Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Лицо Аннавен скривилось, и она выплюнула виноградину. Элрохир засмеялся. Аннавен потянулась за другой и вскрикнула от боли. Эльфы вздрогнули, как будто они сами укололи палец. Аннавен перешла к следующей лозе, облизывая палец. Похоже, её это ничуть не расстроило. Элладан и Халдир выдохнули.

– Дедушка, почему бы нам вместо этого не выращивать Зинфандель? – предложила Аннавен. – Ему не нужна ограда.

– Разновидность, о которой ты говоришь, – терпеливо объяснил Элронд, – не выносит прохладный туман с океана, окутывающий холмы Тириона по утрам и вечерам.

Высоко в небе пронеслась пара чаек, словно подчёркивая его слова. Аннавен вздохнула. Тогда ей придётся выращивать свой любимый виноград в другом месте. Она поправила лозу на ограде и грациозно отошла.

У каждой розы есть по крайней мере один шип, подумал Халдир, но в Аннавен он не видел ни одного шипа. Она была красива, с длинными тёмными волосами, которые сначала были чёрными, как у её отца, а сейчас отливали каштановым в ярких лучах утреннего солнца. Её глаза были цвета суглинистой лесной почвы с зеленоватыми искорками, появлявшимися при определённом освещении и заставлявших Халдира терять самообладание. Она была очень умна. За тихим поведением скрывались упорство, настойчивость и энергичность. Халдир не считал это недостатком. Его беспокоило только одно – Аннавен поразительно напоминала Мариан. Те же карие глаза, та же внутренняя сила воли. Аннавен вызывала в нём воспоминания, дорогие и очень болезненные, требовавшие большого самообладания. Халдир не винил её в этом. Он считал виноватым себя. Он понимал, что не мог скрыть от Аннавен своего смятения. Её сдержанность нельзя списать только на возраст. Она больше не бросалась в его объятия, когда сбегала с зелёных холмов ему навстречу, а останавливалась и брала его за руку; радовалась его возвращению, но осторожно подбирала слова в беседе с ним. Халдир не знал, как поступить. Он желал (не в первый раз), чтобы Румил был рядом. Орофин тоже ему дорог, но Халдир не хотел обременять его своими глубокими страданиями, от которых нет исцеления. Вместе с тем Халдир боялся возвращения Румила. С ним придут вести о Мариан и, возможно, о её кончине. Эта рана была глубже, чем любое боевое ранение.

Нет, сидеть смотреть на Аннавен, смеющуюся и собирающую виноград и думать о Мариан не предвещало ничего хорошего. Это несправедливо по отношению к Аннавен. И к Мариан тоже. Кроме того, если Элладан узнает, что он думает о его дочери, когда смотрит на неё, то изжарит его живьём.

Халдир задавался вопросом, как пройдёт церемония выбора имени Аннавен. Он с нежностью вспомнил свою церемонию. Он пригласил на неё только отца и мать. В его жизни это стало решающим моментом, укрепившим веру в себя. Пусть эта церемония станет моментом гордости для Аннавен.

Элладан наслаждался утром, но был весь в предвкушении вечерних событий. Его отец предполагал, что в Аннавен возродилась чья-то душа. Возможно, Избранное имя подскажет, кем она была в прошлой жизни и кем станет в будущем. Сердце Элладана наполнилось любовью и гордостью за Аннавен. Она приближалась к зрелому возрасту. Любой эльф был бы счастлив завоевать её сердце. Однако он признался себе, что предпочёл бы всем остальным Халдира. И если благоговейные взгляды Аннавен на него имели какое-то значение, то они могли бы перерасти в нечто большее.

Даже обладая большим терпением, он едва мог дождаться вечера.

***

– Это невозможно!

Восклицание Элронда эхом разнеслось по его кабинету и достигло эльфов, прогуливающихся неподалёку.

Аннавен не удивила реакция деда. Взять имя человека – неслыханно и немыслимо для Амана. Она была готова к такой реакции.

