Текст книги "Дневники потерянной души (СИ)"

Автор книги: Starry Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Глава 14 – Свет кристаллов

Неподалеку от входа в лес, где деревья были еще достаточно редкими, находилась небольшая полукруглая поляна, специально расчищенная и посыпанная белым песком, и озаренная невидимым источником света так, что на ней было светло почти как днем. Нас поставили посреди нее, и приведшие нас стражники встали по обе стороны, всем своим видом показывая, что, стоит нам сделать шаг в ту или иную сторону без разрешения, и нам не поздоровится.

Но долго так стоять не пришлось. На освещенный полукруг вышла высокая фигура.

Чужачка (а это, судя по чуть выступающей груди, была все же женщина), молча осмотрела нас холодным пристальным взглядом серебристых глаз, отражающих белизну песка под ногами. Ее волосы были светло-серыми, и тяжелой пеленой ниспадали за спину, присборенные сверху уже знакомыми мне широкими гибкими полосками из неведомого материала.

Пронизав каждого из нас взглядом, она повернулась к своим подчиненным, стоявшим позади нее в тени деревьев.

– Лáни дой хáнтаг [1], – глухим низким голосом произнесла она.

Затем обратилась к Аргону:

– Эль-Ар. Где Эль-Орин? Почему он не с вами?

– Он погиб, тари, – ответил странник, склоняя голову. – Мы подверглись нападению. Два дня назад, в подгорных переходах Мура́т к северо-западу от вашей общины.

– Это невосполнимая потеря, – ровным тоном ответила чужачка. – Ты расскажешь мне подробности утром. Сейчас вам предоставят все условия для отдыха.

Развернувшись, она молча скрылась в чаще.

– Бе́н-и [2],– обратился к нам один из стражников, делая приглашающий жест рукой.

Нас привели в просторный шатер с матерчатыми сводами из темных и светлых чередующихся полос, и мы устало опустились на находящиеся внутри упругие подстилки.

– Ты уверен, что здесь мы в безопасности? – тихо поинтересовался Маура у Аргона. – Почему ты вообще решил изменить маршрут?

– Не беспокойся, это дружественная община. Эль-Орин связывался с Римматом буквально за день до нашего выхода из Карнин-гула, – пояснил странник. – Эль-Калад пообещала, что, если понадобится, здесь мы сможем отдохнуть и пополнить запасы провизии. Изначально мы не собирались делать такой крюк в сторону, это лишняя задержка. За Эль-Гола должны были прийти сопровождающие сразу после перевалов, чтобы он один не шел до дома. Но теперь придется сообщить Эль-Ронту о том, что произошло, и совместно решать, как быть дальше. О нашем плане Эль-Калад и ее муж уже знают, так что с ними можно говорить свободно, а с первым встречным здесь, конечно, лучше не откровенничать. Кстати, странно, что Эль-Борн к нам не вышел, может, занят... Но, думаю, утром увидимся.

Аргон снял сапоги и аккуратно сложил свою потертую серую куртку возле постели, оставшись в одной светлой тунике и брюках. – Все, давай уже ложиться. Когда еще в следующий раз такие удобства появятся...

Поправив небольшую плоскую подушку под головой, он лег и почти сразу же крепко уснул.

Во время их непонятной беседы я тоже уже вовсю клевал носом, и только сильный голод не давал мне окончательно провалиться в дрему.

Сквозь своды шатра смутно просвечивали ветки деревьев, покачивающиеся снаружи на свежем ветру.

Вернулся Роир и расположился напротив, как всегда надменно приосанившись.

– Как она пялилась на тебя, эта чужачка! – ухмыльнулся он вдруг. – Дольше, чем на остальных, просто пожирала глазами. Но ты не обольщайся. Уж больно она высока для тебя! – И го́нец захохотал, довольный получившейся игрой слов. Конечно, имелись в виду и благородное происхождение правительницы, и не очень внушительный рост моего хозяина.

Маура поднял на него спокойный взгляд.

– Да, ты прав, Роир, – отреагировал он тихим голосом на издевку. – Я не целюсь так высоко.

