Текст книги "Дневники потерянной души (СИ)"

Автор книги: Starry Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Глава 11 – Контроль

– Баназир, – негромко окликнул нагнавший меня Эль-Ронт. – Я хотел бы извиниться за вчерашний случай. У меня не было никакого намерения тебя смущать.

– Что вы, это я виноват, что ворвался без разрешения, простите... – замотал головой я.

– Все в порядке, – успокоил он меня с легкой улыбкой. – Пожалуйста, скажи Маура, что я жду его в читальне после полудня.

В просторной зале царил беспорядок. Тут и там на столах лежали продолговатые керамические плитки, стояли круглые бутылочки – одна из них была опрокинута, и на поверхности стола чернело высохшее пятно.

– Комната осталась в таком виде после вчерашней группы учеников, – объяснил Эль-Ронт, прибираясь. – Здешние условия действуют на них, и не в лучшую сторону.

– Они еще только дети, – осторожно возразил Маура. Сев в кресло у окна, он взял в руки одну из плиток и поводил пальцем по письменам на ней.

– Которые станут взрослыми без дисциплины и порядка, – сказал Эль-Ронт, расставляя плитки обратно по полкам – каждую в отведенную для нее узкую ячейку.

Хозяин чуть вздохнул, поглядев в окно; затем поднялся и стал помогать. Я же завороженно ходил перед полками, едва прикасаясь к их содержимому, чтобы ничего не уронить. Там были сосуды разных размеров с надписями на чужом языке, в основном глиняные, но все безупречной формы. А также всякие свитки, и металлические шарики, нанизанные на тонкие прутья, и вытянутые разноцветные бруски, и много чего еще, что хотелось взять и пощупать со всех сторон, но я не решался.

– Нет, Маура, поставь это на крайнюю полку, во вторую ячейку справа, – послышался голос правителя. – Это более старые записи.

Мой хозяин кивнул, дотягиваясь до указанной полки одной рукой, в которой он держал три плитки сразу, и ловко расставляя их.

Немного расчистив стол, правитель достал и развернул свиток с прорисованным на нем в мельчайших деталях причудливым многослойным узором, в котором крайне запутанным образом пересекались, изгибались, и словно даже немного выступали над рельефной коричневатой поверхностью разноцветные формы и линии, создавая иллюзию объема. Я никогда в жизни не видел настоящих карт, тем более таких, и поэтому не сразу понял, что это, лишь восхищенно разглядывая предмет из-за плеча моего хозяина.

– Смотри внимательно и запоминай, – указал Эль-Ронт тому.

– Но здесь будто не одна карта, а несколько, друг на друга наложенных! – с не меньшим удивлением воскликнул Маура. – Что это значит?

– Это все возможные маршруты в данной местности: подземный, наземный и воздушный; а в области водоемов подводный и наводный, они отдельно помечены синим.

– Так мне что, их все запоминать?! – не поверил хозяин.

– Все, – непреклонно ответил правитель. – Конечно, Эль-Орин и Эль-Ар будут рядом, но лучше, если ты и сам сможешь свободно ориентироваться.

– Ну, воздушный-то нам вряд ли понадобится, – в шутку прикинул сидящий, пристально изучая очертания.

– Он может понадобиться врагу, – объяснил Эль-Ронт, не вдаваясь в лишние подробности. – А ты должен знать, откуда ждать опасности.

Маура понятливо кивнул, больше не споря; а я так и остался в недоумении, не ослышался ли я насчет передвижения по воздуху, и как это вообще возможно.

– А, вы тут прячетесь! – заглянул Калимак, тоже проходя к столу. – Ого! Что это? – он тут же схватил со стола свиток, поворачивая его так и эдак.

– Карта тех мест, по которым мы будем проходить. Не мешай, мне нужно ее запомнить.

– Ну и ну. Ладно, – вернув свиток, тот сел рядом. – А это что такое? – ткнул он пальцем в изображение небольшого круга вверху карты, поделенного на четыре сектора.

– Обозначение четырех сторон света, – объяснил Маура. – Север, юг, восток и запад.

– Ага, я так и думал, – с умным видом кивнул тот. – Так зачем запоминать? Мы не можем ее просто с собой взять?

