Текст книги "Дневники потерянной души (СИ)"

Автор книги: Starry Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Глава 15 – Одни

– Даже если я смогу отправить сообщение Эль-Ронту, меня тотчас обнаружат, – сказал Аргон. – Я уже объяснял. Вся надежда на тебя. Поднимись на вон тот холм, на возвышении сигнал передать легче.

– Я не знаю, как это делается, – твердил Маура.

– Вспомни тот случай у переправы. Просто посылай. Получится само собой. Бан, ты останься здесь, на стоянке, вещи посторожите вместе с Роиром, когда он вернется. Я пока за хворостом пойду.

Я вопросительно взглянул на хозяина, ожидая от него подтверждения или опровержения этого указа.

Маура молча кивнул мне. Затем, передернувшись и сжав плечи, направился к одинокому холму, на котором виднелись какие-то каменные обломки.

Набрав на опушке полный подол крупных подосиновиков, я вернулся на берег. На нашей стоянке дымился догорающий костер и было пусто – хозяин, видимо, еще не закончил со своим неведомым важным заданием, Аргон еще не возвращался с хворостом, а наш вечно недовольный го́нец тоже куда-то исчез, хотя вроде бы отлучался только по нужде.

Не успел я упрятать добычу в свой мешок, оставленный в лодке, как из лесу послышался какой-то шум. Обернувшись, я увидел, как из гущи деревьев стремглав выскочил мой хозяин, будто за ним гнались десятки разбойников. Раскрыв рот, я наблюдал, как он с невероятной скоростью несется через поляну. Оказавшись у нашей лодки, он принялся судорожно отвязывать ее.

Я напрасно ожидал, что он как-то объяснит свое странное поведение.

– Вылезай, быстро, – скомандовал он мне, сам забираясь в лодку.

В полной растерянности я застыл на месте.

– Вылезай, идиот!

Он легко подцепил меня за грудки и выкинул на берег, тут же начав отгребать. Но в своем шоковом состоянии я крепко-накрепко уцепился снаружи за борт обеими руками, волочась за лодкой. Скоро я был уже по горло в воде, но не сдавался, глядя на хозяина полными отчаяния глазами. На какой-то миг, видя его холодное лицо, я поверил, что он позволит мне утонуть.

Грязно выругавшись, он за шкирку втянул меня обратно, бросая мне запасные весла:

– Греби!

И, через несколько секунд:

– Черт, да не в обратную же сторону!

Маура греб изо всех сил, ловко орудуя тяжелыми веслами, и лодка неслась против течения, как стрела. Скоро его светло-серая туника потемнела от пота и брызг, а длинные пряди волос облепили взмокший лоб.

– Не на меня смотри, баран, мы же не на прогулке! – раздраженно прокричал он мне сквозь шум воды. – Назад смотри, нет ли погони!

Он продолжал грести, как заведенный. Примерно через час справа показались отвесные скалы. Шумно выдохнув, он сбавил скорость:

– Добрались.

Устало подгребя к суше, он бросил весла на деревянное дно и развалился на спине, глядя в пасмурное небо.

Дрожа и клацая зубами от холода, я смотрел на небольшие пятна крови на его штанах и тунике – и обычные красные, и темно-вишневые с коричневатым оттенком.

Искоса оглядев мою жалкую промокшую фигуру, он подбросил мне мой вещевой мешок:

– Переоденься.

Сам он тоже стянул испачканную одежду, и я убедился, что на его теле не было свежих ран.

– Вы... их убили? – едва слышно спросил я.

– Нет, конечно, – ответил он, быстро накидывая сухую тунику. – Слегка ранил, чтобы не смогли догнать. Не волнуйся, Баназир, я не сошел с ума.

Он перекинул свой мешок на берег.

– Лодка мне больше не нужна. Возвращайся. И не смотри на меня так. Возвращайся к Аргону и Роиру, не прикончат они тебя. Объяснишь, что по ошибке за мной поперся. Теперь нет Эль-Орина, ты свободен от его угроз.

– Нет, хозяин. Я с вами пойду, – возразил я, как можно увереннее.

– Тьфу ты! Прицепился, что твой клещ, – отдуваясь и вытирая лоб, произнес он. – Пересидишь спокойно в Гоне. Уходи. Последний раз тебе говорю.

