Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)
– Так что слушайте внимательно, Тина. Дважды повторять не буду. Не лезьте в это дело. За неподчинение, даю своё слово, без колебаний подпишу приказ о вашем разжаловании, – строго глядя в растерянные глаза девушки, безжалостно сообщил Грейвз. – И вам до конца жизни придётся проверять палочки. Даже мадам Президент вас не спасёт, будьте уверены. Всё ясно?
– Да, сэр, – едва слышно прошептала Тина.
– Не слышу! – повысил голос Грейвз.
– Да, сэр! – внятней ответила Тина, всё так же потеряно смотря на босса. Кажется, он слегка перестарался, пытаясь припугнуть девушку. Но ведь это для её же блага!
Мужчина перевёл взгляд на сиротливо белеющую блузу Тины, и виновато вспомнил, что так и не отдал вещи, что нашёл в том злополучном проулке.
– Тут, кхм… кое-что ваше, – замялся Грейвз, стараясь скрыть смущение. Он вынул руку из кармана плаща, сжимая в кулаке обломки её старой палочки. – Вот, – неловко протянул он их в раскрытой ладони.
Тина перевела всё тот же растерянный взгляд с лица Грейвза на обломки. Она смотрела на них, но вряд ли понимала, что видит. Неужели угроза так сильно подействовала на неё? Раньше девушка лишь напускала на себя покорный и виноватый вид, на деле всё равно поступая по-своему. Что же изменилось в этот раз?
– Спасибо, – наконец пробормотала она, сгребая останки палочки с его ладони и, не глядя, засовывая в карман плаща.
– И ещё это. – Грейвз вынул кулон девушки из того же кармана. Его смутило странное оглушённое состояние Тины. Может, поломка палочки расстроила её ещё сильнее?
Девушка бездумно смотрела на серебро в его руке, не предпринимая никаких действий, окончательно утонув в своих мыслях, лезть в которые Грейвз никогда не стал бы. Аврор вздохнул и, разъединив звенья замка, приблизился к девушке. Он завёл руки ей за шею, сжимая в пальцах каждой половинки замка, и соединил их, путаясь в мягких волнистых волосах. От них пахло сладким шампунем и солнечным теплом. Отстраняясь, он не удержался, и слегка провёл по ним пальцами, запоминая на ощупь. Затем кончики его пальцев, совсем не подчиняясь хозяину, – видит Морриган! – провели линию по мелким звеньям цепочки, задевая гладкую нежную кожу её шеи, метки от его зубов, шёлк блузы на груди. Остановились на кулоне.
Тина отчего-то совсем не возражала своевольным действиям босса, завороженно глядя на его губы. Если он больше не вампир, мог ли гипноз продолжать действовать? Потому что она выглядела так, будто он её приворожил.
Не получая отпор, руки Грейвза совсем осмелели. Осторожно коснулись пальцами её подбородка, приподнимая чуть выше. Губы Тины были слегка приоткрыты. Грейвз помнил, какими мягкими и сладкими они были на вкус. Тогда он украл её поцелуй как преступник, не получая разрешения. Может сейчас всё будет по-настоящему?
Мужчина приблизился к ней, боясь спугнуть момент. Но Тина всё так же смотрела на него, не опуская взгляда, ожидая, что случится дальше. Её томное дыхание уже ощущалось на его губах, когда на первом этаже раздался оглушительный скрип двери и топот множества ног. Аврор Канг прибыл, ведя за собой группу экспертов-криминалистов.
Щёки Тины тут же, в одно мгновение, залились алой краснотой. Взгляд стал удивлённым и сконфуженным. Она резко отпрянула подальше от Грейвза, неуклюже врезаясь в стоящий позади неё деревянный бок шкафа. Склянки, которые Грейвз приметил ранее, посыпались на пол, радостно разлетаясь фейерверком прозрачных осколков и разбрызгивая своё разноцветное содержимое. Оно растеклось радужными лужами по старым половицам. Тина поскользнулась и, не успел мужчина и глазом моргнуть, шлёпнулась на пол, неловко взмахнув руками.
– Тина? Как вы? – обеспокоенно спросил Грейвз, глядя как она поморщилась от боли, разглядывая царапины от осколков на своей ладони.
