Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

В общении с Владыкой я лишь отвечала на прямые вопросы (чем короче, тем лучше), когда он их задавал. Большую часть времени он сурово изучал меня. Его равнодушное молчание было хуже слов. Он оставил меня упиваться своим горем в одиночестве. Я бы даже сказала, что это правильное решение, но я с ним не разговаривала.

Мы собрались на широком белом мраморном балконе, с которого я впервые увидела Метентауронд немногим больше месяца назад. Пытаясь сохранить самообладание – а я могла потерять его от любой обычной фразы – я оглядела мерцающие пещеры в предзакатных сумерках. Кажется, я была здесь гораздо дольше. Все мои старания спрятать эмоции, ничего не чувствовать не увенчались успехом. Метентауронд был восхитителен.

Появилась Ванимэ и вручила мне небольшой свёрток. Она была больше похожа на королеву, дарующую объедки крестьянину.

Я приняла свёрток, хотя не была уверена, что смогу спорить с ней прямо сейчас и что хочу утяжелить свой рюкзак. Но взяв его, я обнаружила, что он почти невесом.

– Эльфийский плащ, – сказала Ванимэ. – Когда нужно, он защитит тебя от недружелюбных глаз.

Она многозначительно посмотрела на нас с Владыкой. Видимо, она считала меня опасной для него и хотела, чтобы я была как можно менее заметной.

В этот момент я захотела стать невидимкой.

– Спасибо, – выдавила я. – Он мне пригодится.

Кажется, мы поняли друг друга и, наконец, нашли хоть что-то, в чём были согласны.

Последовавшее неловкое молчание нарушила Аллиндэ.

– Он сделан из цельного отреза особым образом выделанной ткани.

Я посмотрела на плащи Владыки Халдира. Они сделаны из той же материи. Я очень долго решала, какого они цвета – коричневого, серого, зелёного или какого-то смешанного. Один плащ был закреплён на тунике, другой изящно ниспадал с плеч.

С любопытством я обернулась к Ванимэ. Несомненно, это была её работа, без ловушек и злых штучек.

– Когда ты вернёшься, – подчеркнула она, – я научу тебя их делать.

Я растерялась. Неужели она действительно хотела, чтобы я вернулась? Я честно ответила, что её предложение меня заинтересовало.

Ванимэ кивнула. Затем, приложив руку к сердцу и попрощавшись тихо с Владыкой, она ушла.

Я хмуро потрепала Бруно по голове, пока мы ожидали Владыку Халдира. Не могу определиться, хочу ли я, чтобы он шёл со мной или нет. Так много случилось вчера. Хоть они с Линдиром очень оскорбили меня, я поняла, что люблю его не меньше, чем прежде. Как я собираюсь пробыть с ним почти неделю?

Я чувствовала себя плывущей по течению и почти безнадёжной. Почти. Надежда есть всегда, я знаю, неважно, как глубоко она спрятана. Но она была блестящим камушком на дне глубокого озера, слишком глубокого, чтобы его достать. Она была там, появляясь и исчезая в бушующих водах, но осознание этого ничем не могло мне помочь.

Я старалась не смотреть на небольшой свёрток вещей Владыки Халдира – у меня за спиной был тяжёлый рюкзак. Он взял с собой немного: компактное одеяло, потёртый, но искусно сделанный колчан со стрелами и большой лук, с которым я его видела впервые. Без сомнений, на поясе были кинжалы, спрятанные под плащом. Он двигался легко, словно эти вещи были продолжением его тела. Волосы были собраны на затылке и заплетены, более мелкие косы были над каждым ухом, длинный локон шелковистых волос спускался с обеих сторон от его лица. Он выглядел невероятно высоким, сильным и властным. Не считая Бруно, недовольного тем, что он снова несёт свою еду в рюкзаке за спиной, Владыка Халдир был лучшим защитником, о котором могла мечтать женщина. Опять же, он не был похож на обычного путешественника. Я волновалась за него, возможно, даже больше, чем Ванимэ. Что делать, если его увидят?

В моём рюкзаке были, в основном, тетради, которые мне пришлось взять; в них между страниц лежало несколько листьев и цветов, взятых с разрешения Гладрель. Это тяжело, но как ещё я собиралась убедить людей в том, что я не сумасшедшая? Шансы убедить их в том, что это не подделка, были ещё меньше.

