Текст книги "Сценарист (СИ)"

Автор книги: Син Айкава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 158 страниц)

Глава 43. Злодеи, общий сбор: возвращение потерянного солдата.

– Так, не торопись, пацан. – произнёс Дженсен, поднимая правую руку. – Я ничего не понял из всего того, что ты мне тут сказал. Давай-ка заново. – озвучил своё требование он, после чего ожидающим взглядом посмотрел на затылок парня, что прямо сейчас находился за рулём легкового автомобиля.

Их разговор продолжается уже почти тридцать минут, но за всё это время один из его участников так ничего и не понял, продолжая ссылаться на то, что в данный момент у него не то состояние, чтобы схватывать всё налету. Подросток терпеливо повторял факт за фактом, но и его терпение было не безгранично. Будь на месте этого человека другой, Син бы точно уже вспылил, но из-за того, что человек, что прямо сейчас лежал на заднем сидении в позе шальной императрицы, и чьё тело было полностью оголено за исключением достоинства, что было бережно замотано в полотенце, представлял для него и его цели большую ценность, Айкаве пришлось смириться с его тугим восприятием информации. Конечно, ему очень хотелось сейчас озвучить всё то, что он думал о Дженсене, но дело для него стояло на первом месте, потому ему пришлось вновь начать всё с самого начала.

– Я освободил тебя из плена для того, чтобы ты помог мне в одном деле. – решил попробовать сократить информацию Син.

– Звучит более понятно, чем ты объяснял ранее, но мне интересно, для какого именно дела я тебе понадобился, и как с ним связана героиня номер один нашей страны? – задал вопрос Тодд, пытаясь устроить свою голову на сидении удобнее, но определённая жёсткость ткани, а также тряска автомобиля, мешали ему это сделать.

– Мне нужно убить эту героиню, и тебе будет нужно мне помочь с этим. – ответил сдержанно Айкава, пытаясь держать эмоции в себе.

– И с чего ты взял, что я обязательно помогу тебе? – задал довольно-таки логичный вопрос обнажённый мужчина.

– Я вытащил тебя из плена, так что теперь ты мне должен. – ответил подросток, пытаясь не казаться грубым, но при этом подчеркнул важным тоном последнюю часть предложения особой интонацией.

– Это нихуя так не работает. – прямо высказался Тодд. – Лично я не просил тебя вытаскивать меня из логова тех учёных. Быть может, мне даже нравилась их компания и их особое гостеприимство.

– Мне стоит развернуться и отвезти тебя обратно? – предложил Айкава.

– Ты перебил их всех. Думаешь, мне будет приятно гостить в логове трупов?

– В таком случае, у тебя просто нет выбора. – пожал плечами Син и сосредоточился на дороге.

– В этом ты ошибаешься, пацан. – улыбнулся Дженсен и повертел указательным пальцем. – Прямо сейчас я могу с лёгкостью дотянуться до твоей шеи и свернуть её, и тогда у меня будет не только чуть больший выбор, но и долгожданная свобода.

– То есть, мужик, ты хочешь сказать, что способен добраться до города, будучи полностью голым, найти нужные тебе улицы и при этом не вызвать подозрений со стороны полиции и общества? – поинтересовался Айкава.

– Нахуй полицию и наше общество. – ухмыльнулся Тодд. – Мне плевать на то, какие подозрения я у них вызову. Чёрт побери, меня пытали на протяжении… – попытался назвать точное время он, но немного задумался. – А сколько я вообще проторчал у тех шизоидных ублюдков?

– Если верить той информации, что есть у меня, с момента твоего пленения прошло уже чуть больше пяти лет. – ответил Син.

В этот момент Дженсен замолчал. Кажется, он слегка опешил от названной подростком цифры, но старался не подавать этому виду. Вместо этого он принял сидячую позу и начал рыться по задним кармашкам сидений в надежде что-то найти.

– Где в этой машине блядские сигареты? – задал вопрос обнажённый раздражённым тоном.

