Текст книги "Истинное зло (ЛП)"

Автор книги: Oceanbreeze7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

– Ну что ж, – улыбнулась Крина, хотя Том ничего не сказал. – Теперь я понимаю, почему ты так быстро отозвал меня, Альбус. Это кажется довольно интересным, не так ли? Неконтролируемая ярость, нанесение увечий ножом для масла. Замечательно, что обошлись лишь раной.

Сириус дернулся.

– Вы не собираетесь даже ругать этого чертового монстра?!

Приветственная тёплая улыбка Крины превратились в ледяное выражение на её лице.

– Если мой клиент хотел причинить вред на законных основаниях, я не сомневаюсь в его способностях. Возникает вопрос, почему это произошло. Я понимаю, что эмоциональные ситуации могут… влиять на действия, но нанести себе удар ножом – это совершенно нехарактерно.

– Вы думаете, что я был под заклятием, – сказал Том.

Крина слегка наклонила голову, искоса взглянув на Тома.

– Ты уже подозревал это. Отсюда возникает вопрос: кто тебя проклял?

Том свирепо посмотрел на Гарри, и у него появилось очень холодное неприятное чувство в животе.

– Ну, Крина, – мягко вмешался Альбус. – Давайте не будем делать поспешных выводов. Я понимаю, что ситуация довольно напряженная, но не думаю, что кто-то зашёл бы так далеко, чтобы проклинать мальчика.

– Нет, вы не думаете, что кто-то может проклясть его под вашим присмотром, – тихо размышляла Крина, глядя на Альбуса слишком пристальным взглядом. Ее голова слегка наклонилась. – Вы ведь защитили его, не так ли? Нет, вы не были бы таким…слабым в своей одержимости.

Дамблдор ничего не ответил. Гарри заметил, как губы Тома дернулись в подобии улыбки.

– Как бы то ни было, мы отклонились от темы, – продолжила Крина. – И если вы не собираетесь сопровождать меня на работу, я предлагаю обсудить причину, по которой я здесь.

Альбус слегка дернулся от ее слов. Гарри вспомнил, что Крина работала в тюрьме. Видимо, тюрьма с ужасной униформой.

– Том ударил себя ножом, – сказала Крина твердым голосом. – Я уверена, что его действия не были его собственными. Это заставляет меня предположить, что какое-то влияние привело его к этому решению. Конечно, никакой магии не наблюдалось, что и заставляет меня поднять этот вопрос. Насколько я понимаю, член вашего ордена-опытный легилимент.

Лицо Альбуса стало каменным. Он слегка покачал головой, серьезно, несмотря на небрежность его движений.

– Боюсь, что такая возможность недоступна. Том не взаимодействовал ни с одним из наших мастеров ментальным чар.

– Это так, – сказала Крина. Ее пальцы постукивали по кушетке, скрытые мехом. – Гарри Поттер, да?

Сириус застыл рядом с Гарри, низкий, почти не слышный рык вырвался из его горла.

– Э-э, да, – кивнул Гарри, негромко откашлявшись.

Ему не нравился пристальный взгляд Крины. Он не понимал, как Риддл его выдерживает.

– Я слышала о вас только стандартные вещи, мистер Поттер, – заговорила Крина ровным и низким голосом, хотя и риторическим по своей природе. – Во всех смыслах вы совершенно ничем не примечательны, и все же вы бросаете вызов судьбе.

Рука Гарри горела, толстый, похожий на веревку шрам, который извивался между костями предплечья ныл. Он пульсировал и зудел, как и странный тревожный комок в горле.

– Я мало что знаю о вас, – призналась Крина, удивительно признавая свою слабость, – но твоя причастность ко всему этому кажется слишком…сверхъестественной, чтобы быть простым совпадением.

Сириус слегка поерзал, чувствуя постоянную теплоту присутствия и успокоение рядом с Гарри. Мальчик тяжело сглотнул, сумев собрать всю свою храбрость, чтобы быстро выплюнуть:

– Да? Если вы хотите прославиться, то давайте, дерзайте.

