Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Все расступились перед ней, не оставляя мне выхода.

– Ванимэ, твоя работа, как всегда, прекрасна! – произнесла Аллиндэ.

– Да, и необычна! – воскликнул кто-то, все остальные согласно закивали.

– Какая замечательная идея, Ванимэ, – Линдир поднялся со своего места и подошёл к ней. – Мариан только что рассказала, как она довольна твоей работой.

– Разве? – ответила Ванимэ, взяв себя в руки. Она критично оглядела меня, потом толпу вокруг нас, которая продолжала увеличиваться.

– Я очень признательна, – заверила я её, выступив вперёд.

Ей ничего не оставалось, как принять мою благодарность, что она и сделала, слегка кивнув головой и не сводя с меня глаз, как с соперницы. Надеюсь, в этом я не ошиблась.

– Цвет тебе идёт, – сказала она вслух нейтральным тоном, – но покрой платья сделан не очень качественно.

– Тебе виднее. Но мне оно нравится. Я почту за честь носить действительно прекрасную одежду, сделанную тобой лично. Здесь многие хвалят твои умения.

Раздались одобрительные возгласы.

Только Ванимэ собралась ответить, как все почтительно расступились перед Владыкой Халдиром. Он обвёл всех взглядом; я тут же покраснела. В его присутствии я терялась, и этот случай не был исключением. Я не имела понятия, что он решит: что я достойно ответила или что это детская выходка, за которую я получу. Как долго он здесь стоял и как много услышал?

Он окинул взглядом мой наряд, и снова я почувствовала себя беззащитной и ранимой. Потом с безразличным выражением лица он посмотрел мне прямо в глаза.

– Ванимэ, – произнёс он, развернувшись к ней, – форменная ливрея галадримов долгое время была забыта. Благодаря тебе о ней снова вспомнили.

Я наконец поняла, на что намекали Аллиндэ и Линдир. Не знала, что металлические украшения подведут. Наверное, для коней использовали особые украшения. Думаю, я начала понимать эльфов, но нужно ещё многому учиться.

Ванимэ опустила глаза. К моему удивлению, она невозмутимо посмотрела на меня и ответила, что украшения были моей идеей.

– Действительно? – Владыка Халдир снова оценивал меня. – Я очень доволен, – серьёзно сказал он нам обеим и жестом пригласил всех за стол.

Это был первый комплимент с его стороны, и я хотела прыгать от радости, как подросток. Ванимэ кивнула мне, и я ответила тем же. Когда мы сели, Аллиндэ слегка толкнула меня локтем и улыбнулась.

Во время трапезы я украдкой смотрела на Владыку Халдира, когда была уверена, что за мной не наблюдают. Я ничего не могла с собой сделать. Каждое движение, выражение лица, игра света и тени на его благородных чертах было для меня сокровищем.

С того вечера на балконе несколько ночей назад в присутствии Владыки Халдира я стала необычайно чувствительной к его критике и растерянной. Обычно я более уверенна и очень сосредоточена. Меня тревожит такая эмоциональная ранимость. Несколько раз за последние дни он вопросительно смотрел на меня, полагаю, его удивляет происходящее. Я очень хочу рассказать ему о своих чувствах, но сначала надо выстроить линию поведения.

После обеда он извинился и снова удалился в ту же арку. Через некоторое время за ним последовала Ванимэ. Может, однажды он позовёт с собой меня, и я узнаю, куда он уходит каждую ночь и почему после этого выглядит таким усталым.

***

Атмосфера в пещере напряжена: что-то происходит; не по себе не только мне, но и всем, а особенно Калло.

Линдир, Аллиндэ и я навестили его, принесли еды и попытались уговорить его поесть. Сегодня он ничего не ел, только пил настой из трав, приготовленный мной, и мирувор, его любимый напиток. Надеюсь, это придаст ему немного сил.

Линдир специально для Калло начал плести историю про Мариан и лошадиное платье. Наверно, он её долго репетировал. К завтрашнему дню она будет мало похожа на то, что в действительности произошло, но мне всё равно. Он просто хотел развеселить Калло. Сложно сказать, осознаёт ли Калло, что происходит.

