Текст книги "Сценарист (СИ)"

Автор книги: Син Айкава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 158 страниц)

Самым верным решением для меня в данной ситуации было вернуться к своим корням. Вернуться к пылающему огню, который всегда горел внутри меня. Ведь кто сказал, что в этой новой жизни я должен быть законопослушным и добропорядочным? Нет, я был создан для хаоса, для кровопролития. И это было мое предназначение.

И тогда мне повезло встретить одну очень занятную девчонку, что уже успела стать знаменитой персоной среди тёмного подполья города. Не многие знали её настоящее имя, но все знали её прозвище – «Фурия». Встретился я с ней случайно в одном из ночных заведений. Она была молода и горяча. Не знаю, что она тогда нашла в мире наёмничества и бандитизма, но, как мне казалось, двадцатилетней соплячке среди опасных и влиятельных людей точно не место.

Она была настоящей огненной красоткой, с черными волосами, распущенными волной и яркими голубыми глазами, которые сверкали живым огнем. Её внешность притягивала взгляды мужчин, и она это знала. На ней всегда были вызывающие наряды, подчеркивающие её стройную фигуру и непокорное обаяние. Фурия не скрывала своей сексуальности, она использовала её как оружие, чтобы добиться своих целей.

Но за её привлекательной внешностью скрывался характер, способный свести с ума. Она была дерзкой и игривой, всегда готовой принять вызов и не боялась рисковать. Фурия не признавала слабости и всегда стремилась к победе. Она была рациональной и хладнокровной, не позволяя эмоциям взять верх над разумом. Ничто не могло сбить её с пути, и она не колебалась в принятии трудных решений. Именно благодаря своему характеру она быстро обрела почёт и уважение в подполье, и за короткое время она успела доказать каждому, что с ней стоит считаться. Да, многие ещё не воспринимали её всерьёз, но некоторые местные аналитики уже делали предсказания, что в скором времени она станет довольно-таки влиятельной фигурой в подпольном мире.

Когда я встретился с ней в просторном помещении ночного заведения, она мне сразу запомнилась своим самоуверенным и насмешливым взглядом. Никто не мог проходить мимо неё, она притягивала внимание, будто магнит. Я почувствовал смесь опасности и влечения, которая пробудила во мне интерес. В частности, мне хотелось понять, почему она так смело пялится на меня, ничего не опасаясь. Моё лицо в подполье знал каждый, и каждый знал о том, что я прошёл войну, что заставляло многих бояться меня. Большая часть местного контингента боялась меня, но тогда, когда она смотрела на меня, я не видел в ней ни капли страха – лишь чистая уверенность, помноженная на веру в свой успех.

И меня это раздражало.

Она смогла задеть мой самодовольный характер лишь своим взглядом, и мне захотелось проучить её. Да, быть может, в тот момент я вёл себя, как конченный идиот, но мне хотелось самоутвердиться. Между нами завязался небольшой диалог, в ходе которого она читала меня, как открытую книгу: она знала то, что я скажу дальше, знала, что я испытывал в тот момент, и знала то, чего я пытаюсь добиться. Меня поражала её проницательность. Поражала и бесила одновременно. Я всеми силами пытался задеть её эго и вывести её из себя, но она умело парировала все мои провокации, успешно отвечая своими.

Когда ей всё это надоело, она предложила мне сделку: если она сможет победить меня в честном бою, я стану первым членом её новой команды, с которой она собирается встать на вершину подпольного мира, но, если выиграю я, она сделает всё, что я только пожелаю, и это дело не ограничится одним разом – она будет должна мне всю жизнь. Такая сделка меня, разумеется, устраивала, и я без задней мысли согласился. У меня не было в планах становиться преданным псом какой-то соплячки, так что в победе своей я был полностью уверен.

Что же, моя самоуверенность стала моей главной ошибкой.

