Текст книги "История Мариан (СИ)"

Автор книги: Rana1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Описание камней, собравших в себе Свет Дерев, похоже на увиденное мной: чистый свет исходит изнутри камня даже в полной темноте, когда я держу его в руках – он просвечивает сквозь кожу, его свет ищет и находит каждую щёлку между пальцами, каждую прорезь в плаще Ванимэ (вернее, в том, что от него осталось), каждую брешь между досками шкафа. Свет из него просто прорывается наружу.

Однако камень не обжигает мою руку. Тогда почему он прожёг корзину? Возможно, мне следует отдать его Халдиру и закончить на этом – он принадлежит эльфам, в конце концов, а не мне. Но не станет ли камень угрозой для Халдира и остальных? Не станет ли он угрозой для меня? Сколько в этих самых пещерах может быть наследников дома Феанора, готовых снова присвоить его? Даже если они здесь, разве теперь они подвергают сомнению авторитет Халдира? Что касается Халдира – на нём и так большая ответственность, могу ли я возложить на него ещё и это? А если я не могу передать его Халдиру, то кому ещё? Румилу? Если я отдам его Румилу или Ванимэ, то бремя ответственности всё равно ляжет на плечи Халдира.

О, как же я не люблю ценные вещи, из-за которых приходится лгать, жульничать, красть и даже убивать! Где радость обладания таким сокровищем? Я уже солгала Румилу (ну, не солгала на самом деле, а не сказала правду). А Аллиндэ? В окне библиотеки она видела свет, похожий на солнечный луч, в той же стороне, где и мой талан. Видела ли я его? Нет, ответила я. Скольким ещё друзьям придётся солгать, чтобы сохранить тайну? Столь прекрасного камня я нигде не встречала. Может, он даже не то, на что я надеюсь и боюсь одновременно. Понятия не имею, что делать. Пока буду ждать и дослушаю балладу Линдира до конца.

Гораздо более важно то, что баллада о Лютиен только часть истории Сильмариллов. Это история о любви между смертным и эльфом. Сегодня вечером я немного успокоилась, и неважно, что Халдир стоит в другом конце Залы и старательно отворачивается, когда я смотрю на него. Я всегда ощущаю его взгляд на мне. Это не игра воображения. Это сводит меня с ума. Я завидую каждой паре, каждому эльфу, сидящему рядом с другим. Завидую Дитеру и Арианне. Завидую даже птицам, которые летают парочками под потолком пещер. И обещаю себе не натворить глупостей.

Румил спросил меня, пока Линдир некоторое время отдыхал, как я понимаю суть отношений между Береном и Лютиен. Улыбнувшись, я ответила, что отец Лютиен не одобрял любви его дочери к смертному, но их любовь оказалась сильнее всех преград. И доказательство тому – они вместе вернули Сильмарилл. Румил хотел было что-то сказать, но не успел: Линдир начал играть на арфе, и зазвучала задорная песня. Некоторые эльфы начали танцевать. К ним присоединился Роджер. Это я пропустить не могу!

***

О! В Арде нет более завораживающего зрелища, чем танцующие эльфийки, особенно те, с которыми я пока не знаком. Когда ещё представится возможность исправить столь досадное упущение? Пока вы не сочли меня бесчувственным, спешу заверить: мой первый танец – неважно, когда и где – всегда предназначен для Мариан.

Когда мы впервые встретились (случайность, искусно подстроенная мной), она любила танцевать, но не могла это делать. Это не нравилось её мужу, а Мариан без него никуда не ходила. Я не мог вытерпеть боль, которую она переживала, потеряв его. Я очень боялся, что она угаснет. Нужно было, чтобы внутри неё вновь зажглась радость жизни, и она поняла, что сможет быть счастлива. Я просил Мариан взять несколько уроков танцев со мной. Я заставлял её. Я заключал с ней пари. Потом, совершенно отчаявшись, я стал её доставать. Наконец она сдалась, по её словам, чтобы «заставить меня заткнуться». Сперва она топтала мои ноги и попадала локтями мне в лицо, когда я крутил её – она не давала себя вести. «Румил, прости меня. Я всегда была за мальчика в школе из-за высокого роста». Потом она снова врезалась в меня и возмущалась: «откуда мне знать, что делать дальше?» Как только она позволила себе расслабиться, у неё стало получаться. Танцевальный зал выдержал несколько катастрофических свиданий с Мариан, и после каждого она клялась, что больше сюда ни ногой. Будучи от природы грациозным, я, конечно же, сам получил несколько приглашений. Забавно, но по возвращении в Метентауронд те времена показались такими далёкими… Эти несколько лет с моей дорогой Мариан я запомню как лучшие годы своей жизни.

