Текст книги "Сценарист (СИ)"
Автор книги: Син Айкава
сообщить о нарушении
Текущая страница: 123 (всего у книги 158 страниц)
Айкава присел рядом с Клаусом, опустив голову. Юный злодей был не просто удивлён услышанным – он был под невероятным впечатлением. Имея не так много данных, тот смог сделать верное умозаключение, и это поражало Сина. Густавсон был невероятно способным и умным парнем – лишь его трусость и доброта помогли ему спастись от плана Кенджи по созданию абсолютного зла. Будь тот хоть немного грубее и смелее, и отец вряд ли выбрал бы выбрал своего сына, и последний бы точно никак не смог помочь или помешать этому – он бы просто не догадался, что на самом деле происходит, в отличие от Клауса.
– Казалось бы, что твоя судьба больше не должна меня волновать, но появилась ещё одна мысль, которая не давала мне покоя – а реальна ли моя жизнь? Точно ли в ней всё происходит по моему выбору и моей воле? Я решил проверить это, и первым делом начал изучать поведение Клэр. Результаты были печальные – её разум точно редактировали. До нашей встречи её интересовали только боевые искусства и рисование, а после – только я. Она даже про тренировки забыла, что странно, не находишь? Да, это можно списать на внезапные и непредсказуемые чувства, но раньше с ней такого никогда не было. По крайней мере, такое я услышал от её родителей и немногочисленных друзей. Вывод, как ты понимаешь, напрашивался сам собой, – Густавсон тяжело вздохнул и посмотрел прямо. – Директор использовал её для того, чтобы управлять мной, и это отлично сработало. Не знаю, как я не заметил фальши в ней – скорее всего, сыграло то, что мы с ней не были знакомы до вступительных экзаменов. Факт остаётся фактом – Клэр влюбилась в меня не сама, а по указке, а с пониманием этого, как ты понимаешь, особо спокойно не живётся.
После этих слов наступила тяжёлая и немного гнетущая тишина. Син успешно обрабатывал всё, что услышал, а Клаус старался успокоить разбушевавшиеся внутри него чувства и эмоции, и у него это даже неплохо получалось.
Через минуту окружение вновь начало наполняться звуками голоса Густавсона:
– И вот, Син, я пришёл сюда, будучи абсолютно уставшим снаружи и пустым внутри. Моя реальность, как и твоя, оказалась ложью, что создал Директор, только вот я не понимаю, зачем жить и существовать дальше. Блядь, я даже не понимаю, настоящие ли мои эмоции, чувства и поведение или нет. Я не знаю, как нужно правильно реагировать на то, что происходит со мной, какие слова стоит говорить и как вообще продолжать идти вперёд, – в этот момент Потрошитель посмотрел на своего собеседника. – Наши положения похожи, только вот ты почему-то продолжаешь идти вперёд, и я этого не понимаю, потому и задаю один и тот же вопрос несколько раз, – из его рта вырвался ещё один тяжёлый вздох, – и каждый твой ответ звучит для меня, как бред, который я не понимаю.
Выслушав это, Айкава поднял взгляд и посмотрел в сторону коридора, что вёл на арену, где прямо сейчас должны были биться Грим и Кенджи. Подросток хотел отправиться к ним, как можно скорее, но почему-то этот разговор с Клаусом казался ему очень важным – настолько важным, будто бы он был способен перевернуть ход событий. Потому, всё тщательно обдумав, Син решил ответить на вопрос собеседника ещё раз, но более искренне, чем в прошлый раз.
– Это всё, что у меня осталось, Клаус, – произнёс он, приковав к себе внимание линчевателя, – и я не могу остановиться. По крайней мере, не сейчас, когда я дошёл до точки невозврата. Борьба – это всё, что у меня осталось после всего того, что со мной случилось, и, если я сейчас перестану бороться, то… я не знаю. Впереди меня будет ждать только неизвестность, а к ней я отношусь не очень-то и хорошо, – подросток слегка улыбнулся, вспомнив одну деталь, благодаря которой он всё ещё может нормально мыслить. – В добавок, что-то внутри меня продолжает бороться, и пока у меня есть хотя бы крупица желания продолжать идти дальше, я не могу остановиться. Быть может, это какая-то болезнь, глупость или просто отчаянное желание казаться чем-то большим, чем набором букв в сценарии и созданным кем-то персонажем, но даже так… мне просто нельзя останавливаться. Возможно, это не приведёт меня ни к чему хорошему. Быть может, я даже проиграю или умру сегодня, но знаешь… я чувствую, что желание идти дальше прямо сейчас принадлежит только мне, и это помогает мне не сойти с ума окончательно. – его взгляд снова приковался к Густавсону. – А что заставило тебя прийти сюда?