Бой закончился в первые же секунды: как только прозвучал сигнал, означающий начало поединка, Фурия в мгновение ока оказалась возле меня, после чего быстро приставила нож к моему горлу. Я даже не успел заметить, как она сдвинулась с места. Сама же соплячка всё также самодовольно улыбалась, держа нож у моей шеи. Моё же лицо в тот момент выражало полное изумление, смешанное с яростью и раздражением. Я был почти полностью разгромлен и оказался в её власти. Это было оскорбительно и унизительно. Фурия наслаждалась моим поражением, её глаза сверкали от удовольствия и насмешки.

Она остановилась на мгновение, словно наслаждаясь моим страданием и унижением, после чего с хищной улыбкой произнесла:

– Все вы одинаковые. Все мои прошлые соперники также полагали, что им не составит труда уложить на землю какую-то чересчур самоуверенную соплячку. Никому и в голову не могло прийти, что она может быть очень сильна. Я надеялась, что уж хотя бы солдат будет вести себя более аккуратно и рационально, но, полагаю, я немного переоценила твои интеллектуальные возможности.

Её лицо выражало разочарование, а на моём же появилась ухмылка, которая сбила её с толку.

– А ты уверена, что победила? – спросил я.

Сначала она не понимала, о чём я её говорю, но в тот момент, когда она опустила голову ниже, ей удалось заметить приставленный к её животу пистолет, который я успел направить на неё в последние мгновения. Да, мне не удалось достать его из кармана своей спортивной кофты, но и через ткань он неплохо так стреляет.

– … Упс? – с небольшим недоумением в голосе произнесла она.

– Полагаю, у нас ничья? – решил поинтересоваться я.

– Наверное. – с ноткой разочарования ответила она и убрала нож от моего горла, после чего отошла к стене и упёрлась в неё спиной. – Ты первый, кто успел среагировать на атаку.

– И я хочу надеяться, что буду первым не только в этом. – ухмыльнулся я и подмигнул.

У этой девчонки были довольно-таки амбициозные планы, и мне хотелось увидеть, к чему она сможет с ними прийти. Работы у меня всё равно не было, так что я решил согласиться на вступление к ней в команду. Однако, я не собирался быть её послушным пёсиком, который будет вечно исполнять любые её команды. На это условие она согласилась, так что после не совсем долгих переговоров мы стали партнёрами.

Моя задача была простой – быть наёмником, что будет устранять цели, которых нам заказали. По сути, я должен был вновь заниматься тем, чем уже долго занимаюсь, и мне очень нравилась данная перспектива. Я вновь мог избавляться от плохих и не очень людей за деньги, и при этом работа даже и не думала заканчиваться.

Фурия же занималась бумажной волокитой, переговорами с клиентами, подбором новых участников нашей команды и всем остальным, что не предполагало прямое вмешательство в какую-либо из миссий – последнее было лишь моей работой, которую я никому не доверял. За моими плечами был огромный боевой опыт, и я не мог позволить кучке дилетантов провалить какую-либо операцию из-за их глупости. Да, иногда мои методы были достаточно старомодными и сложными, из-за чего Фурия очень часто смеялась надо мной, но я не собирался изменять своим привычкам и своим методам.

Но мы вместе не только работали – между нами также был своеобразный роман, который всегда раскрывался на все сто процентов только в постели. Проклятье, она была горячей и покорной за стенами спальни, несмотря на свой публичный характер и громкое прозвище «Фурия». В наших постельных отношениях я доминировал над ней, и она с удовольствием покорялась моим желаниям. Вся её страстная натура и самоуверенность растворялись перед моей силой и контролем. Мои прикосновения были проницательными и жестокими, принося ей радость и удовольствие, которые она запоминала надолго. Я исследовал каждый уголок её тела, доводя её до предела возбуждения, а затем позволял ей насладиться моим пронзительным вхождением. Она молила меня продолжать, впиваясь губами в мою шею, а я позволял ей утолить свою жажду страсти. Фурия подчинялась моим приказам с безоговорочной преданностью. Она исполняла каждое мое желание с агрессивной пылкостью и жадностью, будто это был единственный способ утолить свои собственные потребности. Мои диктаторские удары и доминирование заставляли её трепетать от возбуждения, а мои слова, полные самодовольства, подстегивали её страсть ещё больше. Конечно, иногда она всё же проявляла свой пылкий характер, позволяя себе доминировать, когда она находилась сверху, и я не был против такого. В конце концов, иногда и мне нужен был отдых, а не интенсивная работа.

