Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
– Но вместе с тем преданны друзьям, способны принять единственно верное решение, добры и сострадательны. Целеустремлённы. Он говорил, что верит вам, – профессор замолчал, сжав пальцы в замок. – И наверное, это единственное, что мне нужно о вас знать – что Ньют Скамандер верит вам. Мало кто смог заслужить это доверие.
Повисло молчание, прерываемое тихим постукиванием чайной ложки, размешивавшей сахар в чашке хозяина кабинета.
– Он показал мне кое-что, – отчего-то негромко сказал Дамблдор, продолжая внимательно смотреть на Тину. – Свои воспоминания о том моменте, когда вы смогли захватить Грин-де-Вальда. Вы сделали это вместе, верно? Возможно, и в этот раз ему не обойтись без вашей помощи.
Напарница сжала рукоятки кресла так сильно, что тонкие пальцы побелели. На лицо профессора вновь вернулась доброжелательная улыбка, которая наверняка действовала располагающе на студентов, но в помятом жизнью Грейвзе вызывала лишь настороженность.
– Он в Париже, – сообщил Дамблдор, продолжая рассматривать Тину с интересом.
Она вскочила на ноги, в нетерпеливой готовности двинуться в путь сию же секунду.
– Спасибо вам, – выдохнула она, опомнившись лишь оказавшись у двери. – Персиваль, нам пора.
– Подожди меня буквально мгновение, – попросил детектив свою нетерпеливую напарницу. И, дождавшись, пока за ней захлопнулась дверь кабинета, улыбнулся профессору не менее любезно, чем он своим гостям. – Тина не спросила, что именно Скамандер забыл в Париже, так не терпит увидеть его. Но я спрошу. Отчего после вашего разговора Ньют Скамандер решил отправиться во Францию?
Выражение лица Альбуса Дамблдора не изменилось. Он лишь устроился поудобнее в кресле, наслаждаясь теплом огня из камина.
– Мистер Персиваль Грейвз, – не отвечая на вопрос, протянул он. – Благородное имя. Знаете, моего отца звали так же. Он был импульсивен, вспыльчив, никогда не жалел о своих поступках. И всегда принимал то, что готовила ему судьба. Возможно, именно поэтому ему пришлось покинуть нас, свою семью, столь рано.
Грейвз улыбнулся – густая паутина вопросов в его голове начала распутываться, пусть пока и принимая форму зыбких догадок. Но предвкушение того, что ответы на них он получит очень скоро, будоражила кровь.
– Занятная история, профессор Дамблдор. Вижу, вы любите составлять мнение о людях после недолгого знакомства. Возможно, в чём-то вы даже правы. – Детектив склонил голову к плечу, повторяя жест визави. – Но знаете, я тоже в этом достаточно силён. Долгое время именно за это мне и платили. И знаете, что я думаю о вас?
– Просветите же, – не выказывая ни малейшего волнения и излучая дружелюбие, кивнул профессор.
– В юности вы были знакомы с волшебником, нынче известным всем – Геллертом Грин-де-Вальдом. Ваши умы волновали легенды и истории, которые оказались вполне себе реальными, по крайней мере некоторые из них. Вы искали Дары Смерти, не так ли?
Наконец, выражение лица волшебника изменилось – почти мгновенно, будто Грейвз взмахнул палочкой, приказав Дамблдору побледнеть. Во взгляде читалось удивление и вопрос – откуда? Откуда волшебник, которого профессор видел в первый раз, мог знать такое? Детектив не стал уточнять, что наконец вспомнил, отчего взгляд льдистых глаз был ему знаком. Он видел его лишь однажды, но всё же смог вспомнить и сопоставить некоторые детали в картину, пусть всё ещё зияющую прорехами безвестности. Сам Грин-де-Вальд, сдавшись умениям Куинни Ковальски, на секунду упустил воспоминание о юном, восторженном мальчишке, взбудораженном знанием о Дарах. Воспоминание, которое хранил с величайшим трепетом.
Как давно это было – будто целую жизнь назад. Но Грейвз помнил.
– Грин-де-Вальда волновала непобедимая волшебная палочка. А вас? – продолжил детектив. – Впрочем, не важно. Тогда вы были с ним заодно. А сейчас?
