Текст книги "Сценарист (СИ)"
Автор книги: Син Айкава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 158 страниц)
Мики был мёртв.
На той же стороне директриса усмехалась, смотря на эту картину. Ей не было жалко этих двоих – они были для неё лишь расходным материалом.
– Тест на буйство причуды начался! – сказала она и захлопала в ладоши.
Затея была проста: при помощи инъекции они вводили детям фактор, который расширял возможности их причуд, доводя их до максимально возможной силы, после чего детям нужно было испытать сильный эмоциональный порыв, дабы привести всю эту силу в действие. В прошлый раз, когда это тестировали на Мики, мальчик не выдержал и умер от сердечного приступа, в результате чего эксперимент был провален. Теперь же, по мнению Ханны, всё должно пройти успешно, ведь Син представлял собой довольно-таки занятный образец, причуда которого могла бы наконец привести её и её команду к желаемому результату. Смерть друга и его мёртвое тело должны сделать своё дело и вызвать у Сина самый сильный эмоциональный порыв из возможных, в результате чего буйство активируется и они получат формулу инъекции для будущих солдат, которые будут защищать свою страну и действовать в её интересах.
Син же продолжал плакать. Он держал тело своего друга на руках и надеялся, что тот прямо сейчас откроет свои глаза и всё будет хорошо. Он хотел в это верить. Он надеялся на это.
Но реальность была жестокой.
«Они… они убили его… Убили Мики… Убили моего друга!» – проносилось у него в голове.
«Это ты виноват! Из-за тебя он умер! Если бы не ты, он сейчас был бы жив!» – пронёсся другой голос в голове.
«Ты слабак! И ты собираешься стать героем? Ты даже друга спасти не смог!» – послышался третий голос.
«Его кровь на твоих руках. Ты абсолютно бесполезен.»
«Мики отдал свою жизнь ради такого жалкого человека, как ты. Кто ты после такого?»
«Ты не заслуживаешь жизни!»
«Ты ничто!»
«Ты жалок!»
«Ты никчёмен!»
«Тварь!»
«Урод!»
«Самый худший друг!»
Син продолжал плакать, но вскоре всё это превратилось в болезненный и отчаянный крик. Он кричал и кричал от невыносимой боли…
… и своего бессилия.
Вдруг, он почувствовал, как на его плечи легли чьи-то руки. Такие тёплые… такие нежные… такие родные…
Он посмотрел назад и увидел перед собой образ своего друга, который улыбался, глядя на него.
– Ты не виноват, Син. Всё это произошло из-за них. – произнёс он и показал пальцем на место, где должно было находиться невидимое стекло, из которого за ним наблюдали работники комплекса. – Это они сделали с нами всё это. Это они заставили нас быть такими! Это они виноваты в моей смерти, а не ты. – продолжал говорить он, переместив свою руку на голову Айкавы.
– Но что же мне делать? – спросил Син.
– Уничтожь всё. Отомсти за всех нас. Убей их, Син! Убей эту тварь, что издевалась над всеми нами всё это время! Убей каждого работника! Пусть все получат то, что заслужили!
В этот же момент на обратной стороне начиналась паника.
– Приборы показывают, что активность причуды мальчика растёт! – кричал один.
– Она растёт очень быстро! Это не по плану! Нужно остановить эксперимент! – кричал второй.
– Боже, его эмоциональное состояние находится на пике! Буйство активируется! – объявил третий.
Ханна была вне себя от радости – у неё получилось! Буйство причуды работает!
– Нельзя останавливать эксперимент! Продолжаем! – приказала она.
– Но это может перерасти в катастрофу! – ответил ей один из работников.
Но её это не беспокоило, ибо её цель уже была на расстоянии вытянутой руки, так что отступать она никак не могла.
Син же оставил тело друга и встал на ноги.
– Отомсти им за всех нас, Син. Пусть они почувствуют то, что всё время испытывали мы. – закончил образ Мики, после чего исчез.
Айкава злобно ухмыльнулся и посмотрел на стену, откуда за ним наблюдали. Его взгляд был кровожадным, да настолько, что почти все, кто увидел это, ужаснулись.
– Хорошо, Мики. – тихо произнёс он и поднял голову. – Почувствуйте боль!
И разум отключился, уступив своё место монстру.
