Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)
– Вызывал подмогу три раза, никто не отозвался. Тогда отослал сигнал в Аврорат и постарался оглушить зверя, но не получилось, – сбивчиво завершил доклад волшебник.
Тут с хлопком аппарации за спиной Грейвза, наконец, возник аврор Канг. Оглядел место побоища, связанное существо и немагов, трясущегося патрульного и стучащую зубами от холода Тину. На его лице не дрогнул ни один мускул. Подошёл к девушке и накинул на её плечи своё пальто, получив в ответ тихие слова благодарности.
Девочка не-маг отчаянно надрывалась в безмолвном крике, силясь что-то сказать Грейвзу. Тот опрометчиво снял с неё заклятье немоты и в следующее мгновение чуть не оглох от визга. Девочка не ожидала, что получит право голоса, и её безмолвный крик превратился в настоящий. Обрадовавшись тому, что может говорить, она зачастила.
– Гарри хороший, он не хотел никого пугать! Мы с ним играли на катке, а потом этот мужчина с палочкой напал на Гарри! Он просто защищал нас от незнакомца!
Грейвз не верил своим ушам: девочка не-маг заступалась за сасквотча!
– Как ты сказала его зовут? – переспросил он, указывая кончиком палочки на лежащего зверя.
– Гарри! – ответила девочка, проливая горькие слёзы.
– Откуда вы его знаете? – обратился он к главе семейства, снимая с него Силенцио.
– Летом ездили в Бэар Маунтин и нечаянно сбили, – ответил мужчина хриплым голосом, не сводя с существа взгляда, полного страдания. – Забрали к себе, чтобы выходить, а он потом не захотел уходить. Не причиняйте ему зла, ради Бога. Он действительно не хотел никого пугать. Просто защищал нас.
Грейвз потёр переносицу. От всего, что он увидел и услышал за последние пять минут, у него ощутимо разболелась голова.
– Канг, забери сасквотча в камеру для существ. Разберёмся с ним утром, – приказал он аврору.
Канг молча аппарировал, забрав оглушённое существо с собой.
– Тина, вызывай обливиаторов, – велел он девушке, зябко кутавшейся в уменьшенное ей по размеру пальто Оуэна. – Этим не-магам придётся исправить воспоминания за полгода или больше.
– Не волнуйся, – мягко успокаивала Тина плачущую девочку, посылая патронуса обливиаторам. – С Гарри всё будет хорошо, его вылечат и отправят домой к таким же, как он. А ты просто ничего не вспомнишь.
Девочка заревела в голос. Да, Тина, утешитель из тебя не очень. Звук больно резанул по и так пульсирующим мозгам Грейвза, и он вновь наложил на девочку Силенцио.
– Ты, – хмуро глянул он на бледного патрульного. – Имя и номер удостоверения.
Парнишка ответил ему, заикаясь пуще прежнего.
– Где твой напарник? Разве я не сказал ясно: патрулировать парами? – продолжал грозно хмуриться Грейвз.
– Он… он в «Слепой свинье», – ответил патрульный. – Сказал, если что – звать его. И… И не отозвался, когда я посылал за ним.
Пиквери всё же была права: он распустил своих подчинённых. Держал авроров в ежовых рукавицах, обращая на остальные подразделения департамента внимание лишь при необходимости. За что и расплатится, можно не сомневаться. Назавтра многие патрульные останутся без работы.
– С Рождеством вас, мистер Грейвз, – тихо сказала Тина, разрывая повисшую тишину. Грейвз взглянул на циферблат карманных часов: одна минута первого.
– И вас с Рождеством, Тина, – ответил он грустной девушке, глядевшей с состраданием на захлёбывавшуюся немыми рыданиями девочку.
***
07 апреля, 1927 г.
Грейвз вытянул длинную серебристую нить кончиком палочки из виска и аккуратно поместил её в хрустальный флакон. Воспоминание взвихрилось облаком, закручиваясь в тесном сосуде.
– Это всё? – поинтересовалась Пиквери.
– Следующее, что я помню – больница, зелья, лечебные заклинания и прочие неприятные моменты выздоровления. Самого плена в памяти нет, – ответил Грейвз, глядя, как апрельское солнышко играет лучами в камнях на массивных золотых кольцах мадам Президент.
