Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Линдир выступил вперёд и на полном серьёзе пригласил Мариан открыть врата. У Мариан почти отвисла челюсть: это право принадлежало ему либо мне, но никак не ей.

– Начинай, – настаивал Линдир и шагнул назад, жестом приглашая её к вратам.

– Если бы сейчас здесь был Бруно, он бы нас всех забрызгал грязью, – печально улыбнулась она и едва слышно добавила: – Зато не нужно ничего стирать.

Я понятия не имел, о чём она.

Подойдя к вратам, она нежно пробежалась рукой по выветренному дереву, почтительно коснувшись изображения Владыки Келеберна, а потом Владычицы Галадриэль. Это тоже очень успокоило меня.

Никто, будь то эльф или смертный, не пошевелился и не произнёс ни звука. Это мгновение было похоже на беззвучную молитву Валарам. Потом Мариан решительно отошла, подняла руки вверх ладонями к вратам и закрыла глаза. А если она забыла слова? Я мысленно произнёс их. Услышит ли она меня?

– Echuivo-honda mallorn, ad lasto nin, panno-lin … elu … au nin!

Произношение было просто отвратительным; Линдир поморщился, а я подумал (или почти надеялся?), что врата взбунтуются и закроются навсегда.

Но они отворились, медленно. Богато украшенный арочный коридор освещали тепло поблёскивавшие светильники. С обеих сторон на равных расстояниях друг от друга стояли стражи в полной экипировке. Блеск их щитов, шлемов и копий был результатом многовековой полировки и тщательного ухода. Величественное приветствие и, скорее всего, по воле Халдира, впечатляющая демонстрация силы.

Линдир пригласил Мариан войти, но она покачала головой.

– Линдир, я не могу. Это ваш дом. Прими нашу глубокую признательность и позволь нам последовать за тобой и твоими воинами.

Линдир поклонился Мариан и ступил на мраморный порог. В его голосе слышалась гордость и глубокие чувства.

– Elvellen, tulo-ammen au Honda edhelen (войдите в самое сердце эльфийских земель, друзья эльфов! Вот последние великие Залы Тар-Каранона!)

Мариан с глубоким вздохом повела нас внутрь.

Люди переступили порог. У них был довольно жалкий вид по сравнению с безукоризненными стражами: уставшие, в грязной, помятой одежде. Вдруг в коридор ворвался порыв сухого ветра, прошелестевшего гобеленами и показавшегося нам странным предзнаменованием. Предвещал ли он хорошее, или беду, или вообще ничего – я не мог сказать.

Много веков назад Братство Кольца вступило на земли Лотлориена, и время его стало клониться к закату. Халдир был прав: ещё одна эпоха близится к своему завершению. Метентауронд изменится, весь мир изменится, и мы наконец вернёмся домой. Нам, эльфам, трудно с этим смириться и совсем невозможно не печалиться от неумолимо наступающих перемен.

========== Глава 27. Против воли судьбы. ==========

19 января.

Я так рада вновь оказаться в Метентауронде, что не выразить словами. Восхищённая реакция нашего Братства на неописуемые панорамы подземных залов с мраморной площадки и возгласы «Ты была права» и «Прости, что сомневались» позволили вздохнуть с облегчением: с помощью Румила мне удалось привести их сюда, привести всех!

Приветливое тепло пещер, дневные огоньки светильников, Сэнди, бросившаяся к стене со своим моноклем, чтобы осмотреть фреску, остановленная одним из часовых и протестующая «Я профессионал!» едва находили отклик в моих мыслях. Я стояла рядом с Румилом и Линдиром, давая людям некоторое время увериться, что это не галлюцинация. Потом Линдир наконец произнёс слова, которые я так жаждала услышать:

– Владыка Халдир ожидает вас в Большой Зале. Следуйте за мной.

– Монархия? Как странно, – тихо прокомментировала Эсмин Джоэлю за моей спиной. Я знала, Линдир тоже слышал, но был слишком благороден, чтобы ответить. Я шла за ним, устремив взгляд вперёд, и твердила себе, что Эсмин просто пытается совладать с ситуацией.

