Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)
– Вот только отдел выяснил, что поставщик мёртв уже больше года – сожран ругару, – заложив руки за спину, прошёлся вдоль камина Грейвз, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Однако ваши палочки исправно поступают на рынок. Как вы это объясните?
– Я запасливая женщина, – криво улыбнулась мадам. – И сейчас ищу нового смельчака, который сможет добывать для меня шерсть.
– Вы ведь и сами родом из Луизианы, верно, мадам Бове? – сменил тему мужчина, улыбаясь старушке.
– Верно, – ответила она, напротив, прекращая растягивать губы в улыбке.
– Не просветите ли нас, невежд, каким именно образом на свете появляются ругару? – Улыбка Грейвза постепенно превращалась в оскал хищника, хоть он и не мог этого знать. – У нас есть один раненный – он выжил после утреннего нападения. Стоит ли нам опасаться, что в полночь он станет есть людей?
– Жизнь ругару никак не зависит от лунного цикла, – тон мадам стал оскорблённо-нравоучительным. – Ругару могут обратиться в любое время дня и ночи – по желанию. И они не превращаются в безмозглых животных, подобно оборотням. Разум ругару всегда при нём. А что до размножения – ругару невозможно стать. Ими только рождаются.
– То есть тот ругару, что год ест людей здесь, в Инвуде, действует осознанно и оправданий его зверствам нет?
– Это не зверства! Он просто старается выжить! – горячо возмутилась женщина, подходя к Грейвзу вплотную.
– Но ругару вполне могут прожить без того, чтобы убивать и есть людей.
– Не после того, как хоть раз попробуют человеческую плоть! После их никак не остановить!
– И нам с вами, мадам Бове, это прекрасно известно, – холодно глядя сверху вниз на возмущённую женщину, заключил Грейвз.
Повисла звенящая пауза. Тина судорожно выдохнула, вставая на ноги, не в силах отвести взгляда от босса и Бове.
– На что вы намекаете? – возмутилась мадам. Надо было отдать ей должное – возмущение вышло почти искренним.
– Бросьте, Виолетта, – ухмыльнулся аврор, чувствуя исходящий от её тела жар. – Вашему солидному возрасту не к лицу притворство. Мы оба знаем, что год назад, когда умер поставщик, вы стали использовать шерсть одного определённого ругару. Того самого, что этот год ел людей в округе, где вы живёте. Того самого, с которым вы жили всю жизнь, подавляя его желание выпить мозгового сока и съесть мяса человека. Вы и есть тот ругару, мадам Бове.
Рука мелькнула стремительно, но реакция Грейвза оказалась быстрее. Он успел перехватить кисть женщины, старавшуюся залепить ему пощёчину. Под пальцами на предплечье мадам оказалась мягкая ткань повязки. Аврор потянул за один из концов узелка и повязка оказалась в его руках, обнажая уродливую линию довольно глубокой раны со спёкшимися краями.
Грейвз бросил взгляд на Тину – увидела ли? Та была бледна, прижимая к груди самописец. Но во взгляде девушки читалась решительность – она кивнула в ответ.
Мадам Бове поняла, что отрицать очевидное больше невозможно – следовало спасаться бегством, и в момент – Грейвз даже не успел уловить метаморфозу, – вместо человеческой, на плечах женщины ощерила пасть собачья морда. Тело осталось прежним, но под цветастыми тканями вместо гладкой тёмной кожи оказалась густая, чёрная шерсть.
С утробным рыком тварь вырвала руку из хватки аврора и, оттолкнувшись мощными ногами от полинявшего ковра, кинулась на Тину – старушка сообразила, что нужно устранить главного свидетеля её обвинения. Девушка взвизгнула, но откинула тварь сильным невербальным Депульсо, отшвырнув её на остывшую золу в камине. Ругару помотал косматой головой и вновь бросился в атаку.
Тут Грейвз пришёл в себя от неожиданности нападения и бросился к Тине, отталкивая её прочь. Ругару вцепился зубами в плоть, надеясь перекусить шею девушки. Но вместо этого в пасти твари оказалось предплечье Грейвза, обтянутое плотной тканью пиджака.