Очередное молчание было тягостным, постепенно наполняющимся болезненно-тяжёлым напряжением.
– Нет, я не заодно с ним, – не стал отпираться от факта знакомства или задавать вопросы профессор. – С тех пор, как я видел его в последний раз, прошло слишком много лет. Целая жизнь. Я не разделяю его взглядов.
Грейвз не уловил в его словах фальши.
– И должно быть то, что после визита к вам Скамандер устремился в Париж – туда, где в последний раз, если верить слухам, был замечен Грин-де-Вальд – не совпадение?
– Не совпадение, – подтвердил Дамблдор, к которому, судя по всему, вернулось хотя бы напускное спокойствие.
А вот Грейвз, который в глубине души знал, что был прав, оказался ошарашен невозмутимым тоном волшебника.
– То есть, я уточню, Скамандер направился бороться с Грин-де-Вальдом, владеющим непобедимой палочкой? Именно по вашей наводке? Это же верная гибель! – не сдержался и воскликнул детектив, тут же пожалев об этом – слова могла услышать ожидающая его за дверью Тина.
– Если у кого и есть шанс победить Грин-де-Вальда, то только у мистера Скамандера, – возразил профессор, складывая пальцы перед собой и внимательно глядя на детектива.
– У него нет шансов! – выплюнул Грейвз, резко вставая с кресла. – Ни единого.
– Отчего вы в этом уверены? – напряжённым голосом спросил Дамблдор, глядя в спину удаляющегося волшебника.
– Сегодня вы и сами поняли, почему, – не оборачиваясь, ответил Грейвз.
– Но это всего лишь догадки! Теория! – воскликнул профессор.
– То есть, вы отправили молодого человека на смерть, зная, что его шанс одолеть волшебника, владеющего непобедимой палочкой – всего лишь теория? Почему? – взявшись за ручку двери и обернувшись напоследок, спросил детектив.
Профессор промолчал, тревожно глядя на уходящего гостя.
– Ради общего блага, верно? – озвучил висевший в воздухе ответ на свой же вопрос Грейвз и распахнул дверь.
***
«Три метлы» всё ещё были открыты, несмотря на поздний час и непогоду. Сонная рыжеволосая волшебница передала им ключ, сквозь зевок сообщив, что комната осталась лишь одна, да и та односпальная. Тина лишь слегка зарделась, кивнув в ответ – выходить в непогоду на поиски другой гостиницы было крайне неразумно.
– Я посплю на диване, – с сомнением протянул Грейвз, глядя на неудобную даже с виду конструкцию, обтянутую выцветшей тканью.
– Хорошо, – согласилась девушка, ещё сильнее заливаясь краской и торопясь скрыться в миниатюрной ванной комнате.
– Подожди, Тина, – тяжело выдохнул детектив, наконец решив для себя тяжёлую дилемму. – Я должен тебе кое-что рассказать.
Волшебница удивлённо взглянула на него, но ничего не сказала, сняв мантию и отложив на прикроватную тумбочку волшебную палочку. Грейвз смотрел на отблески огней свечей на лакированном, заляпанном отпечатками пальцев девушки древке.
Тина уселась на кровать и склонила голову к плечу. Мужчина тяжело вздохнул, опускаясь на продавленный диван.
Начать говорить было сложно. В конце концов, видит Морриган, не каждый день приходится сообщать кому-либо о том, что только она может победить волшебника, уже с десяток лет навевающего ужас на весь волшебный мир.
________________________________________
*9 Slurringford Square, London SE11 – адрес Лондонской квартиры Ньюта Скамандера, взятый из реквизитов ко второму фильму – формуляра Министерства магии.
**Левкрота – животное, обладающее необычайной скоростью; размером она с дикого осла, с ногами оленя, шеей, хвостом и грудью как у льва, головой барсука, раздвоенным копытом, пасть достигает ушей, а вместо зубов одна сплошная кость; говорят, что это животное может подражать человеческому голосу. Плиний “Естественная история”.
========== 36. Маледиктус ==========
Amy Stroup, “Under Attack”
22 декабря, 1928 г.
