Текст книги "Истинное зло (ЛП)"

Автор книги: Oceanbreeze7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

–…Очень удобно, что в момент твоего появления у тебя была с собой волшебная палочка, – продолжил Дамблдор, не заботясь о том, что Том ничего не ответил. – Это действительно утомительная задача-найти альтернативную палочку.

Том гадал, где же был Дамблдор, оставался ли он в замке, когда Тома запирали в бомбоубежище насмешливые дети.

Демон! Чудовище!

– Мы, конечно, сможем

разобраться с тобой после того, как проведем соответствующие медицинские анализы и, если потребуется, проведем другое лечение. Не годится, чтобы ты ходил с травмами.

Дьявольское отродье! Умри в огне, дьявольское отродье!

Губы Тома онемели, когда он тихо прошептал себе под нос: «Ipse venena bibas. Ipse venena bibas.»*

Ipse venene bibas*! Выпей яд сам! Изыди из этого ребенка, Сатана!

* Чашу яда сам да вкусит (лат.)

Том медленно и глубоко вдохнул, его грудь расширялась, когда он выдыхал и думал.

– Вы утверждаете, что приютите меня, хотя человек без опознавательных знаков никогда не достигнет многого в этом мире.

Дамблдор не выглядел обеспокоенным этим заявлением.

– Это правда. Это счастье, что наши друзья могут заверить твою личность. Студент по обмену, ребенок, ищущий убежища из менее счастливых стран.

Том не отвел взгляда от стены.

– Это ложь. Подделка личности. Я не существую, я-никто.

Ipse venena bibas!

Пальцы Дамблдора шевельнулись на чашке, которую он держал в руке.

– Может быть, это и правда. Возможно, используй этот шанс как возможность достичь того, чего ты никогда не мог. Используй это как искупление. В твоей религии, если я правильно помню, это можно назвать искуплением.

Том улыбнулся на эту мысль. На старика, пытающегося использовать слова и пения, вырезанные в его черепе от отчаяния и страха.

То, как свечи жгли его, как от воска по коже бегали мурашки, а от розмарина и боярышника зудела спина.

Стал бы этот человек использовать религию против него, если бы знал, на что идут люди перед лицом страха? Как люди находили дьявола в теле тех, кто постоянно бросал им вызов.

«Искупление.» Том попробовал это слово на вкус. На вкус оно напоминало желудочную кислоту, обжигающую десны и смешивающуюся с кровью.

– Нет никого более доброго и милосердного, чем Господь. Но даже он не прощает нераскаявшихся.

Том выпьет яд Дамблдора, потому что не знает, что еще можно сделать. Дюжина плетей, крест, зажатый в дрожащих пальцах, когда бомбы сотрясали землю подобно реву какого-то демонического существа.

Прошу, Господи дай мне жить.

– Я буду играть по вашим правилам, – сказал Том, медленно отводя взгляд от стены. – Не поймите меня превратно. Я не верю ни в Бога, ни в это мелочное поклонение.

Сто ударов плетью. Выплюнь масло и пламя, дабы крестить монстра в его коже. Сто ударов плетью. Молись до тех пор, пока твои колени не начнут кровоточить и священник не изгонит из тебя дьявола.

Дамблдор выглядел удивленным или, по крайней мере, настолько, насколько он это показывал.

– Ах, прости меня. Я не хотел тебя обидеть, я ошибочно предположил, что ты религиозен в маггловском католицизме.

Том тонко улыбнулся. Еще немного, и он укусит себя за щеку, так, чтобы кровь потекла по лицу.

– Дамблдор, какие тесты мне ещё нужно будет пройти?

Дамблдор успокоился, выглядя хорошо ориентирующимся в этой конкретном части разговора.

– Ну что ж, Том, мы кое что подготовили.

Том Риддл резко улыбнулся и пожелал, чтобы терновый ошейник на ноге не обескровил его досуха.

***

– Это Том Риддл, – любезно представил Дамблдор его всем собравшимся в норе, счастливо улыбаясь, хоть Тому и удалось бросить довольно злобный взгляд через плечо. – В силу непредвиденных обстоятельств он наш новый гость на неопределенное время. Я надеюсь, что вы поможете ему почувствовать себя желанным гостем, и да, Джинервра, я хорошо осведомлен о его личности. Видите ли, Тому Риддлу сейчас пятнадцать лет, и благодаря аномалии он появился в нашем времени.