– Так больше продолжаться не может! – в один момент заявила Фурия, когда мы находились наедине.

– Что то не так? – поинтересовался я, попивая кофе из пластикового стаканчика.

– Ты уже несколько месяцев работаешь на меня, но у тебя всё ещё нет прозвища в подполье. – ответила она, сев прямо напротив. – Тебе нужно прозвище.

– А нужно ли оно? – вновь поинтересовался я, поставив стакан на стеклянный стол.

– Разумеется! – импульсивно ответила она. – Прозвище намного лучше всем запоминается, чем имя! В добавок, клиенты будут более увереннее при оформлении заказа, когда будут слышать знаменитое прозвище. Это же деньги, Дженсен!

– Окей. – спокойно ответил я и поднял правую ладонь. – И что же ты предлагаешь?

– Придумай себе такое прозвище, которое будет полностью описывать тебя, твой опыт и твои навыки. – предложила она.

– И это действительно поможет для бизнеса? Разве заказчикам не похер на того, кто исполнит их заказ? Мне казалось, что им просто нужен результат. – недовольно высказался я.

– В этом ты очень сильно ошибаешься, Солдатик. – надулась она. – На прошлой неделе аж четыре клиента отказались вести с нами дела из-за того, что они не знают тебя.

– «Солдатик» бы хорошо подошло для этого. – предложил я.

– Лишь для того, у кого нет фантазии придумать своё. – буркнула Фурия.

Предложение Фурии о прозвище показало, что она действительно серьезно относится к делу и видит в этом необходимость. Хотя мне с самого начала не особо хотелось придумывать себе прозвище, пришло понимание, что это может быть полезным для нашего бизнеса. Размышляя над этим, я пытался найти сочетание слов, которое бы точно описывало меня, мой опыт и мои навыки. Одно было ясно: прозвище должно отражать мою прошлую военную службу и мою роль в команде. Я был солдатом, который принимал трудные решения и выполнял свою работу безупречно. Мне нужно было найти что-то, что воспроизводило бы этот образ и вызывало бы уважение и трепет у клиентов и противников. В моей голове проносились различные варианты. «Стальной удар»? Слишком банально. «Теневой клинок»? Тоже заезжено. «Каратель»? За авторские права накажут. «Солдат»? Я точно могу придумать что-то действительно не примитивное? Нужно что-то более оригинальное, что-то, что выделялось бы среди прочих прозвищ в подпольном мире.

В этот же момент я вспомнил одну очень занимательную вещь: после той самой войны в Ираке, c которой мне удалось вернуться живым, правительство распустило все военные армии, отдав большее предпочтение развитию героев. Все мои уже бывшие сослуживцы в данный момент прислуживают мальчикам и девочкам в латексе, что означает, что они больше не те солдаты, которых я знал. Если так подумать, возможно, я остался последним военным, который не стал предавать свои идеалы и принципы, а также я последний из тех, кто не стал отказываться от своей настоящей сущности.

И когда я всё это осознал, в мою голову пришло то прозвище, которым бы я назывался с гордостью.

– «Последний Солдат». – озвучил свой вердикт я.