Я молчал, опустив голову. Почему-то мне казалось, что хозяин должен оценить мою преданность. Как же я ошибался.

– Приказываю тебе, раб! – его голос обрушился на меня, как удар хлыстом. – Возвращайся!

Весь сжавшись, я глотал текущие по щекам горячие слезы.

– Не могу, хозяин.

После этой фразы я внутренне приготовился к тому, что он убьет меня за неповиновение.

– Да я за тебя же, дурак, волнуюсь! – выкрикнул он, в сердцах пнув борт лодки. – Никого не подумал бы тащить с собой, и уж тебя-то – в последнюю очередь! Ладно, – отчаявшись, махнул он рукой. – Пожалеешь, а будет поздно. Помоги вытянуть лодку.

Не веря своим ушам, я медленно поднялся с сырой земли.

Такая юркая в воде, на суше лодка оказалась гораздо тяжелее. Мы дотянули ее до ближайших колючих зарослей и втолкнули глубоко в темную гущу веток.

– Все, – заключил хозяин, отряхивая ладони. – Идем, надо найти хорошую пещеру, где можно будет укрыться и переночевать.

Теперь он говорил совершенно спокойно, как будто все шло своим чередом, будто не было нелепого нападения на наших товарищей и последовавшего за ним стремительного побега, будто не кричал он на меня только что.

Мы вскинули на плечи свои мешки и как можно быстрее пошли в сторону скал.

Наступили хмурые зимние сумерки, и Маура развел костер в обнаруженной нами довольно уютной пещерке неподалеку от обрыва. Нам повезло, что зима в том году выдалась относительно теплая, а не то бы мы промерзли до костей – у нас было всего по одной меховой накидке, а моя плотная шерстяная туника уже почти прохудилась.

Сев на один из разбросанных повсюду булыжников, Маура стал помешивать толстой веткой хворост, пока тот весело не затрещал; затем отложил ветку в сторону и резко поморщился, схватившись за предплечье.

Я тревожно взглянул на него.

– Вам больно?

Он с силой растирал левое плечо и сведенную судорогой руку.

– Целый день ныло, – пояснил он. – То ли на дождь, то ли от гребли.

Приблизившись к нему, я протянул руки, но тут же нерешительно отвел их.

– Я тебе позволяю себя коснуться, Бан, – тяжело вздохнув, разрешил он согласно обычаю, но затем продолжил: – И плюнь ты уже на эти сословия, не до того сейчас. Ты не раб, я не хозяин. Мы просто два путника. Товарищи. По несчастью, если хочешь.

– Но... как же так, хоз...

– Хватит. Зови меня по имени.

Я испуганно помотал головой.

– Ладно. Зови меня, как угодно, но только не веди себя, как привык. Отвыкай от рабства. Тебе это когда-нибудь пригодится. Ну же.

Мои заскорузлые пальцы несмело дотронулись до его плеча, где из-под сползшего ворота туники на упругой коже виднелась длинная белая полоска шрама, и вжались в плоть. У Маура вырвался негромкий стон, и он откинул голову назад, накрывая мои руки влажными змейками волос. Я снова испугался:

– Простите, я слишком сильно...

– Нет, так и надо, Бан, продолжай, пожалуйста, – ответил он, снова принимая нормальную позу. – Мне потом легче будет. Нажимай сильнее.

Поверив ему, я возобновил прерванное занятие, стараясь сохранять осторожность в движениях. Инстинктивно дотронувшись и до второго плеча, я по реакции Маура понял, что ему это приятно, и продолжал уже более уверенно и ритмично.

– Спасибо, – произнес он несколько минут спустя.

– Это помогло? – спросил я озабоченно.

– Очень, – ответил хозяин, вставая и с облегчением распрямляя спину. – Хоть для чего-то ты годишься. Вот черт, – осадил он себя. – Уже и сам привык. Поди-ка сюда.

Он взялся за мои плечи и своими крепкими руками сделал несколько сильных, но при этом достаточно бережных разминающих движений. Я не смог сдержать стона удовольствия.

– Вот так. Ты мне, я тебе. Взаимопомощь. Понял?

– Понял, хозяин.

– Эх! – досадливо махнул он рукой. – Ладно, я выйду ненадолго. Заодно и осмотрюсь.

– Я с вами, – вскочил я.