Близнецы удивленно вздохнули и радостно переглянулись. Гермиона выглядела встревоженной и очень взволнованной. Гарри мог понять ее, учитывая всю драму, которую они пережили с маховиком времени.

– Том появился здесь из тех времен, когда я преподавал трансфигурацию, – от души рассмеялся Дамблдор, – Какое чудесное время. Из-за того, что наша временная шкала, по-видимому, осталась неизменной, я полагаю, что она превратилось в альтернативное измерение, где информация не разрушит наше собственное существование. Однако, видите ли, старшее ” я ” Тома, к сожалению, продолжает быть нашим противником.

Джинни рванулась вперед, и только быстрый рефлекс Тонкс помешал девочке вцепиться ногтями в лицо Тома. Риддл сделал полшага назад почти так же быстро, стараясь оставаться вне досягаемости.

– Ты чудовище! – закричала Джинни, и ее лицо покрылось красными пятнами. – Я надеюсь, что ты умрешь!

Рон разинул рот, Гермиона выглядела пораженной. Миссис Уизли еще только предстояло разобраться в ситуации.

– Ну да, это может быть схожим интересом у многих, – задумчиво признал Дамблдор. Ремус выглядел огорченным и готовым уйти, даже не заметив напряжения в комнате.

– Он же Волдеморт, – Гарри поймал себя на том, что заговорив, разрушает паутину напряжения, которая возникла в тот момент, когда появился Дамблдор. – Я имею в виду, что он еще не Волдеморт, но он Волдеморт еще до того, как стал Волдемортом.

– Что? – тихо спросил Том, хотя теперь перед ним стояло с полдюжины перепуганных лиц. – Vol de mort? Бегство от смерти?

Дамблдор задумчиво пробормотал:

– Любопытно. Я всегда думал, что ты будешь использовать омоним, бегство от смерти звучит гораздо более причудливо по-французски, не так ли?

Лицо Тома быстро сменилось тщательно сдерживаемым желанием совершить непредумышленное убийство.

– Гарри, – выпалила Гермиона в ошеломленном замешательстве. – Я…это…ты же не всерьез, правда?

– Э-э, это он, – неуверенно подтвердил Гарри. – Я бы узнал это лицо где угодно.

– Ага! Как тогда, когда ты пытался меня убить, черт возьми! – закричала Джинни, забившись в объятиях Тонкс.

Том фыркнул и надулся.

– Ты, должно быть, это заслужила, ты двинутая.

Лицо Джинни слегка дернулось от незнакомого слова, прежде чем она правильно поняла, что это оскорбление, и снова закричала.

Дамблдор устало вздохнул, взмахнув палочкой и пробормотал заклинание, чтобы заставить комнату погрузиться в тишину.

– Ну вот и все, – он вежливо улыбнулся, – Я так понимаю, что мистер Долур уже приходил.

– Он отказался, – коротко сообщила Тонкс. – Ублюдок его спугнул.

Ремус посмотрел на Тома, слегка склонив голову. Том не обратил на неё внимания.

– Ах, я предполагал, что так и будет. – Дамблдор понимающе кивнул. – Мистер… Долур был всего лишь участником следственный действий. Я не надеялся, что он добьется чего-то, так что пусть просто назовет имя профессионала, с которым нам будет лучше работать. К счастью, я подумал заранее, как только мне сообщили о ситуации, и уже связался с мадам Димитриу за ее услугами.

Ремус тихо поперхнулся и встревожился.

– Альбус? Вы связались с Криной Димитриу?

Дамблдор невинно моргнул.

– Ну конечно. Я подумал, что особое событие потребует особую женщину.

– Замечательно, – протянул Том, хотя это прозвучало агрессивно. – Еще одна колдоведьма?

– Конечно, нет, – легко усмехнулся Дамболдор, – Она целительница разума, практикующая и очень уважаемая. Мерлин знает, она всегда была так очарована моими историями о Фоуксе!

Том поморщился и быстро отвел взгляд.