После ужина все собрались у камина и неспешно потягивали мирувор. Тогда-то Аннавен и объявила, что её Избранное имя – Мариан. У Халдира перехватило дыхание. Аллиндэ подошла и взяла его за руку, но он отмахнулся. Тогда она попыталась снять напряжение, спросив дочь, не в честь ли её подруги из Арды та назвалась. Аллиндэ ободряюще улыбнулась дочери. Аннавен была рада видеть эту улыбку.

– Нет. Имя Мариан мне подходит. Что-то не так?

– Нет, конечно, нет, – быстро ответила Аллиндэ. Переглянувшись с братом, Элладан кивнул в знак согласия.

– Полагаю, – натянуто произнёс Элронд, – что вы с дочерью всё обсудите, прежде чем она примет окончательное решение.

– Я могу сама выбрать имя, разве нет?

Элронд был возмущён, но и она тоже. Она больше не намерена прятаться в тени. Аннавен беспокойно посмотрела на Халдира, который не проронил ни слова.

– Моя дочь мертва, – сказал Элронд, понизив голос. – Арвен, ваша сестра, – он обратился к Элладану и Элрохиру. – Мертва, ибо избрала путь Смертных. Эльф, которому отказано ступать на эти земли. И сейчас ты заявляешь, что ты эльф, перерождённый смертный? Здесь, в Валиноре?

Тут до Аннавен дошёл истинный смысл его слов. В её сознании маленькая искра превратилась в яркий свет. Она пошатнулась от осознания того, что могут означать её мысли и сны. Элладан взял её за руку. У Аннавен возникло столько вопросов, особенно о воспоминаниях о Халдире. Неужели это правда? Она чувствовала – вполне возможно. Мариан была частью неё. Аллиндэ вступилась за дочь:

– Если чего-то никогда не случалось, то не значит, что этого не может произойти.

– Нет, – решительно ответил Элронд. – Даже Манвэ не может изменить судьбу двух народов. Это невозможно. Аннавен, тебе следует изменить своё решение.

– Нет, дедушка. Мне жаль, что я разочаровала вас. Я долго шла к этому решению. Я выбрала имя, которое слышала в снах. Я не откажусь от него. Моё Избранное имя – Мариан.

Аннавен опять посмотрела на Халдира. Он отвернулся и смотрел куда-то в сторону. Аннавен стало очень страшно. Что она наделала?

– Я хотела поделиться своим решением с вами, – дрожащим голосом произнесла она. К горлу подступил комок. Плакать нельзя. Вечер должен был быть наполнен счастьем, но вышло всё наоборот.

– Вы все моя семья. Все, – подчеркнула она, глядя на Халдира. Наконец он поднял глаза, и от вида его явного страдания Аннавен чуть не разрыдалась.

– Аннавен, – сказал Элладан, обняв её. Он был уверен: отец поймёт, что он любил Арвен и чтил память о ней, но смирился с решением дочери. – Мариан. Я рад, что ты сообщила нам своё избранное имя.

– Как и я, – добавила Аллиндэ и обняла дочь. От волнения Аллиндэ не могла собраться. Всё сходилось: знания Аннавен о том, чему её никто не учил, но о которых знала Мариан; её странное отношение к Халдиру; её внешность; связывающие их дружеские отношения, так не похожие на материнскую любовь. Она чувствовала привязанность Аннавен. Как трудно ей приходилось все эти годы!

– Я верю тебе, – сказала Аллиндэ и отошла назад.

Халдир! Наконец они с Мариан смогут быть вместе. Но, кажется, он воспринял заявление Аннавен ещё хуже, чем Элронд.

Аннавен ждала ответа Халдира. Расстояние между ними казалось пропастью. Она его любила. Её сны говорили, что она испытывала эти чувства к нему и раньше. Но были ли у него чувства к ней, кроме шока, который он старался скрыть? Что произошло между ними, и когда она об этом вспомнит?

– Ты в самом деле можешь выбирать себе имя, и ты это только что сделала, – Элронд подошёл к ней и поцеловал в лоб. – Быть посему, – вздохнул он. – Твоё грядущее совершеннолетие откроет тебе гораздо больше, чем мы можем сказать. Скоро воспоминания вернутся к тебе.

Он бесшумно покинул комнату. За ним последовали Элрохир, Элладан и Аллиндэ.

