Текст книги "Сценарист (СИ)"
Автор книги: Син Айкава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 106 (всего у книги 158 страниц)
Клаус же продолжал и продолжал доминировать, контролируя ситуацию с хладнокровной уверенностью. Его атаки были хитрыми, стремительными и опасными, проникая сквозь защиту соперника и нанося ему серьезные повреждения. Он обманывал и манипулировал противником, создавая иллюзию возможности для него, лишь чтобы разбить её в следующий момент.
Откинув очередной успешной атакой Айкаву назад, Потрошитель остановился, чтобы немного отдышаться. Хоть он и не испытывал особой усталости, ему была необходима пауза, чтобы решить, как действовать с противником дальше.
– А ты хорош, – сплевывая кровь, произнёс злодей, поднимаясь на ноги, – Твои навыки почти превосходят мои, а твоя реакция такая, будто бы ты очень много раз находился на грани жизни и смерти. Какой-то… знакомый почерк.
– Ты начал замечать? – усмехнулся Клаус, – Мне казалось, что ты с самого начала всё понял. Похоже, даже я был слишком высокого о тебе мнения.
– Я ещё ничего так и не понял, – слабо улыбнулся парень, – Мой мозг отказывается размышлять на подобные темы в таких ситуациях.
Вдруг, издалека, раздался неожиданный взрыв, который привлек их внимание. Оба противника мгновенно остановили свою схватку и обернулись в сторону источника звука.
Вдалеке они увидели маленькое здание, окруженное тонкими струями огня. Первоначально мерцание огня казалось едва заметным, но затем пламя вспыхнуло ярче, обнажив контуры здания. Вспышка яркого огня осветила небо, на мгновение заставив оба лица ощутить его тепло. Здание, казавшееся ранее столь непоколебимым, начало дрожать и разламываться под действием пламени. Куски камня и металла отлетали в разные стороны, вспыхивая и искрясь в темноте ночи. Затем взрывная волна разнесла осколки в разные стороны, а здание полностью развалилось, оставив за собой только облако дыма и пыли.
«В той стороне же… «Бессмертие»?», – предположил Син, пытаясь понять, это ли здание подверглось столь ужасному и быстрому уничтожению.
– Видит Бог, я хотел дать тебе шанс жить спокойной и мирной жизнью, но ты принёс хаос в мой дом, нарушив спокойствие всех его жителей. Этого, увы, я простить тебе не могу, – процедил со злобой в голосе Потрошитель.
– Это не я взорвал, – сделав глупое выражение лица, ответил Син, – Не вешай на меня чужие взрывы.
– Ты к этому даже очень причастен.
Син в этот момент был раздражен до предела. Ему надоело витать в облаке загадок, недоговоренностей и скрытых намеков. Он с силой сжал свои кулаки, чувствуя, как напряжение в его теле достигает предела. На его лице отразилась усталость от этого бесконечного притворства и театра, который Густавсон устраивал на протяжении всей этой встречи.
– Слушай, может уже начнёшь говорить? – с нотками злобы спросил он, – Мне надоели твои загадки и расплывчатые ответы! Откуда ты обо мне столько знаешь? Почему называешь меня трусом? Что всё это вообще значит?
Клаус резко помрачнел, его черты стали жесткими и холодными, словно маска улыбки отпала, оставив лишь безжалостное выражение. Его глаза загорелись зловещим огнем, отражая внутреннее пламя гнева и презрения. Он выпрямился с устрашающей грацией, словно тьма окутывала его фигуру, придавая ему вид призрака из кошмаров. Через секунду его руки сжались на рукояти серпов с такой силой, что казалось, будто он готов рассечь воздух непостижимой мощью. Молчание его словно наполнилось угрозой, словно зловещий предвестник неизбежного разрушения. Он внезапно стал выглядеть более опасным и неприступным, словно превратился в олицетворение самой суровой и жестокой стихии.
«Что это с ним?», – задался вопросом Син, по телу которого пробежали мурашки.
