Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
Кроме яркой внешности, эти существа обладали очень мощной врождённой приворотной магией. Стоило им захотеть – и у человека не было никаких шансов. В них влюблялись и за ними следовали, совершая любые безумства, пока девам не наскучат живые игрушки.
В целом, девы были очень миролюбивыми созданиями и ответственными работницами. Но всё же, злить их не стоило.
– Кого вы привели на этот раз? – спросила Карибу, не сводя с низзла нечеловечески притягательных глаз.
– Нашёл сегодня утром на Стэйтен-Айленд, – опустил Грейвз чумазого монстра на стойку.
Низзл настороженно прижал огромные уши к голове, внимательно разглядывая зелёными глазищами Карибу. Дева дружелюбно улыбнулась созданию, медленно протягивая к его морде раскрытую ладонь. Низзл осторожно обнюхал её и позволил руке погладить свою грязную шерсть. Обаянию женщин-оленей поддавались не только люди.
– Какой красавец, – искренне улыбнулась Карибу чумазому бродячему низзлу. – Хозяев потерял?
Чудовище позволило деве забрать своё тощее туловище на колени.
– Голодный наверно, – продолжала сюсюкать с монстром Карибу. – Сейчас мы тебя накормим, – и вытащила из одной из выдвижных полок стойки заранее заготовленную миску с кормом. Разноцветная стайка пушишек посыпалась с рогов девы на столешницу, спеша разделить трапезу с низзлом, не очень довольным этим фактом.
Грейвз удивлённо вздёрнул брови. Но, учитывая количество слоняющихся по коридору магических животных, заранее заготовленный корм – весьма предусмотрительное решение.
– Что же, – заключил Грейвз, глядя, как бродячий спаситель поспешно поедает корм, время от времени предупредительно порыкивая на пищащие пушистые разноцветные комочки. – Оставляю его вам. Надеюсь, хозяева найдутся как можно скорее.
– Не так быстро, мистер Грейвз. – Аврор уже сделал пару шагов в сторону лифта, когда слова девы заставили его остановиться. – Мы найдём хозяев, но это случится не раньше, чем через пару дней.
– Так долго? – удивился Грейвз. Вонь зверинца Конгресса ощущалась уже не столь остро как вначале, но поскорее покинуть это место хотелось так же сильно.
– Вы знаете сколько низзлов зарегистрировано на одном Стэйтен-Айленде? Десятки тысяч! – развела руками Карибу.
– Не думал, что низзлы столь популярны, – усмехнулся Грейвз, глядя на агрессивное и довольно-таки уродливое создание, утробным рыком разогнавшее надоедливых пушишек. – Думаю, ему тут понравится, пока вы будете искать его дом.
– Мы не можем оставить его, – мило улыбнулась дева. Грейвз был готов поклясться именем леди Морриган, что в её волшебных глазах плясали искорки ехидства. – Нет места. Посмотрите, как нас тут много.
Грейвз оглянулся вокруг ещё раз.
На жёрдочке над стойкой сидела парочка фвуперов с такими яркими перьями, что казалось, будто птицы слетели с детского рисунка. Они разевали клювы, но их песен не было слышно. Грейвз смутно припомнил, что эти птички были ещё одним даром мадам Президент от африканских послов.
Под ногами аврора крутилась парочка шишуг с необрезанными двойными хвостами. Они звонко лаяли и старались цапнуть друг друга хоть за один из хвостов.
Дальше по коридору стоял длинный мягкий диван, в данный момент полностью оккупированный десятком низзлов, отдыхающих после трапезы.
Вокруг было ещё множество зверей, названий которых Грейвз не помнил или не знал. Настоящий зоопарк. Очень густонаселённый зоопарк.
– И что вы хотите этим сказать? – перевёл Грейвз внимание на деву, в данный момент с наслаждением чешущую ветвистый рог.
– Вам придётся забрать его с собой, – ответила она, облегчённо жмурясь, когда зуд в растущих рогах утих.
Так Грейвз и оказался в компании своего странного спасителя, рассеянным взглядом окидывая пустынное главное лобби Конгресса с высоты балкона. Низзл сидел на перилах, сыто облизывая плоскую морду. Аврор, оперевшись на перила, думал, что Карибу, скорее всего, заколдовала его. Иначе непонятно, как он согласился приютить животное. Пусть даже спасшее ему жизнь.
