Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– Но это как раз тот случай, Джейсон. Правильно ли это? Почему твоя бабушка не хранила кольцо у себя? Или ты надумал сделать мне предложение?

О, её шутки становятся лучше.

– Я не совсем уверен, – честно признался я. – Почему она его не сохранила, я имел в виду.

Уточнение было необходимо, поскольку Мариан уже поставила руки на бёдра.

– Наши родители верят, что бабушка так любила своего сына – нашего отца – что отвергла традиции и подарила ему кольцо. Ей говорили, что это принесёт лишь неприятности, но моей семье это пошло только во благо.

– То есть оно приносит удачу? – пошутила Мариан.

– Эльфы не верят в удачу. Некоторые вещи просто должны случиться. Это кольцо не обладает тем, что вы зовёте магической силой. Но мы с братьями считаем, что частичка фэа – души – нашей бабушки и, возможно, его создателя заключена в кольце.

– Но оно принадлежит твоей семье и много значит для вас. Оно бесценно… и безупречно…

Она колебалась, крутила кольцо в руке. Она слишком стеснялась рассказать мне…

– Ты для меня дорога как семья, meldis, и знаешь это. Халдир дал мне разрешение говорить и от его имени. Ничто и никто не безупречен, только Создатель всего сущего. И даже я!

Меня наградили улыбкой.

– Не пытайся стать совершенной, дорогая. Будь лишь правдивой с собой.

– Спасибо, Джейсон, – ответила она и крепко обняла меня. – Ты тоже стал для меня семьёй.

Эти слова были лучшей наградой во всей Арде.

– А Халдир… он… – неуверенно начала она.

Я ясно видел: она боролась с одним из глубочайших чувств, подаренных Эльфам и Людям. Пусть расскажет сама.

– С чего мы начнём рассказ об эльфах?

Вопрос был неожиданным.

– Хорошо бы начать с начала, – предложил я. Надеюсь, она поймёт мой тонкий намёк: я говорил не только обо всех эльфах, но об одном конкретном. Буду терпелив: когда она созреет, то сама всё расскажет.

– Почему бы не надеть кольцо на палец? – спросил я, когда Мариан продела сквозь него цепочку и повесила на шею.

– Я не знаю, будет ли это правильным.

Я взял кольцо и надел на средний палец её левой руки.

– Вот. Обручальные кольца носят на указательном пальце правой руки.

– Не понимаю, – удивлённо произнесла Мариан. – Оно идеально мне подходит. Как? Совсем недавно его носил ты, твои пальцы гораздо больше. И кольцо было больше, пока не оказалось на моей руке. Да, было!

С каждым словом Мариан говорила тише и начинала нервничать. Она сняла кольцо, осмотрела его, потом надела обратно. Наверно, она боялась, что кольцо продолжит уменьшаться (чего оно, конечно, не сделает). Но даже я был немного удивлён тем, как быстро оно приспособилось к её руке, и намерен рассказать это Халдиру.

– Это эльфийское кольцо, tithen muinthel, – прошептал я. – Это то, о чём я говорил. Некоторые вещи просто должны случиться.

В это время в фойе вошла вымокшая от дождя семья в сопровождении сильного порыва ветра.

***

P. S. 11 января.

Я воспользовалась советом Джейсона и начала с начала: рассказала всё, что смогла вспомнить о Песне Айнур и Валарах Элберет, Ниэнне, Манвэ, Йаванне. Там, где я запиналась, осторожно вступал Джейсон, будто он тоже говорил об этом впервые. Не знаю, когда следует сказать им о Джейсоне, но наверное, стоит подождать, пока мы не уйдём далеко в леса, и обязательно в компании других эльфов. Не хочу, чтобы он оказался в одиночестве. Не то, чтобы наша группа представляла для него опасность, нет. Они могли загнать его в угол (или окружить) и придираться с разными вопросами, пока он не сойдёт с ума. Потом Джоэль захочет провести медицинский осмотр, что его доконает. Нет, я не хочу, чтобы мой милый Джейсон прошёл через это.

– Как интересно, – изумлённо заметила Сэнди. – Такая комбинация западных религий и мифов; христианской, греческой и римской мифологии… Валары – воплощение греческих богов, или ангелов.