– Сейчас. – произнёс Айкава и потянулся к бардачку, из которого через несколько мгновений достал новую пачку сигарет и зажигалку. – Хозяин этой машины не слишком любит дорогие сигареты. – предупредил он и вручил оба предмета Тодду.

Дженсен механически открыл пачку сигарет, его движения стали несколько робкими и лишенными обычной уверенности. Он вытащил одну сигарету из пачки, пальцы его дрожали незаметно, словно он смутно осознавал масштаб происходящего. Затем он поднес сигарету к зажигалке, которую получил от Айкавы, и приложил к ней огонь.

Маленький огонек зажигалки осветил его лицо, яркость пламени отразилась в его глазах, но искры, которые обычно оживляли его взгляд, сейчас казались погасшими. Его рука слегка дрожала, когда он немного наклонился вперед, вдыхая первый кисловатый вдох дыма. Все вокруг замерло в молчании. Шум движения автомобиля утих, а звуки снаружи стали неразличимыми, словно их поглотила пустота. Только ровное дыхание Дженсена и тонкий шорох его движений проникали сквозь тишину, создавая атмосферу невыразимой тяжести.

Дженсен курил, сидя в той же неподвижной позе, как будто его собственное существование застыло во времени. Дым сигареты петлял вокруг него, образуя нежные спирали, которые исчезали с приходом свежего воздуха, что поступал в салон автомобиля. Он втягивал дым, неспешно выпуская его, словно каждый выдох приносил облегчение и некую смутную надежду. В его глазах отразилось ошеломление, видимость его непобедимости незаметно угасала. Он казался потерянным в своих мыслях, словно они разбивались о преграды, которые внезапно возникли перед ним. Но он продолжал курить, словно в этой маленькой сигарете скрыта вся его сила и решимость.

Тишина стала всеохватывающей, как будто замкнула мир на этом узком пространстве. Единственные звуки, которые проникали в монохромный мир автомобиля, были хруст сигареты и едва уловимое дыхание Дженсена. Внешний мир исчез, а вместе с ним и все суетные мысли и сомнения.

Тодд смотрел вдаль, словно надеялся увидеть ответы на свои вопросы в неведомых горизонтах. В его глазах смешались усталость и решимость, страх и отчаяние. Каждый вдох становился для него утешением, маленьким промежутком времени, когда он мог забыть о всем и сосредоточиться только на себе.

– Грёбаные пять лет. – произнёс обнажённый спустя пару минут молчания. – Пять лет всё это длилось. Невероятно. – продолжил он, втягивая в свои лёгкие очередную порцию дыма.

– Полагаю, время там очень сильно тянулось. – высказал своё предположение Айкава.

– Там не приходилось особо следить за временем. По крайней мере, после первого десятка экспериментов уж точно. – ответил Тодд, чуть погодя. – В меня вливали яды, стреляли целыми автоматными очередями, пытались расплавить сварочным аппаратом и даже пытались взорвать изнутри при помощи небольших бомб. – поделился подробностями он. – Я вообще не думал, что выживу после всего этого, но, как ты можешь видеть, у меня получилось. – ухмыльнулся он и выкинул бычок в открытое окно. – Честно признать, я думал, что моё спасение будет более интересным и захватывающим. Мог бы хоть немного постараться.

– Так я и постарался. – вновь пожал плечами Син. – Столько пафоса нагнал к твоему пробуждению, а ты не оценил. Обидно, знаешь ли.

– Неужели ты неженка? – чуть не рассмеялся Дженсен. – Не обижайся, дорогая. В следующий раз я постараюсь даже глаза выпучить от удивления.

– В следующий раз уже не нужно будет. – ухмыльнулся Син. – Мне твои выпученные глаза на задании не нужны.

– Я уже записался в твой отряд? – задал вопрос Тодд. – Не припомню, чтобы отвечал согласием на твоё предложение.

– Так я и не предлагал. Я вытащил тебя на свободу, а это значит, что теперь ты у меня в долгу. Мне кажется, я уже не первый раз это упоминаю.

– Попробуй ещё десять раз сказать это. Быть может, на одиннадцатый раз точно сработает. – саркастично произнёс Дженсен.