Наконец, прервав затянувшуюся тишину, линчеватель начал медленно отвечать, чётко проговаривая каждое слово в устрашающей манере:
– Десять лет назад, пережив ужасные эксперименты, что длились чуть больше года, небольшая группа детей была уведомлена о том, что совсем скоро им может представиться возможность получить долгожданную свободу…
* * *
– Дорогие наши дети, совсем скоро из нашего филиала из Японии придёт новость о том, прошёл ли эксперимент по создания препарата «Буйство причуды» успешно. Просим всех вас собраться в нашем главном зале, ведь в эти минуты решается ваша судьба. Если всё пройдёт удачно, сегодняшний день станет последним для вас в этом месте, – объявил голос из громкоговорителя, после чего толпы детей, одетых в исключительно белую одежду, поспешили в назначенное место, бурно обсуждая происходящее.
На лице каждого ребёнка была улыбка. Никто из них и поверить не мог в то, что совсем скоро этот ад может для них закончиться. На протяжении чуть больше года все они подвергались жестоким и болезненным экспериментам со стороны взрослых дядек в белых халатах, которые пытались с их помощью создать универсальный препарат для усиления способностей причуды в несколько раз.
На протяжении этого года, который казался бесконечностью, эти дети испытали невообразимые муки и страдания, вынужденные подвергнуться бесчисленным процедурам и испытаниям, которые растерзали их души и тела. Их детские лица, ранее светившиеся радостью и надеждой, теперь были искажены страхом и изнеможением. Каждый из них помнил бесконечные часы в мрачных лабораториях, где их тела становились полем для опытов, а их сознания – объектом беспощадных исследований. Отверженные и забытые, они переносили агонию, стараясь выжить в этом мире безжалостных взрослых, которые видели их только как объекты для экспериментов. Многие из них утратили друзей и близких, оставшись лишь с надеждой на светлое будущее. Их первые года детства были лишены радости, игр и беспечности. Вместо этого, они познали боль, страх и отчаяние настолько глубоко, что их души казались навсегда оскверненными тяжестью этого опыта.
Но даже среди этой тьмы над ними вспыхивала свеча надежды, что этот эксперимент окажется их последним испытанием. Их сердца взрывались от ожидания, что они смогут найти выход из этого кошмара, что они больше никогда не будут вынуждены подчиняться тиранам в белых халатах, что они наконец-то смогут ощутить свободу, которую они даже не испытывали раньше. Теперь, в торжествующем шуме и суете, эти дети вспоминали все те страдания, какие им пришлось пережить, но даже в этот момент их души наполнил неподдельный оптимизм. Новая глава жизни могла начаться в любой момент, и они несмотря ни на что готовы были встретить ее в полном объёме.
Но нельзя сказать, что весь этот год был для них ужасен абсолютно во всём. Они смогли обрести новых друзей, познать радость от общения и мгновений спокойствия, а также впервые познали доброту и ласку со стороны взрослых, когда в экспериментальный комплекс пришли новые работники, которые видели в детях не только объекты для исследований, но ещё, как бы удивительно это ни было, детей.
В этом потоке тяжелых испытаний и страданий дети нашли моменты настоящего счастья. В их мире, окутанном тьмой и болью, загорелись светлые воспоминания об играх в скрытых уголках лаборатории, о чувстве защищенности и доверия, которые их окружали в эти редкие моменты. Новые друзья, как светлячки в ночи, приносили им утешение и надежду, что они не одни в этом путешествии через ад. Редкие улыбки и добрые слова от новых работников приносили им радость и ощущение безопасности. В первый раз за долгое время их сердца стали заполняться чувством, которое они давно забыли – надеждой на лучшее будущее. Они научились ценить каждый момент, который был не связан с болезненными испытаниями и терзаниями. Они узнали, что доброта и сочувствие могут стать источником внутренней силы и уверенности в том, что они способны выстоять и пережить этот кошмар.
