхода из неё, но это же не значит, что вообще не надо ничего делать. Так что пока дал указание найти пару грамотеев, умеющих преподавать, и пусть учат моих лейб-гвардейских юнг. Расходы на это потребуются небольшие, а далее станет понятно, в каком направлении следует двигаться.

Иду к казарме, где меня поджидает какой-то молодой человек. Я только что вернулся с одним из взводов из часового кросса по пересечённой местности и все мы выглядели, мягко говоря отвратно. Разговаривать с кем бы то ни было совершенно не хотелось, а тянуло в баньку, что почти истопилась. Ну и кто это меня отвлекает от важных дел?

– Капитан роты лейб-гвардии, – лениво представился я. – Слушаю вас.

– Тут все такие шутники? – спросил неизвестный. – Я сын барона Антония Яблоновского и требую к себе уважения. А ну-ка, быстро, нашёл капитана и доложил ему обо мне.

В принципе, он был прав, поскольку одежда на мне была самая простая и потная, да ещё заляпанная грязью по пояс. Так что требовалась очень большое воображение, чтобы признать во мне наследного принца. Я лишь пожал плечами и пошёл в баню. В прямом смысле.

Через полтора часа я, попарившись и умывшись, оделся в парадную форму и направился в казарму, где был мой рабочий кабинет. Ненаследный сынок барона ходил раздражённый около двери и тихо ругался. Услышав звук моих шагов, он вскинул голову и обомлел. Ну а я прошёл мимо него, завалился в кабинет, оставил дверь открытой, и развалился в своём кресле за длинным столом.

– В-ваше В-высочие?..

От прежнего гонора у дворянина не осталось и следа. Если и был в радиусе двух километров самый неуверенный в себе человек, то он сейчас стоял передо мной.

– Слушаю вас... – лениво отозвался я, разморённый баней.

– Я Никита Яблоновский, младший сын барона...

– Антония Яблоновского... Я помню... Надо-то что?

– Я, Ваше Высочие, желаю записаться в лейб-гвардию.

– Во-первых, на территории, отведённой для лейб-гвардии, ко мне следует обращаться «господин лейб-гвардии капитан». Во-вторых, у вас имеются рекомендательные письма?

– Нет, господин лейб-гвардии капитан.

– Хмм... Где ваша лошадь?

– Моя лошадь? Она находится у коновязи.

– Э... – настала моя очередь недоумевать. – Это не та ли соловая кобыла, коей на вид лет пятнадцать?

– Д-да, Ваше... господин лейб-гвардии капитан!

– И в какую гвардию вы желаете попасть: в пехоту или кавалерию?

– В кавалерию, господин лейб-гвардии капитан!

– Я так понимаю, что для службы вы купите себе другую лошадь, которая будет значительно моложе?

Никита Яблоновский потупил взор.

– Садитесь, – мне вдруг стало жалко этого недоделанного мажора. – Я планирую создать две лейб-гвардейские роты. Одна будет похожа на тяжёлую кавалерию ляхов. Вторая – что-то вроде морской пехоты, которая одинаково эффективно будет сражаться как на кораблях, так и в лесах. Соответственно и требования, предъявляемые к кандидатам, тоже отличаются. Если вы хотите в кавалерию, то у вас должна быть лошадь, годная к скачкам, а то пятнадцатилетняя кобыла просто не поспеет за молодыми.

– Я хочу в кавалерию, господин лейб-гвардии капитан, – забубнил молодой человек.

– Покажите свою саблю.

Яблоновский вытащил старый клинок.

– Вы собираетесь охранять императрицу с этим?

На парня было больно смотреть, но мне хотелось ещё немного его прессануть. Не то, чтобы я таким образом над ним измывался. Просто по опыту уже знал, что если не указать кандидату на его реальное положение, то он ещё долго будет пытаться ходить гоголем.

– Сейчас основу лейб-гвардии составляют простолюдины. Капралы и сержанты тоже из низших сословий. Вы готовы подчиняться их приказам?

Молодой человек поднял голову и глаза его горели огнём.

– Я – потомственный дворянин и не позволю подлому сословию даже дерзко смотреть в мою сторону.

