Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Это было неожиданно.

– Спасибо, – прошептала я.

– Итак, – сказал он после того, как мы оделись, отойдя от меня и оценивая ледяным взглядом. Вся нежность, которая мне послышалась в его голосе, исчезла, уступая место насмешливому, презрительному смирению. – Вот кого привёл мне брат.

Я передумала: он был не просто высокомерным, он был надменным; эльф или нет, он ещё один надменный деспотичный блондин с манией величия. Я посмотрела на его длинные роскошные волосы, отливающие серебром. Наверно, он мог часами стоять перед зеркалом и любоваться собой. Я была идиоткой, когда, как зачарованная, смотрела на него с открытым ртом. И он это заметил.

– Ты нарушила неприкосновенность Линлуина не единожды, а дважды. В первый раз ты не знала наших законов, и я мог бы закрыть глаза на твой проступок. Однако, – он сделал паузу, подойдя ко мне, – в этот раз ты полностью осознавала наш запрет и намеренно нарушила его. Я не могу оставить подобную наглость безнаказанной.

Он перевёл дыхание, чтобы продолжить, тем самым давая мне возможность поспорить с ним.

– Если бы вы ответили, когда я звала, у меня бы не было причин…

– Молчи, смертная! – оборвал он, останавливаясь и глядя на меня сверху вниз. – Я правитель этих земель, и я должен поддерживать закон. Твои ничтожные извинения не имеют значения.

Каким же противным может быть эльф, подумала я, начиная закипать от всей этой несправедливости. Да, меня сильно влекло к нему, но это не значит, что он должен мне нравиться. Нет, я твёрдо решила, что он мне ни капли не нравился. Он невыносим.

– Это Америка, – дерзко напомнила я, гордо подняв подбородок, – и ты не мой правитель. Правителей мы выбираем, иначе и быть не может.

– И вы довольны своим выбором? – язвительно спросил он.

– Иногда, – честно ответила я. – Полагаю, мнения на этот счёт у всех разные.

Некоторое время он достаточно серьёзно обдумывал мой ответ.

– Я тоже был однажды избран. Это было очень давно. Запомни: сейчас ты не в Америке. Ты в Тар-Караноне, старейшем и величайшем из всех лесов, любимом Йаванной больше всех остальных, которые ещё есть в Арде.

Я обратила внимание, что он достаточно осуждающе произнёс слова «ещё есть».

– Если ты желаешь войти в Метентауронд, то должна без вопросов признать мою власть.

У меня не было никакого желания падать ниц в знак вечной преданности. Но, в конце концов, зачем я тогда вернулась? Наверно, я должна хотя бы поклониться. Поэтому я упрямо возразила, что признаю его власть, если она обладает мудростью. Он должен заслужить моё уважение.

– Вы не так долго живёте на этой земле, чтобы набраться мудрости совладать со знаниями, которые так жаждете обрести. Вы взрослеете, но остаётесь наивными. Вы не способны устоять перед обманом Моргота. Не тебе судить меня.

Я даже не успела обдумать ответ, как он, оскорбив меня лично и всё человечество в целом всего парой предложений, продолжил:

– Я займусь твоей дисциплиной позже. Сейчас не время для этого. Но будь уверена, я не забуду своих слов.

Он тихо просвистел, и из-за деревьев появились Ородрен и несколько других эльфов, как тёмные тени в ночи. Я посмотрела на небо и поняла, что скоро начнёт светать.

– Ты тоже была избрана, Мариан, – сказал он так, словно не одобрял этого. – Ты пойдёшь с нами в Метентауронд, – звучно и глубоко произнёс он с достоинством, гордостью и, как мне показалось, горечью. – Знай: никто из смертных не входил в эти врата и тем более не догадывался об их существовании. Это наше последнее убежище в Арде. Ты должна поклясться жизнью хранить эту тайну, как и множество других, которые мы со временем откроем тебе. Принимаешь ли ты наши условия?

Когда я дам ответ, пути назад не будет.

