Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

– Мариан, ты должна рассказать. Это может быть важно, – настаивал я.

И она рассказала, запинаясь, и быстро добавила, что вины Халдира здесь нет, что он был не в себе, говорил странно, когда это случилось.

– Что это за платье, Румил? Почему Халдир так разозлился, когда увидел его?

Я виновато ответил:

– Это платье нашей матери. Она говорила, что надевала его на семейном торжестве, когда вышла замуж за нашего отца.

– Румил! Я живу в талане твоей семьи? И шкаф ваш. Почему ты не сказал?

– Потому что Орофин не стал бы возражать, потому что ты выглядела прекрасно, и я желал тебе счастья, и потому что я глупый эльф, сующий нос не в своё дело.

Никогда прежде мои поступки не приводили к столь неприятным последствиям.

– Румил, ты не виноват. Ты не знал, что делает Халдир. Никто не знал.

– Я должен был предвидеть, что он попробует посмотреть в камень, и остановить его.

– Достаточно, – сказал Ломион. – Боюсь, недуг, сковавший Владыку Халдира, всё ещё внутри него. Он чувствует вину перед тобой, Мариан. А ещё из-за того, что воспользовался палантиром, хотя знал: камень предаст его. Эта вина удерживает его от дальнейшей борьбы. Останься с ним; твоё присутствие успокоит его, даже если причинит боль. Сейчас мне нужно отдохнуть и решить, что ещё я могу для него сделать.

– Он ведь поправится, правда? – спросила Мариан, прижав руку Халдира к сердцу.

– Поправится он или нет, очень зависит от борьбы не столько с палантиром, сколько с самим собой.

Наступило утро и плавно перешло в вечер, а мы с Мариан сидели у кровати моего брата и тихо разговаривали. Потом мне пришлось на время покинуть их – я обещал Халдиру помочь Ванимэ с приготовлениями к путешествию, пока он не очнётся. Пока, повторил я, не если. Я верил, что Халдир очнётся, иной исход был просто немыслим. Я оставил их на попечение Ломиона. Мариан прилегла на подушку Халдира и уснула, держа его за руку. Это успокоило меня, как ничто другое. Лучше этого ангела мог быть только Майа. Спустившись по лестнице от талана Ломиона, я присоединился к тихим песням, доносящимся изо всех углов пещер. Все эльфы Метентауронда просили Майа и Валар помочь моему брату.

На самом деле Халдир очнулся, но совсем не так, как мы предполагали.

Мы с Ванимэ работали до ночи. Работа помогала меньше беспокоиться о Халдире. Вернувшись в пустой талан, мы метались из угла в угол. Признав наконец, что этой ночью я не смогу уснуть, я оставил Ванимэ и отправился к талану Ломиона. Ванимэ придёт туда с первым лучом солнца.

Это всё, что я мог для него сделать – сидеть и ждать? Подняв руку, чтобы тихо постучать в дверь Ломиона, я подумал, что это жалко и недостаточно. Хотя мой большой опыт говорил, что есть время для того, чтобы сидеть и ждать. Похоже, это тот самый случай, как бы печально это ни было.

Не успел я постучать, как дверь отворилась. Ломион втащил меня внутрь, жестом приказав не шуметь, и тихо закрыл за нами дверь. Он повёл меня в комнату, где лежал Халдир. В его движениях чувствовалось волнение. Мариан лежала рядом, обняв его. В углу аккуратно висела розовая сорочка. Вместо неё на Мариан была какая-то белая рубашка. Оба накрыты мягким одеялом. На столе горела свеча, над которой стояла чаша с водой, травами и цветами. Ломион показал сначала на свои глаза, а потом на Халдира и Мариан. Подойдя к постели, я склонился и вгляделся в их закрытые глаза. Лицо Халдира было ещё очень бледным, но глаза его двигались: он видел сон. Хоть какое-то улучшение, подумал я. Обратившись к Мариан, я увидел, что она тоже видела сон. Но на что намекает Ломион? Он снова кивнул головой в их сторону. Я пристальнее всмотрелся в их лица. До меня стало медленно доходить: их глаза под веками совершали одинаковые движения – в одном направлении и в одно время. Что бы им ни снилось, они видели одинаковые сны. Я поднёс к их лицам руку и почувствовал их дыхание. Они дышали вместе. Вспомнив отдельные признания Мариан и Халдира, что они снятся друг другу, во мне в первый раз за тот день затеплилась надежда: во сне Мариан сможет найти Халдира, куда бы ни забрала его тьма, и вернёт его. Я сел в кресло напротив Ломиона. Теперь я мог просто сидеть и ждать.