Тогда, в уюте тёплого номера «Трёх мётел», когда за окном резвился не на шутку разбушевавшийся ветер, бросая в зачарованные стёкла горсти колючих снежинок, Тина с лёгким удивлением выслушала рассказ о непобедимой волшебной палочке из детской сказки для малышей-волшебников. Она не перебивала Грейвза, хоть по её виду и было ясно, что она не совсем понимала, отчего ему приспичило говорить об этом именно сейчас, когда ей так не терпелось переодеться в сухое.
Когда детектив сказал, что сказка эта – не совсем сказка, брови девушки удивлённо взлетели вверх, выдавая замешательство. Уж не сошёл ли мужчина с ума? Может ему странный профессор чего в чай подмешал? А уж когда бывший аврор сообщил, что палочкой этой теперь владеет Тина – и вовсе смотрела на него, словно на помешанного.
– Но… у меня её нет, – развела она руками, а затем взяла в руки свою палочку – ту самую, что когда-то отобрала у лже-Грейвза с помощью незамысловатого «акцио». Повертела её в руках, будто демонстрируя волшебнику– вот, видишь? Это всего лишь старая палочка бывшего начальника. Не легендарная палочка, ради обладания которой был убит не один волшебник. Всего лишь непритязательная палочка с сердцевиной из шерсти вампуса. Ничего более.
И Грейвз тяжело вздохнул. Волшебник и сам смутно понимал, что пытался объяснить девушке, однако тревожное ощущение того, что он был прав, не отпускало.
А наутро Тина, решительно поджав губы, сообщила, что едет за Скамандером во Францию. Это было очевидно – не в характере девушки было оставлять друзей в беде (а британец был в беде, это даже самой бестолковой его зверушке было ясно), но Грейвз всё же недовольно нахмурился, вспомнив предупреждение Фоули: они, беглецы от правосудия МАКУСА, были в безопасности только в Великобритании. Если они попадутся в лапы закона в другой стране, то их, скорее всего, депортируют обратно в США. А там их ждала Комната смерти.
Тина напряжённо ждала, что детектив станет её отговаривать, но Грейвз сказал лишь то, что они направятся туда месте – в конце концов, именно ему напарница поручила это дело – отыскать Скамандера. Девушка было заикнулась, что ему стоило остаться в безопасной Британии, но мрачный взгляд бывшего начальника заставил её замолчать.
– Не беспокойся из-за Грин-де-Вальда. В конце концов, у меня ведь Бузинная палочка, – неловко попыталась пошутить она. – И потом, я его и своей старой почти уделала.
Грейвз лишь взглянул на неё ещё мрачнее.
***
08 января, 1929 г.
Они уже были в Париже, глубоко под Сакре-Кёр, чудом сумев попасть на встречу, которую проводил Грин-де-Вальд исключительно для тех волшебников, которые являлись его сторонниками или же могли ими стать. Чтобы попасть на эту встречу, напарникам пришлось пойти на различные ухищрения.
Прибыли во Францию детективы без особых помех. Пока они вели себя как законопослушные волшебники, никто не обращал на них особого внимания. А вот когда они оказались на месте, стало немного сложнее – Париж был не так уж и мал. Как разыскать одного магозоолога во французской столице? Признаться, Грейвз в глубине души надеялся, что это будет довольно просто – в конце концов, в своё прошлое посещение города в другой стране рыжий волшебник и его передвижной зверинец почти тут же привлекли внимание местных властей в лице Тины. Может и в этот раз он не смог не выделиться?
Однако в первые же пару суток призрачные надежды детектива истаяли вместе с утренним зябким туманом над Сеной – в местных волшебных пабах никто и слыхом не слыхивал ни о каких беспорядках, в которые мог бы быть вовлечён искомый маг. Но удача всё же улыбнулась им – немного кривовато, но отчётливо. До ушей американцев доползли слухи о том, что один тёмный маг привлекал сторонников. А чудаковатый писатель, посланный не менее чудаковатым профессором, искал именно его, не так ли? Грин-де-Вальда найти было куда проще, а где-нибудь неподалёку от него должен был отыскаться и неуловимый Скамандер.
Грин-де-Вальду были нужные любые сторонники, но куда желаннее – родовитые волшебники со связями и средствами. Любой революции были нужны деньги. Поэтому Тина и Грейвз, после недолгих совещаний, разработали легенду, которая помогла им привлечь интерес вербовщиков тёмного мага.
