Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Кто такой Моргот?

Его народ видел и слышал боль Земли, жёстко продолжил он, не отвечая на мой вопрос, и находился в отчаянии. Некоторые из них даже начали болеть. Этого не происходило во все времена на земле, и они не видели другого выхода, кроме как покинуть Арду, которую они очень любили.

Заранее зная, что мне не скажут, что есть Арда, я заявила: если люди действительно осознают проблему и увидят последствия, то смогут измениться. Слышали ли они гусей, спросила я. Тысячи раз, когда те летят на юг. Мы теперь охраняем заболоченные места, напомнила я, потому что понимаем. Посмотрите, сколько сейчас стало гусей. Вспомните про эко-дизайн. Архитекторы учатся проектировать здания, которые работают вместе с планетой, а не против неё, и экономят ресурсы и энергию.

Да, мы начали кое-что понимать, согласились они. Но культурные перемены происходят медленно. Слишком медленно для Земли, слишком медленно для их народа и, возможно, для моего. Сколько «зелёных» домов я спроектировала, спросил Ородрен. Нисколько, ответила я, но пытаюсь что-то изменить в своём офисе. Да, это трудно и долго. Так трудно, что я почти сдалась.

Он отвернулся.

Позже я думала о том, что сказал Линдир, сидя у озера и приманивая белку крошками лембаса. Он прав, я знала. А ещё я знала, что ни он, ни Гладрель, ни Ородрен не были ни борцами за чистоту окружающей среды, ни крашеными религиозными фанатиками.

С наступлением сумерек я встала и подошла к костру, где тихо разговаривали Линдир и Ородрен. Гладрель снова куда-то исчезла. Прощай, работа! Эд уволит меня, если я опоздаю на несколько дней и не позвоню ему. Но я останусь здесь, пока не пойму, кто такие «его народ», Моргот, и что такое Метентауронд и Арда.

– Расскажи мне, – попросила я.

– Завтра, – ответил Линдир.

Не могу поверить, что я это делаю.

========== Глава 7. A Elbereth Giltoniel! ==========

2 сентября.

A Elbereth Giltoniel,

Silivren penna miriel,

O menel aglar elenath!

Na-chaered palan diriel

O galadremmin ennorath,

Fanuilos, le linnathon

Nef aear, si nef aearon!

Это была первая музыка, первые слова, которые разбудили меня утром до рассвета, когда звёзды ещё сияли меж деревьев, а мягкий свет начал заполнять небо. Они до сих пор ясно звучат в моей памяти.

Я села и увидела, что пел Ородрен, стоя высоко на каменистом холме недалеко от нас. Это звучало как гимн, разносившийся по лесу в столь ранний час, когда всё ещё спит. Как только песня Ородрена закончилась, начали петь птицы.

– Вот что в ней говорится на Вестроне, предшественнике языка, который вы называете английским, и на котором говорит большинство из нас, – тихо сказал Линдир, опустившись возле меня и скрестив ноги.

Гилтониэль! О Элберет!

Очей твоих бессмертный свет!

Тебе поёт лесной народ

В иной земле, за далью вод.

Потом Линдир предложил ответить на мои вопросы.

Почему сейчас, спросила я. Почему они не отвечали на мои вопросы раньше?

– Ты не была готова.

С чего начать, подумала я. И решила начать сначала.

Я спросила, кто такая Элберет, на каком языке была песня, и какие земли лежали за далью вод.

Линдир улыбнулся и протестующе поднял руки. К нам присоединился Ородрен.

– Задавай вопросы по порядку, дитя моё, – попросил он.

Я ответила, что, определённо, они были моложе меня. Они выглядели самое большее на 30 лет!

Ородрен сказал, что на самом деле они были гораздо старше, но я должна предоставить слово Линдиру. Лукаво улыбаясь, он сказал, что Линдир был главным среди их «рассказчиков» и вынужден был молчать с тех пор, как здесь появилась я. Сейчас он готов взорваться, хотя не подавал виду.

Я выжидающе посмотрела на Линдира.

Устало вздохнув, Линдир начал. Я постаралась записать всё в точности, как он рассказал, но до сих пор нахожусь под впечатлением и, наверно, многое упустила.