По локтю потекла горячая кровь. Мужчина скривился от острой, яркой боли, зарычав на ругару в ответ. Свободной рукой он вцепился в густую шерсть на шее существа, стараясь перекрыть доступ воздуха. Тварь заработала когтями, раздирая ткань на груди аврора. Взмах лапы – и скулу Грейвза обожгло жаром. Это острый коготь оставил на лице аврора алый след.
Мужчине стоило немалого напряжения не допустить клыки и когти твари до своей шеи. Он отталкивал его от себя руками – и закушенной и свободной, – и обеими ногами. Физические усилия не давали сконцентрироваться на беспалочковой магии, чтобы отшвырнуть тварь прочь.
Вдруг ругару взвизгнул, отпуская руку Грейвза, и массивное мохнатое тело пролетело по комнате. Раздался громкий сочный хруст – тварь впечаталась в стену и грузно осела на пол, больше не шевелясь. Тина с расширившимися от страха глазами смотрела на зверя, побеждённого её магией.
Входная дверь хлопнула о стену и в квартиру вбежали Уоллес и Зури, сопровождаемые несколькими аврорами и группой патрульных.
– Я не давал сигнала, – буркнул Грейвз, вставая на ноги и прижимая к груди прокушенную руку. Колени предательски дрожали, но главный аврор вытянулся во весь рост, стараясь заставить их прекратить трястись.
– Извините, сэр, но мы посчитали, что крики, рыки и звуки борьбы можно счесть за сигнал, – широко улыбнулся Уоллес, сияя белоснежными зубами.
Бочком, стараясь не мешать работе коллег, связывавших тушу твари магией, Тина протиснулась к раненному боссу.
– Вы снова спасли меня, Тина, – спокойным голосом, который стоил ему немалых усилий, обратился к ней Грейвз, абстрагируясь от боли. Она расцветала в его теле пышным, душистым цветником, грозясь излиться наружу стоном. – Мои долги вам растут с каждым днём.
– Сэр, у вас здесь… – осторожно поднесла она руку к его лицу, ожидая, что он отстранится. Но мужчина позволил холодному пальчику коснуться щеки, размазывая по ней что-то липкое и тёплое. Кровь.
Прикосновение было утешающим, дарящим так необходимые ему силы.
Кажется, это не так уж и плохо, когда тебе иногда сочувствуют.
– Ничего страшного, Тина, это всего лишь царапина, – улыбнулся он ей сквозь затопившую разум боль. «Всего лишь ещё один шрам», – добавил он про себя.
Она неуверенно улыбнулась, стараясь подбодрить его. Главный аврор с благодарностью пожал перепачканные его кровью пальчики девушки. Затем решительным шагом подошёл к столу и забрал одну из колдографий.
***
Круговерть рабочего дня отпустила его лишь ближе к вечеру. Перевязанная добродушно ворчавшей Матоакой рука всё ещё болезненно ныла, а рана на лице время от времени напоминала о себе резкой дёргающей болью. Сидевшая перед Грейвзом Адвар сияла, словно новенький драгот. Определённо, за все двадцать лет её службы, аврор ещё ни разу не видел Зури такой счастливой.
– Поздравляю с поимкой преступника, – криво улыбнулся ей Грейвз, стараясь не разбудить боль в ране на скуле.
– Благодарю, сэр, – ответила она. – Хотя, в данном случае, это всё же ваша с Голдштейн заслуга.
– Мы всего лишь произвели задержание, основная работа была проделана вами с Сэмом, – отмахнулся Грейвз. – Что же, раз речь идёт об этом деле…
Он вынул из верхнего ящика своего рабочего стола тот самый дамский кольт, что подобрал после неудачного покушения на свою жизнь лже-Тиной и положил его перед Адвар. Чёрный металл тускло блеснул в свете свечей.
– Это улика, изъятая с места преступления три месяца назад, – продолжил он, внимательно наблюдая за реакцией своего аврора. – Не-маг, которому он принадлежал, была съедена мадам Бове. Как и остальных жертв, она заманила эту женщину в лес и убила. Обычные пули немагов не причинили ругару вреда.
