Текст книги "Бестиарий Грейвза (СИ)"
Автор книги: Pathologist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)
========== 1. Рогатый змей ==========
30 Seconds To Mars, “Attack”
21 февраля, 1927 г.
Кабинет мадам Президент остался неизменным. Даже массивное пресс-папье, изготовленное из дорогого красного дерева и изображающее рогатого змея*, свившего своё туловище в тугие кольца, стояло на столешнице на том же самом месте с точностью до сантиметра.
– Рада видеть вас в добром здравии, Грейвз, – поприветствовала его Пиквери, встав с богато украшенного кресла, когда он ступил из камина на пушистый ковёр, покрытый вычурными узорами. Отряхиваться от золы он не стал – мадам Президент крайне не любила, когда пачкали этот самый ковёр.
– Доброе утро, президент Пиквери, – кивнул он в ответ. Голос всё ещё отдавал хрипотцой, как ни хлопотали над ним колдомедики.
– Как официально, – криво усмехнулась Пиквери. – Присаживайтесь, – пригласила его сесть в мягкое кресло для посетителей. Кресло было таким же кричаще дорогим, как и всё в этом кабинете. Грейвз всегда чувствовал себя здесь крайне неуютно. Излишек деталей декора и волшебных безделушек сбивал с мысли и давил своим количеством.
– Благодарю, – коротко отрицательно качнул головой Грейвз, – но не собираюсь задерживаться у вас надолго. Я и так отсутствовал непозволительно длительное время.
– Не терпится приступить к работе? – мягко спросила Пиквери, продолжая стоять. Словно ей тоже было неуютно. Виной этому было, скорее всего, его присутствие. – Вы же только из Пэвэти**. И в официальном отпуске ещё неделю.
Грейвза охватила неожиданная, еле заметная дрожь, заставившая его взмокнуть, хоть в кабинете и было прохладно. Нет, он больше ни дня не проведёт в лечебнице Пэвэти, работающей исключительно для сотрудников Конгресса. Горькие настойки колдомедиков, которыми им приходилось поить Грейвза зачастую насильно, ещё долго будут вызывать желание аппарировать в другой конец штата. Если уж цепкие эскулапы нехотя разрешили ему выписаться, он больше ни на минуту не вернётся в опостылевшие стены, державшие его взаперти почти два месяца.
– Спасибо, Серафина, но я уже достаточно отдохнул, – тихо произнёс Грейвз. В волшебно созданной тишине кабинета слова слышались отчётливо. – Допусти меня к работе, иначе я проведу остаток жизни в Пэвэти. В крыле для душевнобольных.
По холёному лицу мадам Президент прошла едва заметная судорога. Она сдержанно кивнула.
– Что ж, мистер Грейвз. – Пиквери выдвинула одну из полок своего стола, доставая из неё волшебную палочку, инкрустированную перламутром, фирменным знаком мастера Йонкера***. – Тогда вам пригодится это.
Грейвз с неудовольствием заметил, что его руки всё ещё едва заметно дрожали, когда забирал из украшенных массивными золотыми кольцами пальцев мадам Президент свою палочку.
– Поздравляю с возвращением к работе. Нам всем вас не хватало.
«Врёшь», – отчётливо подумал Грейвз, глядя в её почти до черноты карие глаза. Она и не заметила его отсутствия.
Впрочем, можно ли её винить?
Два месяца назад, после ареста и долгих допросов Грин-де-Вальда, который упорно не хотел выдавать местонахождение Грейвза, его всё же нашли. Относительно невредимого. Относительно живого. Абсолютно не в своём уме.
Никто не мог сказать точно, как долго его держали в заложниках. Грин-де-Вальд не раскололся и не сообщил, как давно подменил главу Аврората, а самому Грейвзу кто-то основательно исправил память, чтобы он не смог сообщить ничего важного коллегам о самом опасном волшебнике своего времени.
Грейвз смутно помнил, как его, истощенного, почти всё время спящего из-за целебных зелий, в первый и последний раз посетила Пиквери.
– Два аврора дежурят у дверей посменно, чтоб он не оставался без надзора ни на минуту, – отдала она приказ голосом, в котором отчётливо слышались накипавшие слёзы. – Докладывать мне о состоянии трижды в день. Если он не выживет – отвечать будете все. Лично передо мной.