Халдир не отрываясь смотрел на Аннавен. Он едва сдерживал свои чувства. Аннавен пыталась понять, какие. Опасаясь худшего, она направилась к нему, на всякий случай приготовившись выйти из комнаты. Вдруг сквозь её тело прокатилась волна сильного физического желания. Ощущение казалось одновременно знакомым и новым. Она затрепетала, а потом обратилась к Халдиру, как обращалась во времена детства:

– Дядя, мой выбор весьма беспокоит тебя. Я хочу знать, почему.

Её сердце бешено стучало. А Халдир был зол. Всего лишь несколькими словами она буквально ткнула его носом в смущение и мысли о Мариан. Он уже не может скрыть свою печаль. Более того, Аннавен заставила его говорить об этом вслух!

Но больше всего Халдир был зол на себя. Эльфы готовы к потерям. Это часть их бессмертной жизни. Эльф любил цветы, но понимал, что они скоро увянут. Мимолётная красота цветов ценилась даже больше. Пока в его жизни не появилась Мариан, потеря которой стала невыносимой, и даже время не смогло вылечить его. Он жаждал поверить Аннавен, но она просила невозможного. Одна его половина требовала обнять её здесь и сейчас, несмотря на то, что он не сможет отделить желание Аннавен от безнадёжной тоски по Мариан. Эта половина хотела безоговорочно верить, что Мариан здесь – невероятным, чудесным образом – и сможет прожить с ним вечность.

Другая половина его сдерживалась от подобных поступков, половина, познавшая мудрость прожитых веков. У Аннавен такого опыта ещё не было, но со временем он появится. Он напомнил себе об ответственности за эту юную эльфийку; о том, что к словам Элронда стоит прислушаться: судьба Людей была неизвестной и полностью отличалась от судьбы Эльфов. Аннавен была его спасением; даром, священным, как сами земли Благословенного Края. Станет ли она его горем?

Нужно сейчас же прекратить эти фантазии, прежде чем они поглотят Аннавен, а она – его.

С другой стороны, Аннавен очень молода и не полностью вспомнила свою прошлую жизнь – а она у неё была, Халдир не сомневался. Он не был полностью уверен. А если это правда? Если по непонятным причинам сделано исключение, всего лишь раз? Он будет ждать и наблюдать. А пока не станет обнадёживать её. Но Аннавен заслуживает немного узнать о своей тёзке. Он расскажет ей о Мариан – то, что можно рассказать молодой девушке.

Аннавен слушала и безошибочно слышала горе в его голосе и видела в чертах его лица.

– Эта Мариан… Она обидела тебя? – спросила она в ужасе.

– Нет, она любила меня всем сердцем. Я вынужден был покинуть её, связанный клятвой. Это горькое расставание, и я дал обещание никогда не связывать себя ни с кем во имя любви к ней.

Аннавен безнадёжно ревновала бы, но внутри неё росла уверенность, что эта женщина – в ней, и ждёт подходящего момента.

– Разве ты не видишь – я это она. Когда ко мне вернутся воспоминания, ты сможешь отбросить своё обещание. Я люблю тебя, Халдир. Пусть пока только как Аннавен, я люблю тебя.

Халдир с разрывающимся сердцем остановил её.

– Друг мой, ты безмерно тронула меня. Однако прислушайся к словам Элронда. То, о чём ты говоришь, не в силах сотворить даже Великие. Милая Аннавен, до нашей следующей встречи пройдёт много месяцев. Обдумай всё хорошо. У снов может быть много толкований, а имя обозначать совсем не то, что ты думаешь.

Халдир чувствовал облегчение, прощаясь с Аннавен и с Домом Элронда. Он снова направлялся в порт.

Что до Аннавен, слова Халдира её больше вдохновили, чем расстроили. Теперь она понимала, почему её слова и поступки так беспокоили Халдира – она напоминала ему Мариан. Аннавен теперь знала, как исполнить своё сокровенное желание сделать Халдира счастливым. Надо только, чтобы Халдир признал, что она – Мариан. Это непременно случится, она знала.