– Нормально, – ответила Тина. В её голосе слышалась досада. Но в следующее мгновение произошло нечто, что никак нельзя было назвать нормальным.
Девушка бросила испуганный взгляд на босса и открыла рот, пытаясь что-то сказать. И исчезла.
Перед появившимися на пороге аврором Кангом и молодыми ведьмами-экспертами предстала удивительная сценка. Растерянный мистер Грейвз и скомканная на полу груда серой одежды аврора Голдштейн, из глубины которой раздавался громкий детский плач.
________________________________________
*Ковен (англ. coven) – в английском языке традиционное обозначение сообщества ведьм. Чаще всего состоит из тринадцати членов. Титуба – исторический персонаж, первая женщина, обвинённая в ведьмовстве в городе Салеме в 1692 году. С её обвинения начался печально известный процесс над салемскими ведьмами (это были факты). Ковен Титубы – американский волшебный судебный орган, аналог британского Визенгамота. Полный состав – тринадцать независимых судей. Создан в 1693 году в первую очередь для суда над охотниками за головами. Первым председателем была та самая Титуба, именем которой и был назван судебный орган (а это фантазия автора ;)).
**Птица-гром – волшебное существо, дальний родственник феникса. Вызывает дождь и грозу с молниями, за что и получил название. Его имя носит один из факультетов Ильверморни, на котором обучалась Тина (Pottermore).
***Салемский институт ведьм – волшебная школа в Америке, упоминалась в “Гарри Поттер и Кубок Огня” (HarryPotterWikia). В ней обучаются исключительно девочки. Директриса института Мэйера Кинтана (индейское имя, означает “мудрость”), на 1927 год является действующим председателем Ковена Титубы (тоже не имеет никакого отношения к канону, всё исключительно в моей ненормальной головушке ^_^).
========== 21. Аппалузская пушишка ==========
The Doors, “You’re Lost Little Girl”
16 апреля, 1927 г.
Матоака выглядела усталой и откровенно раздражённой. Она сонно потёрла лицо ладонями и мрачно взглянула на стоящего перед ней Грейвза.
– Сейчас ты успокоишься, и я ещё один раз – последний! – объясню всё с самого начала, – вялым голосом, тяжело вздохнув, продолжила она разговор.
Раздражение Грейвза было более энергичным. Он был зол и растерян настолько, что едва сдерживался, чтобы не разнести на кирпичики всё здание Пэвэти на радость союзникам Грин-де-Вальда.
Маленькие пухленькие шаловливые пальчики неожиданно сильно выкручивали его ухо, грозясь оторвать. Грейвз ничего не мог с этим поделать, только морщиться и шипеть от боли.
– Зелье попало не на кожу, как это бывает обычно, – еле ворочая языком, очень медленно и членораздельно, как тугоумному первокурснику, принялась объяснять колодомедик аврору одно и то же уже в третий раз. – А прямо в кровь. Аврор Голдштейан порезалась, и зелье без всяких препятствий и намного сильнее, чем обычно, подействовало на неё. Можно возносить хвалу Морриган, что она не пропала совсем.
Упомянутая аврор Голдштейн в этот момент обнаружила, что на голове шефа кроме ушей есть ещё и волосы, и принялась с умильным гулением дёргать короткие седые пряди. Грейвз не собирался возносить хвалу кому бы то ни было.
– Это я понял и без твоих объяснений, представь себе, – едко ответил он девушке, стараясь отклонить голову подальше от сидящей на его руках Тины. Малышка радостно затрясла кулачком, между пальцами которого грустно колыхались отданные в жертву серебристые волосинки. – Меня интересует, как вернуть своего аврора в строй. Обычно зелье к этому моменту перестаёт действовать!
– Я ещё раз говорю… – почти с ненавистью посмотрела на него колдомедик красными от недосыпа глазами.
– Да-да, попало в кровь, я понял! – вернул ей тот же взгляд Грейвз, распрощавшийся с ещё одним пучком волос.