Потрошитель от такого вопроса поёжился – совсем не ожидал его услышать. Конечно, он понимал, что Син может у него это спросить, но всем сердцем не желал, чтобы это случилось, ибо ответить ему было, по сути, нечем. Однако, коль вопрос был задан, нужно было отвечать, и подросток решил ответить прямо и честно – именно так, как он сам и понимал ответ на этот вопрос.
– Ты оставил сумку на крыше, – начал говорить он, – и любопытство заставило меня в неё залезть.
– Ты серьёзно лазил в моих вещах? – слегка скривил лицо злодей. – Там же обычная одежда.
– Я понял это, когда залез внутрь…
– Надеюсь, ты не добрался до моих красных трусов?
– Увы…
– Но зачем ты рылся в сумке, видя, что там лежит лишь сменная одежда?
– Интуиция подсказывала мне, что я найду там что-то интересное.
– Из интересного там были только лимитированные носки с Губкой-Бобом!
– И записка, – добавил Клаус, после чего Айкава затих. – Ты даже не представляешь, какой подарок тебе оставил Дженсен перед смертью.
– И что это за подарок? – Син понимал, о чём может говорить Потрошитель, но хотел удостовериться в своей теории.
– Он разгадал особенность причуды Директора, которую можно использовать, чтобы победить его!
*****
…Также не забудь о том, что я НЕ говорил тебе, что человек, против которого ты идёшь, обладает, пожалуй, одной из самых могущественных причуд на моей памяти. И, разумеется, я НЕ говорил тебе о том, что тебе стоит быть осторожней и внимательнее, когда ты решишь вступить с ним в сражение.
И да, парень, когда ты с ним столкнёшься, не доверяй своим глазам и ушам – доверяй лишь собственной интуиции. Только она подскажет тебе, как отличить ложь от истины.
И не забудь поразмыслить об иллюзиях. Ты ведь не забыл мой совет, верно?
Ну, собственно, вроде всё сказал. Надеюсь, ты добьёшься своего, после чего сможешь также, как и я, стать свободным человеком. И помни, что я не жалею ни о чём, ибо каждый шаг, каждое решение привели меня к тебе. Благодарю за то, что ты был рядом в этот момент.
С любовью, наверное,
Дженсен Тодд.
*****
– Он вложил столько смысла в эти строки, – будто бы восхищался Клаус. – Мало того, что он сказал, как можно победить Директора, так он ещё и пытался подготовить тебя к моменту раскрытия всей правды. Это… невероятно.
Син же слушал всё это и улыбался своей самой искренней и благодарной улыбкой.
«Даже перед смертью ты думал обо мне. Чёрт возьми, ты больше заслуживаешь зваться моим отцом, чем сам мой отец», – слегка иронизировал в своей голове он.
– Ты так и не ответил на вопрос, – решил подметить юный злодей, дабы отвлечься от нахлынувших на него мыслей о Дженсене.
Потрошитель вновь слегка поник перед тем, как ответить. Что-то очень сильно давило на его плечи тяжёлым грузом, и от глаз Айкавы это скрыться не могло.
«Либо он сам не знает, почему пришёл сюда, либо есть какая-то другая причина, которой он не хочет делиться», – пытался понять поведение собеседника он.
– Когда я прочёл это, моё тело… двигалось само, – неуверенно говорил Клаус. – Внутри меня будто бы зажглось пламя надежды – надежды на то, что у… нас получится его одолеть. Однако, как ты понимаешь, этого пламени всё ещё не хватает для того, чтобы я полностью решился бороться.