Владыка Халдир живо повёл нас вниз по ступеням мимо Большой Залы. Линдир, сопровождающие Калло и Бруно пошли за ним. Что такое? Он передумал? Мы с Аллиндэ недоумённо переглянулись. Он остановился и повернулся к нам.

– Ты ещё хочешь узнать, где Врата Линлуина? – поинтересовался он с раздражающе высокомерным видом, отвернулся и пошёл дальше.

Мы с Аллиндэ последовали за ним, но я не ответила. Слишком поздно – мне уже всё равно.

***

Я не буду описывать, где находятся Врата Линлуина или как они открываются: когда-нибудь этот дневник может попасть не в те руки. Скажу только, что Метентауронд, хоть и находится под землёй, похож на Лотлориен: как заострённый с двух сторон меч; защита и опасность были здесь в избытке. Дверь находилась не там, где я её искала. И она была не тем, что я искала. Как большинство эльфийских вещей, она была так обманчиво проста, что можно пройти мимо неё, разглядывать её и так и не найти.

Она как Румил. Во мне снова вспыхнул гнев. Эти врата мне вдруг разонравились.

Мы вошли в лес, залитый лунным светом. Я наконец убедила Владыку Халдира, что несмотря на стремление эльфов к скрытности, я не могла идти в темноте. Он с неохотой согласился выйти как можно раньше на закате. Видимо, у эльфов это означает что-то другое.

Свет Итиль – так эльфы называют луну – рябил на водах Линлуина; лёгкий ветерок шевелил папоротник и ветви кустарников и шептал высоко в ветвях леса. Тар-Каранон в этот ранний предрассветный час, когда всё становится серым и воцаряются звуки, запахи и движения, был таким же волшебным и таинственным, как его имя.

Бруно воодушевлённо втягивал воздух, желая прогуляться в кусты, но мы с Калло задержались у озера. Было полнолуние, но на бледном ночном небе виднелись звёзды. Эльфы опустили носилки Калло на широкий плоский камень. Мы разместились рядом и любовались ночным небом. Калло слабо улыбнулся. Его лицо было бледным и осунувшимся, но благородным и прекрасным. Деревья отбрасывали на него движущиеся тени. Принести его сюда оказалось хорошей идеей.

Калло протянул руку к небу. Тут же тени отшатнулись, чтобы искупать его в лунном свете. Я охнула. Линдир внимательно смотрел на меня с другой стороны от носилок, печально предупреждая не реагировать. Значит, то, что я видела, не было игрой света: лучики луны просвечивали сквозь его руку. Он увядал.

Это огорчило меня ещё больше, чем вчерашние события. Я уверена: он умрёт к тому времени, как я вернусь. Хорошо, что никто больше не заболел. Я волнуюсь за всех эльфов.

Владыка Халдир поднялся, наполнил фляжку водой из озера и прикрепил её к поясу. Это был знак, что пора идти. Я приблизилась к Калло и сказала, что помню его слова и постараюсь вернуться как можно быстрее. Я осторожно поцеловала его холодный лоб, едва сдерживая слёзы. Слышал ли он меня? Потом я обняла Ломиона и Аллиндэ. Повернувшись к Линдиру, я поняла, что не могу просто так уйти. Раскрыв руки, он обнял меня.

– Aderthatham, учитель, – сказала я, что означает «до встречи» или «ещё увидимся».

Владыка Халдир тоже попрощался, и мы пошли по лесной тропе, слабо видневшейся там, где её освещала луна.

Прежде чем мы углубились в лес, я кое-что вспомнила и остановилась.

– Aderthatham, Ородрен, – тихо сказала я деревьям.

– Aderthatham, Мариан! Да осветят твой путь Итиль и Анор! – пришёл тихий ответ откуда-то сверху.

***

Владыка Халдир сразу же пошёл так быстро, что я едва успевала. В моём состоянии дорога давалась с большим трудом. Он и Бруно ясно видели тропу. Я же несколько раз спотыкалась о корни, наступала на шишки, но молчала и старалась собраться и догнать их.