– А нашли мы тебя двадцать пятого декабря двадцать шестого года, – задумчиво пробормотала Пиквери. – В твоей памяти нет трёх лет. Может, Грин-Де-Вальд играл твою роль все эти годы. За это время он узнал много конфиденциальной информации Конгресса. Нам придётся очень туго, если он решит выдать её британцам. Ни при каких обстоятельствах нельзя отдавать его им.
Грейвз задумался, что волновало Пиквери больше: то, что его, возможно, три года подряд пытал сумасшедший тёмный маг, или то, что он шпионил все эти годы в МАКУСА и мог слить информацию Министерству магии Британии?
На столе мадам Президент перед Грейвзом закрутилось серебристое облако, принявшее вид маленькой пушистой лисички, глаза которой терялись среди серебристого меха.
– Нижние уровни, камеры волшебников, код оранжевый, – отчиталась она голосом аврора Голдштейн и, взметнувшись серебристой пылью, исчезла.
________________________________________
*Обливиаторы – стиратели памяти, группа специально обученных волшебников, относящихся к отделу магических происшествий и катастроф.
**Вся ситуация с Сэмом, его женой Сесилией (хотя в фильме она, возможно, его девушка), и Руби воссоздана из того момента, когда Куинни в своём шантаже упоминает их имена.
***Сасквотч (бигфут) – волшебное существо, похожее на большую человекообразную обезьяну. Обитает в Северной Америке. В 1892 году произошло Великое восстание сасквотчей, вызванное, как полагают историки, излишне нетерпимым отношением магов к этим существам. В итоге мятежа было разрушено предыдущее здание Конгресса и потребовалось применение массового заклятия забвения. Подробно мятеж был описан в книге Лиама О’Флаэрти “Последняя схватка сасквотчей” (Pottermore).
****Сасквотча зовут Гарри не потому, что автору захотелось приплести к истории Гарри Поттера :D Отсылка к комедии 1987 года “Гарри и Хендерсоны”, в сюжете которой семья сбивает бигфута, забирает его к себе и принимает как члена семьи. В конце Гарри возвращается к сородичам, но происходит это не так жестоко, как в главе))
Комментарий к 9. Сасквотч
Очень не хотела загружать работу лишними подробностями, но когда поймала себя на том, что путаю, какой цвет что обозначал, поняла, что нужно оставить себе напоминалку )) Это рабочая заметка, кому не интересно, можно смело листать дальше ))
Радужная кодировка оценки ситуации аврорами:
* Фиолетовый – задание выполнено (ситуация не требует вмешательств других подразделений).
*Синий – задание выполнено, но имеются потери в виде несмертельных увечий для участников, либо сопутствующего ущерба имуществу.
*Голубой – задание не выполнено.
*Зелёный – задание не выполнено, имеются потери в виде несмертельных увечий для участников, либо сопутствующего ущерба имуществу.
*Жёлтый – задание не выполнено, имеются потери в виде смертельно опасных увечий для участников.
*Оранжевый – задание не выполнено, смертельный исход одного или нескольких участников.
*Красный – любая угроза для Статута о секретности, несмотря на сопутствующую обстановку.
========== 10. Гоблин ==========
Deadboy & The Elephantmen, “Stop, I’m Already Dead”
07 апреля, 1927 г.
Пиквери, не слушая возражений Грейвза, шла на нижние уровни первой. Следом за ней чеканили шаги два личных телохранителя, имена которых Грейвз всё время путал – те были близнецами. Высокие, широкие и безмолвные, будто им в детстве языки шишуга пооткусывала.
Глядя, как волшебно созданный свет коридоров играет отблесками на светлых локонах Пиквери, изысканно выглядывающих из-под тюрбана, Грейвз думал лишь об одном – кто и как умер в подземных камерах магического Вулворт-билдинг?
Обычно умирали тут лишь по его приказу или согласию в камере смерти. В последнюю неделю он совершенно точно не подписывал ни одного пергамента о казни.
Их небольшая делегация прошла мимо монумента Салемским ведьмам. Экзотичный вырез глаз отлитой из бронзы колдуньи Титубы смотрел на него с состраданием.