* * *

Время шло в достаточно быстром темпе. За два года мы успели достичь действительного многого: мы выполнили кучу самых разных заказов, мы собрали действительно большую команду профессиональных наёмников и даже открыли свой чёртов бар под названием «Бессмертие». Фурия оказалась действительно активной девочкой, и я сейчас говорю не только про постель, но и про остальные дела. Она очень талантливая и очень расчётливая. Полагаю, с последним связана её причуда. Хоть она и не любит говорить о своих способностях, я более чем уверен, что у неё, как минимум, две причуды: первая причуда связана с анализом, а вот вторая – со скоростью. В ту ночь она не своими силами добралась ко мне в одно мгновение. Быть может, её причуда помогает ей ускорить её восприятие, да так, что у неё в глазах буквально время останавливается. Конечно, я не уверен на этот счёт, но такое вполне возможно.

Я же ни черта не изменился за эти два года. Я убивал людей направо и налево, трахался с Фурией от души и просто радовался жизни. В один момент мне даже стало абсолютно плевать на своё прошлое, ибо в тот момент оно перестало иметь для меня значение. Ночные кошмары уже давно ушли, а воспоминания о войне всё чаще и чаще заменялись приятными моментами моих новых свершений и новых событий моей жизни. Чёрт подери, я даже начал верить в то, что моя жизнь начала налаживаться. Да, до совершенства всё ещё было далеко, но та стадия, на которой я находился, меня вполне устраивала.

За последние два года профессиональный наёмник по прозвищу «Последний Солдат» действительно стал популярным, да настолько, что о нём всерьёз говорили первые лица государства. Никогда бы не подумал, что такая чушь, как прозвище, сработает подобным образом. Для меня раньше казалось, что только герои занимаются подобной хернёй, но, судя по всему, я ошибался. «Последний Солдат» был достаточно выгоден для нашего с Фурией бизнеса, и, свыкнувшись с новым именем, я не собирался останавливаться, становясь всё лучше и лучше, и всё популярнее и популярнее.

«Бессмертие» стало настоящей обителью для тех, кто выбрал своей профессией наёмничество. Фурия знала толк в своём деле, так что в этом месте обитали лишь самые настоящие спецы. Остальной же мусор она легко отсеивала, лишь иногда прибегая к его ликвидации, когда кто-то решил не мириться со своей слабостью и ничтожностью. Насколько я знаю, в тот момент под крылом Фурии работало более сотни наёмников, и каждый день при ней выполнялось больше двух сотен самых разных заданий от самых разных лиц. Вся страна уже знала про «Бессмертие», все знали про наёмников этого заведения, а также все знали пылкую девушку по прозвищу «Фурия» – и это всё лишь за два года.

Всего лишь за два года эта «соплячка» смогла достичь вершины подпольного мира. Каким же этот мир бывает удивительным, не правда ли?

Мне нравилось моё положение, и я даже не думал претендовать на что-либо большее. В тот момент мне уже перевалило за тридцать семь лет, так что мою голову всё чаще и чаще стали посещать мысли, что пора сбавлять темпы. Хоть я всё ещё и был очень сильным и быстрым, годы медленно начали брать своё, и я начал опасаться того, что в недалёком будущем уже не смогу работать так, как раньше. Любой профессионал достигает такой точки, когда он понимает, что его время уходит, а это значит, что оставшееся время нужно потратить на поиск и обучение своего приемника, дабы потом именно он занял твоё место.

Мне в этом плане было намного проще, ибо этим приемником была, как бы это странно не звучало, Фурия. Она весьма талантлива, умна и искусна. Она никогда не жалела своих противников, не проявляла милосердие и всегда шла до конца, чего бы ей это не стоило. Как по мне, это достойный приемник. Мне нужно было лишь обучить её некоторым солдатским вещам, которые смогли бы ей помочь в будущем. Быть может, конечно, ей это нахрен не нужно, но мне стоило хотя бы предложить.