Тот уже открыл было рот, предвкушая грязный словесный поединок. Но отвечать было не на что. Его колкость не столкнулась со встречной враждебностью, а была поглощена равнодушием. И мне показалось, что мой хозяин не только прекрасно владеет собой; и что причина его спокойствия кроется вовсе не в том, что он ставит себя выше мелких дрязг. А в том, что он просто устал. Он уже не хотел воевать, и ему было все равно, что о нем говорят или думают гонские купцы и чужаки из Риммата. Он хотел покоя.

Роир еще раза два открыл и закрыл рот, но так и не придумал новой подначки. Тогда он с глухим ворчанием отвернулся к стенке шатра, и, поерзав немного на своем ложе, погрузился в сон. Через несколько секунд его недовольный храп огласил помещение.

– Вот мерзавец... – прошептал я себе под нос, запоздало разгневавшись на язвительное замечание чужестранца.

– Да нет, не мерзавец он, – возразил Маура. – Наверняка хороший мужик, при более приятных обстоятельствах. Просто очень боится быть осмеянным и поэтому предпочитает первым осмеивать других. Все мы имеем недостатки.

Он зевнул и растянулся на своей подстилке, решив на этом закончить разбор личности Роира. Меня его положительные отзывы совсем не убедили, и я так и не смог переменить своего мнения о нашем невольном попутчике.

– Бан, подбрось мне мой мешок, пожалуйста. Ты ближе сидишь.

Покопавшись немного в недрах мешка, он выудил оттуда спелое яблоко и нож.

– Давай пополам. Жрать страшно хочется, а среди ночи ничего другого не достанешь.

Яблоко выглядело очень соблазнительно, но ведь если я возьму половину, подумал я, то ему останется меньше...

– Нет, я вообще не голоден, хозяин. Ешьте сами.

Он рассек фрукт одним взмахом лезвия и сунул мне под нос ароматную половинку:

– Ну-ка, быстро.

Я сразу откусил край яблока.

Маура откинулся назад, стараясь заглушить рвущийся наружу смех, чтобы не разбудить остальных.

– Знаешь, за что я тебя больше всего ценю? – сказал он. Я замер от неожиданности. – За то, что ты всегда заставляешь меня улыбнуться.

Я изо всех сил вгрызся в яблоко, стараясь не показать своего смущения, смешанного с гордостью.

Но тут в шатер заглянула совершенно неожиданная гостья.

– Вам не подали ужин, – произнесла правительница Риммата на нашем языке. – Должно быть, вы привыкли питаться чаще. Это можно исправить. Пойдемте со мной.

– Благодарю вас, тари, – учтиво ответил Маура, не удивляясь вслух такому приглашению в столь поздний час. – Сейчас разбужу наших товарищей...

– Не сто́ит, – тихо, но настойчиво остановила его чужачка. – Раз они так крепко спят, значит, голод их сейчас не тревожит.

– Да, пожалуй, – хмыкнул мой хозяин, оглядываясь на мирно спящих Аргона и Роира, последний из которых уже начал храпеть так, что стены шатра колыхались.

Эль-Калад молча привела нас к невысокому продолговатому деревянному зданию на другом конце поляны, и пригласила внутрь, где был уже накрыт небольшой стол.

Я был поражен тем, что эта женщина, имеющая столь высокое звание, так обыденно и без лишних церемоний позвала нас поужинать; впрочем, как я уже не раз убеждался, отношение чужаков к классовым различиям было весьма своеобразным.

Маура тихонько присвистнул при виде приготовленных яств, и я понял, что он разделяет мое удивление. Все же колебался он недолго, перед тем, как сесть за стол, и я с радостью последовал его примеру, чувствуя, как рот наполняется слюной при виде аппетитных круглых румяных булочек из пышного теста, маленьких шариков из легко обжаренного мяса в золотистой обсыпке, блюда с нарезанными тонкими полосками свежей красной моркови и сладкой пареной репы, посыпанных измельченными орехами и разложенных на листьях салата; а также неких разноцветных соусов с пряными ароматами в горшочках, и пирога, благоухающего лесными ягодами, на закуску.

Едва мы немного утолили голод, правительница снова обратилась к моему хозяину.