– Само зелье тоже было сильнее обычного, поэтому стандартное противоядие не подействовало, – сжалилась над мужчиной Матоака и забрала из его рук младенца. Тина тут же схватила кончики её длинных смоляных прядей и принялась счастливо жевать их единственными тремя молочными зубками. Грейвз облегчённо выдохнул, приглаживая пострадавший висок. – Нужно сварить новое зелье, но на подбор ингредиентов и пропорций необходимо время. Не могу сказать, сколько именно.
– Это всё замечательно, – кивнул Грейвз, глядя на удобно устроившуюся в руках колдомедика аврора Голдштейн. Та сверкала огромными карими глазёнками, глядя на босса с хитрым весельем. Коротенький мягкий пушок волос на почти лысой головке делал её похожей на цыплёнка. – Но почему ей нельзя остаться здесь, пока вы не сварите это низзлово зелье?
– Потому что это больница, а не ясли, – хмуро взглянула на него Матоака, стараясь отобрать свои волосы у любопытного ребёнка. – А как младенец агент Голдштейн абсолютно здорова.
– В прошлый раз, когда её покусали веретенницы, ей даже лекарства не требовалось, но вы всё равно оставили её тут! – резонно возразил Грейвз.
– В прошлый раз её состояние могло нарушить Статут о секретности, – едва заметно улыбнулась она аврору. – Младенцы же не противозаконны даже у немагов.
Грейвз грустно вздохнул, глядя на счастливую малышку. Вреда от неё было не меньше, чем от стаи пикси.
– Тебе же не обязательно нянчиться с ней лично, – правильно угадала причину его тревог колдомедик. – Ведь у аврора Голдштейн есть сестра?
– Есть, – всё так же грустно согласился Грейвз, – но она не отзывается. Я отослал за ней трёх патронусов и двух сов, но прошло уже полтора часа, а в ответ ни слова.
– Ну тогда, Персиваль, – криво и, как показалось Грейвзу, немного злорадно, усмехнулась девушка, – тебе придётся примерить на себя роль отца. Возиться с неблагодарным, капризным, орущим и немного неадекватным человеком.
Всё ещё не могла забыть его поведение после пленения, когда она оказалась единственным колдомедиком, чей уход за собой он оказался готов принять.
– Эй, – слегка обиженно отозвался Грейвз. – Можно было уже оставить прошлое в прошлом. Сама говорила, что мне вообще повезло остаться в живых.
– Конечно повезло! – слишком радостно согласилась она с ним. – Ведь иначе тебе бы не выпал этот уникальный шанс побыть папочкой!
Впихнула в руки растерянного Грейвза сладко агукающую Тину и едва ли не вприпрыжку умчалась прочь. Мужчина ошарашенно взглянул на младенца. Тина, серьёзно насупив жиденькие бровки, внимательно изучала длинные толстые смоляные волосы Матоаки, оставшиеся в её крепко зажатом кулачке.
– Ох, Тина, – обречённо вздохнул Грейвз. – С кем ещё могло произойти подобное?
***
На самом деле, превращение аврора в младенца не было таким уж редким явлением. Тёмные маги и контрабандисты очень любили уменьшающее зелье. Вот нужно тебе доставить заказчику дракона. Если ты просто поведёшь его на поводке по улицам Нью-Йорка, то тебя тут же скрутят доблестные авроры Грейвза.
Как быть? Капнул на тварь немного зелья, и проблемы как не бывало! Огромное двадцатиметровое животное спокойно сидит в сумке. Или вообще превращается в яйцо. На время, конечно. Зелье прекращало своё действие так же внезапно, как обращало взрослую девушку в младенца. Вся тонкость была в том, чтобы рассчитать дозу снадобья.
И, конечно, желательно, чтобы оно не попало в кровь.
Грейвзу иногда казалось, что Тина появилась на этот свет, чтобы продемонстрировать всем и каждому, что может случиться с волшебником при худшем из раскладов ситуаций. Будто это было целью её жизни. Ну, кроме того, чтобы причинять ему постоянную боль. Душевную.
И физическую, совсем взгрустнул Грейвз, когда малышка-Тина начала шлёпать его по щеке пухлой ладошкой, заливаясь звонким смехом от получавшегося при этом звука.