Несколькими часами позже чистый лесной воздух превратился в лёгкий влажный туман, струящийся вокруг ветвей, нависавших над нами. Он садился росой на высокую, до пояса, траву и на меня. Вот что любили эти деревья: утренние и вечерние туманы, которыми упивались их листья. Сквозь ветви начали пробиваться косые лучи солнца. Туман поднимался. Свет был таким ярким, что находящееся в тени невозможно было увидеть.

Для меня в это время лес был самым прекрасным и самым загадочным. Я могла услышать, как деревья дышат влагой и солнечным светом, почувствовать их безмолвное величие. Но, кажется, этим утром деревья повернулись ко мне спиной, и я ничего не чувствовала. Я была одинока и изолирована от всего пробуждающегося вокруг меня: деревьев, папоротников, птиц – всего.

Это время для хищников, подумала я, спугнув маленького кролика из его укрытия под широким папоротником у края тропы.

Владыка Халдир был в своей стихии, осторожный и энергичный, бесшумно скользящий среди деревьев далеко впереди. Бруно бежал за ним. Только один раз пёс обернулся и подождал меня, потом снова убежал. Владыка Халдир не оборачивался, но шёл так, чтобы я его видела. Наверно, потому, что я шла слишком шумно. Когда на него падал золотистый луч солнца, его волосы тоже отсвечивали золотым. Дикая, непостижимая часть леса, которая отвергла меня однажды. В эльфийском плаще он полностью сливался с деревьями. Если тропа поворачивала или он стоял неподвижно, я теряла его из виду.

Скоро мне пришлось признать, что плавание не было хорошей подготовкой к таким переходам. Тропа шла под гору, лодыжки и колени начинали дрожать. Я не собиралась убивать себя, бегая за Его Высочеством весь день.

На широком ровном повороте я остановилась. Он может идти дальше, если хочет, и мой пёс тоже, мне наплевать. Я могла заблудиться и умереть с голоду. Ему наплевать, я уверена.

Я сняла с плеч рюкзак и вытянула ноги, освободившись ненадолго хотя бы от одной ноши. Сняв свитер и убив комара, я вспомнила, что не взяла репеллент. Но комары сейчас не такие назойливые, как летом, это утешало.

Как я и предполагала, Владыка вернулся за мной. Бруно послушно шёл сзади. Я недовольно прихлопнула ещё одного комара. У Халдира были светлые волосы и светлая кожа, а я брюнетка. Почему бы комарам не покусать его?

– Ещё рано, – заметил Владыка, подойдя ко мне.

– Мне нужно пять минут, – сказала я и села.

– Это возможно, – ответил он тоном, говорившим обратное, и исчез в деревьях.

На этот раз Бруно остался со мной. Он прилёг у ноги, наполовину столкнув меня с камня, на котором я сидела.

– Хороший мальчик!

Я потрепала его густую коричневую шерсть. Хоть одно дружелюбное создание. Это лучше, чем ничего.

Пять минут спустя Владыка Халдир появился из ниоткуда. Я почувствовала себя в волшебной стране Оз и вовремя прикусила язык, чтобы не выпалить «О! Люди здесь так быстро ходят!» Потом я увидела, что он нёс в руке: черника! Не синяя, а сладкая красная, которая предпочитает маленькие солнечные полянки тени деревьев. Она встречалась редко. Где он нашёл её?

Он отдал мне половину. Я была тронута, хоть он и сильно обидел меня. А ещё я не была так глупа, чтобы отказываться от еды.

– Они несут в себе светлые воспоминания, – заметил Владыка, с лёгкостью читая на моём лице.

– Да, – без объяснений сказала я.

Они следили за мной с детства или это просто невинный комментарий? Мне не хотелось быть подозрительной, и в данный момент не желала этого знать.

Остаток дня прошёл так же: Халдир выжимал из меня все силы и останавливался только тогда, когда я настаивала на этом. С такой скоростью мы пройдём лес за половину времени, потраченного мной. Интересно, что-то заставляло его торопиться или это его обычный темп? К полудню я совершенно вымоталась. Даже Бруно стал отставать. Вопрос мучил меня ещё сильнее, делая и без того плохое настроение просто гадким. Наконец я нарушила молчание и спросила его.