Видит рогатый змей, сейчас низзл был не самой главной его проблемой.
Грейвз поднял глаза к высокому потолку лобби. Огромные часы, измеряющие уровень опасности для магов от немагов, показывали неутешительную картину. Часы, по которым любой сотрудник Конгресса мог оценить работу главы департамента по охране магического правопорядка. И в данный момент Грейвз чувствовал себя безнадёжным двоечником.
Раньше, до всей этой потери памяти, чёрная стрелка, оканчивающаяся рукой, сжатой в кулак с бескомпромиссно вытянутым указательным пальцем, не поднималась выше синей зоны «повышенная бдительность». И это в худшие дни. Чаще всего, уходя из Конгресса по вечерам, он видел «низкую» или «умеренную тревогу». А теперь указательный палец, казалось, намертво встал на оранжевом уровне «необъяснимая активность». Даже ближе к красной «непредвиденный случай»***.
Грин-де-Вальд медленно, но верно добивался своего. Если Грейвз не найдёт способ оставить его в США для казни, столкновения двух миров не избежать.
И весь мир узнает о магии.
– Пошли, Боксёр. – Грейвз наконец оторвал взгляд от тревожного циферблата и отошёл от перил. Сытый низзл лениво приоткрыл один глаз. – Нет, нести на руках я тебя не стану. Ножки целые, топай.
Грейвз демонстративно запустил руки в карманы плаща. Если бы низзл мог, непременно закатил бы глаза к высокому потолку.
В кабинете Грейвза наглое существо резво устроилось на кресле хозяина. Пришлось скинуть грязного низзла на пол. Боксёр обиженно зашипел на аврора и устроился на неудобном стуле для посетителей. Весь его вид выражал оскорблённую невинность.
Кажется, они уживутся.
Сытый низзл почти мгновенно прикрыл глаза, впадая в дремоту. Грейвз уставился на серо-грязный пушистый ком невидящим взглядом, вновь погружаясь в раздумья.
Как заставить говорить правду очень сильного тёмного мага, который не боится боли ни физической, ни причиняемой магией? Он задавался этим вопросом больше месяца, как только вышел на работу.
Пытки не принесли результатов. На сделки он не шёл. Ему зачем-то была нужна Тина, и только ей он сказал немного правды. И то только потому, что сам захотел этого. Что же может помочь вытянуть из него правду?
Всегда есть Веритасерум. Замечательное средство, действию которого не может противиться никто. Пиквери обладала достаточными полномочиями и у неё были обоснованные причины, чтобы использовать его. Так почему она этого не сделала?
Увы, она имела право использовать лишь тот Веритасерум, что был произведён законно зельеварами, которые имели специальную лицензию. В противном случае сведения, добытые из мага, считались бы незаконными и не принимались следствием. Законного Веритасерума в Конгрессе не было.
В МАКУСА работал небольшой штат талантливых зельеваров, имевших кучу прекрасных рекомендаций, наград и специальных лицензий. Когда дело дошло до допроса тёмного мага, Пиквери, поняв, что того не так уж и просто заставить говорить то, что ей было нужно, потребовала выдать зелье. Зелье было получено. Грин-де-Вальд выпил его. И рассмеялся в лицо госпоже Президент.
Зельевары МАКУСА оказались одними из многочисленных приспешников тёмного мага. Часть из них казнили сразу, часть, утверждающая, что ничего не знают о зелье-фальшивке, осталась ждать своей участи в подземных камерах.
Так или иначе, Грин-де-Вальд опережал их на много ходов.
И всё бы ничего. Пиквери ничего не стоило сфальцифицировать пару данных, чтобы применить контрабандный Веритасерум, выдав за настоящий. Но об этой неприятной ситуации сразу прознал министр Фоули. Не иначе, у него был свой шпион в МАКУСА.
Был ещё один способ. В Конгрессе работал штатный легилимент. Грейвз, и сам неплохо владеющий этим искусством, признавал, что маг невероятно хорош в том, за что ему платят. Но даже он не смог пробить ментальную защиту Грин-де-Вальда, как ни старался.