– Я уже, – Крина едва моргнула, не реагируя на его выпад. – Том, ты близок с мистером Поттером?

Том улыбнулся пластиковой и фальшивой улыбкой, неправильной и искривленной на его лице.

– Мне бы хотелось увидеть, как его поразит взрывное проклятие.

Гарри почувствовал раздражение. Он поднял подбородок вверх, готовый вернуть его же оскорбление назад.

– Интересно. – разрядила обстановку Крина. – Мистер Поттер, не могли бы вы дать мне согласие на оценку вашего магического резонанса?

Гарри открыл было рот, чтобы возразить, так как понятия не имел, что именно это значит. Может, это какое-то медицинское заклинание? В больничном крыле он получал много таких, но обычно у них не было такого причудливого термина, как резонанс. Нет, это звучало гораздо более серьёзно или, может быть, более неясно.

Сириус слегка подтолкнул его локтем, явно недовольный ситуацией.

– Будет больно?

– Не больше, чем другие известные тебе заклинания, – ответила Крина, потянувшись, чтобы расстегнуть медные пуговицы, скреплявшие ее плащ. Он смялся вокруг ее бедер, открывая гораздо более маневренный кожаный наряд, который выглядел немного более привычным, чем другие вещи. Может быть, Тонкс что-нибудь и надела бы в таком стиле, но Гермиона или Джинни надели бы такую темную кожу только через их труп.

– Гарри, – осторожно заговорил Дамблдор. – Если ты не хочешь в этом участвовать, то в этом нет необходимости. Крина считает, что…каким-то образом ритуал, в котором был задействован Мистер Риддл связал вас. Инцидент с ножом был… моментом нестабильности.

Сердце Гарри громко стучало и этот звук отдавался в ушах.

– Риддл у меня в голове?

– Нет, – резко ответила Крина. – Нет существа или создания, способного проникнуть в твой разум без твоего ведома. Даже заклинания слабы в том, как они действуют. Я хочу выполнить магическое резонансное заклинание, это… как огонь, который подсветит вещи, которых коснулась твоя магия

Гарри неуверенно пошевелился, Том уставился на него дикими глазами с окровавленной повязкой на руке.

– Хорошо, – согласился Гарри, поднимаясь на ноги.

Сириус стоял рядом, успокаивающе похлопывая его по плечу. Крина подошла ближе – щелкая каблуками сапог которые, похоже, были из того же материала, что и обтягивающая кожаная рубашка. При более внимательном рассмотрении этот материал выглядел почти как какая-то…броня.

Крина вытащила свою палочку из чехла на бедре, держа ее аккуратно направленной в сторону от них обоих. Гарри не мог не почувствовать благодарности за это; он не знал, как он будет чувствовать себя с палочкой, направленной между глаз так спонтанно.

– Я собираюсь сотворить заклинание и коснуться твоей груди, – сказала Крина, ее свободная рука ткнула себя в грудь, показывая, куда именно. В центр, около грудины. – Оттуда будет жечь. Это временно, вы можете сесть во время этого, это не влияет на результат.

Гарри медленно кивнул, стараясь не дергаться, когда палочка Крины дважды быстро ударила его в грудь. Она что-то говорила с акцентом, глухо и невнятно для ушей Гарри. Он гадал, действительно ли заклинание должно было быть таким или она изменила язык, чтобы уберечь его от ушей на другом конце комнаты, прислушиваюшимся слишком внимательно.

Жжение причиняло боль, но это было не хуже, чем то же падение в квиддиче. Гарри поморщился, откинулся на спинку дивана и подождал, пока яркая пульсирующая боль утихнет. Это было похоже на то, как если бы Рон заснул на его ногах и они затекли, или он проснулся, пролежав всю ночь на своей руке.

Цвета исчезли, появились тонкие туманные очертания и завихрения, похожие на пурпурный туман, который спускался с башни прорицания. Единственное, чего ему не хватало, так это запаха таких же благовоний в воздухе, от которых Гарри всегда чихал.

Глаза Гарри были натренированы замечать золотые блики или не соответствующие цвета. Именно из-за этого он заметил тонкую мерцающую линию, не толще его мизинца. Она была туго натянута, прозрачно-белая или, может быть, немного серая, исчезающая в одном прямом направлении.