Даже среди хаоса и боли они нашли укромные уголки радости и тепла, которые помогали им сохранять человеческое достоинство в этом мире безжалостной науки и амбиций. Такие моменты помогли им сохранить надежду на лучшее будущее, на свет, который, наконец, смог проникнуть сквозь тьму, окружавшую их с далеких дней начала этого кошмара.
Дети шли через широкие коридоры в направлении главного зала, их шаги наполняли пространство звуком возбужденных голосов и детского смеха. Многие из них бурно разговаривали, обсуждая свои ожидания и надежды на лучшее будущее. Их глаза сияли от волнения, а лица были украшены настоящими улыбками, которые вспыхивали впервые за долгое время. В этом шествии сквозь коридоры среди множества белых стен и потолка, как символа их тяжелых испытаний, несколько из них даже не сдерживали слезы радости и облегчения, осознавая, что эта ночь может стать точкой поворота в их мучительной судьбе. Их смех смешивался с шепотом и плачем, создавая эмоциональное многообразие, который напоминал об их удивительной способности выживать и надеяться даже в самых темных уголках человеческой души. Некоторые из детей, не веря своему счастью, молча шли вперед, смотря перед собой с благоговением и надеждой. Они пронизывались чувством благодарности к новым друзьям, которые делили с ними эти события и давали им силу и поддержку. В этот момент их судьбы казались неизвестными, но они неслись вперед с полной отдачей, готовые принять любое решение, которое изменит их жизни навсегда.
– Эй, Клаус, как думаешь, всё будет хорошо? – спросил мальчик с тёмными волосами и карими глазами своего друга, что шёл немного впереди него.
– Мне… хочется в это верить, – ответил он, всё ещё не веря тому, что этот день может стать для них последним в этом аду, – А ты, Марк, как думаешь?
– Я думаю, что всё получится! – с позитивным настроем и лучезарной улыбкой ответил мальчик, – Уже не терпится выйти на улицу и подышать чистым воздухом! И как же хочется посмотреть на героев своими глазами! – мечтательно представлял себе свободу он.
– Не радуйся раньше времени, Марк, – тут же испортил ему настроение его друг с блондинистыми волосами и зелёными глазами, – Всё может пойти очень плохо, и тогда нам также будет очень плохо, так что не нужно представлять себе хорошее раньше времени.
– Вечно ты такой, Карл, – надулся Марк, – Постоянно радоваться не даёшь!
– Если не получишь того, чему радовался ещё до того, как получил, расстроишься и разочаруешься. Для тебя же лучше, если будешь смотреть на всё скептически, – не отступал от своего тона блондин.
– Зануда! – высунул язык мальчик с карими глазами.
– Уже пришли, – прервал их разговор Клаус, – Давайте займём хорошие места.
Дети вошли в огромный зал, где они обычно проводили свободное от экспериментов и процедур время. Большая комната имела очень высокий потолок, создавая ощущение простора и свободы, несмотря на тяжелый атмосферный фон, который годами окутывал этот экспериментальный комплекс. Белоснежные стены и блестящий белый пол создавали впечатление чистоты и опрятности, что делало концентрацию детей еще более острой и напряженной.
Вдоль одной из стен располагался ряд диванов и мягких пуфиков, где дети могли разместиться и ожидать дальнейших инструкций. На противоположной стороне, напротив них, висел огромный экран, занимавший почти половину стены, готовый передать им важные новости. Этот экран стал свидетелем многих их собраний, их страхов и надежд, и сейчас он обещал принести им ответы на все их вопросы.
Дети быстро разместились на диванах и пуфиках, с глазами, прикованными к этому огромному экрану. Нервозное ожидание наполняло воздух, заставляя их сердца биться быстрее и быстрее. Они были готовы услышать новости, которые могли изменить их жизнь, и они надеялись, что эти новости окажутся в их пользу, что наконец-то они смогут увидеть свет в конце этого темного туннеля, который протягивался перед ними на протяжении такого долгого времени.
