Текст книги "Истинное зло (ЛП)"

Автор книги: Oceanbreeze7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Том тоже прибыл вместе с ними, сидя на самом дальнем расстоянии от небольшой группы. В частности, от Джинни, от которой исходила темная аура, и она выглядела готовой атаковать его даже в одной ночнушке.

– Что случилось? – тихо спросил Сириус, от которого шёл слабый запах несвежего пива.

– Я … – Гарри замолчал, бросив короткий взгляд на Тома, прежде чем посмотреть в ответ. – У меня было…что-то типо…видения …

Гарри рассказал им все, что видел, хотя и немного изменил историю. Достаточно того, что ему казалось, будто он наблюдал за этой сценой со стороны. Он проигнорировал все упоминания о Томе, хотя глаза Сириуса тоже метнулись к тому.

Рон, который все еще был очень бледен, бросил на Гарри мимолетный взгляд, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил, Фред, Джордж и Джинни продолжали смотреть на него. Том с благодарностью смотрел вдаль, кровь с его лица давно была смыта.

– Мама здесь? – спросил Фред Сириуса.

– Она, наверное, даже не знает, что случилось, – сказал Сириус. – Важно было увести вас оттуда, пока Амбридж не вмешалась. Думаю, Дамблдор сейчас сообщит Молли.

– Нам надо отправиться в Мунго, – тихо сказала Джинни, немного шокированная. – Сириус, ты можешь одолжить нам мантии или…

Все ещё оставались лишь в своих ночных пижамах. Особенно странно выглядела бледно-белая больничная пижама Тома. Возможно, у него не было средств, чтобы купить нормальную одежду для сна.

– Вы пока не можете уйти, – Сириус поморщился. – Я понимаю, но если вы сейчас уйдёте, выяснится то, как вы об этом узнали.

Джинни пристально посмотрела на Тома, который по-прежнему безмятежно молчал.

– Мы не можем позволить Министерству узнать что-либо о видениях Гарри, – продолжил Сириус, едва взглянув на Тома. – а о Томе Министерство вообще не должно знать.

Том рассмеялся – коротким, уродливым, мрачным смешком.

– Вы же не собираетесь отправить меня в Нурменгард?

Сириус слегка скривил верхнюю губу, выглядя немного раздраженным.

– Нет. Надо подождать, Дамблдор поможет.

– Укус Нагайны оставляет тебя истекать кровью, – заговорил Том все тем же наполовину задумчивым, наполовину безумным тоном. Он казался странно не в себе, но и не совсем в ошеломленном состоянии. Гарри подумал, не принял ли он перед сном успокоительное. – Хватит болтать. Он будет жив.

– О, так ты знаешь, что …

– Джинни, – тихо попросил Гарри, понимая, что тема щекотливая. Джинни замолчала.

Некоторое время единственным звуком было потрескивание кухонного огня и мягкий стук от Рона, положившего голову на спинку стула.

Желудок Гарри был полон ужасного горячего, бурлящего чувства вины. Они бы ничего не узнали о змее, если бы не он, но Гарри помнил этот жуткий голод и вкус крови во рту. Он почувствовал это желание, он вспомнил, как чувствовал, что нападает на мистера Уизли… Он подумал, не испытывает ли Том того же сожаления.

«Не глупи, у тебя нет клыков», – сказал себе Гарри. Он зашел так далеко, что стал озабоченно жевать кулак, трогая каждый зуб, чтобы убедиться, что в них нет злого умысла. Ты спал и ни на кого не нападал…

Но он это сделал, он знал это и чувствовал.

Затем вспышка огня в воздухе осветила комнату. Том так резко отпрянул от света и шума, что свалился со стула в дальний угол в поисках укрытия.

Никто не обратил на него внимания, их лица светились радостью.

– Фоукс! – крикнул Сириус, выхватывая письмо, которое большой феникс держал в одной лапе.

– Твой отец все еще жив! Молли уже едет в больницу – хорошие новости!

Коллективный вздох облегчения. Том очень медленно пришел в себя и встал, оцепеневший, все еще выглядевший дезориентированным вспышкой.