Гарри поднял руку, зачарованно наблюдая, как дымчато–голубое облако последовало за ним – как цвет души, которую поцеловал Дементор.

Глаза Крины метнулись вниз, и после нескольких секунд терпеливых взмахов, она заметила тонкую линию. Она смотрела мгновение на нее, прежде чем протянуть руку и нежно провести рукой сквозь облако. Оно рассеялось на секунду и снова восстановилось, образуя тонкое полупрозрачное мерцание.

– Похоже, – тихо размышляла Крина, – у вас двоих есть … магическая связь. Берущая начало из прохода, по которому ты прибыл, Том. Это объясняет навязчивый всплеск твоих эмоций.

Том уставился на маленькое облачко, плывущее по кругу, словно визуальное изображение чего-то вонючего. Том ничего не сказал, когда заметил, что линяя тянется в его сторону – не заметить было невозможно.

Дамблдор погладил подбородок.

– Ну, это не большая помеха, чем та же икота!

Крина что-то бесцветно промычала, еще раз постучав Гарри по груди. Туман начал медленно рассеиваться.

– Может, и так. Теперь, когда мы закончили обсуждение столового оружия, возможно, перейдем к следующей теме.

– Хогвартс, – закончил за неё Альбус.

Сириус яростно запротестовал.

– Ни за что. Смотри, парень ударил себя ножом. Ты же не хочешь, чтобы этот монстр находился рядом с другими учениками …

Крина резко развернулась на каблуках.

– Мистер Блэк, вы осведомлены об основных критериях, делающих вас монстром, хотя бы с психологической точки зрения? Нет? Тогда я убедительно прошу вас прекратить говорить сейчас. Возможно, вы общались с коломедиками или экспертами низкого уровня, но вы не можете лгать и улыбаться тому, кто имеет опыт в искусстве разума, и фальсифицировать оценку состояния. Ярлык монстра – это оскорбление, направленное на людей с расстройствами личности, однако такие расстройства являются по большой части врождёнными. Вы не можете фальсифицировать биологическое отсутствие определенных структур в человеке; и если вы не намерены подорвать или бросить вызов моему авторитету, я смиренно прошу вас заткнуться.

В комнате было тихо, Сириус выглядел совершенно шокированным случившимся. Гарри не смог сдержать небольшой приступ вины, который подступил к горлу.

Том Риддл посмотрел на свою руку, лицо его ничего не выражало, но в глазах мелькало что-то, чего Гарри не мог описать.

***

– Он мне не нравится, – пробормотал Сириус, задевая бедром дверной косяк и хмурясь в сторону лестничной клетки. – Мне не нравится выражение его глаз.

Гарри не мог спорить. Было что-то…он не мог описать этого, что-то в глазах Тома Риддла.

Резкость, жестокость.

– Это не значит, что мы можем заставить его остаться здесь, – пробормотал в ответ Гарри, напряженно прислоняясь спиной к обоям. – Это…никого нельзя так запирать.

Лицо Сириуса дрогнуло, озаряясь пониманием, как бы сильно он это ни ненавидел.

– Черт возьми, я знаю… Это просто…

– Он не причинит мне вреда, – защищался Гарри со слабой улыбкой, – во всяком случае, я тот, кто может одолеть его.

Сириус слабо усмехнулся.

– Вы оба дылды. Тощие маленькие ребята. Думаю, я уложу вас одной левой.

Гарри не мог с этим спорить, но он пригнулся и попытался избежать большой руки, которая схватила его за волосы и взъерошила их. Сириус воспринял это как личный вызов – сделать птичье гнездо на его голове еще хуже – кстати взъерошенный и скрюченный Гарри мог спрятать несколько снитчей в его беспорядке на голове.

Атмосфера отрезвляла осознанием того, что их время заканчивается, как ни отрицай. Часы казалось тикали быстрее, и даже магия не могла это остановить.

Для всех, кроме Тома.

