Текст книги "When the Mirror Cracks (СИ)"
Автор книги: OcSola
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 50 страниц)
В какой-то момент Тодда словно достало все, и он попытался спрятаться от проблем, слишком долго принимая душ.
Дик пытался спросить. Пытался понять, что он сделал не так, чем обидел брата. Но не получал абсолютно никакого ответа.
Ближе к вечеру вернулись галлюцинации, но Грейсон только стискивал зубы и пытался сам различить, что реально, а что нет. За главный якорь реальности был взят отрешенный Джейсон.
– Тодд! – Дик решился вновь попытаться заговорить, когда стало совсем невыносимо. – Я ничем тебе не мешаю?
– Ты называл меня так только один раз, когда злился, – припомнил Джейсон.
Говорить Дику о том, что слова Тима его задели, он не собирался. Он пытался разделить отношение к брату на «свое» и «чужое», но путался, закапывался в десятки, а может и сотни, «если».
Что, если Тим прав?
Что, если все, что он сегодня услышал, – бред обиженного ребенка?
Что, если Дик не сможет восстановиться?
К глотке подступал ком, который Тодд не в силах был вытолкнуть из себя. Он надеялся, что все эти идиотские и ненужные размышления – результат продолжительной бессонницы, и ждал ночи, чтобы принять оставленные Альфредом таблетки и провалиться в глубокий вязкий черный сон.
Джейсон был не готов разговаривать с Диком. Джейсон был не готов в этот день поддерживать его.
Он и себя-то поддержать не мог.
– Я называю тебя так всегда, когда хочу вцепиться тебе в глотку, – тихо отозвался Грейсон.
Его разрывали на куски обида, тайны, вина, ненависть к себе. Воспоминания.
Хуже всего, конечно, было с воспоминаниями. Ну, может, еще с болью, но к ней Дик каким-то образом умудрился привыкнуть. Но от воспоминаний было не отделаться, и он продолжал уничтожать себя, никак не в силах решить, стоит ли признаться во всем хоть кому-нибудь или похоронить все в себе.
А лучше бы и вместе с собой, как иногда казалось.
– Я не в настроении, – сухо отозвался Тодд, глядя в стену.
«Час. Еще час, и его займет Альфред. Он уснет, а следом и я», – мелькнула в голове спасительная мысль.
– Ты не в настроении с тех пор, как уладил свое дело, – Грейсон не собирался отставать.
– Я его не уладил.
– Расскажи, – попросил Дик, которому на самом деле от отстраненности брата хотелось лезть на стену.
– Ты не готов, – хмыкнул Джейсон, надеясь, что это прозвучало не слишком грубо или пренебрежительно.
– Джей, слушай, я только хочу помочь.
– Ты поможешь, когда выйдешь отсюда и на коленях извинишься перед Тимом и Дэмиеном, – это уже точно звучит грубо, может быть даже зло, но Тодду плевать. Он выдохся.
Не зная, что ответить, Грейсон молча наблюдал за тем, как Джейсон встает и, стараясь не смотреть в его сторону, уходит в ванную. Кажется, брат моет руки.
Когда Тодд возвращается, Дик больше не пытается завязать разговор. Он снова провалился во тьму, и невидяще рассматривает свои шрамы, пытаясь вспомнить, как резал себе руку и чувствовал ли он в тот момент хоть какую-нибудь дополнительную к той, что уже была, боль.
Молчанка продолжается даже после того, как приходит Альфред.
Капельницу поставить было до удивительного просто. Грейсону не до иглы в своем теле – он всерьез думает о том, чтобы попросить брата вывести его из комнаты и помочь перебраться к себе.
Закрыться и никого не подпускать к себе теперь кажется лучшим вариантом.
Попросить Дик не успел. Действие капельницы накрыло его раньше, и он отключился.
Впервые на этом выжженном поле Дик видит маленький кустик травы, по которому беспощадно топчется его залитый кровью двойник.
– Я устал от тебя, – бессильно выдохнул Грейсон, глядя на свое же лицо.
– От себя ты тоже устал, – парировал двойник, вытирая тяжелые перепачканные сажей ботинки об остатки травы. – Ты хорошо подумал?
– Он возненавидит меня.
– Он уже тебя ненавидит, – двойник идет куда-то в сторону, но Дик не следит за ним. – Иначе бы он не устроил того, что устроил сегодня. Он устал от тебя. И ты это прекрасно знаешь.