* * *
Я вскочил с кровати и стал громко дышать. Всё моё тело было покрыто холодным потом. Мне было очень страшно, хотя это всего лишь сон. Сердце вновь бешено колотится, а в глазах стоит образ тех дней.
Всё-таки он будет преследовать меня всю жизнь.
Я осмотрелся и понял, что прямо сейчас нахожусь в медкабинете академии, куда меня, скорее всего, отправили после того экзамена. Чёрт побери, сколько же дерьма я успел сделать… Похоже, я даже раскрыл себя, создав тот костюм. Наверняка, UA уже всё поняли, так что скоро меня ждёт полиция, допросы, суд, а потом и Тартар, и всё из-за того, что я не смог удержать себя в руках.
Какой же я всё-таки никчёмный и бесполезный.
– Ты кричал. – донёсся до меня голос со стороны.
Повернувшись, я увидел Айзаву, который сидел у окна и, видимо, ждал момента, когда я проснусь. Если судить по тому, что солнце уже заходило за горизонт, излучая оранжевый свет, пролежал я здесь достаточно долго. Однако, почему он здесь? Неужели для того, чтобы я не сбежал.
– Кошмары. – коротко ответил я.
– И как часто тебя они беспокоят? – вновь задал вопрос он.
Я опустил голову и посмотрел на свои руки, которые перестали трястись от страха.
– Каждую ночь, учитель. – ответил я.
На это он ничего не ответил. В комнате повисла пауза, которая, казалось, нагнетала обстановку. Мне кажется, что совсем скоро он объявит мне о том, что они всё узнали, после чего в комнату зайдут герои и арестуют меня. По крайней мере, это выглядело бы логично после всего того, что я сделал.
– Ты чуть не убил Полночь. – нарушил тишину Айзава. – Это связано с твоими кошмарами?
– Да. – ответил я, пытаясь не смотреть на него, дабы вновь не расплакаться.
Боль душила меня, а осознание всей ситуации причиняло боль. Эмоции так и давили на меня, что было непривычно, ибо раньше такого не было.
– Быть может, пора рассказать, в чём же дело? – спросил он, подойдя ближе.
Я лишь грустно улыбнулся и пожал плечами.
– Наверное, стоило бы всё вам рассказать, но… я не могу. – ответил я и наконец посмотрел на учителя, который, казалось, был удивлён данным мною ответом.
– В чём причина этого? – поинтересовался он.
– Я… просто не могу. Это… – замялся я. – не так просто. Дело не в том, что я не хочу говорить. Просто… мне нужно самому приготовиться для того, чтобы рассказать всё. – выдавил из себя я, прекрасно понимая, что с таким ответом Айзава не смирится.
Шота был удивлён, но пытался скрыть это. К моему удивлению, он лишь пожал плечами и пошёл к выходу.
– Но я обязательно вам всё расскажу. – договорил я, что остановило учителя.
Он обернулся и посмотрел на меня с широко раскрытыми глазами. Я же держал на лице грустную улыбку, хоть это было не к месту.
Неожиданно, Айзава легко улыбнулся и вновь отвернулся.
– Завтра будут обычные уроки. – сказал он и подошёл к выходу. – Надеюсь, что ты не опоздаешь.
Я был шокирован этими словами.
– Разве меня не должны… арестовать? Или же наказать? – спросил я, не веря своим ушам.
– Это можно сделать в любой момент, но сначала ты должен всё рассказать. Сам. – ответил он и вышел из медкабинета, оставив меня одного.
Знает ли он, что я – Чистильщик? Или же они так этого и не поняли? Мне предстоит узнать ответы на эти вопросы, но сейчас, кажется, мне стоит отдохнуть.
Однако, спасибо, учитель.
Спасибо вам за понимание.
Спасибо за всё.
* * *
– Продолжай бежать, Мидория! Не отставай! – кричал Всемогущий, что бежал впереди своего ученика.
Сам же Изуку удивлялся, сколько силы в этом скелете. В другое время он бы обвинил учителя, что тот использует свою причуду, чтобы быть выносливее, но сейчас то он понимает, что причуда не активирована. Это ударяло по Мидории, ведь его обгонял старик-скелет!
Они продолжали бежать, пока Тошинори не устал.
