Текст книги "Сценарист (СИ)"

Автор книги: Син Айкава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 151 (всего у книги 158 страниц)

Глава 70. Богоубийца.

*Во время битвы Киришимы и Все За Одного* Альфред добрался до нужного места достаточно быстро. Хоть он уже и был преклонного возраста, служба семье Айкава не позволяла ему расслабиться ни на секунду. Сначала его гонял старший, давая ему всякие поручения по сбору информации, а теперь за это дело взялся и младший, гоняя бедного старика из одной точки города в другую, чтобы тот доставил подростку кое-что очень важное.

Однако, несмотря на постоянные активности от этой семейки, старик не жаловался. Дело в том, что ему было приятно служить им обоим, ведь только так он чувствовал себя по-настоящему нужным. Когда-то давно Кенджи спас его, подарив возможность зажить новой жизнью, о которой раньше он мог только мечтать, и теперь Альфред был готов даже пожертвовать своей жизнью, чтобы отдать этот своеобразный долг.

Семья Айкава подарила ему цель в жизни. Только благодаря этому он смог дожить до такого почтенного возраста. И старик никогда об этом не забудет.

Забравшись в нужное разрушенное здание, его взгляд быстро заметил знакомую фигуру, сидящую у одной из стен в луже собственной крови. Глаза подростка казались блеклыми и тёмными, а круги под ними – до ужаса огромными. Его кожа приобрела бледный оттенок, от вида которого становилось не по себе. Но что больше заставило напрячься старика – улыбка на устах парня. Она была отчаянной, была грустной и полной разочарования. Можно сказать, что её обладатель был полностью разбит и повержен, но при этом он почему-то продолжал держаться за жизнь.

Его воля была ещё не до конца сломлена.

– Я уж думал, что ты не придёшь, – издал смешок Син, болезненно кашляя. – Не торопился, да?

– Напротив, молодой Господин, – отрицательно покачал головой Альфред, быстро приблизившись к парню, держа в руке металлический кейс, который в данный момент так был нужен Айкаве, – я мчался сюда со всех ног.

– Могу лишь восхититься твоей черепашью скоростью, – иронизировал подросток. – Открывай его быстрее. Надо покончить со всем этим.

Старик одобрительно кивнул и положил кейс на землю, после чего приступил к отпиранию его замков, коих было несколько, что обеспечивало неплохую защиту его содержимого.

– Вы точно в этом уверены? – спросил Альфред.

– Если бы я не был в этом уверен, тебя бы сейчас здесь не было, – вполне логично ответил парень.

– Вы должны понимать, что последствия вашего невозможно будет обратить.

– И это я тоже понимаю, – слабо кивнул Син. – Сейчас у меня нет иного выбора. Из-за моей слабости Тога… мертва, – нотки боли прорезали его голос, заставив дрогнуть. – Я больше не могу позволить себе быть слабым. Если я сейчас отступлюсь, то потеряю ещё кого-то, кто мне дорог.

– Именно так и планировал ваш отец, – грустно произнёс Альфред. – Если вы сейчас не откажетесь от этого, то последуете его сценарию, что будет означать…

– Что я проиграл, – перебил Айкава. – Да, я понимаю это, Альфред. Мой папаша многое распланировал, да так, что у меня нет никаких иных решений и вариантов. Гениальный стратег, да? – ухмыльнулся он через боль. – Он… смог вновь загнать меня в угол. Даже после смерти его рука продолжает находиться над моей головой. Я до сих пор его послушная игрушка, что должна выполнить его мечту и желания.

– И вы не хотите никак с этим бороться? – спросил с интересом старик.

– В этом не будем смысла, если я прямо сейчас сдохну в этой дыре, – с нотками злобы ответил подросток. – Мне самому не хочется прибегать к подобному, но без этого я просто умру и ничего не добьюсь: Мэй пострадает, Все За Одного останется жив и я ничем не запомнюсь. Меня запомнят лишь озлобленным и никчёмным подростком, который ничего не добился. Я не хочу этого, Альфред. Меня должны запомнить… как величайшего злодея.