Терпение Сина подходило к своему концу, но он старался держаться, удерживая при этом на лице каменную физиономию. Последнее, к слову, с каждой новой репликой его собеседника становилось всё сложнее и сложнее.

– Послушай, Солдатик. – спокойным тоном произнёс Айкава. – Мне нужна твоя помощь в выполнении одного очень важного задания. Только твоя сила сможет прикончить Звезду и Полосу. Если бы в тебе не было такой надобности, я бы не отправился за несколько десятков километров от города, дабы спасти тебя. Бесспорно, ты можешь отказаться, но так тебе будет гораздо сложнее, чем если ты согласишься на моё предложение. – объяснил Син.

– И чем же это выгодно для меня? – с ухмылкой поинтересовался Тодд, вытаскивая из пачки ещё одну сигарету.

– Сейчас у тебя нет ничего: ни дома, ни денег, ни знакомых, что смогут тебе помочь. Конечно, ты можешь попробовать найти своих старых коллег или сослуживцев, но вряд ли они помогут тебе, учитывая то, в какую историю ты вляпался пять лет назад. К слову, многие всё ещё помнят тот день, когда ты пристрелил героев, будучи на сцене перед множеством людей. Некоторая часть людей даже продолжает скорбеть по убитым тобою людям. Как думаешь, велики ли твои шансы справиться со всем в одиночку? – задал вопрос подросток, прекрасно понимая, что его собеседник будет отпираться.

– Я участвовал в грёбаной войне, малыш. – без особых эмоций ответил Тодд, потягивая сигарету. – Мне удалось пройти через многие стадии ада, так что мне не составит труда выкарабкаться из своего дерьмового положения.

– Только ты забываешь о том, что сейчас войны нет. В наше время всё уже невозможно решить пушками и убийствами. Попытаешься сделать что-то не так, Солдатик, и тебя тут же схватят, после чего отправят в тюрьму. Сомневаюсь, что тебе хочется вновь потерять свободу, о которой ты так давно мечтал. – настаивал на своём подросток, ощущая большую вероятность успеха в своих действиях. – Я же могу помочь тебе со всем: найду ночлег, дам денег и предоставлю безопасность. От тебя требуется лишь помочь мне убить одну героиню. Всего одно убийство и мы больше не увидимся. – озвучил своё предложение Син и принялся ждать.

Тишина окутала автомобиль, словно невидимая пелена, в которой возникла пауза, полная внутренних размышлений и внутренней борьбы. Воздух в салоне стал плотным, наполненным нерешенностью и надеждой на новый поворот судьбы. Дженсен смотрел в пустоту, его глаза задумчиво блуждали, словно искали ответы в глубине собственной души. В его глазах читалась смесь различных эмоций: сомнения, недоумение, решимость. Он втягивал дым сигареты, позволяя ему медленно проникать в его легкие, словно каждый вдох давал ему время обдумать свой выбор. Дым образовывал свои тонкие спирали, плавно поднимаясь в воздухе, а затем растворяясь, словно символизируя невозможность предугадать будущее.

Минуты тянулись, взвешенные и наполненные внутренним противоборством. Дженсен медленно извергал дым, словно каждая выдохнутая табачная клеточка несла с собой его внутренние размышления и нерешительность. Он переживал внутреннюю борьбу, и это было видно в его напряженном лице.

Син продолжал молча вести автомобиль, не проявляя нетерпения, давая Дженсену время принять свое решение. В его глазах можно было увидеть, как его терпение подходит к своему логичному концу, но он старался не навязывать свою волю. Он понимал, что в этот момент вся судьба их сотрудничества висит на волоске, и ему оставалось только ждать и надеяться на положительный исход.

Минуты сливались вместе, словно одна долгая мгновенность, наполненная тишиной. Дженсен продолжал курить, его движения были медленными и рассудительными, словно каждое движение символизировало его внутренний поиск. Он обдумывал свои возможности, свои надежды и риски, которые он должен был принять. В его глазах начинало проглядывать решимость, словно отблеск света, который пробивается сквозь тучи сомнений. Он смотрел на Айкаву, и в его глазах проблескивала мощь и готовность действовать. Все, что они оба хотели, было предельно ясно – добиться своей цели и найти более приятный путь в своей жизни.