Так появилась парочка богатых наследников из Америки, чета Льюис – Роберт и Пернелла. Молодожёны, которые прибыли во Францию приятно провести медовый месяц. Неприлично богатые и так же сильно ненавидящие немагов, как и Грин-де-Вальд, ведь пра-пра-прабабка Роберта – Мерси Льюис, – была казнена ими в Салеме. Легенда была проста и надёжна, как пробка из горлышка бутылки веселящей воды.
Ждать пришлось недолго. Уже во второй вечер, когда «чета Льюисов» развлекалась под куполом цирка Арканус,* рядом с ними, будто соткавшись из душного, наполненного людским многоголосьем воздуха, оказался мужчина со слегка ассиметричным лицом и внушительной челюстью.
– Роберт Льюис? – коротко спросил он по-английски с сильным нордическим акцентом.
– Он самый, – кивнул Грейвз, незаметно дёргая локоть отвлёкшейся на представление Тины. – Чем могу помочь?
– Меня зовут Гриммсон,** – просипел собеседник и сунул в руку детектива смятый клочок пергамента. – Приходите завтра вечером по этому адресу, если вы действительно хотите перестать прятаться.
Так они и оказались на нужном месте.
Сакре-Кёр – относительно недавно отстроенный храм местных немагов, располагался на вершине холма Монмартр, наивысшей точки Парижа. Под ним располагались старые заброшенные каменоломни,*** в которые и завёл напарников мрачный, немногословный и удивительно широкоплечий проводник.
От стен прохода, укреплённых деревянными балками, веяло сыростью, плесенью и крысами. Тина с любопытством разглядывала их в неровном, пляшущем свете самой обычной керосиновой лампы, которую держал в руках Гриммсон. Грейвз же сжимал в кармане волшебную палочку. Отчего-то опасения о том, что Грин-де-Вальд каким-то образом узнал, что Льюисы на самом деле – те самые авроры МАКУСА, которые некогда посодействовали его поимке, не покидали детектива. Вдруг молчаливый проводник был послан для того, чтобы убрать их с пути тёмного волшебника?
Постепенно безлюдная полутьма одного из старых ходов шахты стала наполняться смутным гулом – словно вдалеке работал один из не-маговских шумливых механических агрегатов. Но скоро стало ясно, что это множество людских голосов, собравшихся в единый нестройный хор. За очередным узким поворотом им открылась удивительная, подавляющая картина.
Огромный сводчатый зал, похожий на античный амфитеатр, покрытый куполом, был заполнен копошащейся людской массой. Волшебники, сторонники Грин-де-Вальда. Как же много их было! Неужели все эти люди разделяли его цель – разрушить Статут о секретности? Пойти на неизбежную, кровопролитную войну с не-магами?
Шедшая рядом Тина болезненно впилась в локоть Грейвза, смяв плотную ткань рукава пальто. Волшебник успокаивающе огладил её ледяные пальцы, которые нехотя, но всё же слегка разжались, давая детективу возможность выдохнуть.
– Всё хорошо, Тина, – улыбнулся он ей.
Волшебник с широкой спиной, который вёл их за собой сквозь людскую сутолоку, обернулся на его голос.
– Толпа народу, она всего лишь немного волнуется, – пояснил он Гриммсону. Тот угрюмо кивнул и пошёл дальше, указывая им путь. – Он тут, мы найдём его, – шепнул Грейвз на ухо волшебнице, которая судорожно кивнула в ответ, продолжая обшаривать взглядом разношёрстную толпу волшебников в поисках Скамандера.
Освещение было крайне скудное – с зачарованного свода лился тусклый, отражённый свет ущербного растущего полумесяца и холодных звёзд. Тут и там возвышались горящие факелы, бросавшие на людскую массу пятна желтоватого света, принося больше размытых чёрных теней, нежели ясности.
Арена театра была почти пуста. Свет факелов не дотягивался до округлой площадки, а голубоватый свет сверху выхватывал смутные тёмные фигуры, бесшумно и лениво скользившие по периферии окружности. Приглядевшись, Грейвз понял, что фигуры принадлежали кошкам.**** Размерами они были чуть больше низзлов, но меньше виденного в чемодане магозоолога нунду. Треугольные уши торчали кверху, чутко улавливая шорох мантий и голоса волшебников. Огромные, навыкате, глаза, лишённые зрачков, словно бельмо слепца, светились призрачным, голубоватым светом. Шкура кошек лоснилась иссиня-чёрным. От их фигур исходила хищная грация, от которой Грейвзу благоразумно хотелось держаться подальше.