– Замолчи, Эсмин, – пробормотал Джоэль. Я улыбнулась.

Смутно помню путь по широкой мраморной лестнице в Большую Залу с её похожей на алебастр каменной стеной, мерцающей на выступе над Линлуином, и почти совсем не помню, как мы вошли в эллипсовидную, освещённую светильниками Залу. Я с беспокойством ждала, когда двое часовых исчезнут в арках на другом конце. Время остановилось, мой мир сузился до размеров одной двери. Всё остальное перестало существовать. Каким будет его приветствие? Будет ли он жестоко осуждать нас из-за смерти Калло, как намекал Линдир, или же примет с распростёртыми объятиями, как я надеялась? Румил молча взял меня за руку. Он единственный знал, как важен этот момент для меня.

И вот он вошёл в Залу, и у меня перехватило дыхание. Я не ожидала, что абсолютная мощь его присутствия снова заставит меня трепетать с дрожащими коленями. Его облачение напоминало портрет Владыки Келеберна в Зале Советов: сияющий серебряный пояс и обруч на лбу были выполнены в виде переплетающихся листьев и плюща. Эти символы его высокого положения были выполнены с любовью и умелым мастерством, непривычными нашему взору. Белые и серебристо-зелёные летящие одежды подчёркивали великолепие серебристых волос. Он элегантно и властно прошёл в центр Залы. Его движения, хоть и частично скрытые одеждой, подчёркивали высокий рост и физическую силу. Пронзительно голубой, мудрый и повелительный взгляд остановился на каждом из нас. Я-то знала, что может сделать этот взгляд. Каждый из тех, кто пришёл со мной, должен выдержать его.

Однако в спокойствии Халдира проскальзывала озабоченность, которую я разглядела в те моменты, когда он появлялся на веранде поздно ночью. Это усталость? Горе или злость из-за смерти Калло? Плохие новости из его путешествия? Владыка Халдир, которого я знаю, так легко не сдастся. Что-то серьёзное затуманивало его мысли и заставляло быть не холодным, но тем не менее грозным. Даже Румил был озадачен.

– Muindor, na vedui na bar rinnonen! – воскликнул Владыка и крепко обнял Румила. Напряжение на его лице исчезло. Я грубо перевела его слова как приветствие брату, другого смысла в них и не было.

В голове пронеслись воспоминания о чернике и о его объятиях в ночи… Получу ли я тот тёплый приём, которого так искренне хочу?

Впервые за всё время он повернулся ко мне. Я вдруг вспомнила, что выглядела уставшей после путешествия и имела очень жалкий вид. Его надменный и неопределённый взгляд скользнул по кольцу Румила на моей руке. Я коснулась ладонью лба и сердца в знак уважения, а когда подняла голову, то обнаружила, что он внимательно рассматривает внешние контуры моего лица, немного удивлённо склонив голову. На что он там смотрит? Ну конечно! Я забыла, что в моих волосах теперь проседь. Это послужит ему хорошим уроком – именно он настаивал на честности во всём, он, кто часто притворялся человеком! Я подняла подбородок и стала ждать его реакции на волосы или на кольцо, но он проигнорировал и то, и другое.

– Hiril edhellen, – он официально обратился ко мне тем богатым бархатным голосом, по которому я так скучала и который, как и всё связанное с ним, волновал меня до глубины души. Мог бы обратиться ко мне по имени. Вместо этого он принял моё приветствие, каким-то непостижимым образом умудрившись одновременно кивнуть головой и смотреть на меня, задрав нос.

– Тебе единственной дозволено пройти в наши чертоги в сопровождении чужеземцев, – произнёс он, окинув взглядом этих самых чужеземцев. – Мы очень редко имеем дела с Людьми даже на их землях, только по необходимости и только скрываясь. Теперь настали опасные времена, а чужеземцы могут доказать, что они друзья, – он повернулся к Сэнди, стоявшей рядом со мной.

– Hir Haldir, позволь поблагодарить тебя и представить наше Братство, – начала я. Он молча на меня посмотрел, и я заметила едва различимый ответный проблеск. Его удивило слово «Братство»? Позабавило? Или моё вступление вызвало раздражение? Я не могла понять и решила, что нужно более тщательно подбирать слова или, что ещё лучше, замолчать.