– Но зачем вам это?

В ответ на это Син ухмыльнулся. Он уже не в первый раз слышит этот вопрос.

– Потому что героем мне уже не стать. Но я могу стать таким злодеем, которого запомнят на долгие времена. Лишь мне под силу стать злом, которое сможет уничтожить другое в лице Все За Одного. Лишь большее зло…

– Способно уничтожить себе подобное, – договорил старик, вспомнив, что именно так и говорил Кенджи раньше. – Я понял вас, молодой Господин. Позвольте же помочь вам в этом, – произнёс он, вытаскивая шприц с зелёной жидкостью внутри. – Благодаря Клаусу учёным удалось создать то, что раньше пытались создать при помощи вас и ваших друзей.

– «Буйство причуды», – слабым голосом произнёс Син название проекта, из-за которого погибло большое количество детей. – Есть ли что-то, что я должен знать перед тем, как ты мне это вколешь?

Лицо Альфреда медленно изменилось. Мгновенно исчезли следы дружелюбной и утешительной улыбки, уступив место тяжёлой и угрюмой маске. Взгляд старика потемнел, а морщины на лбу углубились, словно его мысли провалились в глубину тьмы. Он обрушил на Сина взгляд, в котором было что-то большее, чем просто печаль. Там была тень подавленности, что-то, что могло бы напугать даже самых стойких людей.

– Есть одна вещь, которую вам следует знать, – голос Альфреда стал холодным и бесстрастным. – В детстве на вас уже применяли эту сыворотку. Во время её действия ваши тело и причуда стали в несколько раз сильнее, и благодаря этому вам удалось полностью уничтожить тот комплекс вместе со всеми теми, кто там был, – припомнил парню тот эпизод жизни он. – Вы помните, что было с вами после этого?

– Отец заблокировал мне воспоминания о том периоде, – ответил Айкава. – Лишь недавно во сне мне явилось воспоминание из детства. В нём я разговаривал с каким-то беспричудным мальчиком, и при этом я говорил ему, что я тоже беспричудный.

– Так и было, – удивил Сина Альфред. – После применения этой сыворотки ваша причуда истощилась на долгое время из-за применения большого количества её сил и возможностей. В тот момент, когда вы её активировали, вы уничтожили все лимиты и использовали её во всю. Истощение – последствия этого действия.

– Получается, что после применения этой сыворотки моя причуда вновь заблокируется? – решил уточнить подросток. – Если так, то нет проблем. Как мне кажется, это достойная плата за такую силу.

– Есть один нюанс, – подметил старик. – Такие последствия характерны только для первого применения «Буйства причуды». После второго применения последствия будут иными.

– Какими же?

– Боюсь, что вы можете полностью потерять свою причуду. Она попросту… разрушится и исчезнет из вашего тела.

Син замер на мгновение, глаза его расширились от удивления и шока. Его лицо побледнело, а дыхание замерло, как будто он не мог поверить в услышанное. Тот факт, что его причуда могла исчезнуть навсегда, был ударом ниже пояса. Внутренний конфликт и страх отразились в его взгляде, но затем эти эмоции начали исчезать, уступая место холодному, расчетливому спокойствию.

В тот самый момент, когда он собирался ответить старику, тот начал говорить сам, что означало, что он ещё не закончил свою речь.

– Но это не самое страшное, что с вами может произойти, – мрачно произнёс он. – Есть ещё кое-что, что вы должны знать.

– Что же?

Альфред опустил взгляд, как будто тяжесть слов, которые ему предстояло произнести, была слишком велика, чтобы смотреть прямо в глаза Сину. Глубокий вздох вырвался из его груди, словно он пытался собрать все силы, чтобы произнести то, что нужно.