Кроме шагов теперь слышится сдавленное рычание и звуки борьбы.
– Пусти. Пусти меня, тварь!
– Тише, малыш, – обманчиво ласково прошептал двойник. Дик поднял голову. – Ты же сам сказал, что меня не существует.
– Грейсон! Помоги! – извиваясь, закричал Дэмиен, с безумной надеждой глядя в его сторону.
– Нет! Дэмиен! – Дик попытался подбежать, но внезапно почувствовал ошейник на своем горле и тяжелую цепь, прикрепленную к кольцу в земле. – Не смей его трогать!!!
– Да ладно, – двойник рассмеялся. – Он тебе все равно не нужен.
Дэмиен пытался вырваться, но сопротивление было жестко пресечено. Двойник схватил его за волосы и, ухмыляясь, перерезал горло.
Свежая кровь брызнула ему на лицо.
– Нет!!! – заорал Дик, пытаясь сорваться с цепи. – Нет!
Он задохнулся и упал, выгибаясь, и чувствуя невыносимую боль во всем теле.
– Нет!..
– Птичка!
– Не надо! – выдохнул Грейсон, вновь изгибаясь. Пытаясь не дать брату шевелиться, Джейсон обхватил его и посадил, прижимая к себе.
Дик барахтался в кошмаре и вновь не мог выбраться сам, а Тодду оставалось только проклинать себя за то, что он не смог пересилить раздражение и столкнул брата глубже в пропасть, из которой вроде бы должен был вытаскивать.
Вообще, Джейсон планировал принять снотворное и отрубиться. Но Дик спал слишком беспокойно, поэтому пришлось повременить. Как оказалось, не зря.
– Давай, Птичка, слушай меня, – шептал Тодд, одной рукой удерживая Грейсона, а другой пытаясь схватить его за палец, чтобы окончательно вырвать брата из кошмара. – Проснись, братик. Все хорошо. Давай же, проснись.
– Нет! – крикнул Дик все еще в полусне отталкивая Джейсона. – Не трогай их!
– Дикки, все в порядке, – Тодд не оставлял попыток разбудить Грейсона.
То, что Дик проснулся окончательно, Джейсон понял по чуть напрягшимся плечам брата и рваному дыханию сквозь сжатые зубы. Кошмар не собирался отпускать, проникая даже в реальность.
– Он убьет вас, – пробормотал Грейсон, пытаясь оттолкнуть Тодда и отползти, но терпя неудачу и безвольно обвисая. – Он всех вас убьет.
– Кто, – мягко спросил Джейсон, гладя брата по голове и надеясь таким образом успокоить.
– Я.
– Грейсон, ты совсем тронулся? Из тебя убийца как из меня кормящая мать.
– Я не могу бороться, Джей, – не слыша, продолжил Дик. – Я боюсь стать таким.
– Каким? – терпеливо поинтересовался Тодд. – Расскажи, Дик.
– Я вижу сны, – бороться с собой сейчас не было сил, и Грейсон сдался, рассказывая часть того, что разъедало его изнутри. – В них меня… двое. Я, и тот, кем я стану. Мерзкая озлобленная тварь, залитая кровью. Он убивает вас. Постоянно. Каждую ночь. Сначала только тебя, но теперь всех. Сегодня был Дэмиен. Джей, я не хочу быть таким.
– Перестань, – обнимая брата чуть крепче, проговорил Джейсон. – Ты никогда не станешь таким. Никогда. Это просто страх. Еще один из многих. В тебе есть тьма, Дикки, я всегда это знал. Но твоя тьма на цепи, под тоннами доброты и твоей… грейсоности. Не знаю, как это по-другому назвать.
– Убей меня, Джейсон.
– Сдурел?!
– Если я начну становиться тварью. Не дай мне стать монстром, – попросил Дик, одновременно пытаясь схватиться за брата.
– Я убью тебя прямо сейчас, если ты не перестанешь нести бред! – разозлился Тодд. – Тебе что, мало Тима и Дэмиена, так ты теперь хочешь, чтобы я на тебя злился?
– Ты итак злишься.
– Я? На тебя? – удивленно воскликнул Джейсон. – Я на младенцев не злюсь.
– Тогда…
– Потому что мне надо было подумать и разобраться, – перебил Тодд, зная вопрос заранее. – Прости. Надо было сказать сразу. А ты себя накрутил. Забудь и давай спать.