Но он выжил.
Едва вновь обретя способность выражать свои желания, он запретил допускать к себе посетителей. Ещё не хватало, чтобы подчинённые видели его в таком жалком и беспомощном состоянии.
Особенно некоторые.
***
Едва выйдя из кабинета президента, Грейвз впервые столкнулся с этим.
Секунду назад все занимались своими делами. Женщины смеялись и болтали, поправляя утренний макияж, мужчины пили первые за день порции кофе, обмениваясь накопившимися за выходные новостями. Но стоило двери хлопнуть за его спиной, как все взгляды сконцентрировались на нём.
Секретарь президента, ответственная Линор, мазнула сдержанной бежевой помадой мимо линии губ. Заместитель Грейвза, коренастый остроглазый Кёртис Вайс****, неловко рассыпал содержимое внушительной стопки папок, но не шелохнулся, чтобы исправить оплошность. Имён остальных работников Грейвз не знал или не помнил, но видел, как побледнели и вытянулись их лица, а во взглядах отразились удивление, неверие, а у некоторых – страх.
На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он прошёл мимо застывших, как живые статуи, людей, приветственно кивнув своему заместителю.
Они боятся его. Они всё ещё видят в нём Грин-де-Вальда.
Вот парадокс, когда тёмный волшебник разгуливал в его обличье по этим коридорам, никто не обращал на него внимания. Когда на работу вернулся настоящий Грейвз, эти же люди шарахаются от него, будто он болен драконьей оспой.
«Чтоб вас всех выжгли костры Салема», – кипел Грейвз негодованием под конец невыносимо длинной прогулки по бесконечным коридорам магического Вулворт-билдинг, сопровождаемой пристальным вниманием всех сотрудников Конгресса. Облегчённо вздохнул он лишь тогда, когда дверь его собственного кабинета закрылась, отрезав от всех, оставляя в благодатной тишине и одиночестве.
Почему-то к такой встрече он был не готов. Лучше всего в привычную колею его вернёт работа.
Он не узнавал свой кабинет, его обыскали. Вручную и магически перерыли каждый уголок, не оставив без внимания ни одну вещь. Какое-то время кабинет был местом преступления, потому что Грин-де-Вальд проводил тут большую часть времени, похищенного у Грейвза. А в последние пару месяцев помещение пустовало, обрастая пылью. Всё было перевёрнуто вверх дном, бумаги валялись в беспорядке на полу, зелья из личной коллекции пропали. Очевидно, кабинет собирались привести в порядок к выходу Грейвза на работу, просто не ожидали, что это случится раньше назначенного срока.
Грейвз внимательно осматривал хаос, раскинувшийся перед ним. В голову без спроса забирались банальные рефлексии, шепчущие о том, что то, что он видит перед собой, и есть его нынешняя жизнь. Полнейший бардак. И он не имеет ни малейшего понятия, с какой стороны подступиться, чтобы привести всё в порядок.
Но времени жалеть себя не было. Слишком много всего произошло в магическом мире за время его вынужденного отсутствия. Экстренные совещания с утра до ночи, так, что он жил на одном кофе, разбавленным бодрящим зельем. Ознакомление со всем, что натворил Грин-де-Вальд за время его руководства отделом магического правопорядка. Принятие мер по усилению охраны Конгресса. Ведь в конце концов, самый опасный и тёмный волшебник современности спокойно сидел на всех совещаниях Мерлин знает сколько времени, а никто этого не заметил. Никто! Такого не должно было повториться.
Рутина подхватила его, закрутила в бесконечных буднях, заставляя не думать о том, что с ним произошло.
Первое совещание авроров, что он провёл на следующий день после своего возвращения, прошло несколько… нестандартно. Стоило ему распахнуть массивные двери зала общего собрания и размашистым шагом подойти к вывешенной на стене карте магических Штатов, как его встретили аплодисменты. Вначале Сэм Уоллес*****, широкоплечий массивный аврор, сделал пару громких, уверенных хлопков, эхом отдавшихся в высоком своде зала. Практически тут же его примеру последовали остальные, даря своему настоящему вернувшемуся начальнику смущение и непрошенную радость.