Вдохнув поглубже и глядя в его проницательные глаза, я гордо ответила, что почту за честь и постараюсь своими делами изменить его представление о людях, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

– Очень хорошо, – подытожил он после долгого молчания. Мне показалось, что за это время меня подвергли некоему испытанию. – Ты пойдёшь с завязанными глазами, пока мы не достигнем ворот. Мы аккуратно поведём тебя.

Что? Я была в недоумении. Я только что буквально преподнесла ему на тарелочке свою жизнь, даже не зная, зачем, и после этого он всё ещё не верит мне?

– Тёмные времена настали для эльфов, Мариан, – мрачно констатировал он. – Мы всегда должны сохранять бдительность, и для тебя я не сделаю исключения. А ещё, – он поднял бровь, – ты должна заслужить наше доверие.

Туше, пробормотала я и позволила завязать себе глаза.

========== Глава 9. Туристы, вертолёты и сопровождающие. ==========

4 сентября.

Я изнурена, физически и духовно.

Мы шли по лесу примерно шесть часов с несколькими остановками. Я быстро потеряла направление и была рада, что последнее время целыми днями шла пешком, иначе у меня не хватило бы сил на этот переход. Как бы то ни было, я обнаружила, что на прогулки с завязанными глазами тратится гораздо больше сил, несмотря на осторожность, с которой вели меня эльфы.

Мы прошли достаточно много, когда эльф, ведший меня, быстро остановился и утащил нас с Бруно на несколько метров в сторону и обеспокоенно сказал не шевелиться.

– Что происходит? – шёпотом спросила я. – Что-то не так?

– Недалеко от нас опушка леса, – тихо сказал он.

Сверху донёсся слабый, едва слышный звук вертолёта. По мере его приближения шум усиливался. Вертолёт летел не так низко, но производил достаточно шума, чтобы разрушить идеальное спокойствие леса. Я почувствовала, как сжалась рука эльфа на моём плече. Будто поняв его тревогу, Бруно не рычал. Молодец, прошептала я и потрепала его по шее. Когда вертолёт улетел, воцарилась тишина, более глубокая, чем была до его появления. Потом, один за другим, возобновились звуки леса. Кто-то впереди переливчато свистнул, эльф снова взял меня за руку, и наше путешествие продолжилось.

Пока мы шли, я размышляла над реакцией эльфов на появление вертолёта. Мне самой не нравился громкий шум их двигателей. Я чувствовала себя немного неуютно, когда они иногда пролетали над моим домом. В то же время я любила летать, и улыбалась и махала им вслед рукой. В предгорьях, где я жила, вертолёт был символом уверенности, напоминанием о том, что в случае пожара или потери группы туристов помощь придёт быстро. Этот вертолёт, возможно, принадлежал лесничеству и был для меня не большей угрозой, чем пилот-любитель на двухместном самолёте. Но для эльфов он опасен. Их беспокойство за свою абсолютную секретность, необходимость всё время прятаться отдалась болью в моём сердце. Очевидно, их осталось слишком мало. Я даже не могу себе представить, как человечество обойдётся с ними, если обнаружит – военные и учёные захватят их. С ними будут обращаться как с врагами или преступниками: выселят из домов, заключат под стражу, будут изучать, допрашивать, ставить над ними эксперименты. Это будет ужасно. Они не вынесут.

Я наконец полностью осознала тот риск, которому они себя подвергали, доверившись мне и Адаму. Я поклялась сделать всё возможное, чтобы сохранить их тайну, пусть даже ценой собственной жизни. Хотя, Владыка Халдир сказал, что они мне пока не доверяют, и я не сомневаюсь, что они сами меня убьют, если того потребуют обстоятельства. Надеюсь, что по неосторожности не натворю чего-нибудь, что заставит их принять такое решение. Я всё ещё не понимала, почему запрещено плавать в Линлуине, и не получила объяснений на этот счёт. Моё положение было более чем шатким: я ничего не знала об их обычаях, любой мой с виду невинный поступок мог стать преступлением.