========== Глава 34. Выбор. ==========

Не помню, как я сумела уснуть у постели Халдира. Не помню, как я туда попала. Он был таким бледным, холодным и неподвижным, что мне пришлось прикоснуться к нему, чтобы понять, жив ли он. Я должна его согреть. Я поклялась не спать, пока не проснётся он; неважно, сколько времени это займёт. Я боялась отвернуться от него хоть на секунду – а вдруг ему станет хуже. Наверно, я просто вымоталась. Напоследок я переоделась и расплела эльфийские косички. Если он очнётся, и я предстану перед ним в таком виде, то это опять причинит ему боль. Наверно, не стоит носить и те платья, которые подарила Ванимэ – гораздо лучше впрыгнуть в свои старые джинсы и теннисные туфли. Я виновата в том, что хотела выглядеть привлекательной. Я слабее, чем думает Халдир. Он правильно делал, когда кричал на меня и спрашивал, чего я пытаюсь добиться. Это стало последней каплей для него, отправило в невидимую пропасть, и всё по моей вине. Как я ПОСМЕЛА уснуть?

– Халдир!

Нет ответа. Вокруг тьма. Холодная кромешная тьма. Тьма, полная ещё более мрачных мыслей и существ, скрывающихся в тени.

– Халдир! Я знаю, ты здесь. Где ты?

– Зздеееессссь…

Холодный ветерок справа. Я вздрогнула и обернулась. Там, наверху тоннеля светло и безопасно. Я снова повернулась к темноте.

– Я знаю, это не ты. Я буду тебя искать, пока не найду.

Тишина. Эхо голосов во тьме. Слева медленно появляется приглушённый свет. Слабое сияние. Слишком слабое.

– Я здесь.

– Что это за место?

– Пустота. Не та ночь, которая была в самом начале, когда Перворождённые пробудились в Арде. Нет, это совершенно иная темнота. Вечно голодная, поглощающая звёзды. Разрушающая всё… доброе. Тебе нужно вернуться.

Горькие слова. Голос без надежды.

– Только с тобой.

Я шагнула к свету; холодная тьма сомкнулась, заполняя пространство за мной. Слабое сияние вспыхнуло.

– Тебе сюда нельзя.

Смех. Далёкий жуткий смех во тьме. Несмотря на свою решимость, я вздрогнула.

– Халдир, ты нужен нам. Зачем тебе здесь оставаться? Вернись к нам.

Я сделала ещё один шаг.

– Не… достоин…

Сияние уменьшается и отдаляется. Я двинулась к нему.

– Не ходи за мной!

Я оглянулась. Круг света сзади уменьшался. Тяжело дыша, я снова пошла к нему. Испуг нарастал внутри меня.

– Я не сдамся. И не вернусь без тебя.

– Нет… Ты… Смертная… Ты не сможешь противостоять тому, что ожидает во тьме.

Слабые отголоски ударов металла об металл. Шёпот над моим ухом. Грубый. Холодный. Тихий. Слова, которые я не могу понять. Не эльфийские. Быстрый вздох от сияния впереди. Это Халдир.

– Оно не станет долго ждать.

– Что оно говорит тебе? Я не понимаю.

– Возвращайся, пока можешь.

– Халдир, ты единственный, кто способен вести твой народ. Ты предашь свою клятву и их? Предашь меня?

– Ошибся… Опозорен… Не достоин быть правителем…

– О чём ты говоришь? Никто не ждёт, что ты станешь совершенством. Никто ни в чём тебя не винит.

– А как же обещание, данное мне?

– А мне всё равно. У людей не такие моральные устои, как у эльфов, помнишь?

– Я часто читал твои мысли. Странно, сейчас я не могу этого сделать.

Он замолчал, чтобы принять решение.

– Ты блефуешь.

– Я не блефую, Халдир, потому что не умею. Ты хорошо это знаешь.

– Правда? Не могу припомнить. Мариан, не делай этого. Я потерян, а тебе нужно возвращаться домой.