– Ваше тело… может не выдержать, – признался он. – Сыворотка действует не только на причуду, но и на само тело. Неподготовленного человека просто разорвёт от того огромного количества мощи, что она даст, но не вас, ведь вас готовили к этому с самого детства. Ваше тело готово к применению «Буйства», но всё же существует негативный сценарий, – в этот самый момент он посмотрел парню в глаза. – Из-за сильного давления, что будет оказываться на ваше тело, оно начнёт меняться. Организм попытается подстроиться под новые реалии, но его усилий может не хватить. Тогда клетки вашего тела начнут медленно стареть и рассыпаться, что в конце приведёт к одному единственному результату, – после этого последовала небольшая пауза, но прямо за ней было озвучено то, чего так боялся старик, – смерть.

Син замер на месте, глаза его расширились от неожиданности. Понимание того, что его причуда может исчезнуть навсегда, ударило сильно, но вскоре на его лице отразилось нечто другое – спокойствие, словно всё это было частью плана, который он уже принял.

Он медленно отвёл взгляд, обдумывая слова Альфреда. Его лицо оставалось спокойным, хотя в глубине глаз сверкала тонкая искорка осознания. Это было похоже на признание давно известного факта, а не на шок от нового откровения.

– Значит, это путь в один конец, да? – ухмыльнулся Айкава и издал слабый смешок. – Что же, вполне очевидный конец для злодея.

Он качнул головой, словно прощаясь с мыслью о том, что его ждёт. В его голосе не было ни страха, ни сожаления – только тихое принятие ситуации.

– Ну-с, если это действительно может стать моим последним танцем, то я хочу станцевать его от всей души, – улыбнулся юный злодей. – Пусть это будет моим самым ярким представлением, после которого будет не стыдно уйти за кулисы.

Альфред улыбнулся от таких слов, но его улыбка была полностью пропитана грустью. Он чувствовал, что это – последний разговор между ними. Подросток собирался уйти навсегда, и старик не был способен его остановить.

Ему бы хотелось помешать этому, хотелось просто разбить этот шприц с сывороткой и увести парня в место, где его никто и никогда не достанет, но он не мог противиться его воле – несмотря ни на что, он уважал выбор юного Господина.

Поэтому ему только и оставалось, что лишь кивнуть и с улыбкой на лице принять решение парня. Он поможет ему пройти этот путь до конца – до самой последней минуты, до самого последнего вздоха.

– Как скажете, – смиренно ответил Альфред, готовя шприц к применению. – Надерите зад этому ублюдку и всем тем, кто посмеет встать у вас на пути.

– Обязательно, – ухмыльнулся подросток.

Альфред, увидев решимость в глазах Сина, глубоко вздохнул и, словно готовясь к самому важному событию всей своей жизни, начал действовать. Он аккуратно снял с парня куртку, обращаясь с ней с осторожностью, будто это был не просто предмет одежды, а часть его души. Вещь, что когда-то принадлежала его близкому человеку, была отложена в сторону, как символ прощания с прошлым, лишняя ноша на этом завершающем пути.

В сторону также был убран и шарф, который Айкава решил надеть на это сражение. Было видно, как парень с трудом расстаётся с ним, но это нужно было сделать, чтобы вколоть ему нужный препарат. Он ещё успеет поносить его на своей шее. По крайней мере, так думал Альфред, кладя его рядом с курткой.

Старик, несмотря на свою внутреннюю скорбь, действовал с исключительной точностью. Его руки, несмотря на дрожь, вызванную эмоциями, двигались уверенно. Он взял шприц, сосредоточив своё внимание на последнем шаге, и, сделав глубокий вдох, приблизился к юному злодею. Сначала игла коснулась кожи, затем медленно вошла в шею парня, оставляя лёгкое покалывание, которое свидетельствовало о начале конца.

Сыворотка начала проникать в кровь Айкавы. Альфред внимательно следил за тем, как содержимое шприца исчезает, и в этот момент его лицо было наполнено глубоким сожалением и печалью. Глубоко в своей душе он не желал этого, хотел препятствовать, но он должен был это принять.