– Всё! Сделаем перерыв! – объявил он и сел на траву, погружаясь в красоту оранжевого неба.
Изуку же рухнул рядом, пытаясь поймать воздух ртом.
– Откуда в вас столько выносливости? – спросил зеленоволосый.
– Вот доживёшь до моих лет, будучи всё время героем, поймёшь. В добавок, я думал, что Гран Торино тебя достаточно погонял, чтоб у тебя была хорошая выносливость. – ответил ему Яги.
– Он, конечно, сильно меня гонял, но это не значит, что я должен быть способен пробежать десять километров на одном дыхании! – возразил Изуку.
– Когда ты станешь героем, ты должен будешь способен и не на такое. – улыбнулся Тошинори и потрепал шевелюру Мидории. – Если ты будешь продолжать стараться, как сейчас, у тебя всё точно получится! – заявил он.
На лице Изуку расцвела улыбка.
– Спасибо! – радостно ответил он.
Между двумя повисла тишина. Кажется, каждый из них углубился в свои мысли.
Сам же парк, в котором они тренировались, был пуст, так что они могли общаться на любые темы, будучи точно уверенным, что их никто не услышит. Однако, конспирация в их диалогах всё-таки присутствовала, так что полностью свободной их речь не была.
Дул лёгкий прохладный ветерок, из-за которого так прекрасно шелестели листья на деревьях. Всё уже было окрашено в красивый оранжевый свет, что знаменовало собой конец рабочего дня у большинства людей. Совсем скоро этот парк заполонят люди, так что этим двоим стоит поторопиться, если они не хотят тренироваться под взглядами неизвестных.
– Как вы думаете, что сегодня случилось с Сином? – нарушил тишину Изуку.
– Ты про то, что он чуть не убил Полночь? – задал вопрос Всемогущий, на что получил одобрительный кивок. – Я не знаю, что об этом думать, но у юного Айкавы должны были быть причины для такого. Не мог же он просто так атаковать учителя с желанием убить. – ответил он и посмотрел на небо.
– В последнее время он, кажется, сильно отстранился от всех. Такое чувство, будто бы он делает это специально. – предположил Мидория.
– Мы не можем точно знать, пока сам Айкава нам об этом не расскажет.
– Вы думаете, что он расскажет нам обо всём?
– Если вы для него хоть что-то значите, то он обязательно поговорит с вами и всё объяснит. Сейчас же нужно просто дать ему время, дабы собраться с мыслями. – сказал Всемогущий, после чего решил сменить пластинку. – А теперь, юный Мидория, тебе нужно вернуться к пробежке! Давай ещё два круга по территории парка! – сказал он и начал подталкивать Изуку к действиям.
– А вы не собираетесь бегать? – спросил удивлённо зеленоволосый.
– Я уже выполнил свой план на день, а вот ты опаздываешь. Если ты хочешь быть подготовленным к лагерю, тебе нужно тренироваться! – произнёс Тошинори и встал на ноги. – А теперь вперёд!
– Есть, Сэр! – крикнул Изуку и побежал по дорожке, оставив позади Всемогущего.
Сам же Яги вновь посмотрел на небо и задумался. В последнее время его терзают какие-то смутные чувства, будто вот-вот должно что-то произойти. Он не мог понять причин этого, но точно осознавал, что нужно быть готовым к неожиданным событиям в любую минуту.
Айкава волновал его ум, ибо уже продолжительное время Яги думал, что где-то уже видел этого мальчика, но никак не мог вспомнить. Эта часть воспоминаний казалась ему важной, вот только добраться до неё никак не удаётся, и это терзает душу героя номер один.
Он должен вспомнить.
Должен вспомнить, пока не поздно.
Глава 23. Чувства.