Да, Мариан хорошо танцует. Она обожает танцевать. На её лице появляется широкая улыбка, она светится, как солнце. Тем вечером не я один это заметил. Халдир не мог оторвать от неё глаз. Она веселилась со мной и другими эльфами, а её улыбка была заразительной.

Турнаур подошёл к Халдиру и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая одобрения, а получив его, бросился открывать бочки. Линдир встретил всех с лирой, тамбурином и барабаном, заиграв мелодию, больше подходящую для танца, чем для пения баллад.

Халдир присоединился к танцующим, и это согрело моё сердце. Он впечатляюще танцевал и никогда не обходил вниманием ни одну из своих партнёрш. Но сегодня он довольно часто смотрел через их плечи в направлении Мариан.

А на Мариан было бордовое платье, которое она надела вместо грязной рабочей одежды. Её каштановые волосы с пробивающейся сединой отросли до плеч, и в последнее время она заплетала их на эльфийский манер. Я позволил себе вольность, прикрепив к одной из косичек персиковый цветок, за что получил добрую оплеуху. А что я получу, если преподнесу ей букет цветов? «Неприятности», был её ответ. «А теперь отстань от меня и иди надоедай вон тем эльфийкам, на которых пялишься весь вечер». «Каким эльфийкам?» Я невинно оглядел Залу. Мариан закатила глаза. Тон платья и цветок подчёркивали их тёмный ореховый цвет, и причёска шла ей. Она танцевала как Майа – хотя, наверно, больше как чувственная девушка, которая выпила несколько бокалов мирувора. Выглядела она довольно соблазнительно, и я не могу упрекнуть Халдира за то, что он был без ума от неё.

Я передал Мариан в опытные руки Роджера и пригласил Арианну. Дитер был на границе с Ородреном и другими воинами, поэтому я не боялся подойти к ней с джентльменскими намерениями. Кроме того, спасать от скуки милых дам – или даже от малейшего намёка на грядущую скуку – один из моих многих талантов.

Поклонившись Арианне, я постарался вовлечь в танец как можно больше прекрасных девушек. Зачем пропадать такой прекрасной возможности?

***

15 февраля.

Прошлым вечером я твердила себе, что не надо делать глупостей. Конечно же, я их наделала. Мирувор способствовал этому. Вместе с Румилом я пила бокал за бокалом, не считая, потому что никогда раньше не замечала: эльфы могут пить вино как воду без видимых последствий. У Румила, наверно, и голова не раскалывается, как у меня сегодня утром. Мне следовало бы взять пример с Халдира и не пить вообще, но уже поздно.

Я была постоянно занята своими собственными партнёрами, но не могла удержаться и не смотреть, как умело и уважительно Халдир танцевал со своими, как непринуждённо вёл их в танце, держа в крепких объятиях, кружась так, что их платья и пряди его волос развевались в такт их движениям. Слишком много раз он перехватывал мой взгляд. Я только краснела и отворачивалась, пока снова не начинала смотреть в его сторону. Я считала, что если выпью ещё бокал мирувора, то перестану так краснеть. Как я хотела, чтоб он хоть раз потанцевал со мной, но празднество продолжалось, а он так и не приглашал (мне показалось, только Румил развлекался таким образом, но как оказалось, все эльфы очень выносливы).

Я была сильно сконфужена и жалела себя, потому что Халдир танцевал с Ванимэ, Аллиндэ и половиной других девушек, включая Сэнди и Эсмин, а от меня держался подальше. Я почерпнула храбрости в ещё одном бокале мирувора, прошла через широкую полукруглую Залу (с её великолепной пропорцией 3:5) под его изучающим любопытным взглядом и пригласила его сама.