Среди всех детей Марк с трудом сдерживал своё волнение, его глаза сверкали от нетерпения и ожидания, что их усилия окажутся успешными, и они наконец смогут покинуть этот кошмарный мир и начать новую жизнь, где они будут свободны и счастливы. Карл сидел рядом с ним, всё ещё сохраняя свой скептицизм, но даже он начал ощущать маленький заряд надежды, который медленно, но верно, начинал овладевать его сердцем. Клаус сидел немного в стороне, его взгляд был наполнен решимостью и определенностью.
– А давайте помечтаем! – вновь начал разговор Марк, привлекая внимание своих друзей, – Чем вы займётесь после того, как всех нас отпустят?
– Не рано ли? – вновь стал занудой Карл, – Зачем думать о том, что с нами пока не случилось?
– Вот я, например, хочу обрести семью, – будто бы не услышал слова блондина темноволосый, – Хочу нормальных маму и папу, которые будут любить меня и дарить мне подарки!
– Чтобы и они тебя в один момент бросили? – с некой обидой в голосе произнёс Карл, – От нас уже один раз отказались. Хочется повторить этот опыт?
– Я хочу таких родителей, которые ни за что от меня не откажутся. Хочу… нормальную семью, где все будут улыбаться и смеяться! – с меньшим энтузиазмом говорил Марк, – Хочу… быть любимым.
– Но что, если всё опять повторится? – спросил Карл, с тоном, полным сомнений.
Марк на мгновение задумался, прежде чем ответить. Он с трудом сдерживал волнение, охватившее его сердце.
– Но ведь может быть иначе, правда же? – ответил он, стараясь не потерять свою веру в лучшее будущее, – Ведь есть хорошие люди, которые не бросают своих детей. Я видел в мультфильмах такие истории.
Клаус, услышав разговор, молча кивнул в знак поддержки, подтверждая слова Марка. Он тоже хотел верить в то, что счастье может найти каждого, кто его ищет.
– Ну, может, и правда, – пробормотал Карл, смотря в сторону и пытаясь скрыть свои собственные сомнения.
– А ты о чём мечтаешь, Клаус? – вновь оживился Марк, забыв о том, что мгновением назад он почувствовал внезапный прилив грусти, что окатил его тело подобно ледяной воде.
Голубоглазый мальчик призадумался над своим ответом. До этого момента он никогда не думал о том, что будет после всего того, что они пережили. День за днём он мечтал лишь о том, чтобы проснуться следующим днём живым и здоровым, и ничего более не занимало его голову, как эта мысль. Собственно, именно это и стало его главной сложностью в формулировании ответа на поставленный ему вопрос.
– Наверное, я хочу стать… героем, – неуверенно ответил он, чем неслабо удивил друзей.
– Героем? – не верил своим ушам Карл, – Хочешь спасать людей?
– Думаю, что так, – не колеблясь, ответил Клаус.
– Даже учитывая то, что нас никто не торопится спасать? – пытался будто бы переубедить своего друга блондин, – За всё это время никто из этих людей не пришёл сюда для того, чтобы спасти нас, а ты хочешь… спасать их? Почему? – искренне не понимал он.
Клаус на мгновение замолк, его голубые глаза задумчиво блеснули, словно в них отражались тысячи мыслей, пытающихся сложиться в ясную картину. Он чувствовал, что ответ неясен даже ему самому, но с каждой секундой его уверенность начинала прочно укореняться в его сердце.
– Да, возможно, никто не торопится спасать нас, – начал он, голос его был спокоен и уверен, словно он сам начинал верить в свои слова, – Но я думаю, что не все люди плохие. Среди них есть много хороших людей, которые могут сделать мир лучше. И я хочу быть одним из таких людей. Я мечтал и продолжаю мечтать о том, чтобы кто-то спас меня, чтобы кто-то протянул мне руку помощи, и теперь я хочу быть тем, кто протягивает руку другим.