– Меня зовут Сэнди. Я историк, специализируюсь на истории искусств, – представилась Сэнди.

– О, нам многое предстоит обсудить, – ответил он, и Сэнди облегчённо улыбнулась.

Потом он повернулся к Мэйсону, и мои товарищи по очереди представили себя. Когда Эсмин сказала, что она культурный антрополог, его ноздри чуть заметно расширились. Это не к добру.

– Так значит ты будешь изучать нас, как аборигенов или хомо флорессис, – произнёс он, будто вызывая её сравнить эльфов с примитивными культурами.

– Совершенно верно.

– Ты проанализируешь наш социальный строй, наши традиции, вмешаешься в наши дела, – продолжил он нарочито оскорблённым тоном. Эсмин смотрела прямо ему в глаза, потом отвела взгляд.

– Да будет так, – подытожил Владыка Халдир. В его словах промелькнула печаль, тронувшая моё сердце.

Он обратился к Арианне и заговорил с ней, как мне показалось, на немецком. Она сбивчиво ответила что-то на эльфийском и скромно протянула книгу Румила. Владыка Халдир чуть улыбнулся и глянул на Румила, приподняв бровь, но ничего не сказал.

Нога моя опять начинала ныть, несмотря на целебные травы. Я как можно незаметнее переступила. Халдир тотчас заметил это, нахмурился и повернулся к Джоэлю.

– Hiril Мариан отправится к Ломиону немедленно. Ты будешь полезен, помогая ему ухаживать за твоей Леди.

Джоэль явно такого не ожидал. Держу пари, он уже давненько не был в роли ассистента. Но он чувствовал, что спорить не время и не место, и согласно закивал.

Несмотря на мой опыт общения с эльфами, подобные формальности заставляли чувствовать себя неуютно. Давало о себе знать и моё вольное калифорнийское воспитание. Да и Владыка Халдир, кажется, намерен держать между нами дистанцию. Как он ко мне обратился… Я краснею от разочарования. Как будто мы были едва знакомы! Потом в Большую Залу вошла Ванимэ, и я получила небольшую передышку. Но что хорошего из этого выйдет? Интересно, она слышала, как Владыка Халдир обратился ко мне «Леди Мариан»? Надеюсь, нет.

Неземная, грациозная поступь Ванимэ заворожила всех наших мужчин. Одетая в длинное облегающее платье, одновременно скромное и соблазнительное, она играла с их вниманием как музыкант-виртуоз (кем она и была, судя по лёгким движениям). Гордо остановившись слева от Владыки Халдира, она полностью добила их одним-единственным пренебрежительным взглядом. Мне так и хотелось её возненавидеть. Но вместо этого внутри себя я нехотя, с ревностью приветствовала её. Прикусив губу, чтобы не ухмыляться, я напомнила себе, что это первая эльфийка, которую видят наши мужчины. Потом Ванимэ одарила Румила лучезарной улыбкой. Я никогда не видела, чтобы Ванимэ кому-нибудь улыбалась.

– Ванимэ проводит вас к Ломиону, – распорядился Халдир. – Вы пришли издалека и, должно быть, устали. Линдир покажет остальным место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок. Вечером вы впервые разделите трапезу с эльфами, а через некоторое время вас пригласят вновь в Большую Залу, где будет праздник по случаю вашего прихода. Первую ночь здесь вы проведёте все вместе. Завтра каждого из вас представят семье, с которой вы разделите дом. За то короткое время, что вы проведёте с нами, вам предстоит хорошо узнать эльфов. Твой талан, Мариан, уже ждёт тебя.

Я благодарно улыбнулась, но он уже покидал нас, попросив Румила остаться – им о многом надо поговорить.

Почему не просили остаться меня? – подумала я, оглядываясь на них, пока Ванимэ уводила нас. Разве со мной не о чем разговаривать? Румил откровенно непристойно подмигнул мне, на что я закатила глаза. Халдир так и не обернулся. Наверно, я чувствую себя покинутой потому, что очень устала – и устала быть грязной. Почему я сначала не могу пойти в этот треклятый водоём и искупаться? Конечно же, Ванимэ состроила гримаску.

