Текст книги "Сценарист (СИ)"

Автор книги: Син Айкава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 158 страниц)

Зрители, затаив дыхание, ждали начала, с нетерпением ожидая первого рывка. Все чувства и эмоции смешались в вихре предвкушения. Мотоциклы и гонщики стояли на старте, словно живые существа, непосредственно перед взлетом. Звук моторов был словно сердцебиение этой гонки, пульсирующим ритмом, призывающим всех присутствующих к действию.

Девушки остановились спереди мотоциклов – прямо между их рядов. Их взгляды наполнились ещё большей игривостью и силой, когда они повернулись к участникам гонки лицом. В их руках поднялись флажки, символизирующие начало гонки. В тишине, что висела на волоске, каждый затаил дыхание, приготовившись к тому, чего они так долго ждали.

– Покажите нам шоу, мальчики! – громко сказали обе дамы, после чего, выдохнув, опустили флаги, дав старт долгожданного заезда.

Гонка началась с вершины Манхэттенского моста, где мотогонщики стартовали с полным впрыском адреналина. Мощные двигатели ревели, настраиваясь на максимальную скорость, и гонщики с уверенностью взлетели по крутому подъему, покоряя этот величественный символ города. Манхэттенский мост был первым испытанием на пути к победе, требовавшим не только технического мастерства, но и смелости.

Максвелл, уверенный в своём опыте и мастерстве, рассекал воздух, буквально пролетая по металлическим конструкциям моста. Он точно выбирал линию движения, не теряя сосредоточенности ни на секунду. Максвелл демонстрировал свою отточенную технику, с легкостью управляя мотоциклом по изгибам трассы и во время опасных и неудобных поворотов. В его глазах промелькнула яркая искорка решимости, и он был полон желания преодолеть любые трудности, которые могли возникнуть на его пути.

Син же, хоть и начал гонку с яростным стремлением к победе, не смог избежать нескольких ошибок на первых этапах. Его азарт и рвение привели его к чрезмерной агрессивности, из-за которой он немного потерял контроль над своим мотоциклом. В добавок, сильно давило отсутствие опыта из-за чего он несколько раз чуть не вылетел с моста, но в последний момент успевал среагировать, выворачивая на более безопасный путь. Однако, несмотря на первые трудности ещё в начале заезда, Син быстро собрался и восстановил свою концентрацию, понимая, что в гонке еще есть много возможностей для обгонов и восстановления потерянных позиций.

Преодолев вершину Манхэттенского моста, гонщики мчались вперед, направляясь в живописный район Вильямсбурга в Бруклине. С каждым метром они все глубже погружались в атмосферу дерзости и бескомпромиссной гонки. Узкие улочки Вильямсбурга становились испытанием мастерства и ловкости гонщиков. Мотоциклы Сина и Максвелла маневрировали с безупречной точностью, выкручивая каждый градус поворота и набирая скорость на прямых участках. Их решимость и контроль над мотоциклами были просто поразительны.

Син, несмотря на небольшие потери в начале гонки, не сдавался и неустанно преследовал лидеров. Он нашел свою скорость и осознал свои ошибки, сосредоточившись на каждом повороте и разгоне. С горящими глазами и полным решимости сердцем, Син устремился вперед, ощущая, как адреналин заполняет его жилы и придает новую энергию.

– А мне это даже нравится. – произнёс он вслух, преодолевая ещё один поворот. – К такому и привыкнуть можно!

Максвелл же находился далеко впереди, пока не ощущая угрозы и конкуренции со стороны своих соперников. Краем глаза он посматривал в зеркало заднего вида, пытаясь обнаружить позади себя Айкаву, но тот всё никак не мог нагнать его, что лишь веселило Райта, заставляя его думать, что Син ему точно не помеха. Однако, от этих же мыслей становилось и грустно, ибо он рассчитывал на конкурентную борьбу, а не на очередную лёгкую победу.