– Я помню, сэр, – кивнула Адвар, глядя на оружие с удивлением. – Зачем вы забрали его из хранилища улик? Ведь дело ещё официально не закрыто.
Грейвз тоже узнал оружие – не так часто в его руки попадало оружие немагов. Он наведался в хранилище улик. Ожидаемо, ни одной записи о том, что улику кто-то брал, не было. Смотритель был лишён годовой премии, а Грейвз решил пообщаться с причастными к оружию лично.
– Оно всплыло в тот вечер, когда люди Грин-де-Вальда напали на нас и подвесили Уоллеса и остальных, – ответил главный аврор, всё так же наблюдая за Зури. – Вы не могли бы предположить, кому и зачем было необходимо выкрадывать улику по вашему делу?
– Нет, сэр, – слегка растерянно ответила Адвар. – Об оружии знали только наши.
Что и требовалось доказать.
– Можете идти, – кивнул ей Грейвз. – С отлично проделанной работой, – поздравил он ещё раз.
– Доброго вечера, сэр, – улыбнулась Адвар (редкое зрелище!) и ушла, оставив его один на один с болью.
Он не станет заниматься этой загадкой сегодня. Сегодня его ждала ещё одна таинственная вещь.
Грейвз убрал кольт на место и выудил лежащую под ним колдографию из квартиры Бове. На обороте убористым, каллиграфическим почерком, без единой кляксы, было написано: «Март 1911 г. Слева направо: Шикоба Вульф, Йоханнес Йонкер, Майкью Грегорович, Тьяго Кинтана, Виолетта Бове».
Бове, Йонкера и Вульфа Грейвз признал мгновенно, хоть на снимке они и были моложе, чем он их помнил. Высокого статного волшебника Грейвз не видел ни разу. Зато стоявший посередине маг был ему знаком.
И только в полночь, после пятой порции огневиски, принятого в качестве обезболивающего, Грейвз наконец вспомнил, где именно он его видел. В том самом воспоминании Грин-де-Вальда, которое извлекла Куинни Голдштейн.
________________________________________
*Класс зелий составлен по аналогии с устаревшим списком лекарственных препаратов, где А – список ядовитых (venena) и наркотических (narcotica) лекарственных средств, назначение, дозирование и хранение которых производятся по особым правилам в связи с их высокой токсичностью или способностью вызывать наркоманию.
**Ругару – опасное существо с головой собаки. Представители этого вида населяют болотистые районы штата Луизина, США (HarryPotterWikia). По легенде, это существо бродит среди болот и лесов, что раскинулись между Акадианой и Новым Орлеаном. Чаще всего его описывают как человека с волчьей или собачьей головой. Ругару перевоплощаются не как оборотни – тело не трансформируется, а как бы выворачивается наизнанку, быстро, без каких-либо физических неудобств и боли. Прежде чем полностью превратиться, ругару выглядят как обычные люди. Но превратившись, приобретают невероятную силу, их кости меняются, и они становятся монстрами. В человеческом обличье Ругару хранит в себе звериную сущность, то есть легко поддаётся вспышкам гнева и держится на расстоянии от людей, хотя многое зависит от характера. Когда Ругару в зверином обличье, внутри него остаётся человек, он сохраняет человеческий разум и может контролировать животные желания, в итоге не «теряет голову», как оборотень. Ругару не преобразится, если не дать ему попробовать человеческой крови. Также ругару – наследственный ген, который передается от отца к ребёнку. Убить можно только серебром. Рана начинает кипеть когда это действительно он. Питается соком мозга, поэтому всегда есть прокол около шеи (Википедия).
***Виолетта Бове – известная изготовительница волшебных палочек из Нового Орлеана, на протяжении многих лет отказывалась разглашать информацию о материале, взятом за основу ее волшебных палочек, оболочка которых изготовлялась из древесины болотного боярышника. В конце концов, стало известно, что при их изготовлении использовалась шерсть ругару, опасного монстра с головой собаки, живущего среди болот Луизианы. Считалось, что волшебные палочки Бове тянуло к черной магии так же, как и вампиров к крови. Несмотря на это, множество американских героев-волшебников 1920-х годов шли в бой, вооруженные исключительно палочками Бове, и даже сама президент Пиквери владела одной из них (HarryPotterWikia).