– Расскажи, как все произошло.

– Может, вам стоит спросить об этом у Эль-Ара? – вежливо предложил Маура. – Он наш предводитель.

– Но ведь и ты там был и все видел, – возразила Эль-Калад. – Разве ты не можешь об этом рассказать?

Маура помедлил, собираясь с мыслями.

– Мы решили пойти самой короткой дорогой, – начал он наконец, вытерев пальцы тонким куском ткани, аккуратно сложенным рядом с каждой тарелкой. – Как и сказал Эль-Ар, подземными ходами.

Эль-Калад кивнула.

– У обрыва нас поджидал кто-то из вашего народа. Это была засада. Эль-Орин как раз был на середине моста, когда тот выстрелил сверху из-за скал. Эль-Ару удалось его убить. Но он уже успел ранить Эль-Орина, и...

Слушая его отчет о недавних печальных событиях, я потянулся к плетеной корзинке с незнакомыми мне небольшими круглыми плодами темно-желтого цвета. И тут, к моему недоумению, несколько из них будто сами выпрыгнули из посуды, а один укатился под стол. Ойкнув, я полез вниз, нащупал там пропажу, но, вылезая с фруктом обратно, сильно стукнулся головой о крышку стола.

Лицо правительницы оставалось непроницаемым, но я мог поклясться, что она внутренне ухмыляется. Я вновь опустился на стул, виня во всем всегдашнюю свою неуклюжесть.

– Мы должны найти его тело, иначе война будет проиграна, – произнесла тем временем она. – Мы лишились оставшихся двух колец.

– Пока только одного, – возразил Маура. – Последнее он отдал на хранение мне.

– Правда? – глаза ее зажглись серебристым огнем. – Значит, пока еще не все потеряно и надежда есть. Так его план был идти в Гон, а затем в Румин?

– Да, – подтвердил Маура. – Мы должны были подготовиться на базе.

– Странный выбор отряда, – бросила она взгляд на меня. – Вы думаете, от аннан будет какая-то польза?

– Это не мне решать, – хозяин пожал плечами. – Я вызвался помочь, Бан идет со мной по дружбе, на нем нет никаких обязательств. А Роир просто возвращается на родину, он из Гона.

– Так ты не подчиненный Первой или Второй общины? – в голосе ее прозвучало легкое удивление.

– Нет, тари, – в свою очередь удивился Маура. – Почему я должен им быть? Я просто случайно познакомился с Эль-Орином, и его дело показалось мне важным.

– Случайно? – переспросила она. – Не думаю, что он доверил бы наше оружие первому встречному. Что особенного в тебе?

– Видимо, то, что я на это согласился, – не теряя самообладания, ответил хозяин. – Думаю, не каждый готов все бросить и отправиться за тридевять земель, непрерывно рискуя жизнью.

– Это так, – кивнула она, по-прежнему не сводя с него пристального взгляда. – Ваш план – огромный риск, и вы идете по лезвию ножа.

Наступило молчание.

В тишине я осторожно придвинул к себе стоящий посреди стола высокий кувшин с узким горлом – а он вдруг резко опрокинулся, заливая всю мою одежду холодным липким напитком. Я вскочил, ахнув от неожиданности и неприятных ощущений.

Тут уж Маура не выдержал.

– Зачем вы это делаете?! – крикнул он гневно, тоже вскакивая из-за стола.

Чужачка была невозмутима, как каменная статуя.

– Разве ты видел меня прикасающейся к твоему рабу или к этой посуде? – спокойно вопросила она, еще больше сужая щели глаз.

– Я бы ответил вам на этот вопрос, – Маура сжал и разжал кулаки. – Если бы это не был ваш дом.

Она удовлетворенно наклонила голову.

– Бан, ступай, переоденься во что-нибудь сухое, – обреченно повернулся ко мне хозяин. – Тебе же так неудобно будет.

Под победоносным взглядом Эль-Калад я направился к двери.

Переодевшись в шатре и немного успокоившись, я стал дожидаться возвращения хозяина. Оба наших товарища по-прежнему крепко спали. Хотя Аргону отдыха требовалось меньше, он, должно быть, накапливал его впрок, зная, что нам предстоит еще долгий путь до Гона, а вся ответственность теперь, за отсутствием Эль-Орина, лежит на нем.