– Легенды кельтов, мифы севера, германская героическая литература, – вставила Арианна.

– Не знаю, Мариан, – скептически отозвалась Эсмин. – Люди создают религию, чтобы объяснить вещи, природу которых не могут понять. Похоже, Квенди собрали все западные религиозные верования и превратили в одну всеобъемлющую теологию. Я не думаю, что они столь продвинутые и утончённые, как считаете вы с Джейсоном.

– Ты хочешь сказать, что те, кто верит в Бога, не могут быть частью современного общества? – спросил Мэйсон.

– Перестань, Мэйсон, ты учёный, – возразила Эсмин. – Ты должен искать логическое объяснение, а не позволять религии затуманить твой разум. И не говори мне, что веришь в ангелов.

– Я верю в Бога, Эсмин, – отрезал Мэйсон. – Чем пристальнее мы вглядываемся в этот сложный мир, тем больше я уверен, что он был создан не просто в результате столкновения в космосе.

– Джоэль, помоги мне, – простонала Эсмин, закатив глаза.

– Не могу, – сказал Джоэль и встал, будто собирался читать лекцию студентам. – В хирургии случаются вещи, которые не объяснить только логикой. Чудеса существуют.

– Ты их так называешь, потому что не можешь объяснить, – победно заявила она.

Тогда Роджер задумчиво добавил:

– С научной точки зрения я знаю, почему всходят семена. Но каждый раз в этом есть маленькое чудо. Наука, искусство, красота, Бог есть одно целое, а наше общество стремится их разъединить, но неизбежно обнаружит, что это невозможно. Вот она – причина беспорядка, который сейчас творится в мире.

– «На земле и на небе есть нечто большее, Горацио, чем в твоей философии», – Мэйсон процитировал Эсмин Шекспира. – Мир стал бы неинтересным, если бы всё объяснялось только научными терминами.

– На дворе январь, а у вас всех будто сон в летнюю ночь, – заявила Эсмин. – Сейчас Роджер и Мэйсон скажут нам, что верят в фей, эльфов и людей, превращающихся в ослов. Да, и в снежного человека тоже.

– Снежный человек? Здесь? – воскликнула Арианна. – У нас в Венгрии тоже есть легенды о нём. Мы зовём его Грендель.

– Это просто обман, – сказала Эсмин, махнув рукой. А мне вспомнился полуночный гость в лесу, кольцо из деревьев и грозное рычание Бруно.

– Может быть, – отозвался Роджер, – а может, и нет. Легенды коренных американцев говорят о нём задолго до наших дней.

Я сказала Эсмин, что как раз сейчас уместно поговорить о снежном человеке. Индейцы говорят, что он – посланник Создателя и появляется в недобрые времена как предупреждение о том, что неуважение человека к природе нарушает гармонию и баланс жизни, что мы должны одуматься или быть беде.

Сэнди добавила:

– Возможно, все эти сказки разных народов, которые мы читали в детстве – о волшебниках, гоблинах, эльфах, великанах – были в своё время правдой. И потому они сохранились в мифах и легендах.

– А что, если версия Квенди о сотворении мира первоначальна, а все религии и мифологии основаны на ней? – тихо сказала Арианна. Мы все повернулись к ней. Она немного смутилась.

– Почему у тебя возникла такая идея? – заинтригованно спросила Сэнди.

– Во-первых, их письменность, – сказала, стесняясь, Арианна, держа в руке книгу Джейсона. – Её структура и символы смутно напоминают некоторые средневековые языки, совершенно разные, но она не возникла из этих языков. Она обладает свежестью, образностью, естественной красотой и уникальностью.

Джоэль сказал:

– Как-то быстро ты это определила.

– Мы читали их вместе с Джейсоном.

Она посмотрела на Джейсона, ища поддержки. Если бы я не знала его так хорошо, я бы начала беспокоиться, что гормоны вскружили ему голову. Но я всё равно беспокоилась.

– Языки даются Джейсону гораздо легче, чем мне, – вмешалась я, посылая ему встревоженный взгляд. Меня начало напрягать, что Джейсон был необычно тих и даже почти печален. Надо перевести внимание всех на себя. – Сегодня мы не будем спорить о судьбах мировых религий.