– Элберет – это Эльдар, одна их первых и самых великих из нашего народа, Владычица Звёзд. С Манвэ, правителем Арды, она отплыла в Валинор, Неувядающие Земли, через великое Море, которое отделяет их от Арды, Королевства Земли.

Я напомнила Линдиру, что Земля круглая и на другом берегу океана тоже была суша.

– Мариан, так было не всегда. В начале Перворождённые, которых мы зовём Эльдарами, жили на Далёком Западе, в Валиноре. Многие из них путешествовали по Арде и даже жили там, пока не появились Младшие Дети. Все они вернулись на Запад. Другие Перворождённые, и мы среди них, остались жить в Арде с Младшими Детьми. Много эпох назад Младшие, преданные Илуватару, были призваны Великими и стали жить на острове необычайной красоты. Он находился далеко к западу отсюда. С его берегов были видны Неувядающие Земли. Но Младшим не было позволено ступать на земли Валинора. Многих это огорчило, и они начали войну против Эльдаров, против Валинора. В наказание Илуватар утопил остров, а Неувядающие Земли стали недосягаемы для Смертных. Дороги, бывшие когда-то прямыми – сомкнулись, и Земля стала круглой. Но до сих пор Перворождённым, живущим на Земле, позволено отыскать Прямой Путь в Валинор.

Однажды Перворождённые почувствовали Зов Моря. Пришло время Людей, а величие и красота стали увядать. Тогда многие ушли в Валинор, чтобы жить там вечно.

Этот Валинор, спросила я, это место, где люди живут вечно? Так вы зовёте рай? А Элберет и Манвэ – боги?

Линдир переглянулся с Ородреном, тот одобрительно кивнул.

– Мариан, для Перворождённых Валинор – то место, которое вы зовёте раем или нирваной. Но Элберет и Манвэ – не боги, они – Священные, или Айнуры. Их много. Йаванна, Мать Изобилия, ей дорого всё, что растёт, а особенно деревья. Ниэнна, Скорбящая, оплакивает страдания Арды, учит черпать силу духа в страдании. Есть и другие.

Помощники Валаров, Майа, тоже Духи этого мира. По велению Илуватара Валары начали Музыку мира, Свет во тьме. Их Песнь вечна и вечно меняется. Под звёздами лежит часть этой Песни – Арда, и дети Илуватара – ваш народ и наш.

Ангелы и архангелы, вечно воспевающие Его. Элберет и Манвэ, Зевс и Гера – я вспомнила многих. Была ли разница между ними? Они имели в виду, что Песнь – это вселенная, которая постоянно изменяется?

Линдир улыбнулся.

– Да, но только Илуватару ведомо, как закончится Песнь в конце времён. Наши надежды и легенды, ваш народ и наш, Пришедшие Следом и Перворождённые возникли из одного Света, одной Правды, хотя судьбы наши разные. Мы, Перворождённые, связаны с Землёй, и её жизнь становится нашей. Знай, вы, Младшие Дети, смотрители Земли, хотя вы свободны от её уз, и должны только верить.

Не понимаю, сказала я. Голова шла кругом. Кто такие Перворождённые и Младшие Дети? Какая между ними разница? Я наконец-то вплотную подобралась к этой загадке в истории Линдира, но была немного сбита с толку. К чему всё это ведёт?

Линдир замолчал. Я, почти не дыша, смотрела на него и Ородрена. Прошло достаточно времени, прежде чем Линдир продолжил.

– Мариан, мы знаем, тебе будет трудно это принять, но ты должна верить, что мы говорим правду.

Величие и слава Перворождённых угасла, как и предсказывал Илуватар, а время Младших Детей в самом расцвете. Лишь немногие из нас остались в Арде. Большинство обитают в уединённых местах, в лесах и пещерах, и преданы свету Луны и звёзд. Сейчас мы бы не показались вам, если бы не безысходность нашего положения и не наша глубокая и преданная любовь к Арде, ради которой мы остались, может, необдуманно, здесь надолго после того, как наше время прошло.

Ваш народ – Младшие Дети Илуватара, Пришедшие Следом, смертные люди. Приняв Дар Смерти от Илуватара, вы недолго живёте, а потом умираете.