– Я буду скучать по тебе, – тихо признался Гарри, слишком хорошо помня о зеркале, которое Сириус дал ему раньше. – Я пришлю Хедвиг, когда смогу.

Сириус хмыкнул, и этот низкий грохочущий звук словно прошёл через грудь Гарри и отозвался в сердце.

– Не волнуйся, все закончится раньше, чем ты успеешь заметить. Покажи там и всем, ладно?

***

Было что-то смиренное и успокаивающее в высоких башнях Хогвартса, в его силуэте в утреннем тумане, что заставило сердце Гарри сжаться. Он любил Сириуса и его дом, но затхлый запах никогда не казался ему таким желанным, как запах старого пергамента и холодный каменный воздух. Если бы у Гарри был выбор, он прожил бы всю свою жизнь в спокойных стенах своего первого настоящего дома.

С другой стороны, Том Риддл вполне мог обойтись и без этого.

– Это пустая трата времени, – спокойно сказал Том, выглядя раздраженным при виде витиеватого окна кареты, подъезжающей к замку по грязной дороге. Карета задребезжала, переехав через толстый корень – Гарри старался не обращать внимания на чудовищного вида монстра, тащившего ее. Что-то подсказывало ему, что Хагрид запросил новый ассортимент сомнительно опасных зверей.

– Милый вид, – пробормотал Гарри, стараясь не поддаться на очевидную колкость. Том не ответил, но его глаза следили за башнями замка, появляющимися вдали. Даже его обычная маска засранца не могла устоять перед наплывом инстинктивной радости, которую дарил им Хогвартс, распахнув свои ворота с тихим «Добро пожаловать домой».

Карета остановилась, и Гарри быстро выбрался из нее, стараясь держаться подальше от огромного существа, похожего на лошадь.

Том вышел чуть более грациозно, хотя при ближайшем рассмотрении это движение выглядело скорее инстинктивным. Гарри не зацикливался на этом, потому что Том намного чаще ездил в экипажах.

Том постарался отойти от Гарри, оставив между ними чудовищно большое расстояние. Гарри даже отошел ближе к Малфою.

Том рассеянно протянул руку, чтобы погладить толстую, похожую на канаты мускулатуру монстра. Его темная шкура подергивалась под любопытными пальцами, натягиваясь на выступающих позвонках. Гарри не мог не смотреть на это зрелище – разве это не Том отпрыгнул от Луны, едва не закричал «чёртов убийца» от ужаса, но вот он же стоит и небрежно гладит одного из зверей Хагрида?

С другой стороны, Луне, вероятно, тоже понравилось бы это странное существо, так что, возможно, девушка не была хорошим сравнением для кого-то нормального. Насколько Гарри знал, Луна могла быть частью…сфинкса или чего-то столь же странного. Со всеми странными вещами, которые Гермиона с чувством запретного удовольствия читала в этих ведьминых еженедельных журналах сплетен, Луна могла быть следующей величайшей провидицей всех времен, или наполовину эльфийкой, или чем-то столь же нелепым.

– Что ты делаешь?

Гарри поймал себя на том, что задал вопрос неосознанно, наблюдая почти с любопытством за хаотичным действием рук Том. В них чувствовалась какая-то привычка – безразличное успокоение робкого животного. Гарри поймал себя на мысли, относится ли Том к людям с таким же безразличием.

Том ничего не ответил, вместо этого решив быть таким же придурком, каким был обычно. Гарри уже должен был привыкнуть к молчаливому игнорированию, но его никогда не переставало раздражать то, как быстро и небрежно Том отмахивался от него.

– Знаешь, теперь замок может быть другим.

Гарри пошёл следом за Томом.

– Сомнительно.

Том перебил его почти так же быстро.

Гарри ощутил легкий прилив раздражения, которое, казалось, всегда бурлило в присутствии неповторимого, всегда такого нуждающегося в сострадание Тома.

– Ты бы удивился. Два года назад машина влетела в Гремучую Иву.

Том слегка дернулся – совсем не походядящим, но достаточно незапланированным движением, чтобы Гарри понял, что застал его врасплох. По словам Сириуса, Ива была посажена, чтобы охранять туннель через который сбегал Римус. Том ничего не знал ни о дереве, ни о современных возможностях маггловской техники; насколько ему было известно, летающие машины были маггловскими изобретениями.