– Ты подумай, как сложно было ее нарисовать, такими вещами не разбрасываются.

– Ну да, и то правда. Чудна́я вещь. Давай силами померяемся, – предложил он после короткой паузы.

– Калимак, достал уже! Я занят!

– Давай с тобой тогда, жирдяй, – придвинулся он ко мне.

Шансов против него у меня не было, в чем я уже не раз убеждался, но я не сдавался до последнего. Он с глухим стуком припечатал мою руку к гладкой деревянной поверхности, издав радостный возглас, а я смутился, что мы шумим в учебной комнате.

В читальню вошел совсем юный чужак, неся целую стопку тонких вытянутых пластинок.

– Оставь их на столе, ир мье [1], – обратился к нему правитель. – Я потом проверю. Это мой младший сын, Эль-Эда́н, – представил он.

– Дсет-а [2], – улыбнулся ему Маура.

– Аг дсет [3], – ответил тот, и вопросительно взглянул на отца.

– Это наши гости из поселения Сузатт, – пояснил тот, в свою очередь начав представлять нас. – Маура, Баназир...

– Я, кстати, из Зарака, – перебил его Калимак посреди фразы.

– И Калимак из Зарака, – невозмутимо закончил Эль-Ронт.

Вошедший серьезно кивнул, рассматривая нас. Его темное лицо было строгим и бесстрастным, как у его отца, но длинные прямые волосы имели светло-пепельный оттенок.

Сложив пластинки, на обратном пути он прошел мимо нашего стола.

– Эй, не хочешь потягаться? – задорно окликнул Калимак.

Чужой застыл на месте, словно его оглушили; затем медленно повернулся, глядя прямо на него.

– Ну, силами помериться, игра такая, – продолжал тот, подумав, что чужак просто не понял.

На лице молчавшего Эль-Эдана мелькнуло разгневанное выражение; и тут воздух в комнате будто резко нагрелся, а во мне начало нарастать чувство необузданной, оскорбленной ярости – вдруг захотелось наброситься на кого-нибудь, кричать и ругаться.

Калимак, по всей видимости, почувствовал то же самое.

– Да что же это? – он как-то потерянно поднялся с места, невольно сжимая кулаки. Мы двое еле удерживались – на Маура же непонятное явление почему-то не имело никакого воздействия. Он встал и быстро приблизился к подростку, мягко кладя руку ему на плечо. Я замер, ожидая, что рука будет тут же скинута. Но, ко всеобщему удивлению, Эль-Эдан не отстранился; тогда Маура повернул его спиной к нам, и стал тихо, почти шепотом говорить ему что-то.

Через несколько секунд я с облегчением заметил, что волна напряжения отступила; мы вздохнули, словно освободившись от невидимой сети. В глазах Эль-Ронта читалось удовлетворение.

– Пойду проверять работы, – сказал он, беря с соседнего стола стопку, и скрылся за дверью.

– Я... не привык к такому обращению от... гостей, – говорил Эль-Эдан на нашем наречии, с трудом подбирая слова.

– И поэтому ты рассердился? – понимающе спросил мой хозяин, сидя напротив него на стуле.

Расположившись на низкой скамеечке неподалеку, я удивленно прислушивался к разговору. Калимак спешно ретировался после происшествия, предпочитая продолжить свои занятия в более безопасном месте. Я остался, надеясь, что не сделаю ничего, способного вновь вывести юнца из себя.

– Да. Я пока еще не научился управлять волной.

– Волной? Ты имеешь в виду чувства?

– Это больше, чем чувства. Это... опасность для других. Когда это передается, оно... усиливается во всех. Теряется разум, можно убить. Поэтому важно удержать себя. Йкáнта.

– Контроль... Да, я, кажется, понимаю. Но ты, конечно, достигнешь цели.

– Я должен. У Эль-Реги́ра это получилось гораздо быстрее и раньше, – с тенью огорчения добавил Эль-Эдан. – Это мой брат.

– Он тебя старше?

– На двадцать лет. Но и в моем возрасте он уже полностью владел собой, и ни одна вспышка не вырывалась наружу.

– Не огорчайся, у каждого свой путь, – попытался утешить Маура. – Я вот вообще не умею свой гнев сдерживать.