Артистические способности Линдира великолепны. Я взяла со стола блестящее тёмное пресс-папье и засмотрелась на него. Внезапно Калло сел и с выражением ужаса на лице кинулся в мою сторону. То, что он сел, было само по себе неожиданным; он не мог или не хотел двигаться уже долгое время. Я замерла, не понимая, что сделала не так.

– Нет, – неслышно проговорил он, тяжело дыша. – Заблудшие, – безумно шептал он и украдкой смотрел туда, где Аллиндэ убирала мирувор. – Нет, – повторил он мне.

Что «нет»? Я беспомощно смотрела на Линдира.

– Думаю, он хочет, чтобы ты положила пресс-папье, – объяснил Линдир, пытаясь успокоить нашего друга. Калло закивал головой.

– Заблудшие, – шёпотом повторил он и прижал к губам палец, когда к нам подошла Аллиндэ узнать, в чём дело.

Трясущимися руками я быстро вернула пресс-папье на место. Калло в полном изнеможении упал на кровать. Аллиндэ беспокойно смотрела на нас.

– Что случилось? – спросила она.

Аллиндэ была не единственной, кто ничего не понимал. Калло бросил мне безумный умоляющий взгляд. Я поняла его: Аллиндэ не должна знать, что он сказал.

– Наверное, вам надо уйти, – с сожалением произнесла Аллиндэ, беспокойно поглаживая лоб Калло. Я обняла её, кивнула Калло и поцеловала его в щёку, заверяя, что не обману его доверие. Мы с Линдиром быстро ушли.

Как только мы удалились на достаточное расстояние, чтобы нас не могли услышать (а для Эльфов оно гораздо больше, чем для Людей), я попросила Линдира остановиться.

– Что с ним случилось? Что такое заблудшие? Если пресс-папье не лежит на бумаге, оно тоже заблудилось? Почему это так беспокоит Калло? Почему нельзя говорить Аллиндэ? Что я сделала не так? Я не понимаю.

– Помедленнее, Мариан. Давай присядем, – сказал Линдир.

Мы сели на скамью возле дороги. В последнее время мы регулярно ею пользовались.

У Линдира был такой же недоумевающий вид.

– Я не знаю, что случилось, – растерянно покачал он головой. – Я не понимаю реакцию Калло, но он определённо не хотел, чтобы Аллиндэ видела, как ты держишь в руках пресс-папье. По крайней мере, я могу объяснить, кто такие заблудшие, хотя не представляю, почему Калло о них заговорил.

– О них? – повторила я. – Калло так испугался за Аллиндэ. Кто они? Никто в Метентауронде не может заблудиться; даже если может, то не представляет опасности!

– Это не совсем правда, хотя и маловероятно, – загадочно произнёс Линдир. – Заблудшие – это не эльфы, которые заблудились. Это души умерших, у которых больше нет тела, в котором они могли бы жить. После смерти они отвергли Зов Мандоса. Вместо этого они остались в Арде, невидимые, привязанные к местам или предметам, имевшим для них значение при жизни.

– Это призраки? Призраки эльфов? Калло думает, что в его пресс-папье живут привидения?

– Нет, этого не может быть, – тяжело вздохнув, ответил Линдир. – Мариан, это пресс-папье находилось в доме Калло сотни лет, его брали в руки бессчётное множество раз. Калло всегда гордился им.

– Прости, Линдир, но наверно у него галлюцинации, – мягко сказала я. – Его разум большую часть времени находится в другом месте.

Мне в голову пришла ужасная мысль: если Калло умрёт, он станет одним из заблудших? Я задала этот вопрос Линдиру.

– Нет, – заверил он меня. – Калло последует за Светом: он примет Зов и уйдёт в Чертоги Ожидания, и будет возрождён вновь.

– Заблудшие опасны?

– В большинстве случаев. Мудрые говорят, что не внявшие Зову уже поддались Тьме в мире. Некоторые ищут и поселяются в телах живущих, слишком слабых или доверчивых, чтобы сопротивляться. Некоторые были воплощением зла, прислужниками Моргота, распространяли тьму где только могли по всему миру.

Что заблудшие могут сделать с Аллиндэ или вещами Калло – он не знал.

Мы договорились, что не будем больше притрагиваться к вещам Калло, но что делать дальше, так и не решили.

– Аллиндэ может знать что-то, чего не знаем мы, – сказал Линдир. – Может, тебе стоит поговорить с ней?