Стоило подойти ко входу в крыло, полностью занятое укреплёнными колдовством камерами для правонарушителей, Грейвз бросил короткий взгляд на ближайшего близнеца, выразительным жестом веля ему остановить мадам Президент. Хвала Мерлину, что в вопросах безопасности госпожи эти двое всегда слушали его беспрекословно.
Не обращая внимания на возмущённые окрики оставшейся позади Пиквери, он кивком поприветствовал охранников, стороживших вход. Те резво открыли запечатанные заклинаниями массивные, отлитые из цельного металла двери. За ними стояла ожидавшая его Тина, нервно крутя в руках волшебную палочку. Его старую волшебную палочку.
На лицо Грейвза против воли пробралась еле заметная довольная усмешка, заставившая угол рта дёрнуться.
– Кто? – спросил он коротко, охватывая единым взглядом её взволнованный образ. Взъерошенные волосы, будто она хватала их в отчаянии, бледные щёки, с которых сошла краска от испуга, большие блестящие глаза, глядевшие на него немного растерянно.
– Контрабандист, которого мы с аврором Кангом арестовали три дня назад, – ответила она, разворачиваясь к нему спиной и ведя к месту происшествия.
Внутреннее напряжение, державшее Грейвза в своих тисках после слов патронуса Тины, немного отпустило. Хорошо, что погиб не кто-то из его людей.
– Пятнадцать минут назад охранник обнаружил тело и вызвал нас, – продолжила доклад Тина.
– Как это произошло? – спросил он её напряжённую спину, одетую в белую, идеально отглаженную блузку.
– Палочки при нём не было, подавляющие и глушащие магию чары не нарушены, – ответила она, не оборачиваясь. – Никаких следов действия зелий или ядов. Он сделал это по не-маговски. Посмотрите лучше сами, – тихо закончила она и замолкла.
Впереди послышались звуки заунывной песенки. Гоблин, закованный в наручники, покорно плёлся по серому коридору, подгоняемый парой конвоиров. Хриплым голосом, на скрежещущем гоббледуке, он напевал себе под нос:
– Круг, треугольник и линия,
Стёкла покрыты узорами инея.
Круг, треугольник и линия,
Ночь за окном тёмно-синяя…
– Заткнёшься ты, в конце концов, или нет? – подтолкнул его один из конвоиров: злой и невыспавшийся – с ночной смены. – Всю ночь воешь и скрипишь!
Гоблин ненадолго замолк, но только лишь потому, что увидел идущих ему навстречу авроров.
– Мисс Голдштейн! – заговорил он на английском, а его лицо, украшенное крючковатым носом и множеством мелких шрамов, просияло. – Как давно мы не виделись! Рад, что вы теперь снова аврор! Я даже согласен, чтобы при следующей перевозке контрабанды, меня арестовали именно вы! – И, хищно улыбнувшись, добавил на гоббледуке. – Конфетка.
Тина невозмутимо, проходя мимо и даже не взглянув на гоблина, запустила в ретивого поклонника небольшую шаровую молнию из палочки, заставив того скрючиться от боли.
Грейвз ухмыльнулся.
У одной из камер стояли надзиратель и аврор Канг, о чём-то тихо переговариваясь. Увидев подошедших Тину и Грейвза, они расступились, открывая вид на место происшествия.
Тот самый молодой маг, которого Грейвз видел несколько дней назад злым, но вполне живым, сейчас висел головой в петле, сплетённой из разодранной на полосы рубашки. Лицо его опухло и побагровело, глаза были широко раскрыты, капилляры белков полопались, отчего те приняли ярко-красный оттенок. Безвольное тело свисало на пол, ступни скривились под неестественными углами, скребя бетон. На штанах было множество тёмных пятен определённого характера. В нос ударил резкий запах человеческих испражнений.
Грейвз, не моргнув глазом, прошагал в камеру и проверил пульс повешенного, который, естественно, остановился давно и навсегда. Конец петли из рубашки был привязан к перекладине, скрепляющей прутья решётки.