Элладан переводил взгляд с Халдира на Аннавен, пока они скакали верхом через виноградник. Они с Аннавен посадили зинфандель между садами и лесом. Он вспоминал слова Элронда: «Если в Аннавен и в самом деле возродилась эта смертная женщина, то различия между двумя расами будут для неё слишком невыносимыми. Будь внимателен, когда она повзрослеет, сын мой, и приходи ко мне, когда потребуется». Элладан заверил отца, что Аннавен сильная и с ней всё будет хорошо.

От совершеннолетия Аннавен отделяло несколько месяцев. Элладан уверился в своей правоте. А она многое вспомнила, по большей части касавшееся Аллиндэ, то, что могла знать только её подруга Мариан. Здесь Элладан полностью доверял своей жене. Его дочь в самом деле была очень необычным эльфом. Необычным и очаровательным. Он гордился, что был её отцом. И ожидал, что Халдир тоже найдёт её очаровательной.

Аннавен была беззаботной, впервые за столь долгое время. Она выбрала себе имя и настояла на нём. Да, оно удивило Халдира, родителей и, определённо, Мастера Элронда, но Халдир не оставил её. С тех пор он несколько раз возвращался именно тогда, когда обещал. Высокий и стройный, он скакал впереди неё и её отца на вершину холма, а затем в лес. Аннавен хотелось, чтобы вместо этого он скакал рядом с ней.

– Смотри вперёд! – крикнул её отец, но она не понимала, зачем нужна такая предосторожность. Это были земли эльфов, а не леса Тар… Тар… да неважно, отмахнулась она. Аннавен была уверена, что со временем вспомнит это название.

Она посмотрела в лес, туда, где находилось её тайное убежище. Только вчера она говорила себе, что оно закончено, чувствуя необходимость завершить такую физически трудную работу, пока она была молода. Но Аннавен знала также, что маленький домик никогда не будет «закончен». Со временем она его расширит или ещё как-нибудь изменит. Возле него вырастут растения. Они будут виться вокруг его стен, оплетут потолок. Она уже высадила маленькие саженцы, направляя их так, чтобы они скрывали дом. Нет, сказала себе Аннавен, дом определённо не закончен. Чтобы его завершить, ей понадобится вся её бессмертная жизнь. Она успокоила нетерпеливую половину себя: иногда она вела себя совсем не как эльф.

Со дня совершеннолетия её сны о другой, смертной, жизни, стали более частыми, длительными и подробными. А сны с участием Халдира стали более, скажем так, личными. Это очень нравилось Аннавен, и её любовь стала сильной как никогда. Неважно, из-за снов или из-за его реального присутствия, он притягивал её всё больше и больше. Аннавен бросало в краску от осознания своих новых чувств. Малейшее напоминание о нём, таком мужественном, вызывало мысли и чувства, о которых она и подумать раньше не могла. Аннавен хотела чувствовать его объятия, его губы наяву, а не только во сне. Она хотела его и только его. Как оно на самом деле, думала она. Это был единственный вопрос, на который ни сны, ни Мариан не могли дать ответ.

Каждый раз, когда Аннавен вспоминала то, что могла знать только Мариан, Халдир смотрел на неё с жалостью. Он находил прекрасное объяснение тому, откуда она почерпнула эту информацию: разговор с матерью или друзьями, истории, которые начала составлять Аллиндэ о её жизни на Земле. Жалость Халдира была более невыносимой, чем его гнев. Аннавен понимала, что не сможет ни с кем посоветоваться; только её воспоминания и сны. Но как убедить в этом Халдира – она не представляла.

Аннавен следила боковым зрением за Халдиром: тот сидел в седле и осматривал лес, на его серебристых волосах плясали отблески яркого солнца. Лёгкий ветерок коснулся её кожи, когда она вместе с отцом остановилась рядом с Халдиром на вершине холма. Халдир бросил на неё мимолётный взгляд, словно яркий луч солнца внезапно прорвался сквозь густую пелену облаков. Она хотела быть с ним наедине.

– Давай прогуляемся среди деревьев, Халдир? Уверена, тот, кто долгое время был хранителем границ Лотлориена, любит деревья; я вижу это по твоему взгляду. Хоть ты стал капитаном, я чувствую, что ты любишь лес, как и я, но никогда не прогуливаешься там.