Когда мы пришли к талану Ломиона, я была бесконечно признательна, что мы тут оказались. Нога просто убивала меня. Я вошла туда с Джоэлем и мне предложили одно из кресел Ломиона, богато усыпанное подушками? Нет! Ванимэ впустила Джоэля, а меня остановила у входа. Джоэлю так вскружило голову содержимое полок Ломиона, что он просто забыл об ожидающем его пациенте. Я же была испугана и раздражена: что она хочет от меня сейчас? И почему она стоит и смотрит, как я мучаюсь от боли?

– Я поговорю с тобой после праздника. Наедине.

Не дождавшись моего ответа, она повернулась и удалилась по висячему мостику.

Я выслушала пространные лекции Ломиона об исцелении моей ноги (которую он, к слову полностью вылечил). У них с Джоэлем завязалась оживлённая беседа о медицине, нить которой я потеряла после первых двух предложений. Безуспешно пытаясь подавить зевоту, я при первой же возможности ушла оттуда вместе со своими вещами. Кто-нибудь из них рано или поздно проголодается и вспомнит об ужине. Похоже, они даже не заметили, как я ушла.

Я хотела отыскать Аллиндэ, но сначала надо найти своих товарищей, проверить, как все устроились и вымыться. Идя по тропинкам между таланами, я искала, кого бы спросить. Мимо меня прошло несколько эльфов, которых я раньше не видела. Наконец нашлась эльфийка, сумевшая объяснить, что Пришедшие следом расположились на ночлег в конюшнях. Извиняясь за странное жилище, она сказала, что у них нет талана настолько большого, чтобы вместить восьмерых. Эльфийские семьи не так велики. В ранее пустовавших таланах теперь располагались те, кто избрал путь через Море с Владыкой Халдиром.

По пути в свой талан я заметила, что в Метентауронде теперь гораздо больше жителей. Осознание того, что эльфы уходят навсегда, пришло ко мне только сейчас, и я смахнула невольно выступившую слезу. Спать я буду со своими товарищами, но сперва я хотела припрятать одну вещь из рюкзака там, где она точно будет в безопасности.

Дойдя до талана, я медленно открыла дверь и залюбовалась небольшим, уютным пространством со знакомыми переплетёнными древесными стволами и стеклянной крышей, пропускавшей свет от светильников над ним. В вечернем свете деревянный пол богато сиял от многовековой полировки и ухода. Вот мой дом! – произнесла я, бросив рюкзак на стул. Но где спрятать этот камень, чтобы даже Румил, считавший моё личное пространство своим, не смог его отыскать? Я осмотрела занавешенную нишу за полкой с растениями. Кроме неё, подходящего места не было. Отдёрнув занавеску и открыв шкаф, я почувствовала, что вторгаюсь в чьё-то прошлое. Я выбрала одну из тростниковых корзин с верхней полки, в которой лежала пара шёлковых тапочек, завёрнутых в материю для защиты. Я вынула их оттуда. На дне корзины достаточно места для камня. Сверху я положу тапочки с материей, и камень будет надёжно спрятан. Если даже кто-то возьмёт тапочки, он не заметит ничего. Кроме того, этими тапочками никто не пользовался уже давным-давно. Непохоже, что кто-нибудь вспомнит о них и попросит достать.

Я порылась в содержимом рюкзака и вытащила плащ Ванимэ, в который был завёрнут камень. Расправив плащ, я убедилась, что он цел. Сразу же мой талан оказался залит искрящимся светом, отражавшимся и проходившем сквозь стеклянный потолок и освещавшем облака вверху пещер. Кольцо Румила ярко засверкало в ответ. Я быстро завернула камень обратно в плащ. Эльфийская материя превратилась в такой маленький свёрток, что когда я положила его в корзину, а сверху прикрыла тапочками, то корзина спокойно закрывалась. Её я поместила в самый дальний угол шкафа, задёрнула занавеску и поставила на место полку с цветами.

На глаза Румилу не должно было попасться кое-что ещё. Это спрятано в ящике комода.

