Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
В отчаянии Грейвз выбежал на крыльцо.
– Мистер Шепард! – крикнул он в тишину ночи, сложив ладони рупором. Тишина промолчала в ответ.
Сад вокруг дома зарос мурлокомлем. В почти замёрзших розовых кустах, взращённых заботливой рукой матери, прошмыгнул гном, напуганный криком. Мистер Шепард никогда бы не допустил подобного. Грейвз зажмурился и с болью признал: эльф, скорее всего, мёртв. Грин-де-Вальд не стал бы оставлять подобного свидетеля в живых.
Остатки сил будто разом покинули его тело. Каждое движение давалось с трудом. Грейвз уселся на холодные, как могильные плиты, мраморные ступени и уткнулся лицом в ладони.
Нет отца, нет матери. Теперь и мистера Шепарда. Он и раньше чувствовал себя одиноким, но теперь это ощущение, наряду с горем о погибшем друге, накрыло его с головой, топя в чёрных водах отчаяния.
Да раздери вас ругару, чванливые благородные волшебники, считающие домовых эльфов третьесортными созданиями. Мистер Шепард был его другом. Его семьёй.
Пиквери знала, что в особняке Грейвзов есть эльф. Она должна была искать его, как важного свидетеля по делу Грин-де-Вальда. Она ничего не сказала ему о его пропаже, хоть и подозревала, с каким трепетом Грейвз относится к существу. Почему? Неужели традиционное пренебрежительное отношение волшебников к домовым эльфам было в ней так сильно?
Наконец, окончательно замёрзнув, Грейвз встал на ноги. Нечего сидеть тут, жалеть себя и попусту горевать о погибшем друге. Ведь, покусай его шишуга, мистер Шепард не обязательно должен быть мёртв.
Грейвз знал, что отчаянно хватается за последнюю надежду, но не мог ничего с собой поделать. Ворчливый старичок был умён и мог сбежать из дома до того, как тёмный маг его убьёт.
Первым делом Грейвз с помощью магии обыскал всю территорию, принадлежавшую его семье. Но кроме садовых гномов, да поселившегося у пруда болотника, никого живого подходящих размеров не наблюдалось. Грейвз сделал себе мысленную пометку позже вытравить всех этих паразитов с территории особняка и направился в сторону жилых районов.
Даже если мистер Шепард сбежал из дома, он не мог уйти далеко.
В близлежащих районах было не так уж и много волшебных заведений, куда мог податься лишившийся семьи (читай – опозоренный) эльф. Клуб любителей игры в плюй-камни был закрыт и сонный охранник, встревоженный колотящимся в дверь Грейвзом, не очень любезно ответил, что никаких старых эльфов у них нет. Почти то же самое сказали в магазине волшебных сладостей, лавке зельевара и танцевальном зале мадам Дюбуа. Оставался лишь подпольный бар «Сытый вендиго» в конце Клей-Пит-роуд.
Грейвз кивнул нарисованному на стене монстру, с чьих острых зубов стекала до жути реалистично нарисованная кровь (несомненно, человеческая). Вендиго*** с прищуром, придирчиво оглядел аврора с ног до головы, затем кивнул, впуская в заполненный сигаретным дымом и парами алкоголя душный зал.
В отличие от «Слепой свиньи», пристанища всех криминальных личностей Нью-Йорка, «Сытый вендиго» был обычным баром, куда после долгого рабочего дня приходили пропустить стаканчик-другой обычные, добропорядочные волшебники. Поэтому появление в помещении аврора не вызвало ажиотажа среди посетителей.
Грейвз внимательно оглядывался, стараясь разглядеть сквозь клубы дыма знакомую фигуру. Не преуспев, двинулся к барной стойке, за которой ловко левитировал стаканы и бутылки с веселящей водой молодой эльф-бармен.
– Что будете, сэр? – поинтересовался он у подошедшего Грейвза.
– Я тут кое-кого ищу, – сразу перешёл к делу Грейвз. – Старого эльфа, мистера Шепарда.
Эльф молча кивнул в сторону служебной двери, располагающейся за стойкой. Сердце Грейвза забилось быстрее. Неужели? Но он запретил себе радоваться раньше времени.
Чистого воздуха за дверью было намного больше, да и видимость стала в разы лучше, чем в зале. Это помещение оказалось небольшой кухней – чистой и опрятной. В ней трудилось около десятка домовых эльфов.