Сириус предложил всем лечь спать, но без особой уверенности. Все Уизли посмотрели на него с сомнением, поэтому они остались сидеть и ждать при свечах дополнительной информации. Том тоже отказывался засыпать, но как только он устроился в кресле, странная дрема напала на него, и он рухнул в этот маленький комочек сна. Гарри никогда не думал, что Том может быть таким маленьким и скромным, таким белым и бледным с единственным пятнышком темных волос.

Фред задремал, голова его склонилась к плечу. Джинни свернулась калачиком, как кошка, но глаза ее были открыты, отражая свет пламени, как книззл. Гарри мог видеть их, и он видел, как Рон вырубился тоже, став жертвой сна.

Сириус переводил взгляд с одного подопечного на другого, настороженно ожидая незваных гостей, которые могут вмешаться в ожидающее горе…ожидание…ожидание.

В десять минут шестого утра, когда Том уже начал просыпаться, кухонная дверь распахнулась, и в комнату вошла миссис Уизли. Она была очень бледна, но когда все проснулись и повернулись, чтобы посмотреть на нее, она слегка улыбнулась.

– С ним все будет в порядке, – сказала она слабым от усталости голосом. – Он спит, но мы можем увидеть его позже. Билл сейчас с ним.

Фред откинулся на спинку стула, закрыв лицо руками в безмолвном облегчении. Джинни вскочила на ноги, подбежала к матери и крепко обняла ее.

Том пошевелился, просыпаясь с туманным, ошеломленным выражением на лице. Гарри чувствовал, как это щекочет ему затылок, ту часть головы, которую он уже проверял по настоянию Рона. Вспышки воспоминаний и странное ощущение, которое он никак не мог вспомнить. Не раздумывая, он почесал бедро и сглотнул необъяснимый вкус бобов во рту.

– Завтрак! – громко крикнул Сириус, вскакивая на ноги. – Где этот проклятый эльф? Кричер!

Эльф не пришел, поэтому Сириус выругался и сам побежал на кухню, вытаскивая палочку и делая подсчет.

– Посмотрим, тогда семь – яичница с беконом, кажется. Немного чая и тостов …

– А бобы у вас есть? – сонно спросил Том, вытягивая ноги, как собака. – Мне очень хочется бобов.

Гарри проигнорировал его и занялся плитой. Том из соседней комнаты пробрался в кухню, спотыкаясь о дверной проем, но сумев добраться до кухонного стола. Том всегда вставал рано.

– Чаю? – спросил Гарри Тома, стараясь не обращать внимания на эмоциональное воссоединение Уизли в соседней комнате.

– Пожалуйста, – сказал Том немного искаженным голосом.

Сириус хмыкнул, подозрительно глядя на Тома, когда тот подвинул кружку.

– Значит, у тебя тоже есть эти видения?

– Ммм… – промычал Том, потягивая обжигающую жидкость. Гарри не мог понять, как язык Тома мог выжить в ней.

Сириус не выглядел впечатленным, но не стал настаивать.

Они успели приготовить завтрак, непринужденно разложив его на кухонном столе. Том захватил целую тарелку бекона и исчез обратно в гостиной, глубоко усевшись в кресло, чтобы с энтузиазмом съесть его вместе с ещё сонным туманом.

Миссис Уизли, в свою очередь, нацелилась на Гарри, оттаскивая его в сторону, чтобы восторженно прокричать свою благодарность за спасение жизни Артура. Гарри успел несколько раз нежно похлопать ее по спине, прежде чем это снова превратилось в праздник плача Уизли. Гарри убежал искать убежища у Тома, потягивющего третью чашку чая и развлекая себя Сириусом.

– Сириус, – сказал Гарри, все еще чувствуя себя неловко из-за видения, – я…я думаю, что видение немного …

Он замолчал, а потом все рассказал крестному. Сириус принял информацию со спокойным лицом, кивая в ответ в глубокой задумчивости. Он хмуро посмотрел на Тома, когда Гарри упомянул конец, так как видел Тома и знал, что оба мальчика видят один и тот же сон.

– Ты рассказал об этом Дамблдору? – тихо спросил Сириус.

– Да, – сказал Гарри, – я думаю, что…

– Ты должен позвать сюда Крину, –предложил Том заплетающимся от усталости голосом. – Она бы была в восторге.