– Нет, не будем, – согласился Джоэль. – Так почему бы нам не сказать Мариан и Джейсону наше решение.

Дитер слез с подоконника и по-военному чётко вручил мне три телефона и карманную книгу.

– Мы все с тобой, Мариан, – гордо произнёс он, – и с тобой, Джейсон.

Только сейчас я поняла, что абсолютно ничего не знаю о его взглядах ни на религию, ни на другие вещи. Он во многом замкнут, но это не тяготит меня, как произошло бы с другими. Он уверен в себе и молчалив. Думаю, я могу на него рассчитывать.

– Да, мы с вами, – подтвердила Эсмин. – Хотя лично я считаю, что эти люди слишком сильно повлияли на вас. У всех нас одна цель, и все мы будем с вами до конца. Некоторые из нас могут слишком быстро приобщиться к их культуре, явно пропитанной религией, поэтому я, как антрополог, профессионально заинтересована в том, чтобы удержать вас в рамках.

Мэйсон вздохнул и жестом показал, будто его тошнит.

Эсмин выглядела абсолютно серьёзно, но уголки её губ слегка дрогнули.

– Вы даже не представляете, как много это значит для меня, – с облегчением сказала я. – Благодарю вас. Да, Эсмин, ты большая заноза.

Комната взорвалась хохотом.

– Я приму это как комплимент, – гордо улыбнулась Эсмин.

Джейсон тоже поблагодарил всех. Он сидел на полу, скрестив ноги, грациозно, но более напряжённо, чем обычно. Потом он поднялся и покинул комнату. Сказав остальным, что иду проверить Бруно, я пошла за ним.

Я нашла его на берегу. Он стоял с Бруно на ветру. Моросил дождь, но он, похоже, скоро закончится.

– Что случилось? – спросила я, взяв его за руку.

– Неверие Людей для меня скорбь, Мариан. Эльфам ведом Свет. Мы – часть него. Вы не знаете, вы вольны лишь выбрать: верить или не верить. Я часто спрашиваю себя, почему так?

– Это не совсем так, Джейсон, по крайней мере не для меня. Я знаю. По-настоящему я узнала, когда поверила. Всегда трудно понять, какие решения верны.

– Решительный шаг, – сказал Джейсон, ловко перепрыгнув с песка на качавшееся на волнах бревно, и покачал головой. Мгновение он смотрел на тёмные волны. Волны, которые я больше слышала, чем видела в такой темноте. Это всё равно, что смотреть в окна с улицы, когда свет в комнате погас.

Потом он развернулся ко мне.

– Пути Валаров – загадка для нас, когда это касается мира Людей. Очевидно, тебе этот шаг был предначертан судьбой.

Я сказала, что Эсмин пока не может сделать такой шаг. Я просила его не огорчаться за нас; мы найдём свой путь. Напоследок я поцеловала его в щёку и сказала ему почти то же, что Халдир говорил мне:

– Тебе ещё предстоит помочь Халдиру и эльфам в их путешествии.

Рука об руку (и с собакой на поводке) мы вернулись в сухое спокойствие и тепло мотеля.

========== Глава 25. Свет деревьев. ==========

12 января.

Мы проснулись ранним утром, которое пилоты назвали бы «непроглядный туман». Шторм закончился, дождь утих. Утренние туманы здесь были такими густыми, что дорога просматривалась едва ли на десять футов. Перед столовой и мотелем остались следы камер журналистов. Они ждали смены погоды и могли ждать очень, очень долго. Достаточно долго для того, чтобы мы могли уйти прежде, чем они позавтракают. Этим утром туман, а может и сами Валары, были на нашей стороне.

Мы достигли тропы без инцидентов. Как только мы вошли в затянутый туманом лес, стали раздаваться возгласы «Ооо!» и «Ааа!»: наше Братство рассматривало деревья как мать своего новорождённого ребёнка. Роджер был особенно благодарен: он давно хотел увидеть этот лес, но всё не представлялось возможности. Прошлым летом здесь путешествовал его сын с семьёй и потом рассказывал, как великолепен этот лес. Но никакие слова или фотографии не заменят собственных впечатлений.

– Это как лекарство для души, – согласился Джоэль.