– Ты не потерян, пока сам этого не захочешь. Ты – мой дом, Халдир. Где бы ты ни был. Но я бы предпочла, чтобы не здесь.

Молчание. Сияние ослабевает.

– Нет, подожди!

Разум велит идти вперёд, за мерцающим сиянием в темноту. Душа дрожит от страха.

Лёгкое движение воздуха, словно шелест листьев на ветру. Быстро промелькнуло что-то красное. Плащ?

– Возвращайся к свету. Скоро я не смогу тебя защитить.

– Ты слабеешь, я вижу. Тебе нужно идти со мной, и прямо сейчас.

– Да. Слабею… Палантир… Что я с тобой сделал! Никогда во все времена эльф… Теперь я не стану просить разрешения попасть на Запад. Иди. Быстро. Не верь мне больше.

– Просить разрешения? Да ты поклялся туда попасть! И ты не причинил мне зла. Считаешь, Валары хотели для тебя именно такой судьбы? Или твои братья? Угаснуть здесь, в этом месте? И даже не попытаться?

Молчание. Зловещий шёпот во тьме, от которого я сама начала терять надежду.

– Не слушай заблудших! Не прячься здесь. Я понимаю, у тебя не было выбора – ты посмотрел в палантир. Я прощаю тебя. Я верю тебе и останусь здесь с тобой, пока не передумаешь и не пойдёшь со мной. Ты меня знаешь, я так и сделаю.

– Упрямая, глупая женщина…

Слабое сияние дёрнулось вперёд. Меня подтолкнули в сторону крошечного пятна света. Ветер проносится мимо с огромной скоростью. Я ничего не могу сделать.

– Echuivo!

– Нет! – закричала я, подскочив на кровати. Я повернулась и стала трясти Халдира, холодного и бледного. Холодного и неподвижного, с открытыми немигающими глазами.

– Что случилось? – спросил Румил. Его лицо было белым от напряжения и ожидания.

– Он не вернётся. Заблудшие – они окружают его, забирая надежду; заставляют считать себя бесполезным и забыть всё доброе. Прошу, я должна вернуться за ним, но не могу, я слишком расстроена, чтобы уснуть. Сделай со мной то же, что сделал со стражами. Я должна его переубедить. Там жуткое место.

Я просила, умоляла. И в то же время боялась покинуть безопасный, тёплый, залитый светом свечей талан. Ломион склонился и провёл рукой по моему лбу, пристально глядя в мои испуганные глаза и теряя драгоценное время.

– Сделай как она просит, – серьёзно сказал он Румилу.

– Румил, ты ведь никогда прежде такого со мной не делал, правда?

Надо мной склонилось встревоженное лицо Румила. Он приложил руку к моему лбу, и я услышала будто издалека «Oloro». И – ничего.

Ничего. Ни тьмы. Ни света. Лишь серое небытие. Тихо, но откуда-то доносились звуки ветра и льющейся воды. Стоп. Здесь что-то есть. Голубые глаза в тумане; сияющие, мудрые голубые глаза показались в серой бесконечности, потом снова только серость. Я старалась рассмотреть их против ветра, на глаза навернулись слёзы. Они исчезли. Они вообще здесь были?

Туман передо мной превращается в клочья. У глубокой серой реки спиной ко мне неподвижно стоит Халдир. Ветер раздувает его красный плащ, путает серебристые волосы. Серое вдали превращается в темноту. До другого берега так далеко.

– Халдир…

Мой голос как одуванчик рассыпался; ветер подхватил слова и унёс их в пустоту. Он не отвечает. Но по едва заметному движению его плеч я понимаю, что он слышит меня. Я продолжила бороться с ветром, проталкивая слова сквозь воздух.

– Халдир, ты мудрый и очень гордый эльф, преданный и сильный правитель. Вспомни, как глубоко ты уважаешь свой народ, вспомни об ответственности за них. Ты считаешь, что если уведёшь их к морю, а корабли не придут, то это будет твоя вина, и ты напрасно подвергнешь их опасности. Наверное, впервые за свою долгую жизнь ты сомневаешься в своих решениях: вы задержались здесь слишком надолго, палантир ничего не показал, и Валары не придут вам на помощь.

Халдир стоит на противоположном берегу спиной ко мне, молча; вокруг него сгущается туман. Сильный ветер треплет его плащ. Тьма позади медленно тянется к нему, её щупальца смешиваются с дикими порывами ветра. Это зрелище пугает и завораживает одновременно. Я делаю глубокий вдох, и все мои страхи и сомнения вырываются наружу.