Любил ли я Фурию? Можно сказать, что так. Конечно, по большей части это связано с нашими очень активными сексуальными отношениями, но есть и другое, за что я её не просто уважаю, а по-настоящему люблю: она всегда внимательна ко мне, всегда поддерживает и всегда находится рядом. Именно она помогла мне вновь обрести смысл жизни, и теперь я живу хорошо лишь благодаря её вмешательству. Да, быть может, моя жизнь была бы лучше, если бы мы тогда не встретились, но я не предсказатель, так что не могу говорить уверенно, было бы что-либо лучше или хуже, если бы какое-то событие не случилось. Так что, да, я любил Фурию, и именно поэтому я желал сделать всё для того, чтобы она была готова к любым событиям и к любым испытаниям.

В тот день, когда я собирался поговорить с ней об этом, случилось то, что стало моей, пожалуй, самой главной ошибкой.

На дворе стоял полдень. Я спокойно шёл по улицам, переполненными людьми, и старался спастись от знойной жары. Тогда мне нужно было добраться до «Бессмертия», и для достижения этого пункта назначения я выбрал более длинный маршрут, ибо мне нужно было собраться с мыслями. Мой путь пролегал через один из парков нашего города, в котором часто проводились различные выступления и концерты артистов самого разного калибра. Я никогда не фанател от подобных перфомансов, но вот Фурия была без ума от того, что здесь иногда творилось. Сложно было видеть её такой радостной и энергичной, учитывая то, какой суровой и жестокой она была на работе.

В тот момент, когда я проходил через своеобразную сцену, которая в тот момент была полностью окружена людьми, на этой самой сцене выступало несколько героев, одетых в свои костюмы. Толпа ликовала лишь от их вида, а каждое их слово они приветствовали бурными овациями и поддержкой. Мне было бы всё равно до всего этого, если бы не услышанная мною фраза, сказанная одним из таких героев:

– Армия и солдаты ушли в прошлое! Теперь нам не нужно совершать бессмысленные и глупые убийства, чтобы спасти людей! В этом мире больше не место убийцам! – с некой гордостью произнёс он, после чего толпа начала активно поддерживать его.

Моя реакция на эти слова была непроизвольной. Я ощутил, как гнев и злоба захлестнули меня. Все те годы, которые я провёл на войне, все те люди, которых я уничтожил ради безопасности других, все те мгновения, когда я чувствовал сталь в своих руках и видел, как кровь брызжет из ран врагов – все это навернулось в моей голове, наполнив меня яростью и ненавистью. Как смеет он говорить о бессмысленных и глупых убийствах? Как, блядь, этот недоносок вообще посмел говорить о подобном? Он не знает настоящей реальности, он не видел, что происходит на самом деле. Он не видел, как наши враги пытались уничтожить всё, что свято для нас, всё, что мы любим и ценим. Он не видел, как мы сражались за свободу и безопасность. Он не видел, как мы стояли на передовой, готовые пожертвовать своими жизнями, чтобы защитить невинных людей. Этот сукин сын не имеет права открывать свой рот на этот счёт!

Мои руки сжались в кулаки, а сердце бешено колотилось в груди. Я был охвачен приступом ярости, и в тот момент мне показалось, что этот герой на сцене глумится над всем, за что я сражался. Он умалял мою жертвенность, мою преданность и мою честь. Он презирал меня и всех тех, кто служил в армии, презирал всех тех, кто был практически против своей воли отправлен на фронт, презирал тех, кто умирал для того, чтобы не умирали его родные, его друзья, его самые близкие люди.

Я не мог оставаться равнодушным к этим словам. Моя ненависть к нему и всему, что он представлял, была непреодолимой. Я шагнул вперед, прокладывая себе путь сквозь толпу, которая стояла на моем пути. Мне было всё равно, кто они – простые люди или приверженцы этого героя. Я хотел высказаться, я хотел сказать им то, что я об этом думаю, и вряд ли им моё мнение понравится.