На левом предплечье юноши была длинная рана с неровными, рваными краями, которую он нанёс себе зазубренной гранью осколка камня, одного из тех, что валялись в коридоре в избытке. На своей голой груди заключённый нарисовал собственной кровью символ – тот же, что Грейвз видел на крышках ящиков с контрабандой.
Круг, треугольник и линия.
Круг, треугольник и линия…
– Стоять! – неожиданно рявкнул Грейвз во всё горло так громко, что находившиеся рядом Тина, Канг и надзиратель вздрогнули и тут же отпрянули в стороны, освобождая путь для начальника, сорвавшегося с места. – Стоять! – повторил Грейвз, пассами правой руки притягивая к себе гоблина, напевавшего песенку на гоббледуке. Тот рухнул на пол, и магия проволокла его по неровному бетону коридора к ногам Грейвза.
– В допросную его, – велел Грейвз удивлённым конвоирам, глядя на поскуливавшее от боли создание сверху вниз.
***
– В час ночи поступил вызов из «Слепой свиньи», – отчитывался один из конвоиров Грейвзу. Второй завёл потрёпанного заключённого внутрь допросной. – Гоблин буянил, перепил веселящей воды. Подрался с посетителями.
– Гнарлак не возражал аресту? – уточнил Грейвз, закатывая рукава своей белоснежной рубашки из чистого льна.
– Ничуть. Он сам же нас и вызвал. Чуть ли не умолял арестовать Дагвара. Сказал, засранцу будет полезно посидеть ночь за решёткой. Сейчас он пришёл и заплатил штраф. Мы вели его, чтобы оформить освобождение.
Грейвз лишь кивнул словам конвоира. Картинка складывалась. Стоящая рядом с шефом Тина с интересом слушала диалог, стараясь вникнуть в суть происходящего.
– Говоришь, песенку свою он всю ночь пел? – уточнил Грейвз последнюю деталь.
– Не замолкая, – покачал головой мужчина, устало потирая лысеющую макушку. – Мы ему уже Силенцио грозили. Он никак не затыкался.
Гоблина звали Дагваром и он был одним из сыновей Гнарлака. Как и все остальные его дети, был втянут в сеть нелегальных делишек отца. Мелкая контрабанда, мошенничество, воровство, незаконные сделки – это был не весь перечень правонарушений, с которыми Дагвар регулярно попадался людям Грейвза.
– Сэр, – невесомо коснулась его оголённого предплечья Тина, когда Грейвз уже положил руку на ручку двери, собираясь войти в допросную. От места касания по коже разбежались тысячи невидимых мурашек, примораживая аврора к полу, не давая шелохнуться. Грейвз взглянул на девушку, в чьих карих глазах читалось искреннее любопытство. Оно невероятно красило Тину, оживляло каждую чёрточку лица, оттеняло строгую серость одежд, превращая в сияющее сокровище, на которое хотелось смотреть, не отрывая глаз.
– Сэр? – Кажется, она что-то упорно спрашивала у него. – Зачем нам допрос гоблина? Какое он имеет отношение к покойнику?
– Вы знаете гоббледук, Тина? – спросил он её в ответ своим обычным сухим тоном наставника.
– Немного, – слегка порозовела аврор, но не отвела упрямого взгляда от начальника.
– Покойник знал, – коротко ответил он девушке и решительно распахнул дверь.
В этой комнате с низким решётчатым потолком Грейвз чувствовал себя намного уверенней и свободней, чем в собственном просторном кабинете. Стены из сшитых металлических листов, украшенных потёками ржавчины, видели не один многочасовой диалог (либо монолог – это уж как повезёт), одним из участников которых был главный аврор.
Грейвз тяжёлой поступью прошёл к своему обычному месту за широким тёмным столом. Напротив, на максимально неудобном металлическом стуле, сидел гоблин. Он бросил на мужчину настороженный затравленный взгляд.
Допрос будет недолгим.
Просочившаяся вслед за начальником Тина, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, встала у самой двери, за спиной работницы из управления по связям с гоблинами. Вести допросы этих существ дозволялось лишь в присутствии их сородичей.
– Доброе утро, Дагвар, – вежливо поздоровался с преступником Грейвз. – Пьяная драка? Мелковато для такого крутого гангстера как ты.