– Ну что же, Тина, – сказал Грейвз, стараясь увернуться от чувствительных шлепков. Малышка восприняла это как ещё одну увлекательную игру, и начала повизгивать от восторга каждый раз, когда Грейвзу удавалось отклониться от её ладошки. – Поищем вашу сестру, а то, боюсь, надолго меня не хватит.
Где находился дом подчинённой, Грейвз знал не понаслышке. Пару раз после операций, когда ему казалось, что аврора-новичка лучше проводить до дверей дома лично, он бывал у крыльца здания, в котором они с сестрой снимали пару комнат. Но он ещё ни разу не поднимался даже на самую нижнюю ступеньку крыльца из бурого песчаника.
Аппарацию малышка восприняла на удивление спокойно, только крепче прижавшись к боссу. Грейвз поправил её одежду, трансфигурированную по размеру сердобольными девушками-экспертами из одежды взрослой Тины, и коротко постучал в массивную парадную дверь из тёмного дерева. Ему пришлось постучать ещё дважды, прежде чем он смог различить тяжёлые шаркающие шаги в глубине дома.
Шарк-шарк-стук. Шарк-шарк-стук.
– Это ты, Тина? – Мощный старческий голос входил в удивительный диссонанс с немощной дрожащей походкой, сопровождавшейся стуком трости.
– Добрый день, – ответил пожилой женщине Грейвз, про себя одобряя, что старушка не открыла ему дверь сразу. – Меня зовут Персиваль Грейвз, я ищу мисс Куинни Голдштейн.
Дверь перед его лицом распахнулась настолько резко, что Грейвз невольно отступил назад. Перед ним стояла низенькая смуглая старушка с копной седых жидких локонов, уложенных в старомодную причёску. Толстые круглые линзы в оправе очков визуально увеличивали глаза женщины настолько, что она вызывала ассоциации со стрекозой. Массивная палка в руке казалась мощным орудием.
– Мистер Грейвз! – проскрипела старушка, оглядывая его и младенца на его руках цепким взглядом. – Давненько же о вас ничего не слышно!
Грейвз покосился на захныкавшую Тину. Малышка отвернулась от старушки и прижала маленькую головку к его плечу.
Обсуждаем босса с домовладелицей? Почему-то от Тины он не ожидал такого… непрофессионализма.
– Прошу прощения, мы знакомы? – на всякий случай поинтересовался Грейвз, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. Не в первый раз старые сумасшедшие и незнакомые люди говорили с ним так, будто они знакомы очень давно. Вот что бывает, когда «Призрак Нью-Йорка», сожги всю эту макулатуру пламя Салема, печатает его колдографию едва ли не каждую неделю. Особенно в последнее время.
Старушка проворчала себе под нос что-то вроде «ох уж эта молодежь» и «вроде я старая, а маразм у него начался».
Неприятная женщина.
– Чего тебе надо-то? – грубовато прошамкала она вставной челюстью.
– Как мне к вам лучше обращаться, миссис…? – Грейвз постарался вернуть этому странному диалогу хотя бы подобие вежливости.
Старушка закатила глаза.
– Эспозито. Миссис Эспозито, – прошамкала она, глядя на Грейвза как на глупенькую феечку.
– Очень приятно познакомиться, миссис Эспозито, – стиснув зубы, процедил Грейвз. Тина начала реветь в голос. Кажется, ей тоже не очень нравилась домовладелица. Пришлось наложить на малышку Силенцио, иначе горький плач у уха грозил оглушить мужчину. – Мне бы очень хотелось увидеть мисс Куинни. Не подскажете, где её найти?
– Да эта молодёжь разве ж отчитывается старухе? – со странным презрением в голосе и взгляде ответила миссис Эспозито. Интересно, что такого о шефе успела рассказать ей Тина? – Тину я уже дня три точно не видела. Пропадает на работе, этот её шеф совсем загонял, ирод окаянный.
Грейвз понял, что старуха, к сожалению, была действительно не в себе. Глядела на него, на начальника Тины, и говорила о нём в третьем лице. Таким уже нужно серьёзное наблюдение колдомедиков.
– А у Куинни сегодня выходной, в отличие от сестры, – продолжала шамкать и шепелявить старушка. – Она на свидание убежала. Наконец хоть кому-то из девочек повезло. Приличный вроде молодой человек, – и посмотрела на Грейвза с ещё более строгим неодобрением.
