Текст книги "Сценарист (СИ)"

Автор книги: Син Айкава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 158 страниц)

– Что за вздор?! Какого чёрта я должен был переживать за кого-то, кого я даже не знаю? С чего это я вообще не должен был бороться?! Ты хоть понимаешь, что в тот момент я испытал?! На моих руках был Мики – мой лучший друг, который был маленьким лучиком света в той беспросветной тьме! Я жил только благодаря ему! Только он сдерживал меня от полного отчаяния! И он был мёртв! Они убили его! Что я должен был делать?!

– Из-за тебя на моих руках умерли все мои друзья! Девять лет я безостановочно хоронил своих друзей! Всё из-за того, что ты не позволил завершить разработку препарата!

– Да плевать мне на тебя и всех твоих друзей!

– Да тебе и на своих плевать!»

– Так уж вышло, что начало моей борьбы пагубно повлияло на испытуемых в другом филиале. Если бы я не взбунтовался, как говорит Потрошитель, все остальные дети остались бы живы. Но, увы, всё сложилось иначе, – хоть я и не чувствовал вины за это, но что-то глубоко внутри меня всё же болело при произношении этих слов.

– Но ты ведь не знал о них, да и не должен был знать. В тот момент ты хотел уничтожить тех, кто лишил жизни твоего лучшего друга. Как по мне, не стоит осуждать тебя в том, что кто-то там за бугром пострадал от твоего решения, – пытался поддержать меня Дженсен.

– Я тоже так думаю, но Потрошитель считает иначе. Он считает меня виновником его трагедии, и я ничего не могу ему противопоставить, ибо моё участие в тех событиях всё же имеется.

«– В твоих руках было множество жизней, Син Айкава. И ты не ценил ни одну из них.

– Неправда! Я до сих пор ценю каждую из них! Я даже пытаюсь отомстить за них!

– Не лги мне! Тебе всегда было плевать на всех, кроме себя. Ты хочешь отомстить лишь за себя! За своё испорченное детство! За боль, что причинили тебе! Ты всегда был эгоистом!

– Я пошёл по пути зла лишь из-за того, что хочу отомстить за остальных!

– Ты пошёл по этому пути, потому что сам так захотел! Ты бы мог стать героем, что спасает тех, кого не спасают другие! Ты бы мог дарить им надежду на светлое будущее! Ты мог стать их спасителем! Но глубоко внутри тебя таится обида на всех! Что никто из них не пришёл спасти тебя! Да, именно тебя, а не всех! Всё, что ты хочешь – это увидеть этот мир в крови! Ты хочешь, чтобы он утонул в ней! Только так ты хочешь отомстить абсолютно всем людям, которые не пришли спасти тебя. Не пытайся прикрыться благими целями! Ты никогда их не преследовал! Ты просто обиженный мальчик, психопат, нарцисс и эгоист! Не смей прикрываться теми, чьи жизни тебя никогда не заботили!

– Это… неправда.

– Реально? Если так, то ответь мне на вопрос: ты помнишь их имена? Помнишь ли ты имена тех, кто делил с тобой боль, ужас и отчаяние? Помнишь ли ты их лица? Их глаза? Их голоса? Помнишь ли ты, как их звали?

– Будто бы ты их помнишь! Тебе же тоже плевать на всех тех, кто был рядом с тобой тогда. Пытаешься играть правильного передо мной, а сам такой же, да? Лицемер! Не смей судить меня, если сам такой же!

– Я никогда не забываю их, Син. И я никогда не забуду никого из них, в отличие от тебя, что лишь бездумно прикрывается умершими соратниками, пытаясь обосновать местью за них свои злодеяния. Ты убил Всемогущего только потому, что сам так захотел, и ты убил Звезду и Полосу по той же причине. В твоих поступках никогда не было ничего благого – лишь ожесточённая месть всему и вся».