По вспышке в его глазах я поняла, что удивила его, но потом он невозмутимо приподнял бровь и предложил руку. Он повёл меня в самую середину зала и повернул под рукой, хмуро глядя на меня и не кладя руку мне на талию. Пары кружились вокруг нас, но мы стояли неподвижно, будто были в эпицентре шторма. У меня перехватило дыхание. Придя к какому-то решению, он медленно приблизил меня и крепко прижал к груди. Наши губы были в нескольких дюймах друг от друга. Может, он поцелует меня? Вместо этого мы стали танцевать; медленные, осторожные шаги, будто мы в нашем сне. Из-за мирувора я нетвёрдо стояла на ногах и чуть не потеряла равновесие. Я спрятала голову под его подбородок и крепче прильнула к нему. Сразу же я стала чувствовать каждое его движение, от плеч до кончиков пальцев. Его грудь приподнялась с быстрым вдохом, и он отстранился, держа меня на расстоянии вытянутой руки. С другими он танцевал не так. Он не смотрел на них тёмными сумасшедшими глазами и не отторгал их. Ни одна пара не танцевала на таком расстоянии. Всё волшебство вдруг улетучилось. Что случилось? Я чем-то его оскорбила, что он не хочет быть так близко ко мне? Я немного перепила, и он поддерживал меня – это его раздражало?

– Халдир? – я вопросительно на него посмотрела, но он ни обнял меня, ни остановил танец. Задетая за живое, я довольно неуклюже остановилась. Мелодия всё равно подходила к концу. – Если ты не хочешь танцевать со мной, тебе просто надо об этом сказать.

Я произнесла это тихо и контролировала голос как могла. Почти плача, я отвернулась и собралась немедленно уйти отсюда. Почти у самого выхода меня остановил Джоэль.

– Потанцуй со мной, – сказал он. Это был приказ, а не просьба. Я хотела отказаться, но он сказал одну вещь, которая заставила меня передумать. – Пойдём покажем этим эльфам, как надо танцевать.

Итак, я намеревалась сделать именно это – нечто невообразимо глупое. Я заставлю Халдира хотеть танцевать со мной. Я покажу ему пару движений. И я направилась в середину зала с Джоэлем. Идиотка.

***

Я видел, как Халдир танцевал с Мариан. Он натянул на себя обычное холодное выражение, но по опыту зная, как читать моего совершенно неэмоционального брата, я видел: ему нужна Мариан. В его броне стали появляться трещины, когда он притянул её к себе и вдохнул аромат её волос и цветка в них, а потом оттолкнул её, прежде чем потерял контроль над собой. Мой брат – и теряет контроль. Это редкое зрелище, и тем более не по такой причине. Это запало мне в душу.

Я видел: он последовал за ней, когда она уходила, обратившись в себя и слегка пошатываясь. Я видел: он остановился, когда Джоэль перехватил её и как-то уговорил вернуться; видел, как Мариан оглянулась на Халдира. Мирувор и обида заставили её глаза блестеть. Она расправила плечи, подняла подбородок и положила руку на плечо Джоэля. Тот начал хлопать в ладоши, чтобы Линдир играл быстрее. Не подозревая, что перед ними сейчас разыграется драма, остальные тоже стали хлопать, подбадривая музыкантов исполнить что-нибудь более энергичное. Они отреагировали с энтузиазмом; Джоэль с самодовольным видом повернулся к Мариан и заключил её в объятия. О, Мариан… Хороший доктор оценил ситуацию и воспользовался шансом. Не думаю, что его намерения были благородны.

Джоэль показал себя хорошим танцором. Шаг за шагом он незаметно подталкивал Мариан танцевать более свободно. Беззаботно заворожённая музыкой, Мариан отвечала ему. Всё это напоминало нечто среднее между танго и танцем живота.

Я беспокойно глянул на Халдира. Тот не двинулся с места, но был на грани, скрестил руки и смотрел на них в каменном молчании.