Примерно в полдень, когда силы и то, что осталось от чувства юмора, почти покинули меня, мы наконец остановились и устроили большой привал. Не спав всю ночь, я сразу же улеглась, положив рюкзак под голову и надеясь, что не лежу возле какого-нибудь ядовитого дуба. Бруно лёг рядом. Повязка на глазах становилась раздражающей и вызывала лёгкое чувство клаустрофобии, но я ни за что не продемонстрирую такую слабость Его Превосходительству.

Мне показалось, что я только закрыла глаза, а Ородрен уже разбудил меня. По погоде я поняла, что полдень давно прошёл. Открыв глаза в повязке, я начала паниковать, потянулась к ткани и чуть не сорвала её с головы, но руки Ородрена и его быстрое заверение, что мы почти на месте, успокоили меня.

Я надеялась, что никто поблизости этого не заметил, особенно Владыка Халдир; и тихо поблагодарила Ородрена. В ответ он мягко пожал мою руку.

Всё шло бы замечательно и дальше, если бы не туннель.

Я тихо разговаривала с эльфом по имени Баронур, который сопровождал меня. Он остановился и, кладя руку мне на голову, сказал, что сейчас придётся наклониться и идти по одному. Пройдя несколько метров, я почувствовала, что воздух становится неподвижным и спёртым, и его голос – глухим. Потянувшись в сторону свободной рукой, я нащупала холодный камень. Сверху тоже был камень, всего в нескольких сантиметрах над головой, хотя я шла, наклонившись. Я оттолкнула руку Баронура и остановилась. Идущий за мной эльф натолкнулся на меня. С эльфами позади и впереди и камнем вокруг я не чувствовала ни воздуха, ни пространства. Мне казалось, что потолок опускается на меня. Глубоко дыша, я попыталась обуздать панику, но она разрасталась.

– Я не смогу! Я хочу обратно, пожалуйста, выпустите меня!

Я невольно потянулась к повязке, попятилась назад и столкнулась с эльфом, преградившим мне путь. Он взял меня за руки, заставив почувствовать себя в ещё более узком пространстве. Мне стыдно об этом писать, но в тот момент я почти полностью потеряла самообладание. Наружу! Я должна выбраться наружу!

Каким-то непостижимым образом возле меня оказался Владыка Халдир, потому что сквозь шум в ушах до меня донёсся его уверенный голос, а его сильные руки держали моё лицо.

– Мариан! Мариан, ты не можешь вернуться, и ты не снимешь повязку, – ровно сказал он. – Пойдём, выход уже близок.

– Насколько близок? – спросила я голосом, похожим на детский крик, хотя мой страх стал понемногу отступать.

– Самое большее – двадцать шагов. Идём, – убедительно и нетребовательно ответил он. Это успокоило меня ещё больше, я дышала уже почти нормально. Он взял меня за руку.

– Я буду считать их вместе с тобой. Один, – начал он и шагнул вперёд, терпеливо ожидая меня. Дрожа, я сделала шаг. Как это часто бывает, первый шаг дался особенно трудно. Я шла за ним, моё самочувствие значительно улучшалось, пока мы не вышли на свежий, влажный воздух. Откуда-то доносилось журчание воды.

– В этом больше нет нужды, – заявил правитель эльфов и снял повязку. Я обнаружила, что стою возле узкой расселины в скале, лицом к лицу с ним.

Я зажмурилась от контраста между ярким солнцем наверху и тенью, в которой мы стояли. Я наклонила голову, сдерживая слёзы. Должно быть, они все считали меня последней трусихой. Боюсь представить, что собирался сказать этот высокомерный эльф.

– Тебе не нужно стыдиться, – произнёс он к моему удивлению. – Это наша вина. Если бы мы знали, то лучше подготовили бы тебя. Многие из нас испытали подобное давно, когда мы решили ради безопасности сделать это место своим домом. Это удивляет тебя, – прокомментировал он, когда я привыкла к свету и смогла поднять на него взор. Голубые! У него были искрящиеся серо-голубые глаза, тёмные и меняющиеся, как шторм на море. Сейчас он смотрел на меня с пониманием и даже с некоторым намёком на терпимость.