Услышав ответ, Син невольно улыбнулся. Он вспомнил одного человека, который когда-то тоже ответил, что его тело двигалось само. Сравнение напрашивалось само, но злодей не понимал, почему именно сейчас он вспомнил о человеке, который до определённого времени был его одноклассником и даже… другом.
«Друг? Разве мы были друзьями?», – задался вопросом Айкава, но ответить на него так и не сумел.
Решив, что он подумает об этом позже, если, конечно, сможет, длинноволосый подросток поднялся на ноги и выпрямился. Больше задерживаться было нельзя – нужно было торопиться, пока старик Грим ещё мог стоять на своих двоих. Разумеется, парень был уверен в силах и выносливости человека, который тренировал его почти всё лето, но интуиция подсказывала ему, что не стоит уж слишком переоценивать его способности.
– Знаешь, Клаус, – Син сделал паузу, чтобы подобрать нужные слова, – мы с тобой оба очень крупно облажались, – приковал он этой фразой всё внимание собеседника. – Я поднял бунт и уничтожил целый комплекс, когда тебе и остальным было нужно, чтобы я просто прошёл последнее испытание, тем самым заставив вас страдать и умирать на протяжении долгих лет. Ты же облажался в том, что был добрым трусом, который совсем не годился для планов моего отца, тем самым обрекая меня на полностью фальшивую жизнь. Мы оба друг другу насолили, не правда ли? – увидев растерянное выражение лица Потрошителя, Айкава слегка улыбнулся. – И если ты всё ещё действительно винишь меня в чём-либо, то… прости меня. Мне… действительно жаль, что тебе и твоим друзьям пришлось всё это пережить из-за моего отца-психопата.
Клаус в удивлении прищурил глаза, слушая слова Сина. Эти извинения и признание в общей неудаче заставили его столкнуться с чем-то несвойственным, словно попавшим из другого измерения.Конечно, всё сказанное юным злодеем казалось чем-то нелогичным и даже немного бредовым, но какой-то смысл в этом всём был, и Клаус всеми силами пытался за него ухватиться. Одновременно со всеми мыслительными процессами, что происходили в его голове, в его взгляде читался ступор, словно он не ожидал услышать что-то подобное от того, кого раньше считал своим врагом.
– Но сейчас, пожалуй, у нас не осталось времени для того, чтобы сказать друг другу всё, – продолжил Айкава. – Нужно вернуться на арену и вступить в бой с моим отцом, и мне чертовски нужна твоя помощь, Клаус, – он решительно посмотрел в глаза Потрошителя, в которых отражалось немалое удивление, что было перемешано с шоком, волнением, страхом и неуверенностью. – Противников двое, а я – один. Мне нужен товарищ, который прикроет мне спину. Ты… поможешь мне? – говорил он весьма несвойственные и непривычные для него слова, что давалось ему с большим трудом.
– Но я…
– Только вместе мы сможем победить Директора раз и навсегда, – голос длинноволосого подростка был полон уверенности. – Старик Грим именно поэтому позволил нам уйти вдвоём. Я думаю, он верит, что только вдвоём мы сможем победить главного злодея наших историй, и почему-то сейчас я тоже хочу в это верить , – договорил он, протягивая руку вперёд, предлагая Потрошителю не только сотрудничество, но и помощь подняться со скамьи.
Клаус чувствовал, как его внутренний мир переворачивается. Желание согласиться, помочь, смешивалось с боязнью, страхом и сомнениями. Ему казалось, что этот момент решит многие вопросы, и ответственность за это давила на него. В какой-то момент он хотел было отказаться и сбежать прочь из этого места, но в следующую секунду он решился, когда в его голове прозвучали голоса.
«Ты сможешь, Клаус!».
«Мы верим в тебя!».
«Вперёд, братик!».
«Разберись с Директором в своём мире, а мы с радостью разберёмся с ним в нашем!».
«Покажи злодею, насколько силён наш герой!».
Неожиданный поток веры, надежды и уверенности захлестнул его, и он больше не мог сопротивляться.
Улыбнувшись, он принял руку собеседника и поднялся со скамьи. Его взгляд теперь не был наполнен страхом – теперь он источал лишь желание.
Желание дойти до самого конца.