– Все расходы на тебе. Ты будешь должен покупать мне алкоголь, еду, платить за ночлег, а также платить женщинам, что будут проводить со мной ночи. – начал озвучивать свои условия Тодд. – В добавок, ты согласовываешь со мной каждое действие, дабы никаких неожиданностей не случалось. А ещё мы прямо сейчас едем в магазин одежды за моими новыми вещами. Не ходить же мне голым. – ухмыльнулся он. – Ах, да, ты ещё завезёшь меня к барберу. Мне нужно привести себя в порядок. – сказал он и провёл свободной рукой по своим длинным волосам и такой же бороде, что успели заметно отрасти за последние пять лет.

– А ты не скромничаешь. – подметил Син.

– Если ты хочешь иметь в своём арсенале такую эффективную боевую единицу, как я, тебе придётся выложить большое количество денег. В противном же случае, парень, будешь дрочиться со Звездой сам. – улыбнулся Тодд и выкинул очередной докуренный бычок в окно. – Сигареты, к слову, очень дерьмовые. Как ты такие куришь?

– Я не курю. – отрезал подросток. – Они принадлежат хозяину данного ведра.

– То есть, получается, это не твоя машина? – удивился мужчина.

– Я уже упомянул об этом. В добавок, шестнадцатилетнему парню права бы точно не выдали. – слегка улыбнулся Айкава.

– И чья же это машина тогда? – поинтересовался Тодд.

– Ею управлял какой-то священник. Выбора у меня особого не было, так что пришлось отобрать у него его собственность.

– А что с самим священником?

– Он так сильно кричал и проклинал меня, что пришлось немного убить его, чтобы стало тише. Мне проблемы не сильно нужны, так что приходится прибегать к кардинальным методам, если не хочешь раскрыть себя раньше времени. – объяснил Син, ни разу не дрогнув лицом.

– Святое дерьмо. Получается, ты самый настоящий грешник, парень. – произнёс Дженсен без капли осуждения в голосе.

– Есть такое дело. В добавок, имя у меня такое – Син. – добавил подросток.

– Грех убил священника. Прям как писание о конце света. – ухмыльнулся Тодд, доставая ещё одну сигарету из пачки.

– Если мы провернём то, что я задумал, для этой страны этот самый «конец света» может очень скоро произойти. – произнёс Айкава и вырулил на шоссе, что должно было привести их в город.

* * *

Бруклинская набережная – величественный символ архитектурного великолепия, возвышающийся над берегом могучей реки Ист. Ее протяженность создает неподражаемое впечатление гармонии и слияния с окружающей природой. Шагнув на эту изумительную набережную, люди вступают в окружение волшебного зрелища, которое настолько величественно, что словами трудно описать. Нежно зеленые газоны простираются на протяжении, словно бархатистые ковры, приглашающие всех пришедших ощутить нежность и прохладу травы под ногами. Их окружает роскошная зелень и ухоженные аллеи, которые придают этому месту особое очарование.

Аллеи, ограждающие набережную, словно распахнутые объятия, манят каждого пройти по ним и отправиться в увлекательное путешествие. Широкие дорожки, утопающие в зелени, ведут к главному сокровищу этого места – виду, что открывается с Бруклинской набережной. Взглянув на горизонт, человек встречает потрясающую панораму, что расстилается перед его глазами. Отражение нижнего Манхэттена в реке Ист создает ощущение, будто находишься в волшебной стране. Величественные небоскребы, громоздящиеся ввысь, словно живые стражи, сверкают под лучами солнца, создавая великолепное зрелище. Городские улицы, заполненные движением и суетой, утончаются в просторах городской жизни.