– Многие из нас есть, или были, Галадримами. Мы жили над землёй, на деревьях. Мы не испытываем радости или… удобства… под землёй, сидя взаперти, как… гномы, – сказал он с неприязнью. – По необходимости мы стали привычны ко многому, хотя наши сердца всегда будут отданы деревьям.

Неужели этот сверхгордый эльф признаёт перед простым смертным, что эльфы не совершенны?

– Сейчас мы подойдём к вратам. Но сначала осмотрись, тебе должно понравиться.

Он завёл меня за угол скалы и остановился. Узкое пространство, в которое мы вошли, было восхитительно. У наших ног маленький неглубокий ручей лениво струился по песчаному руслу, извиваясь тут и там в тени скал вокруг и над нами, изгиб его терялся далеко впереди. Расстояние около трёх метров между стенами оставляло место небольшой тропе в зернистой почве возле ручья. Стены расселины поднимались вверх примерно на десять метров. С низу до верху на них были раскиданы узкие каменные полки и трещинки, в которых росло множество маленьких папоротников. В некоторых местах они закрывали каменную поверхность так, что она едва виднелась. Здесь были такие виды папоротников, которые я не знала; некоторые размером с ноготь, но все были покрыты прохладной влагой.

Ослепительное полуденное солнце освещало верх одной стены маленького каньона, а другая стена и пространство, в котором мы стояли, было затенено. Папоротники наверху сияли в пёстром меняющемся свете, который падал сквозь ветви деревьев на ветру. Всё вокруг было прохладным, мягким и двойственным: светлое и тёмное, влажное и сухое, спокойствие и движение, мирная тишина и мягкие, нежные звуки воды и деревьев.

Я обернулась и увидела, что правитель эльфов пристально смотрел на меня.

– Ты видишь Олвар, деревья и травы, небольшую часть Музыки Илуватара, как говорит Линдир. Она немного успокаивает.

Было очень трудно сдержать мой, возможно, неподходящий ответ относительно его спокойствия. Он испытывал моё терпение, проверял, насколько я зрелая? Хорошо, я буду держать себя в руках; он не получит удовольствия от того, что я потеряла самообладание.

Он быстро, почти по-военному повернулся; его плащ и одежды послушно последовали за его высокой и прямой фигурой; и пошёл вдоль ручья. Шаги эльфов были бесшумны, в то время как мои хрустели на песке и оставляли глубокие следы. Мы шли там, где было больше тени, под скалой, нависавшей над ручьём. Наверно, для того, чтобы избежать любопытных глаз туристов, которые могли проходить над нами. Случайные лучи солнца блистали и играли на серебристых волосах эльфа. В такие моменты я хотела остановить его, расплести его волосы, пропустить их сквозь пальцы; представляла, какие они мягкие, какая тёплая кожа на шее под ними…

Встряхнув головой и вернув себе способность здраво мыслить, я пошла дальше и позвала Бруно, который куда-то убежал, как только мы вышли из туннеля. Конечно же, он не откликнулся. Владыка Халдир обернулся и одарил меня насмешливым взглядом.

Не я давала ему имя, сказала я. Не говоря ни слова, он развернулся и повёл нас дальше. Конечно, это было разумно с твоей стороны, Мариан, тихо пробормотала я. Могу поклясться, что он расслышал.

По мере того, как мы продвигались всё дальше вдоль ручья, во мне росло ощущение, что за нами наблюдают, хотя я никого не видела и не слышала. Мы повернули; наш путь всё ещё пролегал по ущелью, где в это время суток было довольно темно. Бруно так и не объявился, и я снова позвала его.

На полпути к следующему повороту наша небольшая компания остановилась и развернулась к северному склону ущелья. Я недоумённо посмотрела на склон, потом на эльфов. Шероховатая поверхность, покрытая папоротником, выглядела так же, как и любая другая часть склона, и я удивилась, что их там так заинтересовало.

Владыка Халдир подошёл близко к стене, папоротники коснулись его плеч. Он шагнул влево… и просто исчез.

Я вопросительно взглянула на Ородрена. Он жестом показал мне следовать примеру Владыки.