Сумасшедшая старуха.
***
Сегодня его ждал непочатый край бумажной работы, а сестра Тины должна была прийти прямо к Грейвзу, о чём он настоятельно просил, послав за ней ещё парочку патронусов. Так что оставалось лишь одно – идти вместе с уставшим от плача и уснувшим в его руках младенцем прямо в Вулворт-билдинг.
От домовладелицы сестёр Голдштейн он получил лишь одну полезную информацию – если Куинни на свидании в людном месте, переполненном не-магами, то неудивительно, что она не отзывалась. Ни патронусы, ни совы не доставляли сообщения на глазах обычных людей, чтобы не нарушить Статут о секретности. То есть, младшая Голдштейн пропадала неизвестно где, и у Грейвза не было ни малейшей возможности сообщить ей о случившемся.
Прекрасно, просто прекрасно. Святые драконы!
Тина уже пару раз успела справить малую нужду прямо на шикарный чёрный плащ начальника. Грейвз, конечно, всё высушил, но его преследовала навязчивая мысль, что от них исходит запах кисловатой детской мочи.
И именно поэтому в коридорах Конгресса все попадающиеся им на пути волшебники расступались, как воды Красного моря перед Моисеем в религии немагов. И удивлённо смотрели на них тоже именно поэтому. Ведь не было ничего странного в главе департамента магического правопорядка, шедшего со спящим младенцем на руках. Видит Морриган, в этой жизни он попадал в куда более нелепые ситуации.
Дверь его кабинета была приоткрыта, что сразу вызвало волну неприятной тревоги. Он аккуратно, стараясь не разбудить малышку-Тину, вынул из кармана палочку и, выставив её перед собой, быстрыми движениями распахнул дверь и нацелил кончик на фигуру, сидящую в кресле за столом. В следующую секунду он убрал оружие обратно в карман, ругаясь про себя. Нежданным посетителем оказалась мадам Президент.
– Серафина, – всё ещё немного нервно выдохнул он. Пиквери смотрела на него очень заинтересованным взглядом. На него, затем на младенца, затем снова на него.
– Стоит потерять тебя из виду на пару часов, как ты обзаводишься ребёнком, – уголком губ, едва заметно, улыбнулась Пиквери. – Только не говори, что это твой, а ты до сих пор ничего не рассказал мне.
Кажется, вся ситуация её изрядно забавляла.
– Упаси Мерлин, – нахмурился Грейвз. Как такое вообще могло прийти ей в голову? – Это аврор Голдштейн.
Заявление заинтересовало мадам Президент настолько, что она встала и подошла вплотную, внимательно вглядываясь в спящего младенца.
– Проклятье? Зелье? Это можно обратить? – не сводя глаз с очаровательных пухлых щёчек, поинтересовалась она.
– Зелье, – мрачно ответил Грейвз. – Колдомедики говорят, что обратить можно, но не говорят когда.
Пиквери лишь коротко кивнула, теряя интерес к мирно спавшей аврору Голдштейн.
– Отчего ты сам с ней возишься? Где её сестра?
– Не можем найти, – недовольно поджал губы Грейвз.
– Ох уж эти сёстры Голдштейн, – криво усмехнулась Пиквери, подойдя к окну и рассеянным взглядом изучая пейзаж серого мегаполиса. – Без них наверное было бы совсем скучно жить.
Грейвз не мог с ней не согласиться. Повисло короткое молчание. Аврор раздумывал, как исхитриться и уложить младенца на софу, при этом не разбудив её.
– Сейчас перерыв в слушании по твоему делу, – прервала молчание Пиквери, не сводя взгляда с шумного Манхэттена.
Грейвз молчал, ожидая, что она скажет дальше, но мадам Президент замолчала.
– Совсем плохо? – осторожно поинтересовался он. Грейвз не был уверен, желает ли знать ответ. Губы Пиквери скривились, будто она съела что-то горькое, и теперь никак не могла избавиться от противного привкуса.
– Подняли вопрос о казни.