– Я понял, – сказал Том.

Внутренне Гарри радовался, что застал Тома врасплох и тот даже ответил. Это был один шаг в правильном направлении.

Им удалось подняться по ухабистой полированной дороге, которая зародилась под многочисленными ботинками тысяч студентов. Честно говоря, в этот момент она была такой гладкой и скользкой, что кто-то даже поскользнулся на ближайших блестящих камнях. У них была вся эта магия, и ни одному человеку не пришло в голову поставить ограждение? Или вложить деньги в какие-нибудь мешки с солью, когда ближе к Йолю наступает гололед?

Вид замка был успокаивающим зрелищем, но все же неуютным без постоянного гула и шума студентов. Странно было видеть лестницы безмолвными и стоящими на месте – неподвижными без пассажиров. Том, даже с его колючей внешностью, был успокаивающим теплом, идя рядом с ним.

Они шли по коридорам, несколько портретов бросали в их сторону вопросы. На некоторые Том отвечал приятными улыбками, заходя так далеко, что даже поприветствовал нечетное число из них по имени. Портреты всегда с трудом улавливали изменения и разрывы во времени; некоторые отвечали Тому одинаковыми приветствиями, не зная, что происходило за пределами их деревянных рам.

Большие двери больничного крыла были знакомы Гарри – даже те маленькие царапины, оставшиеся с тех пор, как Фред и Джордж пытались вызволить его с помощью взрывающихся декоративных фруктов в его второй год. Груша каким-то образом наполовину сплавилась с дверью и взорвалась, оставив хороший бугристый след возле левой петли. Все пахло жженым сахаром и укропом ещё многие месяцы.

Двери открылись с легким скрипом, хотя Гарри предположил, что это было больше для эстетики, а не из-за плохого ухода за петлями. Дамблдор всегда любил добавить немного драматичности. Лицо Тома не дрогнуло от пронзительного звука, поэтому Гарри предположил, что даже в его время они скрипели так же.

Больничные койки были пусты, даже крайняя слева, которую Гарри считай объявил своей. На деревянной спинке кровати все еще висел его преображенный трофей скворца, похожий на неясную декоративную горгулью с перьями. Гермиона раздраженно поддразнила его, сказав, что его волосы и так похожи на птичье гнездо – с таким же успехом можно предложить ему птичку в подарок на выздоровление после того, как в прошлом году его чуть не поцеловал дементор. Было лестно или оскорбительно, что памятник Гарри-пострадавшему все ещё был там.

Легкое шарканье, и из одной из задних комнат появилась мадам Помфри с профессионально зачесанными назад волосами под неизменным головным убором. Поразительно, какой чопорной и строгой она всегда казалась, даже когда вытаскивала чернильницу из горла Хаффлпаффца после того, как его друзья заставляли его ее съесть.

– Мистер Поттер! – фыркнул она, на ее губах появилась легкая игривая гримаса. – Надеюсь вы здесь не в качестве моего пациента! Семестр еще даже не начался!

Гарри, не задумываясь, сделал полшага назад, поднимая руки в защитном жесте.

– Эм, не я, мэм.

– Простите, что вот так врываемся, – плавно вклинился в разговор Том, как и положено скользкому ублюдку, которым он и был. – Рад познакомиться с вами, мэм. Я пологаю, что я-причина нашего присутствия здесь. Я думал, что вас уже известили, приношу свои глубочайшие извинения, если это причинит неудобства вашей работе.

Мадам Помфри замолчала, дважды моргнув, прежде чем легкая улыбка на ее лице сменилась более нейтральным профессиональным выражением.

Она сложила руки перед собой, белый и мягкий пастельно-голубой цвета ее мантии только подчеркивали складки и морщины на ее старом лице. Гарри не стал бы называть её заботу материнской, но в ее действиях было что-то явно похожее.

– О, ничего подобного, – заверила медиведьма. – Я работаю здесь в Хогвартсе, и мы принимем всех, независимо от того, какая травма или болезнь вас беспокоит.