Грейвз громко прокашлялся, привлекая к себе их внимание.
– Я ищу эльфа, мистера Шепарда.
Эльфы переглянулись и затем дружно, словно по чьей-то безмолвной команде, уставились в дальний угол.
– Мастер Персиваль? – донёсся до Грейвза тихий удивлённый голос, шелестящий, словно сухие осенние листья на ветру.
Грейвз вначале не поверил своим ушам, а затем и глазам. Это был тот самый эльф, который в детстве волшебника заговаривал раны на его ободранных при очередном падении коленках. Читавший длинные и нудные нравоучения, когда Грейвз гонялся за садовыми гномами и один из них больно укусил его за палец. Тайком кормил вечно голодного растущего мальчика тыквенными пирожными, заготовленными для празднества.
– Мистер Шепард? – Голос внезапно осип, отказываясь выговаривать некоторые согласные.
Эльфы с удивлением смотрели на солидного волшебника, стискивавшего в объятьях старого домового эльфа и старавшегося не пустить скупую мужскую слезу от избытка чувств.
***
22 февраля, 1927 г.
– Что я должен им сказать, мастер Персиваль? – спросил мистер Шепард у Грейвза, нервничая, когда волшебник привёл его на следующий день в Конгресс на дачу показаний по делу Грин-де-Вальда.
– Правду, – ободряюще сжал худую кисть эльфа Грейвз.
И мистер Шепард рассказал.
В среду, восьмого декабря****, в час пополудни, мастер Персиваль пришёл домой в крайне взбудораженном состоянии, отдал ему, мистеру Шепарду, свою рубашку и, не слушая никаких уговоров эльфа, велел ему немедленно покинуть особняк. Да, мастер Персиваль вёл себя в последнее время очень странно, надолго исчезая из дома. Нет, никаких посторонних волшебников в особняке Грейвзов не появлялось. Да, рубашку эльфу отдал именно мастер Персиваль.
«Спасибо и вам, сэр. Удачного дня».
В среду, восьмого декабря, авроры при помощи британского волшебника Ньюта Скамандера и бывшего аврора Порпентины Голдштейн поймали опасного тёмного волшебника, находившегося в международном розыске, Геллерта Грин-де-Вальда. Но случилось это в шесть утра.
И да, эльфы обладают очень сильной магией, которая позволила бы мистеру Шепарду распознать чужого мага, позаимствовавшего личину хозяина. Мистер Шепард был уверен, что хозяин никогда никуда не исчезал.
Персиваль Грейвз чувствовал, как невидимая петля медленно затягивается на его шее.
***
07 апреля, 1927 г.
Слава Мерлину, сегодняшний вечер был не похож на тот. Стоило Грейвзу переступить порог особняка, как перед ним с громким хлопком возник мистер Шепард.
– Доброй ночи, мастер Персиваль, – с лёгким, почти незаметным неодобрением в голосе поприветствовал его эльф. «Вы слишком много работаете» – слышалось осуждение.
– Доброй, – с едва заметной усмешкой ответил Грейвз, отдавая ему плащ. Эльф тут же очистил и разгладил его.
– Как прошёл день? – с искренним интересом спросил мистер Шепард.
Утренний разговор с Пиквери, самоубийство контрабандиста, допрос гоблина, письмо Тине от Скамандера, миссис Эбернетти с её кофе, покусанная веретенницами Тина, собрание, вечерний разговор с Пиквери, воспоминания с допросами Грин-де-Вальда.
– Весьма… насыщенно, – после небольшой заминки ответил Грейвз, заклинанием высушивая мокрые носки.
– Ужин уже давно ждёт вас, – внимательно вглядываясь в усталое лицо вверенного его заботам большого ребёнка, уведомил эльф.
Только сейчас Грейвз понял, что кроме отравленного миссис Эбернетти кофе, он сегодня ничего не ел и не пил.
– Это замечательно, – улыбнулся он эльфу.
Грейвз с аппетитом съел всё, что разложил по тарелкам эльф, под неодобрительные взгляды последнего. «Джентльмены не должны есть быстро, как вечно голодающие оборванцы», – часто выговаривал ему мистер Шепард. Но не сегодня.