Теперь надо отправляться к конюшням и привести себя в порядок перед ужином. Я возьму с собой выкрашенное вином платье и роскошь, которую не могла себе позволить в первый раз оказавшись здесь – косметику. Я хочу выглядеть как можно лучше. Если Халдир со мной не заговорит, так ему будет на что посмотреть.

Немного отдохнув и освежившись, мы вместе вернулись в Большую Залу. Она преобразилась: были зажжены все светильники и украшены ароматными ветвями кедра; в каждом углу Залы потрескивал камин. На обеденных столах были серебристо-голубые скатерти. Еда и напитки были в изобилии: кувшины с ароматной водой, подогретое вино с пряностями, яблоки и груши. На некоторых столах стояло мясо птицы, украшенное травами и кедровыми орешками, копчёный лосось, ароматный хлеб и прекрасные овощные салаты из оранжерей у озера. Закуски, как знакомые, так и экзотические стояли на каждом столе. Владыка Халдир подготовил впечатляющий приём.

Ужин оказался обычным и приятным. Не было ни пространных ре-чей, ни ненужных формальностей. Мы просто сидели вместе с эльфами и наслаждались их обществом и щедростью. Не было никого, кто бы нас не поприветствовал или был возмущён нашим присутствием. А в Зале присутствовало гораздо больше народа, чем раньше.

Вино лилось рекой, и ужин плавно перешёл в беседы и песни. Из присутствующих были Ородрен, Гладрель и другие, по кому я так скучала. Я разыскала Аллиндэ, и мы радостно обнялись. Она вся сияла и была весела, как раньше, к моему облегчению, и сразу же потребовала объяснить, что я сделала с волосами: она слышала, что от тревог волосы смертных становятся седыми. Что меня тревожило? Я ответила, что волновалась только за неё и за Калло.

– Со мной всё в порядке, хотя мне не хватает его, – заверила она, и я видела, что это правда. – Твои волосы вернут свой цвет?

– Нет, они останутся такими. Чем старше я буду, тем больше в них будет седины, дорогая подруга. Как у Роджера, – я показала на него в толпе.

– О нет, – выдохнула она, увидев седые волосы Роджера и его блестящую лысину.

– Они не выпадут, – быстро пояснила я, и это её немного успокоило.

Я познакомила её с Арианной. Они быстро подружились. Я оставила их за беседой, как и ожидалось, о книгах.

После каждого приветствия я старалась подойти ближе к Халдиру, и с каждым разом он всё больше удалялся от меня. Как близко я бы не подходила, его внимание было отдано другому, или находился эльф, которого я хотела представить моим товарищам. Его всегда можно отыскать в толпе: он выше ростом, чем все остальные. Раз за разом я безуспешно пыталась привлечь его внимание.

Он ходил по Зале, тепло приветствуя каждого входящего.

– Ваш опыт будет очень полезен, – сказал он Роджеру.

– Здесь есть многое, чему ты сможет научить других, – эти слова были адресованы Мэйсону.

Замечательно. Чудесно. Я – невидимка. Ни одного слова благодарности или приветствия с тех пор, как мы вошли в Залу, только быстрый взгляд – и он снова обращается к моим товарищам. Он никак не выразил уверенность во мне, несмотря на все мои попытки. Зато он свободно говорил это новобранцам, которых впервые видел.

Эксперты, интеллектуалы, мечтатели, которых он поручил привести, были здесь; те, кто реально мог воплотить его замысел, претворить в жизнь его ожидания, если это было возможно для Человека.

Очевидно, я больше не нужна. Никогда ещё я не чувствовала себя такой брошенной. Я оглядела Залу. Линдир увлечён беседой с Сэнди, другие тоже заняты. Даже Румил о чём-то говорил с Дитером и Нарвен. Я выполнила свою задачу. Я больше не нужна.

Я решила вернуться в конюшни. Как я могла быть такой наивной и считать, что значу для него больше?

Едва я успела сделать несколько шагов, как меня остановил голос Халдира, тихий и неодобрительный, не излучавший больше энтузиазма.

– Ты всех покидаешь. Почему?

Я не ответила напрямую.