Меня шатало от усталости, но даже после сытного ужина сон почему-то не шел. Решив еще немного подышать воздухом, я снова вышел в темноту; и, по случайному совпадению, как раз тогда, когда из низкой пристройки напротив показался мой хозяин со своей спутницей. Но направились они вовсе не обратно к месту нашей ночевки, а в противоположную сторону, к зловеще чернеющему невдалеке густому лесу, который простирался прямо за полосой жилых помещений.

Любопытство пересилило страх, и я вошел за ними в узкий просвет между стволами. Вскоре деревья расступились, и перед нами возникла еще одна широкая поляна, на которой находилось несколько маленьких круглых водоемов, с окружавшими их по периметру гладкими каменными ступенями. Эль-Калад уже начала подниматься по ступеням, как вдруг разом обернулась, почувствовав мое присутствие, хотя я старательно и как можно тише прятался за деревьями на краю поляны.

– Опять? – негодующе сверкнула глазами правительница. – Его я сюда не звала. Мы должны остаться наедине.

Маура мельком оглянулся на меня, затем снова повернулся к ней.

– Разве мой друг может помешать нашему разговору?

Сойдя обратно с постамента, она встала напротив него, все равно оказавшись выше на целую голову.

– Он не твой друг. Он твой раб.

– К чему постоянно об этом упоминать, тари? Мне совершенно безразлично, кем он считается в обществе.

– Тебе безразлично – и все же ты не забываешь употреблять мой титул.

– Я различаю между уважением и унижением. И пока это зависит от меня, я буду следовать этому пути.

– Ты неглуп.

– По сравнению с кем? – сухо поинтересовался хозяин.

– По сравнению с тебе подобными, – снисходительно ответила женщина. – Сядем. – Она бесшумно опустилась на ступеньку у самого водоема, подбирая подол светлого платья, под которым были надеты легкие брюки.

Маура присел на прохладный мрамор.

– Сюда я прихожу, когда хочу побыть в тишине, – заявила чужая и, повернувшись ко мне, добавила: – Ты смотри на воду. Кристаллы меняют цвет.

Покорно я сел у самого водоема, хоть и начал смутно понимать, что это была очередная уловка, призванная отвлечь меня от ведущегося разговора.

Но кристаллы и правда отражали и преломляли лунный свет, и тонкие серебристые лучики переплетались в прозрачной воде причудливым волшебным узором. А если я наклонял голову, то грани их переливались то синими, то красными бликами, постепенно все больше завораживая.

– Аф те – таáгна ан-мáе [3], – сказала она моему хозяину.

Тот поглядел на нее, но продолжил общение на нашем языке, не желая смущать меня.

– У вас здесь очень интересно. Эта поляна на редкость красива, я не видел таких даже в Карнин-гуле.

– Сними обувь, – ни с того ни с сего предложила правительница. – Можешь окунуть ноги.

Видя, что мой хозяин медлит, она первая развязала свои сандалии, обнажив темные ступни с непропорционально длинными пальцами и опуская их в воду. Маура не стал дольше отказываться, стаскивая мягкие иноземные сапоги и присоединяясь к ней. По воде пошла рябь, и я невольно взглянул вверх на сидящую пару.

– Вода притягивает, расслабляет, ты согласен? – обратилась она к хозяину.

– Согласен, – серьезно ответил Маура, изучая голубое озерцо.

– Хорошо. – Ее сухой голос обрел интонацию. Если бы она была обычной женщиной, я бы сказал, что этот тон выражал дружелюбие. – Ты чувствуешь, какая сегодня ночь?

– Прохладная. Спокойная. Ночь, которая вызывает не страх, а желание стать с ней единым целым.

– О, да, Эль-Ма́ур, – удовлетворенно кивнула она. – Единым целым. Это ночь с полной луной. Ночь любви.

Я удивленно разинул рот от таких речей и от диковинного обращения; но ее собеседник внешне оставался невозмутим.