– Нет, пожалуйста, Линдир, – умоляла я. – Я обещала Калло не говорить ей об этом.

– Я не слышал, чтобы ты давала обещания, – удивился он.

– Он просил, и я обещала. Мы поняли друг друга по взгляду.

Линдир в нерешительности смотрел на меня, но наконец кивнул.

– Я тоже не буду говорить с ней.

– Спасибо, – ответила я, поднимаясь со скамьи.

– Но я могу передумать, если страхи Калло вернутся, – сказал он, взяв меня за руку. – Это было твоё обещание, не моё.

– Посмотрим, что будет дальше, – согласилась я, накрыв его руку своей.

Рука об руку мы продолжили путь. Линдир опять остановился.

– Мариан, ты нарушишь своё молчание, если это потребуется, чтобы спасти чью-то жизнь?

– Ты хочешь сказать, что Аллиндэ действительно может быть в опасности?

– Не знаю. Но я не верю, что в Метентауронде есть заблудшие. И всё-таки?

– Это будет зависеть от ситуации и от последствий. Если я буду точно уверена, что это кому-то поможет, тогда мне придётся это сделать.

Мы пошли дальше. Кажется, его удовлетворил мой ответ.

***

Я снова не могу уснуть. Я коротала время возле свечи, пыталась нарисовать Владыку Халдира по памяти. Я могу нарисовать Линдира, почему не получается Халдир? Его черты лица и индивидуальность так трудно уловить.

Наконец я увидела, что он снова вышел на веранду. Не буду врать и говорить, что не ждала его.

Мне без труда вспомнилось намерение посмотреть на сады вместе с ним.

У меня нет десятилетий, как у Линдира, чтобы решить, что делать; чтобы рассказать о своих чувствах и спросить о его. Моё время истекает.

Он казался более усталым, чем в прошлый раз. Чистая белая аура, которая всегда окружает его, особенно в темноте, казалась потускневшей. Это очень беспокоило меня. Только бы он не заболел. Я не вынесу этого! На этот раз я не буду отсиживаться и притворяться, что не замечаю его. Не могу видеть его расстроенным ночь за ночью, не зная причин.

Будь что будет, я иду к нему.

========== Глава 17. Кто согреет мою душу? ==========

18 сентября.

Завтра я ухожу. Так сказал правитель Эльфов.

Моё сердце разбито. Я плачу и не могу остановиться – как в человеке может поместиться столько слёз? Всё, во что я верила, разрушено; будущее было основано только на моём воображении, на песках, которые лишь казались твёрдой почвой. Всё перевернулось с ног на голову.

Прошлой ночью я пошла к нему – и не смогла остановить себя. Я надела изящное платье, подаренное Аллиндэ, и бросилась бежать по извилистой тропинке через колонны и мосты, пока не остановилась, переводя дыхание, под ароматной лозой у его веранды.

Он стоял неподвижно спиной ко мне в трико и тунике. В приглушённом свете фонарей его фигура казалась напряжённой. Руки крепко сжимали перила, взгляд сосредоточен на садах. Я боялась потревожить его, но зашла слишком далеко и не отступлюсь.

– Мой повелитель, – тихо позвала я. Он всегда слегка улыбался, когда я к нему так обращалась. Ответа не последовало. С каких пор он перестал полностью осознавать всё, что происходит вокруг?

Я набралась смелости и подошла к нему, тихо шурша платьем, и положила свою руку поверх его. Я была уверена, он слышал, как я подошла.

Одним молниеносным движением он развернулся ко мне, от его глаз исходила угроза, всё тело приготовилось к атаке. Исходивший от него свет стал нестерпимо ярким. Я выхватила руку и пошатнулась от силы, излучаемой им. Кажется, я застала его врасплох.

Он увидел меня и так же быстро расслабился, черты лица прояснились, свечение вокруг него стало мягким.

– Мариан, – сказал он, – ради твоей же безопасности не очень мудро так нападать на одного из галадримов.

– Я думала, ты слышал меня, – сказала я, всё ещё дрожа. – Я не хотела тебя тревожить, но ты так ушёл в себя и… что-то не так.

Он сделал попытку отрицать это, но я продолжила, боясь, что он попросит меня удалиться прежде, чем я заговорю.