– Не делай так больше, – вздохнул Грейсон, все еще пытаясь успокоиться.
– Не буду. Ложись.
Дик промолчал, уже привычно полагаясь на брата и позволяя ему устраивать себя в постели. Заботливый Джейсон все равно не дал бы ему самому даже попытаться улечься. Считал, что Грейсон все еще слишком сильно изранен и не сможет найти правильного положения.
Засыпая, он еще успел подумать о том, что не стоило рассказывать о своих кошмарах. И радуясь, что брат не знает о том, что первый шаг, чтобы стать монстром из своих снов, Дик сделал.
Следующие несколько дней для Джейсона слились в один, за который он окончательно понял, что неприятности любят наваливаться скопом. Началось все со стука в дверь и фразы Брюса о том, что нужна срочная помощь. Оставлять Дика одного не хотелось, но сам Грейсон считал, что Тодда не стали бы звать без веской причины. И оказался прав.
На комиссара Гордона, словившего пулю на следующий день после того, как они отыскали Дика, вновь пытались напасть. Спасло чудо – точнее, Барбара, вовремя заметившая подозрительно вооруженных людей, шатающихся по коридорам больницы. Бэтгёрл отловила парочку самых медлительных, а уже днем Бэтмен обрабатывал информацию, которую девушке удалось получить при допросе.
Джейсон, выслушав это, уже собирался было возмутиться и отправиться обратно к Дику, но Брюс только молча указал пальцем в сторону. Туда, где на больничной койке лежал хмурый и обиженный на весь мир Дэмиен.
Мальчишку хорошенько отметелили во время патрулирования, и теперь он окончательно решил доконать всех своим поганым настроением, требуя внимания, которого не могли дать пятиминутные визиты Тима. Сам старший Уэйн появлялся возле сына всего пару раз. А Тодду теперь предстояло стать двойной нянькой. К счастью, в этом случае успокаивать никого не требовалось. С Дэмиеном нужно было всего-то посидеть пару часов в день, слушая поток возмущения, или гневное сопение, или болтая о чем-нибудь незначительном, например об оружии.
Джейсон попробовал начать разговор о Дике, но мальчишка в весьма жесткой форме дал понять, что не желает слышать о старшем брате. Больше Тодд не пытался.
В свою комнату он возвращался слегка опустошенный и слишком уставший. Во всяком случае, именно так Джейсон оправдывал потом то, что вовремя не заметил очевидного. До тех пор, пока это не перешло все границы.
В глазах плясали пятна, и Тодд в очередной раз думал о том, что все-таки уже стоит воспользоваться снотворным, которое ему оставил Альфред. От последствий бессонницы не спасали даже двадцать минут беспокойной дремы раз в пару дней.
– Как ты тут без меня, Грейсон? – с порога спросил Джейсон, отлично знавший, что брат без него может дойти до самого отвратнейшего состояния.
– Джей, – Дик расхохотался, хотя Тодду были отлично видны дорожки слез и мелкие капли, оставшиеся в бороде. – А я тебя не ждал.
Блуждающий взгляд. Грейсон попытался подняться, но свалился и рассмеялся еще сильнее, словно совершенно не понимая, что происходит. Заплетающийся язык.
Дик был под кайфом.
Джейсон удивленно моргнул и уставился на брата.
–Дикки, что с тобой?
– Все хорошо, – пробормотал Грейсон, счастливо улыбаясь и пытаясь обнять Тодда, когда тот поднял его, чтобы вернуть в постель. – Ты же со мной, братик?
– Еще пять минут, и буду с тобой, – пробурчал Джейсон, выпутываясь из его рук.
Состояние Грейсона ему не нравилось.
Альфреда он нашел на кухне. Дворецкий собирался готовить ужин.
– Альфи, слушай, а Дика и должно так колбасить? – с ходу поинтересовался Тодд.
– Колбасить? – удивился Пенниуорт.
Кажется, Джейсон еще подумал о том, что это слово весьма забавно звучит из уст Альфреда.
– Ну да. Он там сейчас неслабенько так кайфует. Признавайся, чем ты его накачал?
– Кайфует? – дворецкому понадобилось несколько секунд, чтобы все осознать.
Бросив все дела на кухне, Альфред практически побежал в свою комнату. Тодду ничего не оставалось, кроме как рвануть за ним.