– Он смог раскрыть мою истинную сущность, которую перестал замечать даже я сам, – как же ужасно было говорить об этом, – И я был не готов к этому. Мой разум привык считать, что я всё делаю правильно, и это погубило меня тогда. Осознание всего этого сильно ударило по мне ментально, лишив меня возможности пользоваться причудой.

– Ты не мог использовать причуду? – слегка удивлён был Дженсен.

– Моя причуда напрямую зависит от моего ментального и психического состояния, а также от тех чувств, что я ощущаю. Так как мои способности преображаются во что-либо при помощи моего воображения, если что-то влияет на мою способность адекватно мыслить и воображать, я просто не смогу пользоваться причудой. Это и произошло со мной в схватке с Джеком, – хоть эти подробности и были скучны, Дженсен сам попросил объяснить ему это, потому пусть довольствуется скучным описанием, – Ближе к концу схватки мною овладел страх, а моя уверенность чудесным образом испарилась, после чего, как ты понимаешь, мои способности уже были не пригодны к использованию. И тогда я… решил просто сбежать, – грустно улыбнулся я, – Мне показалось это правильным решением, но, как оказалось, мой противник тоже умел бегать. Собственно, когда я был максимально напуган, он загнал меня в ловушку и нанёс смертельную атаку со спины, пронзив меня аж двумя серпами.

– И после этого… не добил? Какой в этом был смысл? – искренне не понимал бывший солдат.

– Полагаю, его смутило то, что и тебя – выражение лица, – посмел предположить я, – Увидев улыбку на моём лице, он подумал, что я желаю погибнуть, и тогда он решил дать мне умереть долгой и мучительной смертью. Вероятно, он видел в этом логичный и справедливый итог моей жизни.

– И ты действительно хотел умереть, не так ли? – как же были холодны его слова.

– Полагаю, что так, – не стал отрицать я, – Ощущая тяжёлый груз на своих плечах, что образовался из-за моего эгоизма, моей лжи и фальши, я больше не хотел продолжать жить в этом мире, что был способен причинять мне лишь боль. Мне показалось, что это даже справедливо и правильно, и что так остальной мир сможет зажить лучше.

– Это были все твои мысли перед «кончиной»? – я не знал, к чему ему эти подробности, но решил ответить, ибо у нас в тот момент было что-то вроде откровенного разговора, в котором нельзя ни о чём умалчивать.

– «Я всю свою жизнь только и делал, что убивал и уничтожал. Ничего хорошего. Как жаль», – произнёс я, после чего посмотрел в глаза своему собеседнику, – Вот то, о чём я подумал перед тем, как выпасть из реальности.

Дженсен ничего не ответил. Суп в тарелке, которую всё это время держал он, уже успел полностью остыть, как и мой аппетит, который после всего этого пересказа полностью пропал. Заметив, что я больше не хочу есть, мой собеседник поднялся со стула, приблизился к тумбе, поставил на неё тарелку с положенной в неё ложкой и подошёл к окну, за которым прямо сейчас светило яркое и тёплое осеннее солнце.

– Что ты думаешь делать дальше? – задал весьма интересный вопрос он.

– Пока не знаю, – признался я, – Потрошитель сильно постарался над тем, чтобы вывести меня из игры, и я сейчас не могу точно сказать, получилось ли у него это.

– Есть ли ещё что-то, о чём бы ты хотел мне поведать?

– Джек… тоже был скован, – выдвинул своё предположение я, – Когда мы сражались, мне показалось, будто бы он сражался не только со мной, но и с самим собой внутри. Его взгляд тоже был полон моральных дилемм и размышлений, потому мне кажется, что и он не так прост, как может показаться.

– И что ты с этим хочешь сделать?

– Не знаю. Пока что мне просто интересно узнать, что же его так сильно тревожило в тот момент. Во время битвы я не обратил на это внимание, но сейчас, анализируя всю схватку, я понимаю, что за этим может что-то скрываться. Что-то, что может стать ключом для цели, которой я пытаюсь достигнуть.