Грейвз растерянно заморгал, глядя на вышитый золотистым узором тюрбан на голове госпожи Президент. Вот к такому он готов не был. Отставка – заслуженно, но казнь?
Тина в его руках причмокнула пухленькими розовыми губками. Никто не торопился прерывать воцарившееся молчание.
– Но этого не будет, – неожиданно злым голосом заявила Серафина. – В конце концов, я Президент. Я им не позволю.
Грейвз раздумывал, стоит ли благодарить её за поддержку, или же лучше пока промолчать, но она уже развернулась, и, не взглянув на него, ушла прочь, мягко прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить ребёнка.
Тина всё равно проснулась. Большие карие глаза посмотрели на босса со счастливой приязнью. В следующее мгновение по животу и ногам Грейвза растеклось знакомое тепло.
Ещё неизвестно, кто из них двоих более невезуч.
***
Грейвз старался игнорировать возню Тины и даже подписал пару отчётов, но через полчаса громких недовольных воплей сдался. Подхватив горько плачущую девочку на руки, он направился в общий зал. Мужчина надеялся, что там будет хоть кто-то из его авроров-женщин. И что они знают, как обращаться с детьми. Хотя в последнем он очень сильно сомневался.
Но, хвала Морриган, ему повезло. Женщин в зале не было. Не было вообще никого, кроме Карибу и аврора Канга, который брал у неё показания. Он задавал вопросы, а перо-самописец резво скакало по пергаментному свитку, фиксируя допрос.
Карибу умела обращаться с самыми разными животными. А животное, младенец – разница, по сути, невелика.
– Она же хочет есть! – возмущённо воскликнула Карибу, укоризненно глядя на Грейвза. Тот почувствовал себя в крайней степени неловко. И как он должен был об этом догадаться, если Тина не могла говорить?
Почему никто ещё не изобрёл переводчика с младенческих криков?
Оборотень вызвала домового эльфа с бутылочкой тёплого молока, и радостно сюсюкала со сладко причмокивающей Тиной. Аврор Голдштейн была совершенно очарована девой-оленем. Точнее говоря, её изящными рогами, покрытыми мягким пушком, с которых не сводила широко раскрытых глаз. А если быть совсем честными, внимание Тины привлекли резво скачущие по ветвям рогов девы разноцветные аппалузские пушишки*.
Грейвз был уверен, что пушишки были незаконно селекционированы. Настоящие пушистики обладали не таким пышным и цветным ворсом. Они больше походили на живых существ, чем эти слишком яркие комочки меха. Их всех должны были уничтожить после того, как «Фантастическая фауна Флёри» была закрыта, но несколько экземпляров всё же остались в живых. И, похоже, избрали местом своего обитания рога одной женщины-оленя. Кажется, все усиленно делали вид, что не замечали такого вопиющего нарушения постановления Ковена потому, что боялись оказаться на этих самых рогах. И Грейвз их прекрасно понимал.
– Просто кормите её иногда. Она же живое существо! Всем живым существам надо есть. Уверена, даже вам, – изрекла глубокую мысль Карибу. Затем оставила Тине приглянувшуюся ей ярко-жёлтую пушишку, заставив Грейвза пообещать, что пушишка вернётся к ней живой и невредимой, и ушла работать дальше.
Оставшиеся в зале Грейвз и Канг обменялись растерянными взглядами и синхронно посмотрели на сытую довольную малышку-Тину, увлечённо жующую мех отчаянно верещавшей пушишки.
Впрочем, Канг быстро нашёл для себя занятие вне стен Конгресса, поспешив на вызов с девятой авеню. Грейвз пару раз пытался отобрать из неловких, но таких цепких пальчиков маленькой Тины жалобно пищавший комок шерсти, но каждый раз это заканчивалось отчаянным плачем ребёнка.
Аврор с тоской думал, что свидание младшей Голдштейн может продлиться до самого вечера.
Он почти забыл о кровавом знаке на старых обоях в доме Суитуотеров, но сейчас, сидя в относительной тишине и глядя в бездонные карие глазёнки аврора Голштейн, он невольно вспомнил её слова.
«Вам грозит опасность, сэр».
Провела собственное расследование, значит? Пришла пора и Грейвзу навестить библиотеку Конгресса.