– Пора закончить эту историю, – уверенно сказал он, тепло улыбаясь.
– И когда мы сделаем это, мы сами станем сценаристами наших судеб и жизней, – с такой же уверенностью ответил Син.
Они ещё немного постояли, чувствуя, как решимость наполняет каждую их клеточку. Без слов они переглянулись, согласие и понимание мерцали в их глазах. Затем, словно одновременно ощутив внутренний импульс, бегом направились к коридору, который вёл к арене, где прямо сейчас находились Грим и Кенджи. До двери, ведущей в него, они добрались за считанные секунды, после чего, миновав её, они отправились прямо по коридору, где уже совсем скоро они наткнулись на большие и массивные двери, что отделяли их от нужного им места. Переглянувшись, они оба кивнули и, приложив силы к обеим створкам, без труда распахнули их, после чего их взор был направлен на середину поля битвы.
То, что они увидели, повергло их в шок. Глаза обоих парней расширились от ужаса, а Сину стало трудно дышать из-за страха и злобы, что начали заполнять собой его разум и тело. У Клауса же начались рвотные позывы, которые вот-вот грозились перейти от угрозы к действиям.
Редактировать
Редактировать
«Опоздали…».
Глава 57.5. Invictus maneo.
От такого заявления Кенджи не смог сдержать эмоции, что вылилось в весёлый, задорный, искренний и очень громкий смех, который тут же наполнил стены арены. Смеялся он долго, очень долго, и каждый раз, пытаясь остановиться, лишь смеялся ещё больше. Грим, смотря на своего потенциального соперника, лишь сурово хмурил брови и смотрел ему в глаза взглядом, полным презрения и ненависти, которые он желал выплеснуть наружу.
– Прости-прости, – старший Айкава вытер слезу с правого глаза, – просто мне показались твои слова ну уж очень забавными. Ты серьёзно… собрался мстить мне?
– Я долго ждал этого момента, – подтвердил свои намерения Грим.
– А за что? Разве я сделал… что-то плохое тебе, старик? Быть может, я случайно… потоптал твои грядки? Или же моя яхта оказалась настолько лучше твоей, что ты решил убить меня из зависти? Что же служит твоей причиной мести мне?
– Может быть, будь я чуть помоложе, меня бы взбесила твоя очевидная провокация, и мои следующие действия бы сыграли тебе на руку, но, увы для тебя, я умею учиться на своих ошибках. Прошлую нашу встречу я до сих пор не забыл.
– Хорошо, что вы ты всё помнишь, старик, но плохо то, что ты продолжаешь жить прошлым, – полностью успокоился Кенджи, сохранив на лице лишь слабую ухмылку. – Сколько лет ты уже грезишь о моей смерти? Не стоит ли тебе просто посвятить остаток своей жизни самому себе и своим проблемам? К чему все эти заморочки?
– Ты отобрал у меня то, что я ценил превыше всего, а также испортил жизнь моему единственному внуку. Сегодня ты поплатишься за каждый из своих грехов, – произнёс Хастл, вытаскивая складную трость, внутри корпуса которой находился скрытый клинок, из-за пазухи.
– Кайри сама убила себя, старик, и тебе стоит перестать винить меня во всех бедах, – всё также спокойно говорил Айкава, смотря в глаза своему собеседнику, что стоял в десятке метров от него. – Но я рад, что ты действительно чему-то учишься. В прошлый раз ты бросился на меня и моего мальчика с голыми кулаками, что, как мы оба помним, сыграло против тебя. К слову, ты всё ещё можешь убежать, как и в прошлый раз, но в этот раз ты останешься… более целым, – самодовольно улыбнулся мужчина.
– У меня на этот счёт другие планы, – слабо ухмыльнулся Грим.
– Расскажешь?
– Покажу.