С тех пор, как Грейвз лишился родителей, они с мистером Шепардом всегда завтракали, обедали или ужинали в особняке за одним столом. Вначале эльф согласился на это порочащее имя образцового домового эльфа мероприятие только для того, чтобы оказать убитому горем молодому хозяину моральную поддержку. Потом это стало обыденностью.
Сегодня Грейвз так сильно устал, что не стал, против обычая, рассказывать о произошедших за день событиях. Эльф, чувствуя настроение хозяина, больше не спрашивал.
Он с радостью согласился вернуться обратно в особняк, хоть теперь по всем правилам и был свободным эльфом, получившим одежду. Но рубашку не снял. Обрезал и аккуратно обшил края рукавов по длине и подпоясался полоской ткани, отрезанной от низа рубашки. Она сидела на нём мешком, но всегда была чистой и отглаженной. И, кажется, нравилась эльфу куда больше предыдущего облачения.
Грейвз, не раздеваясь, рухнул лицом вниз на подушку, обнял её и мгновенно уснул. Завтра ему предстоял тяжёлый день. Завтра он встретится с Грин-де-Вальдом лицом к лицу.
***
08 апреля, 1927 г.
Ранним утром Грейвз решил, что ему просто необходимо отыскать отцовские застёжки на воротник в виде скорпионов. Именно сегодня их обязательно нужно надеть. Но их нигде не было. Ни там, куда он обычно их клал. Ни в вещах отца. Ни даже в шкатулке с украшениями матери, куда аврор полез от отчаяния.
Мать любила серебро. Цепочки, браслеты, кулоны, кольца, серьги – всё потемнело от времени, давно не чищенное, и издавало тяжёлый дух окисленного металла. Грейвз закрыл резную крышку массивной деревянной шкатулки и собрался искать скорпионов в другом месте, но тут натренированное внимание аврора заметило одну любопытную деталь.
Пропало мамино обручальное кольцо.
Из поколения в поколение золотое колечко, украшенное кровавым рубином, передавалось старшими сыновьями Грейвзов их невестам. Умирая, мать отдала его Персивалю, посетовав, что не застала избранницу сына.
Грейвз принялся методично обыскивать все полочки туалетного столика матери. В одном из них он нашёл новенькую, но уже успевшую покрыться слоем пыли бархатную коробочку для украшений. Он затаил дыхание, открывая её.
Красный рубин подмигнул, отразив луч рассветного солнца, пробивавшегося сквозь лёгкие шторы спальни почившей миссис Грейвз. Кольцо было тщательно вычищено и сверкало золотым ободком как новое.
Какого драного низзла?
– Мистер Шепард! – позвал Грейвз эльфа. Голос гулко отразился в утренней тишине, растворяясь во влажном весеннем воздухе.
Посреди комнаты с хлопком появился потирающий сонные глаза эльф. Грейвз молча протянул ему коробочку. Эльф так же молча принял её, вопросительно глядя на хозяина.
– Почему оно лежит отдельно от украшений матери? Почему оно вычищено?
– Мастер Персиваль, но вы сами велели мне найти и почистить обручальное кольцо вашей матушки. Сказали, что скоро я, наконец, перестану называть вас мастером.
Это была их старая шутка. После смерти отца Персиваль стал новым мистером Грейвзом, но старый эльф продолжал звать его «мастером Персивалем». Грейвз поинтересовался, когда же он станет для эльфа «мистером Грейвзом», на что эльф ответил, что только тогда, когда молодой хозяин приведёт в дом свою миссис Грейвз.
– Приготовлю вам завтрак, – прервал затянувшееся молчание мистер Шепард, возвращая Грейвзу коробочку. Аврор рассеянно кивнул.
Кажется, он собирался жениться.
У него отобрали и эти воспоминания. Где его невеста? Она ещё жива? Грейвз надеялся, что тёмные маги не тронули её, кем бы она ни была.
Кажется, мотивов вспомнить забытое становилось всё больше.
Вернув коробочку на место, он отправился искать скорпионов дальше. Последнее возможное место, где они могли оказаться – шкаф с одеждой. Может остались на воротнике одной из рубашек?
Грейвз осмотрел каждую рубашку, затем, не преуспев в поисках, полез в карманы пиджаков и брюк. Пусто. И тут, когда он в отчаянии встряхнул одну из пар брюк, на пол с глухим металлическим стуком вывалилось нечто. Не отцовские скорпионы.
От предмета исходили волны почти выветрившейся от времени мощной магии. Тёмной магии. Аврор осторожно склонился над предметом.