Действительно, тишина древнего леса поднимала настроение и уносила тревоги. Если не двигаться, можно почувствовать медленное вращение Земли. Само ощущение леса было необычайно похоже на ощущение вселенной. Я снова в лесу, частью которого был Халдир. Я возвращаюсь; если всё пойдёт хорошо, я увижу его через несколько дней.

Мы остановились на ночлег рано даже для января. Все, включая Бруно, с облегчением сняли тяжёлые рюкзаки. Я не тороплюсь, давая новичкам время привыкнуть и научиться разбивать лагерь. Я сделала «лист дежурства» и повесила его на дерево – кто за что отвечает сегодня вечером и завтра утром. Потом их обязанности поменяются: приготовление еды, уборка, разведение костра, копание ямы для отходов и так далее. Это удивило Роджера, Дитера, Мэйсона и Сэнди: все они в детстве были скаутами. Я поручила им научить остальных правильно ставить палатку. Джоэль и Арианна уже делали это несколько раз. Эсмин надменно добавила, что участвовала во многих полевых экспедициях, чтобы не знать, как ставить палатку. Пусть копает яму.

По пути нам никто не встретился. В общем и целом, за исключением уставших спин и мозолей, наш первый день прошёл довольно хорошо.

***

Прежде чем отправиться в путь, мы с Дитером отвели Мариан в сторону и предложили на всякий случай проверить у всех рюкзаки просто на всякий случай: вдруг кто-то взял с собой предметы, которые могут нас выдать. Она отказалась, объяснив, что после вчерашнего вечера это будет оскорблением для всех. Её ответ не удовлетворил ни меня, ни Дитера. Поскольку мы её спросили, то за её спиной делать это уже не можем.

– Не надо было спрашивать, – горячился Дитер. – В следующий раз я не буду, а просто сделаю то, что нужно сделать, ради её же блага.

Терпеливый и быстро выходящий из себя, верность и бунт: Дитер – человек ярких контрастов.

Даже когда я напомнил Мариан, что могу посмотреть сквозь рюкзаки и никто этого не заметит, она отказалась. Она знала о моих способностях. К несчастью, она не забыла подмену вина. Она не сказала ни слова об этом с тех пор, как вернулась из Тар-Каранона. Я знал: она просто тянула время, ждала подходящего момента для мести, когда я меньше всего этого ожидаю. Бедная Мариан, она должна понимать, что я слишком бдительный эльф.

13 января.

Мне всегда легко удавалось набросать портрет Джейсона, но сейчас ничего не получается. Определённо не потому, что он нежеланный объект, как раз наоборот. Однажды он даже позировал мне пару часов. Даже когда я пытаюсь сделать набросок, через некоторое время я замечаю, что он сидит слишком неподвижно. Джейсон всегда знает, когда на него смотрят! Думаю, всё из-за того, что это внезапно стало важно для меня: через несколько месяцев мой лучший друг тоже уйдёт. Я изменила глаза, губы, подбородок, но всё равно это было не то. В пути я постараюсь закончить рисунок и сделать его похожим на Халдира, попытаюсь найти отличия в чертах их лиц.

Я снова села за работу во время привала, но верные линии так и не удавались.

– Бровь не такая, – отозвался Джейсон из-за моего плеча.

Я чуть не упала с бревна, на котором сидела. Я не думала, что не одна.

– Брови отличные – прямо как у тебя.

– Правильно, но ты рисуешь не меня, – прошептал он мне в ухо и растворился в деревьях.

Не понимаю, откуда он узнал, чем я занимаюсь. Я ему солгала, и мне было стыдно. Надо бы догнать его и извиниться. И рассказать ему обо всём… Но я не смогу сделать это, хотя знаю, что скоро выдам себя. Я не умею хранить секреты от Джейсона. Что он подумает обо мне?

14 января.

Несколько раз мы слышали звук вертолёта, но густая листва и погода послужили нам хорошей защитой. Снова пошёл дождь. Я надеялась, что хорошая погода продержится ещё несколько дней. Мы продвигались медленно, но дорога была не так плоха, а дождь не такой сильный. Мэйсон сделал из своего дождевика укрытие для костра. Это довольно ловкий приём, горловина служила трубой. Он говорит, что ему приходилось заботиться о пятерых младших сёстрах и братьях, поэтому о нас он тоже позаботится. Реплика была отпущена с мученическим выражением лица и воспринята не так благодарно, как ему хотелось бы. Я поблагодарила его и заверила, что в пути у всех нас будет возможность проявить заботу друг о друге.