– Мой повелитель, твой брат – твой советник – ещё не пришёл. Мне кажется, он нужен тебе.

За моим дерзким заявлением последовал предупреждающий взгляд. Да, я не очень церемонилась, но начинать заново было слишком поздно. Меня стала раздражать эта демонстрация мужской гордости.

– Ты говорил, что каждому правителю нужен советник. Я не знаю, почему твой сейчас отсутствует, и готова предложить на эту роль свою кандидатуру.

Я посмотрела на его закрытое, упрямое лицо и разочарованно вздохнула.

– Халдир, – мягче начала я и снова взяла его за руку. Он поднял бровь. Надо полагать, из-за вольности: я опустила его титул. – Я знаю, тебя что-то беспокоит. Не хочу лезть не в своё дело…

– Тогда не лезь.

– …но последние несколько ночей я видела тебя здесь – ну, может быть, чуть больше, – признала я, когда он понимающе посмотрел на меня. – Что-то не так. Я хочу помочь. Пусть я смогу только выслушать. Ты расскажешь, что тебя беспокоит?

– Что может беспокоить меня кроме беспокойства, которое ты причиняешь каждый день? – сухо отрезал он.

– Я беспоко… не пытайся сменить тему, – я увидела едва уловимый блеск в его глазах. – Я не ребёнок.

– Нет, не ребёнок, – согласился он, поднимая мою руку и сжимая её. Я ожидала, что он продолжит, откроется мне, как тогда в ветвях меллорна.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – испуганно спросила я. Он посмотрел на меня с удивлением.

– Да, – нахмурясь, ответил он. – Хотя мысли мои тревожны, как ты заметила. Но у тебя достаточно своих забот. Не нагружай себя заботами эльфов: они не должны тебя тревожить.

– Не должны тревожить? – повторила я, подходя ближе к нему. – Ты плохо обо мне думаешь: я должна развернуться и оставить тебя наедине с твоими заботами?

– Правитель со многим сталкивается в одиночку.

Он отпустил мою руку. В его голосе не было жалости к себе, только вечная сила и та самая глубокая гордость, к которой я уже начала привыкать.

Я отвернулась, опустив взгляд вниз на сад, не обращая внимания на его красоту. Он возвёл вокруг себя слишком высокие стены. Он не впустит меня. Он не собирается мне ничего рассказывать.

Халдир встал рядом. Мы вместе смотрели на безмолвный сад.

– Правитель не должен справляться со всем один. Ты говорил это много раз, – пожаловалась я саду.

Стоя рядом, мы опять молча смотрели на цветы. Я начала чувствовать себя глупо. Наверно, пора уходить.

Вдруг он заговорил:

– Путь на Запад всегда открыт для эльфов, и в Серебристой Гавани корабли всегда готовы покинуть эти берега навечно.

Он произнёс это низким, богатым и грустным голосом, будто цитируя.

– Ты видел Гавани? – нерешительно спросила я, глядя на сад и припоминая разговор с Линдиром и Корудрингом.

– Однажды, очень давно, когда Светлая Госпожа ушла на Запад. Я видел её, Кирдэна Корабела и других до отплытия.

– Но ты не ушёл с ними, – немного подсказала я, боясь слишком надавить на него. – Ты вернулся в леса.

– В тот день зов меллорнов в моём сердце был сильнее, чем зов моря.

В его голосе слышалось скрытое сожаление.

– Аллиндэ говорила, что никто не знает, где сейчас находится Серебристая Гавань, и существует ли она вообще. И уж конечно Люди бы знали о порте с эльфийскими кораблями. Я не понимаю, как вы собираетесь уйти.

Я наконец поняла всю серьёзность их положения.

– Ты не знаешь! И ты не сказал им!

– Ещё нет. Хотя приближается время, когда мне придётся сделать это.

– Чем я могу помочь?

– Уход эльфов – моя забота, Мариан, не твоя. Ты должна беспокоиться о своём пути, о пути твоего народа. Это – твоя единственная забота. Всё, что я хочу от тебя – сохранить нашу тайну.

– Конечно, но ты не можешь просить меня не беспокоиться или не пытаться помочь, – протестовала я, стараясь скрыть глубину своих переживаний. Они не должны остаться здесь и медленно погибать один за другим. Это было немыслимо!