– Нигде не вижу, – сдавленно прошептала Тина, приподнимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до уха мужчины. Она отвлекла его от созерцания тварей на арене, возвращая к главному – поиску Скамандера.
– Вы же не говорите по-французски, мистер Льюис? – простуженным голосом поинтересовался внезапно остановившийся проводник.
– Очень плохо, – нехотя признал Грейвз, против воли вспоминая свои жалкие потуги разузнать информацию в местных барах. Найти хоть кого-то, кто более-менее сносно говорил на английском, было чрезвычайно сложно. В итоге самым полезным собеседником оказался гоблин. Хорошо, что гоббледук на всех континентах звучал одинаково.
– Прикрепите их за ухом, – просипел волшебник, протягивая Тине и Грейвзу раскрытые ладони. Детектив с трудом разглядел в полутьме лежавшую на них пару светлых шариков. На ощупь они оказались мягкими, как кусочки теста, из которого мистер Шепард выпекал ароматные пироги. – Надеюсь, ещё увидимся, – кивнул Гриммсон и затерялся в толпе, очевидно посчитав, что его миссия исполнена.
Грейвз склонился к растрёпанным каштановым волосам девушки, одурительно пахнувшим чем-то растительным, чтобы прошептать в ответ на её предыдущую фразу:
– Не беспокойся, он должен быть тут. Прекрати волноваться. Помнишь, первое правило поиска объекта – …
– …сосредоточиться и выкинуть из головы лишнее, – закивала в ответ Тина, щекотя щеку мужчины мягкими локонами.
– Вот и молодец, – пробормотал Грейвз, с трудом заставляя себя начать поиски этого самого объекта – в данном случае, рыжего магозоолога. Выкинуть из головы лишнее – мысли о том, что играть супругов им с Тиной выходит до неприличия легко, – получалось не очень успешно.
Но девушка не услышала его слов, полностью сосредотачиваясь на некогда привычной работе.
Грейвз прикрепил мерзкий, липкий и прохладный комочек за ухо, ощущая, как он растёкся по всей складке, словно обхватывая ушную раковину. Второй комочек повёл себя так же. Мужчина с трудом сдержался, чтобы не передёрнуться от ощущения отвращения.
Вначале он не заметил изменений. Вокруг, как и прежде, гудел шум людских голосов, словно рой пчёл. Но спустя пару мгновений Грейвз понял – они больше не бессмысленны. Теперь голоса не были журчанием раздражающего французского говора. Точнее, были, но вместе с тем волшебник наконец-то понимал, о чём шла речь. Они были в Париже меньше недели, но за эти дни незнание языка успело заставить его почувствовать себя беспомощным, словно потерянный ребёнок. Это ощущение злило, а два маленьких шарика принесли Грейвзу такое облегчение, будто до этого момента он был инвалидом, которому волшебством вернули потерянную конечность.
На секунду его накрыло чувство, почти похожее на эйфорию.
Люди вокруг в основном были одеты по последней моде волшебников – мантии тёмных оттенков, гладкий атлас платьев дам. Было на удивление много детей, что заставило Грейвза подсознательно напрячься. Но их родители, очевидно, не считали агитаторские собрания против немагов вредными для детского сознания. На многих лицах играли нетерпение и азарт, на некоторых застыла скука. Многие были рыжими, но разглядеть среди них пропавшего магозоолога волшебник не мог.
Внезапно, проходивший мимо волшебник споткнулся о мысок сапога Грейвза. Детектив инстинктивно подхватил едва не упавшего мужчину под локоть.
– Excusez moi, monsieur, – произнесли его губы, но Грейвз услышал: «Прошу прощения, мистер».
Так как волшебные шарики за ушами давали ему понимать, что говорят окружающие, но вряд ли наделили его способностью свободно изъясняться на французском, детектив лишь кивнул – всё нормально, – и отпустил руку волшебника. Тот поддёрнул распахнувшиеся полы своего тёмного зимнего пальто, невольно приковав внимание Грейвза к ещё одной тревожной детали этого вечера.