Может, всё наладится скорее, чем он думал.
***
На работе Аврората руководство Грин-де-Вальда, как ни странно, сказалось незначительно. Основательно перерыв воспоминания Грейвза, он выполнял обязанности в точности так же, как это сделал бы сам Грейвз, чтобы не вызвать подозрений.
Кроме одного.
При первой подвернувшейся возможности аврор Голдштейн была разжалована и переведена в другой отдел, где вероятность Грин-де-Вальда столкнуться с ней была практически равна нулю. А затем и вовсе едва не казнена.
Может, для остальных и было тайной, отчего тёмный волшебник столь невзлюбил рядового аврора, чьё мнение никого не интересовало, но не для Грейвза.
Для Грин-де-Вальда Тина была опаснейшим врагом. Единственной, кто в данных обстоятельствах мог его разоблачить. Ведь ни для кого не было новостью, что Тина была ученицей Грейвза.
Когда щуплая девушка впервые получила звание аврора, никто из новоиспечённых коллег не верил, что она продержится долго. Все они были преимущественно мужчинами, а единичные исключения составляли крепко сложенные женщины, которых со спины было трудно отличить от мужчин. Тина была в данной компании недоразумением.
Поначалу ей пришлось очень нелегко, когда романтизм и юношеский восторг со звоном разбились о суровую реальность будней аврора. Теорию Голдштейн знала на отлично, а вот применить её на практике оказалось нелегко. Но Тина обладала одним замечательным качеством, за которое Грейвз, издалека наблюдающий за мучениями юнита, начал её уважать. Она не сдавалась.
После каждого выполненного или проваленного задания он приглашал её в кабинет, усаживал напротив и начинал допрашивать. Поначалу мучительно краснея и зачастую заикаясь, Голдштейн под его давлением начинала анализировать. Что сделал подозреваемый, что сделала она, почему ей следовало или не следовало поступать так, как она поступила. Грейвз чувствовал, как её тяготят эти беседы. Но ведь и сам Грейвз был тем ещё упрямцем. Постепенно отчёты девушки становились уверенней, действия – эффективней. И вот уже даже закоренелый мужлан Уоллес, поначалу презрительно фыркавший при виде Голдштейн, был не прочь идти с ней на задание.
Грейвз был доволен собой. И горд за Тину, почти своё творение.
Никто в отделе не был ближе к нему, чем она, даже Вайс, его заместитель. Она знала все его привычки и предпочтения – успела изучить за долгие месяцы «учёбы».
Он тоже её изучил.
Она одевалась в серое и удобное, чтобы ничем не отличаться от коллег – не любила выделяться. Обувь – лишь на плоской подошве. Этому он сам её научил. “Неизвестно когда потребуется погнаться за подозреваемым. Он не станет ждать, когда ты переоденешь каблуки. Волосы – либо в хвост, либо стричь коротко. Ничто не должно отвлекать во время боя. Магия – невербальная. Выкрикивают заклинания только студенты Ильверморни, чтобы противник успел его отразить. А ещё лучше – беспалочковая. Палочка часто теряется в пылу схватки”.
Кофе Голдштейн пила чёрный, без молока, изредка злоупотребляя зельями бодрости. Отчёты писала очень тщательно, старательно выводя слова скрипучим пером на пергаменте. Часто принося законченные отчёты, девушка довольно улыбалась, не замечая, что нос измазан чернилами.
Когда они дежурили ночью вдвоём, она, чтобы не заснуть, читала книги. Обязательно приключенческие, либо детективы. И настолько увлекалась, что могла пропустить вызов.
Почему-то вместо того, чтобы злить, его это забавляло.
В Аврорат запросто, без стука, заявлялась младшая сестра Голдштейн – шумное создание, одетое в розовое, раздающее всем выпечку и кофе. Мужская половина департамента была от неё без ума. Грейвз в эти моменты предпочитал запираться у себя в кабинете. После первой встречи с Голдштейн-младшей, почувствовав характерное лёгкое ощущение, будто кто-то мягко проводит пальцами по коротким седеющим волосам на затылке, он понял, что его пытается прочесть очень искусный легилимент. Весьма невежливо и резко применив окклюменцию, Грейвз «выкинул» младшую Голдштейн из своего сознания. Но с тех пор старался с ней не встречаться. Он не настолько силён в окклюменции и не настолько равнодушен к Тине, чтобы спокойно общаться с её сестрой.