– Может, неважно, откуда вы уплывёте, – сказала я, стараясь успокоить его, – а то, что вы это сделаете.

– Может быть. Я не знаю, – неохотно признал он. – Хотя я и другие долго искали ответ.

– Ты найдёшь ответ. Валары помогут тебе, – заверила я его, подойдя ближе и обняв его широкие плечи, стараясь передать всю свою веру в него. Мне пришлось откинуть голову, чтобы заглянуть в его глаза. Хоть я была высокой, он был гораздо выше. – Вы должны вернуться домой, – я провела пальцами по его волевому подбородку, выражая взглядом всю свою любовь к нему. – Халдир, ты найдёшь путь.

Его тёмный бездонный взгляд стал нежным и сияющим. Моё желание стать с ним единым целым отбросило все другие мысли; я обняла его. Длинные шёлковые рукава платья соскользнули до плеч, и он коснулся моих рук тёплыми ладонями. Я привстала на цыпочки и поцеловала его.

Это было как в моём первом сне, но наоборот. Я прижалась к его полным чувственным губам, ожидая ответа. На какое-то мгновение я ощутила его губы, он притянул меня к себе. Потом он вдруг сжал мои руки и отстранил меня, почти отпрыгнул, как дикий зверь из ловушки.

– Мариан, этого нельзя делать, – хрипло сказал он. – Между нами ничего не может быть.

Моё сердце упало.

Он не хотел меня, потому что я смертная, а он эльф?

– Но Берен и Лютиен… – начала я, глядя в пол веранды.

– Сегодня Линдир только начал пересказывать их историю. Их судьбы переплелись, наши разделены. Посмотри на меня, Мариан, – твёрдо сказал он, подошёл и приподнял мой подбородок. – Ты должна остаться, я должен уйти.

Я подняла глаза и не увидела ничего, кроме жалости. Этого я не могла вынести. Из глаз вот-вот побегут слёзы; я отступила назад.

– Прости, я думала… я ошибалась… во всём. Прости.

И побежала вниз по лестницам. Не хочу, чтобы он видел меня в слезах. Я прибежала к конюшням. Здесь я могла побыть в одиночестве. Упав на солому, я разрыдалась. Подошёл Бруно и лизнул меня.

Где-то перед рассветом я достаточно успокоилась, чтобы вернуться в талан и умыться. Отражение в зеркале было заплаканным и осунувшимся. Ему не понравился вкус моих губ? Он счёл меня некрасивой? Как я могла привлечь его? Он – эльф. Мне 45 лет. У меня стали появляться морщины. Я могла прожить до ста лет или умереть завтра. Почему он должен хотеть провести со мной несколько лет, смотреть, как я старею и умираю?

Раздался стук в дверь. Я привела себя в порядок, как смогла, и пошла открывать.

На пороге стоял эльф. Он обеспокоенно оглядел меня, но не стал расспрашивать. Если бы эльфы не были учтивыми, они не были бы эльфами. Он быстро сообщил, что Владыка Халдир желает встретиться со мной в своём талане этим утром, а не у реки; и поспешил по своим делам.

Как я могу встретиться с ним этим утром? Прошлой ночью я вела себя глупо, и сейчас могу расплакаться в любой момент. Ванимэ, наверно, уговорила этого эльфа доставить послание от Владыки Халдира вместо себя. Будет только хуже, если откладывать неизбежное, поэтому я собралась и пошла. Это послание было лучше, чем ничего.

***

Надев фиолетовое платье, надеясь, что лицо не выдаст моё состояние, я нервно постучала в дверь.

– Войдите, – раздался изнутри его глубокий голос.

Дверь открылась. Меня встретила Ванимэ. Её светлые волосы были влажными и не уложенными в обычную причёску. Держа тарелку с недоеденными фруктами и хлебом, она вопросительно посмотрела вглубь комнаты, неохотно отстранилась, позволив мне войти, и закрыла дверь.

Вот как! Моё лицо горело от унижения. Он пригласил меня, чтобы я поняла безнадёжность своих желаний? Не сомневаюсь, он мог быть жестоким, когда захочет; но я не ожидала, что он поступит так со мной.