Легкий ветерок, приглашающий зевак, становится поэтом, тихо напевающим мелодию свободы и независимости. Встреча на Бруклинской набережной погружает народ в атмосферу безмятежности и уединения, где все разговоры становятся частями великой симфонии. Голоса сливаются с пением волн, а мысли непринужденно плывут по ореолу городского шума. Это место, где время останавливается, чтобы позволить каждому наслаждаться незабываемыми мгновениями.

Именно здесь была назначена встреча двух основных героев сие события. Один из них – Клаус Густавсон – прямо сейчас шёл медленным шагом, проходя по самому краю берега. Вода почти доставала до его обуви, но он находился в таком положении, что та лишь слегка задевала ткань его кроссовок. Одет он был в белую футболку, чёрную ветровку и синие джинсы – самый стандартный комплект одежды для осени.

Вид его был достаточно задумчивый. Лицо Клауса не говорило – оно буквально кричало о том, что здесь что-то было не так. Можно было увидеть в его глазах нотки переживания, нотки страха и даже нотки потерянности, и всё это он старался скрыть за каменной физиономией, что у него, к слову, очень дурно получалось. Тем не менее это помогало самому парню морально, заставляя думать, что он куда более увереннее, чем есть на самом деле.

Солнце слепило его голубые глаза, от чего ему приходилось щуриться. Ветерок игриво развевал волосы Клауса, словно пытаясь привнести легкость в его тяжелые мысли. Он вздохнул глубоко, ощущая свежесть воздуха, наполненного солью и запахом свободы. Вокруг него шумели деревья, тихо шелестя листьями, и это звучание создавало некую гармонию с его внутренним состоянием.

Набережная была полна людей, которые шли своими делами, наслаждались видом или просто проводили время в одиночестве. Клаус вглядывался в каждое лицо, ища то, что привело его сюда. В его голове переплетались мысли, вопросы и сомнения, которые требовали ответа. Он медленно двигался вдоль набережной, подобно страннику, искательному духу, который ищет свою истину.

Устремив свой взгляд к горизонту, Клаус вновь ощутил сильное волнение, которое проникало в его сердце. Он видел город, разросшийся и оживший перед ним, со своими небоскребами, огнями и бесконечной суетой. В этом мегаполисе каждый стремился к своей мечте, преследовал свои цели, и Клаус задавался вопросом, где его собственное место в этом мире.

Он остановился, прислонившись к перилам, и взглянул на воду, которая плескалась внизу. Бесконечность реки Ист и величественность ее течения напомнили ему о бесконечности возможностей, что простирались перед ним. В этом моменте Клаус понял, что его пришествие на Бруклинскую набережную имело особое значение. Здесь он должен найти ответы, разрешить свои сомнения и найти свое истинное предназначение. Солнечные лучи проникали сквозь облака, создавая игру света и тени на лице Клауса. Он поднял руку, ощущая тепло и мягкость солнечных лучей на своей коже. В этот момент он почувствовал внутреннюю силу, которая подталкивала его вперед, несмотря на все сомнения и испытания.

Окружающая атмосфера вдохновляла Клауса. Он снова взглянул на город, который мерцал и замирал под его взором. В нем скрывалось множество возможностей, вызовов и приключений. Но чтобы найти свою истину, Клаусу предстояло сделать один шаг за другим, пройти по своему пути, который может оказаться полон трудностей, но в конце концов приведет его к самому себе.

В пылу страсти, переполнения эмоциями и собственными мыслями, Густавсону не удалось заметить, как к нему приблизился силуэт, которому предстояло стать второй половиной данного события – именно он в этот прекрасный осенний день позвал Клауса на встречу, явиться на которую последний был обязан, ибо его будущий собеседник имеет определённые рычаги давления на него, которые в любой момент могут нажать на него так, как никогда раньше, и парню не сильно хотелось жить дальше с таким напряжением и грузом на своих плечах.

– Рад тебя видеть снова, мальчик мой. – произнёс мужчина, подходя к Клаусу. – Прекрасная сегодня погодка, не правда ли? – спросил он, изобразив на своём лице приветливую улыбку.