Повернувшись и оглядев меня победным взглядом (я первая заговорила!), он спокойно сказал, что назначил встречу некоторое время назад и не хотел заставлять ждать. Он не планировал идти со мной и не ожидал, что мы пойдём так медленно.

Я ответила, что он может совершенно свободно идти без меня – мы с Бруно справимся сами.

– Не уверен, – заявил он.

Я фыркнула:

– Думаю, смогу найти обратную дорогу без твоей помощи. Надо всего лишь идти вниз до побережья.

– Я не брошу тебя, – сказал он, сверкнув глазами, и пошёл дальше вместе с Бруно.

Я оскорбила его в лучших чувствах – его поза просто кричала об этом.

Неуклюже поднявшись, я пошла за ними.

Ближе к вечеру я уже не могла идти. Небо затянуло; моросил дождь, превратившийся в ливень. Холодало, а у меня не было подходящей одежды. Несмотря на эльфийский плащ, я вымокла до нитки. Однажды Владыка Халдир, которого такая погода не смущала, увидел, как я ковыляю в грязи под дождём, и заявил, что мы переночуем здесь и отправимся в путь до рассвета. Я узнала это место – здесь мы встретили Адама и его родителей.

Мои руки, ноги и всё тело окоченели. Меня трясло от холода.

========== Глава 19. Леса восхитительны, темны и таинственны. ==========

21 сентября.

Сегодня день осеннего солнцестояния. Владыка Халдир говорит, что в Метентауронде будет праздник с пиром, танцами и хвалебными песнями для Валаров. Наш пир был более скромным и состоял из лембаса, приготовленного Нарвен – неплохого, надо сказать; салата из лесной зелени (съедобной, по словам Халдира), вяленой оленины и оставшихся у меня припасов. Он намеревался поохотиться на кроликов, но я умоляла не делать этого. Он удостоил меня долгим страдальческим вздохом, покачав головой.

Я обнаружила, что Владыка Халдир любит шоколад. Он брал его из моих припасов, когда считал, что я не вижу. Хоть в чём-то люди и эльфы одинаковы.

Мы заключили своеобразное перемирие (вопрос про его брата всё ещё остаётся открытым).

Та первая ночь под жестоким ливнем была лишь началом. Сквозь холодную пелену дождя в наступающей темноте я пыталась разглядеть какое-нибудь укрытие, но его нигде не было. Это уже слишком: дождь смывал остатки силы воли и превращал меня в ранимое и готовое отчаяться существо. Я огляделась. Владыка исчез, и Бруно тоже. Мои попытки остаться сухой и согреться были безуспешны. Я сняла рюкзак, плащ и свитер и села на мокрую землю, подставив лицо дождю. Я замёрзла и устала с ним бороться, устала бороться с Халдиром и с собой.

Вдруг дождь неожиданно прекратился. Я открыла глаза: держа плащ, надо мной стоял Халдир. Под плащом его глаза казались тёмными, почти чёрными. С ним вернулся Бруно, беспокойно взлаивая.

– Я нашёл укрытие, – произнёс он так, будто хотел перекричать дождь, и поднял меня на ноги.

Взвалив рюкзак себе на плечи, он обхватил меня рукой и потащил за собой. Дрожа от холода и усталости, я не сопротивлялась. Он свернул с дороги в кусты и пошёл через мокрый папоротник. Я не успела и глазом моргнуть, как мы наклонились и прошли сквозь низкую арку из лозы и небольших деревьев. Я очутилась на коленях на просторной платформе, застланной листьями и хвоёй, отлично спрятанной в деревьях. Здесь пахло смолой и свежей травой, а самое главное – было сухо. Халдир вошёл вслед за мной и положил рюкзак и плащ в угол рядом со своим луком и колчаном.

– Это один из многих флетов, скрытых вдоль дороги, – сказал он, снимая мокрый плащ и сапоги.

Он что-то быстро прошептал в ухо Бруно. Тот ушёл ко входу, покрутился там и зарылся в листья.

– Здесь мы будем в безопасности ночью.

Он повернулся ко мне, его тёмные глаза расширились от беспокойства. Я сжалась в комок, дрожа, не думая о том, что выглядела как нечто, добытое со дна озера.

– Ты должна снять мокрую одежду. Мариан!