– Это великолепная идея, – поддержал Элладан, не обращая внимания на пронзительный взгляд, которым его наградил Халдир. – Идите вперёд. Кажется, Аллиндэ зовёт меня.

– Я не слышал голоса Аллиндэ, – решительно ответил ему Халдир.

– Ты не женат на ней, – вздохнул Элладан, не так драматично, как он хотел. – Мне нужно о многом позаботиться. Жду вас обоих к обеду.

С этими словами он развернул коня и ускакал, тщательно скрывая удовлетворение. Не так уж часто ему удавалось перехитрить своего друга.

– Здесь есть нечто, сделанное моими руками. Я хочу тебе это показать, – сказала Аннавен Халдиру, боясь, что он может подумать о её решении. – Больше никто не знает. Мама и папа, несомненно, догадываются. Но они не спрашивали, а я им ничего не говорила.

Халдиру не хотелось обнадёживать Аннавен. Прогулка в лесах с ней лишь всколыхнёт его желание и воскресит воспоминания о Мариан. И то, и другое лучше не трогать. Но как он мог отказать Аннавен в простой прогулке? Что могло послужить веской причиной?

Халдир спешился и взял за поводья коня Аннавен, стоя при этом на достаточном от неё расстоянии. Аннавен грациозно спустилась на землю сама, и Халдиру не пришлось обнимать её за талию. Коней оставили непривязанными: они сами найдут дорогу к конюшням. Халдир взял скромно протянутую Аннавен руку, и они вошли в прохладный и тихий лес.

Аннавен посетила странная мысль – почему в этом лесу не опадают листья? Она посмотрела на свою руку – почему на ней не появились морщины? Аннавен встряхнула головой. Конечно же, в Валиноре листья не опадают, а она не состарится. Та её часть, которая помнила старость, с облегчением рассмеялась. Но как прожить вечность, если Халдир не полюбит её?

Свежий ветер прошуршал кронами деревьев и легкомысленно взвился у её ног. Аннавен и Халдир молча шли по покрытой мхом лесной тропе.

– Может, слегка подтолкнуть? – прошептал ветер блестящим каплям воды на берегу лесного ручья.

– Нам не дозволено вмешиваться, – тихо ответил голос воды.

Халдир легко перепрыгнул небольшой ручей, но его сандалии каким-то образом стали мокрыми. Он протянул руку Аннавен. Капли воды оказались и на подоле её платья.

Листья на деревьях недовольно зашелестели.

– Как печально… – воскликнул среди ветвей третий голос. – Этот эльф по-прежнему считает себя недостойным. Он мудр, но потеря и честь не дают ему разглядеть Дар, данный им обоим.

Халдир на мгновение замер, прислушиваясь. Неужели деревья говорили между собой? Он ещё немного задержался. Ничего больше не услышав, он позволил Аннавен увести себя дальше в лес по еле заметной тропе вдоль ручья. Пока они шли, почти невидимые глазу, солнечные лучи освещали их тёмно-каштановые и серебристые волосы.

– Лишь слегка подтолкнуть… – прошептал ветер.

Когда Аннавен и Халдир дошли до тщательно замаскированного убежища, построенного Аннавен, мягкий бриз превратился в порывистый ветер. Она смотрела и ждала: заметит ли Халдир убежище среди ветвей. У неё возникала идея построить талан, но вместо этого она решила сделать нечто, частично скрытое под землёй – не пещеру, а уютное и недосягаемое для ветра место. А какой сегодня поднялся ветер! Солнечное небо внезапно потемнело, упали первые капли дождя.

Халдир поднял взгляд на колышущиеся ветви и снова подумал, что слышал голос в воздухе. Вдруг начался ливень, словно невидимый великан опрокинул ведро с водой. Халдир огляделся в поисках укрытия. Пошёл град. Вот – немного в сторону и назад от ручья, похоже, было место, прикрытое растительностью, где они могли бы спрятаться.