Сириус вздрогнул, сморщив нос при этой мысли. Гарри почувствовал, как внутри у него все сжалось.

– Я … я не хочу с ней разговаривать, – сказал Гарри. – Я не хочу, чтобы на мне экспериментировали.

Том покосился на него, потом тихо фыркнул.

– Ладно, нет, все в порядке. Она не…играет с нами. Хочет видеть, как мы растем и зреем, словно чертово вино.

Сириус выглядел озадаченным словами Тома, но почему-то они необъяснимо успокоили Гарри.

– С Криной все в порядке, – лениво проговорил Том. – Она поможет.

Моему разуму.

– Крина, – удивленно повторил Сириус. – Поможет. Я и не знал, что она на такое способна.

Том фыркнул и отхлебнул еще чаю.

Все начали расходиться по спальням. Гарри не стал, слишком нервничая, что если он заснет, то будет бороться со сновидениями и проснется с трупом на руках. Том каким-то образом почувствовал это, выглядя гораздо более бодрым и свежим по мере приближения дня.

Усмехнувшись, он грубо схватил Гарри за плечо и потащил его в свою личную спальню, сорвав простыни и невзрачную подушку.

– Спи, – сказал Том, его голос звучал гораздо яснее. – Ты не будешь буйствовать, мальчик-герой.

– Не называй меня так, – простонал Гарри, но рухнул на матрас и почувствовал, что погружается в сон.

Когда он проснулся, Том сидел и читал книгу, которую решил не брать с собой в Хогвартс. Они встретились глазами, и Том быстро отвел взгляд.

– Иди поешь, – пренебрежительно бросил Том, уделяя больше внимания своей книге, чем Гарри. – Я возвращаюсь в Хогвартс, чтобы собрать вещи. Ваши сундуки за вас соберут домашние эльфы.

Гарри попытался переварить услышанное, но за день он уже порядком устал.

Все, кроме Гарри, были безумно счастливы и разговорчивы, переодевшись из мантий в более удобную и более подходящую одежду. Они поприветствовали Тонкс и Грюма, которые пришли проводить их через Лондон. Ремус, казалось, взял Тома за руку, готовый аппарировать его обратно в Хогвартс, чтобы разобрать его материалы и различные предметы первой необходимости.

– Это потому, что он не учится по учебному плану Хогвартса, – извинился Ремус, – у него есть задания, о которых я не знаю, поэтому ему нужно собраться.

Том дружески помахал им рукой, прежде чем они исчезли. Гарри позволил увлечь себя вместе с Уизли, как велела Тонкс.

Они оказались в переполненной приемной, где на шатких деревянных стульях рядами сидели ведьмы и волшебники, некоторые даже выглядели совершенно нормально и просматривали старые журналы. Другие щеголяли уродствами вроде когтей или дополнительных конечностей, торчащих из лица. Ведьма с потным лицом в центре первого ряда, тяжело дыша, со свистом выпускала изо рта пар, как из чайника.

Ведьмы и Волшебники в лимонно-зеленых одеждах ходили взад и вперед по рядам, задавая вопросы и делая пометки, которые быстро записывали парящие перья. Гарри заметил эмблему, вышитую на их одежде: скрещенные палочка и кость.

– Доктора? – спросил Гарри.

– Нет, они целители, – сказал Рон.

Они совсем не были похожи на Крину. Они больше походили…на улыбающихся женщин с плакатов, а не на чопорную официальную Крину.

На стене висел путеводитель по этажам. Этажи поделены в зависимости от различных травм. Взрывы котлов (Невилл вспомнился), падение с метел, ожоги от драконов, неудержимое хихиканье, исчезающая болезнь … Гарри не мог объяснить почему, но что-то в его мозгу заставило его глаза задержаться на Зелья и отравление от растений (сыпь, отрыжка, передозировка, неуместное применение и т. Д.) Третий этаж.

Они последовали за миссис Уизли через большие двойные двери и дальше по узкому коридору, вдоль которого висело еще больше портретов известных целителей и горели свечи. В двери, мимо которых они проходили, входили и выходили все новые ведьмы и волшебники в лимонно-зеленых мантиях. Гарри не мог представить себе Крину в лимонно-зеленом.