Чувствуя себя немного нелепо, я подошла к тому же самому месту, почти касаясь носом скалы. Потом осторожно шагнула влево, уверенная в том, что сейчас столкнусь со скалой. Вместо этого я оказалась за ней, встретившись там с ожидающим правителем эльфов. Скала здесь закрывала небо, а в ней располагались высокие, с изящной резьбой серые двери, с каждой стороны от них мерцал светильник.

Я изумлённо улыбнулась Владыке, шагнула вправо и назад, оказавшись снова в ущелье с Ородреном и остальными эльфами и разглядывая то, что казалось цельной скалой, покрытой папоротником. Это была отличная оптическая иллюзия. Даже сейчас, осматривая склон под разными углами и зная, что вход был здесь, я не могла его видеть.

Я шагнула обратно в нишу; за мной последовали другие эльфы.

Моим вниманием полностью завладели высокие деревянные двери, залитые мягким мерцанием светильников. Их цвет ничем не отличался от окружающих камней, края были едва заметны. На них не было ни петель, ни ручек. Их поверхность была покрыта красивой резьбой, которая подчёркивала их назначение. В центре было вырезано огромное дерево, по половине на каждой створке. Ствол переходил в большие, почти горизонтальные ветви, которые потом загибались вверх. От ветвей начинались и скрывались в густой листве витые лестницы и висячие мосты, ведущие к широкой платформе высоко над землёй. На этой платформе, почти как на палубе корабля, было вырезано большое, открытое строение замысловатой формы и правильных пропорций; его колонны и своды, казалось, росли из самого дерева. Часть балконов и лестниц пренебрегало гравитацией. Пара, в одеждах почти как у Владыки, стояла на платформе рука об руку, их окружало резное свечение, подобно ореолу. Наверно, это Галадримы. По внешним краям дверей шли надписи на незнакомом мне языке, напоминающие японское или арабское письмо, и в то же время совершенно на них непохожие. Искусство мастеров, красота дверей, их расположение в скале было поразительного качества.

– Я никогда раньше не видела такого дерева, – начала говорить я Владыке, но в этот момент откуда-то примчался Бруно, весь мокрый и грязный, и остановился возле него.

– Нет! – закричала я, пытаясь схватить пса за ошейник, но было поздно: он начал отряхиваться. Грязь полетела во все стороны и на меня. Я с содроганием посмотрела на заляпанные грязью сапоги Владыки, его одежду и плащ, концы которого были в пятнах грязи. Наконец, совершенно пристыженная, я подняла глаза на его лицо. Единственная капля грязи попала ему на щёку.

Я с трудом сглотнула. Он властно поднял подбородок и стоял, глядя на меня сверху вниз. Я начинаю понимать: это одна из его самых эффектных устрашающих и неодобрительных поз. Его глаза мрачно сверкнули от недовольства, а взгляд просверлил меня насквозь.

– Я так сожалею, – испуганно выкрикнула я, взяв за ошейник Бруно, который невинно вилял хвостом.

Грязь на наших лицах, величественная, оскорблённая поза Владыки и его молчание внезапно показались мне необыкновенно смешными. Я безуспешно сжала губы, прикрывая рукой улыбку, расползавшуюся по лицу. Я пыталась изобразить сожаление и молилась только об одном – как бы не рассмеяться в полный голос.

Глядя по сторонам на других эльфов, я обнаружила, что их состояние мало отличалось от моего, хотя им лучше удавалось его скрывать.

Повернувшись к Владыке Халдиру, я опустила руку. Не знаю, что придало мне смелости или глупости, но я подошла и стёрла ладонью каплю грязи с его лица. В качестве извинения я предложила выстирать его одежду.

Его пристальный и сверкающий взгляд стал ещё более тяжёлым.

– Наверно, я добавлю это к твоему списку.

Его ответ не предвещал ничего хорошего.

Владыка повернулся к дверям и, приложив руку к сердцу, поклонился перед ними.

– Echuivo-honda mallorn, ad lasto-nin, panno-lin elu au nin!

(Пробудись, великий меллорн, и услышь меня, открой мне своё сердце!)