Это был какой-то кулон. Грейвз не мог разглядеть его из-за скрутившейся поверх него цепочки, состоящей из мелких овальных звеньев. Взяв со стола перо, он осторожно отодвинул звенья в сторону кончиком. Грейвз был достаточно опытен, чтобы не брать предмет тёмной магии в руки.
Треугольник, круг и линия.
Этот символ преследовал его.
________________________________________
*В моей истории предком матери Грейвза был Иосия Джексон – первый президент МАКУСА. Соответсвенно сам Грейвз – потомок одного из первых авроров и первого президента. Элитный джентльмен по всем фронтам ;))
**Насколько мне известно, английская фамилия Шепард (Shep(p)ard, Shephard, Shepherd) берёт свои корни от слова “пастырь”, “пастор” (shepherd) – христианского служителя, в чьи обязанности входит чтение проповедей.
***Вендиго – дух-каннибал в мифах североамериканских племён. Вендиго никогда не перестаёт охотится и всегда голоден.
****Результатом проведённого мною исследования явилась дата прибытия Ньюта Скамандера в Нью-Йорк – 6 декабря 1926 г. На это указывают несколько источников на английском, русском и пикчи газет – реквизитов фильма, которые мы видим в первых сценах, на которых напечатана именно эта дата. Так как события фильма оканчиваются ранним утром третьего дня от прибытия героя, этой датой считаю 8 декабря. Но совсем не уверена в своих выводах. Просьба всем, кто располагает другими сведениями, отозваться. Разумеется, с обоснуем))
========== 14. Низзл ==========
The Neighbourhood, “Female Robbery”
08 апреля, 1927 г.
Скорпионов нигде не было. Если они были на Грин-де-Вальде в день, когда его поймали, то отцовские застёжки в вещдоке. Но они уже не волновали мысли Грейвза.
– Буду поздно, – уведомил эльфа аврор, надевая плащ.
– Разумеется, мастер Персиваль, – невозмутимо кивнул мистер Шепард. Невысказанное «как обычно» повисло в воздухе, заставив Грейвза усмехнуться про себя.
Он толкнул дверь, но замер на пороге. Невероятные открытия, обрушившиеся на него за короткие полчаса, порождали кучу мыслей и догадок, теснившихся в голове, как сотрудники МАКУСА в главном лобби в обеденный перерыв.
– Ты помнишь, когда именно я попросил тебя начистить кольцо? – задал он эльфу волновавший вопрос.
– В середине мая, сэр, – ни на секунду не задумавшись, ответил мистер Шепард.
Грейвз задумчиво кивнул. Что же, теперь можно сказать, что как минимум в мае прошлого года он был самим собой. Вряд ли Грин-де-Вальд стал заморачиваться такими вещами, как чистка фамильного обручального кольца Грейвзов.
– И ещё одно, – всё же решился узнать ответ аврор. – Видел ли ты в то время меня вместе с женщиной?
На этот раз эльф ответил не сразу, вспоминая события многомесячной давности.
– Не видел, – наконец взглянул он на хозяина. – Но женщина была. Вы были слишком счастливы.
– Спасибо, – кивнул мистеру Шепарду Грейвз и вышел в раннее солнечное утро.
Только бы с ней всё было в порядке. Кем бы она ни была.
Дедовы карманные часы показывали почти шесть утра. Грейвз, против обычая, решил аппарировать к Вулворт-билдинг не сразу за границей чар. Внезапно образовалось слишком много вещей, над которыми стоило поразмыслить. В этом могла помочь пешая прогулка по Клей-Пит-роуд, почти пустой в столь ранний час.
Карман пиджака оттягивал конверт, наспех сложенный из листа свежего номера «Призрака Нью-Йорка», в котором тихо позвякивал звеньями тёмномагический артефакт.
Итак, что мы имеем?
Символ, вечно попадающийся Грейвзу на глаза, принадлежал Грин-де-Вальду. Иначе он никак не мог оказаться в кармане брюк аврора.
Контрабандные ингредиенты для зелий и рунеспур, скорее всего, были предназначены для Грин-де-Вальда или его людей. Одним из которых, очевидно, был повесившийся маг. И Гнарлак. Не зря он подослал сына, чтобы тот подтолкнул мага к самоубийству.