Я оглядела комнату, чтобы прогнать грустные мысли. Раньше мне не приходилось бывать в его личных апартаментах. Сопоставление аскетизма и богатой красоты отражало его сущность: минимальное количество мебели из тёмного дерева с простыми очертаниями и искусной резьбой; тёмно-красные бархатные шторы в арке, предположительно ведущей в спальню; цветные гобелены на стене, их шёлковые нити мерцали в свете белых свечей, ещё горящих, хотя через стеклянный потолок уже пробивался утренний свет; само строение комнаты, разветвляющиеся колонны, поддерживающие потолок, как живые растения; и, наконец, порядок в комнате, подчёркивающий несколько прелестных предметов в ней, включая, к моему изумлению, золотую арфу в углу.

Но всё это я заметила только потом, потому что сначала взгляд мой был прикован к фигуре, сидящей на диване. В чёрном трико, обуви и тёмно-синей тунике до колен, Владыка Халдир полулежал на диване, а его серебристые волосы струились по руке и доходили почти до полированного деревянного пола. Одна длинная нога свисала с дивана, другая покоилась на подушках. Я подумала: если бы здесь стояла Ванимэ с опахалом и гроздью винограда, то картина стала бы полной.

Я подошла поприветствовать его, он мягко поднялся с дивана. Никогда прежде он не выглядел так прекрасно и не излучал столь мощную энергию, как тогда. Я увидела его таким, каким он был на самом деле: недоступный, недосягаемый, как звёзды; неукротимый, как древняя сила океана. Рядом с ним я чувствовала себя неуклюжей. Мне никогда не завоевать его сердце.

На одном из стульев была приготовлена верхняя одежда. Он надел её, умело подпоясав серебряным поясом.

Я любовалась его изумительными руками, хотела целовать его ладони, пальцы, если только…

Он снова прочёл мои мысли, но не подал вида. В моей голове пронеслись бесчисленные способы унижения себя перед ним. Я стою в его личных комнатах, наедине с ним, молча – всё это становилось ужасно неудобным. Когда он заговорит? Я старалась выглядеть уверенно, прикладывала усилия, чтобы скрыть боль. Его лицо было спокойным и непонятным для меня, как текст на эльфийском. К счастью, теперь он не смотрел на меня с жалостью.

– Мариан, – начал он, а я закрыла глаза, чтобы запомнить тембр его голоса. – Сейчас мы встретимся с Линдиром. но сначала я хотел переговорить с тобой здесь.

Пожалуйста, не говори со мной о прошлой ночи… Он не стал.

– Тебе пора уходить.

Я широко распахнула глаза. Он прогоняет меня, сегодня, за мою глупость! Я готова была расплакаться и проклинала себя за слабость.

– Не из-за того, что произошло между нами, – мягко сказал он, – а потому, что ты готова.

Он замолчал. Я тоже не посмела заговорить.

– Я предупрежу Линдира о твоём приходе, – сказал он, глядя на меня с беспокойством, и покинул комнату.

Признательная за чувствительность, которую он проявил, и пристыженная за то, что считала его жестоким, я собралась и пошла за ним в Зал Советов.

Что он вдруг увидел во мне и счёл меня готовой? Я определённо не чувствовала в себе ничего нового. Но если Владыка Халдир сказал, что я готова, значит, я готова. Я прислушивалась к его мнению больше, чем у своему, и я знала: он не будет лгать мне.

***

Обсуждение тех, кого я должна привести с собой, позволило сосредоточиться и отвлечься. Я пересмотрела свой список специалистов. Линдир одобрил большинство позиций и порекомендовал другие. Я открыто высказала свои сомнения по поводу чужих в Метентауронде. Я опасалась, что тайна эльфов окажется в опасности: всегда отыщется предатель. Здесь Халдир и Линдир обменялись быстрым и понимающим взглядом, который я почти не заметила. Снова Владыка Халдир напомнил, что безопасность эльфов была его заботой, я же должна выполнить свою часть задачи.

Утро близилось к концу. Завершая беседу, Владыка Халдир сказал, что окончательное решение будет только за мной.

Я отправляюсь завтра. У меня впереди четыре месяца.

– Четыре месяца! – возмутилась я. – Четыре месяца, чтобы вернуться, разыскать нужных людей, убедить их пойти со мной, тайно собрать их и вернуться сюда незамеченными? Этого недостаточно!