Затем передо мной возникла еще более поразительная картина. Женщина приложила два пальца к середине лба моего хозяина, и медленно водила ими вверх-вниз, хотя у него не имелось и намека на темную вертикальную впадину, украшавшую лбы всех чужих. Щель ее рта приоткрылась, и она придвинулась ближе, неотрывно глядя ему в глаза.

Мне в одночасье подумалось, что если бы такая представительница противоположного пола подбиралась ко мне, я бы отпрянул с брезгливой жутью. Их женщины, так же, как и мужчины, были напрочь лишены внешней привлекательности – во всяком случае, на наш привычный вкус.

Но Маура поднял руку, и стал такими же нежными, ритмичными движениями скользить двумя пальцами вдоль углубления на лбу Эль-Калад. Она явно была не против, и оба, казалось, уже абсолютно не замечали моего присутствия. Я недоуменно наблюдал за этими странными ласками, гадая, собираются ли они все же уединиться, или я стану свидетелем полного интимного ритуала.

Однако в тот момент, когда их ладони уже были сцеплены и пальцы переплетены, мой хозяин неожиданно отодвинулся, опустив голову.

– Что случилось? – непонимающе спросила правительница.

– Я... очень устал, – ответил Маура. – Мы сегодня с утра шли почти без привалов. Простите меня. Я должен отдохнуть. – Он покачнулся и изможденно потер глаза.

С почти видимым сожалением она отняла руки, вставая с белых ступеней и подбирая свои сандалии.

– Возвращайся в шатер и отдохни. Продолжим наш разговор завтра.

* * *

Когда мы добрели до нашего временного пристанища, я выдохнул с облегчением, радуясь решению хозяина прервать действо на поляне; хотя меня мучила постыдная мысль, что какая-то часть меня все же не прочь была на это посмотреть. Но больше всего хотелось снять обувь, вытянув ноги на мягкой подстилке, и наконец погрузиться в сон.

Однако, к моему пущему изумлению, Маура тут же бросился будить Аргона.

Странник с трудом открыл глаза, глядя на склонившееся над ним встревоженное лицо.

– Надо бежать, – быстро проговорил мой хозяин. – Иначе отсюда не выбраться.

– Что? Почему? – пробормотал лежащий, приподнимаясь на локте.

– Тот наемник, который напал на Эль-Орина, был от Эль-Калад.

– С чего ты взял? – окончательно проснулся Аргон.

– Я увидел... случайно, – замешкался Маура. – Она открылась мне по неосторожности. Мы... общались.

– Ты говорил с ней? Когда ты успел?

– Она пригласила нас поужинать посреди ночи, потом всячески старалась избавиться от Бана, а вас с Роиром просила не будить. Если тебя это не настораживает, можешь оставаться.

– Ты обвиняешь ее в предательстве? – спросил странник, не став допытываться о подробностях.

– Я увидел, что она пытается хитростью заманить меня на сторону врага. Она с кем-то в сговоре... С мужчиной, одним из вас. Черные волосы, узкое, жестокое, суровое лицо, должно быть, примерно ее возраста... Это же и есть Эль-Таур? – вдруг догадался он.

– Вряд ли кто-то еще... – задумчиво проговорил Аргон. – Ты уверен в том, что говоришь? – перевел он взгляд с него на меня и обратно. – Вы оба уверены, что это не ложное обвинение?

– Она вела себя очень-очень странно, господин, – подтвердил я. – Как будто задумала что-то совсем нехорошее...

– Хочешь убедиться сам, когда тебя кинут в темницу? – продолжил Маура.

Обувшись и мгновенно собрав свои вещи, странник склонился над Роиром, тряся его за плечо.

– Вставай!

– Отцепись, Кенка́ни, – недовольно пробурчал спящий. – Третий раз за ночь... Пошла ты к чертям болотным... – он отвернулся на другой бок.

Аргон одним движением вздернул его за тунику, заставив сесть.

– А-а-а! – испуганно воскликнул Роир, резко просыпаясь. – Не надо! Я ничего не сделал! Не трогай меня!

– Собирайся, мы уходим, – бросил разбудивший, отпуская его ворот.

Мы бежали в темноте, продираясь сквозь бурелом, пока не достигли низких пристроек почти у самой реки.