Грейвз смотрел сквозь пальцы на многие мелкие незаконные делишки гоблина, потому что тот общался почти со всеми криминальными личностями Нью-Йорка и владел полезной информацией. И, что куда важнее, легко делился ею за вознаграждение. Но на этот раз Гнарлак зарвался. Сотрудничества с Грин-де-Вальдом ему никто не простит.
Невеста. Необходимо разыскать её, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Наверное, кто-нибудь на работе должен был заметить его с женщиной. От этих вездесущих глаз и ушей невозможно было скрыться.
Стоило ли рассказывать о своих открытиях Пиквери? Она тут же конфискует артефакт и запретит совать нос в это дело. Может, начать прорабатывать улики самому?
Он задумался так сильно, почти полностью отрешившись от окружающей действительности, что заметил слежку только к середине улицы.
Первые ранние работяги – заводские работники, мелкие клерки, маги и не-маги уже вышли на улицы, спеша каждый к своему новому дню, так что пустынной улицу назвать было нельзя.
Сзади его преследовали двое. Ещё двое по бокам: один на противоположной стороне улицы; силуэт второго мелькал в промежутках между зданиями.
Внешне Грейвз не подал ни малейшего знака, что преследователи обнаружены. Не начал оглядываться, не ускорил шаг, не втянул рефлекторно голову в плечи, не напряг мышц спины. Но мозг аврора стал усиленно собирать данные, анализировать их и выдавать возможные варианты действий.
Можно было аппарировать, но шаг рискованный. Вряд ли они намерены так легко отпустить его.
Стоило об этом подумать, как маги, будто услышав его мысли (а может, и действительно, услышав), протянули между собой антиаппарационное поле, используя себя как точки опоры для магии. Их оказалось шестеро. Ещё двое шли впереди. Антиаппарационное поле представляло собой почти идеальный шестиугольник. Грейвз кожей ощущал колебание границ. Пути к побегу были отрезаны.
Перво-наперво следовало свернуть с оживлённой Клей-Пит-роуд, чтобы под удар не попали гражданские. Затем, если он намерен остаться в живых, необходимо вызвать подмогу. Как бы искусен в боевой магии он ни был, шансов справиться с шестью волшебниками, взявшими его в плотное кольцо, было не много.
И последнее – выжить до прибытия авроров. Любым способом.
Грейвз свернул в сторону церкви Россвилл, пустой в это буднее утро. Преследователи не отставали, синхронно натягивая на лица белые театральные маски. Сонные коттеджи смотрели на аврора солнечными бликами стёкол. Людей рядом не наблюдалось.
В следующее мгновение Грейвз выпустил патронуса. Грациозный серебристый оцелот взмахнул хвостом, на мгновение вырываясь из палочки, затем растворился в утреннем весеннем воздухе, чтобы в следующее мгновение оказаться на Манхэттене.
Одновременно с выпущенным Грейвзом защитником один из преследователей в маске запустил в него заклинанием, которое аврор отразил невербальным Протего.
– Он отослал патронуса, – прошипел оставшийся позади всех маг – низкий и грузный мужчина.
– Успеем, – ответила волшебница, запустившая в Грейвза заклятьем, худосочная женщина среднего роста.
Секунда – и на Грейвза был направлен шквал из заклятий, которые он едва успевал отражать. Аврор старался ответить противникам тем же, но большая часть сил уходила на то, чтобы ни одно из заклятий, льющихся из их палочек, не причинило ему вреда.
Одного он ранил. Запаниковавший из-за патронуса маг, увидев первую кровь, аппарировал прочь, руша антиаппарационный купол.
На секунду Грейвз отвлёкся, размышляя – стоит ли последовать его примеру? Этого мгновения женщине в маске хватило, чтобы, под прикрытием атаки остальных, скрутить его Инкарцеро. Не удержавшийся на ногах, аврор рухнул на колени.
– А теперь поговорим, мистер Грейвз, – приглушенным из-за маски голосом обратилась к нему женщина, делая знак остальным прекратить атаку.
– Слушаю вас, – как можно невозмутимей ответил аврор. Будто они сидели в его кабинете по разные стороны стола и вели светскую беседу. Будто не он стоял сейчас перед ней на коленях во влажной земле под прицелом волшебных палочек.
Женщина склонилась к нему, приближая лицо к его лицу. На Грейвза обрушился поток из не самых приятных запахов: грязной одежды, застарелого пота, несвежего дыхания и ещё, почему-то, мокрой овечьей шерсти.