Выяснилось, что Сэнди не очень любит разбивать лагерь, даже когда нет дождя. Я уверена, она ненавидит физкультуру в целом, но не признаёт этого. Притом у неё всегда хорошее настроение, и она не возражает. Наоборот, вдохновляет остальных. А ещё сегодня вечером мы выяснили, что она способна по-настоящему вкусно приготовить сухие завтраки.

15 января.

Дождь не прекращается, дорогу развезло, настроение у всех падает. Они спрашивают, сколько ещё идти. Я посоветовалась с Джейсоном, мы решили ничего не скрывать и сказали, что при такой скорости мы достигнем места через пять дней. Все мы ужасно промокли. Только Бруно держит свой мокрый хвост трубой. Под каждым папоротником или поваленным деревом так много новых запахов, зачем отвлекаться на дождь? Они спрашивают, сколько мы будем подниматься в гору. Большую часть пути, ответила я и выслушала хор вздохов и стонов. Сколько ещё будет лить дождь? Этого я не могла знать. Надеюсь, недолго.

Когда мы остановились на привал, я тихо сказала Джейсону:

– Им нужно что-то, что их поддержит и укрепит их намерение пройти до конца.

– У меня как раз есть одна мысль, но нужно подождать до следующего привала.

То же самое он сказал остальным. Он сведёт меня с ума, но теперь я сама из любопытства иду чуть быстрее.

15 января, вечер.

Земля дрожала, сильнее, чем прежде и, возможно, ближе. Вдобавок к этому сошёл небольшой сель, вырвавший несколько небольших деревьев. Мы слышали и видели его, будто в замедленной съёмке. К счастью, сама тропа осталась невредимой. Даже меня это беспокоило, хотя я старалась не показывать виду. Здесь не должно быть землетрясений. Стыки земной коры находятся в океане на много миль южнее от нас. Влажная суглинистая почва покрытых лесом холмов зимой подвержена эрозии и селям. Землетрясения здесь не при чём. Интересно, в каком состоянии была дорога дальше, и не было ли на ней преград. Я так рада, что с нами Джейсон. Если понадобится найти другой путь, мы будем знать, куда идти. Многие ещё нервничают, и я не виню их. Когда земля, по которой ты идёшь, вдруг начинает куда-то скользить – зрелище не из приятных, оно оставляет чувство незащищённости. Они начинают удивляться, почему из всего мира мы одни делаем это; я ободряю их как могу.

***

Продолжительный дождь принёс остальным членам нашего Братства больше неудобств, чем мне, а сель стал стрессом для нас всех. Когда вечером мы подошли к нашей цели, все были довольно усталыми, промокшими и замёрзшими, грязными, напуганными и раздражёнными дождём и друг другом. У нас был не очень впечатляющий вид. Хорошо, что мы не встретим Линдира ещё несколько дней. Если он заметит нас в таком виде, насмешливым песням, которые он сочинит, не будет конца. Даже Бруно пыхтел и устало сел, когда я остановил Мариан.

Я обнял её, и мы повернулись к остальным.

– Впереди есть укрытие. Укрытие Квенди, – объявил я и подмигнул Мариан в ответ на её удивлённый взгляд. – Нам говорили, что вдоль дороги есть убежища, умело скрытые от глаз путешественников, таких как мы. Это место известно только нам. У вас будет шанс увидеть искусство Квенди и сухое место, чтобы переночевать. Если вам угодно, следуйте за нами.

Мы ушли с тропы и направились вверх по промокшему склону холма. Примерно через двадцать футов по папоротникам и вымокшему подлеску я исподтишка положил руку Мариан на почти незаметное сооружение и дал ей возможность понять, что это, прежде чем показывать остальным. Наше Братство было приятно поражено, что оно было так близко от тропы и так умело скрыто. Эсмин тщательно осмотрела его снаружи и внутри, а Мэйсон нашёл сплетённые листья папоротников, которые удерживали изогнутыми маленькие ветви, и начал их развязывать. Смертные. Иногда они невыносимы.