До того, как Грин-де-Вальд украл у него изрядный кусок жизни, Грейвз, украдкой наблюдая за тем, как его Тина становится уверенной в себе женщиной, думал, что, быть может, ещё через пару лет, когда разница в возрасте будет уже не столь значительна, он, наконец, решит, что пришла пора сделать их отношения более близкими.
Персиваль Грейвз всегда следовал чётко поставленным планам. И раньше они никогда не нарушались. Он верил, что всегда добьётся своего, и никто и ничто не заставит его жизнь быть не такой, какой он захочет.
Если бы он мог говорить на парселтанге, рогатый змей мадам Пиквери, сверкая рубином, глубоко посаженным между изящных извитых рогов, поведал бы ему, что – увы! – мы не всегда управляем своими жизнями.
________________________________________
*Рогатый змей – волшебное существо, обитающее в Северной Америке. Скорее всего, имеет провидческий дар. В честь него назван один из факультетов Ильверморни, на котором обучалась президент МАКУСА Серафина Пиквери.
**Лечебница Пэвэти – названа в честь одной из первых колдомедиков, индейской девушки Пэвэти (имя переводится как “чистая вода”), использовавшей коренную магию и множество зелий собственного изобретения, которые впоследствии легли в основу колдомедицины Северной Америки (придумано автором, не официальная информация).
***Йоханнес Йонкер – мастер-изготовитель волшебных палочек из Северной Америки. В качестве “ядра” использует шерсть кошки-вампуса. Все палочки его работы инкрустированы перламутром – фирменным знаком мастера.
****Кёртис Вайс – аврор, заместитель Персиваля Грейвза. Потомок одного из легендарных первых двенадцати авроров МАКУСА, Гельмута Вайса (аврора придумала, имя предка взято из Pottermore).
*****Сэм Уоллес. Помните момент в фильме, когда один из авроров вёл Якоба Ковальски для того, чтобы подвергнуть Забвению? Куинни ещё так трогательно шантажировала его, чтобы спасти Якоба. Так вот это и есть тот самый Сэм ))) Фамилии в фильме не звучало, пришлось придумывать :D
========== 2. Виверна ==========
Muse, “Uno”
23 марта, 1927 г.
Она его сторонилась.
На самом деле, его сторонились все. Даже Пиквери иногда бросала странные взгляды, будто ждала, что он вот-вот вновь обратится в Грин-де-Вальда. Как будто не навещала последнего каждый день в подземных казематах Вулворт-билдинг.
Но ничья настороженность не ранила его так больно, как настороженность Тины. Она попросту избегала Грейвза.
Вот и сегодня, когда он аппарировал к входу в Конгресс.
Стоило реальности вокруг стать вновь чёткой после аппарации, как на него обрушилось нечто тёмное и с острыми локтями. Грейвз рефлекторно отразил нападение невербальным Депульсо. Ладони немедленно взмокли, а самого аврора слегка потряхивало от неожиданного выброса адреналина. Нечто похожее уже случалось с ним однажды.
Но поток смутных воспоминаний был прерван грубой реальностью. На бетонной мостовой перед ним растянулась шипящая от боли Голдштейн.
– Тина? – удивлённо и виновато спросил он, тут же протягивая ей руку, чтобы помочь встать.
– Не надо, сэр, – ответила она, неловко поднимаясь на ноги самостоятельно. – Со мной всё в порядке.
– Одновременная аппарация, – хмыкнул стоящий у входа Просто Джон, один из охранников. – Уже третья за утро. Вам ещё повезло. Уоррена из архива и Джима из корреспонденции вообще «слило». Они аппарировали одновременно в одну точку. Пришлось вызывать колдомедиков.
– Кажется, вас это забавляет, – немного раздражённо ответил Просто Джону Грейвз, глядя как вокруг сестры хлопочет аппарировавшая на секунду позже них Куинни, взмахами палочки удаляя пятна мокрой грязи с пальто старшей сестры.