– А как же Хогвартс? – встревоженно спросила миссис Уизли. – Я знаю, что каникулы только начались, но я не могу не беспокоиться…

– Не волнуйся, Молли, – успокоил ее Дамблдор. – Если понадобится, я обеспечу опеку над Томом…

– Нет, ты не посмеешь!

–… и обеспечу необходимое наставничество, в котором он так нуждается, – спокойно заверил ее Дамблдор. – Я думаю, что после летних каникул он не будет нуждаться в дальнейшем наблюдении. Хотя я действительно считаю, что поход по магазинам крайне необходим.

Том не смог сдержать ярость, отразившуюся на лице. Он выглядел так, словно готов был броситься на Дамблдора, закричать и попытаться убить его собственными руками. Гарри сделал шаг назад, уже потрясенный непостижимым проявлением гнева и ненависти. Камин вспыхнул, и в кухне стало еще теснее с появлением Грюма.

– Ах, чудесно как вовремя, – просиял Альбус. – Отправляйся, Аластор сопроводит тебя на Диагон аллею за необходимыми вещами.

– Подожди, сейчас? – взвизгнула миссис Уизли тревожно. – О боже! Мне нужно кое-что…

– Не беспокойся об этом, Молли. – Тонкс просияла, наконец-то отпустив взбешённую Джинни, и тыкнула в бок Римуса. – Мы присмотрим за наглецом.

– Я тоже пойду, – внезапно выпали Гарри, – Э-э, я хотел посетить свое хранилище.

– Но приятель… – начал было Рон, но Грюм оборвал его.

– Отлично! Тогда пошли, – проворчал Грюм, подталкивая Гарри тростью в сторону камина, – Тихо и спокойно. Чем быстрее мы это сделаем, тем менее болезненно.

– Я не так уж в этом уверен, – процедил Том низким раздраженным голосом. Он выглядел так, словно его вели под суд, не хватало только кандалов.

Они двинулись в пламя, едва успев подготовиться.

***

В полдень на Диагон аллее было людно. Летние мероприятия еще не были в самом разгаре, мебель ещё не вынесли в патио, а фонтаны были выключены. Движения стало меньше, но все же было достаточно оживленно, чтобы вокруг были свидетели.

Том быстро огляделся, спокойный, если бы не бешеный блеск в глазах. Витрины были новые, магазины пустовали или были выкрашены в яркие иностранные цвета, рекламирующие необычные вещи. Булыжник был чистым, небо не блестело от бомбоотталкивающих щитов. Это было похоже на сон.

– Ты э-э, в порядке? – неуверенно спросил Гарри. В глубине души он чувствовал его странный уровень культурного шока. Он почти чувствовал ту тошноту, которая скручивала желудок другого подростка, заставляя его сжиматься от беспокойства.

–…Я в порядке, – резко оборвал Том, и его холодный тон резонировал с тем, каким ярким и радостным был этот день. Воздух пах чистотой, легкий запах печеного хлеба доносился из дальнего конца переулка. Было все еще достаточно холодно, чтобы надеть легкую куртку. На Томе была только рубашка, которую Гарри одолжил ему, и она висела на нем так неправильно.

– Во-первых, одежда.

Ремус обогнул всех троих и направился к ближайшему магазину одежды, не Мадам Малкин, а что-нибудь подешевле. В конце концов, они тратили бюджет ордена, с этим нужно было считаться. Тонкс и Грюм остались снаружи, вальяжно прислонившись к дверному проему. Том фыркнул так тихо, что Гарри не был уверен, заметил ли это кто-нибудь еще.

Женщина за кассой выглядела встревоженной состоянием Тома или, может быть, его одежды. Его ботинки даже не были настоящими, они были зачарованны так, чтобы быть большего размера. Через несколько минут бедная женщина убежала за управляющей, выглядя ошеломленной ситуацией.

Появилась управляющяя, выглядевшая такой же изумленной.

– Привет, нам нужен гардероб, – улыбнулся Ремус, хотя улыбка выглядела болезненной. – Полностью.

– О, – управляющая на секунду разинула рот, быстро сглотнув, – Ах…жертва пожара, да дорогой?