– Ты умеешь, – неожиданно возразил тот. – Ты остановил мою волну. У тебя сильная преграда.

Мой хозяин неожиданно смутился, отворачиваясь и глядя в окно.

Поняв, что тема ему неприятна, сын правителя не стал продолжать.

– Я пойду, – поднялся он со стула.

– Нет, подожди, – Маура легко удержал его за край куртки и ненароком стянул ее вниз. Через все оголенное темное предплечье до самого локтя тянулся огромный светло-серый шрам.

– Прости, – виновато произнес хозяин. – Я не хотел.

– Ану́н-фе [4], – тот натянул куртку обратно, а мне подумалось, что сделай подобное кто-нибудь из нас, снова полетели бы искры гнева. – Я падал с высокого моста. Отец вылечил меня.

– А ты тоже хочешь стать лекарем, как он? – спросил Маура с улыбкой.

– Да, я хочу этого. Как ты узнал?

– Когда я дотронулся до тебя, то что-то на миг увидел, – нехотя признался хозяин. – Ты стоял в окружении винга́н [5]. Твои руки были над кем-то лежащим... Но нет, это глупости, я не должен был такого говорить...

– У тебя было видение о будущем, – не удивившись, заключил Эль-Эдан.

– Не думаю, – вежливо отказался Маура. – Будущее невозможно увидеть, оно же еще не произошло.

– Возможно, – сказал чужак. – Не отказывайся от этого дара. Он может помочь тебе, и остальным.

– Предпочитаю рассчитывать только на свои силы, – уверенно произнес хозяин. – Это надежнее.

– Одно другому вряд ли может помешать, – уклончиво ответил Эль-Эдан, не вступая в спор.

Где-то прозвучал мелодичный сигнал, словно несколько раз ударили металлической палочкой о блюдо, и он снова повернулся, чтобы уходить:

– Я опаздываю на уроки.

– Мы можем поговорить вечером? – с сожалением произнес вслед ему Маура. – Я хотел бы еще многое у тебя спросить...

– Сегодня я учусь в две смены, – покачал головой тот. – Завтра до полудня будет свободное время. Мне тоже интересно поговорить с тобой. На́брет [6], – кивнув нам на прощание, сын правителя быстро вышел за дверь.

* * *

– Ух ты, как высоко здесь! – Маура перегнулся через перила моста. Бурная речная вода с пеной разбивалась об острые выступающие зубья камней. – Неужели ты с этого моста падал?

– Да, – подтвердил стоящий рядом Эль-Эдан с типичной мальчишеской гордостью, присущей, как оказалось, и чужакам. – Прямо на камни. Мы соревновались с товарищами, кто пройдет вдоль всего моста, не глядя под ноги и удерживая в воздухе перед собой ски́тви [7]. Я прошел дальше всех, оступившись только в самом конце.

У меня при одном только взгляде вниз сразу сильно закружилась голова, и я вынужден был быстро отодвинуться от перил.

– Знаешь, я даже не могу сказать тебе «молодец», – укоризненно произнес Маура. – Твой отец, должно быть, был в ярости.

– Был, – кивнул подросток. – С тех пор он еще строже следит за мной.

– Неудивительно, – хмыкнул мой хозяин.

Мы продолжили путь, направляясь к широкой поляне среди высоких сосновых деревьев. Маура, по обыкновению, шел впереди, помахивая большой деревянной флягой на бечевке, я следовал за ним, неся корзину, из которой доносился аромат запеченной дикой утки, давно уже будоражащий мое обоняние, а Эль-Эдан замыкал шествие.

Достигнув поляны, мы расстелили на густой траве мягкое тонкое покрывало, и Маура начал разбирать корзинку.

– Ты можешь научить меня... контролю? – неожиданно попросил чужак.

– Я ничего в этом не понимаю, – обернулся к нему Маура. – Поверь, я бы не стал скрывать, если бы мог помочь тебе.

– Знаю, – грустно кивнул тот. – Но я хотел убедиться. Эль-Ар тоже не смог, хотя пытался, и ему известно все про работу горд-май [8].