– Альфи, что, блин, происходит, – спросил Тодд, наблюдая, как Пенниуорт копается в аптечном чемоданчике. Как достает оттуда упаковки с лекарствами и зачем-то пересчитывает их. – Обязательно этим сейчас заниматься?
– Черт побери! – дворецкий швырнул связанные резинкой пластинки таблеток обратно в аптечку и сел, хватаясь за голову. – Я невнимательный выживший из ума старик!
– Альфред? – Джейсон насторожился. Не каждый день сдержанный дворецкий костерит себя последними словами.
– Не хватает по две пластинки обезболивающего и успокоительного, – тихо проговорил Пенниуорт. – Простите, мастер Джейсон. Мне стоило проверить чуть раньше…
– Блять, – выдохнул Тодд, чувствуя волну неконтролируемой ярости.
– Стойте там, где стоите, сэр! – приказал Альфред, возвращая себя в нормальное состояние. – Я отлично знаю, что у вас на уме. Не сейчас.
– Я просто убью его!
– Нет, – дворецкий покачал головой. – В таком состоянии он все равно вас не поймет. Потерпите до утра.
– Я сойду с ума до утра, – Джейсон бессильно сел на пол. – Что он творит, Альфред? Почему?
– Выясните это утром, сэр. Сейчас вам лучше немного поспать. Вы слишком долго это откладывали.
– Моя комната занята начинающим торчком, – тряхнув головой, отозвался Тодд.
– Вы думаете, что я не найду вам места для отдыха? – оскорбился Пенниуорт. – Идите за мной.
Джейсону оставалось только слушаться. Он отлично понимал, что действительно был способен сейчас убить Дика голыми руками. Получить порцию снотворного и забыться было единственным способом это избежать.
Думать о том, во что превратился старший брат, не хотелось.
Голова раскалывалась как от неслабого похмелья, а боль в теле только усиливала абсолютно отвратительное состояние. Вернулся холод, и Дик, по новоприобретенной привычке, попытался рукой нашарить теплого брата.
Джейсона рядом не было.
С большим трудом Грейсону удалось разлепить глаза.
– Как самочувствие, Дикки? – голос Тодда послышался от окна.
Дик повернул голову, чтобы посмотреть на брата, сидевшего на подоконнике, скрестив руки на груди.
– Паршиво, – не стал отрицать очевидного Грейсон. – Башка трещит.
– Да ты лежи, лежи, – Джейсон даже не шевельнулся, когда Дик попытался встать. В его голосе было слишком много холодной отстраненности. – Слушай, а что с тобой вчера было?
– Не знаю. Может, из-за лекарств?
– Из-за этих лекарств? – Тодд швырнул на край кровати несколько начатых пластинок с таблетками. – Мы тут с Альфредом ночью уборку решили сделать, вот и нашли.
Наконец-то он позволил своим эмоциям отразиться на лице. И Грейсону этот спектр не понравился. Но отпираться было бессмысленно.
– Слушай, Джей…
– Слушать? – прошипел Джейсон, срываясь с места. – Тебя? после такого? Ты охуел да?
– Джей…
– Заткнись!!! – проорал Тодд. – Не смей со мной говорить! Не смей оправдываться, потому что ты не сможешь. Я просто хочу знать, почему, Дик? Что в твоей гребаной башке окончательно не так, что ты решил подсесть на таблетки? Чем ты, черт тебя дери, думал?
– Ты дашь мне…
– О, конечно, ты хочешь все объяснить. И сказать, что тебе безумно жаль. Но лучше скажи, как давно, Дик?
– После последнего кошмара, – тихо признался Грейсон.
– Четыре дня, – процедил Джейсон, сжимая кулаки. – Как раз после того, как я стал оставлять тебя. После того, как я начал надеяться, что тебе стало лучше. А ты сам пошел в пропасть.
– Ты дашь мне…
– А что ты можешь мне сказать? «Джей, братик, прости, я больше не буду»? – передразнил Тодд. – А чего так слабенько, а? Таблетки! Хочешь, притащу тебе настоящую дурь? Или сам до всего дойдешь? Бля, да ты что, ребенок, Дик? За тобой постоянно нужно присматривать? И нельзя оставлять одного, да? Ты… блять, да есть ли вообще смысл с тобой говорить?
Джейсон умолк и отвернулся, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Уже не пытаясь что-либо сказать, Грейсон смотрел на него, сминая пальцами одеяло и чувствуя себя последней дрянью.