Что же, хоть для этого и понадобилось приличное количество времени, я всё же пришёл к действительно правдивому выводу, который описывает все последние события, связанные со мной: я облажался. Серьёзно, я сильно облажался, когда сошёл с ума и начал избивать Полночь. Конечно, в этом виноват не совсем я, но сделано всё было именно моими руками, что значит, что виновным в данной ситуации могу быть только я – по крайней мере, в глазах других это так. Я потерял контроль из-за старых воспоминаний, которые мешают мне спать на протяжении всей моей жизни. Я свихнулся на этой почве и увидел в героине того, кем она, по сути, не является, и это выбило почву из-под моих ног, после чего случилось то, что случилось. Я не знаю, сколько времени понадобится работникам UA, чтобы понять, что я и есть тот самый злодей, которого они ищут уже достаточно долго. Я также уверен в том, что Айзава понял это, но он почему-то не торопится задерживать меня и выдавать другим. Быть может, это всё часть их плана? Наверняка, они уже обо всём догадались и просто играют со мной, надеясь, что я выведу их на настоящих кукловодов злодейского мира – Лигу злодеев. Проблема в том, что они, скорее всего, не знают, что все мои действия были организованы лишь мной и не кем более. Возможно, что во мне сейчас просто могут видеть жертву, которой управляют против собственной воли, но это же не так. Впрочем, они пока не могут знать этого точно, так что, скорее всего, в их глазах я лишь кукла, которой управляют более властные лица. Что же, меня это вполне устраивает, ибо это пока помогает мне быть на свободе, а не в Тартаре.
Но сколько это продлится? День? Два? Неделю? Или же меня схватят прямо сейчас и прикажут выдать логово злодеев? Ну, допустим, я смогу выдать им базу, но что будет со мной после всего этого? Тюрьма? Или же что-то хуже? Не знаю, но ничем хорошим это не грозит, так что нужно быстрее готовиться к реализации моего плана, пока меня действительно не поймали. Если меня всё-таки схватят, всем моим планам придёт конец, а остальной мир так никогда и не узнает о том, что правители стран скрывают от них.
А скрывают ли? Ну, по идее, скрывают, но, судя по моим воспоминаниям, когда в сеть всё-таки просочилась информация об этом, всем было наплевать. Все были даже рады подобному проекту, ведь он предназначался для защиты обычных мирных граждан от ужасов войны, злодеев и всех подобных неприятных вещей. Тот человек ясно дал понять, что люди поддержали правительство и не стали устраивать скандалы. Получается, об остальных людях мне нужно думать в последнюю очередь. Выходит, что мне нужно сосредоточиться лишь на своих целях и своих намерениях, дабы не допустить усомнения в собственных планах. Многие часто начинают сомневаться в последний момент, что приводит их к окончательному и безоговорочному краху, что мне крайне непозволительно, ибо на моих плечах прямо сейчас десятки, если не сотни жизней тех, кто показался интересным для экспериментов верхушки государства. Мне нужен лишь успех.
И я его добьюсь. Любой ценой.
И вновь я прогуливаю урок английского языка, уверенным шагом направляясь в мастерскую, где прямо сейчас работает очень привлекательный механик с розовыми волосами, красивыми жёлтыми глазами и невероятным умом в голове, а ещё у этого механика очень доброе сердце, которое спасло Полночь от возможной смерти, а меня от возможного тюремного заключения. Я и не думал, что именно она придёт на поле боя ради того, чтобы привести меня в чувства. Она же могла пострадать! Что с этой девицей не так? И как она вообще узнала о том, что происходило во время экзамена? Конечно, её могли привлечь для работы с определёнными приборами, но разве для таких ситуаций эта академия не должна иметь своих инженеров?
Ах, да... Детям же можно не платить.
Ну, во всяком случае, теперь я должен этой девушке, ибо, если бы не она, я бы всё-таки убил Полночь, а потом перекинулся на остальных. В таком случае, меня бы, наверное, убили, ведь живым я никогда бы не дался. Разумеется, тот же Айзава смог бы меня усмирить, «усыпив» мою причуду, но вот проблема в том, что теперь у меня их две, так что, вероятно, его причуда бы стёрла не ту, в результате чего и он бы пал от моей руки. Однако, если бы он всё-таки стёр ту причуду, то, в таком случае, меня бы действительно смогли повязать, после чего отправили бы на многочисленные допросы, а потом бы и вовсе отправили в места не столь отдалённые, что не очень приятно, как по мне.