****Вуду – традиционная африканская религия, имеющая статус государственной на территории некоторых стран, расположенных в Западной Африке (Википедия). Все термины, использованые в тексте – части ритуалов вуду.
========== 27. Нагуаль ==========
Three Days Grace, “The Real You”
17 августа, 1927 г.
Дело Бове отняло у Грейвза слишком много времени и сил. Мадам обладала полезными связями и даже наличие таких неоспоримых доказательств, как предметы тёмной магии и воспоминания о перевоплощении Виолетты Бове в ругару сразу от двух авроров не смогли приблизить дату казни. Затем, практически сразу после того, как её дело наконец было отправлено в архив, группа авроров во главе с Грейвзом совершили успешную облаву и арестовали сразу четырёх сподвижников Грин-де-Вальда – Эдуардуса Лимуса по ироничному прозвищу Красавчик, прилипшему к нему за изуродованное магическим взрывом лицо, Катуру Мелькор, Ланкастера Пайка и Грегора Фавилу.* Все обвинялись в убийствах немагов и их продаже за границу. Грейвз смутно представлял себе, зачем магам в Европе могли понадобиться рабы-не-маги, однако спрос на них не падал, судя по доходным книгам Мелькор.
И всё же даже эти последователи были всего лишь пешками, подчиняясь приказам более приближённых к тёмному волшебнику существ вроде Гнарлака. Они не владели никакой полезной для Грейвза информацией и он с чистой совестью добился их казни.
Окончательное слушание Ковена по делу Фавилы закончилось лишь ближе к полуночи. Грейвз чувствовал себя разбитым, полтора часа доказывая председателю Кинтане, что принудительные исправительные работы не окажут на рецидивиста никакого положительного влияния. Ему казалось что ещё немного – и он истопчет мраморные узоры на полу зала заседаний до дыр, стараясь не терять самообладания. Затем Грейвз присутствовал на казни, чтобы лично удостовериться, что ещё один монстр исчез с улиц Нью-Йорка. И вот он уже в сонной полутьме коридора Аврората, слушал гулкий стук собственных каблуков, отражавшийся от пляшущих теней на стенах и потолке.
Расстояние до кабинета вдруг оказалось невероятно долгим, уставшая спина и вновь напомнивший о себе старый шрам на левой ступне молили его об отдыхе. Когда он спал в последний раз? Вроде позавчера, недолго – часа три. Но теперь дело сделано и главному аврору был необходим долгий целебный сон.
Он свернул в общий зал, памятуя о старом и продавленном, но очень удобном диване в углу, вечно заваленном материалами очередного дела немного неряшливого Мауро Медины. Вот и сейчас коричневую кожаную поверхность было не разглядеть под пыльными архивными папками и обрывками исписанного пергамента вперемешку с колдографиями.
Взмах палочкой – и макулатура взлетела в воздух, складываясь в аккуратные стопки у стола аврора. Грейвз снял с себя пиджак, улёгся на спину и укрылся им, издав протяжный вздох облегчения. Какое-то время он даже смог наслаждаться тишиной и покоем, постепенно погружаясь в сладостную дрёму, пока её грубо не прервал громкий чавкающий звук.
– Ну как оно прошло, шэр? – невнятно поинтересовалась Кэмерин, активно жуя.
Грейвз с неудовольствием вспомнил, что дежурными этой ночью были Фишер и Вайс. Он лениво повернул голову и, прищурившись, осмотрел ряды секретеров с облупившимся от времени лаковым покрытием. У одного из них, закинув на столешницу длинные ноги, обутые в грязные ботинки, сидела Кэмерин. Она выуживала грубыми мозолистыми пальцами нечто из бумажного кулёчка и с удовольствием запихивала добычу в рот, с аппетитом пережёвывая её.
– Тыхвенные семешки, – пояснила она, роняя крошки на грудь. – Буите?
Грейвз вновь закрыл глаза, стараясь подавить нарастающее раздражение и невольно брезгливо морщась.
– Нет, благодарствую, – буркнул он.