Лицо Тома было совершенным, когда оно в движении переходило к открытому веселому выражению. Если бы Гарри не знал мальчика, он бы поверил. Том был похож на боггарта, каким-то образом способного превращаться прямо у тебя на глазах во что-то, что выворачивало твои внутренности и заставляло кричать маленькую часть мозга, отвечающую за животные инстинкты.

– О, спасибо, мэм.

Том поклонился, прижав руку к груди в свободном расслабленном жесте, который ничего не значил для Гарри.

Очевидно, он что-то значил для мадам Помфри, которая с каждой минутой все больше поддавалась на его притворную нежную вежливость.

– О, ничего подобного, – сказала мадам Помфри. – Я уже приготовила тебе комнату. Я слышала от Альбуса, что у тебя, кажется, есть заболевание? Что может потребовать постоянного медицинского вмешательства при спайках?

Том едва моргнул глазом.

– Похоже на то. Я полагаю, что вся соответствующая документация была заранее прислана с совой, мэм?

Мадам Помфри облизала один палец, прежде чем прошаркала к ближайшему шкафу, перелистывая различные кремовые и желтоватые папки, прежде чем вытащила стопку пергаментов, соединенных чем-то вроде заколки.

– Кажется, все в порядке, мистер Риддл. Я вижу, что вам требуется… О боже, целый набор прививок.

Улыбка Тома не дрогнула, он сумел слегка передернуть плечами в нерешительном жесте – что Гарри мгновенно истолковал как робость, но его навыки чтения тела и его мозг очень настойчиво говорили ему обратное.

– А, – понимающе кивнула мадам Помфри, – одна из тех семей. Не беспокойся, дорогой. Мы со всем этим разберемся в ближайшие дни. Твоя комната-одна из самых больших палат, которые у меня есть, и, боюсь, обычно они используется только в качестве изолятора. Это не так уж много, но я попыталась подключить ее к оборудованию, которое у меня здесь есть.

Гарри просунул голову внутрь, когда медиведьма проводила их в одну невзрачную дверь, расположенную рядом с декоративным резиновым растением. Гарри предположил бы, что это чулан, если бы Гермиону не поместили в одну из этих изолированных комнат на несколько дней после несчастного случая с оборотным зельем.

Комната была маленькой, явно отремонтированной, чтобы казаться более уютной, но даже так невозможно было скрыть все медицинские отличительные знаки. Случайная раковина у двери, небольшие щели в стене для какого-то устройства, маленькая кровать, вмонтированная в пол, и огромное количество света.

Стало получше, с маленькими ковриками и гобеленами. Даже висела небольшая картина, на которой был изображен успокаивающе журчащий ручей, у окна – которое, Гарри знал, нельзя открыть.

– Я связала комнату с уборной в крыле лазарета, – извиняющимся тоном сказала мадам Помфри, – это, конечно, общественный туалет. Я бы не советовала держать туалетные принадлежностей внутри, но дверь соединяется с задней частью вашего шкафа.

– Большое спасибо, мадам.

Том вздернул подбородок-еще один небрежный старомодный поклон в знак уважения. Гарри не совсем понимал это, но мадам Помфри посмотрела на Тома довольно нежно.

Гарри боялся, что к тому времени, как начнутся занятия в школе, он полностью обведет ее вокруг пальца.

– Боюсь, у вас нет доступа к моим медицинским документам и другим инструментам, которыми я пользуюсь.

Выражение ее лица стало каменным и твердым. А может быть, она не попадётся на его удочку.

Том умудрился изобразить шок, как будто такая идея была очевидна.

– Я полностью понимаю и ценю вашу работу, мне бы не хотелось злоупотреблять доверием и состраданием, которые вы уже так самоотверженно оказали.

Ну и придурок, подумал Гарри.

– Боюсь, мне придется провести обязательную оценку вашего состояния, – слегка поморщилась Поппи, – в связи с характером вашего пребывания здесь, по закону я обязана проводить ежемесячную оценку изменений в вашем физическом и психическом состоянии.