– Это всё, чем мы располагаем, – напомнил Владыка, и я сдалась.

– Утром мы с Бруно будем готовы идти. А сегодня я хотела бы попрощаться с Аллиндэ и другими.

– У тебя будет время попрощаться завтра. Мы пойдём, как только стемнеет, и будем передвигаться под покровом темноты.

Я непонимающе на него посмотрела. Тогда он добавил:

– Я иду с тобой.

– Зачем? Это небезопасно для тебя!

Я спорила, хотя втайне желала, чтобы он был рядом.

– Люди увидят только то, что захочу я.

Я всё равно не понимала. Как он сможет скрыть свою сущность, его выдаст сама энергия его присутствия?

Здесь вступил Линдир:

– Мариан, есть эльфы, которые свободно передвигаются среди Людей, даже живут с ними, и их ещё никто не обнаружил.

– Кроме того, – пояснил Халдир, – я буду сопровождать тебя только до места, где встречусь с братом, который будет тебе помогать. У меня есть другие дела.

Гавань, подумала я, и кивнула понимающе.

Четыре месяца поисков, путешествий и подготовки. Где я возьму деньги? Реалии жизни нахлынули на меня. Я отсутствовала примерно месяц. Вероятно, у меня уже нет работы; а кредит, счета… Придётся продать дом, только одно это займёт четыре месяца! Ещё нужно позаботиться о дочерях, а Джейсон… Что они подумают обо мне? А если кто-нибудь уже начал мои поиски?

– Не волнуйся. В твоё отсутствие за всем присматривали, – заверил Владыка Халдир.

– Кто? – изумлённо воскликнула я.

Линдир и Халдир обменялись многозначительным взглядом. Видимо, были вещи, о которых мне ещё не сказали; вещи, о которых я должна была догадаться, но не сделала этого. С чувством необъяснимого страха я ожидала новое открытие.

– Ты ведь уже видела эту картину? – спросил Владыка, указав на большую фреску, полностью покрывавшую одну из стен.

– Да, – ответила я.

Я видела её во время заседаний совета, но больше обращала внимание на происходящее, чем на декор. Очевидно, на ней изображена какая-то церемония.

Это не та картина, которую обсуждали мы с Линдиром.

– Присмотрись к ней внимательно.

Я подошла вместе с ними к фреске.

– Здесь изображены Короли Людей и Эльфов, отправившиеся из Гондора после празднования победы над Сауроном, чтобы вернуться домой или отплыть за Море.

Это – Король Элессар и его супруга Арвен, дочь Элронда, – произнёс он голосом, полным воспоминаний, проводя рукой по картине. – Это – Элронд и его сыновья. Здесь лежит Король Теоден Роханский на золотых похоронных носилках. Это Гэндальф Белый. А здесь – Госпожа Галадриэль и Лорд Келеборн, и другие вожди и рыцари Людей и Эльфов.

– Это ты! – воскликнула я. Позади Галадриэль, с гордой осанкой и в золотых доспехах, развевающемся красном плаще, с огромным луком и колчаном стрел за спиной, он вёл отряд вооружённых эльфов.

– Это те самые доспехи, которые находятся в твоём кабинете? – изумлённо спросила я.

– Да.

– Кто это? – показала я на эльфа рядом с ним, похожего на него, но с более мягкими чертами.

– Мой брат Орофин, – с любовью отозвался он, – который отплыл на Запад с Госпожой и ждёт нашего возвращения.

– Но разве он не здесь?

Потом рядом с Орофином я увидела знакомое лицо. Это казалось невозможным. В горле будто застрял комок, но я спросила:

– А кто это?

Владыка Халдир коснулся кольца на цепочке.

– Ты ещё не догадалась?

Сначала я отказывалась верить своим глазам. Я не хотела отпускать ту действительность, которую знала; не хотела признать, что друг, которого так хорошо знала (как мне казалось), был тем, кем он был.

Я припоминала все намёки: Линдир говорил, что его обручальное кольцо не сильно отличалось от кольца Джейсона; жесты и движения Владыки Халдира вызывали ощущение дежа-вю; Владыка говорил с Бруно так же, как это делал Джейсон много раз. Я вспомнила, как Джейсон изящно двигается, его мужественную красоту и длинные светлые волосы. Моё сердце снова разбито.