Продолжая свой путь через район Даунтаун Бруклина, мотогонщики столкнулись с оживленными улицами и площадями. Городские преграды, такие как автомобили, пешеходы и различные препятствия, требовали от гонщиков не только скорости, но и превосходного мастерства в управлении. Син и Максвелл прошли через этот вызов, показав невероятное владение своими мотоциклами и искусство преодоления любых преград.

Сину удалось совершить ряд впечатляющих обгонов, восстановив потерянные позиции на трассе. Он внимательно анализировал каждый маневр своих соперников и находил возможности для преодоления разрыва между собой и лидерами гонки. Его мастерство и решимость позволили ему одержать несколько важных побед на этапах в Бруклине, что, безусловно, лишь раззадоривало его.

– Береги спину, дружище! – крикнул он и похлопал соперника по спине, после чего, воспользовавшись его замешательством, совершил очередной обгон, вырвавшись вперёд.

Знаменитый злодей продолжал прокладывать свой путь, обгоняя еще нескольких соперников на трассе. Он демонстрировал невероятную смелость и мастерство, подстерегая каждую возможность для преодоления разрыва между собой и лидерами гонки. Син точно выбирал линии и совершал дерзкие маневры, проносясь мимо своих соперников с неослабевающей скоростью. С каждым преодоленным километром Син приближался к Максвеллу, лидеру гонки, который до сих пор держал уверенное первое место. В его глазах отражалась решимость и голод победы. Ничто не могло остановить его стремление выйти вперед и одержать победу. Максвелл чувствовал, что соперник, которого он уже списал со счетов, приближается, от чего его сердце забилось чаще, и он ускорился, стараясь сохранить свое преимущество. Но Син был неуклонен в своем преследовании. Он с каждым маневром становился ближе и ближе к своей цели. Он преодолевал повороты, выполнял великолепные технические трюки и подавлял своих соперников своим новообретённым мастерством.

– Ну не беги от меня, Макс! – с ухмылкой кричал через шлем Син, смотря своему сопернику в спину. – Я не кусаюсь! Почти!

На переходе к следующему этапу заезда, гонщики во главе с Сином и Максвеллом столкнулись с новым вызовом. Полицейские машины, включив сирены и мигалки, начали гнаться за ними, стремясь пресечь нелегальные гонки. Но это не смутило Сина и Максвелла, они только приобрели новую порцию адреналина и решимости.

Максвелл, держа курс прямо, несясь на бешеной скорости по Бродвею, увидел в зеркале заднего вида, что одна из полицейских машин слишком близко подошла к нему. С непревзойденным рефлексом и мгновенным решением, он внезапно вывернул руль в сторону, уклоняясь от столкновения. Но увы, полицейская машина, не успев затормозить, врезалась в столб, вызывая шквал осколков и сотрясение земли.

Максвелл, невероятно довольный собой и своими действиями, уверенно продолжил свой путь, не обращая особого внимания на произошедшее. Он был слишком сосредоточен на гонке и своей цели. Через секунду он вновь нацелился на превосходство, увеличивая скорость и устремляясь вперед, чтобы держать лидерство.

Син в это же время решил воспользоваться ситуацией, созданной полицейскими. Вскользь заметив грузовик, который медленно двигался рядом с полицейскими машинами, он принял решение, которое покажется смелым и рискованным многим. Син ускорился, стремительно набирая скорость, и в последний момент вывернул руль, проедая прямо под грузовиком. Полицейские, ошеломленные его смелостью, были вынуждены тормозить, чтобы избежать столкновения.

Айкава оставил несколько машин полиции позади, продолжая гонку на грани возможного. Он чувствовал ветер на лице, пронизывающий его через шлем, и знал, что время работает на него. Он не мог позволить полиции сбить свой ритм и отобрать победу. Каждый маневр, каждое решение принималось быстро и решительно.