– Нет, сэр, мистер Грейвз, ни в коем случае, – чётко ответил охранник, слегка побледнев и вытянувшись по стойке «смирно».
– Я в порядке, Куинни, – отмахнулась от назойливой заботы сестры Тина. – Доброе утро, сэр, – кивнула она Грейвзу, глядя куда-то вниз и вправо.
– И вам доброго, – всё ещё хриплым голосом ответил он, внимательно рассматривая её сжатые в недовольную линию губы. – Извините меня за такую реакцию.
Прядка вьющихся непослушных волос упала на лицо девушки. Грейвзу пришлось сжать дёрнувшуюся свободную ладонь в кулак, чтобы не прикоснуться к ней. Тина торопливо сдула прядку с глаз.
– Ничего страшного, сэр, я понимаю, – ответила она его галстуку.
– Ну же, Тинни, не стой! – подтолкнула Куинни сестру к входу. – Мы мешаем людям. Доброе утро, мистер Грейвз, – мило улыбнулась она мужчине.
Грейвз лишь кивнул в ответ, стараясь побороть чувство расстройства. Нападать на собственного аврора, которая и так боится его хуже, чем пятилетки скрытня*! Если он срочно не прекратит вести себя так нервно, Пиквери вновь упрячет его в Пэвэти.
Не говоря уже о том, что теперь наладить прежние рабочие отношения с Тиной стало ещё немного сложнее.
– Доброе утро, Рыжий, – приветливо помахала Куинни гоблину-швейцару. Тот лишь хмыкнул в ответ, но не стал огрызаться против обычая. Не грубил он только госпоже Президент, Грейвзу и Куинни. Первых двух он побаивался, а чем заслужила такую любезность Куинни, Грейвз затруднялся ответить.
Пока лифт ехал вверх, мужчина усиленно отбивал ментальные атаки младшей Голдштейн, которая лезла в головы всем подряд. Для неё это было так же естественно, как дышать, судя по словам Тины, которые она говорила ему когда-то давно, в прошлой жизни. Кажется, это было на очередном дежурстве. Тина рассказала ему, что Куинни родилась легилиментом. Почему мадам Президент предпочитала держать такой талант в отделе волшебных палочек, оставалось для него загадкой.
Куинни выпорхнула из кабины этаже на двадцатом, очаровательно пожелав всем успешного трудового дня и подарив воздушный поцелуй гоблину. Грейвза слегка передёрнуло. Остаток пути они проехали в неловком молчании.
Тина нервно крутила в руках древко волшебной палочки. Вся её спина, прямая как доска, говорила о том, что ей крайне неприятно находится со своим начальником в тесном закрытом пространстве на расстоянии менее вытянутой руки. Стоило дверям лифта распахнуться со скрежетом на этаже Аврората, девушка тут же вылетела прочь, торопливым шагом сбегая подальше от Грейвза.
Аврор тяжело вздохнул, не заботясь о заинтересованных взглядах Рыжего, с любопытством глядящего то на спину удаляющейся Тины, то на мрачное выражение лица Грейвза.
– Так куда вам, сэр? – проскрипел гоблин, выдёргивая его из невесёлых мыслей, в которых Грейвз плавал все дни, после того как очнулся в лечебнице.
– На самый верх, друг мой, – ответил ему аврор. – На самый верх.
Потому что сегодня было необходимо серьёзно поговорить с госпожой Пиквери.
***
Больше никто не пялился на него в коридорах. Все просто старались побыстрей убраться с его дороги. Так что Грейвз добрался до приёмной президента без новых происшествий.
– Доброе утро, Линор, – окликнул он секретаря, влетая в приёмную. Женщина вздрогнула от неожиданности, поправляя сползшие на кончик носа очки. – Госпожа Президент у себя?
И, не дожидаясь ответа, прошёл к двери.
– Она занята, мистер Грейвз, – вскакивая с места в попытке остановить его, пролепетала Линор. – У неё там сейчас…
– …министр Фоули, – поприветствовал Грейвз мужчину, стоящего рядом с Пиквери у волшебной карты мира, висевшей на стене кабинета. – Прошу прощения за вторжение.