Желтоватая восковая кожа Тома и слегка налитые кровью глаза наводили на мысль о чем угодно, только не о пожаре в доме. Он не удостоил ее ответом.

– Конечно, – кивнула она, потрясенная его холодным молчанием. – У нас есть различные размеры, все рассортировано по размерам и стилю, конечно. Ты знаешь свой размер?

– Куртка. Длина 34, – резко отрезал он.

Гарри, Ремус и управляющая моргнули, услышав иностранный размер. Том выдохнул через нос, протиснулся мимо них и начал беззаботно просматривать вещи.

Потребовалось неоправданно долгое время, чтобы найти что-то, что подходило более менее, не сидело бы так плотно, что подчеркивало неестественную форму его грудной клетки, и на споры, что его ботинки не должны быть размером больше, чем его фактический размер ноги.

Гарри чувствовал себя совершенно измотанным к тому времени, когда Римус и Том умудрились поспорить из-за необходимости иметь несколько курток. Мерлин, сжалься над тем, как Том Риддл делал свои покупки.

Рубашки, которые им удалось выбрать, подошли лучше, хотя Римус сообщил, что поискал в доме Сириуса старую одежду, которая могла бы также подойти. Это было лучше, чем ничего, и никто не видел смысла покупать Тому дюжину разных рубашек, когда тот прибыл вообще в явно украденной одежде.

Они вышли из магазина со значительно меньшим количеством денег, чем заходили. Для Гарри это было не слишком уж много, но, пожив некоторое время у Уизли, он привык к стандартным денежным средствам для покупок.

– Книжный магазин, – проворчал Грюм, мотнув головой в сторону букинистического магазина. Гарри никогда не был внутри, но Том последовал за ним, не сказав больше ни слова. Гарри заметил, что Том и Тонкс, похоже, совсем не ладят.

Оказавшись внутри, они получили полную свободу действий; Том буквально влетел в этот лес полок и паутины. Гарри даже не мог его винить.

Грюм остался стоять снаружи, но Римус и Тонкс скользнули в разные стороны, чтобы наблюдать за ним вдоль рядов.

Что-то во всем этом было не так, и это было отвратительно. Гарри не мог понять, что, но ему захотелось содрать с себя кожу. Вопиющее недоверие, отсутствие уважения к способности Тома делать покупки самостоятельно.

Том оказался в новом месте, в новом мире без волшебной палочки и союзников. Почему он находился под такой суровой охраной? Почему его конвоируют, словно пленника? Конечно, Волдеморт делал ужасные вещи, но это был Том Риддл, которого, очевидно, случайно забросили в резервуар, полный акул. Было неправильно так с ним обращаться. Было неправильно заставлять его думать, что он враг в другой войне.

Гарри выровнял дыхание и последовал за Томом.

Потребовалось некоторое время, чтобы найти его, и когда он это сделал, Том прижимался лбом к одной из полок. Гарри не мог вспомнить названия книг, некоторые из них были написаны на совершенно другом языке, в то время как другие были написаны руническими буквами. Гарри не понял, но что-то в позе Тома показалось ему очень уязвимым.

–…Какие книги ты ищешь? – спросил Гарри, нарушая тишину. Полки слегка поскрипывали, лампы жужжали от пыхтения газа через трубопроводы.

Том с хрипом втянул воздух, приоткрыв один глаз и глядя остекленевшим взглядом.

– Почему ты преследуешь меня.

Это было сказано невозмутимо и тихо, и Гарри почувствовал себя очень виноватым.

Он тихо откашлялся и неловко протянул руку.

– Я думаю, что мы начали не с той ноты. Меня зовут Гарри Поттер, а тебя-Том Риддл.

Том искоса взглянул на него.

– Большинство полагают, что меня зовут Волдеморт.

Гарри держал руку вытянутой.

– А ты?

Раздался скрип, и Том отодвинулся, прислонившись к книжным полкам, пробегая глазами названия книг.

– Они совсем другие, – пробормотал Том вместо своего имени, кивая в сторону книг.

– Не похоже, но я проверил. Если бы это были только английские названия, то это было бы то, что нужно, но другие языки отличаются. Подвержены цензуре.

Гарри прищурился на одну книгу, которая была написана скорее каракулями, чем буквами.