Повисло непродолжительное молчание, нарушаемое всё тем же назойливым чавканьем.
– Шли бы вы домой, отоспались, – наконец более-менее внятно пробормотала Фишер. – Берите пример с Кёртиса, третий час дрыхнет.
Грейвз вновь приоткрыл глаза и взглянул в будку дежурного. В самом деле, Вайс, сидя в удобном кресле и откинувшись на подголовник, тихонечко сопел.
Аврор лишь отмахнулся от неуместной заботы Кэмерин, всерьёз начав обдумывать вариант собрать остатки сил и всё же доползти до кабинета, подальше от болтливой Фишер. Но бугристая поверхность дивана действовала на него магнетически, не оставляя ни малейшей возможности к сопротивлению. Усталое тело весило будто не меньше тонны, отказываясь слушаться хозяина. Грейвз лишь отвернулся от Кэмерин и плотнее закутался в пиджак, намереваясь уснуть.
Что-то твёрдое болезненно впилось в бок и игнорировать это было невозможно. Грейвз недовольно выдохнул и начал копаться в карманах пиджака в поисках досадной помехи. Ею оказался ежедневник, обтянутый чёрной драконьей кожей – давний подарок мадам Президент. Грейвз уже собирался переложить его в другой карман, где острые углы не будут впиваться в тело, как из него вылетел бумажный прямоугольник, приземлившись аккурат на лицо аврора.
Прямоугольником оказалась колдография из квартиры мадам Бове.
Грейвз вглядывался в торжественно-серьёзные лица магов, вспоминая видение Грин-де-Вальда. Бледное, вытянутое и испуганное выражение лица волшебника, обозначенного как «Майкью Грегорович», никак не выходило из головы. Ему нужно было узнать, почему тёмному магу было так необходимо скрыть это воспоминание от чужих глаз. Чему он был так рад? Грегорович должен был знать ответ.
Нужно было его найти. Но из людей на колдографии в Нью-Йорке проживало всего двое и для одной из них Грейвз добился казни. Непредусмотрительно. Йоханнес Йонкер, если верить словам его помощника, вновь отправился за границу в поисках новых сердцевин для палочек. Высокий ухоженный мужчина со снимка оставался анонимом. Был всего один человек, который мог дать Грейвзу ответы.
– Кэмерин, – прервал он блаженную сонную тишину зала.
– М-м-м? – протянула успевшая вздремнуть женщина, щуря глаза в попытке прогнать сон.
– Ваш отец живёт на старом месте? – спросил Грейвз, вглядываясь в крупные грубые черты лица одного из мужчин, единственного на фотографии, кто был одет слегка небрежно и не волновался о своей внешности.
– Да, – выдохнула Кэмерин, отчаянно зевая.
– И никакого бодрящего зелья не надо, – пробормотал волшебник, с сожалением понимая, что загадка Грин-де-Вальда окончательно спугнула остатки сна.
***
18 августа, 1927 г.
Форт Холл встретил их промозглым росистым рассветом. Грейвз сотворил согревающее заклятье, жалея, что не догадался одеться теплее. Всё же климат Айдахо был суровее нью-йоркского.
Улицы были широки и пустынны. С обеих сторон тянулись ряды абсолютно одинаковых одноэтажных домов, некогда белых, сейчас серых от времени. Дворики большинства домов были опрятно убраны, но всё же по ним было видно, что хозяева не располагали большим средствами.
Это был суровый неулыбчивый север страны, место, где волшебники и не-маги жили бок о бок, ничуть не опасаясь друг друга. Для них столичные разборки были нелепыми бесполезными играми. На севере все крепко держались друг за друга, иначе дожить до благородных седин было почти невозможно. Не-маги обращались к волшебникам за лекарствами, волшебники к не-магам – за едой и вещами, которые потом безбоязненно заколдовывали, слыхом не слыхивая о существовавшем в стране законе Раппапорт и запрете о колдовстве над изобретениями немагов.
Это место было раздольем для преступников, но они попросту здесь не водились – с населением штата в меньше чем миллион жителей разжиться было проблематично. Поэтому местные Аврорат и прочие отделы МАКУСА в Айдахо работали спустя рукава.