– Папаша разозлился, что я разнёс его барную стойку, – нервно пожал плечом гоблин, стараясь придать голосу уверенную небрежность.
Грейвз усмехнулся и потёр большим пальцем нижнюю губу. Он давно заметил, что этот простой жест заставляет его оппонентов нервничать. Мерлин знает почему.
Стоящая в тени у стены Тина поёжилась. В её взгляде, обращённом к нему, Грейвз с удивлением отметил испуг. Она не раз видела, как он ведёт допрос, и на её лице отражались разнообразнейшие эмоции: удивление, интерес, восторг, радость, недоверие. Страх он видел впервые.
– Три дня в нашей камере сидел контрабандист, – продолжил Грейвз, помещая испуганный образ Тины в память, чтобы поразмыслить над ним позже. – Сидел спокойно. Потом ты попался на пьяной драке, всю ночь пел про геометрические фигуры, а наутро мы нашли контрабандиста повешенным. И на его груди кровью были намалёваны эти самые фигуры. Странно, не находишь?
Гоблин усмехнулся. Усмешка получилась дёрганой. Голос его начал едва заметно дрожать.
– Кто ж знает, что на уме у магов? Вы всегда действуете нелогично.
Грейвз нарочито тяжело вздохнул и нахмурил брови. Облокотился голыми локтями о гладкую прохладную поверхность столешницы, сцепил пальцы в замок и навис корпусом над столом. Внимательно посверлил взглядом скукожившегося гоблина, которому с каждой секундой становилось всё больше не по себе.
Пусть нервничает.
– Знаешь, что я думаю по этому поводу, Дагвар? – доверительно поинтересовался Грейвз у гоблина.
Существо дёрнуло головой. Грейвз счёл это за проявление интереса.
– Я думаю, что твой папаша связался с тёмным магом, – спокойно и размеренно продолжил он. – Поставлял ему запрещённые ингредиенты для зелий, артефакты, существ. Потом мы перехватили часть поставки. Да не просто контрабанду. Вместе с нею в наши руки попал маг. Маг, который мог выдать участников сделки. И твой папаша отправил тебя сюда, поближе к нему. Ты подал условный знак, и он понял, что живым ему лучше не оставаться. Я всё понимаю правильно? – вопросительно приподнял бровь Грейвз.
Гоблин издал нервный смешок.
– У вас очень богатая фантазия, шеф, – выдавил он из себя.
Грейвз бросил на существо взгляд, полный укоризны.
– Будьте добры, – попросил он конвоира, гоблиншу и Тину, не сводя глаз с перетрусившего Дагвара. – Оставьте нас с моим новым другом наедине. Нам предстоит очень личный разговор. – И начал демонстративно поправлять закатанные рукава – не дай Мерлин, их перепачкает хоть капля крови.
Выражения лиц Тины и гоблинши, которыми они одарили Грейвза, были зеркальным отражением друг друга. Предупреждающие взгляды и недовольно поджатые губы. Конвоир флегматично взялся за ручку двери, отпирая замок.
Гоблин, услышав скрежет механизма, заверещал, будто Грейвз уже бил его.
– Я ничего не знаю! Я делал только то, что велел мне отец! Я не знал, что из-за песни кто-то умрёт! Я не виноват!
Грейвз с победным удовольствием смотрел на скрючившегося напротив гоблина. На его лице играла довольная ухмылка.
– Увести, – велел он конвоиру. – В штрафе отказано.
Через полминуты в допросной остались лишь он и о чём-то задумавшаяся Тина.
– Слушаю вас, – внимательно посмотрел он на своего аврора тяжёлым взглядом из-под бровей. Кажется, он заставил девушку нервничать.
– Вы оставите это дело нам с аврором Кангом? – теребя рукав блузки, спросила она.
– Конечно, – кивнул Грейвз, потирая подбородок.
Повисло молчание.
– Я могу идти? – тихо поинтересовалась Тина.
– Конечно, – повторил главный аврор.
Девушка резко развернулась и торопливо покинула помещение. Как будто стоило ей промедлить, и он мог её съесть. Раздался шорох бумаги по бетонному полу, за аврором захлопнулась дверь.