– Ты находишь подходящими тех, кто пришёл?

Если я ждала признания моего успеха, то ошибалась.

– Они кажутся… компетентными. Почему ты пренебрегаешь своими обязанностями, уходя отсюда? Я не буду спрашивать в третий раз.

– Становится очевидным, что я тебе не нужна.

Он промолчал; как обычно, его реакцию понять было невозможно. На его губах замерли несказанные слова, какими бы они не были. Как бы мне хотелось, чтобы он мог говорить со мной открыто!

– Мои нужды не имеют значения, – сказал он. – Ты собрала этих людей, две недели они шли за тобой в неизвестность и пришли в странное место со странным народом. Ты не можешь оставить их сейчас.

– Я…

У меня действительно не было оправдания. Я думала только о себе. Настало время забыть о личном и на первое место поставить потребности других. Разве это не то, что я обещала Владыке эльфов? Я противилась выполнять это в приказном порядке, мне приходилось притворяться, что моя любовь к этому великолепному эльфу не существует! И я не желаю притворяться, как он, кажется, настаивает, что между нами не было символической близости.

– Спасибо, что так радушно принял моих людей, – я даже не пыталась убрать из голоса боль. – Я тоже рада вновь тебя видеть.

Я отвернулась и направилась обратно в Залу.

***

– Разговор, Мариан, как я обещала.

Позади меня раздался голос Ванимэ. Я снова пыталась уйти из Залы, следуя за остальными вместе с Джоэлем. Линдир продолжал историю о сильмариллах с того места, где он остановился, когда я ушла. Он объявил, что завтра вечером начнёт балладу о Лютиен, одну из самых длинных и самых любимых баллад эльфов. Сегодня эльфы допели последнюю песню, последний звук струн арфы замер в тёплом ароматном воздухе. Владыка Халдир ушёл с Румилом некоторое время назад, и Зала почти опустела. Я надеялась, что она забудет. Джоэль тактично пожелал нам доброй ночи и удалился. Я вздохнула и остановилась на балконе над Линлуином, чтобы выслушать её.

– Ты огорчена. Ты считаешь, что Владыка Халдир игнорирует тебя, что даже сейчас он не думает о тебе, – сказала она напрямую, когда Джоэль достаточно удалился. Уж кто-кто, а Ванимэ редко говорит напрямую. И почему она вдруг стала такой чертовски проницательной? Я не хотела сейчас разговаривать на эту тему, мне нужно было забыться и уснуть.

– Ты ошибаешься, – ровно произнесла она.

– Что ты хочешь сказать? – устало спросила я.

– Ты ничего не поняла? – ответила она, встряхнув длинными светлыми волосами. – Мой брат уважает тебя. Он обращается к тебе как к равной перед всеми остальными эльфами и людьми и даёт тебе возможность поступать так же. Зачем? Чтобы помочь! А ты отвечаешь на оказанную тебе честь не как леди, а как молодая девчонка, которая отказывается от десерта после ужина!

Я неохотно вспомнила всё случившееся с момента нашего прибытия до того, как Халдир столкнулся со мной на празднике. Они были правы. Ещё один такой разговор я не вынесу.

– Ты из рода Аданов, и ты выполнишь своё обещание, – с осуждением сказала Ванимэ. Я удивлённо отступила. Она немного смягчилась, и мне показалось, что сейчас меня отчитывает старшая сестра, а не разносит враг.

– Я ошиблась в тебе, – нехотя признала она, сложив руки на груди и глядя куда-то вдаль. – «Смертные изменяют свои предпочтения как перчатки», говорила я ему. «Они бросают друзей и супругов как ненужный мусор». Я не понимала привязанность Румила к тебе.

Она покачала головой, будто дружба эльфа и человека была неслыханной странностью.

– Из нас троих я одна не верила, что ты вернёшься. Я считала, что ты обнадёжишь Халдира, а потом бросишь его. Я ошибалась. Ты верна своему слову.

– Спасибо, – ответила я, немного сбитая с толку её откровением. – Из вас троих?