В то время как полиция пыталась восстановить преследование, Син и Максвелл продолжали свою борьбу на улицах Манхэттена, ведущих к Таймс-скверу. Они проносились между машинами, делая отчаянные обгоны и производя дерзкие маневры, чтобы уйти от преследования. Максвелл, несмотря на небольшой инцидент с полицейской машиной, оставался на переднем плане. Он с легкостью управлял своим мотоциклом, преодолевая препятствия и ускоряясь на прямых участках. Его концентрация была на высоте, и он решительно двигался вперед, побуждая Сина делать все возможное, чтобы догнать его. Знаменитый злодей же, осознавая, что время идет против него, сжал зубы и увеличил свою скорость. Он преодолевал каждый поворот, внося корректировки в траекторию своего движения, чтобы минимизировать время и максимизировать свои шансы на победу. Адреналин кипел в его венах, он чувствовал, как каждый мускул его тела напрягается в борьбе за первое место.

И вот они оба выехали на прямую дорогу к Таймс-Скверу – финишу данного заезда. На повороте Син всё-таки смог поравняться с Максвеллом, так что теперь они оба ехали рядом и на одном уровне.

– А ты неплох! – прокричал Максвелл, задрав стекло шлема вверх. – Но всё ещё не хорош!

– От тебя я великолепного результата тоже не вижу. – ответил колкостью Айкава, также убрав стекло шлема вверх.

– Я всё ещё не использовал свой козырь. – с ухмылкой крикнул Райт, крепче вцепившись в рукояти.

– Так используй же! – решил спровоцировать его Син. – Или я обгоню твою задницу и заберу победу!

– Хах, ну сам напросился!

Внезапно, Максвелл окутался облаком пылающего дыма, словно материализовавшегося из другого измерения. Пламя вихрем облетало его тело, превращая его облик во что-то нечеловеческое. Огонь быстро расплавил шлеп, после чего на глазах этого мира появился пылающий череп. Его глаза, испещренные пламенем, сверкали яркими оранжевыми и красными искрами.

Мотоцикл Максвелла также подвергся трансформации. Пламя обволакивало его кузов, и контуры машины стали мерцать и искриться, словно они были выкованы из пламени. Языки огня лизали колеса, придавая им ауру мистической энергии.

– Охренеть. – с удивлением произнёс Син, не веря своим глазам.

Сам же «Призрачный Гонщик» посмотрел в сторону Айкавы и злобно ухмыльнулся языками пламени, после чего, вернув свой взгляд на дорогу, прокричал:

– ЮХУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-!

С этим криком он рванул вперёд, снова вырвавшись на первую позицию, что, конечно, не сильно понравилось Сину, что теперь находился в проигрышной позиции. Осознав, что он не сможет догнать Максвелла максимальной скоростью своего байка, он решил использовать свою причуду.

«Сцена» открылась мгновенно, заняв максимально возможную территорию. Сообразив, что ему нужно для осуществления плана, он создал на боках своего мотоцикла ещё несколько труб, из которых должен будет выходить азот. Далее, впереди, прямо на дороге, он поставил небольшой трап, при помощи которого он должен будет взлететь, а затем, когда он будет в воздухе, ему нужно будет ускориться, чтобы за короткое время нагнать и, быть может, перегнать Максвелла.

Всё это, разумеется, было сделано за несколько мгновений – настолько быстро ему пришлось действовать, чтобы не проиграть.

Син прижался к своему мотоциклу, готовый к самому рискованному маневру своей жизни. Он ускорился, приближаясь к трапу, который уже ждал его на дороге. Мгновение непредсказуемого взлета, и он оказался в воздухе, свободно паря над землей. Азотные струи вырвались из боковых труб и Айкава рванул вперёд на безумной скорости, чуть ли не мгновенно догоняя своего соперника.

В это же время Максвелл, чувствуя конкуренцию, также не расслаблялся. Он продолжал сжимать рукоятку газа, раскрывая все возможности своего пылающего мотоцикла. Силы огня наполнили его существо, и он мчался по дороге, словно огненная стрела, стремительно приближаясь к финишной черте.

Посмотрев в сторону, Райт заметил, что его соперник буквально подлетел к нему, и он всё ещё продолжал набирать скорость.

– Охренеть… – теперь уже Максвеллу принадлежали данные слова.