Ребёнок, которого он знал с самых юных лет, отправляется на встречу со смертью, и только одному Богу известно, чем всё это закончится.

– Всё, – прошептал старик, когда дело было сделано. – Теперь всё в ваших руках, молодой Господин.

Син почувствовал, как сыворотка начинает действовать. Сначала было лёгкое покалывание в шее, но оно быстро переросло в глубокое, пронизывающее тепло. С каждым мгновением это тепло становилось всё интенсивнее, и парень почувствовал, как оно медленно окутывает его тело. Он попытался открыть глаза, но они, казалось, стали невероятно тяжёлыми.

Его веки начали опускаться, сопротивляясь только на мгновение, прежде чем всё-таки закрыться, после чего он начал погружаться в тишину, где не было ни боли, ни страха. Вокруг осталась только безмолвная тишина и спокойствие, охватывающее его всё больше с каждым мгновением.

Прежде, чем получить в своё распоряжение разрушительную силу и отправиться на сражение со Все За Одного, его ждала ещё одна встреча и ещё один разговор с человеком, с которым он ни разу в своей жизни не разговаривал.

И об этом разговоре парень мечтал всю свою жизнь.

***

Вокруг лишь свет. Ни единой тени, ни единого предмета, ни единой примечательной вещи. Лишь яркий свет, что слепит глаза. В этом месте парень оказался не впервые – за последние несколько месяцев он бывал здесь несколько раз. Потому подросток знал, что тут он находится явно не один. Здесь должен быть ещё один персонаж, факт существования которого Сину казался загадкой.

Он мог бы связать его со своей психологической травмой, мог бы связать его с иллюзией от ощущаемых сожалений о прошлом, но почему-то в глубине души он понимал, что он существует в этом месте по другой причине. У него была пара догадок о том, кем же он является, и одна из них была связана с его причудой, которую ему даровал Все За Одного.

Дело в том, что не может быть никакой причуды усиления. Это противоречит всем законам науки и всем результатам многочисленных исследований. Ещё ни разу в мире не было случая, чтобы у кого-то была причуда, способная усиливать другую причуду. Рождение с двумя такими дарами практически нереально. Это и волновало подростка – старый злодей явно соврал ему, когда вливал в его тело эту способность.

Но знал ли сам обладатель множества причуд о том, что же это за сила? Был ли он на сто процентов уверен в своих познаниях и словах? Парень был уверен, что да, ибо ВЗО никогда не станет твердить что-то, будучи неуверенным. Вопрос лишь в том, была ли обоснована его уверенность или же его обманули.

Кто же смог обмануть настолько могущественное существо? Не каждому такое под силу, но всё же нашлась одна личность, которой удалось это сделать, и прямо сейчас этот человек стоял прямо напротив подростка, вновь примерив не себе его же обличие времён чудовищных экспериментов. Он снова улыбался, глядя на Айкаву, и прижимал к своей груди игрушку известного персонажа старого геройского сериала.

С виду Сину казалось, что перед ним действительно стоит ребёнок, но его ум уже смог понять, что это не так. Парню было слегка обидно, что он долгое время был настолько глуп, чтобы не осознать этого раньше. Все те разы, что он бывал в этом месте, он видел не ребёнка и даже не отражение себя прошлого. Нет, напротив него находился человек, с которым Син всю жизнь мечтал просто поговорить, мечтал обнять, мечтал прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать.

Теперь у него появился шанс это сделать, но спешить не стоило. Ему нужно подтверждение своих догадок – именно поэтому их встреча состоялась именно в этот самый момент, когда подросток находился на грани жизни и смерти. Лучшего момента для счастливого воссоединения просто не найти, да и такой момент больше не представится, ибо юный злодей уже шагнул за черту, после которой отступать было уже поздно – исход этого пути был один.

– Давно не виделись, да? – слегка улыбнулся Син, вытащив руки из карманов.

В ответ на это ребёнок лишь одобрительно кивнул и глубоким взглядом посмотрел в глаза своего собеседника, после чего его лицо стало грустным.