Старик сорвался с места в направлении своего противника. Уже через несколько мгновений они находились на расстоянии вытянутой руки, и Грим заносил руку для удара клинком прямо в тело своего врага, лезвие которого он успел обнажить ещё в тот момент, как преодолел несколько метров. И ему бы удалось успешно осуществить атаку, если бы… он имел дело с наивным простаком, а не со мной. Человеческий глаз точно бы не смог увидеть момент начала его атаки, но, увы, он имел дело с тем, кто способен разрушать, менять и переписывать реальность – за это время он так и не понял, что пытается противостоять необыкновенном человеку. Он действительно думал, что сможет достать меня своей палочкой с привязанным на изоленту ножичком? Дед уже давно выжил из ума, но при этом главный негодяй всегда я. Как-то несправедливо, не считаете?
Разумеется, эта атака никогда бы не настигла меня. Я успешно увернулся, оставив после себя лишь остаточный образ, после чего отдалился от старика на полтора десятка метров, расположившись рядом с моим ручным монстром, что продолжал всё это время стоять на месте, исцеляя раны, и ждать моей команды.
– Это было неплохо, – решил отдать дань уважения противнику Кенджи, хлопая в ладоши, – но так тебе точно не победить меня. Есть ли у тебя ещё что-то, что смогло бы удивить меня?
– А ты решил сразу сбежать от меня, да? – решил сыграть в игру провокаций Грим. – Слабо встретить меня атакой?
– Это слишком скучно и запарно, – тяжёлым вздохом отозвался Айкава. – Если я сразу начну использовать все свои силы, боюсь, этот поединок закончится ещё раньше, чем наш прошлый, когда я полностью разгромил вас, заставив убегать в панике.
– А ты любишь припоминать свои прошлые достижения. Новых так и не появилось?
– Сказал человек, чья жизнь полностью посвящена мести человеку, которого ему никогда не победить.
Хастл попытался ещё раз атаковать противника, но и в этот раз тому удалось ускользнуть прямо из-под его носа, оставив после себя лишь остаточный образ, сквозь который проходило лезвие клинка старика. И он совершил ещё одну попытку подобного нападения, но в этот раз лезвие должно было попасть мужчине в голову, что, разумеется, не произошло, но сам Грим сделал для себя кое-какие выводы, после чего решил прекратить бессмысленно атаковать.
– Ты не вступаешь в бой не по причине того, что хочешь повеселиться, – улыбнулся Хастл, взглянув в глаза самодовольного Кенджи. – Ты не хочешь, чтобы я коснулся тебя, ведь тогда ты сразу проиграешь.
– Неплохой вывод, – слегка прикрыл глаза Айкава. – Жаль, что ты понял это только после третьей атаки. Косточки ещё не болят, старик? Возраст то уже не тот, чтобы так быстро атаковать.
– Ни капли не изменился за всё это время, – слегка оскалился Грим. – Как был наглым и мерзким сукиным сыном, так им и остался.
– По-другому в этом мире просто не выжить, – развёл руки в стороны Кенджи. – Тут либо ты съедаешь кого-то и идёшь дальше, либо съедают тебя, а мне как-то не хочется быть в роли жертвы.
Грим тяжело вздохнул, ощущая тяжесть накопившегося напряжения в своем теле. Медленно вонзив трость в песчаный пол арены, он с отрешенным видом снял с себя пиджак, словно избавляясь от обузы. Ткань, слегка прилипшая к его потной коже, была брошена в сторону, создавая невидимую границу между прошлым и настоящим. Взгляд Грима остался стойким, но в его глазах мелькнул луч решимости – он был готов к следующему этапу поединка.
– Ого, ты решил действовать серьёзно, – издал смешок Кенджи. – Тогда и я поступлю также, – произнёс он, после чего посмотрел на Ному и указал пальцем на старика. – Мальчик мой, покажи этому дедушке, почему не стоит идти против меня. Сломай его, но не убей.
Монстр, услышав это, тут же злобно оскалился, зарычал, очень громко закричал и направился вперёд – прямо на Хастла, что уже успел схватить свою трость с обнажённым клинком на конце, что тянулся аж до середины, казалось бы, безобидной вещи.
Уже через пару секунд Ному находился подле старика, готовый нанести удар. Вот только он никак не ожидал, что Грим не только сможет увернуться от его, безусловно, огромного кулака, так ещё и нанесёт неприятный удар по его груди лезвием, оставив после себя глубокий разрез, из которого тут же начала сочиться кровь. Тем не менее монстр не был напуган – полученный урон лишь раззадорил его, что вылилось в серию ударов, ни один из которых так и не достиг цели. Хастл ловко и достаточно быстро уходил от каждой атаки, не забывая атаковать в ответ, отрезая плоть чудовища в самых разных частях его тела.