– Интуиция?

– Что-то вроде того.

Что-то меня очень сильно беспокоило в этом Клаусе. Не просто так он напал на меня именно в тот момент. Он мог бы атаковать меня гораздо раньше, но не делал этого, и я полагаю, что у этого были более весомые причины, чем обычная попытка позволить мне жить мирной и спокойной жизнью. Если он действительно так хорошо понимает меня, он бы ни за что не стал думать, что мне мирная жизнь придётся по вкусу. Скорее всего, это он просто выдумал, чтобы обеспечить себе ещё один мотив для моего убийства. Да и как-то странно он обвинял меня во всех прошлых событиях. Он должен чётко понимать, что я никак не мог знать о том, что мои действия могут так повлиять на кого-то вне стен комплекса, но при этом он старался выглядеть настолько убеждённым в моей вине, что все его аргументы на тот момент мне показались даже логичными. Сейчас же они кажутся мне… притянутыми за уши. Что-то здесь точно не так.

– На восстановление твоих ран уйдёт месяц, – вновь нарушил тишину Дженсен, – За это время ты сможешь полностью убедиться, хочешь ли ты жить дальше или же нет. Если ты всё-таки выберешь смерть, я сам убью тебя, и сделаю это быстро и безболезненно, – его слова звучали настолько убедительно, что я ничуть в них не сомневался, – Однако, если ты всё-таки выберешь жизнь… Полагаю, ты сможешь не только обрести новый повод жить, но также и сможешь добраться до нужной тебе цели, к которой ты стремился всё это время, – а тут он пообещал мне золотые горы и чудесную жизнь, – Учитывая то, что ты продолжал держаться за жизнь даже в бессознательном состоянии, я не думаю, что ты хочешь умереть. Скорее, ты просто сам себя в этом убедил, когда на деле же всё наоборот.

Дженсен отвернулся от окна и подошёл ближе ко мне, не сводя взгляда от моих глаз.

– Скажу прямо: Син Айкава, который называл себя величайшим злодеем, умер в ту ночь. Это я прекрасно вижу, – его слова звучали крайне жестоко для моего уха, – И теперь перед тобой стоит выбор: сгинуть окончательно, не завершив всё то, что ты начал, или же переродиться, став улучшенной версией себя. И лучше бы тебе поскорее определиться с выбором, ибо время вряд ли станет ожидать, пока ты решишься на что-то.

Закончив свою довольно-таки пафосную речь, мой собеседник взял с тумбы тарелку с едой и направился к выходу из комнаты, судя по всему, намереваясь оставить меня в гордом одиночестве, в котором, как мы все знаем, думается намного лучше, чем в шумной компании.

Однако он не собирался просто так покидать комнату – ему нужно было добавить кое-что ещё.

– Нет ничего плохого в том, чтобы заботиться исключительно о себе, Син, как и нет ничего ужасного в масках и фальшивых образах. Тем не менее, как по мне, лучше использовать маску лишь по назначению, а не жить ею. Если ты сможешь продолжать следовать своему пути, будучи собой настоящим, ты не только добьёшься того, чего так хочешь, но и станешь намного сильнее. Приняв все свои грехи, ошибки и неудачи, ты сможешь стать по-настоящему сильным, и никто больше не сможет сломить твой дух и твою уверенность.

Сказав последние слова, он всё-таки покинул комнату и закрыл за собой дверь, давая мне, cудя по всему, передохнуть и проанализировать весь этот разговор. Я же не нашёл ничего лучше, кроме как попытаться заснуть. В тот момент мои мысли были беспорядочными, а разум не мог их правильно отфильтровать, так что нужно было сначала немного успокоиться и прийти в себя, а для этого нет ничего лучше крепкого сна.