Оставался последний шанс. Он очень не нравился Грейвзу. Но чем больше аврор размышлял, тем яснее становилось – выбора нет. Ведь штатный легилимент был не единственным и не самым сильным мастером лезть в чужое сознание. Кто мог быть сильнее в этом деле, чем врождённый легилимент Куинни Голдштейн?
Грейвз сдался доводам рассудка, макнул кончик пера в чернила и размашистым почерком написал служебную записку. Взмах руки превратил лист пергамента в бумажную мышь, ловко юркнувшую в щель под дверью.
Аврор оперся локтями о в кои-то веки пустую столешницу и запустил пальцы в короткие седые волосы на висках.
Сомнения продолжали грызть его.
________________________________________
*Карибу (англ. Caribou) – название североамериканских подвидов северного оленя. Единственный вид оленей, у которых рога имеют как самцы, так и самки.
**Женщина-олень – существо-оборотень из индейской мифологии Северной Америки. Приходит к мужчинам в виде заблудившейся красавицы, заманивает в чащу и затаптывает своими сильными копытами. Очень любит танцевать и присоединяется к общим танцам, исчезая, как только перестанет бить барабан. Чары можно разрушить, если взглянуть на её ноги, потому что спрятать оленьи копыта она не в силах.
***Описание циферблата МАКУСА взято с английского Pottermore. Дизайнеры – Мирафора Мина и Эдуардо Лима.
========== 16. Легилимент ==========
SunnyAalisse, “Percival Graves”*
08 апреля, 1927 г.
Пальцы отбивали нервную дробь по гладкой тёмной поверхности стола.
Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук.
Он бы пошёл на это намного раньше, если бы не одно «но». Очень весомое и значимое. По крайней мере для него.
Тина будет в ярости.
Грейвз стиснул зубы и ощутил, как напряглись желваки.
Когда аврор с удивлением узнал о способностях младшей Голдштейн, то не поленился поднять её личные данные. В них не было ни полслова о том, что сестра Тины – мощный врождённый легилимент.
Никто не знал. Сестры молчали об этом.
Почему Тина рискнула рассказать ему о способностях Куинни? Возможно, это был некий жест доверия. Признательности за то, что он принял её в свой штат и обучил мастерству. Или потому, что она испытывала к нему нечто большее, чем просто благодарность?
Стоп. Не позволяй мыслям уносить тебя в это топкое болото мечтаний, Персиваль. Такого просто не может быть.
Не может.
Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук.
А теперь он собирается нарушить её доверие. Использовать её сестру в своих целях.
Ради общего блага.
Низзл следил за сильными нервными пальцами аврора, не отрывая от них внимательного взгляда хищника. Грейвз едва заметным жестом превратил чистый лист пергамента в ещё одну юркую мышь, которая тут же прошмыгнула со стола на пол, с тихим шуршанием перебирая бумажными лапками.
Низзл с азартным утробным «мурк» мягко спрыгнул вслед, атакуя своим тощим телом волшебную игрушку. Но вёрткая мышь была способна на такие трюки, которые никогда не сделала бы настоящая.
В итоге мышь была поймана в цепкие отросшие когти низзла и разодрана на мелкие шуршащие клочки. На смену погибшей товарке по жесту Грейвза пришли ещё три мышки.
Наблюдение за низзлом, мечущимся по полу кабинета и воинственно распушившим драную кисточку на кончике хвоста, отвлекло Грейвза от тягостных мыслей. Ненадолго.
В дверь деликатно постучали.
Тук-тук-тук.
Дверь распахнулась немного резче, чем того требовали правила приличия. Слишком нервным был жест Грейвза, когда он волшебством открыл её, не вставая с места.
В дверном проёме вырисовалась хрупкая фигурка в женственном платье, сшитом по последнему слову моды. Лицо девушки обрамляли тугие золотистые кудри, весело подпрыгивающие от каждого движения головы их обладательницы. Лучистая дружелюбная улыбка и ясные голубые глаза казались воплощением наивности.
– Доброе утро, мистер… – начала младшая Голдштейн своё приветствие звонким, нежным голосом, полным бодрости и радости. Но тут же осеклась на полуслове.