– Эль-Гола! Эль-Гола! – громким шепотом позвал мой хозяин, и я удивился, когда уже после второго оклика из-за дверей послышался усталый заспанный голос мальчика:

– Кель та? [4]

– Маура. Бре́н-а, тáйнт-а лурьм.[5]

Тот сразу бесшумно открыл.

– Нам нужна твоя помощь, – выдохнул Маура.

Эль-Гола разбудил своего отца, находившегося в помещении неподалеку, и Аргон в двух словах объяснил ему ситуацию.

– Эль-Ар, я тебе благодарен за то, что ты доставил моего сына сюда в целости и сохранности, – сказал тот, наскоро застегивая куртку и поправляя серые волосы. – Но я не имею права рисковать своей семьей.

– Мы пытаемся остановить войну, – молвил Аргон. – Если мы потерпим поражение, вскоре вся ваша община окажется в плену врага. Ты рискуешь не только своей семьей, но и всеми мирными группами.

– Даже если я дам вам лодки, я не смогу предотвратить погоню, – предостерег его собеседник. – Это все может оказаться напрасным.

– Возможно, погони и не будет, – сказал странник. – Тари сама себя подставила, сказав, что мы не представляем опасности. Теперь у нее нет никаких оснований высылать погоню за своими гостями из дружеской общины. Если же она это сделает, то навлечет на себя еще больше подозрений от собственных подчиненных.

– Я бы не поверил, если бы сам уже не заподозрил неладное, – после некоторых сомнений ответил тот. – Несколько дней назад отсюда по направлению к восточному заливу были тайно выпущены лодки. Грузы доставлялись без нашего ведома. Если это правда, то нужно срочно оповестить кме́ртар [6].

– Не сейчас, Эль-Трал, – возразил Аргон. – Сейчас нам нужна секретность. Мы должны оказаться как можно дальше отсюда.

– Отец, пожалуйста, помоги им,– тихо попросил за нас Эль-Гола.

Чужак повернулся к нему, сверкнув глазами.

– Иди к своей матери и оставайся с ней, – приказал он сыну. – Не рассказывай ничего ни ей, ни Эль-Сатр. Скажи, что мне поручили срочное дело, оно может затянуться. Держи заслон. У них не должно быть ни единой мысли об этом. Тебя здесь тоже не было. Я вернусь, когда смогу.

Эль-Гола медлил, явно тревожась за отца.

– Иди! – повторил тот уже более жестко.

Быстро прижав ладонь к его ладони, мальчик покорно склонил голову. Но перед тем, как окончательно подчиниться приказу, он все же порывисто обнял моего хозяина на прощание. По пристальному взгляду его отца можно было догадаться о его недоумении. Тесный физический контакт, по всей видимости, был принят только между членами семьи, да и то нечасто – в обществе, где читались мысли, слишком легко было застать собеседника врасплох. Но Эль-Гола, должно быть, за короткий срок успел привязаться к тому, кто так тепло общался с ним и не стеснялся участвовать в его играх, и предстоящая разлука огорчала его. Маура ответил на объятия, и уже привычным жестом ласково погладил волосы мальчика, чуть наклонившись к нему.

– Спасибо, – просто сказал он. – Это все не будет напрасным, обещаю. Береги себя.

– И вы тоже, – совладав с собой, уже спокойно ответил Эль-Гола. – Надеюсь, вам удастся остановить их.

Он уважительно приложил ладонь к ладони Аргона, затем повернулся ко мне, и я как можно точнее скопировал их жест. Роир явно не собирался снисходить до этих нежностей, поэтому ему Эль-Гола лишь кивнул перед тем, как удалиться в чащу.

Убедившись, что его сын скрылся за деревьями, Эль-Трал вновь повернулся к Аргону.

– Свяжи меня. Я скажу, что вы напали, и я в одиночку не справился.

Не споря, Аргон достал веревку.

– И ударь так, чтобы я надолго потерял сознание, – добавил тот.

Проверив узлы на его руках и ногах на прочность, Аргон еще раз виновато взглянул на сидящего на земле начальника береговой охраны.

– Ты уверен?