Плечи волшебника обхватывали широкие кожаные лямки портупеи, а из-за левого бока выглядывал кончик волшебной палочки, прячущейся в узком кожаном футляре.
Казалось бы, что такого в том, что у волшебника есть с собой волшебная палочка? Только вот Грейвз слишком хорошо помнил, что такие портупеи носят только те волшебники, которым палочка и возможность быстро извлечь её слишком часто может спасти жизнь. Авроры.
Лихорадочным взглядом обшарив трибуны, детектив понял, что этот аврор не был случайным зрителем-перебежчиком, разделявшим взгляды Грин-де-Вальда на устройство мира. Их было не меньше полусотни.
Засада. Французский аврорат организовал наблюдение за митингом тёмного волшебника. Чего они хотели? Остановить его? Переловить всех его приспешников и тех, кто выразит сочувствие его речам?
На самом верху трибун, недалеко от западного входа, Грейвз разглядел знакомую фигуру, заставившую увериться в том, что выбираться из недр катакомб Сакре-Кёр стоило как можно скорее. Над толпой французской знати тёмной, мрачной тенью, исследуя цепким взглядом лица волшебников, возвышался Тесей Скамандер.
Ну, хоть один Скамандер попался ему на глаза этим дивным вечером, саркастически подумал детектив. Жаль, не тот, что нужен.
Рядом с главой британского Аврората, переступая с ноги на ногу в азартном нетерпении, стояла женщина. Чуть ниже его ростом, с аккуратно завитыми, короткими смоляными локонами, в которых поблёскивали нити благородной седины, облачённая в идеально скроенный по фигуре тёмный брючный костюм. Расстояние могло обманывать, но раз в толпе шныряли местные авроры, Грейвз был практически уверен в том, что видел Бернадетт де Монтеспан***** – главу Аврората Франции, коллегу, с которой не раз пересекался во время командировок в Европу.
– Пламя Салема, – не удержавшись, выругался себе под нос волшебник. Ситуация с каждой минутой становилась всё менее привлекательной. Если незаконную поездку за границу в поисках надоедливого магозоолога с самого начала можно было назвать таковой. – Тина, – шепнул он на ухо занятой поисками девушке, – в толпе полно местных и британских авроров. Чую, что скоро тут будет жарко. Находим мистера Скамандера и тут же аппарируем. Разделимся. Я беру на себя нижние ряды, ты – верхние.
С первыми его словами взгляд напарницы заметался судорожнее, выхватывая из людской массы отчётливо различимые для сведущего фигуры авроров. Тина скупо кивнула в ответ на предложение волшебника и лёгкой птицей взлетела вверх по серым щербатым ступеням, выбирая ряд для поисков поудобнее.
Они неторопливо обходили толпу по часовой стрелке, тщательно исследуя взглядами каждое лицо. Напарники уже почти прошли середину взбудораженной людской массы, кольцом охватывавшей плоскость арены, как взгляд Грейвза выхватил из множества незнакомых обликов один, который никак не ожидал увидеть в этом месте.
– Мисс Лестрейндж? – удивлённо переспросил он, всё ещё не веря своим глазам. Но они не врали – облачённая в изысканное вечернее платье под элегантным пальто, со сдвинутой набок вычурной шляпкой, на него холодно смотрела будущая миссис Скамандер, не выказывая ни малейшего изумления случайной встрече.
– Мистер Грейвз, – отстранённо поздоровалась она, дежурно улыбаясь.
– Что вы тут делаете? – уже обычным тоном поинтересовался детектив и не дожидаясь ответа на первый вопрос, задал второй. – Ваш жених знает о вашем присутствии?
На долю секунды улыбка Литы Лестрейндж стала искренней, с хитринкой, хоть в ней по-прежнему не наблюдалось ни капли дружелюбия.
– Нет, – выдохнула она, слегка томно, отводя взгляд в сторону-туда, где Тесей Скамандер о чём-то переговаривался с мадмуазель де Монтеспан. – Я просилась ещё в Лондоне, хоть и знала, что он не согласится взять меня с собой в эту поездку – слишком опасно, по его мнению. Но раз тут так опасно, разве я могу спокойно остаться дома, дожидаясь его?