– Каким же по-настоящему надменным ты стал! – закричала я и прошла вперёд, пока не остановилась, пошатываясь у края берега. Я больше почувствовала, чем увидела: передо мной пустота. Вода – далеко внизу, шумная, извивающаяся змея на дне обрыва. Край пропасти скрыт туманом. Он поднимался из этой бездны; порывы ветра подталкивали меня к ней. Я теряю равновесие, помогаю себе руками. Халдир меня не видит.

– Ты эльф, Халдир, но ты не бог! Ты всё взвалил на свои плечи! Думаешь, ты своим проступком помешаешь Илуватару увести всех эльфов в неувядающие земли?

Халдир поворачивается и смотрит на меня с другого края пропасти. Его глаза угрожающе сверкают, но он ожидает продолжения от меня.

– А что ты совершил по отношению к своему народу, чтобы быть за это наказанным? – набросилась я на него, боясь остановиться. – Ты чтил Арду и заботился о ней, защищал и любил свой народ, оставил Людям наследие и научил всему, что знаешь сам, где бы ты ни был, ты оставался верен Свету. Не сдавайся! Не становись одним из них! Вспомни, кто ты, Владыка Халдир, и что тебе предстоит совершить!

Воцарилось долгое молчание. Слышался только шум воды и завывающего ветра.

– Ты закончила?

Он демонстративно сложил руки на груди. Движения нехарактерны для него. На лице – нечитаемый, решительный вид, совершенно не похожий на тот, который я научилась узнавать, а бровь поднимается… ну не знаю я, что это, но явно нехороший знак. Я знаю теперь только одно: в попытках помочь ему я обвинила и оскорбила его безо всякой надежды на прощение. Однако я продолжила, хотя устала и телом, и душой:

– Нет, не закончила. Ты даже сейчас мне не доверяешь, считаешь, что я недостойна выполнить задачу, поставленную передо мной. Мне наплевать. Это ничего не значит без тебя. Прошу, не делай этого со мной – со всеми нами. Без тебя я не справлюсь.

– Ты справилась без одной любви, справишься и без другой, – донёсся с другого края его голос, полный странных интонаций.

Я совсем упала духом, почти сдалась – Халдир не смог бы найти более обидных слов.

– Не давай ему разубедить тебя, это не он говорит. Наш хранитель границ прочно поселился в твоём сердце… Ты знаешь, что делать… – донёсся сквозь порывы ветра голос. Женский голос, мудрый, ясный и твёрдый.

– Что? Что мне делать?

Я вертелась, пытаясь разглядеть говорящего в тумане. Никого. Что бы – или кто бы – ни заговорил со мной, он исчез. Но также исчезла и боль в сердце, разум прояснился. Это обман! Халдир или тот, кто в него вселился, пытается меня обмануть и заставить сдаться.

– Отправляйся домой, Мариан, – устало произносит Халдир и медленно отворачивается в туман. Чёрные щупальца скользят по нему, подталкивают. Если он шагнёт во тьму, мне его уже не спасти.

– Вспомни кольцо… дождь… берег моря… – шепчет женский голос и пропадает. Я судорожно хватаюсь за воспоминания: воспоминания, которые ветер грозит сдуть, забрать у меня навсегда. Румил дарит мне кольцо в отеле. Как давно это было! Румил и Бруно на пляже под дождём. И я понимаю, что делать.

– Я сейчас прыгну! – пригрозила я, отступая от края пропасти. – Я прыгну к тебе, и если у меня не получится… тогда пусть лучше всё закончится здесь. Это лучше, чем возвращаться одной.

– Не шути так со мной.

В его голосе слышится тревога.

Я отхожу на нужное расстояние, с трудом переставляя ноги в тумане. Тут любое расстояние будет недостаточным. Но ведь это же сон, и я не погибну на самом деле. Я верю таинственному голосу, не тёмному, а тому, новому, который говорил не то на английском, не то на эльфийском – я плохо помню. Я верю этому голосу так же, как верю Халдиру.

– Знаешь, о чём я думаю, Халдир?

– Скажи мне, о чём ты думаешь.

Он ещё больше встревожен: я веду себя как спринтер, готовящийся к забегу.