Они вошли в палату «Травм, вызванных различными тварями», где Молли провела их в соответствующую комнату. Грюм одобрительно зарычал, когда они нашли свою комнату, быстро проскользнув внутрь.

Комната была маленькой и довольно грязной, единственное окно было узким и располагалось высоко в стене напротив двери. Большая часть света исходила от свечей, плавающих под потолком. Пациентов было всего трое. Мистер Уизли занимал кровать в дальнем конце палаты, рядом с крошечным окошком. Гарри с облегчением увидел, что мужчина улыбается ему, бледный и измученный, но вполне удобно устроившийся на многочисленных подушках.

– Привет! – улыбнулся мистер Уизли, сияя, несмотря на свое состояние. – Билл только что ушел, Молли, но сказал, что вернется позже.

– Мне очень жаль, – выпалил Гарри, чувствуя себя ужасно. – Я…если бы не я …

– Чепуха, – отмахнулся мистер Уизли, – благодаря тебе я все еще жив. Честно говоря, я очень многим тебе обязан.

Гарри не мог избавиться от ощущения, что все это испытание было его виной.

***

Они прошептали один раз, и внезапно все отошли в сторону, а Гарри почувствовал, что его мир изменился.

Обладание, мысль о том, что каким-то образом Сам-Знаешь-Кто овладел им.

Все скользнуло в опустошительную перспективу, грубую и резкую, и Гарри почувствовал это как удар кувалдой по голове. Пронзая его, хватая и вытаскивая с гудящей правдой «Я – оружие».

Он чувствовал, как яд течет по его венам, охлаждая, заставляя его потеть, пока он покачивался, стоя. Я тот, кого Волдеморт пытается использовать. Вот почему у них есть охрана. Это не для моей защиты. Это для других людей, и это не работает. Я действительно напал на мистера Уизли, это был я. Волдеморт заставил меня сделать это, и он мог быть в моей голове…

Он ощущал это как статическое электричество, которое натягивается словно резиновая лента, прежде чем жестоко щелкнуть по его мозгу. Поражение электрическим током, заставившее его дергаться во время движения поезда.

Что-то промелькнуло в его голове, одновременно успокаивая, забавляя и раздражая. Смутное успокаивающее чувство, которое Гарри испытывал раньше.

Он ахнул, достаточно громко, чтобы другие пассажиры поезда обеспокоенно посмотрели на него.

Они смотрели на него, наблюдали за ним. Гарри яростно затряс головой и коснулся затылка, успокаивающее омовение, которое заставило его мысли замедлиться и затуманиться.

«Перестань думать», – подумал он. Никаких слов, но впечатление было одинаково раздражающим. Не было ни слов, ни четкого лаконичного языка. Только эмоции, впечатления, и Гарри почувствовал, как его мозг замедляется под успокаивающим потоком.

Странно, когда это Том был так… спокоен?

– Гарри, ты уверен, что с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила миссис Уизли, когда они шли к площади Гриммо. – Ты выглядишь таким бледным…

Если бы Гарри не почувствовал такой прохлады, он не смог бы ответить. Теперь он мог тщательно все обдумать.

– Я в порядке, миссис Уизли. Просто устал.

Она кивнула, все еще выглядя обеспокоенной.

Он устал до мозга костей. Маленький маячок Тома в его мозгу убаюкал его, расслабляя, как сонная песня сирены. Едва придя в сознание, он доковылял до дивана и в изнеможении рухнул на подушки.

В тот момент, когда его глаза закрылись, тело стало тяжелым и ноющим.…

Он чувствовал себя так, словно проехал много миль. Это казалось таким невероятным, что меньше двадцати четырех часов назад он все еще был в Хогвартсе. Он так устал – боялся заснуть… И тонул.

Это был словно фильм в его голове, который только и ждал, что бы начаться. Он шел по пустынному коридору к простой черной двери, мимо грубых каменных стен и горящих факелов. Открытая дверь на пролет каменной лестницы, ведущей вниз налево… Он потянулся к черной двери, но не смог ее открыть…

– Проснись, – сказал Том раздраженно и немного обиженно.

Гарри проснулся, вздрогнув.

На диване он был один.

***

Все остальные провели следующее утро развешивая рождественские украшения. Том тоже вернулся, волоча за собой не один, а все чемоданы. Свой он лично оттащил в спальню, которую считал своей.