– Мэйсон, нет! – хором крикнули Мариан и Эсмин. – Сначала осмотр, Мэйсон, – напомнила Эсмин.

Джоэль сжал руку Мэйсона, чтобы прекратить его попытки, и предостерегающе посмотрел на него. На миг воздух затрещал от напряжения между ними.

– Мэйсон, извини, но ты должен остановиться, – мягко сказала Мариан. Потом она повернулась к остальным:

– Я понимаю, что это первое реальное свидетельство, которое вы видите помимо книги Джейсона. Новое открытие привело сюда лучших учёных, как Мэйсон, которые стремятся познать всё новое. У нас есть давняя научная традиция, или просто человеческое побуждение: чтобы узнать, как устроены вещи, надо их разобрать. Эта традиция помогла нам получить знания, но она причинила непоправимый вред тому, что мы изучали.

Мэйсон, я знаю, ты поступил так из лучших побуждений. Я понимаю твоё удивление. Но Эсмин назвала границы нашей ответственности как первых, кто увидит эту культуру. Наша главная задача – сохранить, а потом записать то, что мы увидим, и позволить Квенди обучить нас. Эксперименты и научные исследования возможны, но позднее. То, что мы захотим изучить, может оказаться в единственном экземпляре: одно укрытие, одна доза лекарства, одна картина, один цветок. Мы не можем позволить себе навсегда потерять знание о чём-либо. Поэтому здесь и сейчас я устанавливаю одно кардинальное правило для всех: не разрушать, чтобы выяснить, как оно устроено. Это не значит, что мы сделаем что-то намеренно или будем беспечны. Здесь есть вещи прекрасные и, возможно, хрупкие.

Большинство выразили своё согласие и закивали головами, за исключением Мэйсона и Джоэля. И мне не нравится, как Джоэль начал флиртовать с Мариан. Они ещё не научились уважать её, но научатся со временем, как я. За этими двумя надо присматривать.

– А мы зайдём внутрь? – спросили Арианна, и мы все рассмеялись.

Я предложил показать Мэйсону, как связать листья и объяснил, что мне показывали это. Искусство плетения узлов было потеряно для этих современных смертных, и у нас была небольшая аудитория. Уверен, что внимание и последовавшая дискуссия несколько восстановила гордость Мэйсона.

Хоть это укрытие и было одним из самых больших, оно не могло вместить всех нас. Мы с Мариан решили, что остальным нужно укрыться от дождя больше, чем нам, поэтому сделали его сухим и удобным насколько было возможно, немного расширив его дождевиками и спальниками, натянутыми над входом. Сами же отыскали столь любимое Мариан дерево с дуплом и улеглись вместе в гамак. Бруно лёг в ногах.

Мариан дрожала; я обнял её крепче, чтобы согреть. Она даже не пошутила по поводу чистоты и свежести, что меня беспокоило. Я уже был готов выпустить, так сказать, разведчиков, когда она наконец заговорила.

– Все эльфы так спят, когда путешествуют?

– Как? Лёжа?

– Нет. Вот так обнявшись.

– Обычно пары, родственники или близкие друзья, как мы. Но боюсь, я много себе позволяю. Хочешь, чтобы я спал где-нибудь в другом месте?

– Нет, это очень мило. И тепло. Халдир спал со мной так же, когда мы шли к тебе, – едва слышно добавила она. А! Вот то, чего я ждал много месяцев.

– Это неудивительно, – осторожно ответил я. – Мой брат не дурак. Но теперь я опасаюсь, что замещаю законный и заслуженный объект твоих чувств – я ревную.

– Конечно нет, Джейсон. С тех пор, как мы ушли, ты едва ли начал ухаживать за мной. Ты был неестественно серьёзным и сдержанным. Как бы тебе не превратиться в твоего брата.

В её голосе была нотка обиды? Представляю, с каким трудом Халдиру пришлось сдерживать себя.

– Разве тебе не нравится, когда я серьёзен? – пошутил я.

– Не знала, что ты можешь быть таким. Я подумала, что с тобой что-то случилось.

Я звонко шлёпнул её.

–Джейсон! – взвилась она, и гамак закачался от её реакции. Бруно встревожено пошевелился.

– Так лучше? – спросил я.