– Это мой брат Румил, которого ты хорошо знаешь.

Слова ранили, как кинжалы.

– Вы лгали мне! Оба!

– Мы тебе не лгали, – спокойно произнёс Линдир.

– Вы не рассказали, а это одно и то же, – кричала я. – А ты, – я повернулась к Халдиру и ткнула в него пальцем. – Все эти разговоры про Джейсона – есть ли у меня друг? Как он выглядит? Ты знал и ничего не сказал! Как ты мог?!

Линдир раскрыл было рот, но я повернулась к нему, всхлипнув:

– Не говори, что я готова! Как можно приготовиться к такому!

Линдир закрыл рот обратно, не зная, как поступить с невменяемой женщиной.

– Мариан, Румил – настоящий друг, – начал Владыка и шагнул вперёд, протянув руки, чтобы успокоить меня.

Я отступила.

– Не прикасайся ко мне! – закричала я. Он остановился и опустил руки, его взгляд потемнел, рот превратился в одну тонкую линию. Где-то глубоко внутри я понимала, что причиняю ему боль, переступаю черту.

– Он не друг. Он притворялся другом, чтобы я пришла сюда! Ненавижу его! Я верила ему, а он предал моё доверие, так же, как и ты! Я верила тебе! Ты прав, я готова уйти.

Сорвав с шеи цепочку с кольцом Джейсона – нет, Румила – я бросила её на пол. Потом повернулась и опять убежала от него. И опять он отпустил меня.

***

Сегодня я не пошла на занятия с Аллиндэ и Гладрель, не провела день с Линдиром или Владыкой Халдиром. Я не пошла ужинать в Залу и слушать эльфов после. Я осталась с Бруно в своих покоях, и никто меня не тревожил.

Я была сбита с толку и унижена: они прекрасно манипулировали мной, и Линдир, и Владыка Халдир, и его брат Румил. Я даже ничего не заметила. Теперь я припомнила каждую мелочь: заставка на компьютере, поход в магазин с Джейсоном – нет, не Джейсоном. Его дружба и помощь были уловками. Джейсон не существовал.

Я не ждала, когда Владыка Халдир вечером выйдет на веранду. Задёрнув шторы, я сидела в темноте. Мои воспоминания оказались иллюзиями, а мечты разбились вдребезги.

========== Глава 18. Пламя свечи на ветру. ==========

19 сентября.

Прощание было быстрым. Тяжелее всего пришлось с Аллиндэ и Калло, несмотря на гнев и боль от обмана. Аллиндэ в этом не участвовала и осталась моей подругой. А что касается Калло – он был болен, и я не уверена, что он будет здесь, когда я вернусь.

Я не смогла скрыть своё горе от Аллиндэ, поэтому просто рассказала ей о Джейсоне, рыдая, как маленькая, перед камином в библиотеке. Это было вдвойне унизительно, потому что я раньше никогда ни перед кем не рыдала. Свои раненые чувства к Владыке Халдиру я оставила при себе. Она утешала меня, как мать утешает свою дочь, и заверяла, что Румил не желал мне зла, мне нужно простить его, но я не слышала её.

Румил… Я произносила незнакомое имя снова и снова. Джейсона больше не было – он был мёртв, если вообще когда-то существовал. Была лишь тяжёлая всепоглощающая пустота, как чёрная дыра, засасывающая меня в свои глубины. Я не уверена, хочу ли бороться с тьмой. К своему стыду, я где-то даже ставила под вопрос дружбу Аллиндэ – до такой степени я теперь сомневалась в искренности окружающих. Хотя именно её помощь удержала меня от впадения в полное отчаяние.

Я беспокоилась об Аллиндэ. Было очень трудно не рассказать ей о словах Калло. А что я могла рассказать? Как она могла оказаться в опасности здесь? Нет, лучше не расстраивать её тем, что могло быть всего лишь галлюцинацией больного.

Я настояла, чтобы Калло донесли до ворот. Он уже давно не покидал свою комнату, и мы с Аллиндэ заявили, что это пойдёт ему на пользу. Итак, Владыка Халдир позволил нам небольшой эскорт: Аллиндэ, целитель Ломион, Калло, которого несли на носилках два эльфа, и Линдир, с которым я не разговаривала.