Мы – Первые Дети Илуватара, бессмертные. Мы жили на Земле до Людей и вернёмся в Валинор, куда не могут попасть Люди. Мы – эльфы.

К такому я не была готова. Он почти произвёл на меня впечатление – маленькое общество придумало свою версию сотворения мира, соотносившуюся с известными религиями. Но это! Абсолютная нелепость этой идеи – эльфы! – показалась мне смехотворной после напряжения последних нескольких дней. Я уставилась на Линдира и Ородрена, которые выглядели весьма искренними и серьёзными, и рассмеялась им в лицо.

Мне очень жаль, сказала я, но это всё, что я могу сделать. Эльфы! Эльфы – это маленькие остроухие человечки, помогавшие Санте. Эльфы – это огоньки, которые заманивали людей в лес ради забавы. В детстве я сама была эльфом (на карнавале, разумеется). Если они ожидали, что я поверю в эльфов, то почему бы мне сразу не поверить и в гномов, троллей, фей и гоблинов?

– Я уже тысячу лет не видел гномов или троллей, – серьёзно сказал Ородрен, – а гоблинов – очень редко, хотя они появляются иногда в темноте. Но фей здесь точно нет, насколько я знаю.

Хорошо, сказала я, поднимаясь и собирая вещи в рюкзак. Я уверена, что все они – милые люди, но ухожу, с кольцом или без него. Чего они от меня хотели? Почему они говорят, что ожидали меня? Неужели они думали, что я настолько глупа?

Линдир встал рядом со мной и взял меня за руки. Посмотрев значительно и, возможно, немного безысходно, он сказал, что людям необходим Дар, который эльфы должны оставить, что передать его они могут только мне. Он необходим Арде, и я должна принять это бремя.

Потом он отпустил меня, собрал свои длинные светлые волосы с обеих сторон головы так, чтобы были видны уши. Ородрен сделал то же.

Какое-то мгновение я смотрела на них в шоке, потом пришла в себя. А потом дотянулась до уха Линдира и дёрнула его.

Ухо осталось на месте. Линдир же выглядел так, будто ему причинили невыносимую боль.

Я поняла, что боль эта была очень даже настоящей, и чувствовала себя ужасно. Только я начала извиняться, как (возможно, к счастью для меня) с флета раздался птичий крик. Ородрен схватил меня за руку и потащил вместе с рюкзаком в заросли высокого папоротника, тихо сказав, что кто-то приближается. Сам он спрятался в нескольких метрах от меня. Если бы я не знала, где он находится, то не смогла бы его заметить: он полностью сливался с окружающей растительностью.

Линдир исчез за деревом.

Оба они держали наготове луки, заставляя меня волноваться. Что они намерены сделать? Подстрелить кого-нибудь?

Несколько мгновений было тихо. Вдруг из кустов выпрыгнул Бруно, о котором я успела забыть, и зарычал. Прежде чем я успела остановить его, он убежал.

– Бруно! – послышался приглушённый голос, и из-за деревьев появился Адам. Он шёл к водоёму и играл с псом, которому это, похоже, очень нравилось. Может, я в нём ошиблась, и он не ест маленьких мальчиков?

Адам и Бруно приблизились к водоёму. Я смотрела на Ородрена и Линдира, целившихся в мальчика. Где его родители, и сколько пройдёт времени, прежде чем он начнёт звать меня?

Я повернулась к Адаму. Он уже снимал ботинки. Ородрен натянул лук. Неужели они убьют невинного ребёнка за то, что он прыгнул в воду? Я думала, эти люди были не опасны. Значит, были, и очень. Я должна что-то предпринять, прежде чем станет слишком поздно.

Схватив рюкзак, я побежала к воде, крича Адаму что-то, что, по моему мнению, было весёлым приветствием. Надеюсь, я заслонила его от Ородрена и Линдира. Но я не могла одновременно встать между мальчиком и флетом, на котором была Гладрель.

Я быстро предупредила Адама, что у воды небезопасно, увела его подальше и вручила ботинки.

Приветствуя меня и продолжая смотреть на озеро, он спросил, почему. Я попыталась придумать правдоподобное объяснение.