– Давай не будем хотя бы сейчас про врагов и их планы, – предложил Маура, откусывая от куска хлеба с положенным на него тонким ломтиком утки, заранее аккуратно разрезанной на равные части. – Слишком уж хороший день для этого. Смотри, сколько всего вкусного мы с собой набрали.

– Я уже ел, – коротко отметил сын правителя.

«Когда? Год назад?» – невольно подумалось мне, и от этой мысли разобрал смех.

Эль-Эдан резко повернулся в мою сторону, сверкнув глазами.

– Нат-у́ [9], – Маура успокаивающе положил ладонь ему на плечо. – Что бы там Бан ни подумал, я уверен, это без всякого намерения тебя оскорбить.

– Я... ничего такого... – вспыхнул я. – Простите...

Чужак смягчился, и уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке.

Мы с наслаждением уминали принесенную провизию, а Эль-Эдан неподвижно восседал рядом, пока все же не соблазнился ломтиками чуть поджаренного сладкого хлеба и соленого белого сыра, которые вместе составляли чудесный вкусовой букет, и присоединился к трапезе.

Налетел порыв ветра, обдавая наши лица неожиданно теплой волной.

– Странно как, – удивился мой хозяин. – Ведь сейчас осень, зима почти...

Чужой кивнул, поняв его еще до того, как он окончил вопрос.

– Те́а нага́ри.

– Горячий ветер с равнин? – задумчиво переспросил Маура, приподнимаясь и глядя на горизонт. – На таком расстоянии?

– Отец говорит, что это еще один замысел горд [10]. Они пытаются менять погоду. Это надо прекратить.

– Ну почему же? Можно сделать вечное лето.

– Вечное лето... – повторил сидящий напротив. – А потом – вечная зима.

– Нет, зима пусть будет покороче, – улыбнулся Маура.

– Она не будет короче, – сердито перебил его чужак. – Не простая зима. На́ирдт [11].

– Что это значит?

– Почитай в хранилище. Там все записи, от начала.

Он отвернулся и долго смотрел на реку.

* * *

Вечерами мы сидели на просторной веранде на втором этаже, откуда открывался великолепный вид на окрестности. Я любовался, не отрывая глаз, на расстилавшуюся внизу зеленую долину, на леса, поля и горы вдалеке, скрытые синеватой дымкой. В воздухе сладко и томительно пахло осенними травами и цветами, где-то стрекотали цикады, и я чувствовал себя абсолютно счастливым. Солнце еще и не думало садиться, хотя уже золотило предзакатным светом верхушки деревьев. Калимак, по обыкновению, развлекался игрой в «охотники» со своими новыми товарищами из Рокны в ближайшем подлеске, оставив в тот вечер нас с Маура вдвоем.

– Ешь клюкву, – хозяин легонько подтолкнул меня локтем. – А то ничего не останется.

Клюква была крупная, сочная и с вкусной кислинкой. Помимо нее в большой плетеной миске были и сливы, и яблоки, и еще некие большие желтовато-оранжевые плоды с румяными боками и удивительной бархатистой кожицей.

– Это называется «льюни [12]», – пояснил Маура, крутя фрукт в руках. – Они из теплых краев всякие невиданные семена и косточки привозят, и здесь у себя в особых крытых помещениях выращивают, да так, что даже поздней осенью деревья плодоносят, я у работников кухни спрашивал. Говорят, очень сладкие, давай попробуем.

Послышался приближающийся топот копыт, и, глядя вниз на песчаный двор, я увидел, как туда въехал всадник – молодой чужак с угольно-черными волосами. Он легко спрыгнул на землю, даже не дожидаясь, пока конь полностью остановится, и приблизился к вышедшему ему навстречу Эль-Ронту.

– Это что, важный гость? – удивился я. – Его встречает сам правитель!

– Кажется, это и есть его старший сын, Эль-Регир, о котором Эль-Эдан говорил, – предположил мой хозяин, тоже взглянув на приезжего.

Эль-Ронт приветственно положил руку на плечо сына, и тот подал ему небольшой свиток, который правитель тут же, во дворе, развернул и начал читать.

– Что там может быть такое срочное? – полюбопытствовал я.

– А ты спустись и спроси у них, – подмигнул хозяин. – Мне тоже интересно.