– Намного. А теперь перестань, – приказала она. – Они могут подумать, что мы занимаемся чем-то не тем.

– Мы можем заняться чем-то не тем. У меня есть несколько предложений.

Тишина. Это не к добру. Кто дёргал меня за язык?

– Кроме того, – сонно пробормотала она после долгих нескольких минут молчания, – здесь нет причин для ревности.

– Как, он не шлёпал тебя?

– Нет. Он вёл себя как приличный джентльмен.

– Халдир не мог бы вести себя по-другому. Его ухаживания более утончённые, чем мои.

– Как и у большинства людей, – фыркнула Мариан. – Но никаких «ухаживаний» не было. Он просто согревал меня, чтобы я не устала, не заболела и не стала для него обузой на следующий день.

– По-моему, в сентябре было не так холодно. Когда он начал тебе сниться? – спросил я самым осторожным образом, боясь зайти слишком далеко.

Мариан напряглась.

– Почему ты решил, что он мне… снился?

– Когда я только переехал к тебе, ты разбудила меня из соседней комнаты криками «Халдир… Халдир…» Довольно ритмичными, как я помню.

Мариан вздохнула и закрыла лицо, хотя уже было темно и она лежала спиной ко мне.

– Это так очевидно? – спросила она.

– Только когда ты смотришь на него… или когда не смотришь. – Я толкнул её в бок. – Но заметить это может только брат или тот, кто хорошо тебя знает, например, я.

Мариан снова вздохнула.

– Я тебя расстроила? – напряжённо спросила она, не убирая ладоней от лица.

Вот именно это и было причиной того, что она не смогла рассказать мне о своих чувствах.

– Нет, дорогая, конечно нет. Я счастлив, радуюсь, печалюсь и очень, очень беспокоюсь за тебя и моего брата.

Я не хотел говорить ей. Это право Халдира и его ответственность. Кроме того, я не Валар. У меня нет дара предвидения или зеркала, показывающего будущее.

– Тебе не стоит беспокоиться за Халдира. Я его не интересую. Даже если бы интересовала, ему нужно уходить, как и тебе. В любом случае это бесполезно.

Я тщательно обдумал ответ.

– Для любви всегда есть место. Она – в нашем сердце. Твоя забота о нём – это благословение. Истинная любовь – редкий дар.

– Дар для того, кто его принимает. Я для него всего лишь обуза. Я хочу помочь ему, больше всего на свете хочу получить его одобрение. Он много раз намекал, что я не гожусь для выполнения этой задачи, и я с ним согласна. Я не жалуюсь на Халдира, Джейсон, – быстро добавила она, – так и есть.

Как она не замечала, что Халдира влечёт к ней, с болью в сердце подумал я. Он волновался за неё. Но рассказывать ей об этом – не моя задача. Я не мог облегчить её боль, и это невыносимо. Я решил очень серьёзно поговорить с братом, как только мы вернёмся. Он должен рассказать о своих чувствах.

– Я пыталась разлюбить его, Джейсон, – тихо произнесла она. В её голосе слышались слёзы. – Я пыталась…

– Знаю, милая, – ответил я и крепче прижал её. – Но любовь найдёт способ заявить о себе. Как дитя во чреве матери, готовое к встрече с Ардой, она требует жизни и света, и ничто её не остановит.

– Что же мне делать? – нерешительно прошептала она.

– Решать тебе, моя дорогая. Но поскольку я советник, то дам тебе совет: не стыдись своей любви и не скрывай её от него. Те, кого любят, должны знать об этом. Дай ему решить, примет он этот дар или нет. Ты не знаешь ответ. Сердце Халдира очень глубоко, Мариан. Он не покажет свои чувства, пока сам того не захочет.

– Джейсон, не обманывай меня, – заявила Мариан из-под одеяла.

– Ммм… Кажется, моё обаяние перестало на тебя действовать?

Мариан шлёпнула меня по руке, которая довольно невинно оказалась в немного запрещенном месте.

– Если бы!

16 января.

Наконец-то дождь перестал, и нам удалось высушить все свои вещи! Дул чистый, свежий ветерок, наполненный древесным ароматом, сквозь кроны деревьев пробивался солнечный свет и превращал капли дождя и росу на зелёных листьях в искорки, танцующие на колышущихся ветвях и листьях. Если здесь когда-то и был волшебный лес, то только Тар-Каранон этим утром.