Грейвз бросил ленивый взгляд на пол, продолжая думать над ситуацией с гоблинами и странным символом. На сером фоне лежал коричневатый прямоугольник. Тина, спеша сбежать от него, оборонила конверт.
Грейвз неторопливо поднялся со стула и подобрал пропажу девушки. Прочёл выведенные корявым почерком слова на лицевой стороне. Местами они были заляпаны чернильными кляксами.
«Кому: Порпентине Голдштейн, США, Нью-Йорк, 24-ая Западная улица.*
От кого: Ньют Скамандер, Великобритания, графство Дорсет, Дорчестер».
________________________________________
*Адрес указан в личном удостоверении Тины – реквизите к фильму.
========== 11. Веретенница ==========
Hurts, “Cupid”
07 апреля, 1927 г.
Скамандер.
Слишком часто после того, как Грейвз очнулся в больнице, эта фамилия попадалась ему на глаза.
«– Вы не помните, что вели переписку с Тесеем Скамандером, аврором из Британии? Вы говорили, что познакомились с ним во время командировки в Старый свет.
– Госпожа Президент, я не помню даже самой командировки, не то что аврора Скамандера».
Переписка длилась полтора года и включала в себя более пятидесяти писем в оба конца. Он перечитал их все, но память всё так же отказывалась выбираться из глубокой могилы, куда её загнали люди Грин-де-Вальда.
«Очень печально сознавать, что бацилла Грин-де-Вальда перебралась через океан и теперь расползается по материкам Америк. Приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что наша служба безопасности не смогла удержать его в Европе», – писал Скамандер.
«Наоборот, вы работаете чрезвычайно эффективно, раз Геллерту Грин-де-Вальду пришлось бежать от ваших авроров», – рассыпался в непривычных любезностях Грейвз.
Почерк был похож на его – прямые чёткие солдаты букв, выстроившиеся в ровные шеренги на коричневатом пергаменте, без единого чернильного пятна, разрывающего парад слов. Но вот смысл, которые эти слова несли…
Либо Тесей Скамандер весьма импонировал ему, либо, разорви Грейвза скрытни, ЭТО писал не он. Слишком слащаво, подхалимнически. Слишком… лично.
К середине переписки Тесей Скамандер чаще стал упоминать не только служебные дела, но и гражданские. О матери, даже в преклонном возрасте продолжавшей разводить гиппогрифов. О брате, отправившемся в длительную экспедицию по Экваториальной Гвинее с целью изучить местную магическую фауну. О том, что брат стал министерским работником, даже не окончив все семь курсов Хогвартса. О том, что его исключили из-за страстной любви к волшебным зверям. О том, что сам уважаемый Альбус Дамблдор вступался за его брата.
Старший Скамандер гордился младшим.
«Почему Дамблдор встал на сторону вашего брата?», – спрашивал Грейвз. «Не знаю», – отвечал ему аврор Скамандер.
Этот фрагмент переписки не давал Грейвзу покоя. Аврор в нём нашёптывал, что этот момент – ключ, подсказка к ответу на вопрос, который он сам пока не мог сформулировать.
Грейвз не знал никакого Альбуса Дамблдора. Потом он, разумеется, выяснил, что этот волшебник – преподаватель в волшебной школе британских магов. Но всё равно не понимал, чем его могла заинтересовать ситуация с незнакомым волшебником и младшим Скамандером.
Может, простая вежливость?
Проблема в том, что Грейвз никогда и ни с кем не старался быть вежливым.
Почти никогда.
Сам же Ньют Скамандер был для Грейвза отдельным пунктом в длинном списке вопросов, называвшемся «Раздери вас всех вампус, что происходило с миром, пока меня в нём не было?».
Магозоолог, брат аврора, совершенно случайно прибыл в Нью-Йорк и попался в цепкие лапки МАКУСА именно тогда, когда Грин-де-Вальд в его личине почти нашёл мощное магическое оружие, с помощью которого мог подавить своих противников. И мало того, что на вторые сутки после его прибытия оружие оказалось успешно уничтожено, так, к тому же, он единственный догадался, что за обликом Грейвза скрывался Грин-де-Вальд.
Единственный.