– Сюда! – позвал он Аннавен и пропустил её вперёд. Аннавен, должно быть, тоже заметила укрытие, потому что побежала к нему и без колебаний вошла внутрь. Халдир оглядел неожиданно сухое пространство, в котором они оказались. Укрытие было очень похоже на одно из тех, что пограничники строили в лесах Тар-Каранона. Аннавен выжидающе на него посмотрела. Тут он начал понимать.

– Это то, что ты хотела мне показать? – спросил он, перекрикивая стук града снаружи.

Аннавен никогда не видела в Валиноре такого ливня. Погода всегда была превосходной, идеальное сочетание мягкого дождя, тёплого солнца и нежного прохладного ветра. Но теперь ветер был холодным и порывами вместе с дождём врывался в их укрытие. Они оба промокли до нитки. Нужно войти внутрь.

– Идём, – сказала она Халдиру. Открыв небольшую незаметную дверь, они спустились по пяти широким, изогнутым каменным ступеням в её личные покои. Аннавен закрыла дверь, и шум дождя снаружи превратился в мягкий шёпот среди располагающей тишины, окружившей их. Большая часть помещения оказалась спрятанной. Халдир удивился, что не почувствовал его. Он поднял голову в поисках солнечного света, который, определённо, должен был уже появиться.

Слабый свет проникал сюда сквозь скошенные световые люки в потолке. Халдир восхищённо оглядел комнату. Он словно заглянул в разум художника, пытающегося привести к согласию две абсолютно разные стороны своей натуры.

Единственная комната была небольшой, но уютной, с ярусным полом, на возвышении которого находился маленький бассейн. Должно быть, его питали воды ручья снаружи. Невысокий фонтан заполнял пространство комнаты мягкой музыкой воды. На другом конце комнаты возвышался камин, а возле него лежало несколько подушек. Пространство не было строго симметричным, но хорошо уравновешенным и пропорциональным, с достаточным разнообразием, усиливающим, но не отвлекающим внимание от эстетики. Стены были сделаны из утрамбованной почвы, на отполированных древесных корнях, ветвившихся в разные стороны, прикреплены дощечки. Здесь не было ни одного угла – это ценилось эльфами в строениях больше всего. Однако кое-где Халдир заметил несоответствия, словно какая-то сила мешала работе, не понимая её сути. Соединения между деревом и почвой не продуманы до конца. Входная дверь, ещё один не совсем правильный элемент, расположена в направлении, в котором дерево не желало расти, и потому не вынесет испытания временем.

Аннавен легко порхнула по каменному полу и зажгла несколько свечей, потом развела огонь в камине: дрова уже были приготовлены за каминной решёткой. Комната погрузилась в приятное мерцание. Халдир пробежал рукой по полкам и нишам, вырезанным в форме птиц, рыб и других обитателей суши и моря. Каменный пол был покрыт орнаментом. Дощечки почти находили друг на друга у потолка. Рука Халдира остановилась на маленькой гладкой неровности; он посмотрел вниз. Там, на камине, оказалась жемчужина, рядом с ней ещё одна, и ещё… Жемчуг блестел в свете свечей, вперемешку с ним лежали агаты, ракушки, морские камни. Халдир онемел: Аннавен – а это, несомненно, её работа – сохранила всё, что он приносил ей, когда она была ещё маленьким ребёнком. Он был глубоко тронут. Но как выразить восхищение, не давая Аннавен ложной надежды? Он вдруг понял, что они были совершенно одни в этой тёплой комнате, о которой никто не знает, а снаружи шёл необычайно сильный дождь. Он подавил непрошеные мысли, которые тут же полезли ему в голову.

Аннавен стояла и пристально всматривалась в лицо Халдира в поисках впечатлений от её работы. Он разочарован, или, что ещё хуже, его это повеселило? Она понимала, что её мастерство оставляло желать лучшего. Мариан, должно быть, предоставляла другим возможность реализовать её замыслы. Как необычно. Кажется, её образование и работа странным образом не совпадали. Взять, к примеру, камин. Месяцами она билась над тем, чтобы верно его нарисовать. Наконец, полностью разочаровавшись, она сняла мерки с большого камина Мастера Элронда и уменьшила их. Камин удался на славу. Только потом она разместила там драгоценные подарки Халдира.