Он взглянул на своих друзей, видя в их глазах некоторое недоумение. Но он не собирался отступать от своей мечты. Его решимость только укрепилась, когда он осознал, что он может стать надеждой для тех, кто попадет в такую же ситуацию, как он сам.
– Я хочу быть тем, кто дает надежду, – продолжил он, его голос звучал уверенно, словно он сам уже представлял себя в этой роли, – Хочу помогать таким же детям, как мы, чтобы они знали, что они не одни, и что в этом мире есть кто-то, кто сможет позаботиться о них.
В ответ же его друзья промолчали. Никто из этих двоих никогда не задумывался о таком, так что смысл сказанных Клаусом слов медленным темпом вливался в их головы. Лишь через минуту они смогли понять абсолютно всё, что пытался донести до них их друг.
– Это… очень круто, Клаус, – первым подал голос Марк, – У тебя точно всё получится! Ты станешь крутым героем!
– А я тогда… стану злодеем, – немного мрачно сказал Карл, чем тут же вызвал недоумённые взгляды со стороны двух мальчишек, – Без сильного и опасного злодея тебе не стать великим героем. Я стану крутым злодеем, все будут меня бояться, а ты сможешь меня победить. Я и ты станем популярными. Все в плюсе.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, словно все трое мальчиков пытались осознать смысл того, что только что было сказано. В глазах Марка и Клауса отразилось недоумение, но удивление быстро сменилось улыбкой, когда они услышали слова Карла. Их смех начал заполнять простор комнаты, наполняя его легкостью и радостью, словно они забыли о своих проблемах и были просто детьми, забавляющимися друг с другом.
– Ты и в самом деле всегда любил играть за злодеев, Карл, – проговорил Марк, широко улыбаясь.
– И я всегда побеждал, – с ухмылкой ответил блондин.
– Тогда я действительно стану тем, кто победит тебя, – с лучезарной улыбкой на лице ответил на это заявление Клаус.
– Это мы ещё посмотрим, – ответил Карл и притворно злобно посмеялся, чем вновь заставил ребят издать смешок.
В их голосах звучала свежая надежда и энтузиазм, которые так долго были забыты в этом зловещем месте. Их мечты были простыми и чистыми, необремененными тем, что они прошли. Они мечтали о простых вещах, о приключениях и открытиях, о которых обычные дети могли только мечтать. Но для них эти мечты были гораздо более значимыми, так как они могли стать символом их свободы и независимости от этого кошмара.
– А будем ли мы после освобождения... вместе? – спросил Карл, смотря на своих товарищей, – Мы ведь можем остаться вместе и в реальной жизни, правда? Сможем также дружить и вне этих стен, правда?
– Конечно! – согласился Марк, – Мы можем быть лучшими друзьями всегда!
– Обязательно! – воскликнул Клаус, – Мы всегда будем вместе, вне зависимости от того, что будет происходить!
В этот же момент неожиданно экран телевизора засветился, привлекая внимание всех собравшихся детей. Он демонстрировал трансляцию, что велась из экспериментального филиала в Японии, где прямо сейчас должно было произойти то, ради чего все они собрались – попытка создать тот самый препарат, ради которого и была создана вся эта программа по экспериментам с детьми и исследований на них же.
– Внимание! – вновь послышался голос из громкоговорителей, – Прямо сейчас вы увидите один из важнейших для нашего дела экспериментов, который может решить вашу судьбу. Если всё пройдёт успешно, мы освободим вас, и вы больше никогда не станете объектами наших исследований. Следите внимательно за всеми событиями – на кону ваша судьба!
На экране был виден маленький мальчик с длинными черными волосами, свисающими с плеч, и зелеными глазами. Взгляд его был безжизненным, лицо безэмоциональным. Его окружала маленькая комната, что служила неким переходом из одного помещения в другое. Вся она была наполнена разными предметами и особыми приборами для исследований. Рядом с ним стояла взрослая женщина, одетая в белый халат, лицо которой было зацензурено.