– Ну что же, господин Яблоновский. У главного въезда на дворцовую территорию находится казарма гвардейцев. Вы можете обратиться к их капитану с просьбой о зачислении. Эта рота состоит полностью из дворян, и вам там будет уместно служить.

– Господин лейб-гвардии капитан... Ваше Высочие... Я мечтаю служить в лейб-гвардии под вашим началом, – голос юнца чуть не сорвался в фальцет.

– К сожалению, это сейчас невозможно, господин Яблоновский. Но если вы покажете во время службы в гвардии своё умение и отвагу, то мы можем вернуться к этому разговору года через два или три. Я вас более не задерживаю.

Молодой человек вышел, понуря голову, а я облегчённо вздохнул. Нет, таких молодцов с гонором мне не нужно. Подобные будут постоянно создавать проблемы на ровном месте, как это привыкли делать в своих родовых гнёздах, когда, избалованные попустительством родителей, понукали всеми, до кого могли дотянуться. Им кажется, что служба, – это ношение красивой формы, парады и балы. Я более, чем уверен, что он вряд ли сможет пробежать вместе со всеми хотя бы четверть часа. Ну и зачем мне с ним возиться, если он даже сержантов слушаться не желает? Нет, такой хоккей нам не нужен!

Глава 34

Вот почему так бывает, что с одной стороны чувствуешь себя правым, и в то же время недоволен своим поведением? Да, этому сыну барона не место в лейб-гвардии, но можно было ему и не указывать на неподготовленность. Он – балбес, это понятно. А я-то чего повёл себя по-дурацки?

Так размышляя над недавней ситуацией, добрёл до дворца и увидел, как неподалёку, где ещё совсем недавно варил тело шеф-повара, немногочисленные слуги снова таскают дрова. Неужели кто-то решил пойти по моим стопам? Интересно.

– Эй, любезный! – обратился я к проходящему лакею. – Что здесь происходит?

– Подготовка к празднику, Ваше Высочие, происходит.

– Праздник? Что за праздник?

– День летнего солнцестояния.

Я оторопел, а слуга, увидев это, поклонился и по-быстрому свалил куда-то. «Вот я балбес!» – хлопнул мысленно себя по лбу. – «Заигрался в Суворова и забыл, что пригласил Дивеевых во дворец». Хорошо, что хоть сразу по возвращению сделал об этом соответствующую запись в журнале, и их пропустят в любом случае, даже если бы я ушёл в поход.

– Ваше Высочие! Позвольте ещё раз поблагодарить за приглашение!

Барон Александр Дивеев с семьёй прибыли ближе к полднику и сейчас перекусывали, находясь у столов, сервированных специально для гостей.

– Барон, это меньшее, что могу сделать для вашей семьи, – немного слукавил я.

Баронесса с дочерью изображали книксен и довольно улыбались. Хмм... Настя-то, как румяное скороспелое яблоко, которое так и хочется отведать...

– Ваше Высочие! – Дивеев оторвал моё внимание от двух розовых полушарий своей дочери. – Я набрался смелости, и посоветовал племяннику моей дражайшей супруги обратиться к вам по поводу службы в лейб-гвардии.

– Никита Яблоновский, правильно?

– Да-да, Ваше Высочие! – обрадовалась баронесса.

– Я порекомендовал ему обратиться к капитану гвардейской роты, поскольку молодой человек высказал своё непонимание специфики службы в лейб-гвардии.

– Вот как... – помрачнел Дивеев, а лицо его супруги побелело.

– Да, но я его заверил, что через несколько лет мы можем вернуться к этому разговору.

Моя радушная улыбка немного успокоила барона, и мы некоторое время беседовали о предстоящем празднестве, но вскоре мне это надоело.

– Барон! Баронесса! Я вижу, что оторвал вас от стола, а это непростительно для радушного хозяина, которому следует дать гостям отдохнуть с дороги. Так что если вы не против, я помогу Анастасии исследовать дворец, и покажу отведённые для вас комнаты.