И попятился к выходу, сопровождаемый тремя пристальными взглядами: возмущённым Пиквери, заинтересованным – высокого седого мужчины с военной выправкой, министра магии Британии, Гектора Фоули**.
Третий принадлежал сидевшему на плече министра существу, до ужаса напомнившему Грейвзу детёныша дракона.
– Нет, вы как раз вовремя, – вкрадчиво улыбнулся ему министр. – Я только что просил мадам Пиквери послать за вами записку.
Ни министр, ни президент не обращали на существо ни малейшего внимания, будто его там вовсе не было. Аврор начал думать, что многомесячное заточение повлияло на его рассудок сильнее, чем он полагал.
Грейвз вопросительно поднял правую бровь, взглянув на мадам Президент. Ответный взгляд не сулил ему ничего хорошего.
Мерлиновы подштанники!
– Конечно же, Грейвз, – ужасающе приветливо ответила она вслух на его немой вопрос. – Вы как нельзя вовремя. Мы с министром Фоули как раз обсуждаем вопрос о возможной депортации Грин-де-Вальда на родину.
– Отчего же возможной, Серафина? – сладким, как патока, вязнущая в зубах, голосом, спросил министр. – Определённой. Грин-де-Вальд должен ответить за все преступления, что совершил перед магическим сообществом Британии.
– Но и здесь он натворил немало дел, – не менее любезно ответила министру Пиквери, с жутко искусственной улыбкой на губах. – Похищение, удержание в заложниках, незаконное проникновение в Конгресс, покушение на убийство. Двойное! Это я ещё не говорю про изготовление запрещённых зелий. Уже за одно это ему положена смертная казнь по законам МАКУСА.
Очевидно, их спор длился уже не один час. Министр собирался вновь возразить Пиквери, но Грейвз весьма нелюбезно прервал его, не в силах отвести настороженного взгляда от существа, которое в данный момент вытягивало свою длинную змеиную шею и раскрывало полную мелких острых зубьев пасть. Скорее всего зевало, но со стороны выглядело так, будто оно старалось отхватить клочок жидкой шевелюры министра.
– Господа, может мне стоит вызвать мадам Грокотт? – Глава отдела по международному магическому взаимодействию в данной ситуации, на взгляд Грейвза, была бы куда полезнее, чем он, глава внутренней безопасности.
Грейвз очень сильно жалел, что не выслушал предупреждение Линор.
Существо расправило свои нежные кожистые крылья, вытянуло длинную шею и дыхнуло на причудливо украшенную вышивкой мантию госпожи Президента облачко дыма.
Брови Грейвза против воли поползли наверх. Пиквери покраснела. Её улыбка стала ещё более вымученной.
– Конечно, Юфимия скоро присоединится к нам, – раздражённо мотнула головой Президент. Расшитый драгоценными камнями тюрбан опасно качнулся на её голове. – Но ваше мнение нам тоже важно.
– Именно вас Грин-де-Вальд удерживал в плену… – Фоули с интересом взглянул на Пиквери. – Так сколько вы говорите месяцев?
Пиквери напряглась. Кажется, до Грейвза начал доходить смысл этого спектакля.
– К мистеру Грейвзу ещё не вернулись воспоминания, – ответила она министру, краснея ещё сильнее. – И вряд ли это случится. Сподвижники Грин-де-Вальда очень постарались, чтобы этого не произошло.
– В таком случае, откуда нам знать, совершал ли он все те преступления, о которых вы говорите? – развёл руки Фоули. Существо впилось когтями в пиджак министра, чтобы не упасть. Министр не моргнул.
Грейвз растерянно потёр костяшками пальцев лоб, внезапно подумав, что всё же стоило отлежаться в лечебнице лишнюю неделю.
Пиквери не нашлась, что возразить, гневно сверля взглядом затылок министра.
– Я надеюсь, вы примете верное решение, – улыбнулся Фоули мадам Президент. – Жду ответа к концу следующей недели.
Пиквери кисло улыбнулась.