– Нет, кто-то один должен остаться в пещере, сторожить наши вещи. Мало ли кто здесь бродит. После выйдешь, а я буду сторожить.

– А мы здесь заночуем? – зевнул я, осознав, как устал за этот долгий день.

– Здесь, конечно. Разве что ты успел присмотреть местечко получше, – подмигнул Маура.

Он отодвинул длинные сухие жерди, которые до этого насобирал вокруг пещеры и прислонил ко входу, чтобы снаружи не было заметно огня, и, повернувшись, растворился в ночи.

Оставшись один, я уселся у костра, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Где-то очень далеко послышался высокий протяжный вой, но не волчий, а какого-то другого животного. Я съежился, обняв руками колени и не отрывая глаз от черного проема. Как всегда во время ожидания, минуты тянулись до невозможности долго, размазываясь вязкой пеленой страха.

Наконец Маура вернулся, бросив взгляд на лежащие на полу сучья.

– Ведь забыл же закрыть перед уходом! – сказал он, сердясь на самого себя. – Вокруг тихо. Можешь выходить.

Снаружи было холодно и пустынно. За дальними скалами снова послышался тот самый противный вой и какое-то тявканье, заставившее меня боязливо поежиться. С радостью обнаружив несколько островков зарослей совсем близко от пещеры, я как можно быстрее сделал то, за чем вышел, и юркнул обратно под прикрытие каменного свода.

Мой хозяин сидел в тепле пещеры, раздетый до пояса, с аппетитом отрывая зубами от куска вяленого мяса, и закусывая его сохранившимся черствым хлебом. Не прервав своего ужина, он головой указал мне на вход, напоминая заслонить его. Я кое-как расставил жерди и прошел к костру. Маура кивнул и промычал что-то с полным ртом, довольный, что я понял его.

В этой обстановке, в зловещих отсветах, глазам моим вдруг предстал дикарь, трясущий огненными космами над добычей, способный разорвать на куски каждого, кто осмелится подойти слишком близко и переступить запретную черту. Круг адского пламени, посреди которого восседал на троне неприступный и необузданный некто, чью обнаженную кожу лизали полыхающие языки. Меня и притягивало, и отталкивало это зрелище; чужое, жуткое. Это не был тот, кого я знал и любил. Я не хотел его видеть таким.

– Бан, ну садись уже, чего ты там маячишь? Еды пока хватает – я захватил еще немного из других мешков, идти ведь долго. – Он протянул мне толстый ломоть хлеба с положенной сверху полоской мяса.

Видение исчезло безвозвратно.

– А... кто там воет внизу? – спросил я, пытаясь поудобнее устроиться на булыжнике. – Не волки вроде...

– А, эти... – Маура вытер лоб тыльной стороной ладони. – Я в Карнин-гуле про них от парней из Рокны слышал... Шакалы, кажется, называются. Они только ближе к южным местам водятся, там, где степи и всякое. Поменьше волка и трусливые, на людей обычно не нападают. Не волнуйся, сюда не придут, по скалам не влезут. Когда спустимся, придется, конечно, ночью на страже стоять. По очереди будем. Хорошо все-таки, что нас двое. Мне тоже иногда нужно будет поспать.

Я слушал его, чувствуя, как сжимается сердце. Он заметил.

– Что случилось? Уже боишься?

– Мы совсем одни здесь, хозяин.

Тонкие брови на миг сошлись у переносицы; затем он едва заметно улыбнулся. Его рука протянулась и мягко, успокаивающе легла поверх моей.

– Мы вместе.

Поев, он поднялся и забросал пол до самого входа в пещеру небольшими сухими веточками, тоже собранными заранее.

– Зачем это? – поинтересовался я.

– От незваных гостей. Если кто-то ночью даже очень осторожно зайдет, на одну обязательно наступит.

Он расстелил одеяло и улегся на нем, вытянув ноги, однако оставил место и для меня. Я для пробы наступил на одну из веточек. Действительно, хрустит. И, успокоенный, присел возле Маура.

– Почему вы от них убежали? – прошептал я в полутьме, косясь на затухающий костер. – И за что вы их... так?