– Оно обманчиво, – произнёс мягкий голос позади меня. Я обернулась и увидела Линдира, но уже без лука. Само его присутствие давало ясную команду. – Ты можешь пить, но входить туда очень опасно, – сказал он Адаму, глядя на него прямо и значительно.

Адам посмотрел на Линдира, внушавшего неподдельный страх, и сказал, что всё понял и не пойдёт туда. Скоро подойдут его родители, и он скажет, чтобы они тоже не заходили в воду.

Я с облегчением выдохнула. Посмотрев на Линдира, я сказала Адаму, что сейчас мы отправимся искать его родителей и что мы пошли не той тропой. Не пора ли вернуться домой, ведь скоро начнутся занятия в школе?

Адам, как и любой ребёнок, начал протестовать. Неужели он должен уйти?

Линдир сказал ему, что школа действительно очень важна, и пришло время возвращаться домой. Он должен унести с собой воспоминания об этом путешествии и помнить мудрость деревьев.

Адам ответил, что так и сделает, хотя не совсем понимает, о чём говорил Линдир; и спросил, можно ли рассказать в классе, что видел его.

– Я думаю, будет лучше, если ты этого не сделаешь, по крайней мере сейчас. Согласен?

С некоторым разочарованием Адам согласился. Затем повернулся ко мне и спросил, действительно ли я пойду с ним.

– Да, Адам, мы с Бруно идём с тобой.

Пора возвращаться в реальность. Я извинилась перед Линдиром, подумав, что на самом деле он мне очень понравился.

Неожиданно Линдир достал из-под плаща кольцо Джейсона, не говоря ни слова, отдал его мне и посмотрел на меня чистым, пристальным и мудрым взглядом. Сказанное им больно задело меня, заставив почувствовать себя совершенно никчёмной.

– Я тоже очень сожалею, – сказал он. На его прекрасном лице читалось глубокое разочарование. – Возможно, ты – не та, на которую мы надеялись.

Он пожал плечами.

– Все люди кажутся мне одинаковыми.

На мгновение я опустила глаза. А когда подняла взгляд, Линдира уже не было.

========== Глава 8. Владыка Метентауронда. ==========

3 сентября.

Вчера после исчезновения Линдира – как ему удалось сделать это так быстро и тихо? – я собрала остатки своих вещей, а на Бруно надела ошейник с поводком. Пёс скулил вслед Линдиру, но остался со мной.

Скоро мы встретили родителей Адама. Мой рассказ о том, что я заблудилась и что тропа впереди теряется в непроходимой чаще, кажется, их удовлетворил. В любом случае они планировали повернуть сегодня назад. Адам даже виду не подал и не рассказал, кого он тут видел. Всякий раз, глядя на меня, он подмигивал с таинственным выражением на лице.

Когда мы сделали привал, набежали облака и скрыли солнце. Я снова нашла подходящее дерево и привязала к нему гамак.

За этот вечер я много раз обнаруживала, что теряю нить разговора, отвлечённо почёсывая Бруно за ухом и тупо глядя на костёр. Пасмурная погода ещё больше ухудшала и без того плохое настроение. Решив, что собеседник из меня никудышный, я рано ушла и легла в гамак.

Я была подавлена и чувствовала себя ужасно с тех пор, как Линдир покинул нас возле водоёма. Не знаю почему, но я ощущала на себе вину.

В течение этих нескольких дней я должна была обо всём догадываться, слушала какие-то абсурдные рассказы. Человек в здравом уме не выдержал бы и двух минут. А я осталась и слушала, как дура. И даже начала ощущать некую привязанность к этим трём сумасшедшим, но почему-то кажущимся мудрыми, людям. Почему, покидая их, я чувствовала за собой вину? Почему у меня было такое ощущение, будто я упускаю возможность сделать что-то важное, отвергая их? Было ли это только потому, что Линдир так и не рассказал то, что я всё ещё хочу узнать; что они были искренни и открыты, потому что нуждались в моей помощи, а я отвернулась?

Я вытащила из-под футболки кольцо Джейсона, пробежала пальцами по его замысловатой поверхности. Вспомнив реакцию Ородрена, когда тот нашёл кольцо, я задумалась. Линдир не возвращал его только затем, чтобы удержать меня? Или оно для них что-то значит? И если значит, то что?