Сириус был в таком хорошем настроении; он громко пел песни, на которые Том хмурился при каждом удобном случае. Гарри слышал, как его голос эхом отдается от пола в холодной и пустой гостиной, он чувствовал легкое жужжание раздражения и тумана, которые, казалось, всегда присутствовали в Томе.

Гермиона появилась как только Хогвартс официально отпустил всех на зимние каникулы. Она зашла, жуя губу и тревожно теребя вязаные варежки.

Гарри не хотел ее видеть, поэтому просто сбежал.

Том свернулся калачиком в гостиной, читал книгу и выглядел совершенно не впечатленным, когда в комнату ворвался Гарри. Камин рядом весело потрескивал, и Том вздохнул, чувствуя надвигающуюся тревогу.

– Мне следует спросить, почему ты прячешься?

– Нет, – фыркнул Гарри.

Спрятался он не так уж удачно. Почти сразу же после этого в комнату вошли Джинни, Рон и Гермиона и уселись вокруг Гарри. Он бы надулся, но Том заколол у него в затылке, его почему-то позабавило это зрелище.

– Мы хотим поговорить с тобой, Гарри! – сказала Гермиона. – Джинни и Рон сказали, что ты прячешься с тех пор, как …

– Я не хочу разговаривать! – рявкнул Гарри.

– Да брось ты, – фыркнул Рон, – ну и что с того, что ты одержим…

Том тихонько фыркнул, переворачивая страницу книги. Что-то об истории сельского хозяйства.

– Так… ты думаешь, что я одержим? – резко спросил Гарри у Джинни.

– А ты можешь вспомнить все, что делал? – спросила Джинни. – Случались ли большие временные провалы, когда ты не знал, чем занимался?

Гарри ломал голову. Том замер, внезапно заинтригованный.

– Когда я была одержима, я не могла вспомнить что делала часами. Я могла очутиться где-нибудь в другом месте и не знала бы, как туда попала…

– Ты можешь прекратить, – лениво протянул Том, хотя его тон и взгляд были резкими. – Это не одержимость.

Губы Джинни скривились, и Гарри понял, что Тома задела эта грубость.

– Ну, а ты откуда знаешь? – спросил Рон, раздражаясь при виде охотно читающего Тома.

Том закатил глаза, многозначительно посмотрел на Гарри, а потом …

Гарри внезапно рухнул на диван, совершенно расслабленный. Джинни и Гермиона одновременно вскрикнули от удивления, Рон разинул рот и вскинул руки, чтобы поймать обмякшее тело Гарри.

– Вот так, – сказал Том, хотя его голос был заметно напряжен. Он слегка дрожал, из одной ноздри начала капать смесь из соплей с легким оттенком крови. Он выглядел ужасно измученным; странное расслабленное чувство отступило, и Гарри почувствовал, что мгновенно напрягся.

– Какого … какого черта? – изумился Гарри, глядя на Тома в полном недоумении. – Что ты сделал?

– Тебе нужно было расслабиться, – отрезал Том, хотя слабость в его голосе была не совсем правильной. Это выглядело так, как будто усилие было невероятно утомительным для тех скудных секунд, которое оно работало. – Еще немного напряжения, чудо-мальчик, и ты смог бы расколоть орех между своим…

– Оставь Гарри в покое! – закричала Джинни, резко выдергивая палочку. Гарри ощутил внезапный приступ паранойи, адреналин тяжело подступил к горлу …

– Все в порядке, – поспешно выпали Гарри. – На самом деле помогло. Он прав, я был чертовски напряжён. Извините все.

Том опустил глаза, дальше читая книгу. Его глаза больше не скользили по страницам, вместо этого он тихо закрыл их, отдыхая.

Снизу было слышно, как Сириус во весь голос громко поет «Упокой, Господи, веселых гиппогрифов».

До Гарри дошло, как сильно он скучает по Сириусу. Восторг мужчины в канун Рождества был заразителен, он был полон решимости убедиться, что все хорошо проводят время. Даже Джинни, которая ощетинилась от ярости, рассмеялась, когда Сириус потратил целый час, выслеживая Тома, чтобы бросить рождественскую шляпу, идеально приземлившуюся ему на голову.