– Э-э…ты ее читал?

– Да, – резко сказал Том, водя ушибленным пальцем по корешкам. – Французский. Латинский. Сносно говорю по-гэльски, могу читать по-коптски и по-арабски. Еще на нескольких. Все эти книги прошли цензуру министерства. У вас была чистка.

Грюм появился в конце ряда, хотя Тонкс и Римуса все еще не было видно.

– Эй! Ты уже ищешь тексты? – спросил Грюм с довольным рычанием, обнажая свою палочку в явной угрозе.

– Ваше министерство встревожено, не так ли? – вместо этого пробормотал Том, постукивая по чему-то явно латинскому. – А что еще сейчас вне закона? Выращивание домашнего скота? Вязание?

– Сопляк, – буркнул Грюм, пробормотав заклинание, оно вспыхнуло, и внезапно Том начал прогибаться. Его левая нога заметно подергивалась. Том зарычал, и Гарри снова почувствовал тошноту.

– Выбирай свои чертовы книги. – сплюнул Грюм, подняв кверху покрытые шрамами остатки носа, – Мы скоро уходим, ты, Пожиратель смерти, мразь.

Том ничего не ответил, его нога продолжала дергаться. Как только Грюм завернул за угол, Гарри наклонился, чтобы помочь ему встать.

– Я в порядке! – тихо прошипел Том, заметно прихрамывая; он заставил себя углубиться в книги, выдергивая то, что казалось случайными книгами с полки. – Оставь меня в покое.

– А что ты искал? – неловко спросил Гарри. Том скептически посмотрел на него, готовый снова проигнорировать.

По какой-то причине мальчик нашел что-то в честном вопросе Гарри. Его рука дернулась вокруг двух книг в его руках, но он все же заговорил.

– Разделы по теории магии убраны. – объяснил Том – Оставлена Теория Светлой магии и природной. Ментальной и Теории Тёмной магии здесь больше нет.

Гарри никогда не слышал о теории ментальной магии. Темная магия была…темной магией. Вещи, которые убивали людей.

– Если ты откроешь рот и скажешь что-нибудь, основанное на предвзятом мнении, а не на фактах, у меня возникнет сильное искушение швырнуть тебе в лицо эту книгу, – нетерпеливо выпалил Том.

Гарри быстро моргнул.

– Э-э, извини. Я думал, что темная магия вредит людям. Я не знал, что за этим стоит магическая теория.

Плечи Тома дрожали от силы его раздраженного дыхания.

– Господи, прости меня. Почему я не могу избежать совершенно нелепой правительственной пропаганды. Что я такого сделал, чтобы заслужить это?

– Много чего, – импульсивно выпалил Гарри. – Ты же сказал, что убил кролика.

Том закрыл глаза и очень медленно произнес:

– Гарри Поттер. У меня такое чувство, что ты будешь настоящей занозой у меня в заднице.

– О, – мудро сказал Гарри, – поверь, ты действительно не хочешь знать насколько.

Том издал негромкий звук, означающий, что он согласен, схватил еще одну книгу, лежавшую рядом, и театральной походкой направился к выходу из магазина. Он все еще хромал.

Гарри не думал, что идея проклясть его была оправданной.

(Том не сделал ничего, чтобы заслужить это.)

***

Может быть, через несколько лет, если кто-то попросит Гарри оглянуться назад и сказать, когда все изменилось, он расскажет об этом моменте.

Есть много моментов, которые люди запоминают. Вещи или причуды людей, о которых вы всегда вспоминали с любовью. Звук их смеха, или то, как загорались их глаза. Может быть, звук их криков или первый раз, когда вы услышали их плач.

Когда Гарри думал о Томе Риддле, ему казалось, он вспомнит пронзительный крик василиска, преследующего его с намерением полакомиться. Ему показалось, что он вспомнит тот глубокий страх, тот ужас, от которого его зубы выбивали дробь.

Но он больше так не думал. Иногда были такие моменты, которые запоминались больше, чем любая эмоция или взгляд.

Тихое изолирующее событие или какое-то общее, что врезается в тебя, как нож между ребер. Что-то такое, что можно было бы объяснить, но когда ты пытаешься выразить это словами, то они становятся бессмысленными, словно пепел на языке.