Для кого сегодня будет петь Ородрен? Элберет скрыта облаками. Споёт ли он Ниэнне, оплакивающей увечья Арды? Или он будет петь Манвэ, петь, чтобы корабль унёс их в Валинор?

Как эти люди так уверились в своих странных взглядах на себя и мир?

Я закрыла глаза, но всё, что видела перед собой – это лицо Линдира, его глубокие голубые глаза, чем-то напоминающие Джейсона, но другие: спокойные, вечные, полные мудрости и тайн. Тайн, о которых я могу узнать, если только попрошу.

В сотый раз я пожалела, что Кевина нет рядом. Он дал бы мне совет, поддержал бы. Он был так нужен сейчас.

«Дар Смертных», о котором говорил Линдир, вовсе не был даром!

Он ушёл, твёрдо напомнила я себе. Нужно положиться на себя, сделать то, чего я хочу.

Вопрос в том, чего же я хочу. Пойти домой, вернуться на работу, где всё пойдёт по-старому, а я продолжу биться головой об стену? Вернуться и открыть своё дело, создавать эко-дома, если смогу найти клиента, достаточно заинтересованного в этом, но не понимающего настоящей разницы?

Разве все те здания, которые я создала, не были призваны улучшить жизнь людей, придать смысл и комфорт, важность, даже вдохновение, обыденным вещам? Разве я не стремилась достичь этого, сделать их полезными и не наносящими вред природе?

Линдир намекнул, что «дар», который они хотели преподнести мне, каким-то образом поможет Земле. Разве не это я всегда хотела сделать? Что, если их дар поможет достичь моей цели, придаст сил изменить что-либо в моей жизни? Я слишком спокойно и размеренно жила последнее время. К чему это привело?

Они были странными, Линдир, и Ородрен, и Гладрель. Странно прекрасными и обаятельными. Они сливались с окружением, словно действительно были его частью. А это волшебное свечение, окружавшее их, а их глаза!

Не будь смешной, сказала я себе. Я позволила их фантазиям, их одержимости завладеть собой. Они просто были хорошими манипуляторами, как любые сектанты.

Слабый отсвет скользнул по моему лицу. Я открыла глаза, отбросив подальше невесёлые мысли. Это был Адам. Не буду ли я возражать, если он задаст очень личный вопрос, прошептал мальчик. Конечно, нет, ответила я и предложила войти. Он присел рядом с Бруно. Здорово, что я была здесь, сказал он, но почему я не осталась с эльфами? Выпади ему такой шанс, он бы обязательно остался!

Изумлённая, я быстро вспомнила, что Линдир говорил Адаму; он ни разу не намекнул, что был эльфом, а уж от меня он этого точно не слышал.

Я осторожно спросила, почему он считает, что Линдир – эльф.

Просто потому, что он – эльф, был ответ.

– Адам, возможно, они сделали пластическую операцию, чтобы их уши были острыми, – мягко объяснила я. – Они хотят заставить всех думать, что они эльфы. Нет, они всего лишь горстка помешанных людей.

– Ты не права! – обиженно надулся Адам. Дело не в ушах, и он уже достаточно взрослый, чтобы понять это.

Что тогда заставило его думать, что они эльфы?

Он не думал, он просто знал. Я видела, мальчик растерялся, пытаясь объяснить. Это не какая-то одна черта, медленно произнёс он. Это было… всё. Он почувствовал. Он знал, что родители его не поймут. Большинство взрослых ему не поверят. Но он считал, что я тоже должна была это почувствовать. В конце концов, я была с ними.

Я сбита с толку и не знаю, что ответить.

Бруно заскулил, когда Адам разочарованно встал и собрался уходить. Ты нужна им, сказал он со слезами в голосе. Ты должна вернуться! С этими словами он убежал.

Утром, проснувшись, я всё ещё не приняла решение. И после завтрака тоже. И когда мы собрались, тоже…

Мы спускались с холма. Я шла за Адамом. Он повернулся и посмотрел на меня, огорчённо нахмурив брови.