– Я думаю, ты – избалованный эльф. Ты точно знаешь, что Валары существуют, но не решил, веришь ты в это или нет. Мы – люди, мы должны сначала поверить, а потом знать. Вот поэтому ты не видишь пути домой.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – устало возражает Халдир. Тьма окутывает его ноги, играет с краями плаща.

– Я думаю, что ты не видишь пути домой, Халдир, потому что Валары хотят, чтобы ты сначала поверил, что он существует.

Я быстро закрываю глаза, молясь, что не совершу сейчас непоправимое. Мне нужно время, а его нет.

– Я думаю, они испытывают тебя.

Я посмотрела в его холодные, потухшие глаза. Аура вокруг его фигуры почти не светилась. Она рассеивалась, а тьма скрыла его уже по колени. Это был его и мой единственный шанс.

– Вспомни, кто ты, Владыка Халдир. Как я, как те смертные, которых ты так презираешь, ты должен сделать решительный шаг.

Я разбегаюсь и прыгаю в холодную пустоту над пропастью.

Падение. Порывы холодного ветра. Желудок подходит к горлу. Шум воды, разбивающейся о невидимые скалы внизу. Я не вижу его!

Злобная тень метнулась через пропасть. Вой, от которого кровь стынет в жилах. Яркая вспышка белого света вверху и вокруг меня. Голоса.

Я проснулась. Это было пробуждение, от которого дрожит всё тело. Оно случается после сна, в котором ты падаешь и просыпаешься как раз в том момент, когда должен приземлиться. Я попробовала сесть, прикрывая глаза от яркого света вокруг, но не смогла подняться. Меня крепко сжимали руки и ноги, и от таких объятий становилось трудно дышать.

Прищурившись, я разглядела: свет исходит от Халдира. Аура вокруг него пылала, почти так же ярко, как камень, который я спрятала в своём шкафу. В шкафу Румила, если быть точной. Я всмотрелась в его лицо в поисках движений – любых движений. Свет смягчился до белого сияния, его глаза стали ясными, голубыми и такими похожими на него, а не на те глаза из кошмара. Ясными и рассматривающими моё лицо на расстоянии всего несколько дюймов от его лица, очень и очень рассерженного. Я усмехнулась; облегчение и любовь нахлынули на меня с такой силой, что я громко рассмеялась. Он очнулся; он в безопасности! А его гнев уменьшился до того, что можно было назвать простым раздражением.

– Итак, – начал он. Один уголок его прекрасного рта пополз вверх. – Женщина из человеческого рода считает необходимым напомнить Эльфу об обещании и чести. Кто же теперь учитель, а кто ученик?

Последняя фраза застала меня врасплох. Потом он наклонился и довольно основательно поцеловал меня в губы, отчего я совсем потеряла способность говорить.

– Кхм… Если вы хотите побыть наедине, просто скажите об этом.

Голос принадлежал Румилу, сидевшему в кресле возле кровати. Фраза была произнесена страдальческим тоном, который ни капли не совпадал с широкими улыбками на лицах Ломиона и Румила.

Халдир выпустил меня из объятий и собрался встать. Он был очень слаб. Румил помог ему и крепко по-братски обнял. Потом Халдир положил руки Румилу на плечи (больше от нахлынувших чувств, чем ради поддержки) и сказал:

– Прости. Я совершил ошибку, отчаявшись.

– Не нужно извинений, брат. Твои намерения были благородными, но нецелесообразными.

Это было подчёркнутое напоминание о том, что Румил – его советник. Халдир улыбнулся.

– Замечание принято, – сказал он. – Я больше не ввязываюсь в нецелесообразные дела, не предупредив тебя о своих намерениях.

– Заметьте, – сухо отозвался Румил, – мой замечательный брат не говорит, что будет избегать таких занятий, если я буду против них.

– Я заметила, – ответила я. – Ты ожидал от него чего-то другого?

Я с трудом встала с кровати и села в кресло. У меня сильная слабость, но я предпочту не быть обнаруженной остальными в таком двусмысленном положении. Решение оказалось правильным: как только я пересела, в комнату, несмотря на протесты Ломиона, вошли Линдир, Аллиндэ и Ванимэ и тепло приветствовали Халдира. Даже Джоэль явился, хотя на его лице читалось явное неодобрение. Мои щёки слегка порозовели: надо спросить Ломиона, входил ли тот в комнату, пока мы с Халдиром спали. Определённо, ему неприятно было видеть меня в одной постели с Халдиром. Но это не должно меня волновать.