***
Огромные залы, от пола до потолка заставленные стеллажами, переполненными пыльными фолиантами, и в рабочие дни не могли похвастаться обилием посетителей, а в этот выходной день были совсем пусты. Не было даже библиотекаря. Но это было лишь на руку аврору. Вряд ли библиотекарь стал бы терпеть младенца в своих владениях.
Тина оставила в покое пушишку, которую Грейвз усадил на свою голову – несчастная тварь отчаянно цеплялась мелкими лапками за пряди волос и никак не могла поверить, что выбралась живой из пальчиков маленькой мучительницы.
Зато внимание маленькой разбойницы привлекли яркие журналы. Ей потребовалось минут пятнадцать, чтобы разодрать внушительную стопку номеров «Ведьмы Большого яблока»**. Весь процесс проходил с самым серьёзным выражением лица – с нахмуренными от напряжённого внимания бровками и оттопыренной нижней губой. Одетые по последнему слову моды красивые ведьмочки на колдографиях разбегались с безмолвными криками, когда Тина рвала яркие картинки напополам.
Грейвз начал думать, что несмотря на все сложности, кажется, быть родителем очень даже интересно.
Оставив Тину за сложной работой по уничтожению журналов, Грейвз принялся посматривать архив иностранных газет за последние несколько лет. То и дело отвлекаясь, чтобы посмотреть, как обстоят дела у его маленькой подопечной, он заново узнавал то, о чём ему рассказала аврор Голдштейн.
Каждая новость об очередном злодеянии, приписываемом Грин-де-Вальду, сопровождалась знакомым символом. Грейвз просмотрел номера за прошлый год. Всё лето, осень, и даже в начале декабря – этот символ регулярно появлялся на страницах газет по всей Европе. Его могли оставлять союзники Грин-де-Вальда. Или же он сам, мотаясь с помощью порталов между Старым и Новым светом. С утра пришёл на работу в Конгресс в Нью-Йорке в теле главного аврора, а после обеда убил семью чистокровных магов во Франции, оставив метку на одной из стен старинного шато.
Они просидели в библиотеке несколько часов. Тина от разрывания журналов перешла к ловле разноцветных светлячков, наколдованных Грейвзом. Затем, когда ей это наскучило, выпила ещё одну бутылочку молока, принесённого заботливым домовиком и поспала полчаса. Затем вновь пожевала пух пушишки и перешла к самому интересному – обслюнявливанию карточек из каталога. Длинные узкие полки, заполненные стройными рядами прямоугольников из плотной сероватой бумаги, не могли не привлечь внимание. Грейвз лишь тяжело вздохнул, взмахом руки восстанавливая разноцветные обрывки бумаги в стопку ярких журналов.
Вскоре Грейвз решил, что получил всю полезную информацию, какую мог. Волшебством вернул газетные номера на положенные им места, и подошёл к Тине, морально готовясь к крикам недовольства. Кажется, Тине очень понравилось уничтожать имущество Конгресса.
– Ну что же, Тина, нам надо возвращаться, – ласково глядя на увлеченного разрушением ребёнка, сказал он. Рядом с Тиной на спине лежала пушишка, судорожно подёргивая лапками. Надо было поскорее вернуть пуховой комок Карибу, а то, того и гляди, помрёт.
Грейвз попытался отобрать клочок бумаги, который Тина увлечённо жевала, чем вызвал ожидаемый приступ негодования. Подчиняясь взмаху руки, все выдранные малышкой карточки, шурша, словно стайка птиц, вернулись на места в длинной полке каталога. Но отобранный у Тины клочок бумаги привлёк внимание аврора.
Значительный фрагмент бумаги с угла карточки был съеден, и на нём осталась лишь часть информации:
«…ки барда Бидля.
…ный экземпляр передан в библиотеку Школы
…действа и Волшебства Ильверморни в 1851 г.»
Сказки, о которых говорил Грин-де-Вальд в воспоминаниях Тины. Грейвз бы не обратил на этот клочок бумаги особого внимания. Какая разница, какие истории рассказывали в детстве темнейшему колдуну современности? Но одна маленькая деталь заставила застыть, сжимая огрызок библиотечной карточки в напряжённых пальцах.