Том Риддл сидел на полу, пачкая свою новую одежду грязью хранилища, покрытого толстым слоем пыли. Ни одной монеты или безделушки в поле зрения. Тихие вдохи и выдохи его дыхания отдавались эхом над всем, чем он теперь владел:

ничто.

Гарри не знал, как это объяснить. Когда он думал о Томе Риддле, то представлял себе худого мальчика, стоящего на коленях в будущем, где он потерял все с самого начала.

***

Они вернулись в дом с целой связкой сумок и книг, которые ничего не значили. Знания, которые теперь не обещали ничего, кроме как способ скоротать время. Способ избежать самой жизни.

В доме было холодно и напряженно, атмосфера потемнела и превратилась в нечто кислое. Ужин быстро приближался, и Том ускользнул в комнату, назначенную ему, как лис, прячущийся в логове барсуков. Он не выходил, вместо этого он сидел на маленькой табуретке в углу со своей недавно приобретенной книгой и игнорировал окружающий мир. Его дверь была приоткрыта, и Гарри был частично впечатлен тем, что Грюм просто не снял дверь с петель. На самом деле за ним никто больше не следил, за исключением тех случаев, когда величественная таинственная дама приедет позже тем же вечером, чтобы встретиться с Томом.

Высококвалифицированный целитель разума для очень проблемного случая.

– Если ты собираешься пялиться, – тихо пробормотал Том со своего места в углу, маленького и скромного. – Тебе лучше делать это вне моего поля зрения. Это отвлекает.

Гарри встревожился, что его пристальный взгляд был настолько очевиден, но потом он почувствовал, что это была одна из самых вежливых вещей, которые Том когда-либо говорил ему.

– Извини, – извинился Гарри, просто чтобы разрядить обстановку. – Книга очень интересная.

Том не отрывал взгляда от книги.

– Это латынь. Ты же не знаешь латынь.

Гарри неловко переступил с ноги на ногу.

– Может, я знаю?

Том уставился на него поверх книги со скучающим выражением лица.

– Matulae.

Гарри моргнул, услышав иностранное слово:

– Э-э, прости?

– Горшок, – перевёл Том. – Или, скорее, сосуд для жидкостей. Я уверен, что ты отождествляешь себя с ним довольно хорошо. Также переводится как болван.

Гарри покраснел и почесал затылок.

– Ты собираешься использовать латынь только для того, чтобы оскорблять меня?

– Нет, я также использую ее, чтобы объяснить, как я пью чай, – Том кисло нахмурился. – Уходи.

Гарри смутился, но в то же время ему было довольно любопытно. Это был интересный разговор на диалекте, который Том, казалось, использовал без пауз. С трудом удалось понять некоторые артикуляции или причины, по которым он так структурировал предложение, но это было увлекательно. Это напомнило Гарри несколько разговоров с Гермионой, перемежающихся откровенным юмором Рона, когда тот был уставший.

– Ты упомянул что-то о Теории Темной магии, – Гарри почувствовал, что он уже начал пытаться переваривать его объяснение, несмотря на то, что тот ещё вообще ничего не сказал. – Никогда об этом не слышал.

Том, казалось, готов был застонать. Он закрыл глаза и поднял руку от книги, чтобы прижать ее к виску.

– Если ты просишь меня дать тебе пояснение, то спроси как следует или вообще не спрашивай.

Гарри почувствовал себя должным образом отчитанным, почти смущенным таким неформальным подходом.

– Э-э, извини, – Гарри поморщился от собственного извинения -.Не мог бы ты… просветить меня?

Том скучающе уставился на него. После этого Гарри почувствовал непреодолимое желание бросить “сэр?”.

– Ты действительно болван, – невозмутимо вздохнул Том. – Теория светлой и темной магии. Ты понимаешь, что некоторые стили магии требуют различных техник для правильного использования. Основные вводные заклинания предписывают правильное произношение и движения палочки, в то время как другие требуют намерения и сосредоточенности.

Гарри заметно оживился.

– Как заклинание Патронуса! Да, тебе нужно использовать счастливое воспоминание для этого, но особого движения палочки на самом деле нет.