Почти сразу же два эльфа выступили вперёд из темноты, по одному с каждой стороны дверей, и отсалютовали Владыке мечами. Если бы эльфы не вышли, я бы даже не заметила их. Будто по собственной воле, огромные двери открылись внутрь. За ними в колеблющемся тёплом свете фонарей был широкий сводчатый проход с гладкими стенами, проделанный прямо в скале. Я смогла разглядеть вдали ещё больше фонарей, мерцающих в полутьме.

Кажется, у меня замерло сердце, когда Владыка Халдир церемонно повернулся ко мне и жестом пригласил войти.

– Adaneth elvellon, tulo-nin au Honda edhelen!

(Войди в самое сердце нашего дома, друг эльфов!)

Хотя я не знала, что он говорит, но по торжественному тону и важному взгляду его выразительных глаз поняла значительность этого момента.

Не привыкшая к таким формальностям, я стала искать правильные слова, чтобы ответить.

– Ваше приглашение – большая честь для меня, – ответила я, кладя руку на сердце и склоняя голову так же, как он сделал около дверей, и надеясь, что достаточно хорошо выразила свои чувства. Затем он жестом попросил следовать за ним.

На стенах длинного коридора были изображены эльфы за разными занятиями. Там были исторические события, битвы, торжества, странствия, изображения райских пейзажей и мерцающих фигур. Они чем-то напоминали французские гобелены. Подойдя ближе, я заметила, что на некоторых изображены люди и маленькие дети.

Мы подошли к концу коридора, где ещё двое стражей приветствовали Владыку Халдира. Он слегка кивнул им в ответ. Затем, когда мы вышли на большой мраморный балкон, Владыка взял меня за руку. Я была признательна ему за это, потому что открывшийся передо мной вид был поистине впечатляющим. У меня подогнулись колени и пересохло во рту.

– Перед тобой Метентауронд, Последний Дворец эльфов в Великих Лесах, существующий с начала этой эпохи!

========== Глава 10. Звёзды во тьме. ==========

5 сентября.

Сегодня днём я расположилась на балконе, с которого впервые увидела Метентауронд, и собралась зарисовать необычную и захватывающую панораму, открывшуюся передо мной.

Я много лет не рисовала от руки. Мои навыки потихоньку возвращались, и мне приходилось прилагать гораздо меньше усилий, чем я ожидала.

Между тем два стража, охранявшие вход в эти изумительно чудесные залы, притворялись, что не подсматривают за мной.

Сначала я мечтала, чтобы у меня оказался фотоаппарат. Сейчас я рада, что не поддалась столь соблазнительно простому способу запечатлеть это место. Я не хочу что-нибудь пропустить или забыть; к тому же я ощущаю настоятельную потребность как можно лучше постичь всё, что вижу.

Утром я рассказала об этом Линдиру. Мой разум мог воспринимать только часть того, что мне показали. Я была слишком поражена; мне необходимо время, чтобы увиденное уложилось в голове. Рисование, сказала я, подобно медитации. Оно помогает лучше вглядываться, замечать мельчайшие детали, игру света, которые будто оживляют вещи.

Он ответил, что так же происходит с музыкой.

Прошлым вечером мы вышли из приёмной залы на верхний этаж большой пещеры. На её потолке, подобно звёздам, были рассыпаны пятна света. Пещера была поистине огромной и потрясающе красивой в надвигающихся сумерках. Я не могла представить себе нечто подобное; сама мысль, что такое место могло существовать над землёй или под ней, была за гранью понимания.

Тут и там в сгущавшейся темноте – хотя казалось, что внутри пещеры и вне её были сумерки – очертания и тени были обозначены мягким золотистым сиянием бесчисленных светильников. Впереди располагались своды, похожие на корни деревьев, собранные и сплетённые в колонны, которые тянулись к полу как сталактиты. Картина была похожа на готический собор и вызывала благоговейный трепет. На ветвях и листьях тоже висели светильники, разбросанные в них, как светлячки. Восходящие к ним колонны-сталагмиты были похожи на резное дерево или камень. Здесь не представлялось возможным определить границу между творением природы и рук мастеров-строителей. Казалось, подземный лес был так же высок, как и лес снаружи. Между колоннами и стенами пещеры разбросаны платформы, мосты и жилища, похожие на те, что изображены на входных дверях.