Это был пустынный Форт Холл, резервация индейцев племён шошонов и банноков. Место, в котором начищенный значок аврора Грейза был не более чем блестящей игрушкой. На самом деле, он даже не имел права находиться на этой земле. Поэтому стоявшая рядом с ним сонная и недовольная Кэмерин была своего рода щитом.
И она ему вскоре пригодилась.
Портал перенёс их на окраину резервации, дальше женщина отказалась аппарировать, твёрдо ступая на пыльную дорогу. Грейвзу ничего не оставалось, кроме как следовать за ней.
Минут двадцать они шли не встречая никаких препятствий. Многие жители узнавали Кэмерин и здоровались с ней. В один момент её облепила ватага весёлых ребятишек, весело лопоча что-то на незнакомом Грейвзу языке. Для каждого из них в кармане волшебницы нашлись сладости.
А ещё через пять минут дорогу им перегородил крупный седеющий мужчина на каурой кобыле, мрачно взглянув на аврора из-под полей пыльного стетсона. В руках он напоказ сжимал длинное металлическое оружие немагов.
Фишер развела руки в стороны, демонстрируя благие намерения и заговорила с ним на всё том же непонятном языке. Голос её странно изменился. Обычно в нём слышалась дерзость и вечная насмешка, но сейчас их не было и в помине. Речь лилась плавно, как журчание чистого горного ручейка. Видимо, разозлить человека на лошади она боялась даже куда больше, чем гнева мрачного босса.
Длинные пепельно-седые волосы мужчины взвились от дуновения колючего северного ветра. Внимательный взгляд карих глаз буравил Грейвза, заставляя нервничать. Но маска на лице аврора осталась неподвижной и волшебник вернул мужчине такой же неподвижный спокойный взгляд. Наконец мужчина заговорил, бросив Кэмерин пару резких, обрывистых фраз, затем натянул поводья и поскакал прочь, оставив авроров в облаке сухой пыли.
– Что он сказал? – всё же спросил Грейвз у Фишер.
– Велел бледнолицему в дорогом костюмчике не шататься по улицам долго – могут без штанов оставить, – снова вернулась к прежней нахальной манере речи Кэмерин.
Грейвз лишь усмехнулся.
Целью их визита был один из коттеджей-близнецов, найти который без помощи женщины аврор бы не смог. Кэмерин уверенно прошла к парадной двери по заросшему газону, оставлявшему на полах её плаща росистые разводы пыли. У входа висел амулет, сплетённый из вощёной бечёвки, мелких блестящих бисеринок и перьев.
– Нагуаль!** – зычно крикнула Фишер, разрывая благостную тишину жилища. – Пришёл позор на твою седую голову! У тебя есть что-нибудь съедобное?
Она сняла плащ и повесила его на крючок, а затем потопала вглубь дома, ничуть не заботясь о комфорте гостя. Но Грейвза это вовсе не смутило.
На кухне Кэмерин вовсю гремела посудой, ставя вариться кофе и готовя крепкий травяной настой. На плиту с грохотом приземлилась сковородка, наполняясь маслом. Над ней бились яйца, с тревожным шипением заполняя округлую поверхность. Грейвз понял, что со вчерашнего обеда ничего не ел.
– Ape’!*** – ещё раз крикнула женщина, убирая палочку в карман и уходя в следующую комнату. Грейвз недолго потоптался у входа, а затем уселся на жёсткий деревянный стул у круглого стола, трезво рассудив, что Кэмерин с отцом всё равно вернутся на кухню.
До сегодняшнего дня Грейвз встречался с нагуалем Шикобой Вулфом**** всего лишь раз, и случай был не очень приятным. Один излишне активный молодой работник, мечтая вырваться из захолустного Айдахо и не имея ни малейшего понятия об особенностях местных волшебников, заключил под стражу мастера по изготовлению волшебных палочек, отправив в МАКУСА к Рошу сову с посланием, в котором опрометчиво назвал Вулфа оборотнем. Это заявление стоило ему карьеры.
Вулф был местным нагуалем, чьей звериной половиной сущности был большой тощий волк, даже отдалённо не похожий на оборотня.