Взглянув друг на друга, Син и Максвелл поняли, что они сравнялись. Их глаза горели от решимости и жажды победы. Син почувствовал, как адреналин бушует в его жилах, подогревая его страсть к гонке. Максвелл же не сдавал своих позиций, его сердце забилось сильнее, его огненный взгляд был наполнен гордостью и желанием оставить свой след в истории гонок.

Оставалось всего несколько метров до финиша, и оба гонщика были рядом, дуэль была на пределе. Время замедлилось, и весь мир померк вокруг них. Зрители задержали дыхание, ожидая разрешения напряженной ситуации.

И вот, с последним ударом сердец, Син и Максвелл пересекли финишную черту почти одновременно. Зрительный зал взорвался овациями, аплодисментами и восторженными криками.

– Дамы и господа, у нас есть победитель! – прокричал местный анонсер.

– И имя ему…

– … Максвелл Райт!

* * *

Полностью скрывшись от погони в узких переулках неблагополучных улиц, парни остановились и заглушили моторы, после чего каждый мог выпустить наружу накопленные внутри эмоции. Так, например, от перевозбуждения Максвелл буквально спрыгнул с байка и сделал ряд резких движений, выплёскивая наружу свой восторг и свой адреналин.

– Это было ОХЕРЕННО, ЧУВАК! – закричал он, резко опустив голову вниз. – Это. Было. ОХЕРЕННО! – повторил Райт, после чего внимательно посмотрел на Айкаву, что в данный момент снимал со своей головы шлем. – Где ты научился так рулить?

Син ухмыльнулся и слез с мотоцикла, после чего положил шлем на сидение. Вернув взгляд на Максвелла, он начал отвечать:

– Это был мой первый опыт езды на байке.

От таких слов глаза Максвелла расширились. Похоже, что он был шокирован данной информацией.

– Да ты гонишь. – произнёс он, не желая верить словам собеседника. – Новичок ни за что в жизни бы не смог так водить. Я в такое никогда не поверю. – недоумевал он.

– Понимаю. – кивнул Айкава, опёршись спиной на мотоцикл. – В детстве меня и многих других ребят обучали особенные преподаватели, что вбивали нам в головы, что мы обязаны ориентироваться везде и всегда очень быстро. Это касалось всего, чем может вообще заниматься человек. Из-за всех этих уроков я и смог так быстро освоить большинство фишек вождения этого двухколёсного монстра. – по-доброму улыбнулся Син и провёл рукой по корпусу железного коня.

– Что-то вроде школы для вундеркиндов или детей богатых людей? – решил уточнить свою догадку Райт.

– Не совсем, но суть ты уловил. – не стал вдаваться в подробности парень, быстро перейдя на другую тему. – Получается, тебя можно вычёркивать из дела?

Максвелл с непониманием посмотрел на Сина, будто бы последний выпалил что-то из разряда вон выходящее. Айкаву же такой взгляд немного смутил, ибо он полагал, что верно помнил поставленные ему условия перед заездом.

– С чего это? – удивлённо спросил Максвелл. – Я в деле.

– Но я же проиграл гонку. – решил напомнить ему собеседник. – Исходя из нашего своеобразного пари, я должен выписать тебя из своей миссии, ибо не смог прийти первым в этом заезде. Ты же сам поставил такие условия. – недоумевал парень.

– Ах, вот ты о чём. – слегка смущённо произнёс парень, почёсывая затылок. – Я слегка тебе соврал.

– Соврал? – переспросил Айкава.

– Да. – ответил Райт и скрестил руки у груди. – Я хотел проверить твою решимость и твою волю. Мне не нужна была победа от тебя – мне нужно было лишь увидеть то, на что ты способен. Я поставил тебя в сложные условия и загнал в рамки, загнав тебя в изначально проигрышную ситуацию. Однако, мужик, несмотря на всё это, ты не опустил руки и не сдался, а спокойно принял вызов, решив побороться. Мне нравится такое. – улыбнулся Максвелл и посмотрел на голубое небо. – На такое способен далеко не каждый, и это то самое качество, что я ценю в людях.