Внизу также были балконы и террасы, которые простирались от стен пещеры и соединялись с мостами и колоннами. За балконами, в отверстиях в стене самой пещеры, виднелся неяркий свет. Вероятно, там находились жилые помещения.

Справа внизу, на головокружительной высоте балкона, на котором мы стояли, протекала небольшая речка. С одной стороны от неё была стена пещеры, с другой – лес. Вода падала с высоты в каскаде небольших водопадов, исчезая в тёмной дымке вдали.

Внизу слева была темнота. О ней могу сказать только, что она вызывала ощущение пустоты.

Прохладный воздух был наполнен влагой и чистым древесным ароматом вперемешку с запахом вспаханной почвы. Пахло не пещерной сыростью, а свежестью и жизнью. А ещё был звук воды, падающей на камни, как колыбельная, успокаивающий, нежный и всеобъемлющий.

Покрытая затейливой резьбой большая лестница изгибалась справа от нас. Владыка Халдир бесшумно повёл меня вниз по ступеням. Когти Бруно стучали по мрамору, эхо разносилось по всей пещере.

Что поддерживает эти террасы, они ведь такие тонкие, а лестничные пролёты такие длинные, спросила я. Мы можем на них посмотреть?

– Утром, когда рассветёт.

Утром… Как вы узнаете, что наступило утро? Подожди… Я перегнулась через перила и показала на жилище, которое как будто парило между деревьями и стеной пещеры. Это технически невозможно! Как они это сделали?

Это не дерево… из чего оно сделано?

Здесь есть птицы?!

Деревья и колонны не похожи на лес наверху. Где мой фонарик?

Я остановилась и судорожно стала рыться в рюкзаке свободной рукой. В другой руке был поводок Бруно.

Меня остановил Владыка.

– Это будет весьма невежливо. Ты должна переодеться, – приказал он, глядя на мою грязную одежду, – а потом разделишь с нами трапезу в Зале. Тебе покажут твоё жильё, отдохни. Утром ты сможешь увидеть всё, что пожелаешь.

Я кивнула, подавляя бесчисленные вопросы в голове. Владыка Халдир широко зашагал впереди. Я была поражена и несколько мгновений стояла, как вкопанная. Ородрен взял меня за руку и спросил, что я делаю. Я ответила, что пытаюсь увериться в том, что ещё могу дышать. Бруно нетерпеливо ткнулся мордой в мою ладонь.

– Что мне делать с собакой? – спросила я спину Владыки.

Он повернулся и ответил, что Бруно отведут в конюшни, где ему будет удобно, и накормят. Один из эльфов, который шёл с нами, предложил взять поводок.

– Конюшни? – повторила я в шоке, когда передала Бруно. По крайней мере, теперь мне не нужно беспокоиться о разных неожиданностях на мраморном полу. Я присела на корточки и погладила пса, пообещав прийти к нему завтра и пригрозив, что если он где-нибудь пометит территорию, то дорого за это заплатит.

***

После того, как я переоделась в чистое, Ородрен проводил меня в Залу.

Большая Зала была самым огромным и необычным местом в этой пещере. Вырезанная внутри скалы и выступавшая наружу на берегу реки, Зала располагалась на широкой террасе, на которой мог уместиться весь Метентауронд. На террасу можно было подняться по лестницам с двух сторон, ведущим к большой высокой завесе из камня, настолько тонкой, что она казалась полупрозрачной. Её выпуклая поверхность мерцала от света внутри Залы, как маяк в ночи. Была ли она вырезана в скале или нет, я не могу сказать.