Джоэль повернул Мариан спиной к себе и поднял её руку над головой. Другой рукой он прижал её к своим бёдрам. Что-то ей шепча, он отпустил её руку и соблазнительно пробежал ладонью по её телу, задержавшись у груди. Всё это время она позволяла вести себя в повторяющемся ритме музыки. Халдир направился было к ним, но остановился. Джоэль начал глубокие, чувственные движения очень вольного бразильского танца, который Мариан всегда отказывалась исполнять со мной. А теперь она непринуждённо и провоцирующе танцевала его с мужчиной, которого я находил невообразимо отталкивающим. Смотря на них, даже я испытал непривычный привкус ревности. Мариан мельком посмотрела на Халдира, отвернулась и продолжила танцевать.

Народ стал останавливаться. Вокруг Мариан и Джоэля сформировалось кольцо зрителей. Халдир, чьё самообладание сменилось явным волнением, пальцем не шевельнул, чтобы прекратить это безобразие. Почему Линдир не сменит музыку? Ни один эльф не устроил бы такого представления. Как и Мариан, если бы не была огорчена Халдиром и, возможно, слишком пьяна, чтобы полностью отражать, что творит.

– Ты не остановишь их? – спросил я Халдира.

– Нет, – горько ответил он. – Кажется, они подходят друг другу.

– Халдир, Мариан не так наивна относительно намерений Джоэля. У них нет ничего общего.

– Неужели? Смотри, как она ему улыбается, – болезненно отозвался Халдир. Я беззаботно пожал плечами.

– Это ничего не значит. Танцы всегда вызывают у Мариан улыбку. Она так поступила, потому что хотела твоего внимания. И она добилась своего.

Злобный взгляд, предназначавшийся Джоэлю, достался мне. Потом он ещё раз мрачно посмотрел на них и быстро вышел из Залы, не оглядываясь.

Вздохнув, я подошёл к Джоэлю и сделал то, о чём ни один эльф и подумать не мог. Я вмешался. Должно быть, голос мой был достаточно суров, потому что Джоэль без протестов поднял руки и отошёл.

– Мариан, уже поздно. – Я развернул её в направлении, где только что стояли мы с Халдиром. – Смотри, твой зритель ушёл. Можешь остановиться.

– Перестань, Румил, потанцуй со мной, – промурлыкала она, кружа возле меня. Потом она заметила, что другие пары стали возвращаться к танцу, и прошептала: – О боже, я такой дурой себя выставила.

Глаза её округлились от внезапного осознания.

– Да, выставила, – довольно жёстко ответил я. – И перестань богохульствовать. Сейчас я провожу тебя к Ванимэ, а она проводит тебя в твой талан.

Мариан застонала.

– Румил, только не Ванимэ. Знаю, я перебрала, но смогу дойти сама. Со мной всё в порядке.

Она попыталась вырваться из моих рук. Я крепче сжал её.

– Нет, с тобой не всё в порядке, и я не могу проводить тебя.

Я отыскал Ванимэ.

– Почему нельзя пойти с тобой? Ты злишься? – умоляла Мариан.

– Нет, я так не думаю.

Я передал Мариан Ванимэ:

– Я иду к Халдиру. HIRIL Мариан нужно помочь отыскать её талан.

Мариан была по-своему смелой – как самый неустрашимый эльфийский воин – но с каждым днём до нашего ухода её сердце и сердце Халдира разбивалось ещё больше. Что я только не пробовал, чтобы помочь им. Если бы они только признались друг другу в своих чувствах!.. Но я не стану вмешиваться в дела сердечные: я, конечно, мудр, но не настолько. Я отправился на поиски брата.

Я обошёл много троп, прежде чем нашёл его. С моста недалеко от талана Мариан я заметил его у её двери. Он держал в руках серебряную вазу с белыми цветами. Халдир очень редко срывал эти изысканные, прекрасные цветы, которые росли только в его саду, и редко кто удостаивался чести получить их.

Я знал, что Ванимэ ещё не привела Мариан. Халдир на мгновение задержался, потом поставил букет на небольшой столик у двери, коснулся лепестков и направился прямо ко мне. Как ни в чём не бывало, я пошёл ему навстречу.

– Не надо притворяться, что ты здесь случайно, Румил, – сказал он вместо приветствия и оглянулся назад. – Полагаю, нужно извиниться.

– Тебе или ей?