Я слегка покраснел, представив себе, как направляюсь к чужакам и нагло задаю им вопросы.

Маура тем временем наполовину очистил один из круглых ворсистых плодов, который, оказавшись под кожицей предательски скользким, вдруг выскочил у него из рук, упав в проем между темными перекладинами.

– Вот гад! – воскликнул хозяин, метнувшись за ним, но не успев поймать.

Стоящие внизу разом подняли головы, услышав ругательство, когда фрукт пролетел совсем недалеко от них.

– Простите, – Маура смущенно перегнулся через перила. – Это не вам. Я случайно.

Я попытался сдержать рвущийся наружу смех, зажимая рот руками.

Правитель понимающе улыбнулся, кивнув. Эль-Регир тихо спросил у него что-то, и мне показалось, что он внимательно смотрел при этом на моего хозяина. Эль-Ронт стал ему отвечать, и они вместе ушли в дом.

* * *

Назавтра во время очередной прогулки мы с хозяином и Калимаком заметили небольшую группу чужаков, и подошли посмотреть на их досуг. Мы остановились перед расчищенным участком почвы примерно с десяток шагов в длину и ширину, поделенным на крупные ровные квадраты.

До этого мне не доводилось наблюдать чужих за какими-либо активными физическими занятиями, даже детей. Я думал, что они никогда и не слышали о наших резвых играх в догонялки и прятки, а зимой – в снежки. И все же их тела и в юности, и в старости оставались вытянутыми и сухими, без капли жира, что вызывало у меня огромную зависть.

Но тут было нечто иное. Они двигались, и еще как! Вступая внутрь квадратного поля парами, они брали в руки длинные палки и начинали странную игру. Молниеносными взмахами они скрещивали палки, и звонкие удары разносились по долине. Волосы их были собраны сзади широкими лентами, чтобы не мешать движениям. Пары сменялись каждые несколько минут по определенному порядку.

– Ух ты! – восхищенно воскликнул Калимак. – Наконец хоть какое-то развлечение!

Очередная пара сошла с посыпанного серым песком участка.

– Эй, я тоже хочу! – Калимак бросился к ним. – Дайте мне! – он взялся за палку, и державший отдал ее, не сопротивляясь. К ним приблизился еще один чужак постарше.

– Ты желаешь научиться?

– Да чего тут учиться, я с малых лет на палках драться умею! – Он лихо покрутил орудием в руках.

Чужак отошел к группе ожидавших своей очереди, говоря им что-то. Один из них кивнул и вышел на поле, приглашая Калимака следовать за собой.

– Согласились! – тот довольно хрюкнул, толкая Маура в бок и вскакивая в участок.

Они начали. Калимак резко атаковал, с силой врезавшись в чужака и прижав палку к его груди. Тот попытался отодвинуться, но уверенный в победе человек навалился на него всем весом, вышибая опору из-под ног противника, который тут же упал на песок без вскрика, но с достаточно удивленным видом.

– Победа! – заорал Калимак, поднимая вверх палку и одновременно пытаясь поставить ногу на распростертое на земле тело.

– Ну ты совсем, Кали! – мой хозяин подбежал к упавшему, оттолкнул друга и протянул руку, помогая чужаку встать. – Ведь не в этом цель, это не борьба!

Чужой поднялся, отряхивая светлую одежду.

– Ты не знаешь правил, – произнес он, отходя в сторону.

– Да что значит «не знаю»? – недоуменно спросил Калимак.

– Самым простым образом не знаешь, – ответил ему Маура. – Ты даже не следил за их действиями, и не дождался, чтоб тебе объяснили. Здесь главное – скорость, а не сила.

– Елки, у них даже игр нормальных нет, – с огорчением махнул рукой Калимак. – Все, я так больше не могу. Пойду к Ре́йди и его ребятам, с ними хоть весело. Если хочешь, подходи потом. – Он решительно развернулся и направился в сторону поляны, где после обеда обычно собирались его новые товарищи, распивая пиво и горланя песни.

– Может, ты хочешь попробовать? – послышался голос за нами. Старший из последней пары протягивал моему хозяину тонкую палку.

Мне ничего не предлагали; должно быть, мой внешний вид говорил сам за себя.