– Ну, Роир просто подвернулся некстати, и видел, как я Аргона в ногу ранил, – виновато ответил хозяин. – Мне нужно было и его как-то задержать, чтобы не мешал уплыть. А Аргон... – взор его затуманился. – У меня ведь так и не получилось отправить Эль-Ронту весть о гибели Эль-Орина. Но я случайно... Я это очень четко увидел. В его, Аргона, голове. Это был приказ. Задание. Не знаю, от кого, но оно там было.

– Что... было? – осмелился спросить я, когда тягостное молчание затянулось.

– Приказ меня убить, – наконец открыто признался Маура, поворачиваясь и взглянув на меня в упор. – Думаю, он тоже сообщник Эль-Калад и шпион. Может, и был им изначально. Подумай, как подозрительно он вел себя в последние дни. Из Риммата с нами уплыл – для прикрытия. И привел нас туда специально. Я уж не говорю про то, что он наотрез отказался спускаться к Эль-Орину, чтобы хотя бы убедиться в его гибели.

– Но Аргон ведь наш друг... – с грустью шепнул я, не желая верить, что мои страшные подозрения оправдались, когда я уже начал всецело доверять страннику.

– То же самое он говорил об Эль-Калад, – непреклонно возразил Маура. – Не мог я рисковать. Теперь это моя ответственность. Надеюсь, наши товарищи в итоге благополучно доковыляют до Гона, и никто не увяжется за нами хвостом. Давай спать.

Я осторожно прилег на широкое одеяло, укрываясь его свободным краем. Маура сразу набросил на меня часть накидки, служившей ему покрывалом.

Костер почти догорел, последние блики отплясали на каменных стенах и удалились в пустоту. Выли странные животные под названием «шакалы».

Мы остались одни среди скал, одни против ночи и страха. И только легкое дыхание хозяина на моей щеке согревало меня, только его рука отгораживала от тьмы. Тьмы, так хорошо понимаемой им, потому что она являлась частью его самого. Но я видел уже не зловещие тени – я видел усталого человека, крепко спящего рядом, и его слова отдавались эхом в моей голове, убаюкивая меня: «Мы вместе...».

* * *

Он долго глядел на озеро, задумчиво жуя свежую смолу с ближайшей сосны. И молчал. Я сидел рядом, вздыхая время от времени при мысли о далеком радостном прошлом и неизвестном гнетущем будущем, и тоже молчал.

Потом он вынул изо рта затвердевший комочек смолы, помяв в пальцах оранжевую массу.

– Попаду я в третью снизу ветку во-о-н того дерева, или не попаду? – Был задан явно каверзный вопрос.

Я почесал в затылке, переводя взгляд на указанное дерево и затем обратно на хозяина.

– Попадете, конечно.

Он тихо рассмеялся, покачав головой.

– Калимак бы сказал: «Фиги с две попадешь, хвастун!»

– Я не Калимак, – насупленно пробормотал я, ковыряясь в земле острием ножа.

– Знаю. – Маура бросил комочек. Послышался глухой «чпок», когда тот отскочил от третьей ветки дерева на самом краю поляны. – Ты – не он, а только ты. И это прекрасно.

Он провел ладонью по своей взлохмаченной макушке.

– Подстригусь.

– Не надо, хозяин! – осмелился я. – Они красивые...

– Красивые? – переспросил он, понюхав пропитанные дымом от костра спутанные заросли волос. – Нет, ну что ни говори, а париться с ними в степи я не собираюсь.

Вынув сохранивший остроту нож, хозяин уселся на траве и начал ловко и быстро отхватывать лишние пряди. Я следил за ним, время от времени обводя взглядом пейзаж. Когда еще мы окажемся в таком зеленеющем уголке, где есть и тенистые деревья, и чистая вода? Хозяин говорил, что скоро начнется степь. Степь – это песок и пыль, и редкие кустики, и почти нет воды – так он объяснял мне. Значит, будет гораздо хуже, чем теперь. Я надеялся, что хуже уже быть не может.

– Ну как? – послышался голос справа.

Надо лбом хозяина вместо беспорядочно свисающих густых прядей теперь были достаточно ровные полоски с интервалами между ними – отдаленное подобие челки; и в целом прическа стала поаккуратнее. Когда он сидел так непринужденно, голый по пояс и легко поигрывающий ножом, ему можно было дать на вид и шестнадцать – если бы только не глаза, выдающие опыт и неюношескую усталость. Он не стал ждать ответа на свой вопрос, как всегда увидев мое мнение по моему лицу.