Клаус взглянул на этого человека и почувствовал ненависть внутри себя, что была готова вырваться наружу в любую секунду. Тёмные мысли начали одолевать его разум, а его тело было готово использовать причуду для того, чтобы незамедлительно прикончить этого человека. Если бы ауру Клауса можно было увидеть обычным человеческим глазом, то это было бы очень страшное и ужасающее зрелище, способное напугать даже самого матёрого ублюдка.

Тем не менее парню пришлось силой подавить нахлынувшие на него эмоции, ибо гнев и злоба, выпущенные в сторону человека, что прямо сейчас стоял и смотрел на него, ничего положительного точно не дадут. Напротив, всё это может ещё больше усугубить ситуацию, в которой молодой Густавсон находится на протяжении всей своей жизни.

Скрепя зубами, Клаус решил выдавить из себя что-то вроде приветствия:

– И я вас приветствую, директор. – с натянутой улыбкой произнёс он. – Надеюсь, вы позвали меня сюда не только ради того, чтобы обсудить погоду.

– Сразу к делу? Неплохой подход. – с той же улыбкой сказал мужчина и подошёл к парню, похлопав того по плечу. – И всё-таки тебе надо стать проще. К чему сразу переводить разговор в важное русло? Мог бы хоть немного поинтересоваться моим самочувствием и моими делами. Быть может, я бы даже поинтересовался твоими. – слегка надуто проговорил мужчина, будто бы пытался показать своему собеседнику, что его подход не слишком нравится ему.

– К чему эти вопросы? – без лишних эмоций спросил Клаус. – Вы и так прекрасно всё знаете. Мне для этого даже ничего говорить не надо.

– В этом минус моей осведомлённости. – сказал с тяжёлым вздохом взрослый.

Мужчина стоял, опираясь обеими руками на перила, и смотрел на водную гладь, что простиралась перед его взором. Лёгкий ветерок обдувал его длинные чёрные локоны, иногда даже приподнимая их, унося в сторону. Он впитывал окружающую атмосферу, словно осознавая свою связь с природой и миром вокруг. Его лицо выражало безмятежное спокойствие, глаза устремлены вдаль, словно искавшие ответы на бесконечные вопросы, но при этом не встревоженные неопределенностью. Он излучал уверенность и внутреннюю гармонию, которая проникала сквозь каждый его вздох. Спокойное выражение лица отражало его глубокое понимание собственного пути и мудрость, накопленную через годы жизни. На его губах играла едва заметная улыбка, символизирующая внутреннюю радость и благодарность за каждый миг жизни. Он был в мире с самим собой и окружающим миром, ощущая присутствие великого космоса в каждой клеточке своего тела.

Лёгкий ветерок ласково обдувал его лицо, словно принося радость и освежение. Волосы, танцующие на ветру, подчеркивали его свободу и открытость к новым возможностям. В этом моменте времени мужчина воспринимал окружающий мир во всей его красоте и гармонии, наслаждаясь каждым вздохом и шорохом листьев. Он ощущал единение с природой, словно становясь её частью. Шум реки, слегка слышимый вдали, переплетался с пением птиц и шелестом деревьев, создавая мелодию вечности. В этой гармонии звуков он находил покой и вдохновение, сливаясь с бесконечностью времени и пространства.

Желание уйти от этой неприятной встречи исказило лицо Клауса, превратив его в маску холодности и отчужденности. Он с трудом сдерживал всплеск гнева и негодования, понимая, что перед ним стоит человек, способный уничтожить его жизнь лишь одним лёгким движение. Между ними витала напряженная тишина, будто мир замер в ожидании развязки этой ситуации. Клаус смотрел в сторону, стараясь скрыть свою ненависть и сложные эмоции, которые бушевали в его груди. Но в его глазах отражалась решимость и жажда свободы, способные пробиться сквозь самые сильные преграды.