– Полагаю, ты – мой последний шанс остановиться, – продолжил Айкава. – Последний рычаг, дёрнув который уже нельзя будет вернуться. И похоже, что и от тебя зависит, смогу ли я принять всю ту силу, что должна даровать мне сыворотка.

Ребенок слегка приподнял голову и ответил собеседнику долгим задумчивым взглядом, в котором проскальзывала грустная и расстроенная нотка. Он крепко прижимал к груди игрушку, словно пытаясь найти в ней успокоение. Его губы слегка дрожали, а взгляд казалось будто просверливал подростка насквозь, ища ответ на свой невысказанный вопрос.

– Я знаю, что должен быть другой выход, но… Наверное, уже слишком поздно исправляться, – Син глупо засмеялся и почесал затылок. – Всю свою жизнь я мешал жить другим: убивал людей, разрушал их дома, уничтожал их мечты, отнимал всё то, что они любили. Такому человеку поздно меняться и становиться лучше. Даже внутри собственной души у меня не получится искупить свои грехи, сколько бы я ни пытался это сделать. Это означает, что всё, что мне остаётся, – продолжить идти по выбранному пути до самого конца. Нужно… отыграть роль злодея вплоть до завершения этого спектакля, понимаешь?

Ребенок продолжал пристально смотреть в глаза подростку, внимательно слушая все его слова. Его руки крепко сжимали игрушку, будто бы ища в ней защиту и спасение. Его губы слегка приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но слова никак не хотели выходить из его уст.

Слёзы начали набираться в его глазах, и он медленно моргнул, дав им свободно покатиться по щекам.

– Наверное, это не то, что тебе хотелось бы услышать. Прости, что не смог стать тем, кем ты меня хотела видеть, – Айкава присел на одно колено, чтобы его глаза и глаза ребёнка были на одном уровне. – Мне очень грустно от того, что мы не смогли поговорить с тобой раньше. Может быть, если бы наш разговор состоялся, всё сложилось бы совсем по-другому. Ты бы точно смогла вправить мне мозги, – усмехнулся он. – Но сейчас мне нужно пройти этот путь до конца, и для этого мне нужна сила. Поэтому, пожалуйста, позволь мне завершить начатое.

Маленький мальчик продолжал смотреть на Сина искренним и проникновенным взглядом, в котором было всё: печаль, сожаление и нежность. Слёзы, которые медленно катились по его щекам, казались воплощением всех тех эмоций, которые он не мог выразить словами. Он не отводил взгляд, и каждый его вздох был как тихий, но глубокий вздох надежды и печали.

– Ты… точно уверен в этом, Шин? – спросил ребёнок слабым голосом.

Эти слова пронзили сердце Сина, словно острый нож, и боль от них была почти физической. Он почувствовал, как его собственные глаза начало щипать от слез, но он не позволил им выступить. Его взгляд расширился в шоке, губы приоткрылись в беззвучном крике. У него перехватило дыхание, словно какая-то невидимая рука схватила его за горло.

Через несколько мгновений он смог взять себя в руки. Теперь он действительно знал, кто прямо сейчас стоит перед ним. От этого осознания на его душе стало так тепло и приятно, что ему аж захотелось заплакать, но сейчас он не мог этого сделать. По крайней мере, ему ещё нужно было сказать несколько слов.

– Да, я уверен в этом, – почти твёрдо произнёс Айкава.

Тяжело вздохнув, ребёнок попытался улыбнуться. Вышло достаточно паршиво и очень фальшиво. Впрочем, обвинять его в этом никто не собирался.

– Тогда вперёд, – произнёс он, протягивая игрушку подростку. – Сделай то, что должен.

Син осторожно протянул руку и принял игрушку, её мягкая текстура была знакомой и неожиданно успокаивающей. Он аккуратно обхватил её пальцами, и внезапно его внимание сосредоточилось на её деталях. Игрушка была маленьким героем, несущим на себе отпечаток времени и детской мечты.