– Давай я и тебя подстригу, – предложил он, поднимаясь. – Ты сейчас похож на вон тот куст на опушке, только что не зеленого цвета.

Я рассмеялся и покорно склонил голову.

– Повернись спиной ко мне и держи голову прямо, – распорядился он, начиная работу.

Мои кудри падали на траву темными клочками, и довольно скоро Маура удовлетворился полученным результатом.

– Уже лучше.

Собрав в ладони мои остриженные волосы вместе со своими, он снова двинулся к озеру, на ходу сдергивая обвязанную вокруг пояса тунику.

– Куда вы? – спросил я ему вслед.

– Оставлю их в подходящем месте, – откликнулся он, и беззвучно нырнул, в одно мгновение скрывшись под водой.

Я ждал, сосредоточенно наблюдая за голубой гладью. Вот в толще воды снова показались темные очертания головы и плеч, и мой хозяин вынырнул, шумно дыша, и с плеском подгреб к берегу.

– Теперь они лежат на дне под камнем, и это значит, что часть нас всегда будет здесь, в этом тихом озерке, где бы мы сами ни оказались, – пояснил он, натягивая штаны и накинув тунику на плечи.

– Да. – Я машинально почесал шею.

– Ах черт, надо было сперва стричься, а затем купаться, – прибавил Маура, заметив мою проблему. – Тебе покоя не будет от упавших волосков. Давай, окунись еще раз.

– Да это ничего, – попытался отвертеться я, так как очень не хотелось снова раздеваться донага и мокнуть. Несмотря на многочисленные старания хозяина за все годы, я так и не полюбил воду по-настоящему.

– Потом сам же жаловаться станешь, – настаивал он. – А водоема на пути не будет.

Я продолжал упрямиться; и тогда он безо всяких усилий подхватил меня на руки, отнес к озеру и, не церемонясь, бросил в воду. Я стал барахтаться, отплевываясь, затем под смех хозяина быстро вылез обратно; но эффект купания уже был достигнут.

Глава 16 – Попутчик

На исходе второго дня пути мы пересекали неглубокий овраг, лавируя между сухих кустов и нагромождений осыпавшихся камней, поросших мхом. Вдруг хозяин насторожился и стал на ходу прислушиваться.

– За нами кто-то есть, – произнес он едва слышно. – Не оборачивайся, – дернул он меня за рукав. – Пусть подойдет поближе. – В его глазах зажглись огоньки, а пальцы рук несколько раз сжались и разжались в предвкушении.

Никаких шагов позади я так и не услышал; поэтому яростная атака стала для меня полной неожиданностью.

Для меня, но не для Маура. Мгновенным неуловимым взмахом он выбил длинный нож из пальцев нападавшего, и тут же скрутил его по рукам и ногам, прижав к земле так, что тот не мог пошевелиться.

– Ты всегда так быстро двигаешься? – вдруг насмешливо прохрипел лежащий. Лицо его было скрыто от нас пеленой густых черных волос.

– А ты всегда нападаешь со спины? – в тон ему поинтересовался Маура, еще сильнее нажимая коленом, пока лежащий не застонал от боли. – Ты ведь от Эль-Калад, не правда ли?

Пойманный дернулся, но не смог вырваться.

– Я тебя спрашиваю, – повысил голос мой хозяин. – Отвечай!

– Нет, не от нее! – выкрикнул тот надтреснутым голосом. – Я вообще не знаю, о ком ты говоришь!

– Откуда же ты знал, что это она? [1] – хищно усмехнулся Маура. – Скажешь, просто совпадение?

Длинноволосый странник сник, очевидно, перебирая в уме способы выкрутиться из ситуации.

– Знаю ее, – наконец сдался он. – Но я уж точно не заодно с ней.

– Тогда что ты здесь делаешь? – снова хорошенько тряхнул его Маура.

– Живу.

– Где? На голых скалах?

– Нет, в очень удобном месте. Отпусти меня, покажу.

Хозяин не сводил с него подозрительного взгляда.

– Я не буду больше нападать, – добавил тот. – Обещаю.

– Если напал один раз, то попытаешься снова.

– Я думал, что вы от... – Он запнулся. – Я думал, что вы разбойники. Я только пытался себя защитить. Обещаю, – повторил он. – Отпусти!