Рош безразлично подписал разрешение на постановку на особый учёт опасного существа, не попытавшись вникнуть в суть дела, что стало причиной очередной конфронтации с Грейвзом. Всё дело в том, что у Шикобы Вулфа было множество детей, а две его дочери проживали в самом Нью-Йорке и очень хорошо знали главного аврора Персиваля Грейвза.
Грейвз очень удивился, когда в его кабинет настойчиво прорвались Кэмерин Фишер и Матоака Рольф, обе в девичестве Вулф, с просьбой разобраться в деле их отца. После долгих споров с удивительно упёртым Беном Рошем вопрос был решён, а Шикоба Вулф отпущен на свободу с извинениями.
С тех пор прошло лет пять, но вошедший на кухню старик ничуть не изменился: всё те же длинные седые волосы, изрезанное глубокими морщинами, обветренное и выжженное солнцем лицо и пронзительный взгляд серых глаз, которые, казалось, видели Грейвза насквозь.
После приветствий Шикоба заявил, что не станет слушать белого человека на пустой желудок, чему Грейвз вовсе не возражал. После завтрака и самого крепкого кофе, который аврор когда-либо пил, хозяин дома пригласил гостя на веранду.
Солнце поднималось всё выше и выше, начиная припекать. Поле за домом поросло высокой травой, колышущейся волнами под порывами прохладного ветра. Вулф раскурил на удивление вонючую сигару, предложив такую же Грейвзу. Аврор вежливо отказался, расслабляясь в плетёном кресле-качалке и вдыхая горькие ароматы росшей у крыльца полыни.
– Так чем же я обязан визиту столь высокопоставленного янки? – хрипло спросил его старик, выпуская облачко густого сизого дыма.
Грейвз молча протянул ему колдографию, ткнув пальцем в Грегоровича.
– Что вы можете рассказать мне об этом человеке?
Шикоба ещё раз затянулся, выпустил дым. Затем ещё и ещё. Казалось, он подбирал слова.
– Грегорович, мастер по изготовлению палочек из Европы, – наконец ответил он. – Хороший мастер. Но глупый, – и вернул колдографию Грейвзу.
– Это всё? – слегка растерялся Грейвз, убирая снимок обратно в ежедневник.
– Что ещё ты бы хотел знать? – спросил Вулф, глядя вдаль, на бесконечное волнующееся поле выжженной солнцем травы.
– Хотя бы где его найти? Он владеет очень важной информацией, которая необходима для расследования.
Шикоба перевёл на него внимательный, будто оценивающий взгляд, но не спешил говорить.
– Тебе повезло, янки, – ответил он, выпуская ещё одно облачко. – Неделю назад началась очередная конференция в Салеме, я только вчера вернулся с неё. Майкью там и ещё неделю пробудет в гостях у Тьяго Кинтаны, – затем спокойно, почти безразлично добавил. – Торопись.
***
Обратный портал до МАКУСА активизировался бы лишь через час, а Грейвз в самом деле не хотел терять время. Поэтому рискнул создать несанкционированный портал прямиком до Салема.
Волшебство выкинуло его у окраины заповедника Форест Ривер, по счастью малолюдного, даже не пришлось применять ни к кому Обливиэйт. Единственным свидетелем оказалась перепуганная его неожиданным появлением лягушка, с недовольным кваканьем ускакавшая прочь. Грейвз стряхнул с пиджака налипшие хвоинки и аппарировал к единственному месту в городе, местоположение которого достоверно знал – Салемскому институту ведьм.
Основатели института воспользовались тем же волшебством, что и строители Конгресса и обосновались в помещении, которое служило и не-магам – Музее ведьм Салема.***** Здание, отстроенное в готическом стиле, уже давно утратило свою первоначальную функцию, став для немагов хранилищем всякого древнего хлама, а для волшебников – второй по престижности школой в стране.
Снаружи институт выглядел куда меньше, чем изнутри. Для расширения пространства была использована мощная магия. Потолок уходил ввысь, теряясь в темноте купола. Многочисленные факелы освещали холл, отбрасывая на мрачные каменные стены пляшущие тени. Мимо Грейвза, застенчиво здороваясь и хихикая, прошла стайка учениц в нежно-сиреневых мантиях и с вышитыми золотой нитью эмблемами.