Он знал, что так будет. Он знал, что когда Джейсон узнает, ему будет до безумия больно. Но все равно сделал.
Сделав еще один глубокий вдох, Тодд развернулся. В лоб Дику уставилось дуло пистолета.
– Лучше я убью тебя сейчас сам, чем ты сдохнешь… – голос Джейсона дрогнул. Пистолет выпал из руки, а сам брат опустился на пол. – У меня на руках от передоза.
Выждав пару минут, Дик осторожно приблизился. Отшвырнул пистолет под кровать и сел рядом с Джейсоном, чтобы видеть его лицо.
Джейсон сидел с закрытыми глазами, пытаясь что-то отогнать от себя.
– Мне хорошо, – Дик решился нарушить тишину. Брат посмотрел на него чуть затуманенным взглядом. – Когда я принимаю таблетки. Я не чувствую ничего. Абсолютно ничего. Боли, отвращения к себе… и хочется спать. Очень хочется. Потом меня отпускает и становится еще паршивее. Я чувствую себя еще более жалким, чем до того, как…
– Почему, Дик? – прошептал Тодд. – Как ты докатился до такого?
– Мне было паршиво, – опустив голову, начал Грейсон. – Ты не разговаривал со мной почти весь день, и я закопался в себя. Потом мы поговорили немного не в том тоне. И когда Альфред принес лекарства, я спрятал успокоительное и немного обезболивающего. Не стал его принимать, а отложил «на потом». Утром я сделал то же самое. И когда ты ушел – принял все. Просто потому что был в отчаянии и не знал, как мне избавиться от страхов. Вечером мне повезло: Альфред ушел помыть руки, тебя не было, и я просто вытащил у него из сумки нужное.
– Господи, Дик, – Джейсон смотрел ему в глаза, пытаясь переварить услышанное. – Ты только послушай себя. Ты говоришь, как… как…
– Как наркоман? – хмыкнул Грейсон. – Я и есть наркоман. Так бывает, Джей, когда тебя три недели держат на игле.
– Захотелось повторить?
– Захотелось забыть, – ответил Дик. – Я не знаю, как объяснить. Та дрянь, что мне кололи… она словно разжигала боль. Через какое-то время я начал забывать, кто я такой. Начал забывать вас. Это отвратительное чувство, Джей, и иногда оно возвращается.
– Наркотик должен был сломать тебя, – пробормотал Тодд.
– Он и сломал, – с кивком отозвался Грейсон.
Они вновь ненадолго замолчали.
– Однажды этого станет мало, – наконец, заговорил Джейсон. – Тебе не будет хватать того, что дают таблетки. И потянет на что-то серьезнее. Конец все равно будет один – ты сядешь на иглу. А я…
– Я понимаю, – он попытался дотронуться до брата, но Тодд дернул плечом. – С ней было так?
– Дело не в ней, Дик. Хотя, кому я вру, и в ней тоже. Но я… я просто не могу потерять еще кого-то родного… так.
– Знаю, это ничего не значит, но я хочу извиниться, – безо всякой надежды проговорил Грейсон.
– Засунь свои извинения себе в задницу, – огрызнулся Джейсон. – Я не выдерживаю. Я устал, Дикки.
– Тогда выведи меня в мою комнату, – попросил Дик. – Так, чтобы никто не видел. Я клянусь тебе, я больше не притронусь к лекарствам сверх того, что дает Альфи. И ты можешь заходить ко мне, если захочешь. Ты очень много для меня сделал, и я смогу дальше справиться сам.
– Заткнись, – прошипел Тодд. – Я не верю тебе, Грейсон, и никуда не выпущу отсюда, пока не пойму, что ты в порядке, иначе ты опять на что-нибудь подсядешь. Черт, Дик, неужели нет другого способа все забыть?
– Ты не можешь быть постоянно рядом, Джей. Как только я остаюсь один, все в любом случае возвращается. А ты нужен другим.
– К черту других, – горько хмыкнул Джейсон.
– Они нуждаются в тебе! – запротестовал Грейсон.
– Похуй. Я не ты. Я не могу быть везде, где нужен. Я не справляюсь с такой работой. Давно надо было расставить приоритеты.
– Нет, Джей. Не смей.
– Захлопнись, Птичка, – приказал Джейсон, неожиданно обнимая его. – Ты в моей комнате, и мне решать. Я нужен тебе – значит, я все время буду с тобой. А потом ты восстановишь свои мозги, и я сдеру с тебя три шкуры за все, что я тут с тобой вытерпел.