Девушка прямо расцвела от этого предложения, а барон даже не смог ничего ответить от изумления. Молчание – знак согласия. Я, нарушив этикет, взял Настю за руку и быстро зашагал к своим покоям. Позади наконец-то послышались голоса Дивеевых, но мы были уже далеко. Стоит ли говорить, что в ближайший час я показывал девушке совсем не то, что обещал её отцу? Конечно, она была готова на всё, но я кое-как смог сдержаться, дав волю лишь рукам. Очень чувственная Настя заводилась с пол-оборота... Да, горячая штучка! Её будущему мужу повезёт, если он сможет постоянно уделять ей много внимания. Если нет, то Анастасия довольно скоро подарит ему настенные ветвистые украшения, которые не нравятся супругам.

Сам праздник был зрелищным, и я с удовольствием наблюдал за театрализованным представлением, изображающим народные гуляния. Жаль, что в прошлом году я не успел на него взглянуть. Молодые парни и девушки пели песни, водили хороводы, то есть играли селян, ищущих цветок папоротника. Ну а потом все они начали перепрыгивать через костёр. Я бы тоже прыгнул, но взгляд императрицы остановил меня от необдуманного поступка.

На сей раз барон Александр Дивеев не отпускал от себя дочь, хорошо понимая, что может случиться с девушкой в эту ночь. Странно, конечно, учитывая, что многие дворяне об этом только мечтают.

Утром меня опять ждала пробежка и прочие физические нагрузки, так что когда я освободился, Дивеевы уже уехали. Но и без этого мне было чем заняться, поскольку пришёл посыльный от министра внутренних дел с тем, чтобы показать путь до склада хранения улик.

Бывший амбар находился за городской стеной и был окружён двойным забором. Массивные стеллажи, соединённые лестничными проходами, поднимались чуть ли не до потолка. Кому пришла в голову такая странная конструкция, я решил не спрашивать.

– Вот здесь лежат конфискованные вещи по интересующему вас делу, – старший складовой подвёл меня к длинной полке.

Я подхожу и беру в руки невысокую коробочку, обитую бархатом. Ага, готовальня.

– Простите, Ваше Высочие, но это вещественное доказательство по другому делу.

– Так вы же сами сказали, что на этой полке лежат улики по делу Мойши Горбача.

– Да, но вот видите вот эту линию? Она отделяет один конфискат, от другого, Ваше Высочие. К сожалению, у нас очень мало места, чтобы можно было позволить выделить целую полку лишь для одного дела, – вздохнул кладовщик.

– И как вы ориентируетесь во всём этом?

– Везде нанесены особые отметки, Ваше Высочие, – тыкает мужчина пальцем в какие-то многочисленные линии, сделанные карандашом.

Мдя... Такое ощущение, что меня хотят специально запутать. Вот, принц, мы вам всё показали, а поняли ли вы что из увиденного или нет, – не наше дело.

Как я и подозревал, ничего особенно интересного я не увидел. Многое находилось в мешках, и чтобы дать мне разглядеть, складовой долго возится с верёвочками, аккуратно их развязывая, а потом также долго завязывая. Специально затягивал время, гад, и этим он ещё более возбудил у меня подозрения.

– Покажите мне журнал, в котором приходуются поступления, – решил зайти я с другого края.

Журнал принесли. И тут бардак. Вот запись: «Три мешка одежды». Что за одежда, сколько её там, какого размера, – информации нет. Или вот: «сундук со столовым сервизом из восьмидесяти трёх единиц на двенадцать персон». Очень информативно. Из чего он сделан, этот сервиз – из фарфора или серебра? Но больше всего меня удивили другие записи: сабля, шпага, трость... и очень многое без подробного описания. Лишь иногда стояли заметки типа «в дорогих ножнах с потёртой перевязью».

Блин-компот! Да я готов хоть сейчас отказаться от будущего престола и пойти работать сюда главным кладовщиком. Ответственности почти никакой, а способов нажиться – множество. Понятно, что придётся делиться с подчинёнными, да и с охраной, но вот суммы, вырученной от продажи только одной такой золочёной сабли, хватит на год безбедной жизни возможных подельников.

Если на складе всё так устроено, то что творится на других этапах передвижения улик? Какая-то часть наверняка просто не доезжает до подобных мест, оседая в карманах и сундуках сыскарей. Другая часть будет подменяться на этапе доставки до аукциона. «Везде воровство, лесть и предательство», – сказал кто-то, и я с ним полностью согласен.