Наконец, выждав нужное время, мужчина нарушил тишину, перейдя сразу к основной теме встречи:

– Совсем скоро, мальчик мой, тебе предстоит встретиться с таким же, как и ты, и эта встреча станет судьбоносной в жизни каждого из вас. – будто бы озвучил предсказание пророк. – Но то будет не совсем обычная встреча. Скорее, вы будете обязаны скрестить свои клинки, вступив в кровожадную схватку, на кону которой будут стоять ваши жизни, ваши судьбы и всё то, чем вы дорожите. – закончил своё предсказание он, после чего посмотрел с лёгкой ироничной улыбкой в глаза Клауса, в которых в данный момент отражалось недоумение, смешанное с раздражением.

– Давайте обойдёмся без лишнего пафоса. – попытался в мягкой форме выразиться парень. – Что вы конкретно имеете в виду? Я ничего из ваших слов не понял. – объяснился он.

– Ты очень скучный, ты знал? – с ноткой раздражения произнёс мужчина, после чего поправил воротник своей белоснежной рубашки. – Совсем скоро ты встретишься с таким же парнем, как и ты, и сейчас я не говорю загадками – вы очень похожи. Однако, при этом вы также очень разные. Смекаешь? – задал вопрос мужчина и с ухмылкой глянул на лицо своего собеседника.

– Не совсем, если быть честным. – признался парень.

– У вас с ним много общего: вы оба были лишены родительской заботы, оба стали частью экспериментов больших дядек в белых халатах, оба прошли почти каждый из них и оба остались единственными выжившими. Чёрт побери, да вы даже оба пошли в геройские академии, хоть для одного это и было бесполезным. – ещё шире улыбнулся мужчина и отпустил перила, выпрямившись. – Разница между вами лишь в том, что один всё-таки сломался под тяжестью всего произошедшего, из-за чего его путь приобрёл тёмные оттенки. Второй же смог сохранить человечность и добро в своём сердце, предпочтя путь справедливости и спасения. Вы оба – две стороны одной монеты. – закончил свою мысль он.

– И зачем же нам биться, если мы с ним так похожи? – задал вопрос Клаус. – И зачем вам всё это?

– У вас с ним разные взгляды на суть вещей, которые просто обязаны столкнуться в битве – этого никак не избежать. – начал отвечать собеседник. – Моё же желание – увидеть, кто в этой битве одержит верх. Мне интересно посмотреть на сражение моих двух самых успешных проектов. Разве ты не находишь в этом интерес? – поинтересовался мужчина.

– Я вообще не понимаю, почему вы считаете, что я буду исполнять ваши приказы и хотелки. – возмутился парень. – Эксперименты уже давно закончены. Вы получили то, за чем так долго гонялись, и я помог вам добиться этого, за что вы даровали мне свободу. Разве последнее не означает, что я имею право больше не подчиняться вашим приказам? – не скрывая злости, спросил он.

Мужчина не стал отвечать сразу, предпочтя глубокомысленно взглянуть молодому Густавсону в глаза, от чего последнему стало не по себе. Он узнал этот взгляд – именно этот взгляд вселял первобытный ужас в сердца и разумы детей того закрытого испытательного полигона, в котором Клаус и такие же дети, как он сам, жили с самого детства, подвергаясь бесчеловечным экспериментам со стороны людей в белых халатах. От такого пронзительного взгляда Клаусу хотелось бежать – бежать туда, куда глаза глядят, и ни за что не оборачиваться.

– Ты, кажется, забываешься, Клаус. – холодно ответил мужчина, сменив улыбку на серьёзность. – Если я даровал тебе свободу, я могу также её и отнять. Или же я не прав? – задал вопрос он, подойдя ближе. – Не думай, что ты способен перечить мне и моим приказам. Ты же прекрасно знаешь, какие последствия могут быть из-за этого.

Между ними повисла атмосфера холода и угрозы, словно невидимые тени заполнили воздух, окутывая пространство вокруг них. Бережно сохраняемая всеми гармония набережной и природы казалась исчезающей, замененной холодным дуновением страха и тревоги. Ветер, прежде столь ласковый, теперь казался суровым посланником тьмы, обдувающим место встречи с зловещим предзнаменованием.