Возможно, её удивило то, что по полу кабинета вечно строгого и холодного, бесчувственного и безупречного начальника сестры, которого Тинни боготворила, в данный момент бегало грязное драное создание, в котором с трудом можно было распознать низзла.
Возможно, её удивило то, что существо носилось не просто так, а играясь с созданными волшебством мышами, часть из которых успела превратиться в ошмётки разодранного пергамента.
Или же она была удивлена тому, что когда скорее по привычке, не надеясь на результат, её сознание коснулась сознания мистера Грейвза, оно не встретило вторжения привычной нерушимой стеной. Оно было открыто настолько, что Грейвзу на мгновение показалось, будто сознание младшей Голдштейн бросилось в него с разбегу. Как счастливый отдыхающий, ныряющий в тёплые морские воды, плюхаясь и разбивая поверхность на множество искрящихся брызгов.
Но, вероятнее всего, она была поражена тому, что именно разглядела в его мыслях.
– О… – только и смогла выдавить из себя младшая Голдштейн.
Голос её потерял привычные нотки жизнелюбия. Вечная улыбка, которая иногда казалась намертво примёрзшей к тронутым неизменной розовой помадой губам, медленно увяла. Из глаз исчезли искорки задора, а на смену им пришёл холодный разум, который казался в облике вечной пустышки-блондинки Куинни Голдштейн чем-то чужеродным. Но Грейвз лишь усмехнулся: он знал, что именно сейчас, застигнутая врасплох, перед ним настоящая младшая сестра Тины.
Потому что нельзя знать всё, о чём думают люди, и оставаться наивным.
Редкое зрелище: Куинни без своей маски, прочно вросшей в плоть, впитавшейся в кровь. Грейвз позволил себе пару секунд, чтобы полюбоваться им.
Блондинка внимательно изучала его мысли, методично перебирая их, как сам Грейвз – листы отчётов. Яркие и серые образы мелькали в его мыслях, подчиняясь чужой воле. Желание закрыть разум от чужого досмотра было почти нестерпимо, но Грейвз заставлял себя не применять окклюменцию. Ему была нужна младшая Голдштейн. А она поможет лишь тогда, когда поймёт, что без её способностей не обойтись.
Повинуясь невысказанной просьбе, она закрыла за собой дверь, не прерывая зрительного контакта, продолжая закапываться в ворох его мыслей – чётких и сухих, как прошлогодние опавшие листья.
– Вы считаете, что иначе нельзя? – по-птичьи склонила она голову к плечу. – Да, нельзя, – тут же согласилась с его молчаливыми доводами.
– Да, он знает о моих… талантах, – кивнула его беспокойным мыслям. – Нет, не из ваших воспоминаний, – отрицательно качнула головой блондинка. Кудряшки весело запрыгали у нарумяненных щёк. – Я пыталась его… изучить. Он закрыл свои мысли. Я не смогла отличить его от вас, – закусила она нижнюю губу.
Хоть сёстры и были похожи друг на друга ровно столько же, как птица-гром похожа на пакваджи, этот невинный жест тут же напомнил аврору, как так же деликатно прикусывает губу Тина. Грейвз успел подавить воспоминание до того, как до него добрался цепкий разум легилиментки**.
– Не знаю… Никогда так не делала, – на гладкой нежной коже меж бровей девушки появилась складка – редкая гостья на красивом лице. – Нет, я смогу! – Морщинка стала упрямой.
Вот и всё. Можно вздохнуть с облегчением. Она согласилась.
Поразительно, как быстро ведутся диалоги, когда хотя бы одному собеседнику не нужно произносить слова вслух.
Грейвз с неудовольствием понял, что тонкая ткань белоснежной рубашки пропиталась потом. Хоть ему и удалось уговорить младшую Голдштейн помочь достаточно быстро, но усилий на это было потрачено куда больше, чем если бы на её месте был кто-то другой. Приходилось стараться не пускать её к тем образам, знать о существовании которых ей было не положено.
Грейвз ослабил удавку строгого тёмного галстука и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, позволяя пропитанному пергаментной пылью воздуху приятно охладить разгорячённую кожу.
Стоило немного отвлечься и ослабить границы дозволенного в своём сознании, как младшая Голдштейн, совершенно не страдающая ментальной деликатностью, тут же прошмыгнула к другим мыслям Грейвза. Тем, к которым он запрещал обращаться даже самому себе.