– Давай, – поторопил его Эль-Трал.

Тяжело вздохнув и наконец решившись, Аргон одним молниеносным четким движением ударил его кулаком снизу в челюсть, и чужак бесчувственно повалился набок.

Странник быстро ощупал его голову и шею, убедившись, что не нанес никаких серьезных повреждений, и что связанный по-прежнему дышит, и только тогда поднялся на ноги.

– Все в лодки, – скомандовал он. – Роир, ты со мной, Бан, ты с Маура.

В прибрежных зарослях покачивалось несколько темных челноков, и Аргон и Маура отвязали два из них от колышков.

– Залезай, – указал мне Маура на лодку, и я в страхе задержал дыхание, приготовившись ступить на неустойчивое дно.

Аргон тем временем тянул упирающегося Роира, не обращая внимания на его возмущенные возгласы: «Не поплыву я в этой развалюхе! У меня от качки голова кружится! Отпусти, бес проклятый!».

Мы отчалили.

* * *

– Тебе что, факела жалко было? – зычный голос Роира разносился над рекой.

– Тише! – в который раз шикнул на него Аргон. – Мы должны были уйти от погони и не привлекать внимания, поэтому я не позволил тебе зажечь огонь.

– Ты-то сам, гад, ни разу не споткнулся, а я, значит, шею себе сломать должен?! – не унимался тот, морщась и ощупывая многочисленные царапины и ссадины, полученные от колючих веток и падений в темной чаще.

Уже светало. Плыл я впервые в жизни, и поминутно меня охватывал страх, что узкое суденышко перевернется в бурных речных волнах, погребая нас под собой. Успокаивала лишь абсолютная уверенность моего хозяина, который плавными движениями весел направлял лодку строго по курсу. Я давно знал, что и гребля входила в число его умений – в детстве они с Калимаком часто покоряли речные просторы в Зараке; но, когда хозяин однажды все-таки затащил и меня в лодку, я тут же в ужасе выскочил обратно, едва ступив на шаткое днище и почувствовав, как оно подо мной раскачивается. С тех пор я наотрез отказывался повторять этот подвиг.

Однако в этот раз меня никто не спрашивал. Так же, как и несчастного Роира, которому вскоре из-за качки сделалось совсем худо, и он практически не отодвигался от борта, перегнувшись через него и не забывая все же придерживать свои роскошные волосы, чтобы их не испачкать. Я порадовался, что меня хотя бы не тошнит. Радость оказалась преждевременной – как только мы выплыли на середину реки, стали попадаться небольшие, но коварные водовороты; лодку резко крутило и подбрасывало. Волна дурноты нахлынула внезапно, и я едва успел отшатнуться к борту. Так плохо мне не было с того дня, как вся наша семья отравилась грибами, приготовленными моей старшей сестрой Сидой, тогда еще неопытной в хозяйстве девчонкой, и в течение недели мы громко стонали, охали и хватались за животы, а меня выворачивало наизнанку от одного только вида еды.

Красный, как рак, от смущения, я вытер рот, радуясь теперь уже тому, что с нами нет Калимака. Вот уж кто безжалостно высмеял бы меня. Маура лишь улыбнулся сочувственно, немного замедлив ход лодки; хотя в глазах его плясали веселые искорки, и я видел, что он едва сдерживается от смеха.

– Я постараюсь аккуратнее грести, – сказал он.

Аргон в соседней лодке теперь тоже слабее налегал на весла, стараясь облегчить путь Роиру.

Мы долго не останавливались на привал, остерегаясь выходить на берег. После полудня достигли участка реки, где течение было более спокойным и ровным. Мы с Роиром наконец немного пришли в себя, впервые подняли головы и увидели окружающую нас красоту. По обоим берегам тянулись густые смешанные леса; листва пестрела яркими желто-оранжевыми пятнами на фоне темно-зеленой хвои. Гладь реки серебрилась бесконечным полотном, уходящим вдаль, где на горизонте едва виднелись подернутые дымкой пологие горы.

– Что это за река, Аргон? – спросил Маура у странника, подгребающего ближе к нам. – На карте не было названий.