Значит, маги, которые работали с ним бок о бок годами, ни о чём не подозревали, а этот мальчишка, побеседовав с тёмным магом лично во время одного допроса, сразу обо всём догадался?
Можно, конечно, допустить, что у Ньюта Скамандера была чрезвычайно развита интуиция. Либо что он был очень мощным легилиментом, сумевшим пробиться сквозь ментальную защиту Грин-де-Вальда. Или ещё что в этом же духе. Но следователь в Грейвзе знал, что всё куда проще и сложнее одновременно.
Скорее всего, Ньют Скамандер прибыл в Америку, заранее зная, что Грин-де-Вальд прячется за чьим-то лицом. Прибыл с целью помешать тёмному магу.
Разумеется, Грейвз был весьма благодарен магозоологу, без вмешательства которого, скорее всего, был бы до сих пор в заточении или уже мёртв. Но во всей этой ситуации чувствовалось двойное дно, как в чемодане британца. Оно заставляло относиться к нежданному спасителю с настороженностью.
Обо всём этом Грейвз размышлял на пути от подземелья до кабинета, рассеянно приветствуя здоровающихся с ним коллег. Конверт с именем Тины в руке тянул к земле, будто весил тонну.
«Ты же хочешь знать, что может писать британский магозоолог аврору Голдштейн?» – соблазняли его кривые буквы с лицевой стороны чужого письма.
«Нет», – запрещал себе Грейвз, стараясь даже не смотреть на них. Но не достаточно твёрдо.
За очередным поворотом нарисовалась высокая статная фигура, облачённая в строгий твидовый пиджак. Человек стоял у его кабинета, задумчиво изучая блуждающим взглядом дверь. Было заметно, что мыслями маг витает далеко от настоящего места.
– Доброе утро, Ирвин, – вернул Грейвз волшебника в реальность, протягивая ему правую руку. Тот пожал её в ответ.
– Не очень доброе, Грейвз, – бархатным баритоном ответил ему маг. Эбонитово-тёмная кожа его лица приобрела нездоровый серый оттенок с их последней встречи недели полторы назад.
Это встревожило Грейвза и заставило все мысли о Тине, Скамандере-младшем и письме, стиснутом между его пальцами, отойти на задний план, на время затеряться в задворках мыслей.
– Проходи, – пригласил посетителя Грейвз, отпирая дверь взмахом новой палочки.
Ирвин Нидандер, глава отдела магических происшествий и катастроф, с которым, по долгу службы, Грейвз был хорошо знаком, никогда не волновался. Никогда.
Защита магического заповедника ослабла, и группа немагов была разорвана взбесившимся троллем? Ничего страшного, просто обставить всё как несчастный случай, а вместо тролльих оставить следы гризли. Взявшийся неизвестно откуда дракон поджёг швейную фабрику, испепелив полторы сотни магов и немагов? Подправить нескольким людям память – и вот катастрофа уже техногенная, а не магическая*.
Рогатый змей знает, что творилось в мыслях волшебника, но внешне он всегда был спокоен и невозмутим. Этот человек не раз спасал всё магическое сообщество США от нового Салемского суда над ведьмами.
Нидандер без приглашения уселся на стул для посетителей, рассеянным взглядом окидывая строгий порядок на столе хозяина кабинета. Палочка в его левой руке отбивала нервный ритм по ладони правой. Грейвз небрежно швырнул конверт на столешницу.
– Огневиски? – поинтересовался он у коллеги. Судя по ошарашенному и потерянному виду, Нидандеру не помешало бы взбодриться.
Тот лишь кивнул.
Грейвз раскрыл створки самого дальнего стеллажа, достал тёмную стеклянную бутыль и стакан из-за аккуратного ряда книг и наполнил сосуд на два пальца. Стакан резво поплыл по воздуху и гладко приземлился на стол перед магом.
– Благодарю, – сухо произнёс Нидандер и залпом влил в себя огневиски сорокалетней выдержки.
Ситуация нравилась Грейвзу всё меньше и меньше.
Кресло скрипнуло, когда аврор уселся напротив посетителя, готовясь внимательно слушать.
Молчание затягивалось.