В общем, вышел я со склада несолоно хлебавши. Ладно, будет теперь чем занять Верёвочкина. Чувствую, ему придётся снова увеличивать штат подчинённых. Хотя, проще обработать пару обычных кладовщиков, посулить им более высокие должности и оклады, и пусть они сдают всю эту контору. Вот только проблема в том, что уйдёт куча времени и сил на этот один склад, а подобных по Империи, скорее всего, не мало. Надо менять саму систему, систему отчётности. Ну и постоянно устраивать ревизии. Понятно, что воровство и бардак не прекратится, но хотя бы уменьшится. Иначе это всё и дальше будет развращать людей, которые в иных условиях и не подумали бы протянуть свою лапу к чужому. И отговорки-то какие придумали: «Мы не можем позволить делать подробные описания, поскольку учётных книг тогда много потребуется!»

Смысла всё высказывать министру я тоже не видел. Он лишь осуществляет общее руководство и такими мелочами, не занимается. Это как генералу выговаривать, что в какой-то роте повар не докладывает солдатам масло. Воровство даже повальными посадками не прекратить, поскольку возможная выгода намного превышает риски. Ну, посадят проворовавшегося кладовщика лет на десять. Так он потырил столько всего, что хватит до самой смерти не только его жене и детям, но и внукам. Каждый год в Китае показательно расстреливают по тысячи чиновников, а их меньше так и не становится. Надо обязательно вводить конфискацию имущества не только проворовавшегося чиновника, но и его жены и детей, и внуков, если они не докажут, что купили в соответствии со своими доходами. Вот тогда точно задумается, да и родственники, если они не при делах, сдадут. Жестоко? Да. А иначе, никак.

Граф Паисий Браницкий, глава столичного сыска на эти мои размышления долго не отвечал, периодически поднимая на меня свои глаза и снова опуская.

– Не слишком ли жёстко, Ваше Высочие?

– Слишком и жёстко, князь, – согласился я. – Может, тогда посоветуете как-то иначе извести воровство?

Чиновник промолчал.

– Вот сами посудите, Паисий Олимпиевич. Я пробыл на складе полдня и пришёл к убеждению, что если прямо сейчас объявить обыски в домах кладовщиков, то там найдётся немало, что они на своё жалование приобрести не могут. Если ещё и в банках столичных спросить об их вкладах, то наверняка найдутся суммы немалые.

Граф продолжал молчать.

– Мне кажется, что вы не согласны. Хорошо. Давайте проведём такие обыски, и если ничего не будет найдено, то я из своих личных средств выплачу каждому незаслуженно подозреваемому годовое жалование, – пошёл я ва-банк. – Что скажете?

– Возможно, что-то и будет найдено, но другие будут обижены подозрениями.

– Не будет никаких других, граф, – махнул я рукой. – Просто потому, что обыски пойдут дальше... в смысле, выше.

Браницкий вскинул бровь.

– Да, граф, да, – кивнул я. – Не бывает такого, чтобы подчинённые воровали, а начальство ничего об этом не знало. Погодите... – поднял я предупреждающе руку. – Я не обвиняю конкретно вас, Паисий Олимпиевич, во всём этом. Даже ваших непосредственных помощников не обвиняю.

Я выдержал паузу, во время которой успел заметить, как черты лица главы столичного сыска начали разглаживаться.

– Мне хочется только, чтобы всего этого бардака стало меньше. Мень-ше. Я не собираюсь грозить карами, поскольку понимаю возможные причины, побуждающие их воровать у государства. Не соглашаюсь с ними, конечно, но понимаю.

– И что вы предлагаете конкретного, Ваше Высочие!

– Я предлагаю усилить контроль и учёт. Все поступающие улики должны быть как можно точнее описаны. Если в них содержатся драгоценные металлы и камни, то и взвешены. Все мешки и сундуки следует опечатывать и, опять-таки, взвешивать. Да, потребуется больше людей для этого. С этим не спорю. Но мы больше теряем от хищений, граф. Согласны?