Идя по тропе, мы разбились на группы. Джейсон и я по очереди шли впереди. Дорога была лёгкой, поэтому Джоэль и Мэйсон в приливе энергии уходили вперёд и там поджидали остальных. Не то чтобы они забыли о своей вражде и стали друзьями, нет, они состязались друг с другом.

– Пара альфа-самцов, – сказала Эсмин, – каждый ищет более сильной позиции в нашем Братстве.

Арианна, Сэнди и Роджер, казалось, не обращали на них внимания. Мы же с Эсмин работали в мужском коллективе. Сначала Мэйсон сомневается в моих решениях или в наших с Джейсоном рассказах о Квенди. Потом он предлагает группе альтернативное решение. Джоэль в этой паре второстепенный. Он помогает мне надевать и снимать рюкзак, предлагает руку, чтобы преодолеть большой камень или упавшее дерево. На первый взгляд он предусмотрительный джентльмен. Если бы я не знала его так хорошо, то мне было бы стыдно плохо думать о нём. Но я уже сталкивалась с таким типом мужчин – намеренно или нет, они не считают женщину способной руководить лучше, чем они сами. Пока никто из них не сделал попыток главенствовать надо мной или друг над другом, но они не остановятся. Я же буду вести себя твёрдо и уверенно, по крайней мере на людях. От меня зависит исполнение мечты каждого из нас, я не могу позволить себе ошибаться.

Всегда наблюдательный Джейсон заметил это. Он говорит, что откроется перед всеми, если это мне поможет. Абсолютно точно нет! Как он мог даже подумать об этом, когда до встречи с Линдиром и другими пограничниками ещё несколько дней!

Дитер не справится с играми Мэйсона и Джоэля. Он невозмутимо стоял за спиной Сэнди как в тылу, везде её сопровождал и вылезал из своего укрытия только для того, чтобы отпустить кокетливую шуточку. Он начал отвечать на язвительные комментарии Сэнди и уже не краснел так часто. Иногда их разговоры заставляли нас просто умирать со смеху. Он бдительно осматривается по сторонам, оставляя Джейсона вперёдсмотрящим.

Арианна, Эсмин и Роджер, быстрый и деятельный для своих лет, держатся нейтрально. Бруно, конечно же, бегает где попало, иногда исчезая на час, а то и больше. Мы слышим, как он продирается сквозь кусты, пугая птиц и белок. Потом он, как ни в чём не бывало, появляется из-за деревьев, весело виляя хвостом. Он, наверное, уже дважды пробежал расстояние до Метентауронда, и рюкзак с едой на спине ему не помеха.

Джейсон заверил, что к нашему приходу Халдир будет уже в Метентауронде. Несмотря на все различия и иногда происходящие концерты, мы – хорошая компания. Каждый отвечает за свою часть работы, да и вместе у нас неплохо получается. Чем больше я узнаю членов нашего Братства, тем больше понимаю, что Халдиру они понравятся. Может, он даже будет мной гордиться. Это одна из моих тщетных надежд.

Я вижу его во сне. Иногда это мимолётное видение, и я просыпаюсь. Иногда – гораздо больше: мы танцуем, целуемся, занимаемся любовью. Некоторые места я узнаю, некоторые для меня новые и странные. Неужели это вещие сны? Я не слишком себя обнадёживаю, но чем ближе мы подходим к месту назначения, тем быстрее я иду. Я ловлю себя на мысли о нём и замедляю шаг, чтобы не утомить Сэнди и Роджера. Я безумно хочу вновь увидеть его.

17 января.

С каждым шагом вглубь лесов Джейсон выглядит всё больше и больше в своей стихии – более грациозным, уверенным и быстрым. Мы спотыкаемся в сумерках, он – нет. Его зрение острее, силы безграничны, даже если сложить всех нас вместе. Он может зажечь костёр из самых сырых дров, и никто не понимает, как ему это удаётся. Чем ближе мы к дому, тем более легкомысленным он становится. Его энергия и энтузиазм заражают даже самых усталых и измученных. В нём всё больше проявляется Румил, о котором знаю только я. Надо напомнить ему, чтобы вёл себя поосторожнее.