Грейвз невольно залюбовался богатой отделкой помещения, в которое редко ступала нога мужчины, и не заметил, как к нему подошла хозяйка этого волшебного места.
– Мистер Грейвз? – раздался позади него голос Мэйеры Кинтаны и аврор обернулся. – Чем обязана визиту?
Высокая красивая ведьма строго смотрела на него из-за изящных очков в квадратной оправе. Истинно по-директорски. Едва тронутые сединой кудрявые локоны вились из-под полей остроконечной шляпы. Ткань фиолетовой мантии мягко переливалась в свете факелов. Грейвз одарил госпожу директрису своей самой обаятельной улыбкой, стараясь загладить в её памяти их спор над судьбой Грегора Фавилы, который произошёл всего лишь несколько часов назад.
– Прошу прощения, что заявился без приглашения, профессор Кинтана, – протянул он ей руку для рукопожатия. – Знаю, что вход в ваш храм мужчинам необходимо обговаривать заранее, но дело, к сожалению, не терпит промедления.
– Каждое ваше дело сверхсрочно и не терпит промедления, – слегка насмешливо протянула директриса, косясь на протянутую ладонь аврора, будто опасаясь, что та укусит. Но всё же осторожно пожала её в ответ. Холодные пальцы волшебницы казались невесомыми. – Что на этот раз?
– Я верно помню, что ваш муж изготавливает самые красивые волшебные палочки в Северной Америке? – перешёл к делу Грейвз, с невольным разочарованием поняв, что чаем с печеньем его угощать никто не собирался.
– Совершенно верно, – вдруг улыбнулась профессор Кинтана. Грейвз попытался вспомнить, видел ли он когда-либо до этого её такую искреннюю улыбку. – Собственно, именно благодаря им мы и познакомились.
Она вытянула на свет свою волшебную палочку – белую, идеально отполированную, и любовно огладила её.
– До меня дошли слухи, что у вас гостит иностранный мастер по фамилии Грегорович. Могу ли я с ним пообщаться? – Стоять посреди холла под пристальным взглядом сотен перешёптывающихся учениц было вовсе не так весело, как лет двадцать назад, и Грейвз спешил покинуть это царство юных ведьм.
– Что же, думаю у господина Грегоровича нет шансов избежать этой беседы? – всё так же ехидно протянула директриса Кинтана.
***
На колдографии Тьяго Кинтана выглядел серьёзным и собранным. В жизни же он оказался чрезвычайно шумным, говорливым и часто смеялся. Образ дополнял вычурный шёлковый домашний костюм с вышитыми розовыми драконами на бирюзовом фоне. Мастер не мог не вызвать сравнения с большим ярким тропическим попугаем. Грейвз был слегка оглушён гостеприимством и дружелюбием, с которым его встретил хозяин дома.
– Ну что же, оставлю вас наедине, – наконец смилостивился он над аврором, покидая просторную светлую гостиную после полутора часов беседы ни о чём. – Обсуждайте серьёзные вопросы национальной безопасности.
Грейвз не смог сдержать облегчённого вздоха, ставя чашку на низкий стеклянный журнальный столик.
Майкью Грегорович наоборот, был молчалив и слегка угрюм. Он осторожно отпивал кофе из маленькой фарфоровой чашечки, опасаясь обжечься. Прихлёбывающий звук раздражал усталого аврора.
– Я догадываюсь, что вы хотите узнать, но, к сожалению, ничем не могу помочь, – заявил ему иностранный мастер, стоило двери захлопнуться вслед за Тьяго Кинтаной. Слух аврора резанул сильный акцент с чёткими согласными звуками.
Отчего-то Грейвз был вовсе не удивлён таким заявлением.
– Почему же? – хладнокровно спросил он, окидывая Грегоровича оценивающим взглядом.
Костюм-тройка из классического бостона был местами обтрёпан, но чист и опрятен. Длинные каштановые волосы и аккуратно стриженая борода казались ухоженными. Было заметно, что мастер не привык уделять много времени своей внешности, но ради конференции расстарался.