На каждом шагу строительства Аннавен бросало то в одну сторону, то в другую. Однако это позволило ей прийти к согласию со своими порой противоречивыми решениями, но она боялась, что результат говорил о нерешительности и об отсутствии уверенности. Она уже начала жалеть, что привела сюда Халдира.

Честно говоря, она безжалостно ругала себя. Она шагнула было к подушкам, но передумала и подошла к Халдиру, вспыхнув от смущения. Она надеялась, что он не сочтёт украшение камина слишком детским. Халдир с нежностью посмотрел на Аннавен. Отблески огня играли на её фигуре, подчёркивая все изгибы тела сквозь намокшую материю платья. Интересно, догадывалась ли она об этом эффекте, и не пыталась ли соблазнить его? Если так, то она делала это с гораздо большим умением, чем он ожидал от особы столь неопытной. А румянец на её лице был самым привлекательным. Халдир ощутил смесь удивления, восхищения и сильного дискомфорта. Восхищения – потому что она могла соблазнить его, если бы только захотела, без труда. Дискомфорта – потому что он никогда этого не позволит.

Халдир попытался взять свои эмоции под контроль. Ему с трудом это удалось. Он считал, что сохранит верность в своём сердце. Прошло едва ли 144 года с того дня, как он оставил Мариан, и вот он здесь, желая другую. Но Аннавен настаивала, что она – это Мариан. Было бы слишком просто отдаться этой мысли, склонить голову и попробовать губы Аннавен. И, прежде чем пришло осознание, это оказалось как раз то, что он сделал.

Первый поцелуй! Аннавен никогда не чувствовала такого блаженства. Какой чудесный был у него вкус – древесный, мужественный и немного миндаля. Миндаль… Воспоминания… Комната… Белоснежная постель, свечи… Халдир… Они занимались любовью. Столь откровенное воспоминание захватило все чувства Аннавен. Её сердце забилось так же быстро, как капли дождя по стеклу над ними. Она прижалась к Халдиру, обвила руками его шею, целовала его со страстью, которая пугала лишь одну часть её сущности, и растворилась в чистом удовольствии наконец чувствовать его объятия.

Халдир крепко и чувственно обнимал Аннавен. Тонкая материя промокшего платья оставляла немного между ним и… Он должен это прекратить! Он заставил себя отодвинуться, как можно мягче убрал её руки со своей шеи. Как легко ранить её чувства! Как он мог допустить такое?

Чувства Аннавен были более чем ранены. Она была отвергнута и невыносимо смущена. Её атаковали самые нелепые страхи, вопросы сыпались один за другим. Ему не понравился её вкус? Она слишком стара? Её волосы слишком седые? Это смешно: её волосы никогда не поседеют, она всегда будет выглядеть так, как сейчас. Он не желал прикасаться к смертной? Она не смертная! Халдир забыл, что любит её? Но Халдир никогда не говорил ей об этом, только о любви к ней как к крестнице. Он хотел поцеловать её – и сделал это – но потом оттолкнул её. У Аннавен закружилась голова от попыток разобраться во всём этом. В комнате так жарко! Она набрала в лёгкие воздуха, которого, кажется, становилось всё меньше, и потянулась к Халдиру, который всё больше отдалялся от неё.

Халдир поймал Аннавен и опустил на мягкие подушки.

– Аннавен, pen-muin, услышь меня, – произнёс он, пытаясь привести её в чувство. Лицо Аннавен неожиданно осветилось. Чувствуя тепло спиной, Халдир посмотрел вверх и обнаружил, что ливень закончился. Сияло солнце.

Халдир был потрясён своим безответственным поведением. Подняв свою бесчувственную крестницу, он направился к выходу. Ему придётся держать ответ перед Аллиндэ и Элладаном. Он отведёт Аннавен домой и принесёт извинения.