Маура в сомнении поглядел на палку; затем медленно взял ее и обернулся к стоящей группе, взглядом спрашивая их разрешения. Ни один из них не выразил протеста; двое-трое слегка кивнули.

– А с кем? – наконец поинтересовался хозяин.

Чужак затянул потуже ленту на пепельных волосах.

– Со мной.

В следующие минуты долина снова огласилась монотонным гулким звоном. Думаю, чужие не ожидали, что Маура продержится так долго, несмотря на понимание цели игры. Но его реакции полностью соответствовали выпадам соперника, и их руки с орудиями мелькали столь быстро, что мои глаза не успевали замечать движений. Постепенно они вошли в ритм, синхронизировались, и их перемещения по квадратам слились в единый гибкий и легкий танец, вызывающий восхищение. Словно отточенный, не дающий сбоев механизм перелетал с клетки на клетку непринужденно, но слажено.

И тут чужие начали мерно выкрикивать какое-то слово в такт движущимся, будто желая поддержать их и сделать танец еще более совершенным. Странная песня, странный танец; но мое сердце защемило от сладкого преклонения перед этой гармоничной грацией, когда тела инстинктивно понимали друг друга и угадывали каждое последующее движение, ни на секунду не выпадая из ритма. Я почувствовал, что вхожу в транс, наблюдая за игрой, выглядящей почти как ритуал.

Наконец оба остановились и опустили палки, склонив головы в молчаливом согласии окончить игру. Осмотревшись по сторонам, я вдруг заметил, как увеличилось число присутствующих в долине – наверное, проходившие мимо решили остаться посмотреть на необычное состязание.

Маура тепло поблагодарил своего партнера, отдал ему палку и вернулся ко мне. Он запыхался и лицо его блестело от пота; чужой же ничуть не устал и на нем не было видно следов продолжительного поединка на безумной скорости.

– Это и правда было... здорово! – широко улыбнулся мне хозяин, вытирая лоб и пытаясь отдышаться. – Он мне прямо на ходу объяснял все детали, я сначала, оказывается, не все понял. Надо было не только быстро, а еще и направлять его в ту клетку, которую я хочу, и при этом еще и отражать удары!..

Я в который раз удивился этой неведомой способности чужаков объяснить что-либо, не произнеся при этом ни слова вслух.

Когда мы чуть отошли от поля, нас вдруг нагнал Эль-Ронт, оказывается, тоже присутствовавший среди зрителей.

– Ты по-прежнему нарушаешь все мои указания.

– Вы же сказали, что можно двигать рукой, – невинно взглянул на него Маура.

– Я сказал двигать рукой, а не крутить палку, устраивать рукопашные бои и забираться на второй этаж через окно, – отметил тот строго, дав понять, что ему известно также и про их с Калимаком забавы накануне. – Лучше бы ты пока научился как следует читать.

– Почему вы думаете, что я не умею читать?

– На нашем языке, – подчеркнул Эль-Ронт.

– А разве мне это пригодится?

– Все может в жизни пригодиться, – лаконично ответил правитель. – Разве тебе не интересно?

– Интересно, – помедлив, согласился Маура.

– В таком случае, завтра сразу после рассвета в главной читальне тебя будет ждать учитель Эль-Фар.

– Но... почему так рано? – снова не выдержал Маура.

– Потому, что расписание рассчитано не только на тебя. А раз ты достаточно бодр для игр, то изволь встать пораньше и быть таким же внимательным и свежим на занятиях.

* * *

Уже на втором уроке Эль-Ронт, проходивший мимо читальни, остановился послушать, а затем зашел и подсел к нам. Взяв у Эль-Фара деревянные пластинки, он принялся зачитывать сам, а Маура теперь писал под его диктовку на некой тонкой поверхности, похожей на ткань, обработанную дубильным раствором, делавшим ее ровной и удобной для письма.

Однако не успело солнце высоко подняться, как мой хозяин нарочито устало потянулся, распрямляя конечности.

– Тар, мне кажется, этот урок затянулся. Можно я погуляю?

– Маура, – тихо, но твердо обратился к нему правитель. – Чем ты занимался в твоей общине?