Оказавшись на свободе, он вздохнул с облегчением, потирая запястья.

– Ну вот... Никто никого не трогает... Пойдемте, скоро стемнеет.

И он, как ни в чем не бывало, уверенно двинулся вперед.

– Идем, Бан, – кивнул мне хозяин, направляясь следом.

– Да куда ж вы за ним идете?! – встревоженно воскликнул я. – Только что ведь убить нас собирался!

– И объяснил, почему. – Маура отвел рукой колючий кустарник, давая мне пройти.

– И вы поверили?!

– Не бойся, во всяком случае, он здесь один. Если что, справимся. Мне интересно, кто он такой и что у него на уме.

Я только недоуменно пожал плечами.

– Ну, где вы там? – послышался окрик где-то из-за кустов. – Уже дошли.

Мы одолели последний десяток шагов, и перед нами предстало черное устье пещеры. Владелец этого незатейливого жилища ожидал нас у входа и сделал пригласительный жест рукой. Сейчас, когда он отвел свалявшиеся волосы с лица, я смог впервые разглядеть его.

Скуластый, с бледной, изрезанной глубокими морщинами и шрамами кожей, одетый в какие-то бурые лохмотья, он походил на старого дикаря-одиночку. Выступающие контуры челюсти и надбровных дуг придавали лицу еще более угрожающий вид. Но большие зеленые глаза взглянули на меня неожиданно осмысленно и хитро, и я испугался их ясности.

– Проходите, проходите. – Он первый скрылся в пещере, чтобы окончательно рассеять наши сомнения.

Изнутри пещера оказалась просторной, с почти гладкими стенами и высоким сводом. В одной из ниш располагалось плетеное ложе, в другой притаились полки с припасами. Посередине было оставлено место для костра, где в данный момент чернели потухшие угли.

– Действительно уютно, – хмыкнул Маура, оглядываясь вокруг. – И давно ты здесь живешь?

– Давно, – ответил тот, начиная хлопотать над костром. – Надо развести огонь, по ночам бывает очень холодно. Вы можете остаться ночевать.

– Спасибо, – приподнял брови мой хозяин. – Ты, оказывается, еще и гостеприимный. – Он сделал паузу. – Как тебя зовут?

– Трагальд, – повернулся к нему странник.

– Хорошо, Трагальд. Мы устали, поэтому я приму твое приглашение. Надеюсь, мне не придется среди ночи снова отбирать у тебя нож.

Неожиданно тот вынул оружие из-за пояса и протянул его моему хозяину.

– Возьми.

Хмыкнув, Маура повертел в руках щербатое зазубренное лезвие.

– Этим и убить-то нельзя. А вот этим – можно. – Он вытащил свой блестящий острый нож, продемонстрировав Трагальду. – Помни, ты обещал. – Возвращая оружие владельцу, он продолжил: – Я Маура, это мой друг Баназир.

Меня удостоили лишь короткого кивка, а затем наш новый знакомый опять перевел взгляд на моего хозяина.

– Устали? Вы шли издалека?

– Можно сказать.

Костер разгорелся, и мы уселись вокруг, протянув к нему руки.

– Хозяин, – прошептал я как можно тише, наклонившись к его уху. – Вы действительно хотите остаться здесь ночевать? А вдруг он...

– Ш-ш-ш, – оборвал он меня, отмахнувшись. – Не бойся.

По виду Трагальда нельзя было догадаться, слышал ли он мой вопрос.

А я всерьез засомневался, поступает ли мой хозяин правильно, доверившись этому отшельнику, и даже выдав ему наши имена. После покушения на Эль-Орина, после стычки с Аргоном... Так легко поверить объяснениям насчет «разбойников»? Да это ж дураку ясно, что тут что-то нечисто!

Я решил ни в коем случае не засыпать ночью, несмотря на страшную усталость.

Маура тоже подавил зевок, потирая глаза.

– Можешь лечь, – хозяин пещеры указал на ложе.

– Это же твое.

В ответ Трагальд достал откуда-то кипу одеял, и быстро приготовил еще две постели. Маура присел на одну из них.

Трагальд размотал сверток с вяленой рыбой.

– Спасибо, но я есть не хочу, – отказался Маура. – Только пить. – Он потянулся за своей фляжкой.