Потускневшие люстры были увешаны уже не паутиной, а гирляндами остролиста, золотыми и серебряными лентами; волшебный снег грудами сверкал на потертых коврах. Большая Рождественская елка, добытая Грозным Глазом, сверкала живыми маленькими феями.

Гарри проснулся рождественским утром и обнаружил стопку подарков в ногах своей кровати, а Рон уже наполовину открыл свою, гораздо большую стопку.

– Хороший улов в этом году, – сказал Рон сквозь облако бумаги. – Спасибо за Компас для Метлы, он превосходен. Лучше, чем подарок Гермионы …

Гарри перебрал подарки и нашел один с почерком Гермионы. Она также подарила ему книгу, похожую на дневник, только в ней было написано что-то вроде – Сделай это сегодня, иначе ты заплатишь! – каждый раз, когда он открывал страницу.

Сириус и Ремус подарили Гарри набор превосходных книг, которые охватывали самые разные темы, от проклятий до заклинаний защиты. Каждая книга была снабжена удивительными красочными изображениями и описаниями лучше, чем любая другая книга, которую он когда-либо читал. Он нетерпеливо пролистал первую книгу; он уже видел, что будет часто ее использовать. Хагрид прислал пушистый коричневый бумажник с клыками. Подарком Тонкс была маленькая рабочая модель Молнии, которую Гарри пустил летать по комнате. Рон подарил ему огромную коробку конфет, а поверх всего этого лежал красивый джемпер ручной вязки, подаренный Миссис Уизли, которая вероятно, потратила недели на его изготовление.

С громким треском Фред и Джордж аппарировали в комнату.

– Счастливого Рождества! – сказал Джордж. – Не спускайтесь вниз, там беспорядок.

– Почему? – спросил Рон.

– Мама плачет, – тяжело сказал Фред. – Драма имени Перси.

– А, – сказал Рон, снова погружаясь в свои подарки.

Они оделись, но без какой-либо возможности спуститься вниз, все, что оставалось, это идти вверх. А именно в комнату Тома.

Том не спал, так как встал мучительно рано, около пяти утра. Он снова читал, что-то, что было любопытно Гермионе, но Том был очень аккуратен, убирая свои книги. Он отмахнулся от ее вопросов пустым «Крина». Гарри не был уверен, что именно Крина Димитриу может послать своим пациентам на Рождество, может быть, она сохранила язык Гриндельвальда?

– Почему вы здесь? – сказал Том немного обиженным, но смиренным голосом. Гарри слегка кивнул Гермионе, которая храбро шагнула вперед.

– Вот! – сказала она, смело протягивая пакет. Том моргнул и уставился на него со странным выражением.

Рон неуверенно переминался с ноги на ногу, Фред и Джордж наблюдали за ним с возбужденными лицами.

Том взял завернутый подарок и неуверенно уставился на него. Он аккуратно раскрыл бумагу, не разорвав ее. Он уставился на вязаный материал, сплетенный уникальными, но узнаваемыми линиями.

– Это плед.

Гермиона переминулась с ноги на ногу.

– Я вязала так, как ты мне показывал…

Том развернул одеяло: это была не лучшая работа Гермионы, но он был довольно приятным. Сланцево-серо-голубой цвет, который странно сочетался со всеми оттенками Тома. Если вы возьмете глаза, волосы и кожу Тома, смешаете все цвета вместе, а затем раскрасите этим одеяло. Он пробежал пальцами по вязке:

– Лицевая-изнаночная.

Лицо Тома исказилось, как-то странно исказилось, словно он не знал, как это выразить. Гарри никогда в жизни не испытывал такого смятения.

– В любом случае, – сказала Гермиона, неловко переминаясь с ноги на ногу, – ты знаешь, где Кричер? У меня для него тоже есть подарок …

Том очень медленно кивнул, все еще поглаживая одеяло со странным выражением лица.

– В котельной, я полагаю.

– Замечательно! – радостно воскликнула Гермиона. – Ты нам покажешь?

Бедный Том выглядел невероятно ошеломленным.

Они спустились вниз и обнаружили то, что больше походило на логово. Большую часть шкафа занимал упомянутый котел, но место под трубами Кричер устроил себе гнездо. На полу валялась куча тряпья и вонючих старых одеял, а небольшая вмятина посередине указывала, где спал Кричер. Гермиона вытащила еще один пакет и положила его прямо на середину.