С каждым шагом я чувствовала себя всё хуже и хуже. Бруно остановился, оглянулся, натягивая поводок, и посмотрел на меня своими большими карими глазами.

Неужели я действительно хотела провести остаток жизни, прячась от всех? Мне уже 45 – если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда. В нерешительности я остановилась и взглянула на Бруно. Рассудок утверждал, что это невозможно, эльфы не существуют. Сердце говорило об обратном.

Я остановилась. Адам повернулся и тоже встал, с надеждой глядя на нас. Я отпустила поводок Бруно и стала ждать. Он пробежал немного назад по тропе, оглянулся и заскулил. Вот оно! Я всплеснула руками. Взрослая женщина позволяет одиннадцатилетнему мальчишке и лохматой собаке указывать ей, что делать. Мальчишки и собаки. И эльфы. Единственное, что имело смысл. Чёрт…

Я сказала родителям Адама, что передумала и возвращаюсь обратно. Когда они с удивлением спросили, почему, я посмотрела на Адама, улыбнулась и ответила, что у меня есть одно незаконченное дело. С улыбкой до ушей он подбежал и обнял меня. Мы попрощались, и я отправилась вверх по склону. Бруно практически тащил меня за собой, и я отпустила его. Иди, сказала я, найти их! Я улыбалась, не переставая. Много лет я не ощущала такой свободы, как сейчас!

Только одна мысль меня тревожила – увижу ли я Джейсона? Я не могла даже представить, что потеряю своего лучшего друга. Да, пообещала я себе, неважно, что ещё случится, но мы с Джейсоном снова увидимся, и ничто этому не помешает. С этой мыслью я стала медленно подниматься на холм.

***

Когда мы вернулись к Линлуину, было уже темно, но облака разогнало ветром, который вздыхал теперь в деревьях. Показались звёзды; высоко в небе стояла луна, сиявшая сквозь переплетённые ветви деревьев и отражавшаяся в воде. В этой темноте я могла видеть ровно настолько, чтобы пройти по камням. Всё вокруг меня было в движении: деревья, папоротники, вода. Хвоя, покрывавшая лесную тропу, кружилась возле меня, наполняя воздух прохладным чистым ароматом. Волшебный момент, подумала я, когда всё казалось возможным.

Я позвала Гладрель, глядя вверх, туда, где в темноте мог быть флет. Ответа не последовало. Линдир! Ородрен! Я снова позвала, пытаясь перекричать ветер, и подождала несколько секунд. Ничего.

Я бросила рюкзак и отправилась туда, где мы развели костёр. Бруно шёл рядом. На том месте ничего не осталось. По крайней мере ничего, что я смогла бы рассмотреть в тусклом лунном свете.

– Линдир, это Мариан! – крикнула я, но ветер заглушил мой голос и взвихрил волосы.

Где они? Если они ушли, то как теперь их найти? Если они хотят остаться незамеченными, то я могу безуспешно искать их хоть всю жизнь.

Я вернулась обратно к озеру и разделась до нижнего белья, дрожа от холодного ветра. Если они здесь и не отвечают, то я знала, чем привлечь их внимание.

Как только я нырнула в прохладную воду, остатки скептицизма в моём сердце растаяли, как тает иней на окне в лучах утреннего солнца. Плывя на спине к дальнему берегу озера, я любовалась на звёзды, ярко блестевшие сквозь сплетённые ветви.

– Линдир, я верю тебе! – изо всех сил прокричала я в ночное небо.

Позади меня раздался треск. Я повернулась, но не смогла ничего увидеть. Наверно, олень, подумала я, или Бруно. Но разве Бруно был на том берегу? Я развернулась, чтобы поискать его на камнях. То, что я увидела, заставило меня вскрикнуть, будто сильный электрический разряд прошёл сквозь моё тело. На камнях, нависавших над озером, стоял самый великолепный мужчина, которого я когда-либо видела или могла себе представить. Никогда – никогда! – я не испытывала такой мощной мгновенной физической реакции на человека.