– Честно, – согласился Дик, обнимая брата в ответ.
– Заткнись.
За дверью Альфред облегченно выдохнул. Он стоял там все то время, что братья разговаривали, надеясь, что ему не придется разнимать их или спасать одного из них от смерти.
К его огромному счастью, не пришлось.
Хотя стоит, конечно, применить к неудавшемуся наркоману жесткие воспитательные меры. Для профилактики.
Самым серьезным последствием выходки Дика оказалось то, что Альфред теперь с ним не разговаривал. И относился с повышенным подозрением. Не оставлял одного, проверил, все ли таблетки Грейсон проглотил, пробуравил взглядом. Учитывая, что Дик натворил – это было мягко.
Он чувствовал себя разбитым и опустошенным, повалявшимся в грязи и теперь пытавшимся залезть на белоснежное покрывало. Джейсон помогал справиться. Отгонял неприятные мысли. И смотрел с беспокойством и тревогой, словно не зная, к чему еще готовиться. Что еще можно ожидать от изломанного старшего брата, пытающегося себя угробить.
Они много разговаривали в этот день. В основном о мелочах, но иногда Тодд задавал вопросы, которые давно беспокоили его. На что-то Грейсон отвечал честно. Что-то запретил обсуждать. В чем-то врал.
Они вновь засиделись, и Джейсон, кажется, радовался тому, что капельница не смогла усыпить Дика, в отличие от самого Грейсона. Он бы с огромной радостью отключился, чтобы поскорее закончить этот мерзкий день, а утром проснуться немного чище. Поэтому, как только представилась возможность, Дик тихо привалился к боку брата и закрыл глаза, впервые с тех пор, как вернулся домой, наслаждаясь вязким сонным спокойствием. Тодд только рассеяно гладил его по голове и части спины, не касаясь там, где были раны (пусть даже уже и затянувшиеся). А Грейсон спрятал лицо, надеясь, что брат поверит и в эту ложь, и сочтет его спящим.
Сон все равно не шел, но Дику хотя бы удалось справиться с собственными мыслями.
Расслабленное состояние потревожил легкий стук, а затем и звук открывающейся двери. Грейсон понадеялся, что ничем себя не выдал и, изображая спящего, чуть недовольно завозился, пряча лицо еще сильнее.
– Ты чокнулся, Замена? – послышался немного рассерженный шепот Джейсона.
– Да ладно. Он все равно спит, – тихонько ответил Тим. – А ты все равно не расскажешь.
По чуть прогнувшемуся матрасу Дик понял, что младший брат присел на кровать с его стороны.
– С чего ты взял?
– Потому что ты заботишься о нем и бережешь, – голос подростка звучал немного насмешливо. – А ему не понравится, что кто-то его видел.
– Ты полюбоваться или по делу? – недовольно поинтересовался Тодд.
– И то, и другое, – отозвался Тим. Грейсон почувствовал неуверенную ладонь, чуть коснувшуюся плеча. – Он зарос.
– Да. Стой. Не трогай… да, там еще нельзя, – Дик едва сдержал улыбку, когда понял, что Джейсон отвел руку младшего брата, чтобы тот не коснулся «запретного» участка.
– Со спиной все очень плохо, да?
– С содранной кожей и отметиной все хуже, – Тодд тяжело вздохнул. – Альфред говорит, что на спине через несколько дней останутся только рубцы. Но Дику все равно больно. Я не знаю, почему.
– Может, ему не больно, а страшно? – предположил подросток, перебирая Грейсону волосы. – Ты сам говорил про галлюцинации.
– Он боится, что все, что происходит с ним сейчас – галлюцинация. А на самом деле он все еще на корабле.
– Ты справляешься? – с беспокойством спросил Тим.
– Пока что да. Сложнее всего его накормить.
– Он поэтому такой… хрупкий?
– Три недели, Тим, – напомнил Джейсон. – Я не представляю, как он выжил. Его точно морили голодом, а еще и избивали. Мучили. Черт. Давай тему сменим?
Братья замолчали, какое-то время просто ласково гладя Дика по голове, плечу и руке.
– Я вообще-то извиниться зашел, – наконец, проговорил Тим.
– Извиниться? – переспросил Тодд.