– О-о-о, вы переживаете, что Тинни расстроится? – сложила руки к груди легилиментка, к которой, как по мановению палочки, вернулись беззаботность и весёлость. – Это так мило!
Окклюменция тут же воздвигла толстый барьер между их сознаниями, вышвыривая вон излишне любопытную младшую Голдштейн.
Лицо Грейвза залил предательский жар смущения.
Но Куинни, не успевшая разглядеть в мыслях вечно невозмутимого босса сестры самого интересного (слава Мерлину и Морриган!), уже сосредоточилась на предстоящей миссии.
– Ну же, пойдёмте! – В её глазах искрился азарт. Точно такой же, как и у охотящегося за бумажными мышками низзла. – Взломаем защиту мистера Грин-де-Вальда!
Так и не произнёсшему ни слова Грейвзу оставалось лишь следовать за выбежавшей в коридор неугомонной младшей сестрой его любимого аврора.
Уничтоживший всех мышек и крайне довольный собой низзл последовал за ними.
***
– Да, Голдштейн со мной, – твёрдым, не терпящим возражений голосом ответил Грейвз охраннику, глядя прямо в его глаза. Во взгляде парнишки читалось легко объяснимое сомнение, но бывший солдат не привык оспаривать слова начальства.
Тугой, ржавый механизм страдальчески заскрипел, поддаваясь стараниям охранника. Тяжёлая металлическая дверь нехотя распахнулась, пропуская внутрь главного аврора и работницу из отдела регистрации волшебных палочек.
Грин-де-Вальд сидел внутри, со скучающим видом изучая решётчатый потолок и потёки ржавчины на серых стенах. Руки его были закованы в наручники за спиной, а внешний вид был ещё более неопрятным, чем в просмотренных Грейвзом воспоминаниях.
Едва Грейвз и Куинни вошли внутрь, как охранник закрыл и запер за ними дверь, оставшись снаружи. Взгляд светлых и острых, как колючие льдинки, глаз тёмного мага остановился на авроре.
– А ты не торопился. – По лицу мужчины, обросшему многодневной светлой щетиной, расползлась довольная улыбка.
Грейвз галантно выдвинул один из металлических стульев для Куинни. Затем уселся сам, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, сцепил пальцы рук в замок, и только потом удостоил заключённого взгляда. Долгого, неторопливого, изучающего.
Одежда мага была покрыта застарелыми пятнами различной природы. Волосы, ранее обстриженные в щеголеватую причёску, отросли, были давно не мыты и спутаны. Маг заметно отощал – оно и понятно, на тюремном пайке сильно не отъешься. Но, несмотря на все внешние перемены, внутренний стержень мага оставался прежним: несломленным, безумным, абсолютно уверенным в своей правоте. Во взгляде и мимике сквозило превосходство.
– Геллерт Грин-де-Вальд, – медленно и чётко произнёс Грейвз, нарушая воцарившуюся тишину. – Не могу сказать, что рад знакомству.
– Ничего не вспомнил, значит. – Во взгляде заключённого мелькнуло веселье. – Двоякое ощущение: я и рад этому, и немного сожалею. Нам было так весело вместе. – Было что-то в этом вкрадчивом голосе такое омерзительное, что по спине Грейвза пробежалось стадо отвратительных мурашек.
– Не сомневаюсь, – безэмоционально протянул Грейвз, продолжая изучать сидящего напротив мага. Вслушиваться во вкрадчивый, бархатный баритон. Прислушиваться к своим внутренним ощущениям.
Ты должен вспомнить хоть что-то.
Ничего.
– И не вспомнишь, – радостно улыбнулся Грин-де-Вальд, будто прочтя мысли аврора. – Пока я не захочу.
– А ты захочешь, чтобы я вспомнил что-то, за что тебя можно будет казнить? – в удивлении приподнял бровь Грейвз.
– Непременно, – пообещал заключённый, манерно растягивая гласные.
Выглядел он до неприличия счастливым для человека, которого всеми способами собирались довести до камеры смерти. Словно ребёнок, впервые попавший на цирковую ярмарку и восторженно разглядывающий ярких клоунов, силачей и женщину-змею.