– Империо, – шепнула она, ткнув палочку в центр его лба.
Вместо роя лихорадочно мечущихся мыслей в голове воцарилась благодатная тишина. Будто, по мановению её палочки, их вымело прочь.
Где он? Что он тут делает? Кто эти люди?
Кто он?
Разве всё это важно?
– Подчинись мне, – лёгким дуновением возникли звуки в этой блаженной пустоте.
– Да, – шепнул Грейвз, завороженно глядя в пустые прорези глаз маски, за которыми лихорадочным блеском горели глаза колдуньи.
– Отлично, – облегчённо выдохнул один из магов за спиной женщины, опуская палочку.
– Ты вспомнил что-нибудь из того, что тебя заставили забыть? – мягко прошелестели в голове звуки женского голоса.
– Нет, – так же негромко ответил он.
– Тогда какого скрытня ты начал копать под сынка Гнарлака? – прошипел голос в тишине.
Грейвз начал приходить в себя от неожиданности подчинения, и сопротивление его разума стало заполнять пустоту мыслями. Только он набрал сил, чтобы дать отпор непростительному заклятью, как случилось непредвиденное.
На голову волшебнице в маске сверху упало нечто пушистое, пятнистое, чёрно-серо-белое, дико шипящее и вцепилось в тёмно-синюю бретонскую шляпку и каштановые, давно нечёсаные волосы. Волшебница от неожиданности и боли вскрикнула, отскочив от Грейвза и стараясь отодрать когтистого противника. Шипящее нечто шлёпнулось на четыре лапы, прихватив с собой маску обидчицы.
Колдунья сначала не поняла, что её инкогнито раскрыто, удивлённо глядя на маску, лежащую в грязи у ног. Затем перевела расширившиеся от ужаса глаза на Грейвза, сбросившего оковы Империуса.
– Мисс Шэнкс, – ухмыльнулся Грейвз, не в силах скрыть победную улыбку, несмотря на незавидность своего положения: он всё ещё был связан магическими путами.
Лицо сумасшедшей перекосилось, она наставила на него кончик волшебной палочки. Было ясно, что если Грейвз сейчас же что-нибудь не предпримет, она, недолго думая, прикончит его на месте.
Но неожиданный заступник аврора, оказавшийся очень грязным и тощим низзлом*, вновь бросился на колдунью, на этот раз избрав целью атаки руку, держащую палочку. Грейвз едва успел пригнуться, как зелёный луч, вырвавшийся из дрогнувшего коника, пролетел над его головой.
– МАКУСА! – внезапно истошно завопил один из нападавших, услышав хлопок двойной аппарации. Это, наконец, прибыли дежурившие сегодня ночью Вайс и Фишер, за которыми Грейвз послал патронуса. Преступники спешно аппарировали, но авроры успели сцепится с парочкой.
Через несколько мгновений перед церковью остались лишь оба дежурных аврора, стоявший на коленях Грейвз, тело одного из нападавших магов, которого Кэмэрин убила, когда тот попытался добить связанного Грейвза, и шипящий низзл, вздыбивший шерсть на загривке.
– Вы не торопились, – встал на ноги Грейвз, освобождённый Вайсом.
Кэмэрин склонилась над телом мага, проверяя пульс. Тот был мёртв.
– Простите, сэр, – ответил Вайс, глядя, как Грейвз очищает магией свою одежду. – На Клей-Пит-роуд достаточно много переулков. Пришлось обшарить едва ли не все, прежде чем мы почуяли магическую активность.
Сидящий у ног главы департамента магического правопорядка низзл шипел на Кёртиса Вайса, прижав огромные уши к голове и нервно дёргая серой пушистой кисточкой на конце хвоста.
Фишер, убедившись, что тело убитого мага не проклянёт её, сняла с него маску.
– Шеф! – позвала она. Грейвз и Вайс приблизились к телу. – Моберли.
Убитый был высоким дородным мужчиной средних лет. Лицо украшал широкий нос с искривлённой, неправильно сросшейся после перелома переносицей. Уши были едва ли не такими же огромными, как у облезлого низзла, ошивающегося у ног Грейвза. Ларс Моберли, разыскиваемый за убийство не-мага.