– Внизу есть ручей с очень вкусной водой, – сказал Трагальд, беря высокую деревянную чашу. – Я сейчас принесу.

– Я принесу! – крикнул я, взбешенный его услужливостью и доброжелательностью. – Где ручей этот?

– Как спустишься со скалы, налево. Там водопад маленький, вода журчит, по слуху найдешь.

Выхватив у него чашу, я кинулся вон из пещеры. И только на полпути подумал, какой же я идиот, что оставил Маура наедине с дикарем. Ведь собирался даже ночью глаз не смыкать, а тут вот совсем ушел! Я метнулся было назад, но мне стало стыдно. А может, он и вправду напал лишь по ошибке? Да и вообще, хозяин с ним в два счета справится, если что...

Побродив между скал, я наконец обнаружил водопадик, с наслаждением умылся в кристально-чистой воде и набрал полную чашу; затем вскарабкался назад, изо всех сил стараясь не расплескать ее.

Мои опасения оказались напрасны. Трагальд и не думал снова нападать на хозяина – он как раз предлагал ему сушеные фрукты. И во мне облегчение смешалось с яростью, когда я застыл у входа, наблюдая эту картину.

Напившись действительно вкусной воды, мы чуть взбодрились, и, невзирая на поздний час, Трагальд повел нас осматривать пещеру. Вернее, повел он Маура, а я тащился следом с молчаливым негодованием.

Дальше от входа стены сужались, а свод клонился вниз, что создавало подобие комнаты. Идущие остановились, и я, подойдя ближе, увидел, что привлекло их внимание. Скала перед ними была испещрена рисунками и странными знаками. В свете факела, который держал Трагальд, казалось, что рисунки дрожат и двигаются на каменной поверхности.

Наш гид смотрел на Маура выжидающе, пока тот пораженно уставился на скалу:

– Что это?

– Ты не знаешь? – Он поднял факел повыше.

Среди других выделялось изображение – четыре круга, соединенные линиями, идущими вниз от одного из них к трем остальным; и под этим рисунком похожий, но на этот раз круги были заменены фигурками с длинными руками и ногами и вытянутыми лицами, закрашенными темной краской.

– Лахи́ дара́к [2], – вдруг тихо произнес Трагальд.

– Та лга́нги? [3] – машинально среагировал Маура, и осекся, резко посмотрев на стоящего рядом. – Откуда ты...

– Значит, тебе все известно? – перебил его тот.

– Я знаю про цепь... Но она была изображена в другой форме... звенья были на одном уровне. – Он провел рукой по темным линиям. – Кто это здесь оставил?

– Я.

– Ты? – Рука Маура застыла на поверхности скалы.

– Та бахи́ дарка́ ак-лганг [4], – указал он на кольцо на пальце моего хозяина, дотрагиваясь до него. Маура хотел опустить руку, но Трагальд удержал его кисть в своей; тогда хозяин с силой выдернул ее, и на тыльной стороне его ладони остались глубокие царапины от ногтей. Я вскрикнул и хотел наброситься на обидчика, но Маура заслонил мне путь:

– Стой! Это получилось нечаянно. – Хотя видно было, что он сам еле справился с собой, чтобы в сердцах не ударить Трагальда.

– Я всего лишь хотел посмотреть, – сказал тот.

– Зачем тебе? Судя по всему, ты не раз его видел.

Отшельник не стал отрицать.

– Откуда ты все это знаешь? – еще раз потребовал ответа хозяин. Стоящий перед ним молча ухмылялся. Маура перевел взгляд на черные, как смоль, волосы, потом на морщинистое лицо... И снова на волосы... – Сколько тебе лет?

– Сто шесть, – последовал довольный ответ.

Маура отшатнулся, меняясь в лице, а у меня отвисла челюсть. Я не знал, сколько это точно – сто шесть, но показалось до ужаса много.

– Что, не ожидал, ворна́? [5] – захохотал Трагальд, и я впервые заметил его зубы. Полный рот зубов – выступающих и крупных, кое-где обломанных и не сияющих белизной – но, видимо, ни один из них не выпал от старости. – А ты знаешь, что в этих краях ходить опасно, а то тебе своих преклонных лет не видать? Вдруг хищники загрызут, али придушит кто? – в глазах его появился странный блеск.