Всё-таки я злился на Мариан.

– Я сожалею о своих прежних поступках, – нехотя признался он. – Они, наверно, до сих пор танцуют.

Тут появились Мариан и Ванимэ. Хорошо, подумал я, Ванимэ поймёт, что означают цветы. Но они свернули и вошли в талан со стороны балкона. Халдир молча стоял рядом со мной и ждал. Через несколько минут Ванимэ ушла. Халдир остался на месте.

Сквозь прозрачную крышу талана прорвался яркий свет, похожий на вспышку. Я размышлял о том, что бы это могло быть, как на тропе появился Джоэль с букетом цветов в руках и остановился у двери Мариан. Если это цветы из сада Халдира, я просто спрыгну с моста и… впрочем, нет, судя по виду, они были из цветников возле кухни. Потом доктор совершил самый ужасный поступок. Увидев букет Халдира, он огляделся. Не увидев никого, он убрал вазу под стол, а на её место положил свой букет. Как он посмел даже притронуться к ней! Потом Джоэль постучал в дверь. Немного подождав, он постучал снова, и дверь открылась. В полуоткрытом проёме стояла Мариан в тонкой ночной сорочке. Она быстро поговорила с ним, потом впустила внутрь. Халдир напрягся.

– Халдир, ты ничего не сделаешь? – возмущённо спросил я. – Это твои цветы!

– Нет. Так будет лучше. Мариан заслуживает кого-то, кто будет о ней заботиться, кто останется с ней и не уйдёт, как я. Возможно, даже этот смертный.

Я покачал головой, наблюдая, как он ходит туда-сюда передо мной, не теряя из вида дверь Мариан. Он был слишком благороден, чтобы последовать своим желаниям. Что сделать, чтобы отвлечь его от невесёлых мыслей?

– Мариан не настолько глупа и не поведётся на его самоуверенные заигрывания. Он не для неё. Не изображай из себя страдальца. Это не нужно никому – ни тебе, ни Мариан, ни особенно мне. Ей нужен ты. Не лекарь – ты.

– Ты прекрасно знаешь, для любого эльфа глупо доверять своё сердце смертному. Если она не останется с ним сейчас, то сделает это потом. Пусть у неё будет шанс на счастье.

Халдир нетерпеливо смотрел на дверь Мариан, которая до сих пор была закрыта. Что там творится? Этот мучительный вопрос был ясно написан у него на лбу.

– Выслушай своего советника, Халдир. Вы оба испытываете моё терпение. Позволь объяснить в самых грубых людских выражениях.

Прежде чем он успел прервать меня, я вдохнул в грудь побольше воздуха, чтобы его хватило для нравоучений.

– Ты ей нужен. Даже не представляешь как. Ранним утром она просыпается с твоим именем на устах, мучается от снов о тебе.

– Снов? – начал Халдир с очень странным видом, но потом взял себя в руки. – Как ты узнал об этом?

– Это к делу не относится. Иди к ней. Положи конец моим мучениям. Вы оба будете мне благодарны.

Халдир оторвал взгляд от закрытой двери Мариан и уничтожающе на меня посмотрел.

– Давай убедимся, что я тебя правильно понял, – сказал он, уводя меня с тропы в кустарник. – Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас ворвался в талан к Мариан, вышвырнул оттуда этого смертного и повёл себя как дикий зверь, чтобы тебе полегчало? Это ты предлагаешь?

– Да! Хвала Валарам, да! – кричал я, схватив его за воротник туники. В это время мимо нас по тропе шёл Ородрен.

– Даже не буду спрашивать, – он поднял руки и пошёл дальше.

Какое-то время Халдир недоверчиво на меня смотрел, потом согнулся пополам и расхохотался. Наконец-то я заставил его забыть о страданиях.

***

Ванимэ молча вела меня под руку домой. Я считала шаги, когда смогу от неё избавиться. Каждое её движение было понизано неодобрением и непогрешимым превосходством. Или, может, я несправедлива к ней? Мирувор уже выветрился – наконец-то – и мне было очень стыдно. Плохо, что у меня его больше нет: я бы предпочла оставаться пьяной, пока не захлопну дверь за ней и за всем остальным миром и не отправлюсь прямо в постель. Ванимэ проводила меня на балкон, и мы сели на лавку напротив окна. Или она позволила мне рухнуть на эту лавку, а сама села рядом. Я не помню.