Жизнь или смерть? Чего я жажду на самом деле? Хочу ли я продолжать бороться? Всё это так сложно. Если бы не Клаус, я бы ни за что не усомнился в своём пути, но он всё-таки вставил палки в колёса моего велосипеда, который умудрился развалиться сразу после первой небольшой кочки. Быть может, это даже… хорошо. Я не мог долго бегать от того, что меня действительно всё это время беспокоило, как и не мог бегать от факта, что я перестал быть самим собой. За это долгое время мне удалось привыкнуть к быстрой смене образов, что помогали мне в различных ситуациях, но в них нет абсолютно никакой силы, а ведь её мне и не хватило в битве с Потрошителем.

Смогу ли я… дойти до конца? Хватит ли мне для этого мотивации? Хватит ли мне… сил?

Для ответа на эти вопросы у меня есть целый месяц.

Точнее, всего лишь месяц.

* * *

Свет полностью исчез, заменившись беспроглядной тьмой, в центре которой был я. Тишина обволокла меня, а собственный голос казался абсолютным ничем. Единственное, что было слышно отчётливо – стук собственного сердца, что невероятно нервировал. Дыхание было настолько громким, что от его звука хотелось перестать дышать, надеясь побыть хотя бы несколько секунд в приятной и успокаивающей тишине.

Затем, мгновениями позже начал слышаться звук шагов. Шаг. Шаг. Ещё один шаг. Каждый из них слышался всё чётче и чётче, что означало, что кто-то ко мне приближался. Зрительный анализ результатов не дал – в стороне, откуда исходили звуки, никого не было видно. Но шаги продолжались, как и продолжала нарастать внутреннее беспокойство, вызванное смутными чувствами опасности и неизвестности.

Я попытался произнести вопрос, но голос оставался беззвучным, что также беспокоило меня, ведь причины столь необычного происшествия мне известны не были. Создалось впечатление, будто бы кто-то контролировал окружающее пространство, и этот «кто-то» явно недолюбливал мой голос и мои речи, потому и поставил меня на беззвучный режим. Чувство неприятное, но ничего с этим поделать я не мог, потому просто принялся ждать следующих событий, что должны были вот-вот развернуться на моих глазах. Ну, или же в моих ушах – я ещё не знал, на что рассчитывал неизвестный.

Через несколько секунд, когда шаги стали слышаться совсем уж близко, тьма, что была впереди меня, начала растворяться, являя мне на обзор того, кто всё это время двигался ко мне. Он был облачён в полностью чёрное одеяние: чёрная футболка, джинсы тёмного оттенка и такого же цвета кроссовки. Его длинные волосы свисали ниже плеч, а глаза светились ярким зелёным цветом. Ухмылка на его лице говорила о том, что он был уверен в себе, и что он относился к этой ситуации с лёгкостью и некоторым весельем.

Меня же увиденное удивило, о чём я тут же поспешил заявить, несмотря на то, что прекрасно знал, что мой голос не имел звука:

– И как это понимать? – к моему удивлению, в этот раз он был слышимым.

– Не рад видеть старого друга? – ухмылка человека, что стоял напротив меня, расширилась, – Прошло не так много времени, а ты уже успел обо мне забыть?

– Я никогда не забывал о себе, – ответил я, смотря в глаза своей идентичной копии, – Но почему меня сейчас тут двое?

– Похоже, ты не совсем понял ситуацию, в которой оказался, – с какой-то надменностью говорил он, – Я – это ты, а ты – это я. Нас не двое, а один. Не стоит воспринимать меня, как что-то отдельное.

– Звучало бы логично, если бы ты не стоял прямо сейчас передо мной. Какого чёрта здесь происходит?

– Не кипятись, не злись, не торопись. К чему всё это? – максимально медленно произнёс мой клон, показывая своё исключительное спокойствие, – Ты стал каким-то сентиментальным, стал слабым, стал… нудным, а ведь раньше был куда лучше.

– Кто ты такой? – всё ещё не верил я в то, что мы с ним представляем одно целое.