– Ну, я много чем занимался... – отвечавший, казалось, смутился. – В основном работал в поле, на пашне, помогал хижины и стойла строить, еще рыбу ловил и продавал на рынке...

– Но только он вообще не должен был ничего из этого делать, господин тар! – встрял я, как всегда, не сдержавшись. – Господин Ильба ведь из старого богатого рода, а мой хозяин стал наследником, поэтому они ничего этого не должны, ну разве что в торговые поездки ездить, когда захочется, а дома все должны делать их рабы, то есть я и мой отец...

– Да заткнись же, Бан! – рассерженно оборвал меня Маура. – К чему Эль-Ронту вся эта информация?

– Как раз эта информация мне очень интересна, – неожиданно поддержал меня правитель. – Теперь я многое о тебе узнал.

От этих слов Маура вконец смешался и замолчал. Не совладав с возмущением, он слишком сильно надавил на концы заостренной палочки, которую до этого крутил в руках. Она переломилась, и из нее брызнули струйки, попавшие на лицо, руки и одежду моего хозяина.

Как оказалось, палочка была не обыкновенной, как у нас в деревне, а полой, изнутри доверху наполненной чернилами, каким-то хитрым образом при письме вытекающими из нее на полотно отмеренными капельками через крошечное отверстие. Черные капли долетели до меня и до сидящих напротив; в крапинку окрасились и без того темные лица Эль-Ронта и безмолвно наблюдавшего эту сцену учителя.

– Простите! – с раскаянием произнес Маура, вставая и тщетно пытаясь вытереть ладони о свою пятнистую тунику. – Я... я не подумал. Я сейчас принесу воды и уберу все...

Улыбки обоих чужаков были на редкость красноречивы, а продолговатые глаза вспыхнули и заискрились веселым серебристым огнем.

– Не волнуйся, – успокоил правитель. – Здесь есть уборщики, сейчас я позову их.

Все же, когда пришли юные чужаки с тряпками и ведром воды, на поверхности которой белела пена, мой хозяин настоял на том, чтобы помогать им, а я, не раздумывая, присоединился. Вместе мы усердно вымыли стол, стулья и пол вокруг, пока правитель с учителем пошли приводить себя в порядок.

Усовестившись, всего за неделю под руководством молодого Эль-Фара Маура выучил все знаки странного и замысловатого алфавита, и, сидя у стола в большой светлой читальне, все увереннее читал вслух. Чужак поправлял его, но с каждым разом все реже – благодаря памяти, навсегда хранившей собранную информацию, хозяин не повторял одну и ту же ошибку дважды.

С завидным упорством и усердием Маура продирался сквозь дебри чередующихся толстых и тонких линий, точек, зигзагов и кружочков, из которых каким-то невероятным образом можно было складывать слова. Я лишь молча дивился его успехам и способностям, жалея, что сам так и не смог толком овладеть грамотой, даже не чужой, а нашей; хотя в деревенском алфавите было всего с три десятка символических картинок для обозначения звуков и чисел, необходимых для торговых переговоров.

* * *

Выдалось свободное утро, и мы с радостью вышли на прогулку под тихими желтеющими деревьями. Уже становилось прохладно, но странный горячий ветер приходил неведомо откуда во второй половине дня.

– Хочу сегодня ничегошеньки не делать, а позагорать у речки, пока солнце окончательно с нами не распрощалось, – весело поделился хозяин, носком сапога пиная перед собой попавшуюся под ноги крупную шишку. – Кали, видать, в запой ушел за компанию, и я, если честно, ему завидую.

– Что же вам мешает, хозяин? – рассмеялся я в ответ.

– Да уроки эти домучить хочу, раз уж начал, – пожал плечами он. – Неудобно приходить, напившись, как свинья. Кстати, хорошо бы на обед мясо... Любое... Слишком редко мясо дают. Баранину хоть, что ли...

– С орехами и черносливом... – мечтательно поддержал я, чувствуя, как рот наполняется слюной.

– Ага, и того терпкого напитка побольше, – вздохнул он. – Но, кажется, следующая общая трапеза только через три заката.