– Прямо сейчас будет очень важный эксперимент, малыш, и ты должен успешно его пройти. Если что-то пойдёт не так, мне вновь придётся тебя наказать, так что сделай всё, что в твоих силах, чтобы это событие прошло успешно, – сказала женщина, обращаясь к длинноволосому мальчику, и достала из кармана белого халата шприц с неизвестной голубой жидкостью, – Сейчас я вколю это тебе, после чего тебе надо будет быстро пройти в ту дверь, – произнесла она и показала пальцем на нужный проход, – Как только ты окажешься внутри, тебе нужно будет просто осмотреть комнату и следовать приказам, которые ты услышишь из громкоговорителей. Понял? – спросила она.
Мальчик же лишь обречённо кивнул, давая понять всем, что бороться и сопротивляться прямо сейчас он не имел ни малейшего желания.
Марк сжал кулаки, вглядываясь в экран с напряжением. Карл наблюдал смешанным чувством беспокойства и любопытства, а Клаус не сводил с мальчика глаз, его лицо выражало глубокое сочувствие и понимание. Все они волновались за этого незнакомого мальчика, их соратника в этой борьбе за свободу и счастье.
Быстрым движением женщина вонзила шприц в шею мальчика, заставив того почувствовать сильную боль. Тем не менее никакого крика или же писка он не издал. Вероятно, он и сам был сильно напуган текущей ситуацией, из-за чего и не осмеливался делать что-либо, что можно будет обернуть против него.
Затем, когда всё вещество было введено, женщина вытащила иглу шприца из шеи мальчика и приказала тому пройти в следующее помещение, что скрывалось за небольшой и неприметной дверью, которая находилась немного впереди. Внимая приказам, длинноволосый мальчик последовал к нужному месту и, дёрнув за ручку, открыл проход в другое помещение и зашёл в него, после чего камера трансляции сменилась.
Внутри нового помещения, в которое попал мальчик, царила атмосфера строгости и серьезности. Это было большое помещение с высокими потолками, явно предназначенное для самых разных видов исследований. Каждый угол комнаты был заполнен различными предметами и сложными приборами, часть из которых была покрыта пылью, словно давно не использовалась.
Мальчик медленно шагал по этому месту, внимательно рассматривая каждый объект, хотя его безжизненный взгляд оставался безразличным к окружающему. Серые стены, застланные сложными схемами и графиками, казались лишь фоном для монотонной деятельности, происходящей в этой лаборатории.
Затем, его взгляд будто бы наткнулся на что-то, чего здесь быть явно не должно было. В момент его глаза расширились от ужаса, и он очень медленно начал приближаться к объекту своего внимания.
– Что он увидел? – не понимал Марк, пытаясь самостоятельно разглядеть неизвестный рыжий предмет, что виднелся за одним из приборов, но увидеть его полностью не получалось из-за не очень удачного угла обзора.
– Рыжие волосы, – с ужасом понял Карл, – Это…
– Чёрт… – со страхом в голосе произнёс Клаус.
Мальчик медленно приближался к странному объекту, покрытому частичками пыли, словно забытому в этом заброшенном уголке лаборатории. Его безжизненный взгляд становился все более напряженным по мере того, как он приближался к нему, а его шаги звучали глухо на твердом полу.
Когда длинноволосый окончательно достиг объекта, его колени задрожали, и он медленно опустился на них перед ним. С его безразличного лица стекали слезы, выдавая глубокую боль и печаль, которые охватывали его всего. В глазах мальчика было видно отчаяние и ужас. Он не мог поверить тому, что видел перед собой. Рыжие волосы, смешавшиеся с пылью, выделялись на фоне серого помещения, создавая драматичный контраст в этом заброшенном уголке лаборатории. Он осторожно протянул руку к к телу своего, вероятно, друга, и аккуратно взял его на руки, всматриваясь в его лицо, всем сердцем веря в то, что тот ещё жив.
Увы и ах, было очевидно, что никакого чуда не будет.