– Четыре месяца назад начали появляться сообщения о людях: магах и не-магах, которые просто так, ни с того ни с сего, стали взлетать в воздух, – наконец заговорил Нидандер, смотря прямо на Грейвза. Раздражающий стук палочки мага о ладонь прекратился. – Ко всем не-магам и свидетелям применили Обливиэйт, но информация всё равно просочилась. Об этом узнали Вторые Салемцы.
Святые драконы. Мерлиновы подштанники. Загрызи тебя ругару.
Грейвз перебирал в уме все известные ему ругательства. Внешне он оставался совершенно спокойным. Только желваки напряглись и расслабились на слегка побледневшем лице.
– Почему мне об этом не известно? – ровным тоном спросил коллегу аврор, откидываясь на спинку стула и упираясь ладонями в край столешницы.
– Моя вина, – так же ровно ответил ему Нидандер. – Я велел своим молчать. Ты всего лишь месяц как в строю и большую часть времени потратил на то, чтобы снова влиться в работу. И, каюсь, – недовольно поджал губы собеседник, – надеялся справиться с делом своими силами.
Отделы обоих глав были тесно переплетены. Всякое нежелательное событие следовало сначала урегулировать, чем занимались люди Грейвза, а затем, по необходимости, устранить из памяти немагов, что делали подчинённые Нидандера.
– Есть соображения из-за чего случается левитация? – спросил Грейвз Ирвина, прикидывая в уме план решения проблемы.
– Абсолютно никаких. Те маги, все трое, которые взлетели – были детьми, – развёл руками волшебник. – Допросы ничего не дали. Они только ревели, молчали и прятались за юбки матерей.
Обширный запас ругательств в памяти Грейвза иссяк.
– Заклинание, артефакт – это может быть что угодно, – продолжил Нидандер. – Никаких соображений. Сначала сообщения поступали только с Манхэттена, но потом начали приходить из Бруклина, Куинса, Бронкса. Мои парни сбились с ног, чистя память не-магам.
В кабинете вновь повисло молчание. Нидандер не сводил напряжённого взгляда с Грейвза, задумчиво потирающего гладко выбритую скулу.
– Займусь этим лично, – наконец ответил он Ирвину, вставая с кресла и облачаясь в тёмный плащ. – Прямо сейчас. Дай мне адрес последнего левитировавшего волшебника.
Облегчение на лице Нидандера было ни с чем не спутать. Тело мага расслабилось и обмякло на жёстком деревянном стуле. Он вытянул из кармана прямоугольник пергамента и пером Грейвза написал на нём пару строк.
– Но с Салемцами помочь тебе не смогу, – невозмутимо продолжил Грейвз, поправляя обшлаги плаща. – Изменять память не-магам – не моя компетенция.
– С этим мы уж как-нибудь разберёмся, – кивнул Нидандер, оставляя пергамент на столе. Затем встал и направился к двери. – Спасибо, Грейвз.
Взялся за ручку и замер. Обернулся.
– Знаешь, – негромко добавил маг. – Я рад, что ты в порядке.
И, не дожидаясь ответа Грейвза, вышел из кабинета.
В порядке. Как же.
***
Тина сидела за своим столом в общем зале, запустив обе руки в волосы и склонившись над полупустым пергаментом. Писала отчёт о самоубийстве контрабандиста. Так увлеклась, что не слышала, как перед её рабочим местом тёмной тенью оказался Грейвз.
Толстый, уже изрядно помятый Грейвзом и нераспечатанный конверт шлёпнулся на свежие чернила отчёта. Тина вздрогнула и подняла удивлённый взгляд на начальника.
– Вы оборонили в допросной, – пояснил Грейвз безэмоционально, спокойно глядя на аврора.
Тина опустила взгляд на конверт, вчитываясь в слова. На её лице – на мгновение, – отразилась радость, которую девушка тут же прикрыла выражением профессионального спокойствия и вежливой благодарности. Но Грейвз успел её заметить. Он никогда не стал бы таким хорошим аврором, если бы не умел улавливать такие вот быстро подавляемые эмоции.
– Спасибо вам, сэр, – ответила она ему и бережно убрала конверт в стол, прикрыв сверху папками.
– Всегда пожалуйста, – кисло процедил Грейвз, наблюдая за её манипуляциями.