Как мне стоит отблагодарить Мэй? Быть может, нужно вручить ей какой-нибудь подарок? Или же сводить её куда-нибудь? Если судить по её интересам, то ей, наверняка, не совсем понравится перспектива свидания, ибо вся её голова, буквально, забита чертежами, энтузиазмом собирать новые машины и безумием в различных экспериментах при сборке. В таком случае, ей нужно подарить что-то из того, что ей интересно. Возможно ли достать какой-нибудь высококлассный набор инженера, который бы помог ей собрать что-то более мощное? Или же мне стоит сводить её туда, где могли бы находиться те, с кем у неё могут найтись похожие интересы? На ум приходит лишь одно подобное место, но, по логическим соображениям, я не могу выдать ей билет туда, ибо тогда следующая часть моего плана может пойти под откос.
Впрочем, порадовать человека тоже нужно чем-то, верно?
Придётся брать у Гирана два билета.
Однако, как начать с ней разговор? Вломиться в мастерскую, упасть в ноги, попросить прощения и поблагодарить её за спасение моей задницы? Конечно, такое возможно сделать, но это немного не в моём стиле, да и падать в ноги я никому не собираюсь. В таком случае, мне стоит просто сказать ей «спасибо», чтобы хоть как-то обозначить значимость её действий. Тем не менее, как мне ей объяснить причину подобного? «Ну, понимаешь, Мэй, в детстве над многими детьми ставили эксперименты в секретных лабораториях, и я был одной из таких жертв. А почему я Полночь чуть не убил? Да она была просто похожа на директора того самого комплекса, где над нами издевались во благо мирной жизни миллионов граждан.». Не, ну бред же. Она вряд ли в такое поверит, а если и поверит, то может рассказать об этом остальным, после чего в мою сторону посыплется куча вопросов, допросов и быстрое раскрытие моей личности и моих планов, что, опять же, ведёт к полному краху всех моих задумок.
Придётся импровизировать, Син.
Главное, чтобы тебе поверили.
Подойдя к двери, за которой, судя по звукам, шла активная работа, я ещё раз подумал над тем, стоит ли беспокоить её. Быть может, она сейчас сильно занята, и моё присутствие будет лишь отвлекать её от важной работы. Возможно, что она просто не захочет видеть меня снова, особенно после того, что случилось в последний раз. Мог ли я пасть в её глазах, когда она застала меня в столь жестокой и необоснованной ситуации? Может ли она начать меня бояться? Испытывает ли она ко мне ненависть после всего этого? Чёрт, почему я вообще задаюсь всеми этими вопросами? Что со мной стало? Раньше меня никогда не волновали эти аспекты, а сейчас прям расчувствовался, начиная забивать свою голову ненужными вещами. Такое чувство, будто бы автор произведения со мной в качестве главного героя научился нормально описывать душевные боли, эмоциональные порывы и обычные мысли обычных подростков, схожих со мной. Если это так, то это чертовски не вовремя, ибо такое нужно было вводить с самого начала, а не где-то в середине произведения.
Впрочем, если мой автор действительно начал углубляться в подобную психологию и описание эмоций человека, значит, что он начал совершенствоваться.
А это означает, что становлюсь лучше и я.
Моя рука сама потянулась к дверной ручке. В последний момент я хотел отдёрнуть руку и уйти обратно, но что-то внутри меня, буквально, кричало о том, что я не должен так поступать. Я должен поблагодарить её за спасение и попросить прощения за то, что она была вынуждена рискнуть своим здоровьем ради решения моей проблемы. Раньше я никогда не задумывался о чувствах других, но сейчас я вижу совершенно иную картину, в которой меня наконец-то они начали беспокоить. Разумеется, это даже хорошо, ведь теперь я больше похож на человека, но это также очень плохо, ведь теперь я могу колебаться в решающих и важных моментах, что станет непростительной ошибкой, которая может стоить мне жизни и жизни других.
Нужно усмирить в себе эту человечность.
Дёрнув ручку вниз, я открыл дверь и вошёл внутрь мастерской. Как я и думал, Мэй была полностью погружена в свою работу, мастеря новое чудо техники, которое, наверное, сможет перевернуть иерархию в нашем привычном мире. Либо же она просто экспериментирует, и эта штука вот-вот взорвётся, создав достаточно комичный момент. На вид это был... обычный робот, но, исходя из того, что Мэй не любит примитивность, в этом маленьком чуде находится несколько килограмм ядерных ракет, которые способны уничтожить Японию за считанные секунды. Конечно, я уверен в том, что эта академия не хранит на своих складах подобные материалы, а если и хранит, то не допускает к ним студентов-первогодок, но никто же не может утверждать, что Мэй не принесла всё это с собой, верно? Эта девушка настолько непредсказуема, что от неё никогда не знаешь, чего ожидать, так что нужно быть всегда настороже, чтобы не пропустить последний момент своей жизни.