Марк, Карл и Клаус наблюдали со страхом и тревогой, не в силах сдвинуться с места. Они видели, как мальчик медленно опустил ладонь на тело своего друга, с рыжими волосами, с легкой дрожью и отчаянием в глазах. В тишине лаборатории раздавались лишь его тихий рыдания, наполняющие всё пространство тоской и беспомощностью.
– Эй… Мики? Ты же спишь, да? Ты же спишь, верно? – задавал вопросы мальчик, хоть и прекрасно осознавал ответ, – Пожалуйста… открой глаза… Открой глаза, Мики! Мики! МИКИ! – кричал он.
– Тест на буйство причуды начался! – послышался уже знакомый всем женский голос, который принадлежал той женщине, что вколола в шею мальчика шприц с голубым содержимым.
Мальчик же долго плакал, держа в руках тело своего друга. От такого зрелища всем зрителям стало не по себе. Марк, Карл и Клаус сжали кулаки и вжались в свои места, стараясь перебороть волну негативных эмоций, что прямо сейчас накатывала на них при виде подобной жестокой и ужасной картины.
– Уроды! – с расширенным от ужаса глазами произнёс Марк.
– Тише! Они тебя услышат, – тут же постарался заткнуть его Карл.
Мальчик не мог сдержать свои эмоции, плача навзрыд и прижимая лицо к голове своего друга. Он пребывал в пучине отчаяния, его тело дрожало от сильных судорог, вызванных неудержимым горем. Его плач наполнял всё помещение, отражая глубину его тоски и боли. От такой нестерпимой сцены сердца всех зрителей сжимались от собственной беспомощности и горечи, что они переживали вместе с этим мальчиком.
Слезы на его щеках пересекались с пылью и каплями пота, создавая маску отчаяния на его молодом лице...
Но внезапно он перестал плакать. Его лицо стало безжизненным, а взгляд потускнел, словно потерял все смыслы и эмоции.
Он устремил свой пустой взгляд в камеру, словно непосредственно сквозь экран смотрел на всех присутствующих зрителей, включая Марка, Карла и Клауса.
– Приборы показывают, что активность причуды мальчика растёт! – прокричал неизвестный голос.
– Она растёт очень быстро! Это не по плану! Нужно остановить эксперимент! – прокричал второй
– Боже, его эмоциональное состояние находится на пике! Буйство активируется! – объявил третий.
Мрак пронизывал его глаза, словно черная бездна, полная тайн и ужасов, которая уничтожала любую искру живости, что ещё могла остаться в нем. Он смотрел на всех с презрением и устрашающей решимостью, что отражалась в его безжалостном взгляде. Нетронутая трагедия в его сердце пробудила нечто мрачное и чуждое, что теперь медленно, но неотвратимо начинало затмевать последние капли его человеческой души.
– Нельзя останавливать эксперимент! Продолжаем! – приказал женский голос.
– Но это может перерасти в катастрофу! – ответил ей один из работников.
Тем временем мальчик аккуратно отпустил тело своего друга и медленно поднялся на ноги. Он стоял напротив камеры, его фигура вырисовывалась в угрожающем силуэте. Его безжизненное лицо, лишённое любых человеческих эмоций, источало мрачную энергию, словно он был порталом к неизвестному и необъяснимому. Глаза его были теперь окном во мрак и хаос, что скрывались за этой юной физиономией. Тень, что окружала его, казалась гуще и более плотной, чем мрак самой лаборатории. Его руки, покрытые пылью и слезами, теперь выглядели как оружие, готовое пронзить все живое и оставить лишь разрушение за собой. Всё в его облике и движениях говорило о том, что он больше не был простым мальчиком. Он стал чем-то иным, сущим, что вырвалось из самых глубин человеческой психики и теперь свободно бродило в этом мире, не поддаваясь никаким правилам или ограничениям. Тёмная аура окружала его, как плотный туман, уводящий в неизвестные миры и измерения, о которых нельзя было даже подумать. Его взгляд был устремлен куда-то далеко за границами этого помещения, куда-то туда, где лежали тайны и ужасы, недоступные для обычного человеческого восприятия. Он казался одновременно и властелином этого мира и пленником чего-то непостижимого, что угрожало поглотить его навсегда.