– О, чуть не забыл, – вдруг воскликнул министр, остановившись на полпути к камину. – Честити Поуп, наша глава отдела контроля за магическими популяциями, просила передать вашему главе Исайю, – и принялся отцеплять отчаянно вцепившегося в лацкан пиджака дракончика.
– Кого? – удивилась Пиквери, будто впервые заметила присутствие в своём кабинете опасного магического животного, нарушающего большинство пунктов Международного статута о секретности.
– Детёныша виверны***, – пояснил Фоули таким тоном, будто говорил о чём-то обыденном. – До Поуп дошли слухи, будто ваш глава отдела по контролю за магическими популяциями сетовал, что в вашем заповеднике нет ни одного экземпляра виверны.
Наконец он отодрал от себя цепкую рептилию вместе с клочком ткани и, довольно пыхтя, протянул Пиквери. Выражение лица госпожи Президент было непередаваемо.
– Я возьму! – поспешно подошёл к министру Грейвз, торопясь спасти Пиквери от сердечного удара. Колкие, как иглы, когти детёныша виверны впились сквозь рукав пальто в кожу руки, несомненно, оставляя на ней кровоточащие отметины.
– Ещё увидимся. – Фоули ступил в камин, широко улыбаясь и исчезая во всполохе зелёного магического пламени.
В кабинете повисла гнетущая тишина.
– Ты должен вернуть воспоминания, – прошипела аврору не до конца пришедшая в себя Пиквери.
Грейвз же, направляясь в отдел контроля за магическими популяциями, чтобы отнести подкуп британцев в безопасное для него и от него место, думал, что из-за произошедшего напрочь забыл попросить Пиквери допустить его до заключённого. Он надеялся, что тет-а-тет с пленившим его магом сможет вспомнить хоть что-нибудь.
Виверна на его напряжённом предплечье всхрапнула, выпустив на дорогое элегантное пальто Грейвза струйку пламени.
Собравшаяся вокруг небольшая толпа имела удовольствие наблюдать, как вечно невозмутимый глава Аврората, тихо ругаясь сквозь зубы, топтал пламя на сброшенном на пол пальто, как последний не-маг, не замечая, что его брови тлеют.
________________________________________
*Скрытень – волшебное существо-людоед из Северной Америки, которое может сливаться с любым объектом, вследствие чего его непросто обнаружить.
**Судя по информации с Pottermore, Гектор Фоули был министром магии Британии в период с 1925 по 1939 годы.
***Виверна – мифическое существо, разновидность дракона. Имеет только заднюю пару конечностей, вместо передней у неё – перепончатые крылья. У виверны змеиная шея и огненное дыхание.
========== 3. Рунеспур ==========
Frank Sinatra, “Magic Moments”
04 апреля, 1927 г.
То утро после очередного ночного дежурства было особенно недобрым.
Само дежурство прошло на удивление спокойно – ни одного происшествия, и Грейвзу даже удалось поспать. Но тягостное ощущение затянувшегося на вторые сутки рабочего дня заставляло его мозг впадать в состояние ступора. Мысли еле ворочались в сонном сознании, лениво перескакивая от одного к другому. В общем, Грейвз пришёл к неутешительному выводу, что моложе не становится. Пора бы оставить напряжённые ночные бдения молодым. Если бы не война, значительно сократившая штат его работников, главному аврору не пришлось бы просиживать штаны у пульта в тёмное время суток.
Отчаянно зевнув, Грейвз побрёл к стеллажу, занимавшему всё пространство одной из стен в его кабинете. Где-то здесь стоял Животворящий эликсир*, исчезающий непростительно быстро – третий пузырёк за пару недель.
Когда Грейвз копался на полке, осторожно раздвигая целую армию стеклянных флакончиков, наполненных разноцветными жидкостями, у его ног с тихим шелестом магии возник серебристый журавль и проговорил чётко поставленным голосом аврора Канга**:
– Угол Бридж-стрит и Уайтхолл-стрит, код жёлтый.
И растворился облаком серебра в спёртом воздухе кабинета.
В голове Грейвза, сжимавшего в руке заветный пузырёк, образовалась звенящая тишина, а кровь затопила волна паники. В следующую секунду он быстрым шагом, едва не срываясь на бег, вышел в коридор, на ходу невербально натягивая пальто.