Черты его лица не были правильными, но я нашла их чрезвычайно привлекательными. Дело даже не в том, что у него были острые уши, или что от него исходило такое же сияние, как от луны на ночном небе, или что он излучал чувственность из каждой поры. Это не только его длинные густые волосы, отливающие серебром в лунном свете, или богатая одежда и плащ, струящиеся на ветру и подчёркивающие его высокую крепкую фигуру. Это было нечто большее. Уверенность в себе, граничащая с высокомерием, аура абсолютной власти, которую он излучал, сила его проницательного взгляда. Мне показалось, он сможет прочитать мои самые сокровенные мысли, если захочет. У него были такие же древние, мудрые, глубокие глаза, как у Линдира. Но взгляд его был холоден – холодный и тяжёлый, как гранит.

Он смутно напоминал кого-то, но я не могла понять, кого. Глядя на него с открытым ртом, не в силах оторваться от его твёрдого проницательного взгляда, как будто он удерживал мои глаза силой воли, я вспомнила, что нужно дышать, и сделала попытку восстановить самообладание прежде, чем он заметит мою реакцию. Незначительная перемена в его лице дала понять, что мои попытки не увенчались успехом.

Если бы у меня оставались сомнения в существовании эльфов, то они исчезли бы в тот момент. Этот мужчина был либо одним из Валаров, либо, без сомнений, Владыкой Метентауронда, перед которым я должна ответить за купание в Линлуине. В том самом Линлуине, где я находилась в данный момент. Снова.

Бесшумно, изящным плавным движением это видение вытащило из-за спины длинную стрелу и прицелилось прямо в меня.

– Выходи из воды. Медленно.

Его голос не допускал неповиновения. У меня пошли мурашки по телу. Вдобавок к той дрожи, которую я испытывала от ветра и от стрелы, направленной мне в лицо.

Я поплыла к берегу, медленно вышла из воды, высоко подняв голову и глядя прямо в его глаза. Я была напугана до смерти и одновременно странным образом взволнована. Но ни в коем случае я не хотела показаться слабой и застенчивой из-за того, что на мне почти не было одежды. И я перестану дрожать от холода!

– Стой! – коротко скомандовал он. Позади меня на берегу были заросли кустарников; я стояла к ним спиной по колено в воде. Он быстро осмотрел меня с головы до ног. На его лице было выражение не то сосредоточенного равнодушия, не то лёгкой насмешки. Я покраснела, моя уверенность разбилась вдребезги, как стекло. Хорошо, что сейчас темно. Это несколько скрывало мою растерянность.

– Не двигайся, – приказал он так тихо, как только позволял ветер, и ещё сильнее натянул тетиву.

Чего он ждал от меня? Что я буду стоять здесь как мишень с красным кругом на груди и ждать, пока меня подстрелят? Линдир в меня не стрелял, так почему же этот эльф стреляет? Я оглянулась в надежде найти знакомое лицо, но никого, кроме нас, в темноте не увидела.

И почему, чёрт возьми, я не могу перестать думать о сексе, когда смотрю на него; страстном, всепоглощающем сексе? Я ненормальная! Меня собираются прикончить!

Как обычно, мой сарказм проявился не вовремя: я подняла руки вверх и спросила, неужели он так плохо стреляет, что ему нужна неподвижная мишень.

Он не ответил, только слегка скривил рот и сосредоточенно склонил голову к тетиве. Я напряглась и приготовилась броситься в сторону.

Прежде чем я успела отреагировать, он выстрелил. Я лишь слегка повернулась вправо, за что была награждена царапиной на плече от стрелы. Почти сразу же туча стрел просвистела в воздухе со всех сторон. В кустарниках позади меня что-то взвизгнуло и тяжело упало в воду.

Держа руку на окровавленном плече, я с ужасом наблюдала, как Ородрен и другой эльф бросились в воду возле меня и вытащили омерзительное, дурно пахнущее существо.

В это время высокий эльф разделся, нырнул в воду и поплыл в мою сторону. Слишком поздно я поняла, что он целился не в меня. Если бы я не шевелилась, то не стояла бы здесь с раненой рукой.

– Да будет проклято грязное зловоние в этих водах! – произнёс он, доплыв до меня. Затем приложил ладони к поверхности воды. От его прикосновения по воде прошла едва заметная мерцающая рябь и распространилась по всему озеру. Вода успокоилась.