Через несколько мгновений он вытянул обе свои руки в разные стороны, после чего, последний раз взглянув в объектив камеры, произнёс:
– Почувствуйте боль!
В этот же момент трансляция прервалась, а дети, что наблюдали за всем этим, находились на грани паники и ужаса. Они всеми своими маленькими тельцами прижимались к своим местам, будто бы стараясь спрятаться или отдалиться от того ужаса, за которым прямо сейчас наблюдали. Некоторые из них даже заплакали, не осилив такого сильного давления, что оказывалось на их психику в данный момент.
– Ужасно, – произнёс Клаус с опущенной головой, стараясь побороть негативные эмоции.
– Самое страшное… ещё впереди, – произнёс Карл, чьи глаза заполнялись слезами.
– Ты это о чём? – не понимал Марк.
– Эксперимент… – попытался произнести блондин, но был перебит.
– Провалился, – объявил голос из громкоговорителя, – Мальчик, что должен был сегодня стать вашим героем, в данный момент разрушает наш филиал в Японии. Все данные о составе препарата для буйства причуды уничтожены.
Дети с каждым словом из громкоговорителя понимали всё более и более, что случившееся было ужасным и непоправимым. Все их надежды на спасение, все их веры в героя, который должен был помочь им в их приключении, рушились прямо перед их глазами. Это был как удар молнии в их детские сердца, обрушивающийся на них с неимоверной силой, не оставляя шанса на спасение или убежище.
Глаза у детей наполнились отчаянием и страхом, их тела начали дрожать от ударов паники, что пронзали их внутренности. Некоторые из них прижались друг к другу, словно пытаясь найти хоть какое-то утешение в объятиях своих друзей. Другие закрыли лица руками, отводя глаза от громкоговорителя, будто бы пытаясь избежать того ужаса, что продолжал разворачиваться перед их глазами.
Марк чувствовал, как его сердце сжимается в груди, он не мог верить тому, что происходит. Это был удар для всех, но для него это было особенно тяжело. Карл с трудом сдерживал слезы, его глаза отражали всю его тоску и беспомощность перед такой невероятной катастрофой. Клаус медленно опустил голову в руки, его плечи дрожали от неистового потрясения, которое охватило его с теми ужасными новостями.
– Увы, это означает то, что эксперименты… продолжаются! – бодрым и весёлым голосом произнёс неизвестный, – Можете возвращаться в свои комнаты. Завтра нас ждёт ещё один прекрасный день, полный разными открытиями и событиями! Уверен, что ближайшие несколько лет мы проведём с вами также, как и весь этот год!
Дети, подняв головы, начали кричать и рыдать, погружаясь в пучины отчаяния. Они пытались понять, как им удалось оказаться в этом кошмаре, и почему им приходится страдать от таких ужасов. Некоторые из них начали кричать и молить о помощи, требовать, чтобы их выпустили, чтобы это наконец закончилось. Однако голос из громкоговорителя лишь продолжал бесстрастно описывать, каким замечательным и интересным будет завтрашний день, будто бы все эти страдания были ничем иным, как всего лишь игрой.
Карл, пропустивший через руки своё лицо, начал вскрикивать, словно его муки были невыносимыми. Он умолял о помощи, о милости, о том, чтобы всё закончилось, чтобы они были спасены от этого кошмара. Марк, отчаянно пытавшийся успокоить своего друга, сам начал дрожать от беспомощности и ужаса. Он не мог смириться с тем, что он ничего не может сделать, что его собственные страдания ничему не учат и не меняют. Клаус, с пустым взглядом и искаженным от ужаса лицом, просто лежал на полу, издавая невнятные звуки отчаяния, не в силах произнести ни слова.