– Вы снова в добром здравии, милорд. Я вижу это по вашим глазам, – радовался Линдир.

– И по его позе, – добавил Румил.

– Как это произошло? Мы почувствовали, как тёмные силы покинули ваши покои, а потом белая вспышка – мой повелитель, вы сияли так ярко, как Глорфиндейл или любой из Эльдаров во всей своей славе. Мы жаждем услышать эту историю, – настаивала Аллиндэ, переводя взгляд с меня на Халдира.

– У вас будет время для историй, – распорядился Ломион. – Сейчас женщине и эльфу нужна пища и отдых. Здесь не Большая Зала, а дом исцеления.

– Да, оставим их отдохнуть, – повторила Ванимэ, пока Румил помогал Халдиру улечься в постель. – Я вернусь вечером. Сейчас для всех весть о твоём выздоровлении будет самой долгожданной.

– Потом, – прошептала я Аллиндэ. Она подмигнула. Ванимэ и Ломион всех выгнали и закрыли занавески у входа.

Нас с Халдиром оставили одних. Интересно, я одна ощущала неловкость? Очевидно, нет: как только Халдир увидел висящую в углу сорочку, на его усталом лице появилось глубокое сожаление. Я потянулась за его рукой и сжала её. Его всё ещё терзали мысли о вчерашних событиях, и от этого на глаза наворачивались слёзы.

– Я хотел бы, чтобы платье нашей матери осталось у тебя, если ты не против, – с трудом произнёс он.

– Это честь для меня. Я знаю, ты бы не дал мне упасть.

Я поднесла его руку к губам. От усталости я едва могла поднять свою руку.

– Никогда больше не подвергай себя такой смертельной опасности, – настойчиво говорил Халдир, а его веки начинали закрываться.

– Да, мой повелитель.

Он открыл глаза и посмотрел на меня повелительно и отчасти недоверчиво. Потом меня уложили в постель и обняли. Я не возражала.

– Посмотрим сны вместе, – прошептал он и уснул.

========== Глава 35. Связанные любовью и необходимостью. ==========

Прошлой ночью мы спали, но мой сон был глубоким и без сновидений, какой бывает после полного изнеможения. Не важно: пробуждение в крепких объятиях Халдира не сравнится даже с самыми яркими и подробными видениями.

– Я не сплю, – весело сказал он. Я же пыталась лежать тихо, несмотря на затёкшие конечности и неудобное положение. – Как и Ломион. Он заходил уже дважды с тех пор, как я проснулся. Кажется, он намерен избавить нас от своей опеки.

Пока Халдир говорил, он начал раскладывать мои волосы на своём плече, но потом соскользнул с кровати и поднял меня. Он потянулся и выглядел полностью восстановившимся от недуга.

– Сегодня – день принятия решений, – заявил он. – Я созову совет, и он займёт большую часть дня. Мы соберёмся после ужина – все Эльфы и все Люди в этих стенах. Тогда мы с тобой и встретимся.

Халдир обернул вокруг талии пояс из кожи и мифрила.

– Все, даже Мэйсон?

Он взял меня за плечи и смерил таким взглядом, будто читал мои мысли как открытую книгу.

– Все.

Поцеловав меня в лоб, он покинул комнату.

Мог бы поцеловать в губы.

До полудня я не видела ни Халдира, ни Румила. Я спешила сообщить им очень неприятные новости. Но я забегаю вперёд.

Оставив умиротворённый рай покоев Ломиона, я аккуратно вернула платье и туфли в шкаф. Я переоделась в джинсы и футболку и оставила свои седеющие волосы (они доходили уже до плеч) безо всяких причёсок. Надо выглядеть не как эльфы – что для меня совершенно несложно. Не хочу больше причинять Халдиру неудобств. Я проверила коробку с Сильмариллом – а я почти уверена, что это он – камень находился там, где и должен. Должен? Я ругала себя тогда и сейчас ругаю: разве у меня должно храниться столь бесценное сокровище? Но где ещё? В Метентауронде не было высокой статуи с открытой пустой ладонью, куда бы плотно вошёл камень, ни алтаря с пустым местом для него. Боюсь, я слишком привязываюсь к нему, и это не к добру. Он притягивает меня. Любой на моём месте нашел бы его очаровательным. Отдать его Эльфам? У меня осталось мало времени для раздумий. Будет ли он в безопасности в их руках: они не уверены в спасении, на которое рассчитывают. И в конце концов, с чего я взяла, что знаю, что лучше для эльфов? Решительный шаг… О чём я только думала?