Куинни нетерпеливо поёрзала на жёстком неудобном стуле. Ей было не по себе в присутствии полубезумного мага, считавшегося самым опасным убийцей в волшебном мире. Но, стоило отдать девушке должное, она вела себя вполне спокойно, стараясь привлекать как можно меньше внимания.
Казаться не тем, кто есть. Впрочем, это всегда удавалось ей неплохо.
– Зачем ты привёл её? – лениво поинтересовался Грин-де-Вальд, не отрывая взгляда от аврора.
– А то сам не догадываешься, – невесело улыбнулся Грейвз, так же не сводя с оппонента глаз.
– Я был уверен, что ты не решишься на это, – счастливо улыбнулся блондин, будто Грейвз сделал самый замечательный подарок. Он склонился над столом, сокращая разделяющее их расстояние, и вкрадчивым шёпотом сообщил: – Тина будет расстроена.
– Переживу, – холодно ответил Грейвз.
Впервые за всё то время, что они находились в допросной, улыбка сошла с бескровных губ тёмного мага. Во взгляде читалось разочарование.
– Мои ребята немного перестарались, – протянул он, откидываясь обратно на спинку стула. И тут в глазах-льдинках*** вновь заблестели искорки безумного веселья. – Но знаешь что? Так даже интересней!
Грейвз до боли сцепил зубы, стараясь держать себя в руках. То, как лично Грин-де-Вальд говорил об авроре Голдштейн, выбивало из равновесия, заставляло терять хладнокровие и подначивало проклясть закованного в наручники мага.
Успокойся, Персиваль. Успокойся. Не дразни скрытня, если не хочешь быть съеденным.
Если он сейчас сорвётся, Фоули заберёт мага в Британию через час. Там Грейвз до него не доберётся. Грин-де-Вальд унесёт с собой все его воспоминания.
– Видел бы ты, как Тина смотрела на мальчишку Скамандера, – вкрадчивым тоном сообщил маг, криво улыбаясь и не сводя с аврора внимательного взгляда.
Грейвз отчётливо и хладнокровно понял, что сейчас сорвётся. Промедли он полсекунды, и охранникам придётся спасать лишённого возможности колдовать тёмного мага. Или аврор собственноручно прикончит его.
“Сейчас”, – отчаянно громко подумал Грейвз, стараясь остановить себя. Куинни, чутко уловившая условный сигнал, тут же начала ментальную атаку на неприступные стены, надёжно защищающие мысли и память Грин-де-Вальда.
Одновременно с нею, применив невербальное Легилименс, атаку начал аврор.
Но Грин-де-Вальд был готов к такому повороту событий. Стены лишь содрогнулись, но выстояли под натиском совместного нападения.
– Почему ты прибыл искать обскура именно в США? – Грейвз начал отвлекать мага, чтобы тот ослабил защиту. – В мире есть множество других стран, где его найти куда проще.
– О, всё очень просто, – усмехнулся заключённый. Внешне он выглядел абсолютно невозмутимым, будто и не вёл тяжёлой ментальной обороны. А она была тяжёлой – Грейвз с невольным благоговением ощущал мощь силы сознания Куинни Голдштейн, сотрясающую преграду из окклюменции. – Вы такие отсталые. Надеетесь, что закон Раппапорт спасёт вас от магглов. Что полная изоляция не даст им узнать о вас. Но они уже знают. И охотятся на вас. Где, как не здесь было возникнуть самому мощному обскуру?
– Надеешься, что мы будем воевать с ними? – позволил себе кривую усмешку Грейвз, перенося вес тела на руки, опущенные на столешницу. Для усиления мощи атаки нужно было сократить расстояние.
– Будете. Это факт, – спокойно усмехнулся в ответ Грин-де-Вальд. По его виску медленно сползла капля пота.
Браво, мисс Голдштейн. Ещё немного, и мы сломим его защиту.
Куинни лишь напрягла желваки в ответ. Сосредоточенный взгляд не отрывался от лица Грин-де-Вальда, продолжающего упорно игнорировать её присутствие. Маленькие, аккуратные ноздри раздулись, стараясь вдохнуть больше воздуха, необходимого для усиленно работающего разума блондинки.