– Исходя из этого? – решил убедиться в своей теории Син.

– Я приму участие в твоей миссии. Можешь на меня рассчитывать. – с ухмылкой ответил Райт.

Син ощутил внутри себя смесь облегчения и радости, а затем наступило и полное спокойствие. Все сомнения и тревоги, которые могли возникнуть во время гонки и после нее, исчезли мгновенно. Теперь он знал, что не только смог преодолеть испытание, но и получил доверие и уважение от Максвелла, а также получил его согласие участвовать фактически в самоубийственной миссии.

Для Айкавы всё было просто прекрасно.

– Вот только я не могу понять одного. – произнёс Син, прикрывая глаза. – Зачем тебе всё это? Хочешь кому-то отомстить? Или же более престижные цели? – задал несколько вопросов он.

– Ты о чём? – слегка удивился Райт.

– Ты сам вызвался участвовать в том, что я планирую. Ты должен прекрасно понимать, что это – самоубийственная миссия. Ради чего ты хочешь выполнить её со мной? – спросил прямо Айкава. – В детстве были проблемы? Убили родителей? Ненавидишь героев? – решил предположить он. – Мне нужно хорошо знать тех, кто будет прикрывать мою спину в самый ответственный момент, так что поэтому мне нужно знать всё, что тобою движет.

Максвелл ухмыльнулся и посмотрел в глаза собеседника.

– У меня всё нормально. – ответил Райт. – У меня хорошие родители, что до сих пор живы. Я не подвергался издевательствам со стороны своих одноклассников. Что там было ещё? Ах, да, точно – я не ненавижу героев. – закончил отвечать на основные вопросы он.

– Тогда… – попытался снова задать вопрос Айкава, но был перебит.

– Мне просто хочется участвовать в интересных событиях. – назвал свою истинную причину Максвелл. – И я не хочу при этом сковываться правилами, рамками и законами. Именно поэтому я стал наёмником, а не героем. – чуть подробнее рассказал он. – Я хочу прожить яркую и насыщенную жизнь, пусть она даже будет короткой.

Максвелл, улыбаясь своей непосредственности, смотрел вдаль, словно видя в ней свою собственную судьбу. Затем, с глубокой уверенностью в голосе, он произнес довольно-таки философское высказывание:

– Жизнь – это путешествие, полное возможностей и опасностей. Мы не знаем, сколько времени нам отпущено, но мы можем сделать каждую секунду значимой и яркой. В мире, где правят правила и ограничения, я выбираю быть свободным, преодолевать границы и идти в ногу с приключениями. Возможно, оно короткое, но я предпочитаю погаснуть ярким пламенем, чем прожить тусклую жизнь в тени. Пусть наше время будет наполнено страстью, экстримом и смелыми решениями. Я выбрал для себя такую судьбу, Син, и я ни о чём не жалею. Да, быть может, я умру раньше своих сверстников, но, чёрт побери, я успею прожить такую жизнь, которая другим даже и не снится!

Эти слова могли звучать весьма воодушевляюще, но только не для Айкавы, у которого в голове возник очень интересный вопрос, который он тут же поспешил задать своему собеседнику, что прямо сейчас почти светился от радости:

– А не боишься ли ты, что, убив Звезду, ты испортишь эту самую жизнь другим людям? Испортишь её таким же, как и ты.

Райт недовольно нахмурился.

– К чему мне переживать о том, что мои действия как-то повлияют на других? Мне больше всех надо? – задал риторический вопрос он. – Все эти люди, окружающие нас, никогда не думают о том, как они могут влиять на чужую жизнь своими действиями. Каждый день правительство грабит нас, поднимая налоги, не улучшая при этом нашу жизнь; Каждый день несколько человек убивают несколько десятков человек, никого при этом не спросив; Каждый божий день наши деньги становятся всё меньше и меньше, а карманы наших чиновников становятся всё больше и больше. Как ты думаешь, кто-нибудь хоть раз подумал о том, что что-то из всего мною названного может плохо повлиять на мою жизнь? Да нихрена, чувак! Всем им насрать на меня, и насрать на всех остальных. – объяснял он, пытаясь донести до собеседника свою позицию. – А чем я хуже? Я должен быть альтруистом и помогать всем, заботясь о каждом? Нет, чумба, мне этого не надо. Пора бы уже признать, что наше мировое общество – сплошные эгоисты, что каждый день делают всё лишь ради себя. Поэтому, Син, если я захочу убить Звезду, я сделаю это, не заботясь о том, как это повлияет на других. Это моя жизнь, и я ни за что не стану делать её хуже из-за жизней других.