– Что ты только что сделал? – спросила я, слегка покачнувшись, когда он выпрямился. Ощущение тепла от его руки разошлось по всему плечу. Ещё меня сильно беспокоил его вид. На нём было только мокрое трико. Длинные сильные ноги, широкие плечи, тёмные глаза – так он выглядел ещё лучше. Интересно, какого цвета его глаза? Я не могла понять в темноте.

– Я приказал тебе не двигаться, – раздражённо выговаривал он, вытаскивая меня на берег за руку.

– Я думала, ты собираешься застрелить меня, и…

Я вскрикнула, внезапно поняв и безуспешно пытаясь освободить свою руку.

– Ты использовал меня как приманку!

– Ты сама себя сделала приманкой, – ответил он. – Когда кричала и шумела ночью. Мы просто ждали, когда появится это существо. Тебе повезло, что мы были поблизости.

– Что… это… было? – спросила я, начиная от этого уставать. Он не отвечал на вопросы прямо, как и Линдир.

– То, что осталось от гоблинов в этой эпохе. Созданий тьмы, – добавил он, когда стало очевидно, что я не поняла. О да, это всё объясняет…

Он держал меня за руку ни грубо, ни нежно, но довольно по-собственнически, что снова меня взволновало, и указал на место в камнях. Я села, он опустился на колени рядом и осмотрел мою рану.

Из темноты вышел Ородрен. Остановившись перед высокорослым эльфом и приложив руку к сердцу, он слегка склонил голову и сообщил, что от существа избавились, обращаясь к эльфу «Владыка Халдир» с великим почтением. Ородрен вернул его одежду и мою, которую принесли с другого берега. Я оказалась права.

Правитель Метентауронда взял одежду и распорядился продолжать охрану от непрошенных гостей.

– Вы были здесь всё время, не так ли? – упрекнула я Ородрена. Он только поднял брови и усмехнулся через плечо, уходя.

Я дрожала от холода. Владыка эльфов продолжил осматривать мою руку. Кажется, он совсем не замёрз.

– В этот раз посиди спокойно, – сказал он и посмотрел на меня, как на непослушного ребёнка.

Он зачерпнул ладонью воду из озера и смыл кровь с моей руки. Затем, прижав руку прямо к ране, он сконцентрировался на чём-то, наклонившись ко мне. Его лоб почти касался моей щеки, глаза были закрыты. Он тихо прошептал что-то на эльфийском языке. От ощущения его близости моё сердце забилось быстрее. Я вдыхала чудесный запах его волос. А потом почувствовала странное, но приятное тепло, разливавшееся по плечу. Когда он поднял голову и убрал руку, рана полностью исчезла.

Я с изумлением посмотрела в его тёмные блестящие глаза.

– Если ты можешь так делать, почему Линдир говорил, что твой народ болеет? Ты не можешь сделать то же для них?

– Это – болезнь Земли, она сказывается и на людях, и на эльфах.

Его глаза сверкнули гневом и печалью.

– Их нельзя исцелить таким способом. Сначала нужно исцелить саму Арду.

Он встал и подвёл меня к месту, куда падало пятно лунного света, и стал с интересом рассматривать бриллиантовые серьги, которые я носила.

– Что означают эти камни? – спросил он.

– Означают?.. – повторила я, пытаясь понять, о чём он спрашивает. – Они не имеют особого значения, они мне просто нравятся. Это украшение.

Его молчаливый взгляд очень красноречиво говорил о том, что он думает о ношении драгоценностей, не имеющих значения.

Потом ему на глаза попалось кольцо Джейсона на моей шее. Он быстро пробежал пальцами по кольцу, поднял мои руки и коснулся потёртого тонкого золотого кольца на левой руке, вопросительно глядя на меня.

Я объяснила, что это обручальное кольцо.

– Ты обручена с другим? – резко спросил он.

Уже нет, ответила я, не понимая, почему он так отреагировал. Мой муж умер, и я сама не знала, зачем до сих пор ношу это кольцо. Я опустила глаза. Хотя и было темно, я не хотела, чтобы он увидел в моих глазах одиночество. Это его не касалось.

– Мои соболезнования, – сказал он. В его голосе появился намёк на нежность. Он поднял свой плащ и накинул мне на плечи.