Недовольная собой, я закрыла дверь талана и отправилась бродить по тропинкам Метентауронда. Мягкий прохладный ветерок гулял по пещерам. Везде царила тишина. Я решила сначала найти Аллиндэ – мы не виделись несколько дней. Я добежала до её талана, потом до библиотеки – её нигде не было. Я правильно делала, что продолжала бегать по утрам. Часто мы бегали с Арианной. Несмотря на мой возраст, я от неё не отставала. Нельзя будет отставать и от эльфов, когда они уйдут: я решила пойти с ними до побережья, согласится Халдир или нет. Я не смогу находиться здесь и не знать, благополучно ли они добрались. Более того, я буду рядом с Халдиром как можно дольше. На глаза наворачиваются слёзы каждый раз, когда я думаю об этом.

Может, Аллиндэ уже была в Зале Советов? Приближалось время ужина. Если кто и знал, кого созвал Халдир, так это Турнаур и те, кто работает на кухне. Но он сказал, что Аллиндэ там нет.

Я вернулась в тишину библиотеки через бани и сады, в которых любила бывать Аллиндэ, и расхаживала по ней, пока не поняла, что мешаю одинокому эльфу, изучающему манускрипты за столом в центре зала. А вдруг она вернулась посмотреть на палантир? Нет, я слышала, Халдир запечатал тот зал на замок, наложил древнее заклинание и поставил охрану. Аллиндэ не сможет туда попасть.

Я покинула библиотеку и бродила в тишине среди деревьев. Мысли мои вернулись к камню Анора. Почему сыновья Арагорна или даже Кирдэн не знали, что в палантире обитает зло? Ясно, что Халдир это вскоре обнаружил. Может, они просто не пользовались им? Не хочу задавать этот вопрос Халдиру, да и не буду.

Полуденный свет в пещерах отбрасывал мягкие тени. У двери талана Джоэля я краем глаза заметила какое-то движение. Что он здесь делает в это время? Поколебавшись, я решила, что надо передать ему весть о сегодняшнем совете.

Я пересекла короткий мост и постучала в его дверь. Никто не ответил. Я же видела собственными глазами: кто-то вошёл. Я позвала Джоэля. Если внутри был кто-то ещё, то им придётся объясниться. Я огляделась вокруг, надеясь, что Мэйсон не смог каким-то образом сбежать и причинить зло Джоэлю. Я снова позвала его.

Наконец дверь приоткрылась, и в проёме появилась лысеющая голова Роджера, загораживая мне весь вид. Очевидно смущаясь, Роджер сказал, что рад меня видеть, но двери он не откроет.

– Роджер, что ты тут делаешь? И где Джоэль?

– Он здесь.

– Могу я его увидеть?

Я начала подозревать, что тут не всё в порядке.

– Может, позже, дона Мариан?

– Что здесь творится?

– Творится? Ничего. Всё хорошо. Позже, – сказал Роджер, от волнения переходя на испанский.

Он отошёл и попытался закрыть дверь, но я поставила в проём ногу.

– Нет, сейчас. Джоэль? Впусти меня!

– Роджер, открой, – устало сказал Джоэль откуда-то из-за двери. – Всё равно придётся рассказать.

Пожав плечами, Роджер распахнул дверь и отошёл в сторону. Поначалу открывшийся мне вид казался совершенно нормальным. Аллиндэ, Сэнди и Джоэль сидели рядом в передней.

– Ну наконец-то! Я везде тебя искала!

Потом ситуация стала проясняться. Аллиндэ почти упала на диван Джоэля. Сэнди держала её за руку, а Джоэль убирал что-то в свой чёрный медицинский чемоданчик. Я подошла ближе. Энергия не била из неё ключом, как обычно. Аллиндэ равнодушно лежала на диване. Её лицо было бледным.

– Мариан, – почти неслышно приветствовала она меня. Потом понимающе добавила: – Прости, что не пришла к тебе. Сон пошёл тебе на пользу.