– Вот так, – сказала Гермиона, разглядывая фотографии безымянных людей.

Том смотрел на это гнездо слегка нахмурившись. Гарри тоже это почувствовал – странное притягательное ощущение, от которого по коже побежали мурашки. Он оглянулся – руки Тома тоже покрылись мурашками.

Они вышли из комнаты и направились в главный вестибюль, где их ждал рождественский утренний пир.

День прошел чудесно, настолько впечатляюще, что Том даже дважды добродушно рассмеялся. Это было достаточно странно, что сам Том все равно выглядел встревоженным; Сириус даже бросился вперед, превращаясь в собаку, чтобы вылизать его лицо языком в восторженных поздравлениях.

Крина так и не появилась, но в конце дня, когда Гарри вернулся в свою постель, на ней лежал еще один сверток. Он развернул обертку и вытащил книгу.

Он открыл обложку, не заметив названия на внешнем переплете. Написанная декоративным почерком Крины, надпись гласила: У меня такое чувство, что Альбус будет злоупотреблять тобой самым болезненным образом.

Больше там ничего не было, кроме тонкой серебряной цепочки с витым узором по всей длине, прикрепленной под посланием. Это явно было ожерелье, но Гарри его не узнал. Он был слишком робок, чтобы прикоснуться к нему, поэтому пролистал первую страницу и прочитал название.

Искусство разума. Защитная окклюменция.

***

Снейп. На кухне.

Гарри объявил о своем присутствии вежливым:

– Э-э.

Снейп посмотрел на него, его лицо было обрамлено завесой сальных черных волос.

– Сядьте, Поттер.

– Знаешь, – громко сказал Сириус, небрежно откинувшись на спинку стула, – я бы предпочел, чтобы ты не отдавал здесь приказов, Снейп. Видишь ли, это мой дом.

Уродливый румянец залил лицо Снейпа. Гарри довольно быстро сел на стул рядом с Сириусом.

– Я здесь по приказу Дамблдора, – сказал Снейп языительным голосом. – Директор послал меня сказать вам, Поттер, что он желает, чтобы вы изучали окклюменцию в этом семестре.

Гарри удивленно моргнул, прежде чем выпалил:

– Защита разума?

На этот раз настала очередь Снейпа выглядеть слегка удивленным.

– Да. Темная ветвь магии, но очень полезная. Любопытно, как вы узнали ее название.

– Ну, я получил книгу на Рождество, – сказал Гарри, указывая большим пальцем на лестницу. – Об окклюменции.

– Что ты получил? – изумился Сириус. – От кого?

Снейп посмотрел на него с усмешкой.

– От Крины Димитриу, – сказал Гарри почти самодовольно.

Снейп побледнел, а Сириус замер в ужасе, который, казалось, так глубоко пронзил его при ее имени.

– Вы получили подарок… – Снейп помолчал, – от мадам Димитриу?

– Что я могу сказать, – резко ответил Гарри, – я ей нравлюсь.

– Мадам Димитриу не может нравится … – Снейп замолчал, задыхаясь от шипения. – Мадам Димитриу – выдающаяся личность в области магии разума …

– Ну да, может, тебе стоит ее вызвать? Скажи ей, что у нее новый подопытный, – сплюнул Сириус, многозначительно глядя на Снейпа.

Страх Сириуса перед ней, очевидно, был хорошо устоявшийся, потому что даже Снейп выглядел напуганным этой мыслью.

– Я уже читаю об Окклюменции, – сказал Гарри, чувствуя себя очень неловко. – Я имею в виду, я не очень много понимаю, но …

– Я перейду к делу, – сказал Снейп. – Я буду ждать вас в шесть часов вечера в понедельник, Поттер. Если кто-нибудь спросит, вы принимаете Лечебные Зелья. Вы будете изучать окклюменцию на моих уроках.

– Ясно. – сказал Гарри, чувствуя, как что-то тяжелое опускается ему в живот.

Дверь в кухню открылась, и вошел мистер Уизли, радостно воскликнув:

– Здоров!