Том не выглядел встревоженным.

– Ну конечно, мадам. Я полагаю, что исходные данные моего состояния уже установлены, но, если вы предпочитаете, мне удобнее было бы находиться под вашим крылом и в вашей власти.

Мадам Помфри вспыхнула, глаза ее сияли от облегчения.

– Ты просто глоток свежего воздуха. Я уже и забыла, каково это-иметь хоть раз компетентного пациента.

– Эй! – Гарри не мог не ощитиниться. – Я замечательный пациент!

Помфри сердито посмотрела на него, стараясь не улыбаться ласково.

– Конечно-конечно, мистер Поттер. А теперь идите, я думаю, декан факультета ждет вас в башне!

– О, – Гарри моргнул, внезапно осознав, – подождите, а на каком факультете будет Том?

Том слегка дернулся, бросив острый ядовитый взгляд за спину Поппи. Ведьма приняла более профессиональную позу, сцепив руки ладонями перед собой.

– Том – пациент медицинского центра, что в соответствии с критериями Хогвартса является нейтральным местом для факультетов. Тома не будет ни на одном факультете, и он будет распределен по разным курсам, поскольку директор лично составил его расписание. Это, конечно, освобождает его от участия в любых командах по квиддичу или помощи в Кубке Школы.

Том, по мнению Гарри, не выглядел слишком расстроенным этой информацией.

– Однако, – продолжала Поппи, – у Тома нет декана.

Гарри дважды моргнул.

– Э-э, так и…

Поппи закатила глаза и ушла, прихватив бутылку дезинфицирующего средства и несколько чистых тряпок. У неё, казалось, были дела поважнее, и Гарри не был достаточно расположен к опасностям, что бы беспокоить ее. Он в любой день может сразиться с трехголовой собакой, но отвлекать мадам Помфри? Нет – Гарри до сих пор помнил вкус костероста.

– Ты, кажется, не слишком расстроен всем этим, – обратился Гарри к Тому.

Том одарил его ядовитым взглядом.

– Мне не о чем беспокоиться. Соглашение позволяет мне действовать независимо от учебной программы Хогвартса.

– Это значит, что тебе не обязательно ходить на зелья со Снейпом? – спросил Гарри, вскинув брови. Он заплатил бы деньги, лишь бы увидеть, как Том сопротивляется колючему языку Снейпа или мерзкой физиономии Малфоя. – Везучий ублюдок.

У Тома слегка дернулся глаз, хотя точно определить причину было невозможно.

– Твой друг, как я понимаю?

Гарри вздрогнул, резко отпрянув назад. Легкий блеск удовлетворения в глазах Тома дал Гарри понять, что он сделал это нарочно.

– Скользкий мерзавец.

– Как скажете, леди, – глаза Тома почти горели от количества грубого восторга при этом обмене. – Или мне называть тебя как-то иначе? Девчуля? Телка?

– Что? – пролепетал Гарри, не совсем уверенный, как реагировать, особенно на внезапную лирическую, почти рифмованную дрожь в голосе Тома при произношении этого ужасного кокни опять.

– Ой, завали, ходячий кошмар – протянул Том, почти напевая, что показалось ему очень странным. Это напомнило Гарри о том времени, когда Дадли проходил через тот период, когда думал, что классика это круто – он купил дизайнерскую куртку-бомбер, зализал волосы и заставил дядю Гарри купить ему винтажный проигрыватель, чтобы слушать серьезные альбомы.

Гарри почувствовал, что пытается включить мозги – как сломанная машина, заблудившаяся в Запретном лесу. Где-то в глубине его черепа совесть давила на сцепление, пытаясь заставить шестерни выровняться с ужасным скрежетом.

– Что? – прохрипел Гарри, и Том ухмыльнулся, как черепаха.

– Не напрягайся.

Том почти замурлыкал, все его тело и тон сменились чем-то еще более пугающим для Гарри. Не острый и не хищный – как тогда, когда нож для масла проткнул его руку. Тогда у Тома были одни оскаленные зубы и сверкающие белки глаз.