В этот самый момент на лице Максвелла буквально светилась радостная и уверенная улыбка. Похоже, эти слова он говорил от чистого сердца, и это не могло не задеть Сина, ибо у человека, что прямо сейчас стоял напротив него, была куда более высшая цель, чем у него самого, что стремится лишь отомстить. В этот момент его голову даже начали посещать мысли о том, что ему стоит просто остановиться и всё обдумать, что, быть может, сможет кардинально сменить вектор его жизни на более радостный и светлый. Однако, как эти мысли только появились, так тут же и исчезли, будучи поглощёнными желанием убить обидчиков и совершить свою праведную, как ему казалось, месть.

– А ради чего живёшь ты, Син? – спросил Райт, вновь взглянув в глаза собеседника, дабы увидеть в них искренность и блеск, что секундами ранее были у него.

Однако, к сожалению Максвелла, он не увидел ничего, кроме блеклого и безжизненного взгляда. Создалось впечатление будто бы прямо сейчас напротив Райта стоял… не совсем живой человек, и это немного пугало гонщика.

– Я живу ради того, чтобы отомстить, друг. – признался Син. – И пока моя месть не будет совершена, я ни за что не умру, какие бы сильные враги мне не попадались на пути.

– Разве стоит жить ради мести? – недоумевал Максвелл, всем видом показывая своё непонимание. – Наш мир наполнен многими прекрасными и удивительными вещами. Разве стоит месть того, чтобы от всего этого отказаться?

Айкава же в ответ горько ухмыльнулся. Конечно, он понимал, что его собеседник прав в этом плане, но признавать это он не хотел, ибо тогда все его прошлые действия станут бессмысленными, а сама жизнь потеряет конечную цель, к которой он так долго продолжает стремиться.

– Тут всё достаточно просто, Макс. – произнёс Син, опустив взгляд на землю.

– Кроме мести у меня ничего не осталось.

* * *

Дженсен мирно сидел за барной стойкой и попивал очередную порцию виски, что была куплена за легко добытые деньги. Каждый глоток чарующего алкогольного напитка возвращал в его жизнь былые краски, но каждый раз, когда он опустошал очередной стакан, где-то глубоко внутри появлялось ощущение, что этого недостаточно, после чего Тодд заказывал ещё одну порцию, надеясь, что её будет достаточно, но странное чувство отказывалось покидать его тело, из-за чего мысли мужчины часто путались и сталкиваясь друг об друга, разбиваясь в дребезги.

Пять лет в плену фанатиков не остались незамеченными. Самым важным отличием было то, что теперь Дженсен стал весьма асоциальным человеком, неспособным заговорить с незнакомыми людьми, что привело к тому, что ему пришлось пить виски в гордом одиночестве. Тревожило ли это его? Лишь отчасти, ибо больше всего его мысли были заняты тем, что пытались понять, что именно произошло с Фурией, из-за чего она стала так холодно к нему относиться.

«Быть может, парень прав, и ей действительно нужно привыкнуть к тому, что я вновь в строю. Хотя… «в строю» – это громко сказано.» – размышлял Тодд, делая очередной глоток.