Потом она заговорила.

– С тобой всё в порядке?

Она произнесла это не ласково, но и не осудительно, чем удивила меня.

– Будет, когда извинюсь перед Халдиром. И перед тобой. И перед всеми остальными.

– Думаю, извинения лучше оставить до завтра. Ты согласна?

Она поднялась и отворила дверь. Я встала очень медленно и осторожно вошла внутрь. Ванимэ тоже вошла и зажгла свечи у кровати.

– Ванимэ…

Она задержалась у двери.

– Я испортила твой плащ. Прости, я не хотела.

– Я научу тебя завтра, как сделать ещё один, – сказала она и закрыла дверь.

Я простонала одновременно с облегчением и стыдом. С удовольствием сняв платье, я расплела волосы, надела сорочку, которую дала Аллиндэ, и забралась в кровать с цветком Румила. Но шкаф не давал мне покоя. Я несколько дней не проверяла камень, поэтому решила быстренько глянуть на него. Просто чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.

Я доплелась до алькова, открыла шкаф, достала железную коробку и поставила её на пол. Коробка была, а вот камня и продырявленного плаща Ванимэ нет. Он оказался в выемке внизу шкафа, ярко сияя сквозь дыры в плаще. Чёрт! Я быстро бросила коробку на пол и накинула на камень меховое покрывало, потом подняла коробку и перевернула её. Я думала, низ у неё полностью разрушен. Так и оказалось. Края идеально ровного отверстия почернели. У меня начала болеть голова.

Кто-то постучал в дверь.

Как эта ночь может стать ещё хуже? – вслух поинтересовалась я. Сделав единственное, что пришло в голову, хоть и не хотелось, а именно засунув камень в коробку, подаренную Корудрингом, я оставила железную коробку в алькове, закрыла шкаф и накинула сверху меховое покрывало. Стук повторился, уже громче. Что может случиться посреди ночи? Задёрнув шторы, я направилась к двери и распахнула её.

На пороге стоял Джоэль с букетом цветов. Я заволновалась: я была в тонкой сорочке и с растрёпанными волосами. Про халат я даже не подумала.

– Я решил убедиться, что с тобой всё в порядке,– сказал он, слишком внимательно осмотрев меня. – Оно так и есть. О, это тебе, – добавил он, с лёгким поклоном вручив букет. – Мне понравилось танцевать с тобой, Мариан. Очень. Можно войти ненадолго?

Было бы разумно отказать. Я могла бы сказать, что болит голова – отличный повод, подходящий для любого мужчины. Но стоило мне увидеть цветы, как я впустила его и закрыла дверь. Если я быстро всё улажу, то успею заменить чем-нибудь коробку из меллорна.

– Джоэль, срывать цветы в саду Халдира строго запрещено, так же как и входить туда без его разрешения. Я даже не представляю, что будет, если он увидит тебя с ними. Как ты его нашёл? Почему пошёл туда?

Джоэль стоял с раскрытым ртом. Видимо, он пытался думать, что для него всегда представляло затруднение. Он собирался мне наврать?

– Я, должно быть, случайно зашёл туда, пока искал цветы, – был его довольно неубедительный ответ. – Но я пришёл не только из-за цветов. Я хочу предостеречь тебя от Халдира.

– Предостеречь?

– Ну, твои чувства к нему… Зачем ты сохнешь по нему, а для него это ничего не значит. Ты не замечаешь, как он с тобой обходится. И он эльф, Мариан. Он оставит тебя в любом случае, и ты его больше никогда не увидишь.

– Джоэль, у меня нет романтического интереса к Халдиру. Или к кому-то ещё, – подчеркнула я и отвернулась, чтобы поставить цветы в воду.

– Не обманывай меня, Мариан, – не отставал он. – Любой мужчина заметит, что ты хочешь… общества. Ты должна получше присмотреться.

– К кому? – холодно ответила я.

– Ты же заметила, что я уделяю тебе внимание. Разве я не помогал тебе? И, как я уже говорил, мне очень понравилось танцевать с тобой. Как и тебе.