– Я не должен был пытаться вас поссорить, – ладонь подростка чуть дрогнула. – И чувствую себя из-за этого отвратительно. Вы сегодня сильно разругались?
– Мы не ругались.
– Джей, твое «заткнись» я ни с чем не спутаю, – Тим хмыкнул. – Ты наорал на него?
– Давай договоримся, Тим. И ты передашь мелкому, ладно? – попросил Джейсон. – Все ваши претензии к Дику вы выскажете Дику, когда он придет в себя. Не так, как Дэмиен, добивая еще больше. И не так, как ты, впутывая в свои обиды еще и меня. Сегодня я разгребал последствия. И это было не особо приятно.
– Грозный Джейсон, – усмехнулся младший брат. – Хорошо, что ты ему помогаешь. Именно ты.
– Ты бы справился лучше.
– Нет, – отозвался Тим. Дик догадывался, что в этот момент он опустил голову. – Я бы жалел его. Щадил. Все позволял. И не давал бы таких встрясок, как ты.
– Сказал парень, который врезал ему почти сразу же после комы, – Тодд хрипло выдохнул, сдерживая смех.
– Это твое дурное влияние, – парировал подросток. – Ты сегодня что-то слишком бодрый.
– Альфи вчера вырубил меня. Через недельку повторим, – чуть дернув плечами ответил Джейсон.
«Поганец! – мысленно выругался Грейсон. – Ты не спишь и ничего не делаешь с этим. Пользуешься тем, что я не замечаю? Ну-ну!»
– Джейсон, с этим надо что-то делать. Сколько ты выдержишь в таком духе?
– Да ладно тебе, Тим, – отмахнулся Тодд. – Какой там у Брюса рекорд без сна? Вдруг побью?
– Джейсон! – Тим неожиданно повысил голос, и Дику пришлось снова изображать из себя потревоженного спящего. Джейсон тут же начал немного раскачиваться, пытаясь его успокоить.
– Тим, я ничего с этим пока не сделаю. Есть шанс, что я смогу спать спокойно после того, как выговорюсь Дику. Но для этого ему нужно восстановиться. Сейчас он не готов.
– Сейчас он спит, – хмыкнул подросток. – И даже не услышит того, что ты расскажешь. Но тебе станет спокойнее. Попробуй, Джей.
– Хорошо, – сдался Тодд. – Я выговорю ему все.
– Я проверю. Послезавтра. – серьезно пообещал Тим. – Ты же помнишь, о чем мы договорились?
– Помню.
– Тогда спокойной ночи. Мне еще надо проверить Дэмиена, потому что второй его истерики Альфред точно не выдержит.
– Спокойной ночи.
Дик почувствовал легкий, почти безболезненный тычок в спину и едва не рассмеялся. Наивный! Притвориться спящим перед Джейсоном, может быть, было и возможно. Но чтобы провести Юного Детектива, требовалось что-то гораздо серьезнее.
Какое-то время после того, как Тим ушел, Джейсон сидел, уставившись в дверь и рассеяно обнимая Дика. Младший брат был прав: стоило выговориться. Возможно, если бы Тодд не был настолько вымотан бессонницей, он сразу бы заметил странности в поведении Грейсона. Возможно, если бы не бессонница, Джейсон смог бы сделать для брата больше.
Покосившись на спящего Дика, Тодд вздохнул.
– Ладно, ладно. Замена прав. От этого может стать легче. А может и не стать, но уже как-то похуй. Считай, Дикки, что это моя исповедь, – пробормотал он. – Я… черт, с чего бы начать? А. С начала. Да. Все началось на том долбанном водохранилище в Лестере, когда мне стукнуло в голову врезать тебе, чтобы спасти жизнь. Не самый мой гениальный план, согласен. Хотя нет. Все началось, когда мне стукнуло в голову попросить у тебя помощи. Когда я бежал из Блэкпула, уже немного загнанный и побитый. И знал, что один не выберусь. Тогда меня и посетила мысль, что тут не так уж и далеко до школы Святого Адриана, в которой я тусовался почти месяц и в которой торчит мой любимый старший братец. Если бы я только знал тогда, чем это обернется для тебя. Если бы знал, что в итоге ты будешь лежать у меня в руках, хрупкий и беззащитный, измученный и израненный… Это слишком много, Дик, даже для тебя. Пытки, мучения. Предательство. Я ведь действительно предал тебя, подставил под издевательства и причинил своими словами больше боли, чем побоями. Я не хотел, чтобы так вышло. И я… я так виноват, Дикки. Я безумно виноват, и ты вряд ли когда-нибудь меня простишь.