Когда Ному слегка замедлился из-за полученного урона, Грим решил действовать наверняка: пройдя под кулаком противника, старик напряг все свои мышцы, собрал большое количество сил в руках и нанёс мощный удар клинком по ногам монстра, отрезав их от тела. Враг тут же с воплем начал валиться на землю, но не успел – собрав ещё приличное количество сил, Хастл раскрытой ладонью врезал монстру по животу, после чего тот отправился в продолжительный полёт через всю арену, остановившись лишь на самых последних трибунах.
– Не перестаю восхищаться твоей причудой, старик, – вставил комментарий Кенджи. – Ты можешь менять не только своё восприятие, но и восприятие тех, к кому притрагиваешься, – мужчина проследил взглядом «тормозной путь» Ному, что всё ещё не мог отойти от принятой атаки. – Сам удар не был сильным, но ты заставил его тело считать, что он получился очень мощным, в результате чего урон оказался действительно большим. Недурно для старика, отживающего свои последние годы, – ухмылка на его лице не заставила себя ждать.
– Я рад, что смог заставить тебя испытать восхищение, – со спокойной улыбкой на лице проговорил Грим. – И я ещё больше всего рад тому, что теперь этот мальчик нам не помешает, и ты сможешь изучить мою причуду получше.
– Его раны вот-вот затянутся, так что рано говорить о том, что ты справился с ним.
– Я бы так не думал, – ухмыльнулся Хастл, указывая на лежачего Ному.
Кенджи внимательно посмотрел на монстра, лежащего на последних трибунах арены. Его взгляд зацепился за отсутствие процесса заживления ран и срастание конечностей. Это удивило его, поскольку обычно Ному был быстр в регенерации, что отличалось от того, что он видел в данный момент.
– Недурно, – присвистнул Айкава. – Что за магия?
– Я хорошо подготовился к нашей встрече, – теперь самодовольным был уже старик. – На моём клинке находится специальный яд, который, попадая в кровь, препятствует любой регенерации.
– Надо же! – взгляд мужчины был полон интереса. – И сколько же это длится?
– Достаточно, чтобы я успел тебя прикончить, – Хастл готовился к своей следующей атаке.
– В таком случае, наверное, и мне стоит обзавестись оружием, – поразмыслил Кенджи. – Глупо нападать без оружия на того, у кого оно есть, верно?
Айкава не торопясь направился к краю арены, его шаги были уверенными и беззаботными, словно он прогуливался в парке. Его словно вообще не беспокоило то, что он открывал спину своему противнику, будто бы приглашая его атаковать. У Грима, разумеется, было искушение нанести удар, пока враг его не видел, но что-то внутри подсказывало ему, что это может быть ловушкой, потому он остался на месте, ожидая действий мужчины.
Достигнув ограждения, Кенджи легко заглянул за него и извлёк оттуда катану в ножнах. Меч блеснул на мгновение, когда он осмотрел клинок, словно оценивая его состояние. С улыбкой на лице, он вернулся в центр арены, держа оружие спокойно и непринужденно.
– Люблю старомодные орудия. Как по мне, они полностью безотказные и самые надёжные: их не взломать, как всё новое оружие, его не подчинить себе и не обратить против владельца и, само собой, его эффективность зависит только от хозяина. Такому действительно можно доверить свою жизнь, – ухмыльнулся Айкава, готовясь к бою.
Через мгновение Грим, словно молнией, рванул вперёд, нанося удар клинком, но тот был ловко заблокирован катаной, которая всё ещё была в ножнах. Затем Хастл, словно тень, начал с бешеной скоростью атаковать противника с разных сторон, стремительно нанося удары, но Кенджи, не теряя спокойствия, стоял на месте, улыбаясь. Он с лёгкостью блокировал каждую атаку, будто это было само собой разумеющееся занятие. Каждое движение Кенджи было уверенным и расчётливым, как если бы он танцевал под музыку, не испытывая ни малейших трудностей в отражении атак.