Грейвз вспомнил, какие собственнические взгляды на торжественном вечере она кидала на магозоолога и озадаченно помолчал.
– То есть, вы хотите сказать, что прибыли в Париж вслед за женихом, потому что волнуетесь за него? – наконец нашёлся, что сказать.
– Разумеется. – Лестрейндж наградила невольного собеседника слегка снисходительным и, в то же время, осуждающим взглядом. – Я люблю Тесея и волнуюсь за него. Просто сидеть и ждать вестей – невыносимо. Я должна быть рядом с ним. А как бы поступили вы на моём месте?
Детектив промолчал, осознав, что и сам прибыл в Париж вслед за Тиной только для того, чтобы не оставлять её в опасности. Однако пройти мимо Литы Лестрейндж он тоже не мог, подозревая, что скоро в этом месте будет очень жарко.
– Идите за мной, не отставайте! – велел он ведьме, довольно бесцеремонно хватая её за руку чуть выше запястья и увлекая за собой сквозь толпу. – Оставаться одной небезопасно.
Лестрейндж было попыталась возмущённо выдернуть свою кисть из его хватки, но быстро смирилась и поплелась следом, подобрав полы платья.
Тина значительно обогнала их. Грейвз старался нагнать её, при этом всё так же внимательно рассматривая каждое встречное лицо. Он настолько увлёкся своими задачами, что едва не пропустил момент, когда гул многоголосья внезапно стих, будто кто-то наложил на толпу «квиетус». В наступившей тишине одинокий звук шагов был особенно чёток. Взгляды детективов и невесты аврора непроизвольно устремились туда, куда не отрываясь смотрели все – на фигуру волшебника, шедшего к самому центру арены.
Среднего роста, в тёмном плаще, со светлой, небрежно взъерошенной шевелюрой. Многие присутствующие здесь волшебники раньше видели его лишь на плакатах «разыскивается», да на колдографиях под кричащими заголовками газет. Грейвзу же не повезло общаться с ним лично.
Шаги, в которых крылась ленивая грация котов, что бродили по периферии арены. Уверенный взгляд хозяина, окинувший замершую в безмолвии толпу. Всё это было так знакомо детективу, что на долю секунды нутро его костей отозвалось ноющей, отупляющей болью, словно вспомнив многочисленные Круцио, которыми так любил разбрасываться давешний мучитель.
А потом раздались хлопки. Сначала единичные, постепенно превратившиеся в уверенный гром рукоплесканий. Ни Тина с Грейвзом, ни Лита, ни стоявшие поодаль главы Авроратов к ним не присоединились.
Геллерт Грин-де-Вальд, вышедший в центр залитой мертвенным сиянием отражённой луны арены, едва заметно усмехнулся в белёсый ус. Спустя полминуты, он поднял вверх обе руки, призывая зрителей к тишине.
– Мои братья, мои сёстры, мои друзья, – с излишним, но удивительно гармоничным пафосом в голосе, начал говорить тёмный маг. Тем самым вкрадчивым тоном, что сразу подкупал толпу. Тем самым пробиравшимся в душу тоном, которым владели все великие ораторы и диктаторы, которых довелось слушать Грейвзу. – Сегодня вы дарите свои аплодисменты не мне, нет. Они предназначены вам самим, – доверительно сообщил Грин-де-Вальд внимавшим ему волшебникам. – Вас привели сюда жажда перемен и понимание того, что обычаям прошлого нет больше места здесь. Вы пришли, потому что жаждете чего-то нового. Чего-то иного.
Тина не останавливалась, чтобы слушать речи волшебника, продолжая рыскать взглядом в поисках медной шевелюры. Грейвз потянул за собой застывшую Лестрейндж, не желая терять напарницу из виду.
Геллерт Грин-де-Вальд продолжал вещать. Как же сильно отличались его речи и тон от тех, что помнил детектив! Выходило так естественно, будто этот волшебник и тот, что каждый день втаптывал Грейвза в грязь, ломая его волю, были двумя абсолютно разными людьми.