Понять, а, главное, поверить в то, что чужаки питались лишь раз в несколько дней, мне было невероятно трудно. И все же, по всей видимости, в большем они не нуждались. Для гостей, конечно, делалось исключение, и нам приносили минимальный паек три раза в день, но устраивать богатые пиры ради нас одних никто не собирался. Когда же они готовили для себя, заодно и мы могли насладиться вкуснейшими блюдами, о которых у нас в деревне и не слыхивали.

Полностью уйдя в свои грезы, я вздрогнул от неожиданности, когда позади прозвучал негромкий оклик:

– Маура!

Хозяин мгновенно обернулся, поймав брошенную в его сторону длинную палку, пролетевшую в опасной близости от моего уха, до того, как я успел понять, что происходит.

– Тебе понравилась та игра в Фелри́р [13], – как ни в чем не бывало прокомментировал подошедший Эль-Ронт.

– Да, – ответил Маура, с виду ничуть не удивленный его поступком.

– Попробуем? – Скинув легкую куртку, чужак остался в короткой тунике без рукавов, и я с удивлением отметил, что у немолодого и, казалось бы, далекого от физических упражнений правителя под гладкой темной кожей заиграли небольшие, но крепкие налитые мускулы, выдающие железную силу. Подняв вторую палку, принесенную с собой, он ловко повертел ею в воздухе.

Они скрестили орудия.

После нескольких секунд даже мне стало ясно, что на этот раз игра гораздо больше напоминала настоящий поединок. По какой-то неведомой причине Эль-Ронт, очевидно, вызвал хозяина на бой, и теперь всерьез атаковал, а Маура оборонялся, словно это было в порядке вещей. Я не смел вмешиваться. Да и что я мог сделать против такого противника, даже если бы у меня и были основания заподозрить, что он хочет причинить моему хозяину вред? Я просто стоял и смотрел. А Эль-Ронт все наступал, не давая Маура передохнуть ни на минуту, заставляя отражать удары с той молниеносной быстротой, которую я недавно уже имел возможность видеть на игровом поле.

Более того, он начал задавать самые разные вопросы, не прерывая бешеного темпа.

– Ты знаешь, сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Значит, собственной семьи у тебя еще нет?

– Пока нет.

– Ты когда-нибудь путешествовал дальше деревни Бирель?

– Нет, сейчас вот впервые, – отвечал Маура, с трудом переводя дыхание, но ни разу не запутавшись в движениях.

Правитель легко нажал пальцами в середине палки, и с обоих ее концов вдруг бесшумно выскочили тонкие острые лезвия.

Не изменившись в лице, Маура повторил его действия, сделав и свое орудие смертельным.

Бой продолжался.

– А сколько дней длится солнечный год? – последовал абсолютно непонятный для меня вопрос, и одновременно правитель перебросил оружие из правой руки в левую, делая непредсказуемый выпад.

Маура едва не пропустил удар, в последнюю долю секунды тоже перехватил левой рукой свою палку, и самым ее концом задержал просвистевшее в воздухе лезвие.

– Три сотни, шесть десятков... – процедил он сквозь зубы, чуть выгибаясь назад, когда его соперник крест-накрест придавил обе палки к его груди, пытаясь заставить его упасть. На лице хозяина от напряжения выступили капельки пота.

– Достаточно точно, – удовлетворился ответом Эль-Ронт, отодвигая оружие.

Маура воспользовался моментом, и все так же левой рукой яростно атаковал правителя. Тот едва успел отскочить, и мне подумалось, что его инстинктивное движение не являлось притворством.

– Три сотни, шесть десятков и пять дней! – сердито выкрикнул Маура, и снова замелькали лезвия. А Эль-Ронт казался почему-то довольным, насколько это можно было судить по его непроницаемому лицу.

В процессе поединка они медленно продвигались по направлению к опушке. Маура отступал все дальше, и позади него я ясно видел небольшую, но высокую кочку, о которую он, продолжая двигаться тем же образом, непременно должен был вот-вот споткнуться и упасть. Эль-Ронт упорно направлял его к этой самой кочке.

Я уже открыл было рот, чтобы предостеречь хозяина, но тут послышался приказ в моей голове, который я понял как: «Нет!». Это не был голос, не было слово, а скорее импульс, который, как ни странно, имел четкий смысл.