– Твоя причуда не работает на неодушевлённых предметах, потому можешь трогать моё оружие, сколько душе угодно, – Айкава был крайне спокоен и самоуверен, что порядком так раздражало старика.
Грим пытался дотронуться до врага всеми возможными способами, но каждый раз тот ловко уходил от направления его атаки, а то и бил его ножнами прямо по пальцам, что было достаточно неприятно. Хастл пытался играться с «настройками» своей причуды, изменяя своё восприятие времени так, чтобы быть быстрее, но его противник тоже был не из мягкого теста, отбивая каждый из ударов Грима.
А сил у старика становилось всё меньше и меньше с каждым выпадом. Во-первых, сильно играл в этой ситуации его возраст, который перевалил уже за седьмой десяток. Во-вторых, здоровье у него уже было не из лучших, а действие причуды лишь всё больше усугубляло его. Причуда медленно убивала Грима изнутри, словно зловещий паразит. Его старческое сердце, уже изможденное временем, билось с неимоверной силой под её влиянием, заставляя каждый удар быть как последний. Холодный пот струился по его лбу и телу, словно водопад, а мышцы, разрушенные временем, теперь протестовали с каждым движением, будто он таскал на себе горы. Но несмотря на всё это, Грим стойко продолжал сражаться, вопреки боли и изнеможению.
– Сколько ты ещё так протянешь, старик? – похоже, Кенджи уже начал уставать от столь скучных событий. – Быть может, пора просто лечь и сдохнуть?
Хастл хотел ответить колкостью на колкость, но помешал сильный кашель, что разрывал его лёгкие и глотку. Он понимал, что долго так не протянет, но план победы так ещё и не был готов в его голове, что сильно било по ментальному состоянию старца, заставляя его осознавать, что до нужного момента он может и не дожить.
– Я всё ещё готов дать тебе просто уйти, – продолжил свою речь мужчина. – Я не ударю тебе в спину, не стану искать тебя после этого и всё в этом роде. Просто… уходи. Ты всё ещё можешь умереть в своей кровати – мирным путём. Зачем тебе продолжать? Разве ты можешь что-то вернуть? Или же у меня есть что-то, что ты бы хотел забрать? НИ-ЧЕ-ГО! Ничего из этого тут нет! К чему твоя бесполезная борьба? Хочешь отомстить за дочку? А ей что с этого? Она тебе даже спасибо не сможет сказать – оттуда не слышно голосов! Чем умирать за погибших, не лучше ли жить ради живых? – развёл руками в стороны он, полностью открывшись для атаки. – У тебя всё ещё есть твои люди, что служат тебе, есть далёкие родственники, а также – внук! Живой внук! Почему бы тебе не посвятить жизнь ему, а не мести мне?
Грим был достаточно удивлён подобным словам от такого человека. Они казались довольно-таки логичными и даже правильными, вот только одно понимание, что Кенджи является подобием Дьявола во плоти, сразу рушило любые мысли о возможном хэппи-энде для всех в этой ситуации.
– Мсти, не мсти – мёртвых не вернуть. И радости это не принесёт. Месть за себя или за кого-то – не более чем красивые слова и ублажение своего эго. Просто забава, – вновь проговорил Айкава.
– Но ты же тоже хочешь отомстить Все За Одного, разве не так? Именно поэтому ты подверг Шина всему этому! – не выдержал Грим. – Ты до сих пор хочешь отомстить тому, кто явил миру твою слабость и никчёмность! И ты решил воспользоваться всем, что имел, ради мести!
– Не называй его так! – злобно огрызнулся Кенджи. – Его зовут Син! Никакого Шина не существует! Именно из-за него Кайри решила противиться моим приказам, и именно из-за него всё и случилось! – мужчина явно был выведен из спокойного состояния. — Он – главный грех, что создал я, так что и имя у него подобающее!
Внезапно Грим рванул вперёд, словно стрела, пронзая воздух. В следующем мгновении его клинок метнулся вперёд, пробивая грудь Кенджи с такой скоростью и лёгкостью, будто бы лезвие пронзило обычную бумагу. Мужчина не успел увернуться или блокировать атаку – он оказался застигнутым врасплох, и клинок пронзил его, вызвав моментальный взрыв боли. В течение нескольких секунд Айкава оставался неподвижным, глядя на старика с удивлением в глазах, словно не понимая, как это могло произойти.