Он стащил с меня ботинки. Я безучастно уставилась на него. Но когда он потянулся к футболке, я оттолкнула его.

– Мариан, позволь сделать это для тебя. Я не хочу, чтобы ты заболела, – строго, но здраво рассудил он. Я молча разрешила снять одежду. Он сделал это аккуратно, словно я была ребёнком. Достав из рюкзака спальный мешок, расправив его, он укрыл меня, как одеялом. Я сидела на месте, тело было слишком тяжёлым. Как бы то ни было, в голове стало проясняться, когда он тоже начал раздеваться. Я уже видела его без одежды, но здесь ситуация была другой, более интимной. Я внимательно наблюдала, как он снимает пояс, тунику, трико, аккуратно складывает их, кладёт рядом с собой кинжалы и лук. На нём осталось нечто, подозрительно похожее на чёрные шёлковые трусы из магазина. Он скользнул под одеяло и прижал меня к себе.

Через несколько мгновений я перестала дрожать, согревшись от его тепла. Зарывшись в ароматную листву, я стала очень беспокоиться: он склонил мою голову к себе на плечо, широкая мускулистая грудь прижалась к моей спине, а свободная рука крепко обнимала мой живот. Каждая молекула внутри меня оживала от прикосновения его мягкой, тёплой кожи. Я прижалась к нему. Несмотря на всё, что произошло между нами, я никогда не переставала думать о нём. То, что он предложил эту близость, этот непрошеный дар – ощущение его кожи – десятикратно усилило влечение к нему. Я боялась вновь быть отвергнутой, но хотела ответить взаимностью. Я дотронулась до его руки и поцеловала пальцы, потом прижала её к сердцу. В ответ он напрягся, его дыхание стало коротким и неровным, но он не оттолкнул меня. Он крепко обнимал, не говоря ни слова, позволяя почувствовать его желание. Не смея пошевелиться, я вдыхала его аромат, наслаждаясь драгоценной близостью, которой я жаждала, но никогда не ожидала получить. С горькой радостью я обнаружила, что это было правильнее, чем всё, что я знала, даже с Кевином.

Он больше ничего не предпринял. Сколько мужчин смогли бы поступить так же? Несмотря на усталость, всё моё тело горело. Он взял под контроль своё дыхание. Возможно, тесные объятия любой женщины могли привести его в такое состояние. В конце концов он только старался согреть меня. Я сказала себе, что не следует выдумывать лишнего. Дождь стучал по живому потолку нашего укрытия, а он крепко обнимал меня, наполняя моё тело и душу своим теплом. А ведь мог и не делать этого.

Горя желанием познать больше, я слегка выгнула спину и согнула ноги, прижавшись к нему ещё плотнее. Он снова напрягся и чуть отстранился.

– Мариан… – хрипло произнёс он.

Я выпрямилась и улыбнулась ему в плечо. Итак, он не был полностью невосприимчив к простой смертной.

– Извини, – мягко сказала я несколько мгновений спустя, поглаживая его руку. Она была намного больше и сильнее моей. – Извини, что кричала на тебя и Линдира.

– Ты была напугана, Мариан. Ты и сейчас боишься, – сказал он строго, но мягко, и сжал мою руку. – Ты должна победить свои страхи, или они будут решать за тебя, как поступить.

Потом он прошептал, будто говоря сам с собой:

– Мы не хотели причинять тебе боль. Я, должно быть… ошибся… не сказав этого раньше.

– Халдир, ты пытаешься извиниться?

Я развернулась, чтобы видеть его лицо.

– Я думал, это очевидно, – произнёс он немного стеснённо. – Я прошу у тебя прощения.

– Я подумаю об этом.

Развернувшись к нему, я получила неодобрительный взгляд. Он снова стал собой. Лорд Эльфов, похоже, не любил совершать ошибки.

– Румил тоже не желал тебе зла. В вашем мире он одинок и подвергает себя опасности. Он не может доверять незнакомцам, даже тебе.

– Я не незнакомка, Халдир.

Мысли о Джейсоне затронули старую рану. Я знала его много лет. Или думала, что знала? Он не был одинок; он был со мной. Он должен знать, что я не подвергла бы его опасности.