– Я – это ты. Больше не переспрашивай, если не трудно, а то меня это бесить начинает, – почесал он затылок, – До определённого времени мы с тобой были вместе. Ох, как же нам было весело! – с радостным выражением лица вспоминал он, – Вместе с тобой мы были способны на всё: мы убили Всемогущего, мы почти развалили Лигу Злодеев, устроили хаос в Нью-Йорке, и даже убили Звезду и Полосу – героиню номер один в США! Чёрт, как же это было круто! – после этих слов на его лице возникла уже грусть, что немного насторожило меня, – Но ты решил отвергнуть силу, которой мы вместе владели, решил стать другим. Наивность и сентиментальность убили в тебе тот дух, который позволял нам властвовать над всеми, дух, что позволял нам побеждать всегда и везде. Почему… почему ты отверг тот настрой, что всегда был при нас? – со всей искренностью в голосе спрашивал он.

– Быть может, я стал более… человечным? – предположил я, не видя в этом ничего плохого, – Долгое время я находился за маской фальши, и, наконец, настал момент, когда меня раскрыли, и это событие пробудило во мне те чувства, которые я пытался утаить глубоко внутри себя. Мне кажется, что это даже к лучшему.

– К лучшему? – недоумевал клон.

– Мне больше не придётся бегать от самого себя и от правды, прикрываясь фальшивыми мотивами, целями и благами. Я становлюсь… более настоящим. Становлюсь… человеком. Разве это не хорошо?

Хоть и было рано говорить о таком, я считал, что мой новый путь приведёт меня к кардинальным изменениям, в результате которых я стану больше похож на настоящего человека, чем раньше.

– Не говори как все, ты не такой, – решил ответить подобным образом мне собеседник, – Хотя очень хочешь им быть. К чему нам слабость обычных людей? Хочешь стать таким же жалким и никчёмным? Хочешь стать тем, кто очень долго думает перед тем, как сделать? Хочешь бояться рисков? Брось, Син, это не то, чего ты действительно желаешь, – начал медленно обходить меня он, – Мы с тобой созданы друг для друга. Я – это то, что тебе больше всего нравится в этой жизни: решительность, любовь к риску, умение жертвовать остальными во благо выполнения цели, хладнокровность. Я – всё то, чем ты пользовался до последних событий. Я – твоя тень, твоя тёмная сторона, которой ты пользовался на протяжении всей твоей жизни. Разве нам не было с тобой хорошо? – пытался искусить меня он, – Если ты решишь обрести другой путь, ты станешь слабым. Я больше не смогу тебе помогать, а ты больше не сможешь быть тем, кого боялся почти каждый человек, что живёт в наше время. Это действительно то, чего ты хочешь?

– Не сказал бы, что я хочу этого, но, полагаю, изменений не избежать, – пожал плечами я.

– Позиция слабого, – с ноткой разочарования ответила копия, – Тебя с самого детства воспитывали иным образом, и ты не можешь жить по-другому. У тебя не получится стать другим человеком, Син, как и не получится отвергнуть меня – твоё естество.

– Разве я так жесток?

– Ты даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся он, – С самого детства тебе прививали, что нельзя решить вопрос без насилия, и мы оба знаем, насколько правдивы эти слова. В этом мире нельзя ничего решить словами и «справедливым» наказанием. Люди понимают лишь силу! Люди способны осознать свои ошибки лишь через призму страха. Страх сковывает их, навсегда превращая в послушных рабов закона и нужных понятий. Ты же сам видел это своими глазами. К чему же теперь тебе отказываться от силы, от жестокости и хладнокровия? Ты смог зайти так далеко лишь при помощи старых и проверенных методов. Так почему же ты ослаб сейчас, когда до цели осталось лишь руку протянуть?

– Ты сам знаешь ответ, – его слова имели смысл, но сейчас его решение не было тем, чего я действительно желал.