Клаус ощутил дрожь проникающей в глубины его сущности. В его груди таилось напряжение, подобное электрическим разрядам, готовым заискриться в любой момент. Он ощутил на себе взгляд, словно острый нож, пронзающий его душу и раскрывающий его самые темные секреты. Атмосфера угрозы проникла в каждую его клеточку, заставляя сердце биться с более быстрым ритмом.

Мужчина поднял руку, словно властелин, демонстрируя свою силу и власть над жизнью Клауса. Его голос звучал тихо, но его слова были пропитаны зловещим звучанием, словно предвещая неотвратимое бедствие:

– Мне бы не очень хотелось портить с тобой отношения, мальчик мой. Уверен, тебе этого тоже не нужно, я ведь прав?

Директор улыбнулся и вновь бросил свой взор на водную гладь, что отражала лучики солнца. Он с удовольствием сделал глубокий вдох, втянув в свои лёгкие свежий чистый воздух, и через несколько мгновений выдохнул, вновь вернув свой спокойный и приветливый настрой.

– Прямо сейчас твой будущий соперник везёт в логово последнюю часть своей небольшой команды, с которой он собирается провернуть одно очень ужасное дело. – начал рассказывать он. – Пока что тебе не стоит вступать с ним в бой. Мне хочется посмотреть, чего он сможет добиться при помощи того, что у него есть. Конечно, мне бы хотелось избежать того, что он готовит, но я также не хочу лишать себя интересного зрелища. – с добродушной улыбкой закончил он.

– И что же он готовит? И кто этот парень вообще? – нервно сглотнув, задал пару вопросов Клаус.

– Я не буду рассказывать тебе детали и цель его плана – это было бы очень скучно и неинтересно. – тут же заявил мужчина, но поспешил добавить несколько слов. – Он прибыл в этот город из Японии.

Последнее предложение поставило всё на свои места в голове Клауса. Теперь он прекрасно осознавал, про кого именно говорит директор. С пониманием исчезло и большинство вопросов, но также и прибавилось достаточно. Желание узнать больше заставило молодого Густавсона вновь заговорить:

– Получается, он тоже был частью всего этого. – утвердительно произнёс парень. – Но почему вы не можете контролировать его так, как контролируете меня?

Директор от такого вопроса громко засмеялся. Непонятно, что именно вызвало его смех, но таким его Клаус видит впервые.

– Не стоит полагать, что я не контролирую его действия. – тут же заявил мужчина, прекратив смеяться. – Я контролировал его с самого начала: каждую эмоцию, каждое действие и каждое решение. Можно сказать, что его я контролирую больше, чем тебя. – пояснил он.

– Но тогда почему вы… – попытался задать вопрос Густавсон, но был перебит.

– Он особенный. – заявил мужчина. – Особенный для меня. Учитывая нашу с ним связь, это не так удивительно. – произнёс он и улыбнулся. – Прямо сейчас он считает, что управляет собой сам, но это не так. Мне хочется посмотреть на его лицо, когда он, пройдя через множество испытаний, столкнётся лицом к лицу с фактом, что всё то, что он делал, было фальшивым. Я хочу посмотреть на его боль, на его отчаяние, хочу посмотреть на то, как он вновь сломается под тяжестью всего того, что на него будет обрушено. И ты мне поможешь с этим. – подметил директор.

– И для чего всё это? Я никак не могу взять в толк. – спросил Клаус.

– Ты покажешь ему то, кем он мог бы стать, если бы выбрал другой путь. Также ты покажешь ему, какова разница между вашими силами. И именно в тот момент, когда он поймёт, что до сих пор слаб, я вывалю на него всю правду, что скрывалась от него годами, после чего он сломается. Мне же лишь останется протянуть ему руку помощи. – продолжал говорить директор с радостной улыбкой на лице. – Я помогу ему стать новой версией себя, помогу преодолеть все слабости и страхи, помогу ему стать тем, кем он должен был быть с самого начала. Я подарю ему новую жизнь, о которой он раньше даже и мечтать не мог. – закончил он, сладостно вдыхая воздух.