– Он должен знать… – медленно повторила я, засыпая от усталости. Слеза, которую я не смогла сдержать, упала на плечо Халдира.

– Румил не мог допустить, чтобы нечаянный поступок или слово выдали его. Он бы не взвалил на тебя такой груз. Ты бы пришла к нам, если знала?

– Да. Если бы он попросил, я бы пришла.

– Ты помиришься с ним, – после недолгого молчания сказал он, нежно убирая мокрые волосы с моего лица. – Анор скоро засияет. А сейчас спи. Ш-ш-ш… Oloro.

***

Ночью я проснулась. Дождь перестал. Рядом со мной никого не было. У входа спал Бруно. Лук и стрелы Халдира были на месте, а вот кинжалы исчезли.

Я достала из рюкзака сухие вещи и переоделась, потом вылезла наружу. Светила бледная луна. Было ясно – сквозь ветви деревьев просвечивали звёзды. Потом я заметила его. Он сидел в лунном свете, прислонившись к дереву.

Я подошла и села рядом. Он молча посмотрел на меня.

– Венец Семи Звёзд сегодня хорошо виден, – заметил он. Я попросила показать его.

– Вот, – тихо сказал он, притянув меня ближе, так, что наши лица соприкасались. – И вот, – он продолжил и провёл указательным пальцем от звезды к звезде.

– Большая Медведица.

Я узнала это созвездие.

– Мы называем его Серп. Это знак, оставленный Валарами в небе как напоминание о скором низвержении Моргота.

– Вот Кассиопея.

Я показала созвездие, как помнила, и рассказала, что в мифах она была обречена сидеть привязанной к креслу и вращаться в нём вниз головой за своё хвастовство.

– Она известна нам как Wilwarin – Бабочка. Но моё самое любимое созвездие не будет видно ещё несколько недель, особенно из-за деревьев. Скоро оно появится на южном склоне.

– И как оно называется? – спросила я в блаженстве от того, что сидела с ним рядом, прижалась к нему и хотела полностью прочувствовать этот момент.

– Menelmacar – Небесный Воин.

Я улыбнулась. Не стоило ожидать другого ответа от этого эльфийского воина.

– Орион, великий охотник? – вслух сказала я и чуть отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть его лицо. – Мне оно тоже нравится.

Здесь его лицо стало серьёзным.

– Конечно, это одно из немногих созвездий, которые я могу показать, – криво усмехнувшись, признала я, не желая заходить слишком далеко. Но это было правдой.

Халдир продолжал серьёзно смотреть на меня и взял мою руку, переплетая наши пальцы.

– Я принял трудное решение, – сказал он. Я ждала продолжения, серьёзность его лица и тона беспокоили меня.

– Я освобождаю тебя от обещания.

– Какого обещания? – спросила я, нервно хихикая. – Ты же не имеешь в виду обещание насчёт Метентауронда…

Но по его взгляду я поняла, что именно это он и имеет в виду. Я вдруг оцепенела.

– Значит, несмотря на все мои усилия, я тебя разочаровала, и ты хочешь найти кого-то другого.

Я решила сражаться до конца; нашла в себе силы, о которых даже не подозревала, одновременно боясь всё потерять.

– Моё обещание было дано не одному тебе, Халдир, – возразила я. – Ты не можешь освободить меня от него.

Рассердившись, он вскочил на ноги и навис надо мной.

– Я – правитель моего народа. Я могу это сделать и освобождаю тебя.

Я тоже поднялась и сложила руки на груди, онемев от его высокомерия и опять почувствовав себя преданной и раненой. Я не откажусь от задачи, в которую уже так много вложила.

– Ты слишком впечатлительна. Твои страхи станут страхами твоих людей и парализуют вас. Этого я не могу допустить.

– Слишком впечатлительна? – я не верила своим ушам. Как это по-мужски. Как несправедливо. – Думаю, я достаточно хорошо сдерживала свои эмоции, учитывая, через что мне пришлось пройти благодаря вам с Джейсоном – нет, Румилом. Халдир, – я попыталась его хоть как-то урезонить, – в данный момент я не являюсь правителем, я иду за тобой вниз по холму. Возможно, это последний раз в моей жизни, когда я никем не правлю. Я думала, ты поймёшь, если я сейчас не буду уверенной, совершенной и безэмоциональной, как… как ты.