Это был контраст, полная противоположность с прошлой ситуации. Антитезис. Губы его рта были изогнуты в простой улыбке, глаза были полуприкрыты, но все еще остры и темны.

Гарри не нравился этот Том, как он облачался в новый слой, укрываясь им словно плащом. Заворачивал себя в слои, как луковица. Или как роза, если Гарри хотел выразиться метафорически, по крайней мере, у роз были шипы и они – если смотреть в более широком смысле вещей – были абсолютно бесполезны.

– Не скучай по мне слишком сильно, – проворковал Том, кружась и неторопливо удаляясь в свою изолированную комнату. Гарри надеялся, что Том подхватит грипп, живя там. Или чуму.

По другую сторону двери лицо Тома дрогнуло и скривилось с таким же отвращением, как от особенно сильно зудящего солнечного ожога. Он вздрогнул, пытаясь избавиться от кислого привкуса во рту.

Комната была достаточно хороша, это послужит его цели. Больше, чем комнаты, к которым он привык, более изолированная, но и более уединенная. Постоянный надзиратель в его камере, но надзиратель, который пока ничего не замечал.

Чемодан Тома и его вещи были уже там, аккуратно спрятаны под маленькой койкой. Менее удобная, чем его старая кровать в слизеринских подземельях, но гораздо более удобная, чем шерстяной спальный мешок на разбитом булыжнике.

Он выдергивал книги, складывая их на посредственную хлипкую книжную полку, предложенную для его удобства. Очевидно, там раньше хранились медицинские принадлежности: мыло, перчатки и тому подобное. Если Тому повезет, он может найти кусок желтого блока щелочи где-нибудь под открытым трубопроводом. От такого мыла у него появлялись синяки на костяшках пальцев, а кожа становилась желтой и вонючей.

Книги были сложены стопками, выставлены и расставлены в порядке по темам, а не по названиям. Различные концепции, а также два журнала, которые ему удалось купить, чтобы заполнить свои мысли. Пусть они прочитают эти книги и просмотрят его записи, когда неизбежно придут обыскивать его комнату в поисках подозрительных вещей. Скоро ему придется искать тайник.

До тех пор больничное крыло было лучшим местом, где Том мог спрятать незаконные зелья сна без сновидений. Ничего страшного не было в большом количестве поступающих студентов; сезон гриппа все равно приближался. Из того, что Том узнал, война была особенно жестокой, кошмары будут обычным делом.

Толстые фиалы, которые у него были, выглядели довольно подозрительными, он признавал это, но Том был не чем иным, как умным и с быстрыми руками. Выхватывать пустые флаконы и бутылки было проще, чем выхватывать кошельки с монетами или талоны на еду. Чистить их было еще проще с раковиной в его комнате.

Том бывал и в худших ситуациях: был поражен болезнью или вскрывал зараженные волдыри раскаленными иглами.

Он мог легко выжить; учебный год для него ничего не значил. Отсутствие союзников приводило в замешательство, как и ряд новых учителей, которых он должен был изучить и очаровать всего за несколько месяцев. Он мог это сделать, но стресс и беспокойство от его работы уже давили на него. Это заставляло его голову глухо пульсировать, далекая головная боль уже назревала на горизонте.

Не говоря уже о том, что его суставы все еще болели от растовых болей из-за предписанных питательных зелий, борющихся с его недоеданием и анемией одним махом. Том не удивился бы, если бы к октябрю у него перестали выпадать волосы и налились щеки. Может быть, тогда исчезнут и маленькие безболезненные черные язвы на его бедрах. Появившиеся давно, после того, как впервые появились зелено-желтые синяки в форме пальцев.

========== Аb absurdo* ==========

Комментарий к Аb absurdo*

*букв. “от нелепости”; от абсурда. Используется для утверждения, что тезис в аргументе является ложным из-за его абсурдности.

От автора:

Глава в которой Том в школе и каким-то образом спасает положение.

Семестр начался с привычного шума и суеты, которым наполнились теплые стены Хогвартса. Было немного странно находиться в его коридорах до приезда других студентов, видеть портреты тихими и дремлющими, когда он проходил мимо по протертым коврам.