– Говорят, я презираю le non-magique. Магглов. Немагов. Не волшебников. – Толпа зашушукалась, глядя на слегка обиженное, удивительно искреннее выражение лица волшебника в центре арены. – Я их не презираю. Это не так. – Грейвз не сдержался и фыркнул, заслужив осуждающий взгляд седой волшебницы, мимо которой пробирался. – Я не сражаюсь из ненависти. Я считаю, что магглы не хуже нас. – Грин-де-Вальд медленно, театрально покачал головой, подкрепляя свои речи. – Они другие. Они не бесполезны. Их польза в другом. Они не лишние, у них просто иное предназначение.
«Верно, – подумал детектив, едва не волоча за собой спотыкавшуюся и беспрерывно извиняющуюся перед волшебниками Лестрейндж. – Ведь кому-то нужно будет тебе прислуживать, когда ты установишь свой мировой порядок».
– Большинство из вас владеют достаточными средствами, чтобы максимально отгородиться от мира, в котором властвуют магглы, – продолжил тёмный волшебник после короткой, эффектной паузы. – Но, увы, на такое способен не каждый волшебник. Многие из наших с вами братьев и сестёр страдают от непонимания, от ограниченности тех, кто не способен постичь всей прелести волшебства. Позвольте же показать вам всю глубину их невежества и познакомить вас кое с кем.
Размашистый жест в сторону одного из малозаметных входов на арену заставил взгляды всех присутствующих устремиться туда. Из темноты хода вынырнула статная женская фигура, туго облачённая в тёмное платье и шляпку, плотной тенью скрывавшую верхнюю половину лица. Она под локоть тянула за собой вторую – низкую, хрупкую, судя по всему отчаянно не желавшую становиться центром внимания.
Первая женщина вывела вторую на арену и достаточно небрежно подтолкнула к Грин-де-Вальду, всё ещё протягивавшему ей руку. Но та замерла, опасливо косясь на волшебника, сверкая тёмными глазами на бледном лице, не горя желанием приближаться к нему.
Умная девочка.
– Подойди же ко мне, дитя моё, – сочащимся терпением и медовым елеем голосом, подозвал её тёмный маг. Словно через силу, девушка преодолела последние пару метров, что разделяли их.
– Друзья мои! – снова обратился он к толпе внимавших каждому его слову волшебников, приобнимая сжавшуюся в комочек девушку и выставляя её перед собой. – Смотрите на это совершенное чудо, на красавицу, нашу сестру, которая всю жизнь страдала от того, что сотворили с ней варвары-магглы.
Взгляд девушки был опущен вниз, не давая разобрать, действительно она была красавицей или же нет, но Грин-де-Вальд, словно услышав мысли Грейвза, аккуратно, почти нежно подхватил её подбородок, заставляя поднять лицо выше.
Широко распахнутые тёмные миндалевидные глаза; бледная, отдающая нездоровой серостью кожа; аккуратные, но отчего-то тёмные и шелушащиеся губы – несмотря на всё это, девушка действительно была красавицей. Обладающей особой, слегка отталкивающей, но всё же красотой. Угловатые плечи, словно крылья выпавшего из гнезда птенчика, казалось поднялись ещё выше. Она пыталась спрятаться от внимания, будто черепаха в свой панцирь, которого у неё, к сожалению, не было.
– Её зовут Нагини, – продолжал волшебник, крепче, словно ободряя, сжав руки. На деле же насильно заставляя девушку расправить плечи. – Она – маледиктус.****** Девочка, которая с рождения была проклята со временем превратиться в животное. Пока ещё Нагини способна контролировать этот процесс. Но дело не совсем в этом, верно? – доверительно, словно старший родственник, взглянул он девушке в лицо. – История в том, что однажды, когда она была ещё совсем крошкой и баловалась с превращениями, её увидели магглы. Очень алчные магглы. Очень глупые магглы. Они посчитали, что в праве перебить семью Нагини, которая хотела защитить девочку и забрать её с собой. Зачем им это? Ради наживы. Показывать чудо-ребёнка за деньги. И ваш драгоценный Статут трещал бы по швам – множество магглов узнали бы о волшебстве, если бы её не перехватили наши собратья-маги. Они тоже были не самыми достойными людьми – делали то же самое, что и магглы – показывали несчастную Нагини в волшебном цирке. Бедная девочка и не знала другой жизни, пока мы не встретились. Но ты ведь рада, что покинула нашего друга Скендера,******* не так ли?