– Клаус сломал тебя, – тут же произнёс клон, – Потому что ты позволил ему это сделать. Ты сам показал ему свою слабость, а он ею воспользовался.

Ответить на это у меня было нечем. Если так подумать, он был полностью прав, но я не понимал, к чему он клонит. Исходя из его слов, я мог лишь предполагать, что он предлагал мне вернуться к фальши, вернуться к образам, что спасали меня всё это время, а своё настоящее обличие спрятать, чтобы никто не смог ударить по нему снова. Звучало всё вполне логично, но было что-то не так. Создалось ощущение, будто бы за его словами скрывалось что-то ещё – что-то, что по-настоящему было нужно ему.

– Как ты думаешь, почему Клаус напал на тебя именно в ту ночь? – вероятно, решил сменить тему клон, – Ты уже должен был понять, что его ответ не был достаточно честен и логичен.

– Да, – решил продолжить эту игру я, – Если он прекрасно знал о том, кто я такой, он не должен был считать, что я могу захотеть зажить спокойной и мирной жизнью.

– Верно, – сделал он жест «выстрел из пистолета», – В добавок, даже если он действительно полагал, что ты не захочешь творить в городе свои злодеяния, он мог убедиться в твоих истинных мотивах ещё раньше. Например, после первого же теракта со взрывом агентства, – рассуждал здраво он, – Но он не мешал тебе, даже не пытался найти тебя и обезвредить. Почему он не начал действовать раньше?

– Чья-то указка?

– Бинго-о-о-о! Он действовал по приказу пока что неизвестного нам человека. Это вполне объясняет то, почему он выбрал именно ту ночь для того, чтобы ликвидировать тебя, – весьма логичный вывод прозвучал из его уст, – А что ещё произошло в ту ночь?

– Ещё? – переспросил я и задумался, после чего в голове возник нужный ответ, – Дженсен сразился с Фурией, во время чего последняя взорвала всё «Бессмертие», рассчитывая, что так она сможет прикончить противника. Я и Клаус заметили этот взрыв во время нашего сражения.

– Правильно! Тебе это не кажется странным, что оба события происходили в одно и то же время?

– Простое совпадение, – вновь пожал плечами я, – Выглядит, конечно, это странно, но пока рано говорить о том, что это всё связано.

– Тут ты прав, но ты забыл о том, что в этот день произошло кое-что ещё, что всё-таки делает эти два события связанными между собой. Напряги свои последние три извилины, – никогда не думал, что надо мной будет издеваться моя же копия.

Его вопрос поставил всё на свои места. Ещё одно событие того дня всплыло у меня в голове, после чего все остальные начали приобретать связь, что стала отчётливо видна моему разуму.

– Смерть Цикады, – ответил я.

– И всё в один день. Теперь видишь, что здесь что-то не так? – радостно улыбался клон, – Кто-то умело дёргает за нитки. В один день тебя попытались лишить всего, что ты имел: помощника, способного найти нужную тебе цель, человека, который мог тебе помочь, и, собственно, твоей жизни. Знаешь, что это означает? – спросил он, но, не дожидаясь ответа, тут же начал отвечать сам, – Тот, кого ты ищешь, запаниковал. Ты на верном пути. Цель почти достигнута, – В этот момент он встал прямо напротив меня, начав смотреть мне в глаза, – Не время отказываться от старых методов. Соберись и сделай последние шаги, что приведут тебя к успеху. Не нужно отвергать меня тогда, когда всё практически получилось. Если ты сделаешь это, цель уйдёт.

Сказав это, он протянул мне руку. Слова его звучали сладко и правдиво, но истинный его мотив мне был не совсем понятен. Он что-то скрывал, и это «что-то» может играть ключевую роль. Всё это слишком странно и загадочно.

– Давай пройдём этот путь до конца. Если мы будем действовать вместе, у нас всё получится.