Рана на груди мужчины была глубокой и страшной. Кровь хлынула потоком, окрашивая его одежду в мгновение ока. Мужчина медленно пал на колени, а затем – плашмя на землю. Глаза его были полны удивления, бессилия и отчаяния.
– Ты всегда любил поговорить, – выдыхая, произнёс Грим. – Мне нужно было лишь дождаться, когда ты расслабишься.
Кровь струилась из глубокой раны, окрашивая песок вокруг тела Кенджи в мрачные красные оттенки. Бессильные глаза мужчины выражали удивление перед неизбежностью. Его тело лежало безжизненно, погруженное в театр тьмы и крови, а каждый медленный вдох становился последним. Веки его с каждой секундой всё больше тяжелели, а грудь поднималась всё реже и реже. Изо рта Айкавы также начала литься кровь, обретая вязкую текстуру на пути к песку. Каждый медленный выдох был сопровожден красным следом, расплывающимся в темноте окружающей сцены, как последняя нота трагедии его жизни.
– Вот и всё, – с облегчением выдал Хастл.
Однако в этот же момент случилось то, чего он никак не ожидал – на лице его противника появилась поистине дьявольская ухмылка, вид которой по-настоящему ужасал.
– Значит, такой ты видишь мою смерть, – издал смешок Кенджи.
В одно мгновение тело мужчины исчезло с песка, как и все следы крови, что были видны секундами ранее, а в следующий момент по спине старика был нанесён вертикальный удар катаной, лезвие которого рассекло старику всю спину. Грим попытался тут же задеть врага своим клинком, нанеся резкий удар с разворота, но в тот момент, когда он смог полностью обернуться, Айкава уже был позади него, идя спокойным шагом в противоположную от противника сторону, во время чего у Хастла на лице появился неглубокий порез, что тянулся от щеки до уха.
– Зря ты расслабился, старик, – остановившись, произнёс мужчина. – Почувствовал радость от вида моей смерти? А почувствовал ли ты отчаяние, когда понял, что увиденное тобой – моя иллюзия? – с самодовольной ухмылкой спрашивал он.
Грим опустился на одно колено и пытался прийти в себя. Кровь медленно покрывала область его спины, впитываясь в белую рубашку. С лица его стекали красные капельки пота, которые он тут же стёр рукавом своей рубашки, придавая ему алый оттенок.
– К слову, я не желаю отомстить Все За Одного, – решил продолжить эту тему Кенджи. – Мне никогда не хотелось просто отомстить ему – это не стоит всех моих усилий.
– И чего же ты на самом деле хочешь? – решил потянуть время Хастл, пытаясь прийти в себя и выровнять дыхание.
– Моё желание – избавить этот мир от такого чудовища, как Все За Одного, – весьма неожиданную цель озвучил Айкава. – Он уже давно должен был умереть, но его способности продлевают ему жизнь. Эта персона точно не обделена всемогуществом: способен отбирать причуды и давать их другим, может сам ими пользоваться, а также он является главной фигурой преступного мира. У него слишком много силы, власти и могущества, не считаешь? Никто не способен составить ему здравой конкуренции, а это, как по мне, неправильно. Я против монополий и всего подобного, а он так ещё и меня задеть успел, считая, что я должен подчиняться его воле и приказам. Он посмел верить, что у него неограниченная власть, и, руководствуясь этим, он пришёл в мой дом, устроил в нём хаос и разрушил мою семью. Тут уже не просто месть, старик – это гораздо большее, и проигрывать я точно не собираюсь. Если он думает, что против него никто не посмеет пойти, то тут он глубоко ошибся. Долгие годы я следовал своему плану по полному уничтожению Все За Одного, и совсем скоро он подойдёт к своему концу, и это, друг мой, будет самый настоящий разгром. Я заставлю его пожалеть о совершённом и погружу его в отчаяние, что он раньше не видывал – это и есть то, ради чего я так стараюсь, старик.