– Видимо, ты знаешь историю волшебников в Америке не так хорошо, как стараешься показать, – продолжал улыбаться Грейвз, показывая, что неосведомлённость мага его забавляет. Надо отвлечь его, чтобы защита ослабла. – Как мы, волшебники, обученные в Ильверморни, можем воевать с не-магами? Ведь эту школу основали двое: волшебница Изольда Сейр и её муж, Джеймс Стюард. Не-маг. Целая четверть магов Америки была воспитана факультетом, основанным не-магом****.
Грин-де-Вальд действительно не знал этого. Разум Грейвза поймал хвост изумления, мелькнувшего в бреши защиты, пробитой сознанием Куинни.
– Мы никогда не станем воевать с ними, – продолжил Грейвз, воодушевлённый успехом. – Да, сейчас мы скрываемся, но пройдёт время, и закон отменят. Может не через десять и даже не через двадцать лет, но это случится. Ещё при нашей жизни.
– Заделался провидцем? – Маг скривил губы в подобии улыбки, удерживая начавшую рушиться оборону.
– Это факт, – вернул Грейвз ему его же слова.
Грин-де-Вальд перестал делать вид, что ничего не происходит. Он тяжело дышал, обливаясь потом. Во взгляде читалось отчётливое безумие и совсем немного – страх. Губы кривились, стараясь сдержать яростный крик, рвущийся из сжатого спазмом ужаса горла.
Куинни и Грейвз почти добрались до тщательно оберегаемых тайн его сознания. Но стены пока ещё стояли.
Грейвз небрежным движением натянул на кисть перчатку из отлично выделанной, мягчайшей кожи дракона. Пошевелил пальцами, чтобы материя плотно легла на его собственную кожу, не причиняя неудобств при движении. Запустил кисть в карман жилета и вытянул из него на тусклый волшебный свет допросной утреннюю находку – кулон с символом, не дающим Грейвзу покоя.
Металл тускло отразил магический свет.
Глаза Грин-де-Вальда остановились на кулоне и потемнели – так сильно расширились зрачки.
– Что значит этот символ? – тихо спросил Грейвз, нарушая повисшую тишину.
Стены рухнули. Сознание аврора затопило множество ярких, обрывочных образов.
Перед ним стоял симпатичный молодой юноша с волнистыми рыжевато-каштановыми волосами. Ему было не больше семнадцати-восемнадцати. В серо-зелёных глазах читались обожание и восторг.
– Дары Смерти, – таинственным шёпотом сообщили Грейвзу его губы.
Образ стремительным вихрем сорвался прочь. Грин-де-Вальд завопил во всё горло. Нечеловеческий, яростный звук холодил внутренности первобытным страхом.
Кажется, они увидели нечто очень личное.
Восторг. Чистый, незамутнённый примесями других эмоций.
Палочка, наконец, принадлежала ему!
Перед глазами Грейвза возникло плящущее пятно ослепительного в полумраке света. То был ручной фонарь в руках низенького, тучного человечка, глядевшего на аврора с выражением неописуемого ужаса.
Грейвз запустил в человечка Ступефаем. Счастливый смех вырвался из горла аврора. Он сидел на подоконнике, а в следующее мгновение летел спиной вниз, к земле. Перед восторженным взглядом сверкало россыпью бриллиантовых звёзд бархатное ночное небо.*****
Громкий, протяжный скрежет спугнул видение. Прочные, толстые стены вновь воздвиглись монолитом вокруг сознания тёмного мага.
– Грейвз! – раздался над аврором грозный, встревоженный голос госпожи Президент. – Что тут происходит?! Я требую объяснений! Немедленно!
Вбежавшие вслед за Пиквери охранники кинулись к заключённому. Тот выглядел неважно – бледный, дрожащий, обмякший на стуле бесформенным кулём.
– В камеру, – бросила мадам Президент короткий приказ охранникам, и те резво увели Грин-де-Вальда прочь, боясь попасть под горячую руку.
Дверь вновь закрылась.
– Что. Тут. Произошло? – прошипела Пиквери едва ли не на парселтанге.