– Аллиндэ…

Спасибо Роджеру, он отвёл меня на так нужное в тот момент кресло у дивана.

– Пожалуйста, Мариан, не расстраивайся. Со мной не происходит ничего страшного. Я просто немного… устала.

Я взяла её за руку и посмотрела на Джоэля. Его угрюмое лицо подтвердило мои худшие опасения. В голове возник образ Калло, когда я впервые его увидела. Аллиндэ выглядела не так плохо, но признаки того, что вскоре произойдёт, были налицо. Я начала злиться на Джоэля.

– Почему ты не у Ломиона?

– Она не хотела никого беспокоить, – спокойно сказала Сэнди. – На неё повлияла погода, и она попросила привести её сюда, пока не почувствует себя лучше.

Сэнди не понимает. Я постаралась умерить растущую панику о благополучии Аллиндэ.

– Эльфы не болеют.

– Мариан, я поправлюсь, – настаивала Аллиндэ. Но по её глазам я видела: она понимает, что происходит, но пытается скрыть.

– Ты прекрасно знаешь, что эльфы не болеют, Джоэль, – взорвалась я. – Ты сказал Ломиону или Линдиру?

Линдир будет безутешен. Джоэль поднялся и взял меня под руку.

– Извините нас, – резко сказал он и вытащил меня за дверь.

– Ты расстраиваешь Аллиндэ. Успокойся и соберись, – ругался он.

– Расстраиваю?! Джоэль, она умирает!

– Нет, если я смогу помочь.

В его голосе слышались боль и твёрдая решимость. Я вспомнила о давней дискуссии – даже споре – о том, чему он хотел научиться у Ломиона. Эльфы тысячелетиями изобретали чудодейственные снадобья от ран, но лечить болезни у них не было необходимости. Джоэль хотел научиться исцелять заболевших эльфов. Ломион повторил, что безрассудно лечить последствия, а не причины. Джоэль спорил, что устранение причин займёт десятилетия, даже века, если люди займутся этим. Не все похожи на наше братство. Большинство людей интересует лишь удовлетворение их личных потребностей. Он не хотел ждать – он хотел научиться лечить последствия сейчас, когда это может понадобиться.

Я в корне была не согласна с ним. Мы должны верить, а иначе зачем мы здесь? Если люди поймут, что качество жизни и здоровье улучшатся, если мы будем жить в гармонии с планетой, тогда это станет заботой каждого. Кроме того, уход эльфов – дело нескольких месяцев. Разве возможно, что кто-нибудь из них заболеет за это время?

Если мы сможем исцелять эльфов, настаивал Джоэль, они останутся, будут нам помогать, станут частью нашего общества.

Сколько ещё эльфов погибнет, прежде чем Джоэль и другие смогут найти лекарство, если смогут? Ломион бился над этим годами. Эльфы не будут приняты Младшими Детьми, настаивал Ломион. Люди будут их бояться и плохо обращаться. Они угаснут.

Джоэль тогда сказал: «Ты изменишь своё мнение, если узнаешь, что кто-то из них заболел». До сегодняшнего дня я не подозревала, насколько пророческими окажутся его слова.

– Сейчас я хочу только одного – быть с Аллиндэ. Но Халдир должен немедленно об этом узнать. Сегодня вечером эльфы собирают совет, и мы на него приглашены.

Я думала, Джоэль отпустит какую-нибудь колкость, но он сказал, что уже собирался звать Ломиона, когда я вошла. Я должна сообщить Халдиру о состоянии Аллиндэ, а он с Роджером отведут её к Ломиону. Там мы и встретимся.

– Ей нужно немного времени, Мариан.

– Времени у неё не так уж много. Её единственная надежда – как можно быстрее попасть на корабль. В Валиноре она поправится. Ты веришь в Валинор?

– Конечно. Я католик, помнишь? Но я не собираюсь ждать и молиться на корабли, которые могут и не успеть. Несмотря на отсутствие больниц, лабораторий и приличного оборудования я найду способ помочь ей.

Я уже не могла говорить, только кивнула и пошла искать Халдира.

Я знаю, Джоэль сделает для Аллиндэ всё, что в его силах. Но не уверена, что его попытки помогут, несмотря на то, что он очень хороший доктор. Я чувствую себя виноватой за такие мысли и надеюсь, что ошибаюсь.