Я аккуратно прошёл к свободному стулу за одиноким столом и тихо присел, дабы не отвлечь этого юного гения от её новых свершений. Сейчас, когда я смотрю на неё со стороны, она мне кажется довольно-таки милой. Её улыбка... такая искренняя. Видя её сосредоточенность на деле, мне становится как-то... Не знаю, как это объяснить. Скажу лишь то, что её улыбка заставляет улыбаться меня, а это очень странно, ведь раньше я не наблюдал в себе подобного. Если я и улыбался, то, в большинстве своём, это была наигранная улыбка, которая нужна была лишь для поддержания разговора. Сейчас же, когда я смотрю на то, с каким энтузиазмом работает Мэй, мне становится как-то тепло на душе. Она очень любит своё дело, что видно по её работам. Да, многие из её «малышей» уничтожались, но это никак не влияло на неё негативно. Скорее, это лишь мотивировало её продолжать, но с ещё большим усердием. Она не сдаётся и продолжать работать, делая всё новые и новые успехи. Это заставляет меня восхищаться ей. Правда. Это больше, чем уважение – это настоящее восхищение. Если бы я сейчас был ребёнком, она бы, наверняка, стала для меня героем, которому я бы хотел подражать. Чёрт побери, да я бы и сейчас вдохновился, но...
... жаль, что уже слишком поздно для всего этого.
– Чёрт, где же этот ключ? Я же только что держала его в руках! – с неким негодованием проговорила Мэй, пытаясь отыскать желанный инструмент, проводя глазами по всему рабочему столу.
Посмотрев вокруг, я заметил, что этот самый искомый объект лежит на столе, за которым прямо сейчас сижу я. Однако, она только что говорила, что совсем недавно держала его в руках. Кажется, кто-то слишком увлёкся работой и просто позабыл про течение времени. Интересно, а когда я последний раз чем-то так сильно увлекался? Помнится, что этим летом я сильно подсел на видеоигры, проходя одну историю за другой. Тогда я действительно не следил за временем, но продолжалось всё это лишь месяц, пока мне всё не надоело. Наверняка, на меня так сильно повлияло клише, которое было во всех играх. Конечно, и в фильмах подобное часто наблюдается, но в играх меня это почему-то взбесило больше, так что по сей день я играю лишь по несколько часов в неделю, да и не то время сейчас, чтобы во что-то подобное залипать. Быть может, когда-нибудь я вновь погружусь во что-то с таким же энтузиазмом, но сейчас для этого просто нет времени.
Встав со стула, я схватил инструмент и быстро подошёл к Мэй, которая стояла ко мне спиной. Она всё ещё продолжала искать объект на своём столе, надеясь, что именно в этот раз он окажется где-то в её поле зрения. Как же подобное знакомо.
– Это ищешь? – спросил я и протянул ей ключ так, чтобы ей не было нужды оборачиваться, дабы посмотреть и взять его.
– Именно это! – с радостью в голосе ответила она, взяла ключ и начала затягивать болты, которые крепили корпус её детища.
– И для чего этот робот? Очередной робот-пылесос? Или же специальная разработка для нашего министерства обороны? – задал вопрос я и внимательно посмотрел на маленькую конструкцию, пытаясь понять, для чего подобное детище инженера может понадобиться людям.
– Этот малыш помогает в сканировании различных объектов. Как-то прочитала про такое изобретение в одной книге про научную фантастику. Произведение довольно-таки старое, но изобретение, описанное в нём, до сих пор никто не создал. Точнее, до сего момента никто подобное не создал. – проговорила Мэй с самодовольной ухмылкой, предвкушая то, сколько денег ей заплатят за подобное изобретение.
– Тримагнископ? Хорошая работа, Мэй. – ответил я и подошёл к ней с другой стороны, дабы лучше разглядеть её творение.
– Откуда ты знаешь? – с удивлением спросила Хацуме.