По самому верху шёл ряд нарисованных рун, большая часть чернил которых была размыта слюнями Тины. Но один символ, тот самый, что Грин-де-Вальд рисовал на местах своих преступлений, остался вполне чётким.
– Спасибо, аврор Голдштейн, – сказал Грейвз орущему в руках младенцу, пряча клочок бумаги в карман брюк. – Кто бы мог подумать, что даже в таком состоянии вы можете оказаться полезны.
***
Грейвз отпустил всех авроров по домам впервые за долгое время. Те облегчённо вздохнули и поскорее ретировались, опасаясь, что начальство могло передумать. Остались лишь дежурные авроры – Фишер и Флеминг, -которые почти сразу отправились на вызовы.
В темноте вечера за окном Грейвза материализовалась тень, разбудившая аврора громким нетерпеливым стуком. Мужчина вздрогнул и оторвал голову от столешницы – он уснул прямо за рабочим столом. День, проведённый с маленьким ребёнком, изрядно утомил его. Рядом, на софе, спала малышка-Тина. Она тоже проснулась от неожиданного звука.
К щеке Грейвза прилип пергамент с отчётом Аманды Флеминг. Аврор оторвал его и сонно потёр щетину. На пальцах остались разводы чернил. Перьевой почтальон вновь нетерпеливо застучал по стеклу.
В приятное тепло ворвалась свежая прохлада весеннего вечера, когда Грейвз распахнул окно для совы. К лапке был привязан флакон, обёрнутый в обрывок пергамента.
Резкий, нетерпеливый почерк Матоаки сообщил ему, что они не уверены в эффективности зелья, но навредить Тине оно не должно. Звучало не очень обнадёживающе.
– Что будем делать, Тина? – Грейвз с сомнением в голосе озвучил мысли вслух, задумчиво глядя на жидкость во флаконе.
Тина сладко зевнула. Чары трансфигуации спали с одежды, и она сидела, закутанная в свою не по размеру большую блузу.
Грейвз, скорее всего, так и не решился бы дать ей подозрительное зелье, но в этот момент в дверь кабинета звонко постучали.
– Добрый вечер, мистер Грейвз, – мило улыбнулась слегка запыхавшаяся Куинни Голдштейн, приглаживая растрепавшиеся золотистые локоны. – Я получила ваше сообщение десять минут назад, прибежала тут же. Прошу прощения, что заставила ждать.
Грейвз мрачно посмотрел на очаровательно раскрасневшуюся от бега младшую Голдштейн, затем хмуро глянул на циферблат карманных часов. Без десяти восемь. Выразительный взгляд из-под бровей заставлял легилиментку нервничать.
– Надеюсь, свидание прошло удачно, – ровным спокойным тоном поприветствовал её Грейвз.
– Очень. – Куинни перевела смущённый взгляд с начальства сестры на неё саму, счастливо хлопающую в ладошки и агукающую. – Тинни? – растерянно и неуверенно спросила Куинни, обращаясь то ли к внезапно впавшей в детство сестре, то ли к её шефу.
– Несчастный случай на месте преступления, – пояснил Грейвз, вертя в руке склянку с лекарством. – Колдомедики приготовили противоядие, – продемонстрировал он ей флакон, – но…
Куинни не стала слушать до конца. Решительным шагом подошла к Грейвзу, забрала из его рук склянку, сломала восковую пробку и влила содержимое в сестру. Всё произошло так быстро, что Грейвз слегка растерялся. Он успел отреагировать на действия Куинни, зажмурившись, и даже прикрыв глаза ладонью – для верности.
Но всё же образ растерянной Тины, в одночасье вернувшейся к своим нормальным размерам, сидящей на софе, будучи совершенно голой, остался в его памяти навсегда.
________________________________________
*Аппалузская пушишка – незаконно выведенная (так как селекция растений и животных была запрещена Магическим конгрессом Соединённых Штатов Америки) порода карликовых пушистиков. Судя по пикчам постеров, созданных к фильму, продавались в одном магазине – “Фантастическая фауна Флёри” (HarryPotterWikia).
**Большое яблоко – самое известное прозвище Нью-Йорка. Возникло в начале 1920-х годов.