Когда я наконец достиг сцены, я поднял глаза и встретился взглядом с этим героем. Его лицо выражало уверенность и высокомерие, но я не собирался сдаваться. Я хотел, чтобы он понял, что он ошибается, что у него нет права говорить о том, о чем он ничего не знает.

– Неужели недоносок с латексной задницей имеет право говорить что-либо о том, в чём бы никогда не решился участвовать? – задал вопрос я, медленно поднимаясь на сцену. – И много ли ты знаешь о войне, сынок? – спросил с сарказмом я, остановившись на безопасном расстоянии от «героев».

– А разве мне нужно что-либо знать о войне, чтобы ненавидеть её? – ответил вопросом на вопрос он. – Война – событие, в котором умирает множество людей, и все эти смерти бессмысленны. Все, кто осознано идёт на убийство других – психопаты, с которыми нужно бороться. Верно же, ребята? – спросил он у толпы, на что получил заряд поддержки.

– «Психопаты», да? – повторил я с ухмылкой на лице. – В какой-то степени ты даже прав, парень. Все мы были психопатами в Ираке, когда шли убивать религиозных фанатиков, против которых наше государство решило развязать войну. Мы были обязаны становиться такими, ибо по-другому было не выжить. Каждый день я смотрел на то, как умирают товарищи, и как умирают враги. Это… действительно ужасное зрелище, нравится которое лишь психопатам. – покивал головой я.

– Об этом мы и говорим, приятель! – тут же улыбнулся «герой». – Мы должны бороться против убийств и убийц. Не только солдат к таким можно причислить, но и современных линчевателей, которым буквально разрешено убивать преступников. Это безумие! Настоящее безумие! – начал разглагольствовать он, но был прерван.

– Я не договорил. – поднял указательный палец правой руки я. – Не смей, блядь, перебивать меня, кусок латексного говна. Ты и понятия не имеешь о том, о чём говоришь. Вместо того, чтобы молчать в тряпочку и позировать на камеру, ты и твои подружки решили повыделываться, решив, что речь о войне, её ужасных сторонах и о солдатах – отличный вариант для пиара. Думаешь, что ты выглядишь круто? Чувак, на тебе надет плащ. Ты обычный клоун, который решил, что он больше, чем есть на самом деле.

– Мужик, да как ты смеешь! – начал выступать «герой», но вновь был перебит мною.

– У всех тех, кто взялся защищать эту страну и её народ, должна быть этика. У вас же их нет. Это, блядь, ёбанный непрофессионализм! – сильно разозлился я. – Я целый год бился за эту страну! И что же я получил за это? Такое вот поколение и тупое стадо, что за этим поколением следует!

– Да ты же грёбанный псих! – не выдержал второй «герой», сильно скорчив рожу в недовольстве. – Ты пытаешься оправдать то, что убивал людей!

– Если убивать людей плохо, то я самый плохой парень на этой планете. – произнёс и рассмеялся я.

Никто кроме меня не засмеялся. Мой же смех был коротким, после чего я произнёс последнюю фразу для всего этого ебаного цирка.

– Ну и пошли вы нахуй. – сказал я и тут же достал пистолет из кармана своих джинс, после чего сделал три точных выстрела в головы героев.

Паника охватила толпу, когда они услышали выстрелы и увидели тела героев, что прямо сейчас лежали на сцене. Все начали кричать, разбегаться, пытаясь спастись от возникшей ситуации. Но я стоял на сцене, смотря на то, что создал своими действиями. Радость пронизывала каждую клеточку моего тела. Я чувствовал облегчение, как будто сбросил с себя тяжкое бремя, которое надолго сковывало мою душу. Я испытывал удовлетворение от мести, от возможности высказаться и показать, что не позволю умалять все те годы, все те жертвы, все те мгновения, которые я прожил во имя чего-то большего.