– Я почти сломал его окклюменцию, – спокойно ответил Грейвз взбешённой женщине. Он по опыту знал, что когда Серафина злилась, лучше было говорить успокаивающим тоном, как если бы она была младенцем. Стоило начать орать в ответ – диалог превращался в банальную семейную ссору с переходом на личности. – Если бы вы удостоили нас своим присутствием чуть позже, я бы добыл все нужные нам сведения.
Но иногда успокаивающий тон действовал с точностью до наоборот: Серафина впадала в ярость. Грейвз так и не мог понять, почему такое происходило.
– Чуть позже?! Ты ещё и меня сейчас обвиняешь?! – Казалось, ещё чуть-чуть, и её хватит обычный, не-маговский сердечный приступ. – Ты же слышал, как он орал? Думаешь, шпион Фоули не побежал докладывать? Да за Грин-де-Вальдом через полчаса прибудет конвой из Международной конфедерации, стоит им прознать, как именно мы добываем сведения. С помощью нелицензированного легилимента!
Сначала Грейвз удивился – она знала о способностях Куинни Голдштейн? Потом понял, что Пиквери говорила о нём самом, и хотел возразить, что лицензия у него есть, но тут же осёк себя. Она у него была. До того, как Грейвз попал в плен.
– Доркас!****** – стукнула Серафина его кулачком в плечо. Грейвз промолчал. И вправду, Доркас.
Как можно было так оплошать?
Пиквери нервно топталась вдоль стены камеры, потирая лоб кончиками пальцев.
– А что вы тут забыли, мисс Голдштейн? – резко остановилась она, обращая свой гневный взгляд на Куинни, старавшуюся слиться с обшитой металлическими листами стеной.
– Я… я… – пропищала из-за спины Грейвза девушка.
– Она свидетель, – встал между Пиквери и Голдштейн аврор.
– Свидетель? – удивлённо вскинула аккуратно выщипанные брови мадам Президент.
– Да, – уверенным голосом ответил Грейвз. – Третье лицо, чьи воспоминания я потом собирался поместить в хранилище.
Серафина не собиралась сменять гнев на милость.
– Ну, теперь нам ваша помощь не понадобится, – холодным, полным разочарования голосом сказала она Куинни, не сводя пристального взгляда с Грейвза. – Можете быть свободны.
Куинни лёгкой птичкой упорхнула прочь из камеры, оставляя Грейвза на съедение львам.
Всё же не стоило поддаваться эмоциям, с тоской думал Грейвз, глядя на яростно кричащую на него подругу. Лезть в дело, в котором ты не можешь быть непредвзятым – верх непрофессионализма.
________________________________________
*Песни, которые я выкладываю вначале главы, обычно отвечают двум критериям: 1) они мне нравятся ;)) 2) их текст хоть немного отражает то, что происходит в главе (или в фике в целом. Или мне кажется, что отражает :D). Иногда приходится помучиться, чтобы найти подходящую песню. Но в этот раз я просто не смогла пройти мимо )) Группа талантливого автора https://vk.com/sunnyaalisse
**Опасный и редкий зверь. КММ: ХХХХХ ;)) (автор дурачится, тапками не кидаться) :D
***Как все помнят из текста оригинала, Грин-де-Вальд был голубоглазым блондином. В конце “Тварей” Джонни Депп смотрит на Эдди Рэдмейна очаровательными гетерохромными глазками – голубым (своим) и карим (автор считает, что это недотрансфигурировавшийся глаз Грейвза). Но долгих месяцев за решёткой должно хватить, чтобы глаз окончательно вернулся к своему обычному цвету (IMHO).
****Джеймс Стюард основал факультет Пакваджи, на котором обучалась Куинни (Pottermore).
*****Юноша в первом видении – молодой Дамблдор, мужчина во втором – мастер по изготовлению волшебных палочек Грегорович, у которого, как мы все помним, Грин-де-Вальд украл Бузинную палочку.
******Доркас Твелвтрис – наивная волшебница, которая по молодости и недалёкости ума разболтала красавцу-не-магу Бартоломью Бэрбоуну все явки и пароли волшебного мира США. Бэрбоун основал движение Вторых Салемцев, а президенту Эмили Раппапорт пришлось принять закон, который запрещал магам вступать во взаимоотношения с не-магами с 1790 по 1965. С тех пор имя “Доркас” стало нарицательным для глупых людей (Pottermore).