«Солдатик. Хотел же раньше я быть на него похожим. Даже щит для «Чистильщика» сделал таким же, как у него. Иронично, что вместо спасения и надежды он приносил лишь смерть и отчаяние», – размышлял в своей голове он.

Тяжело вздохнув, юный злодей выпрямился, повернулся спиной к ребёнку и зашагал прочь. Ему показалось, что так будет правильно. Слишком уж трудно ему было начать разговор с этим человеком. Лучше оставить всё так, как оно есть.

«Шин…», – пронеслось вновь у него в голове, после чего он всё-таки остановился и замер, обдумывая, с чего ему стоит начать говорить.

– Ты уже, наверное, понимаешь, что этот наш разговор может стать последним, – издалека начал Айкава. – Разве тебе не хочется ещё поговорить?

В ответ прозвучала лишь тишина. Грустная, отчаянная, разбивающая сердце и напряжённая тишина.

– Я… понимаю, – продолжил подросток. – Наверное, ты сильно мною разочарована. Не каждый захочет иметь что-то общее с таким человеком, как я, – с грустной ухмылкой говорил он. – Но знаешь… Я много раз представлял этот разговор. Мне так много… хотелось тебе рассказать: о своих успехах, о своих друзьях, о своих проблемах и своей жизни. Но потом я понимал, что гордиться мне нечем, живых друзей у меня уже нет, а о жизни злодея мне тебе стыдно рассказывать. Каждый раз я пытался придумать, что я бы тебе сказал, если бы мы смогли встретиться, и всякий раз… меня ждал крах.

Ощущение от собственной беспомощности накатило на него с болью и грустью. Он чувствовал, как его сердце готово было вырваться из груди, а руки дрожали от эмоций. Мысли в голове путались, в груди всё сжалось в тугой комок, словно тело пыталось защитить сердце от боли, но это было бесполезно.

Подросток тяжело сглотнул, глаза расширились, а губы дрогнули.

– Но я всё равно продолжал мечтать о нашей встрече, о нашем разговоре. Знаешь… мне очень стыдно, что я подвёл тебя и твои ожидания. Ты ведь явно хотела, чтобы я стал героем. Наверное, ты каждый день представляла, как я буду спасать людей, а ты будешь мною гордиться. Это же… настоящая мечта, – каждое слово давалось ему с невероятным трудом. – А я стал монстром. Да, я облажался.

Айкава резко прервался, тяжело сглатывая, когда внезапно он почувствовал, как к его горлу медленно подкатывал ком. Голос с каждым словом становился всё тише и тише, дыхание участилось, а глаза расширились, словно он начал тонуть на мелководье.

Он сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки, но чувства, которые он так долго отгораживал от себя, начали вырываться на свободу, и он никак не мог это остановить.

– И сейчас… Чёрт побери, мне очень трудно говорить это. Но я всегда хотел… увидеть тебя хотя бы раз, – на его глазах выступили слёзы. – Так что… пожалуйста… Если в тебе осталась хотя бы капелька любви к такому монстру, как я, я хочу увидеть твоё лицо, – слёзы потекли ручьём из его глаз. – Я хочу увидеть тебя, мама! – на последнем вздохе сказал он и повернулся к ребёнку, после чего тут же попал в тёплые и приятные объятия женщины, которая ещё мгновением ранее находилась в облике ребёнка.

Всё это время в его сознании не было никакого ребёнка и никакого отражения его души. Парень осознал это лишь совсем недавно, начав анализировать причуду странного характера, что была вручена ему его нынешним главным врагом. Пытаясь прийти к истине, он вдруг понял, чем на самом деле может являться эта сила.

Лишь одна способность могла увеличить врождённую силу парня в два раза – аналогичная причуда. Точная копия. Когда это осознание достигло его разум, весь паззл сложился сам.

Не существует никакой усиливающей причуды.