Тела героев лежали у моих ног, и я не чувствовал сожаления или раскаяния. Они заслужили свою судьбу своими словами и своим пренебрежением к тому, за что я стоял, за что я убивал людей, за что я, собственно, воевал. Я не пожалел о потраченных патронах, и мои действия лишь укрепили во мне уверенность, что я делаю то, что должно быть сделано.

Окружающие меня люди были в шоке и ужасе, и я наслаждался этим зрелищем. Я их запугал, я показал, что убийца может быть рядом с ними, в самом обычном мире. Мое действие было актом протеста, против всего того, что я считал неправильным и лицемерным. Я показал им, что они могут получить, если не будут ценить вклад других людей в их спокойные жизни. Мне удалось продемонстрировать им, что они могут получить, если не будут уважать таких, как я.

Я спустил пистолет и осторожно спустился с сцены, пробираясь сквозь оставшуюся часть толпы, которая все еще была в состоянии шока. Некоторые из них пытались заблокировать мне путь, но я преодолел все препятствия, двигаясь к выходу. Чувствуя свободу, я выбрался наружу, поглощенный своими эмоциями. Меня охватывала радость, ощущение того, что я освободился от оков, которые давно держали меня в плену. Я понимал, что мои действия несут последствия, и что я должен быть готов к ним, но в тот момент я не обращал на это внимание. Я наслаждался мгновением, когда моя сила и моя решимость были непреложны.

Следующие несколько дней мне пришлось безвылазно сидеть в «Бессмертии». Мой своеобразный перфоманс разлетелся по всему интернету и массовым медиа, в результате чего на мою задницу была объявлена охота. Множество героев и полицейских прочесывали город в надежде найти меня и поймать, но так просто им этого было не сделать. В нашем баре я чувствовал себя в полной безопасности, ибо знал, что никто из местных не сможет и не захочет пойти против меня – им это обойдётся очень дорого.

Фурия очень долго злилась на меня из-за данного поступка. Я могу её понять, ибо её главный наёмник за одну минуту потерял всю свою репутацию. Бренд «Последнего Солдата» был полностью разрушен. Теперь почти каждый человек считал меня психом, что не может справиться с собственными демонами в голове. Собственно, мне было на это плевать, ибо я всё равно собирался в ближайшее время отойти от дел. Жаль только девчонку, ибо половина её клиентов уже отказались от её услуг из-за меня. Грустно ли мне было? Лишь немного. Фурия сможет выкарабкаться из этой жопы, в отличии от меня, за кем теперь круглосуточно ведётся охота.

Я проводил дни, укрываясь в недрах «Бессмертия». Бар стал моим убежищем, местом, где я мог отдохнуть от суеты и напряжения внешнего мира. Здесь я чувствовал себя защищенным, в окружении знакомых лиц. Моя постоянная компания в эти дни была бутылка виски. Я наливал себе стакан за стаканом, позволяя алкоголю смягчать острые углы моих мыслей и усыплять болезненные воспоминания. В глотке виски я находил временное облегчение, позволяя себе забыть хаос и преследование, которые сопровождали меня с тех пор, как я совершил свой акт протеста. Фурия, хотя и была сердита на меня, не оставляла меня в одиночестве. Она продолжала проявлять свою заботу и поддержку, хотя и с тяжелым сердцем. В ее глазах я видел разочарование и тревогу, но она всегда старалась сохранять свою сильную внешность. Она знала, что я нуждаюсь в таком времяпровождении, и не судила меня за мои поступки.

Дни сливались вместе, плавно перетекая друг в друга. Время теряло свое значение, а реальность смешивалась с туманом моих мыслей. Я проводил часы, пристально смотря на свой стакан, погружаясь в размышления и воспоминания, которые медленно обретали облик призраков в моей памяти.

В один из дней мне всё чертовски надоело и я решил выйти за пределы «Бессмертия». Если бы в это время Фурия была рядом, она бы ни за что не позволила мне покинуть убежище, так что я идеально выбрал время для своего побега. Было странным лишь то, что именно в этот момент она решила покинуть меня, отправившись по каким-то своим делам. Хоть это и показалось для меня странно, я решил не придавать этому особое значение.