Аннавен и Халдир пропустили ужин, и, кажется, пропустят десерт. Элладан решил, что воспользуется редкой возможностью побыть наедине со своей женой. Они подождали приличествующее время, пообедали. Элладан развёл огонь в очаге и присоединился к Аллиндэ на кухне, чтобы вместе завершить приготовление их любимого десерта. В рецепт несколько мгновений назад было решено добавить шоколад. Хотя это едва ли было необходимо, Элладан ожидал эффекта от него на себе и на прекрасной эльфийке, которую ему посчастливилось взять в жёны. Но сначала он должен сказать ей нечто серьёзное, пока они были одни, и никто не мог их подслушать.

– Халдир влюблён в Аннавен, – серьёзно заявил Элладан, взбивая сладкий крем.

– Неужели, – осторожно фыркнула Аллиндэ, удивляясь проницательности мужчин в целом. – И что привело к такому открытию?

Элладан смотрел на профиль своей жены, а та выкладывала небольшие порции сладостей, чем всегда занимался он. Как давно она знает? Проницательность жены всегда оставалась для него загадкой.

– Он считает, что я не одобрю этого, – продолжил Элладан, игнорируя вопрос жены, ответ на который будет большим унижением, чем тот факт, что она заметила первой. – Это не так. Для меня честь принять его в семью. Он сделает Аннавен счастливой.

– Тогда скажи ему об этом, – предложила Аллиндэ, принимая чашу из рук мужа – таких умелых рук, со вздохом подумала она.

– Не могу.

Почему женщины не понимают простейших правил мужской дружбы?

– Начать должен Халдир, а ты знаешь, он этого не сделает. Он не позволит себе поверить, что Аннавен может быть Мариан, и никогда не признает своих чувств к ней. Он слишком горд. Без его признания ни он, ни наша дочь не будут счастливы. Я очень волнуюсь за обоих. Халдир мой друг, но ты знаешь его лучше, любовь моя. Что мы можем сделать?

– Надо устроить праздник.

– Не понимаю, – сказал Элладан, зная, что объяснение его жены, зачастую непостижимое, было верным.

– Мы устроим танцы, – сказала Аллиндэ, – в честь вступления Аннавен в совершеннолетие. И сделаем это как раз к тому времени, когда корабль Халдира вернётся в гавань. Будучи её крёстным, ему придётся присутствовать. Это прекрасная возможность. Когда Халдир увидит её взрослой, когда потанцует с ней, ему придётся признать свои истинные чувства.

– Как может танец с нашей дочерью заставить Халдира признать, что он любит её?

– Как ты думаешь, почему эльфийки танцуют? – весело спросила Аллиндэ своего мужа. – Потому что это нравится эльфам.

Она взяла две тарелки и отправилась в гостиную, где ожидали тёплый огонь и мягкие подушки.

– Каждая девушка знает, что мужчины редко танцуют ради самих танцев, – прошептала Аллиндэ, взмахнув перед ним ресницами.

Элладан смотрел, как его жена исчезает из виду. Сердце его забилось быстрее. Так случалось всякий раз, когда она говорила с ним таким тоном. Он последовал за Аллиндэ. Опрокинув её на подушки, он подумывал о лучшем применении крема на его нетронутых пирожных, как входная дверь без стука распахнулась. Элладан поднялся и увидел Халдира, а у него на руках – свою дочь. Мысли обо всём остальном мгновенно испарились.

– Мы попали под дождь, – начал объяснять Халдир, относя Аннавен в её спальню.

– Какой дождь? Что случилось? – спросила Аллиндэ, бросившись к дочери. Сегодня был прекрасный солнечный день с ещё более прекрасным закатом. Дождя не было. Халдир с Элладаном уложили Аннавен на кровать, а Аллиндэ укрыла её одеялом, скромно прикрывая её промокшее платье.

– Я вспомнила… – пробормотала Аннавен с закрытыми глазами.

– Что ты вспомнила, Аннавен? – спросил Элладан, гладя её по голове. В его мыслях пронеслось предупреждение Элронда: воспоминания могут настолько не соответствовать эльфийской натуре его дочери, что не пройдут для неё без вреда.

– Боюсь, что я явился причиной её нездоровья, – честно ответил Халдир, готовый признать всё и избавить себя от роли её крёстного. Но в этот момент Аннавен открыла глаза и, к своему удивлению, обнаружила себя в собственной комнате.