Отказываться не было смысла. Мне нужна была эта сила, но я сомневался, что готов так резко отказаться от возможных изменений. Я медленно и неуверенно поднял руку. Его слова с каждой секундой всё больше и больше убеждали меня в своей правдивости и логичности. Судьба тянула меня к этому моменту, но почему-то что-то внутри упиралось, создавая ту самую тень сомнений, которая была моим верным спутником.

Моя рука пошла вперед, но не достигла цели. Внезапно, окружающая тьма рассеялась, сменяясь ярким светом, ослепляя и заставляя меня моргать. Размышления прервались, словно нить времени была оборвана, и я оказался в центре этой внезапной неизвестности.

– Не успел, – разочарованно произнёс клон.

– Что случилось? – не совсем понимал я.

– Он снова решил помешать мне, – указал он пальцем на что-то, что находилось позади меня.

Обернувшись, я увидел то, что уже видел ранее – ещё одну версию себя, но гораздо моложе нынешней. Этому «мне» было шесть лет. Одет он был в белую длинную рубашку, что доходила чуть ли не до земли, а в руках держал игрушку одного телевизионного героя, от которого я безумно фанател в те годы – Солдатик.

Этот младший «я» стоял там, оглядываясь по сторонам с любопытством, свой взгляд он метал то на меня, то на клона, будто пытаясь понять, что здесь происходит. Его лицо выражало удивление и недоумение, словно он был немного смущён этим внезапным появлением. Его глаза, большие и яркие, как изумруды, сверкали интересом, а локоны его черных волос падали на лицо, загораживая ему часть обзора. Он улыбнулся, показывая зубки, словно думал, что все вокруг – друзья, и это лишь игра, в которую он совершенно неожиданно попал.

– И что это всё значит? – недоумевал я.

– А это, друг мой, выбор, который тебе предстоит сделать, – сказала «тёмная» версия меня, обойдя меня и положив руку на плечо, – Он определит всю твою дальнейшую судьбу.

Посмотрев на ребёнка, он медленно последовал в его сторону, но остановился на середине, когда от передней части его тела начал идти лёгкий дымок, будто бы свет, что исходил от ребёнка, поджигал его. Обратив вновь свой взгляд на меня, он продолжил:

– Если ты выберешь меня, мы с тобой точно дойдём до конца и выполним поставленную цель, – после этого он пальцем указал на ребёнка, – Если же ты решишь выбрать светлую сторону, то я уже не могу обещать тебе то, что ты останешься в живых, как и не могу обещать того, что ты достигнешь своей желанной цели.

Я посмотрел на ребёнка. Всё это время он безостановочно смотрел в мою сторону, будто бы ожидая каких-то действий от меня. Я же вообще… ничего не понимал. Для меня вся эта ситуация казалось странной, непонятной и очень нелепой. Мой мозг отчётливо понимал, что всё это сон, и ему явно не стоит уделять большого значения, но что-то внутри меня говорило, будто бы этот сон имеет связь с реальностью, как и те кошмары, что я видел ранее. Такое чувство, будто бы кто-то старается привести меня к правильному пути, но правильный он лишь для одной стороны – и я явно не для моей.

– То есть, грубо говоря, если я не выберу тебя, то я умру, так? – решил удостовериться я.

– Можно сказать, что так, – подтвердила «тёмная» версия.

Выбор с отсутствием выбора. Это явно ловушка, вот только трудно понять, кто именно представляет из себя плохой вариант. Ясно лишь одно: всем этим кто-то управляет, и он точно причастен к компании, которую я ищу. Получается, мы в любом случае выйдем друг на друга в будущем, и это событие станет ключевым на моём пути.

Что же, ради этого можно и по сценарию пойти. Главное, чтобы это не привело меня к очередному краху.

Смерть же меня не страшит, ибо я уже принял для себя, что никакого счастливого конца в моей истории не будет.

Важно лишь то, сколько врагов я смогу забрать с собой.