– Я тоже люблю почитать научную фантастику былых лет. Сейчас, конечно, подобных произведений тоже много, но в старых чувствуешь какую-то особую романтику, которая заставляет тебя читать произведение от корки до корки. Если мне память не изменяет, что далеко не факт, это изобретение было описано в «Звёзды в наследство» Джеймса Хогана. Занятная работа, но дальше третьей главы пока не ушёл, ибо был занят другой рутиной. Однако, то, как всё описано в этой книге, точно заставит меня к ней вернуться, дабы узнать, в чём же будет основная завязка и финал этой интересной истории. – рассказывал я, подмечая взглядом кропотливую работу, которая смогла учесть большое количество деталей, на которые бы остальные люди просто забили. Похоже, что она уже довольно-таки долго работает над этим малышом.
– Не думала, что ценители подобное классики ещё есть в этом мире.
– Это говорит мне человек, которому скоро исполнится лишь шестнадцать лет. Мэй, ты не настолько старая, чтобы говорить подобные слова. – с некой насмешкой в голосе ответил я девушке, что теперь наблюдала за мной.
– И долго ты вообще находился в мастерской? – задала вопрос она и заинтересованно посмотрела мне в глаза.
– Я пробыл тут где-то три минуты, наверное, так что многого не увидел. Тут было что-то, что я не должен был видеть?
– Ну, были некоторые моменты, о которых должна знать только я. – стесняясь, произнесла она и отвела взгляд.
– Не переживай, Мэй – я и сам люблю сказать пару бранных слов, так что в этом нет ничего плохого. Или же тут происходило что-то более... откровенное? – пытался раззадорить её я, задавая наводящие вопросы.
– А ты бы хотел стать свидетелем подобного зрелища? – уже она попыталась меня подколоть.
– Во-первых, это нечестно, Мэй. Во-вторых, я был бы не против.
О да, она залилась краской. Я победил в этой схватке, хоть она и была неравной.
– Опять прогуливаешь? – спросила она, поставив меня в неловкое положение.
– Ну, наверное, да. – ответил я и почесал затылок.
– Английский?
– Конечно.
Из наших уст раздался невольный смешок, который очень быстро затих. Похоже, для нас обоих ситуация с моими прогулами этого урока уже стала комичной.
– Когда-нибудь он тебе точно отомстит за всё это. – с улыбкой произнесла Мэй.
– Конечно, когда-нибудь он мне точно отомстит, но как это проявится? Не поставит мне хорошую оценку? Встанет под окном моей квартиры и будет кричать всю ночь? В последнем варианте его мои соседи запинают, так что кричать он будет не так уж долго. – ответил я и присел на другой свободный стул.
– Хорошо, что меня это никак не касается. Если бы я несла ответственность за твои прогулы, я бы тебя сама отсюда выталкивала. – сказала она и вернулась к своему детищу.
– Уверен, что ты бы нашла способ сделать так, чтобы ко мне потом не приставали по поводу прогулов.
– И как же я бы это сделала?
– Ну... – заговорил я и поднёс указательный палец к подбородку, накидывая в голове различные идеи. – Ты бы оформила меня своим помощником, что сделало бы мои прогулы официально обоснованными. Ну, или же, оформила бы меня как мужа, который просто сильно заботится о тебе. Это бы сделало мои прогулы морально обоснованными.
– Про последний вариант даже бы не подумала. Не рано ли, Мистер Син?
– Думаю, что, если сравнивать это и остальные события в нашем мире, этот случай будет выглядеть очень невинным.
– У тебя на любой протест найдётся аргумент, да?
– У меня было очень много времени, чтобы обдумать каждый из них. – ответил я и развёл руки в стороны, чувствуя своё превосходство в этом диалоге.
В мастерской повисла тишина. Кажется, Мэй не сильно обрадовалась факту, что ей не удастся смутить меня или же подколоть. Это не сильно удивительно, ведь у меня действительно было очень много времени, чтобы подготовить себя к подобным разговорам. Я прочёл большое количество самой разной литературы, которая сильная разнообразила мой язык. Правда, с приходом в мою жизнь фильмов и игр объём потребляемых мною слов сильно уменьшился, ибо для просмотра кино и прохождения сюжетов в играх не нужно было много редких слов – всё ограничивалось повседневным языком, который был ясен любому человеку, кто захочет прикоснуться к этим произведениям искусства. Я по-своему деградировал, полагаю, но всё же некоторые познания остались в моей голове, что помогает мне быть подкованным в различных разговорах. Конечно, иногда это может стать минусом, ведь не каждый захочет разговаривать с человеком, который сильно превосходит его в своих познаниях и лексиконе, но такое случалось не так часто, так что это не особо заставляет меня переживать.