Все За Одного пыл полностью уверен, что сила, которую он передал подростку, была именно такой, какой он её знал, но он был обманут – обманут самой же способностью. Она была способна на это, поскольку позволяла пользоваться любой силой, на которую хватало фантазии. В её силах было прикинуться совершенно любой причудой, и она этим воспользовалась, обманув человека, который никогда детально не изучал арсенал собственных возможностей, поскольку тот был слишком огромен.

Причуда может сохранять в себе часть сознания её владельца и наследовать его волю, но для этого её обладатель должен быть очень силён. Судя по тому, что Все За Одного действительно поверил в то, что эта сила способна увиливать другие, её хозяин был поистине сильным человеком.

Так кому же удалось обхитрить самое ужасное и могущественное существо на планете Земля? Этим человеком оказалась девушка, что не побоялась посмотреть монстру в глаза, когда тот пытался навредить её ребёнку. Когда тот протянул свои мерзкие и отвратительные руки к её чаду, она нашла в себе силы противостоять ему. Хоть ей и не удалось навредить этому чудовищу, оно признало её смелость и не стало трогать ребёнка, предпочтя забрать причуду девушки в качестве своеобразной платы.

Хоть в тот день она и не умерла от руки злодея, смерть всё-таки настигла её спустя некоторое время. Её убийцей стал отец её чада. Это не стало для неё неожиданностью, но всё-таки ей было больно, что ей придётся оставить своего сына с этим тираном, что планировал превратить его в универсальное оружие, способное убить легендарного злодея.

В тот момент, когда её причуда покидала её тело, она поклялась, что сделает всё возможное, чтобы защитить своего ребёнка и уничтожить монстра, посмевшего причинить боль её семье. Эту волю и унаследовала её способность.

Долгие годы ни на миг её не покидала надежда, что ей ещё представится возможность увидеть своего ребёнка. Её пыталась поглотить тьма, её пытались сломить другие жертвы монстра, каждый день она встречалась с десятками испытаний, в которых на кону стояло её существование, и она продолжала жить и бороться, зная, что в будущем ей уготована особая роль, которую она должна исполнить.

Её материнская обязанность.

И спустя полтора десятка лет этот день настал – ей удалось обмануть злодея и убедить его переместить её в тело длинноволосого подростка, который сбился с пути. Момент, ради которого она продолжала и продолжала бороться, всё-таки настал.

Кайри Наито смогла вновь воссоединиться со своим сыном – Шином Айкавой.

Неподвижность Айкавы сменилась бурей эмоций. Каменный истукан превратился в плачущего ребенка, ища утешения в материнских объятиях. Слезы, словно прорвавшие плотину, неслись потоком, омывая его лицо. Он был беззащитен, как никогда раньше. Он рыдал. Рыдал громко и безостановочно. Больше не было причин сдерживаться и пытаться выглядеть сильным. Теперь он мог быть самим собой, не скрывая чувств и эмоций.

– Я тоже скучала по тебе, Шин, – сквозь слёзы произнесла женщина. – Прости, что не осмелилась заговорить с тобой раньше.

Айкава вздрогнул, услышав своё настоящее имя. Он поднял голову и посмотрел в глаза матери. В них он увидел ту же безграничную любовь и нежность, что и в детстве. Сердце его сжалось от нахлынувших чувств. Он хотел ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого он просто сильнее прижался к ней, уткнувшись лицом в ее плечо.

Кайри гладила его по волосам, приговаривая успокаивающие слова. Син чувствовал, как постепенно его тело расслабляется, а душа обретает долгожданный покой. Он понимал, что все это время он действительно сильно нуждался в ее любви и поддержке.

– Но… почему ты не появилась раньше? – спросил подросток, уткнувшись в плечо матери. – Ты ведь всё это время была рядом.

– Кенджи, – коротко ответила Кайри. – Он не любил, когда кто-то пытался ему помешать. Если бы он узнал, что я тут, он бы сделал всё, чтобы вновь разлучить нас.