По его лицу пробежала судорога, потом оно снова превратилось в маску. Двери захлопнулись, стены поднялись. Защищаясь, я опять его обидела, сама того не желая.

– Я далеко не бесчувственный, Мариан, – произнёс он глубоким, пустым голосом, – но я не позволяю эмоциям управлять собой. Я их контролирую, как и должен, как того требует моё положение.

– Даже сейчас? Ведь мы не в Метентауронде, Халдир. Ты контролируешь свои чувства, даже когда здесь только ты и я?

– Особенно сейчас.

Его прекрасное лицо стало ещё более бесстрастным; его слова несли в себе смысл, о котором я могла только догадываться.

– Ты действительно считаешь, что я могу так просто уйти? – спросила я, не веря его словам. – Мы уже обсуждали это. Нет, Халдир. Я не сбегу. Я дала обещание более важное, чем мои чувства, и я сдержу его. Ты не сможешь запретить мне вернуться.

В этом месте Халдир поднял брови, но промолчал. Я продолжила.

– Я смогу и сделаю это. Ты возложил на меня ответственность и не снимешь её.

Он молчал. Я старалась скрыть растущую во мне панику. Я докажу ему. Я должна.

– Кроме того, я видела Калло в лунном свете. Ты сам говорил, что искать кого-то ещё поздно. Буду признательна, если перестанешь меня путать и просто поверишь.

Наконец он заговорил; в его взгляде было смятение.

– Разве я не показал тебе меллорн? Разве не показал Врата Линлуина и позволил уйти, веря, что ты вернёшься и не предашь нас? От тебя зависят жизни моего народа. Что ещё ты хочешь от меня, Мариан?

Я не могла подобрать слова. Я хотела его одобрения и любви, чего он не мог дать. Вслух я сказала:

– Я хочу вернуть своего друга.

– Ты никогда не теряла его, – ответил Халдир, но я покачала головой.

Не очень хорошо разбираюсь в людях, но, по-моему, здесь была не одна причина, по которой Халдир пытался отпустить меня.

– Я не нравилась тебе с самого начала. Ты мог прогнать меня в любое время, но не сделал этого. Так почему сейчас?

Сперва я решила, что он не ответит. Кажется, он немного колебался, что было само по себе странно. Ответ был не совсем таким, какого я ожидала.

– Я не хочу, чтобы ты страдала так, как последние несколько дней.

Он подошёл ближе и провёл пальцем по моей щеке.

– Мы не можем требовать от тебя слишком многого.

К горлу подступил комок. Я смотрела в глубокие, ясные, мудрые глаза. Сейчас они были печальны. Вот какое впечатление я на него произвела, упиваясь жалостью к себе. Я мысленно отругала себя.

– Мои чувства ничего не сделают с моим обещанием. Всё в порядке, Халдир. Кто из нас сегодня утром совершал поступки под влиянием эмоций? – смело поинтересовалась я.

Солнце уже поднялось над деревьями.

Мои слова захватили его врасплох.

– Уже поздно, – сказала я. – Пора идти.

Огромным усилием воли оторвав от него взгляд и надеясь, что не разозлила, я пошла собирать вещи.

***

Неважно, что я чувствовала. В любом случае я не собиралась быть помехой для Халдира. Я старалась больше обычного, чтобы успеть за ним. Вскоре мы пришли к молчаливому договору, который устраивал обоих. По-моему, нам было достаточно удобно вдвоём. Мы разделили обязанности и хвалили успехи друг друга.

К счастью, Халдир больше не пытался отпустить меня. Надеюсь, он отбросил эту идею. Неважно – он не изменит моё решение и знает об этом. Может, он так поступил, чтобы заставить меня бороться – но это тоже неважно. Если он считает, что видел моё упрямство – он ошибается.

В последнее время я начала замечать у Халдира жесты или выражения, напоминавшие Джейсона. Сначала они напоминали об обмане Румила, но со временем я полюбила их. Мне стало интересно понаблюдать за братьями, когда они вместе. Я не смогу понять Халдира, не поняв его взаимоотношений с братом, которые, похоже, были достаточно близкими. Не каждый выберет младшего брата в качестве советника. Хотя у эльфов старшинство может быть не важно.