– Конечно, – с задоринкой ответила она. – Румил нашёл тебя, но неужели ты думаешь, что он один принимал окончательное решение? Халдир в таком деле не положится на мудрость одного эльфа, даже такого, как Румил. Он героически защищал тебя.

– Он спорил обо мне с тобой и Халдиром? – воскликнула я одновременно с разочарованием и гордостью за моего самого лучшего друга. Неужели Халдир так сопротивлялся, что Румилу пришлось меня защищать?

– Он спорил со мной по большей части, – ответила Ванимэ на мой немой вопрос и двинулась в сторону тропы. Наш разговор был окончен.

20 января.

Глубокий сон творит чудеса с уставшей душой. Утром я проснулась ещё до рассвета, отдохнувшая и в гораздо лучшем настроении, чем вчера. Слова Ванимэ заставили меня понять, что прошлой ночью Халдир делал лишь то, что считал лучшим. Я же была слишком чувствительна и ненасытна. Праздник – это не то мероприятие, на котором следует проявлять личные чувства. Но всё равно он вёл себя гораздо холоднее, чем я ожидала.

Все остальные ещё дремали в мягких, роскошных постелях, приготовленных для нас в конюшнях. Они заслужили отдых. А я собиралась сделать именно то, чему учил Халдир – вставать раньше всех и быть сильной. Даже в предвкушении утренних заплывов с раздетым эльфом я оставалась совой – по дороге к реке я зевала и моргала.

У реки никого не было. Я воспользовалась возможностью, чтобы умыться и потянуться. Он так и не появился. Я напомнила себе: он не говорил, что придёт сюда. Это моя выдумка. Я осмотрела пещеры. Несколько эльфов уже шли куда-то по своим делам. Купание нагишом в одиночку – не самая хорошая идея, особенно если один из моих товарищей решит прогуляться. Лучше я пробегусь.

Я наконец поняла, чем бег привлекает некоторых людей. Мысли прочистились, и я обдумала план на наш первый день с эльфами, который мы с Линдиром вчера разработали. Экскурсия обязательна. Я хочу, чтобы они увидели и попробовали всё, познакомились со всеми эльфами, которые будут учить нас, прежде чем мы разделимся на группы. Целое, в конце концов, больше, чем сумма частей. Материю жизни ткут связи между частицами, а не отдельные частицы сами по себе. Это – основной принцип экологии, которую изучает Мэйсон. Для этого есть немецкое слово «гештальт». Его я выучила давно, ещё в архитектурной академии. Уверена, в эльфийском тоже есть похожее слово, простое и элегантное. Надо спросить об этом.

Возможно, я спрошу Владыку Халдира, потому что он просил о встрече на своей веранде утром до завтрака, чтобы обсудить планы на день. Я не удивлюсь, если Румил будет там же.

20 января. Продолжение.

Мне не терпелось поговорить с Владыкой Халдиром наедине, и в то же время я ужасно волновалась. Прошлым вечером он решил держать меня на расстоянии. Я надеялась, что стены, возведённые им, рухнут после нашего разговора. Я хотела восстановить ту связь, которая возникла между нами до расставания.

Я переоделась и немного подкрасилась. Воздушные лестницы и мосты от моего талана до его веранды были пройдены быстро. Прохладный, неземной свет начинавшегося рассвета разливался по камням, коре деревьев, воде, домам, открывая мир, чей день будет столь же волшебным, как и мерцающая ночь.

Халдир только выходил из своего кабинета. Волосы были убраны в его обычной манере; он застёгивал последнюю пуговицу на серой замшевой тунике. Этот цвет подчёркивал голубизну в его глазах. Он так заворожил меня, что я не могла вымолвить ни слова.

Указав мне на одно из кресел с подушками, стоявших вокруг резного стола на веранде, он поприветствовал меня.

– В Метентауронде начинается новый день, – сказал он, показывая на небесный свод.

Я кивнула и с трудом ответила:

– Доброе утро, мой Владыка.

Я почтительно сидела и искала в его словах скрытый смысл. Они не были столь радостны, как песни эльфов, поднимавшиеся в воздух и приветствовавшие новый день.

Он сел напротив меня – слишком далеко, на мой взгляд. Но стол был круглый, а это предполагало некоторые возможности. Я начинаю думать как Румил?