– Я давно простил тебя, Джей.
Глаза старшего брата блестели в темноте. Дик приподнялся на руках и теперь смотрел на Джейсона, пытаясь сдержать улыбку.
– Ты…
– Хрупкий, значит? – Грейсон ухмыльнулся и, подтянув ноги, сел напротив.
– А какой же ты? – обижено пробурчал Тодд.
– Ну… – Дик замялся, пытаясь подобрать нужное слово. – Бородатый и немного занаглевший?
– Я придушу тебя, Птичка. Это нечестно!
– А честно, что ты изводишь себя и не спишь? – парировал Грейсон. – Джей, слушай. Пока я был там, в плену, я очень долгое время держался за одну мысль. Я все искал возможность сказать тебе, но все время было не до этого. Джей, я должен был выжить. Должен был вернуться, чтобы сказать тебе, что полностью простил тебя за все. Вообще за все. Тебе не нужно больше себя изводить.
– Прекрати, – потребовал Джейсон.
– Что?
– Прекрати превращать меня в сопливую тряпку, – пояснил брат. – Хватит с тебя того, что я уже спокойно с тобой обнимаюсь.
– А мне нравится, что ты стал мягче, – фыркнул Дик. – И я просто очень хочу, чтобы с тобой все было в порядке. Иначе как ты будешь мне помогать и устраивать встряски?
– Сволочь ты, Грейсон, – вздохнул Тодд. – Тим, может, не хотел, чтобы ты слышал, о чем он со мной говорит.
– Он знал, что я не сплю.
– Тогда почему ты не развернулся к нему? – удивился Джейсон. – И он, засранец, сидел и делал вид, что верит тебе.
– Так было удобно, – задумчиво проговорил Дик. – Нам обоим. Тим понимает, что я не готов общаться с кем-то кроме тебя, поэтому дал понять, что раскусил, только перед тем, как ушел. А я… я не смог бы, Джей. Я правда все еще слишком слабый. Будь я чуть сильнее, разве стал бы я наркоманить?
– Не знаю.
– Прости меня за это, Джей, – тихо попросил Грейсон. – Я знал, что ты в итоге меня раскроешь, и что тебе будет невероятно больно. Знал, что ты начнешь ненавидеть меня. Знал, как ты относишься к наркотикам и все равно решил ловить кайф.
– Я должен был быть рядом, – запротестовал Тодд.
– Ты ничего не должен, Джей, – отозвался Дик. – Таблетки – это мой идиотизм и попытка сдаться. Ты не дал, и спасибо тебе за это. Но не смей винить себя.
– Ладно, – пробурчал Джейсон.
– Давай лучше проверим, сможешь ли ты заснуть? – Грейсон улыбнулся своей прежней теплой улыбкой и двинул брата на подушку.
Джейсон не возражал. Просто потому, что возражать улыбающемуся солнечному Дику не было никакого смысла.
– Тебя погреть? – предложил Тодд, устроившись под одеялом.
– Не надо, – шепнул Грейсон, привычно ложась на бок, чтобы не задевать раны. – Спокойной ночи, Крылышко.
– Спокойной ночи, Птичка.
«А завтра все будет лучше», – мысленно дополнил Джейсон.
Он наконец-то в это верил.
Все началось с усов. С этих идиотских тоненьких усов, которые Тодд подбирал почти все утро, пока старший брат беспечно спал.
Вообще, Джейсон догадывался, что Дику немного не понравится то, что он собирался, хоть и ненадолго, уйти. Но Тодд не мог поступить иначе. Он дал слово Тиму.
Почему-то младшему брату было очень важно, чтобы Джейсон появился на приеме по случаю его дня рождения.
Целые сутки все было спокойно. Джейсон не выходил из комнаты, оставаясь с Диком, и постепенно замечая, как старший брат вцепляется в него все крепче. Как хватает и пытается удержать возле себя, не отпуская из вида даже на несколько лишних минут. Как нервно вздрагивает и пытается бороться с собой, но не справляется и пытается дотронуться, чтобы успокоиться.
Джейсон не возражал, но немного беспокоился о том, как Дик справится без него целый вечер.
Может, именно из-за этого беспокойства он ничего не сказал, пока не стало слишком поздно.