– Это Дýна, – ответил тот, с наслаждением вдыхая свежий и чистый воздух. – Самая большая река в Третьем секторе. Дальше будет граница с Четвертым, за восточными хребтами Альпý, – указал он рукой.

– Гон на границе?

– Сразу за ней, – уточнил Аргон.

– То есть, получается, это уже край Эль-Таура?

– Будь проклято его имя! – громко выругался Роир, сплевывая в воду.

– Да, – продолжал его сосед по лодке, соглашаясь одновременно с обоими. – Так или иначе, теперь и Третий, и Четвертый сектора для нас опасны.

* * *

Аргону не сразу удалось разжечь огонь своей плоской чудо-щепкой. Он сперва высекал из нее каскад искр, которые тут же гасли на ветру, затем выдвинул заслонку, не дающую промозглому ветру погасить крошечный дрожащий язычок пламени, но кучка хвойной растопки на сыром насквозь хворосте лишь дымилась, никак не желая загораться.

– Что, трюки все закончились, даже костер развести не можешь? – с издевкой спросил Роир, нетерпеливо выжидая с медной миской наготове. – Давай, поторапливайся, а то мне голову мыть надо.

Не поддаваясь гневу, Аргон молча продолжал свое дело, пока наконец растопка не занялась, весело потрескивая.

– Ну, слава небесам, – шумно выдохнул Роир. – Я уж было думал, холодной мыть придется.

Разбавив речную воду, он осторожно откинулся назад, окунул волосы в миску, поставленную на высокую кочку, и с наслаждением стал массировать череп настойкой из своей плетеной бутылочки.

– Полей-ка мне, – махнул он рукой в мою сторону.

Я оглянулся на своего хозяина, сидящего поодаль, не решившись спросить у него разрешения подчиниться чужому приказу, и в конце концов поднялся и выполнил поручение, зачерпывая воду из миски пригоршнями и поливая сверху, стараясь не попасть в глаза сидящего.

– Полотенце достань из моей сумки, – снова скомандовал тот. – Красное.

Несмотря на мою острую неприязнь к купцу, я невольно залюбовался его чистыми блестящими волосами, подавая ему расшитое шелковое полотенце.

– Дай, пожалуйста, немного твоей мыльной настойки, – попросил Аргон, приблизившись к нам. – Моя выпала из сумки в подземельях.

– У меня волосы длиннее твоих, – пожадничал Роир. – Мне может потом не хватить, а нам еще черт знает сколько идти. Да и вообще, зачем тебе настойки? Наколдуй по-вашему, чтобы космы сами чистыми стали! – и он громко, с издевкой загоготал.

Ничего не ответив, Аргон тихо отошел от берега.

И тут я понял, что в спешке перед выходом из Карнин-гула, когда я собирал свой мешок и на всякий случай проверял, все ли собрал хозяин, то все же напрочь забыл попросить у чужаков еще настойки мыльного корня, или того, что они вместо нее использовали. По счастью, наши волосы были покороче, чем у обоих чужестранцев, и требовали меньше ухода, и Маура пока даже ни разу не хватился забытого. Но поделиться со странником мне тоже было нечем.

Окончив полоскание, Роир вынул из сумки еще одну маленькую плетеную фляжку и стал натирать свои угольные пряди хранившейся в ней ароматной жидкостью; затем плотно замотал голову запасной накидкой, чтобы не продуло.

Маура все это время не встревал в их стычку, сидя спиной к нам и лицом к реке, глубоко задумавшись и глядя прямо перед собой. Он снял намокшую верхнюю одежду, и пронизывающий ветер вовсю трепал его тонкую светлую рубашку. Я поразился, как ему не холодно, и только присмотревшись, увидел, что губы его посинели. Но он просто не обращал на это внимания и даже не пытался согреться.

В пасмурном зимнем небе над нами то и дело слышались отвратительные крики пролетающих мимо птиц, и от всего этого унылого речного пейзажа хотелось заплакать и утопиться.

__________________________

[1] Они не опасны.

[2] Пойдемте.

[3] А ты – смотри на меня.

[4] Кто это?

[5] Маура. Пожалуйста, открой дверь.

[6] Пограничников.