В женщине, чуть не убившей Грейвза, он признал Элеанору Шэнкс**, в криминальных кругах более известную как Сумасшедший Ягнёнок. Такое необычное прозвище она получила за то, что её анимагическая форма была чрезвычайно щуплой субтильной овечкой, больше похожей на ягнёнка. А «сумасшедшая» – за то, что была сумасшедшей в прямом смысле. Разыскивалась за побег из исправительной колонии и убийство не-мага.
– Я получу обещанные за его голову три тысячи драготов***? – ухмыльнулась Фишер, хитро глядя на Грейвза чёрными глазами.
Восходящее солнце играло в её смоляных волосах, окрашивая их в синеватый оттенок. На шее мертвеца заиграли лучами овальные звенья цепочки.
Грейвз отобрал у Кэмэрин палочку и, не успела она возмутиться, вытянул кончиком за тонкую цепь знакомый кулон, близнец того, что лежал в его кармане, обёрнутый газетой.
Крутившийся у ног Грейвза и довольно мурчащий низзл издал деликатное «мявк».
________________________________________
*Низзл – волшебное существо, похожее на кошку, с непропорционально большими ушами и львиным хвостом. Обладает способностью чувствовать сомнительных и нечестных людей.
**Имена преступников взяты из постеров “Разыскиваются” – реквизитов к фильму, которые висели в “Слепой свинье”.
***Драготы – волшебная валюта в США (Pottermore).
========== 15. Женщина-олень ==========
The Prodigy, “Omen”
08 апреля, 1927 г.
Люди Грин-де-Вальда пытались убить его. Ставки подлетели выше.
Раньше он был солидарен с Пиквери. Лезть в дело, в котором ты не можешь быть непредвзятым – верх непрофессионализма. Но такое личное покушение не могло остаться без ответной реакции.
Всё, мистер Самый-Тёмный-Маг-Нашего-Времени, шутки в сторону. Вы слишком тщательно прошлись по всему, что раньше было жизнью аврора Грейвза. Склеить разрушенное уже не получится, хватит притворяться. Персиваль Грейвз лично проследит за тем, чтобы ваша империя террора рухнула. Так же, как рухнули его мечты на счастливое, мирное будущее. Сколько бы времени ни потребовалось и каких бы средств это ему ни стоило.
На жизнь Грейвза покушались и раньше, но, Морриган в свидетели, это было так давно. Тогда он только стал главой департамента магического правопорядка. Самым молодым в истории МАКУСА. И криминальные боссы магического Нью-Йорка решили сломать юнца.
Не на того напали.
Грейвз окружил себя самыми лучшими аврорами, которых отобрал лично, которым мог доверять, и тёмные волшебники после нескольких неудачных попыток покушений на его жизнь и репутацию уползли в свои тёмные углы, признав, что этот орешек им не по зубам.
И Грейвз расслабился. Роковая ошибка. Ведь все знают, что самое главное в работе аврора – постоянная бдительность.
Хватит вести себя как кисейная барышня, Персиваль! Пора прекратить поддаваться фрустрации, подобрать ошмётки своего самолюбия и характера и начать действовать.
Грин-де-Вальд бросил в него дуэльной перчаткой. И не один раз. Вызов принят.
Кулон в кармане нагрелся. Грейвз ощущал бедром тепло тёмномагического металла, размышляя, какой шаг предпринять дальше. Со стороны казалось, будто он бездумно пялился на проклятый символ на груди мёртвого убийцы.
– Просто прикончим! – донёсся до Грейвза неожиданно громкий голос Кэмэрин. – Посмотри на него. Драный и грязный. Нет половины уха, хвост ободран. Совершенно точно бродячий. Просто прикончим, и не-маги никогда не увидят его.
Низзл, у которого действительно отсутствовала половина левого уха, злобно шипел на Фишер, прекрасно понимая, что речь идёт о нём. Плоская морда перекосилась, огромные зелёные глазища яростно сверкали, а куцая кисточка на кончике хвоста нервно дёргалась из стороны в сторону. Существо жалось к начищенным ботинкам главного аврора, будто ища защиты от категорично настроенной Кэмэрин.
– Ты понимаешь, что говоришь? – закатил глаза к солнечному безоблачному небу Вайс, будто моля Мерлина послать ему терпения. – Это низзл! Низзлы не могут быть бездомными. Каждый обязательно зарегистрирован и приписан к магу. Этот, наверное, просто сбежал. Его ищут. И что ты скажешь хозяевам? «Извините, я убила вашего низзла, потому что он меня раздражал»?