Том выглядел удивленным. Он закрыл книгу и отложил ее в сторону, чтобы полностью сосредоточиться на Гарри. По какой-то причине это казалось очень важным.

–…да, – медленно, осторожно признал Том. Его глаза на секунду метнулись к дверному проему, прежде чем вернуться к Гарри. Он слегка наклонил голову, заинтересовавшись.

– Заклинание Патронуса-это сложное заклинание, в значительной степени основанное на Теории светлой магии. И знаешь почему?

В голове у Гарри помутилось.

– Потому что тебе… нужно быть счастливым?

– Идиот, – удовлетворенно пробормотал Том. – Ты абсолютный идиот. Нет, ты тупой булыжник. Теория светлой магии применяет внутренние эмоциональные процессы к внешнему воздействию. Заклинание Патронуса требует, чтобы ты испытал радость, а затем экстернализировал ее.

Гарри вдруг почувствовал, что у него отвисла челюсть.

–…что? – ошеломленно спросил он.

Том недоверчиво посмотрел на него.

– Теория светлой магии и связь с эмоциями. Ты, должно быть, чертовски… ты наверняка это знаешь. На втором курсе у меня был такой урок.

– Я никогда в жизни такого не слышал, – смущенно признался Гарри. – Магия света имеет отношение к твоим эмоциям?

– Нет, нет, – тихо простонал Том, все больше не веря в происходящее, – Теория магии света воплощает в жизнь твои эмоции. Теория темной магии вызывает или создает эмоции, основанные на окружающей среде. Они противоположны друг другу – ты никогда не слышал об этом?

Гарри покачал головой, а Том в ужасе уставился на латынь.

–…Каковы сейчас правила, касающиеся артефактов темной магии? – внезапно спросил Том, резко меняя тему.

Мысли Гарри путались.

– Эмм… В мой второй год происходили обыски в нескольких чистокровных домах на предмет незаконных артефактов?

Том тяжело вздохнул через нос.

– Названия домов. Старые дома или все чистокровные поместья? Лондонские или также и загородные дома?

– Я…я не знаю, – пробормотал Гарри. – Драко получил… э – э… Дом Малфоев обыскали. Я не знаю, что они нашли, но я знаю, что многие люди жаловались на это.

Том уставился в стену и не отводил взгляда.

– Абраксас стал бы спорить. Визенгамот никогда бы не стал…он…а как насчет других семей? Блэки, Лестрейнджи. Роули.

Гарри с трудом справлялся со своим положением. Как сказать молодому Темному Лорду, что все семьи, которые он знал, были либо сумасшедшими, либо заключенными в тюрьму, либо разыскиваемыми законом за различные сомнительные дела?

– Э-э…я думаю, они в тюрьме, – Гарри попытался вспомнить. – Лестрейнджи-да. Азкабан.

– Все? – низкий переход на кокни подчеркнул, насколько ошеломлен был Том.

– Да, – Гарри поморщился, – Было много нелегальной темной магии. Это причинило боль многим людям, и теперь есть законы, которые предотвращают причинение вреда людям.

Том уставился на Гарри, его лицо было непроницаемо. Было что-то в его глазах, усталость, которая была настолько глубокой, что Гарри не смог бы объяснить это, даже если бы попытался.

– Нет, Поттер, – Том вздохнул с очень усталым видом, – это военная пропаганда.

***

До этого.

Днем бомбы не падали. Дирижабли и самолеты держались в стороне в утренние часы, когда пасмурное небо и тусклое солнце освещали разрушения предыдущей ночи. Солнечный свет был защитой от внешней угрозы и началом внутренней.

Улицы, которые не были так сильно разрушены, всегда быстро заполнялись выжившими людьми. Люди с деньгами и ваучерами, с билетами на еду и одежду и с суетой, которую они привносили. Это были те места, за которыми все еще следила полиция, районы, где грабежи и кражи не были частыми. Это было также место, где Тома, скорее всего, поймают и отбросят в сторону за то, что он отказался от своего дела. Он был молод, но выглядел старше.