Он откровенно пялился в вырез моей сорочки и подошёл ближе.

– Я не забывал о тебе со времён учёбы в колледже. Это тебя удивляет? Когда я снова увидел тебя, я понял – нам суждено было встретиться. А ты позволяешь одурачить себя этому владыке эльфов и его власти. Я прекрасно понимаю. Власть – это сексуально, правда? Но он не даст то, что тебе нужно. Я могу помочь тебе не только в профессиональном плане, но и в очень, очень личном. Я ведь врач, – с ухмылкой сказал он. – Нам будет хорошо вместе. Очень хорошо. И вдвоём можно достичь больше, чем в одиночку, – он коснулся моей щеки. – Мы сможем…

– Джоэль, тебе лучше уйти. Прямо сейчас.

Я закончила его монолог, потянулась за халатом и плотно запахнула его.

– Мне не нравятся твои слова о Халдире. Он вёл себя благородно и не заслужил того, что ты о нём говоришь. И не понимаю твоих предположений обо мне. Ты ничего не знаешь о моих мыслях и чувствах. Мы танцевали, да, но это был всего лишь танец, Джоэль, и ничего больше. Прости, если ввела тебя в заблуждение. Я не хотела. Я была немного пьяна. Забудь об этом.

К моему облегчению, он опустил руку и попятился к двери.

– Ладно, Мариан, продолжим игру. Она будет забавной. Спокойной ночи.

Я захлопнула дверь и закрыла её на защёлку. Ааа! Этот человек не понимает ни намёков, ни прямого «нет». Хорошо, что он наконец-то ушёл, и я могу спасти свою коробку.

Но коробка была цела. Не обуглена, не продырявлена. Ни единого следа повреждений. Пока. Камень невинно расположился внутри, поблёскивая. Я подумала, что до завтрашнего утра он может побыть здесь. Мне надо выспаться. А завтра я прижму хвост и извинюсь перед Халдиром. Неплохо бы приготовить ложку. Может, я и разрешу Румилу облизать её, и это подкупит его достаточно, чтобы он не стыдился меня, как сегодня.

========== Глава 31. Если бы желания исполнялись. ==========

16 февраля.

Сделать помадку для Халдира было не так трудно, как казалось. Я принесла хороший шоколад, но остальные ингредиенты пришлось просить у Куруласа. Готовка на незнакомой кухне с незнакомой посудой действовала на нервы. Как мне не хватало любимой сковородки! Я хотела, чтобы эта обычная помадка стала идеальной, и для этого у меня был только один шанс: шоколад в Метентауронде – редкость, а тот, что был, охранялся как сокровище и использовался только в очень особых случаях, по словам Куруласа. За то короткое время, что я здесь, таких случаев, похоже, не было. К счастью, всё прошло хорошо. Румил, у которого было поразительное чутьё на шоколад, появился тем утром на кухне, когда лакомство было почти готово. Он всегда появлялся в такие моменты. Румил ничего не сказал о прошлой ночи; я тоже. Положив помадку на красивые тарелки, я вручила Румилу и Куруласу ложки. Сладости были признаны очень вкусными. Даже не нужно мыть тарелки – так чисто они их вылизали. Какое счастье! Теперь осталось только одно испытание – отнести помадку Халдиру прежде, чем её съест Румил.

Весь день меня преследовали мысли об извинениях. Пришлось провести несколько часов с Ванимэ за изготовлением нового плаща. Ванимэ держит свои обещания. А ещё ей понравилась помадка, как и Аллиндэ. Я оставила для них по кусочку, уговаривать долго не пришлось.

К полудню мне удалось найти Халдира в кладовой с Турнауром и несколькими помощниками. Румил увязался за мной, хотя его никто не звал. Эльфы выставили и пересчитывали большие закрытые корзины, а Турнаур что-то яростно записывал в блокноте, потом посовещался с Халдиром, кивнул и дописал что-то ещё. Наверно, они считали провизию. Должно быть, им непросто сейчас прокормить так много эльфов.