Кэмэрин сердито пыхтела, не найдясь, что ответить. Грейвз вертел в пальцах её палочку, не решая возвращать. С неё станется убить его пушистого спасителя.
– Прекратить! – спокойно и весомо оборвал он Фишер, которая снова была готова возражать. Тяжело поглядел ей прямо в глаза. Женщина отвела взгляд, смуглая кожа едва заметно зарделась.
Грейвз протянул ей палочку. Всё так же не глядя в лицо начальству, Фишер забрала своё оружие.
– Останетесь здесь ждать экспертов, – кивнул он Вайсу, который тут же переключился с режима «препираться с напарницей» на «слушать босса». – Пусть доставят мне все артефакты, которые найдут при покойнике.
– Есть, сэр, – серьёзно кивнул Вайс начальнику.
– А вы, шеф? – спросила Кэмэрин, удивлённо глядя, как Грейвз присел на корточки перед низзлом и осторожно взял его на руки, опасаясь острых когтей. Но, кажется, низзл был совсем не против.
– Буду искать его хозяев, – ответил Грейвз, прижимая к груди грязное существо, пачкающее клочковатой шерстью ткань элегантного плаща.
***
Рабочий день в Конгрессе уже начался, и последние опаздывающие маги, аппарировав, спешно забегали в крутящиеся стеклянные двери, на бегу здороваясь с Просто Джоном, приветливо приподнимающим форменную фуражку перед дамами и вежливо кивающим джентльменам.
– Доброе утро, мистер Грейвз, – поприветствовал Просто Джон аврора, удивлённо глядя на удобно устроившееся в сгибе локтя начальника чудовище. Брови охранника исчезли под полями фуражки.
– Доброе, – вежливо кивнул в ответ Грейвз.
Магов было куда меньше, чем обычно – все разбежались по рабочим местам. С огромного портрета, висящего над входом, на него укоризненно глядела мадам Президент.
В покушениях на жизнь есть один несомненный плюс – это очень уважительная причина для опозданий на работу.
Департамент по контролю за магическими существами занимал целый этаж. Едва двери лифта со скрежетом распахнулись, по обонятельным рецепторам аврора ударили знакомые запахи жизнедеятельности животных. По отдельности вполне терпимые ароматы навоза, мочи, мокрой шерсти и ещё, низзл знает, какие, смешивались, образуя мощную, нестерпимую для простого обывателя вонь. Даже концентрированная магия Конгресса была бессильна в её истреблении.
– Фрр, – чихнул низзл, чей тонкий нюх страдал куда сильнее, чем нос Грейвза.
Аврор усмехнулся. А в следующее мгновение едва не растянулся во весь рост на мраморных плитах коридора, споткнувшись о слишком вёрткую шишугу. Существо оскорблённо облаяло Грейвза и зашипевшего низзла. Когти низзла впились в руку аврора сквозь плотную ткань плаща. Оставшееся расстояние до стойки справочного бюро Грейвз преодолел с чрезвычайной осторожностью.
– Доброе утро, мистер Грейвз, – улыбнулась сидевшая за стойкой работница.
– Доброе, мисс Карибу*, – осторожно ответил аврор. Карибу была из тех, кого лучше не злить.
Коренные маги называли таких, как она, девами-оленями**. Карибу мило улыбалась, чуть склонив голову к плечу. Оленьи уши, покрытые мягкой коричневой шерстью, лениво прядали, чутко улавливая звуки, издаваемые её многочисленными подопечными. В красивых ветвистых рогах, покрытых нежным коротким пушком и украшающих голову девушки, как изящная корона, игрались аппалузские пушишки. Большие карие глаза, вежливо глядевшие нечеловеческими миндалевидными вырезами, завораживали. Длинные оленьи ресницы медленно опускались и поднимались, когда она разглядывала принесённого низзла. Лоб, нос, виски, скулы и плечи девушки покрывал короткий коричневый подшёрсток, украшенный светлыми пятнами, а тёмный влажный олений нос принюхивался к запахам, что они с собой принесли. Её ноги заканчивались не ступнями, а весьма крепкими острыми копытцами. Грейвз это знал, но старался не опускать на них взгляд. Девы-олени очень не любили повышенного внимания к их ногам.