– Надеюсь, ты и твои товарищи хорошо отдохнули, – начал он вежливо, но сдержанно.

– Да. Это замечательно снова спать в настоящих тёплых кроватях. В конюшне достаточно уютно.

А потом я вспомнила Бруно и, что ещё хуже, Калло, и мой голос дрогнул.

– Мне так жаль, – неловко начала я, чтобы хоть что-то сказать. – Мне говорили, что ты винишь во всём себя и меня…

Он нахмурился.

– Мой повелитель, ни ты, ни Ломион не смогли бы ему помочь.

– Линдир слишком много болтает. Это ты на него так действуешь, – ровно произнёс он. – Так же, как и я, ты должна принять последствия своих решений, будь они радостными или печальными.

– Даже ты не можешь предвидеть будущее, – спорила я.

– Воистину странные времена настали. Только вчера Нарвен и Курулас обменялись обручальными кольцами, – он поднял брови, ожидая моей реакции.

– Что? Они же не выносят друг друга, – от удивления я даже вскочила на ноги.

– Внезапно они обнаружили, что спорить – это довольно… приятно, – пояснил он и посмотрел на меня так, будто подумал о чём-то действительно странном. Наверно, я не единственная, кто почувствовал себя неловко в данной ситуации.

– Они поженятся, как только мы отплывём на Запад.

В его глазах что-то промелькнуло, но он быстро это скрыл. Теперь настало время спросить его про Сан-Франциско.

– Как я и ожидал.

Это всё, что он сказал; потом поднялся с кресла, прошёл мимо меня и опёрся о перила веранды. Так вот почему он такой напряжённый!

– Ты найдёшь Гавань, я знаю, – я подошла к нему.

– И как ты это «узнала»? – со странным нажимом спросил он.

– Я просто… чувствую.

Я надеялась, что он не будет надо мной смеяться. У меня в руках был свёрток. Я совсем забыла, что принесла его с собой.

– Спасибо, что одолжил свой плащ, – сказала я и сунула свёрток ему в руки. – И за чернику.

Он стоял так близко, а я стеснялась посмотреть на него. Помнит ли он об этом?

– Не за что, – мягко ответил он. Я подняла голову: его взгляд был холодным и спокойным. Это всё, что он хотел сказать? Я совсем не понимаю его поступков?

– Мне не хватало тебя этим утром на реке, – рискнула я, убирая руку от плаща.

– Мне жаль, что разочаровал тебя. Я задержался, – произнёс он тоном, который не показался мне виноватым. – Тебе больше не нужно это делать – вина за твой поступок в Линлуине искуплена. Я освобождаю тебя.

– Но… – возразила я. Он игнорировал тот очевидный факт, что мне нужно было не наказание, а его общество.

– Давай поговорим о грядущих днях.

Он деловито прервал меня и сел за стол. По всей видимости, разговора на личные темы не будет. Это мы ещё посмотрим. Я присела на ближайший к нему стул.

Мы обсудили каждого из моих спутников и то, как эльфам лучше подготовить нас. Он заставил меня проговорить мельчайшие подробности плана, который мы придумали с Линдиром, вставляя вопросы и указывая на возможные слабые места. Он разозлил меня, обсуждая каждое моё решение и не предлагая никаких идей взамен, но несмотря на это мой план только улучшился. Когда мы закончили, мне казалось, что он знает моих спутников так же хорошо, как и я, и даже лучше меня. Однако меня задели некоторые вопросы, которые он про них задал, и его упорное нежелание разговаривать на более личном уровне. Почувствовав, что он собирается завершить то, что превратилось в интервью, я отважилась на решительный ход. Прежде чем он отпустил меня, я села на краешек стула так, что мои колени почти касались его.

– Что ты имел в виду вчера, когда назвал моих людей «компетентными»? Они не просто компетентны, они профессионалы в своей области. А кроме того, они образованные, сговорчивые, и каждый самозабвенно заботится о земле. Джоэль помешан на лечении травами. Мэйсон всю свою жизнь посвятил экологии. Роджер… Роджер просто чудо. Они подходят для нашего дела, все до единого.