Дженсен припоминал дни, когда они с Фурией работали вместе, когда их связывала сильная взаимная привязанность. Но после всех испытаний, которые им пришлось пережить, что-то внутри него изменилось. Возможно, это были следы пыток, которые оставили свой отпечаток на его душе, и он уже не был тем жизнерадостным и веселым человеком, кем когда-то был. Он понимал, что он изменился, и это страшило его. Больше не было непринужденных разговоров и шуток с уже голубовласой девушкой. Она стала холодной, отвернулась от него, и он не мог понять почему. В его глазах она была последней связью с их общим прошлым, с их борьбой за шанс стать лучшими в своей сфере, и он не мог позволить всему этому закончиться вот так.

Однако, с каждым новым глотком виски он понимал, что эти мысли и эмоции не уходят, а только усиливаются. Они тянули его вниз, в пучину самозабвения, но он не мог позволить себе опуститься на дно. Все, что осталось, это его воля и решимость. Он сжимал кулаки, ощущая горечь и боль внутри себя. Раньше он испытывал чувство одиночества и разочарования, но он никогда не позволял себе сдаться, и не позволит и в этот раз. Он не хотел быть слабым и безразличным, как его отец. Все, что ему оставалось, это бороться и искать ответы, чтобы найти своё место в этом мире и, возможно, восстановить то, что было утрачено.

«Мне нужно всё тщательно обдумать. Я должен найти ответы на все интересующие меня вопросы! Обязан!» – пытался смотивировать себя Тодд, но у него это, к сожалению, плохо получалось, зато у виски с этим вообще не было проблем, чему мужчина даже был рад.

– Тоже кого-то ждёшь? – отвлёк его женский голос, что раздался со стороны.

Дженсен медленно повернул голову влево и заметил, что на соседнем стуле уже располагалась довольно-таки загадочная девушка. Ее внешность была обрамлена мрачной элегантностью и неповторимым стилем. Волосы фиолетового цвета были аккуратно уложены в два хвостика, а челка, косая и задорная, придавала ей игривый вид. Ее лицо было скрыто за медицинской маской чёрного цвета.. Глаза, зрачки которых имели темные фиолетовые тона, пылали огнем решимости, а металлические серьги на ее ушах привлекали внимание. На каждом ухе у нее был по одной большой тонкой серьге, внутри которых были закреплены несколько маленьких металлических кинжалов, свисающих вниз. Дополнял эту своеобразную красоту на ушах пирсинг, что был воткнут в верхние части органов слуха. Они добавляли ей загадочности и оттеняли ее неповторимый стиль.

Одежда, которую она носила, подчеркивала ее особую привлекательность. Черная майка с отсутствием лифчика облегала ее фигуру, подчеркивая ее чуть больше третьего размера грудь. Обтягивающие штаны и белые кроссовки придавали ей смелость и молодежный вид. На шее ее висел чокер с тонким кольцом, которое привлекало взгляды, особенно из-за множества тонких металлических полос, свисающих чуть ли не на грудь.

– Можно сказать и так. – ответил Дженсен, оценив взглядом внешность девушки. – Ты тоже пришла сюда для встречи? – поинтересовался он.

– Меня позвал сюда один парень с длинными чёрными волосами. Мы, вроде как, командой должны стать одной. – ответила девушка.

– А этот парень случайно не Син Айкава? – догадался Тодд.

– Получается, мы ждём здесь одного человека. – также быстро осознала ситуацию она.

Дженсен ухмыльнулся, сделав ещё один глоток из стакана. В его взгляде можно было увидеть некоторое недоумение. Похоже, он пытался понять, на кой чёрт Сину понадобилась девушка, да ещё и для реализации того плана, что он задумал. С виду она показалась Тодду достаточно слабой и бесполезной, и ему очень сильно хотелось верить в то, что его взгляд ошибся, и Айкава не позвал её в свой клуб по интересам лишь из-за красивой внешности.

– Лола Мелтон. – представилась девушка и протянула бывшему солдату свою хрупкую и нежную руку.

– Дженсен Тодд. – ответил взаимностью мужчина, поцеловав ладонь девушки с тыльной стороны.

– Пытаетесь играть джентльмена? – поинтересовалась Лола ехидным голосом, возвращая руку на барную стойку.

– Всегда им был, дорогая. – не отставал по тону Дженсен.