Любопытство Румила на этот раз было умеренным, но я его не останавливала. Наверняка он попробует стащить ещё шоколада или повеселится над моим извинением. Если мне повезёт, я успею захлопнуть дверь кладовой прямо перед его носом. Но Халдир либо не видел мой взволнованный вид (сомнительно), либо не обратил внимания. Когда я спросила, есть ли у него время для меня, он не пригласил меня в кладовую, а вывел вместо этого в сад возле кухни.

Мы молча прошли под обвитой плющом аркой в его личный сад, шли по извилистой тропинке вдоль чистого ручья. В нишах на стенах пещеры тут и там росли папоротники. Птицы, прилетевшие в сад из грота с меллорном, тихо перекликались и перелетали с ветки на ветку на низкорослых деревьях и кустарниках. Халдир шёл так быстро, что мне приходилось нагонять его каждые несколько шагов. Между нами повисло тяжёлое молчание. Или, может, мне просто казалось. Румил, конечно, не отставал.

У невысокого холма тропинка расширилась. Там была белая мраморная статуя женщины в длинных одеждах, державшей в руках молодое деревце. Возле статуи стояли скамейки, расположенные так, что можно было вести тихую беседу. От этого места расходилось несколько троп; вдалеке виднелась веранда Халдира. У холма Халдир остановился и молча дождался меня. Очевидно, начать разговор должна была я, но я не знала, как. Румил подтолкнул меня в бок, но это не помогло. Я оглянулась на едва заметную тропинку, ведущую к тихому фонтану, окружённому белыми цветами, похожими на те, которые подарил мне Джоэль. Эти цветы не сочетались с остальными в букете.

– Сады прекрасны, мой Владыка, – неуверенно начала я, – особенно те чистые белые цветы у фонтана. Они кажутся мягкими, как бархат, и у них божественный аромат.

Халдир посмотрел на цветы, давая мне возможность полюбоваться его гордым и благородным профилем. Может, стоит попробовать нарисовать его снова?

– Их аромат нельзя услышать на таком расстоянии, – сказал он, поворачиваясь обратно. На его лице читалось любопытство, – особенно человеку.

– Я не говорила, что чувствую их аромат. Мне он знаком, – ответила я и с надеждой на него посмотрела. Он промолчал. В большом кармане в складках платья у меня была серебряная ваза, которую я нашла под столом. Я догадывалась, чья она, и уж точно не Джоэля: тот понятия не имел, откуда взялись белые цветы; он не умел врать. А если эти цветы в вазе принёс Халдир, то я ему нравлюсь, хоть немножко. Но почему он оставил их у двери и не вернулся? И не пора ли Румилу уйти?

Мне показалось, Халдир смотрит на меня странно.

– Они распустились два дня назад. Возможно, завтра, под благословенными лучами солнца их аромат разнесётся по пещерам. Они дороги мне больше всех цветов в Арде, хоть жизнь их коротка, – тихо добавил он.

Потом он отвернулся от цветов, сложил руки на широкой груди и стал прежним Халдиром.

– Цель твоего визита – обсуждение цветов?

Мне не нравилось, как он со мной обходится. Но то, что я натворила, было гораздо хуже. Смущаясь до боли, я ответила, что нет, я хотела извиниться за своё поведение прошлой ночью. Я приняла неверное решение.

– Должен ли я напомнить, что ты рисковала потерять уважение всех твоих людей?

Бархатный голос Халдира был тихим, но строгим. Его слова глубоко врезались в остатки гордости, которую я пыталась восстановить.

– Нет, – с трудом ответила я. – Но твоё уважение я боюсь потерять и хочу восстановить больше всего.

Молчаливый взгляд Халдира заставил меня поверить, что я уже потеряла его уважение, как и опасалась. Этого я не вынесу. Я опустила глаза на покрытую клевером землю между нами.

– Я знаю, это не поможет, но… однажды ты принёс мне чернику, – я подняла голову в надежде, что он смягчится, но этого не произошло. – Я хотела подарить что-нибудь тебе, поэтому приготовила это.

Я протянула ему тарелку с помадкой, которую принесла с собой. Надеюсь, помадка ещё осталась. Халдир широко раскрыл глаза и посмотрел сначала неуверенно на меня, потом прямо на Румила.