На улицу я выбрался достаточно быстро и незаметно, после чего полной грудью вдохнул свежий воздух. На дворе стояла ночь, что, несомненно, было огромным плюсом, ибо так шанс быть пойманным был минимальным. В добавок, данное время суток было очень приятным для моей пьяной головы, что не успела ещё толком отдохнуть от трёх выпитых бутылки виски.

Я прогуливался по улицам, ощущая легкий ветерок, который играл с моими волосами. Вокруг меня царила тишина и спокойствие, нарушаемые лишь редкими звуками проезжающих машин и далекими голосами прохожих. Город, который раньше казался таким знакомым и привычным, теперь казался мне чужим и далеким. Проходя мимо знакомых улиц и зданий, я видел отражения света на стеклах витрин и мелькание рекламных щитов. Каждая деталь вокруг меня казалась размытой и неуловимой, словно я наблюдал за миром сквозь пелену неразберихи в своей голове.

Я прошел мимо парка, в котором раньше люди собирались на концерты и выступления. Сейчас он был пуст и заброшен, словно отражение того, что стало с моей жизнью. Музыка и веселье ушли, и осталась только тишина и пустота. Проходя рядом со сценой я заметил, что на ней ещё остались невымытые следы крови. Похоже, их тщательно пытались стереть с дерева, но оно успело впитать достаточно жидкости для того, чтобы навсегда запечатлеть в себе тот самый момент, когда на ней было убито три придурка в латексных клоунских костюмах.

В воздухе постоянно чувствовалось напряжение и нервозность. Я ощущал, что в любой момент на меня могли обрушиться полиция или герои, желающие отомстить за то, что я сделал. Всем своим нутром я ощущал, будто бы кто-то следит за мной, и этот кто-то явно ждал удобного момента, чтобы напасть на меня. Но я не боялся. Я был настолько уставшим и измученным, что страх потерял свою силу надо мной. Я просто шёл и наблюдал, как мир вращается дальше, не обращая внимания на разорванные нити моей судьбы, не обращая внимания на внутреннюю боль, что усиливалась с каждой секундой.

Через несколько кварталов я оказался у набережной, где волны океана шептали свои тайны и призывали меня к спокойствию. Взгляд мой упал на маяк, который всегда стоял здесь, представляя собой символ безопасности и направления. Сейчас он казался мне каким-то далеким и недостижимым. Я остановился на краю берега, глядя в бесконечность темных вод. В этот момент я ощущал себя маленькой каплей в океане, потерянным и забытым.

– Зря ты вылез из своей норы, мышонок. – послышался женский голос из-за спины.

Повернувшись, я увидел нескольких, похоже, героев, что прямо сейчас стояли и смотрели на меня своими хищными и самодовольными взглядами. Больше всего мне запомнилась девушка, чьей одеждой служили кожаные ремни, что прикрывали лишь самые важные места её тела. Если быть более точным, то её костюм напоминал те, что надевают во время БДСМ игр. У неё даже плёточка в руках была, кстати.

Остальные трое были одеты достаточно примитивно и неинтересно. Такое ощущение, будто бы фантазия их менеджера закончилась на создании костюма для этой дамы с плёткой.

– Вам что-то нужно, детишки? – задал вопрос я с ухмылкой на лице.

– Нам нужно… – задумалась девушка, после чего мило прикрыла глаза. – Твоё тело, красавчик!

– Прости, но я не сильно люблю БДСМ. Тебе стоит попытать счастье с другими парнями. Быть может, у тебя даже всё получится. – посоветовал я, хоть и понимал, что всё ведёт к драке.

– Полезный совет, но я, пожалуй, откажусь. – ответила извращенка и указала на меня своим пальчиком. – Схватите его, мальчики.