Стояла поздняя осень, а по дороге нам встретились лишь два туриста. В обоих случаях Халдир просто исчез в деревьях прежде, чем Бруно почувствовал чьё-то приближение. Туристы проходили мимо нас. Моё беспокойство нарастало: что будет, когда мы выйдем в более людные места? До этого оставалось недолго.

Дождей больше не было, зато ночами холодало. Было неожиданно, но приятно, когда Халдир следующим вечером без объяснений лёг рядом (в этот раз на нём было больше одежды). Это повторялось каждый вечер и несколько разочаровывало меня, как, впрочем, и его. Я хотела только одного – прижаться к нему, чувствовать его на мне и во мне, заставить его потерять контроль над собой, хотела быть наслаждением, в котором он растворится.

Меня смущали его поступки. На веранде он выразился достаточно ясно: между нами ничего не может быть. Я отчётливо помнила Ванимэ в его покоях и не буду лезть в их отношения. Поэтому я лежала в его объятиях, довольная тем, что получаю от него.

В эти милые моменты, прежде чем уснуть, мы говорили о личном: как я в детстве собирала чернику летом на солнечных полянах с отцом, а потом со своими дочерьми.

Халдир немного рассказал о своём детстве. Больше всего меня тронула вот эта история.

В то время Халдиру было лет двадцать. Прекрасным летним днём в Лотлориене родители взяли его и двух братьев на прогулку. Румил нёс свой новый лук, подарок от отца. Придя на их излюбленное место за городом, небольшую солнечную поляну на берегу Нимродели, Халдир и Орофин сразу же бросились в реку. Их мать расположилась рядом в тени. Румил, желая попробовать лук, упрашивал отца взять его на охоту. Тот согласился, и отец с сыном отправились в лес.

Время шло неторопливо. Мальчики проголодались, но мать сказала, что они дождутся всех.

Из-за деревьев появился Румил и бросился к матери. Он был в слезах. В руках у него был молодой гусь со сломанным крылом. Следом шёл отец. Румил впервые подстрелил птицу, но не убил её, а лишь ранил. Придя в ужас от страдания, причинённого им, он умолял мать исцелить птицу. Пока их мать осматривала гуся, Халдир с Орофином утешали Румила рассказами о своей первой охоте. Переглянувшись с отцом, их мать сообщила Румилу, что птица лишь слегка ранена. Она подозвала Халдира и сказала, что исцелить птицу должен он.

Мать уже начала обучать Халдира искусству исцеления, но никогда прежде ему не приходилось использовать свои познания в реальной ситуации. Особенно если на успешный исход рассчитывал плачущий младший брат. Их мать утихомирила семейство и без спешки подсказала Халдиру последовательность действий.

В тот день Халдир впервые исцелил живое существо. Он гордился, что смог помочь брату. Когда всё закончилось, они вместе плакали, глядя вслед улетавшему гусю.

Значит, Халдир собирался стать целителем и учёным-филологом. Но пришли времена, когда надо было защищать Лотлориен, и он направил свои силы на изучение языков чужеземцев, всё больше и больше вторгавшихся в мир эльфов, а лечебные травы заменили лук, стрелы и меч. Его военное мастерство возрастало, а способности к исцелению уменьшались. Совсем они не исчезли и стали полезны, когда участились открытые нападения.

Я видела эльфийскую гордость членов его семьи и нежность его души. Волна этой нежности перешла на меня. Она была такой сильной, что на мгновение я не смогла дышать. Он лежал рядом, подперев голову рукой, а я смотрела в его глаза, сиявшие от светлых воспоминаний. Должно быть, мой взгляд выдал в тот момент мои чувства: я хотела рассказать что люблю его, но не могла. В последнее время я стала слишком ранимой.

Он посмотрел на меня. Выражение его лица неуловимо поменялось, он склонялся надо мной, ближе и ближе, будто что-то притягивало его против воли, будто внутри него боролись противоречия, а я молча ждала, что будет дальше. Только когда его губы почти соприкоснулись с моими, он отшатнулся, вскочил на ноги и ушёл в ночь, угрюмо пробормотав, что скоро вернётся. Он так и сделал и молча лёг рядом. Мы заснули.