За этой завесой и часовыми, охранявшими входы, открывалась сама Зала. Она была большой и высокой, со светильниками вокруг. На стенах были изысканные барельефы животных и растений, которые, казалось, вырастали из пола и замысловато переплетались вверху. Осмотрев изображения более пристально, я заметила, что они не были одинаковыми. Они подчёркивали естественную красоту камня, кристаллов; резьба была приспособлена к природным деталям, работа мастера не перекрывала их, а лишь подчёркивала. Чем больше я смотрела, тем большее уважение и благоговение испытывала перед умельцами, которые почитали камень как живое существо.

Пол был неоднородным и разноцветным. Изогнутые каменные проходы расходились из Залы. Они напоминали кельтскую вязь, арт-нуво и переплетённые геометрические фигуры, цветы и турецкую черепицу и в то же время не были на них похожи. Это было нечто другое; лучше, прекраснее, будто совершенное украшение, от которого брало начало всё остальное. Несмотря на свою величественность, помещение умиротворяло дух и было необычайно тёплым и удобным.

Эльфы, собравшиеся внутри, разговаривали, спокойно улыбаясь или тихо смеясь. За их спокойствием чувствовалась грусть.

Некоторые приветствовали меня, торжественно и с лёгким любопытством. Я выучила первую фразу на эльфийском: «Mae govannen», что означает «добро пожаловать».

Немногие из них были шатенами, у большинства были светлые или серебристые волосы. Женщины носили простые длинные платья, мужчины – туники и трико, почти как Ородрен и Линдир, хотя некоторые были одеты в длинные одежды, как Владыка Халдир. Каждый выглядел так, будто находился в расцвете лет; единственным напоминанием о возрасте и мудрости было более сильное свечение вокруг некоторых и большее почтение, оказываемое им. Среди них я ощущала себя одновременно и ребёнком, и пожилым человеком.

Все они были прекрасны и грациозны, хотя никто, на мой взгляд, не обладал таким восхитительным изяществом и силой, строгостью и добротой с окружающими, как эльфийский лорд. Я переводила взгляд с одного эльфа на другого и была уверена, что его нетрудно будет найти, если он здесь появится.

Стоило мне только посмотреть на один из внутренних входов, как оттуда появился Владыка Халдир, и сразу же все взоры обратились к нему, разговоры смолкли, а те, кто сидел, поднялись со своих мест. Он заполнял своим присутствием всё пространство.

Владыка приветственно кивнул собравшимся в Зале. Все вернулись к своим занятиям.

Он отыскал меня раньше, чем я ожидала. Меня словно загипнотизировали; я смотрела, как он шёл к Ородрену и мне будто в замедленной съёмке, иногда теряя его из виду, когда перед ним кто-то проходил или останавливался, чтобы поприветствовать. Он определённо был выше ростом всех остальных в Зале. Прошла вечность, пока он подошёл к нам. Его сопровождал Линдир. Мне предложили место слева от Владыки за общим столом. Там был ароматный хлеб, сушёные фрукты и кувшины с почти прозрачной жидкостью, а также небольшие тарелки, на которых было что-то вроде фазана или перепела. Ничего жирного или жареного.

Кубки наполнены, и Владыка Халдир поднялся, собираясь произнести тост. В этот момент в Залу вошла Гладрель. Она поклонилась ему, кивнула мне и заговорила с ним тихо, но настойчиво. Она была явно чем-то огорчена, а лицо Владыки помрачнело. Он извинился и вышел вместе с ней. Разговоры прекратились, никто не притрагивался к еде.

Я посмотрела на Линдира, но он только покачал головой. Я перевела взгляд на свою тарелку. Нельзя просто сидеть, зная, что что-то не так. Я отодвинула стул и вышла вслед за ними. Они были в пещере и быстро шли вверху по переходам. Я выбрала, как мне показалось, правильный мост. Ко мне присоединился Линдир. Он взял меня за руку, и мы поспешили наверх.

Вскоре они остановились и вошли в одно из многих жилых помещений, удобно устроенных между колоннами. Линдир провёл меня через несколько мостов и террас, и мы оказались возле открытой двери. Владыка Халдир и Гладрель склонились над эльфом, лежащим на кровати и накрытым одеялом. Халдир положил руки ему на грудь, низко склонившись и настойчиво что-то повторяя.