– Ну, мне-то про опасности известно, – совладав с собой, невозмутимо ответил Маура. – А вот тебе здесь одному не страшно? Один-одинешенек в глуши, среди холодных скал... И ветер завывает, и костер гаснет, и долгими темными вечерами некому слова сказать... Каково это, Трагальд?

Глаза стоявшего перед ним разом потухли, и на дне их застыла серая усталость.

– Ты не знаешь, каково это, малец, – очень тихо произнес он. – Но, быть может, когда-нибудь поймешь. Страшно ведь не только одиночество. Страшно, когда твои знания никому не нужны. Когда ты настоящий никому не нужен. Не одна твоя половинка или другая, а ты весь, который больше, чем эти половинки.

Сунув моему хозяину факел, он направился обратно к выходу.

– Погоди, – быстро догнал его Маура, возвращая факел. – Возьми, мы и так сможем выйти.

Тот насмешливо отодвинул его руку.

– Я тоже.

Развернувшись, он скрылся во тьме пещеры.

* * *

На другое утро, глядя на сосредоточенно разводящего костер Трагальда, я вдруг подумал, что в молодости он, должно быть, был очень красив. Пережитые лишения и долгие годы скитаний изменили его до неузнаваемости, сильно огрубив облик, придав звериности движениям и погребя под пылью и грязью любые проблески человечности. Но где-то глубоко внутри, казалось, еще мерцало что-то первозданное, высокое и нездешнее, слишком непонятное для меня; и оно пугало меня до оторопи, гораздо больше, чем все его дикарские повадки.

Вскоре после завтрака мы снова пошли вглубь пещеры, и они с Маура продолжили начатый накануне разговор.

– А́рен ан-ла – серколли́р[6]... – медленно прочитал мой хозяин на каменной стене. Он продолжал читать стихотворение молча, пока не дошел до одной из строчек. – Син се фра́а ан ир луйа́н... Это то, что Аргон говорил... Это что, заклинание какое-то? Откуда вы все его знаете?

– Это старые строки, не знаю, кто их сочинил, – ответил Трагальд. – Они передаются из уст в уста уже несколько поколений. Нечто вроде тайного знака. Кто такой этот Аргон?

– Один мой товарищ, – после некоторых сомнений все же поведал Маура, сам явно досадуя от того, что сболтнул лишнего. – Забудь, это не важно.

– Неужели? – ухмыльнулся Трагальд, словно подтвердились его догадки. – Аргон... Так вот какое имечко он себе придумал...

– Ты что, и его тоже знаешь?! – не выдержал мой хозяин.

– Знаю, а как же. Только вот ему повезло больше. Он оказался на свободе, а мы остались дальше терпеть пытки. Ко́рга ли. Ли ан Эль-Орин аг [7].

Маура отвернулся к каменной стене, вновь внимательно изучая наскальную живопись, видимо, чтобы удержаться от реакции при упоминании еще одного знакомого имени. – «Живущие... на темной стороне... Луны», так ведь? – перевел он одну из надписей под изображением круга, одна из половин которого была закрашена черным, а вторая оставалась светлой. – Что означает эта фраза?

Трагальд молчал.

– Объясни. Пожалуйста, – искренне попросил Маура.

– Это были промежуточные базы, – наконец продолжил отшельник, все же удостоив Маура ответом. – До того, как окончательно решили, что эта Земля пригодна для жизни. Но еще издавна здешняя луна принадлежала другим. На ней нельзя было долго оставаться.

– Каким еще «другим»?

– Ты знаешь, сколько форм жизни в Созданном мире, рыжеволосый? – снисходительно произнес Трагальд.

– Сколько? – лицо Маура словно окаменело.

– Несметное множество. Мы – лишь крохотная песчинка. Ты же не думал, что ты здесь главный? Были до тебя, будут после тебя. Только вот на Кон-те́рре [8] места для всех не хватит. Поэтому Четвертый центр и расчищает себе полюбившийся уголок.

– Да что вы его слушаете, хозяин?! – не выдержал я, сжимая кулаки. – Он же напрочь спятил! Бред несет, ничего не понять! Неужели вы ему верите?!

Маура повернулся ко мне, и во взгляде его была странная тоска.

Трагальд вновь заговорил, но голос его переменился и стал механическим, словно говорил он не от себя, а зачитывал вслух нечто, записанное невидимыми чернилами в его памяти:

«Война наступит для двух миров