– Сэр, – выскочил ему под ноги, почти ударив дверью общего зала, аврор Вайс, – Бридж и Уайт, жёлтый.
– Знаю, – коротко кивнул ему Грейвз. – Я туда, ты на пульте.
– Есть, сэр, – кивнул взбудораженный Вайс, глаза которого едва не лезли на лоб.
Грейвз на секунду заглянул в общий зал.
– Уоллес, Зури***, – кивнул он двум ближайшим аврорам, – за мной.
Сотрудники Конгресса спешно жались к стенам, уступая дорогу трём несущимся на всех парах мрачным аврорам, и с любопытством переглядывались: что произошло на этот раз?
В самом начале рабочего дня аврор Канг доложил, что по делу, которым они с напарником занимались уже пару недель, наметился прорыв. Наводчик указал место хранения волшебной контрабанды. Грейвз сонно кивнул, давая добро на операцию и отпуская напарников с прикреплённым к ним стажёром Академии с лёгкой душой. Это были мелкие контрабандисты, ничего серьёзного произойти не могло.
Он не учёл, что с напарницей Канга, аврором Голдштейн, даже самое пустяковое дело могло обернуться настоящей катастрофой.
Едва выйдя за пределы действия антиаппарационных чар, все трое исчезли с негромкими хлопками, переносясь на место происшествия.
Пространство между двумя зданиями было скрыто стандартными чарами, из-под купола которых выскользнули двое колдомедиков с плывущим за ними по воздуху телом.
– Сэм, – не глядя на аврора, негромко приказал Грейвз, ткнув в сторону колдомедиков. Уоллес аппарировал с ними, чтобы позже доложить о состоянии пострадавшего.
Постояв секунду перед куполом, чтобы чары распознали их, авроры ступили внутрь. Зрелище, представшее перед Грейвзом, нельзя было назвать утешительным.
В углу, среди поломанных деревянных ящиков, сидел связанный заклинаниями молодой маг, бросивший на Грейвза полный злобы взгляд. Его подбородок был измазан кровью, тёкшей из разбитой губы. Рядом стоял старший аврор Канг, заполнявший протокол, диктуя текст самопишущему перу. С ним, хвала Морриган, всё было в порядке.
– Сэр, – увидев начальника, подошёл Канг, отрывая самописец от пергамента. – Произошедшее – целиком и полностью моя ответственность. Я, как старший по званию…
Грейвз прервал объяснения коротким жестом руки.
– Докладывай, – приказал он, оглядывая залитый кровью асфальт и колдомедика, хлопочущего над скрючившейся на одном из пустых ящиков Тиной.
– Прибыли по наводке. Говорилось, что тут хранится часть контрабанды запрещённых ингредиентов для зелий. – Спокойный голос и невозмутимое выражение лица аврора никак не вязались с картиной кровавой бани, раскинувшейся перед Грейвзом. – Но на месте оказался этот, – кивок в сторону задержанного. – Я осуществлял арест и оставил без внимания стажёра.
– Что с ним? – не отрывая взгляда от жалкой фигурки девушки, спросил Грейвз.
– Колдомедики пообещали, что жить будет.
– Голдштейн?
– В одном из ящиков был рунеспур****, – ответил аврор, подманивая к себе волшебной палочкой защитный шар, в котором, свившись в клубок, агрессивно шипели три змеиные головы, росшие из одного тела. – Одна из голов укусила её.
– Которая? – похолодел Грейвз, чувствуя как от ужаса сердце стало биться чаще.
– Колдомедик прогнал меня прочь, велев не мешаться, – невозмутимо ответил Канг. Со стороны казалось, будто судьба напарницы его мало волнует, но Грейвз знал, что он напуган не меньше, чем сам глава Аврората.
– Оформляй задержанного в штабе, – кивнул старшему аврору Грейвз. – Зури, – окликнул пришедшую с ним женщину-аврора, – забери змею, позже решим, как с ней быть.
Статная темнокожая женщина молча увела тварь за купол и аппарировала вслед за Кангом. Грейвз двинулся к своей незадачливой подчинённой, стараясь не ступать на лужу крови.