После этого небольшого разговора наступила неловкая тишина. Похоже, им обоим было достаточно трудно продолжить диалог, учитывая их нынешние темпераменты. Они оба чувствовали напряжение, которое было ощутимо в каждом их взгляде и движении. Они стояли на грани двух миров, двух различных прошлых и двух неизвестных будущих.

Лола, в свою очередь, не могла скрыть своей заинтересованности в этом мужчине. Его сильная и решительная внешность привлекала ее внимание, а взгляд, который она на него бросила, пытался раскрыть тайны, затаенные в его душе.

– Что здесь делает такая молодая девушка, как ты? И к чему эта маска? – задал сразу два вопроса бывший солдат.

– У меня очень много фанатов за стенами этого места, так что приходится скрывать свою личность. – попыталась ответить на второй вопрос Мелтон. – Не хочется мне, чтобы за мной следили неизвестные мне люди, понимаешь? Это немного напрягает. Конечно, маска не сильно сработает на уже опытном сталкере, но вот от новичков вполне спасает. – объяснила она. – Что же касается твоего второго вопроса, то, как я уже говорила, я пришла сюда на встречу с Сином.

– Я не про это. – тут же подметил Дженсен. – Я к тому, зачем тебе участвовать во всём этом? Есть какая-то конкретная цель?

– Такая же, как и у тебя, бородатик. – выставила девушка ответ в весьма игривой форме.

– Сомневаюсь, что у нас они одинаковые.

– Но они мне не известны, сечёшь? Я не собираюсь раскрывать всю свою подноготную едва знакомому человеку.

Этот ответ даже немного понравился Дженсену, хоть тот и был достаточно грубым и резким. Честно говоря, он уважал тех людей, что говорят прямо, когда их что-то не устраивает, и когда им что-то не нравится. Тодд находил таких людей достаточно сильными и смелыми – он находил их такими, каким он не мог быть сам. Смотря на эту юную девицу, что уже не побоялась явиться в логово настоящих стервятников, и при этом уже успела нагрубить одному из сильнейших наёмников этого места, он вспоминал себя, когда был в таком же возрасте. Разница была лишь в том, что она нашла в себе смелость нагрубить ему, а он так и не смог отказать отцу, когда тот отправлял его на войну.

– Можешь снять свою маску. Здесь нет никому дела до того, кто ты за пределами этих стен. – посоветовал Дженсен.

– Если так, то без проблем. – немного подумав, ответила Лола. – Но, если что-то случится со мной после этого, я тебе лично глотку перегрызу. – в шуточной манере продолжила она.

Руки девушки быстро настигли маску, после чего, при помощи ловкого движения, предмет маскировки был успешно снят, явив на свет весьма миловидное личико, от вида которого бывший солдат даже слегка улыбнулся.

– Я помогаю Сину лишь из-за денег. – признался бывший солдат. – Он предложил мне хорошее положение, и я ответил согласием. – немного приврал историю Тодд, не желая делиться всем, ибо разделял позицию девушки.

– А я присоединилась для того, чтобы отомстить системе за гибель своего родного человека. – тоже вскрыла часть своей истории Лола. – Похоже, причины участвовать в этом у нас совсем не благородные. – усмехнулась она.

– Пожалуй, соглашусь. – произнёс Дженсен и всё-таки допил всё содержимое своего стакана.

– Нравится алкоголь? – поинтересовалась девушка.

– Просто соскучился по нему. Пять лет был в долгой завязке. – ухмыльнулся от иронии в своих словах Тодд.

– Слез со здорового образа жизни? – не унималась она.

– Слез с постоянных попыток выжить, заменив их на саму жизнь.

В голове Дженсена всплыли мрачные и тяжелые образы дней, проведенных в плену фанатиков. Воспоминания, которые он старался забыть, но которые постоянно терзали его разум. Он видел перед собой моменты, когда в него стреляли из автоматов, видел грязные и холодные стены, испачканные кровью и рвотой. Каждый миг в плену был как погружение в ад, где он был лишен свободы, и где страдания становились его единственными компаньонами.