Снейп шмыгнул носом, прежде чем встать, и вышел, не сказав больше ни слова.

– Так…ты поправился? – спросил Сириус. – Это отличная новость, действительно отличная….

– Да, не так ли? – сказала миссис Уизли, подводя мужа к креслу. – Нашлось противоядие от чего бы там не было у змей в клыках. Мы сможем встретить Новый год в Норе…

– О, не беспокойтесь! Дамблдор обошел вокруг и усилил защиту – ты тоже можешь навестить нас, Сириус! – радостно воскликнул Артур. – Новый год в окружении семьи и друзей!

– Звучит потрясающе, Артур, – улыбнулся Сириус, на этот раз расслабившись и испытав облегчение. – Было бы чудесно выбраться из этого проклятого дома…

После этих слов были поспешно сделаны приготовления с чудесной перспективой возвращения домой на очередное торжество. Это было почти как еще одно Рождество – Нора казалось была пропитана свободой.

Почти сразу же близнецы умчались украшать дом. Молли поспешила с большими окороками, пышными пирожками с маслом и ведрами картошки. Сириус обернулся в собачью форму и мертвой рысцой помчался через луг, окружавший дом, вернувшись только после того, как взмылился до пены.

Подоспела Тонкс, таща за собой мать и наставника. Зимний воздух и снег были желанным свежим бризом в затхлом душном воздухе дома Сириуса.

– Входите! – крикнула миссис Уизли, размахивая шляпой и варежками, как будто неожиданная одежда могла помочь новым гостям. – О, я уже вызвала Альбуса, он сказал, что скоро придет. Сегодня будет настоящая вечеринка!

– Звучит потрясающе, Молли! – Тонкс просияла, перекрасив волосы в ярко-голубой цвет, который каким-то образом сочетался со снегом.

Гарри не мог сдержать возбужденного жужжания в груди. Рождество было чудесным, но возможность отпраздновать Новый год была бы чем-то еще более захватывающим.

– Я попросила Ремуса зайти попозже, – радостно подмигнула Тонкс. – Думаю, мы соберем всю банду.

– Ага, – ухмыльнулся Гарри, наконец-то почувствовав себя свободным. – Это было бы потрясающе.

***

Дом на Гриммо был пуст, и Тому это нравилось.

Все ушли в Нору, очевидно, оставаясь на ночь и радуясь наступлению новой эры.

Тому это было безразлично. Он даже холодно сказал Дамблдору, что предпочел бы остаться один в большом доме. В конце концов, Крина подарила ему новую книгу, которая казалась старой и редкой, с пергаментными страницами. Пожелтевшая и местами в пятнах. Крина, должно быть, оторвала обложку, чтобы та не раскрывала название, и даже тогда книга выглядела совершенно нормальной, если бы не ее содержание.

Книга касалась магии разума, концепции личности и самой души. Эмоции, мысли, ум и когнитивные способности индивида анализируются и выявляются в ходе систематических контролируемых экспериментов на протяжении всей истории. Он обнаружил, что крестраж-это процесс расщепления души и хранения ее в другом сосуде.

Когда Том спросил Крину, что такое крестраж, он не ожидал, что она заинтересуется, и ответит: Я не знаю. Но я обязательно это выясню.

На Рождество она прислала ему довольно удивительную книгу; он предпочел бы читать весь день, а не тащиться куда-нибудь еще и притворяться, что наслаждается празднеством.

Он услышал, как неподалеку открылась дверь, и приглушенный гул голосов. Вероятно, разговаривает последний из его «охранников». Том не был настолько наивен, чтобы предполагать, что его оставят одного на ночь в штаб-квартире Ордена.

Окно было темным, скрытым падающим снегом. В доме было холодно, но Том не стал разводить огонь в камине, вместо этого он завернулся в плед, который связала для него Гермиона. Он был теплым, даже ностальгическим в своих аккуратных стежках.

Шаги приближались, но Том не потрудился поднять голову.

– Том, – устало произнес Дамблдор, зная, что Том проигнорирует его. – Надеюсь, ты понимаешь, что я оставлю тебя под присмотром.

Том перевернул страницу и снова начал читать.

– Один из членов Ордена любезно согласился присмотреть за тобой всю ночь. Мне пора, видишь ли, меня ждут Уизли.