Том скользнул в сторону, прижимаясь к нескольким домам, стены которых все еще оставались целыми. В воздухе пахло пеплом, влажной плесенью от ночных пожаров, которые тушили с помощью сточных вод. Найти пресную воду было чуть ли не труднее, чем найти безопасное место.

Том шел, не обращая внимания на холод в воздухе. Пальто у него было в порядке, его еще какое-то время не нужно будет латать. Его ботинки, с другой стороны, начали разваливаться, швы сгнили от дней, проведенных под компостом. Скоро ему понадобятся новые, иначе он рискнет сделать что-нибудь гораздо худшее.

Том, нахмурившись, посмотрел вверх. Он не мог этого видеть, но со времени катастрофы с противоборствующим фронтом был установлен барьер. Сеть безопасности и призыв к капитуляции одновременно. Том никогда не видел его, но чувствовал, как он гудит у него под кожей. Под окровавленными ногтями. Конечно, надзор на нем исчезнет сам собой, как только он достигнет совершеннолетия, но в зоне боевых действий вся магия могла быть обнаружена. После убийств, взрывов, огня и немцев вся магия была запрещена в населенных магглами районах. Произнесите заклинание под военным барьером и потеряете палец в агонии магии Министерства.

Лишиться пальца или потерять обе ноги, которые сгниют. Выбор был заманчивым, и он знал заклинание, чтобы найти недавно умерших. Трупы, которые были еще теплыми.

(Он уже давно не колдовал, даже когда грохот бомб заставил его вздрогнуть. Палец или ступни. Палец или ступни.)

Том продолжал идти, шаркая ботинками по пыльной штукатурке, которая дождем сыпалась с разрушенного здания. Скоро церкви рухнут, их изящные витражи осыплются градом. Том гадал, есть ли у самолетов на примете цели в течение ночи, или они позволяют своим взрывам сыпаться как адскому огню без всякой причины.

Том продолжал идти, и вдруг загремел небольшой кусок булыжника. Он услышал кашель, влажный, наполненный мокротой или слизью. Том сразу заинтересовался.

Трудно было ориентироваться в зонах бомбардировок, где один шаг мог стать последним. Осколки металла могут проткнуть ногу и ты получишь заражение. Крысы могли выскочить отовсюду, поражённые безумием, от которого у них шла пена ртом. Пожары никогда не прекращались в активной зоне; сдвинутые обломки заставляли их пылать. Это была опасная жизнь для всех уличных мальчишек мира. У Тома уже давно не было возможности помыться.

Он отыскал кашляющего человека, который предпочел спать в случайном доме. Здание было полуразрушено, и Том проигнорировал вероятность того, что он окажется в той же самой ситуации, которая увеличивалась каждую ночь. Мужчина был весь в щебне, деревянные щепки пронзали его кожу и одежду. Она тоже обтрепалась по краям.

Том прошелся по развалинам дома, помня о разбитом стекле на полу. Он взял бы любую бутылку с питьем, которую припас этот человек, потому что у него пересохло в горле.

Мужчина тяжело вздохнул и устало взглянул на него. Кровь на его лице, значит, внутреннее кровотечение. Он скоро умрет.

Мужчина что-то пробормотал, и Том понял, что это какая-то тарабарщина. Тому потребовалась секунда, чтобы подумать, связать звуки со словами и значениями.

– Le français? *– спросил Том, слегка запинаясь. Мужчина снова захрипел, его голос был глубоким и влажным.

*француз? (фр.)

– Parlez vous français? *– Мужчина что-то пробурчал с явным акцентом на своем родном языке.

*Вы говорите по-французски?

Том вдохнул пепел и штукатурку в воздухе и перешел на другой язык, который выучил по необходимости.

– Да, говорю.

Мужчина рассмеялся, позабавленный сверх всяких слов. Его кожа была восковой и блестящей, он выглядел старым, но еще не настолько старым, чтобы седина могла испещрить его волосы.

– Насколько же я особенный, – прохрипел мужчина, просеивая рукой и изгибая опилки рядом с собой, – Иметь компанию на смертном одре.

Том внимательно посмотрел на него, оглядывая маленькое убежище, в котором тот проведет последнюю ночь.

– Мне нравятся твои ботинки.

Мужчина пошевелил ногами, относительно неповрежденные ботинки заскрипели по полу.