– Ты же пришёл сюда не для просто разговора, я полагаю? – нарушила тишину Мэй и вновь развернулась в мою сторону.
Она аккуратно подпрыгнула и присела на свободное место стола. Конечно, она бы могла воспользоваться стулом, но это был самый простой подход, я полагаю, а такой её точно не устраивает, ибо мы никогда не ищем лёгких путей.
– Сильно видно это, да? – задал вопрос я, пытаясь понять, чем же себя так выдал.
– Ну... – тяжело вздохнула Мэй, набрала воздуха в грудь и продолжила отвечать. —... я не знаю, как это объяснить, но я могу видеть, когда у тебя на душе не всё в порядке. Быть может, это одна из ветвей моей причуды, но почему-то на других она не работает. Понимаешь, мы с тобой достаточно долго общаемся, так что я уже начала понимать, когда тебе действительно весело, а когда тяжело на душе. Это отражается в твоих эмоциях, в твоей речи и в твоём взгляде, хоть ты и пытаешься скрывать свою тяжесть за покерфейсом. Я понимаю, что ты не сильно хочешь делиться своей болью, но с каждым разом мне всё тяжелее и тяжелее видеть тебя таким. Быть может, стоит наконец-то открыться и рассказать обо всём, что тебя так сильно беспокоит? – спросила она и посмотрела на меня с некой грустью в глазах.
Ого, а она довольно-таки проницательная. Неужели я себя так действительно выдаю? Когда система сокрытия эмоций дала сбой? Связано ли это с тем, что я начал задумываться о чувствах других людей? Чёрт, это всё так сложно, что аж думать об этом не хочется, но поразмыслить об этом всё же придётся, однако, не сейчас.
– Что же, у меня действительно есть свои сложности, которыми я не хочу делиться ни с кем. Дело не в том, что я никому не доверяю, а в том, что я и сам не могу принять то, что со мной случилось. Ты могла увидеть последствия пережитого мною ада вчера, когда я своими руками чуть не убил Полночь. Делал это я не из-за того, что мне просто захотелось её убить, а из-за того, что образ этой героини неудачно совпал с образом той, кого я хочу забыть, но мне никак это не удаётся. Я... был бы не против тебе рассказать всю свою историю, но для этого мне нужно самому быть готовым к этому, ведь в этой истории есть то, что я никак не могу принять. Я часто пользуюсь различными отговорками, дабы убедить себя в том, что я ни в чём не виноват, но правда настолько жестока, что постоянно колит меня неприятными фактами в глаза заточенной шпагой. Когда-нибудь я стану более смелее и смогу поведать тебе историю своей жизни, но, боюсь, когда до этого дойдёт дело, мы окажемся по разные стороны баррикад, которые не позволят нам нормально поговорить. Однако, если такой момент всё же настанет, я расскажу тебе всё, что хранится у меня в душе, и ты станешь единственной, кто узнает каждую деталь. Однако, пока этот момент ещё не настал, так что сейчас я ничего не могу тебе сказать, за что и хочу извиниться. – сказал я и встал со стула, после чего подошёл ближе к Мэй и сделал максимальный поклон. – Прости меня за то, что тебе пришлось усмирять моё безумие вчера. Я потерял контроль, и это только моя вина, так что ты не должна была вмешиваться, но ты всё же сделала это, за что я хочу сказать тебе спасибо. Я... действительно благодарен тебе за твою помощь, за твою дружбу и за все эти разговоры. Хоть по мне и не скажешь, но я действительно рад, что смог найти такого человека, как ты, с которым можно поговорить, повеселиться и просто здорово провести время. У меня в жизни таких людей, практически, нет, так что ты, скорее всего, стала неким моим спасением, за что я и благодарю тебя от всего своего сердца. Я не знаю, как можно более яснее выразить свою благодарность тебе, но скоро я пойму и сделаю тебе какой-нибудь хороший подарок, от которого ты будешь очень рада. Просто... просто дождись этого момента. – проговорил я и закрыл глаза.