– Но у тебя было столько времени после того, как он умер, – не понимал парень, слегка отстранившись лицом от плеча.

– Мне было… стыдно, – призналась Наито. – Всё это время я была рядом с тобой, но при этом никак не пыталась помочь. Разве это поступок… настоящей матери? – тут уже отстранилась сама мать, почувствовав груз вины на своих плечах.

Айкава опустил взгляд. Лишь на миг внутри него возник гнев на мать из-за того, что она не появилась раньше. В этот самый момент он был действительно зол на неё. Она ведь могла ему помочь! Могла вмешаться и всё изменить! Она могла…

А потом всё исчезло. Син тут же вернулся в своё нормальное состояние. Ни гнева, ни злобы, ни разочарования – больше ничего из этого не было. Лишь радость и счастье от встречи с матерью, что грели его душу.

Конечно, он мог бы выплеснуть весь свой гнев и злобу наружу, но так он был бы больше похож на обиженного ребёнка, чем на рассудительного парня.

– Понятно, – постарался улыбнуться он. – Нам обоим пришлось тяжко, да?

Столь быстрая смена настроения насторожила Кайри. Она знала своего сына. Хоть тот и был достаточно импульсивен, но в этот раз будто бы было что-то не так.

– Ты… не злишься? – спросила она. – Я же всё это время никак тебе не помогала, никак не поддерживала, никак не пыталась спасти тебя…

– Мог бы, но это будет несправедливо, – честно ответил юный злодей. – Ты была свидетелем всех моих ужасных поступков, наблюдала за тем, как я убивал людей, как разрушал их жизни и судьбы. Это ты должна злиться на меня из-за того, что я не смог остановиться.

– Но ты ведь… – попыталась опровергнуть слова сына мать, но не смогла, ибо тот её тут же перебил.

– Не нужно говорить мне, что я ничего не мог с этим сделать, – отрицательно помотал головой он. – Всё это было совершено моими руками, и я никак не пытался бороться со своей злодейской сущностью. Из-за того, что я был труслив и слаб, я и не смог ничего сделать, и это исключительно моя вина, мама.

– Но…

– И я больше не собираюсь быть слабым и позволять другим управлять своей жизнью и судьбой, но для этого мне нужно закончить то, что началось чуть позже моего рождения. Без этого, увы, ничего не завершится.

– Ты не обязан этого делать, – попыталась убедить мать сына. – Это не твоя война! Ты уже сделал всё, чтобы освободиться. Ты теперь свободен, Шин! Просто…

– Я не убегу. Больше не убегу,– тон подростка стал холодным. – Когда-то давно мой отец положил начало жестокому насилию над детьми из-за Все За Одного, в результате которого из сотен в живых осталось лишь двое. ВЗО стал причиной этому, и я не могу прямо сейчас взять и оставить всё позади. Пора покончить с этим раз и навсегда, мама.

Безусловно, Кайри хотела остановить его. Она прекрасно понимала, к чему приведёт её выбор и каковы будут его последствия. Не такого будущего она желала своему сыну, но это именно то будущее, которое он выбрал. Выбрал сам. Без какой-либо помощи или указки.

– Я сделаю так, чтобы смерть всех тех детей не была напрасной, – решительно заявил подросток.

Наито с трудом сдерживала слёзы, которые накапливались в её глазах. Сердце её разрывалось от боли, слыша, как её сын говорит такие слова. Он был решителен, и она понимала, что в этот момент он искренне верил в то, что делает. Но для неё было мучительно осознавать, что её собственный сын выбирает путь, который может привести к страшному и ужасному концу.

Как бы она ни старалась, слёзы сдержать ей всё-таки не удалось. Они текли по её щекам, но она боролась, чтобы не дать своему голосу дрогнуть. Внутри неё бушевал ураган эмоций – боль, горе, страх, и самая страшная из них – осознание того, что она не может изменить решение своего сына. Но она знала, что попытка остановить его только всё усугубит, создав пропасть между ней и её сыном, чего ей не хотелось.