Текст книги "ОСА-12 (СИ)"
Автор книги: Nightingale8622
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 46 страниц)
– Так это ты – та самая мразь, что сделала со мной такое?! – первые слова парня не намекали на готовность к переговорам.
Боковым зрением Хейс уловила, что Призрак так же спокойно сидит в кресле и курит сигарету, всем своим видом демонстрируя полный контроль над ситуацией. Девушка даже подивилась бы его выдержке, если б только не приходилось следить за каждым движением потенциального убийцы.
– Неожиданно, – произнес лидер Организации с нотками еле заметного удивления. – Не на такое начало беседы я рассчитывал. Но я даже рад тому, что меня еще можно удивить. На самом деле я планировал приветствовать тебя словами: “Добро пожаловать домой, Мирар”.
– Так значит, это все-таки ты? – почти выплюнул слова Кэннон, сильнее сжав пистолет.
В ответ на это Хейс приставила к его виску свой, чем, впрочем, не произвела должного эффекта, так как парень пришел сюда убивать, а не спасать собственную жизнь. Тем не менее Кэннон по-прежнему не стрелял, хотя возможность у него имелась. Не упуская ни малейшего движения из поля зрения, Криз ловила каждое слово в завязавшемся диалоге.
– Что “я”? – уточнил Призрак, как будто специально провоцируя. – Когда люди собираются совершить ошибку в пылу эмоций, они настолько необдуманны в выборе слов, что это даже забавно. Объясни хотя бы толком, за что я, по-твоему, удостоен чести быть пристреленным тобой?
– Как будто ты сам не понимаешь, паскуда, – процедил Кэннон сквозь зубы. – Я все знаю о проекте “Трезубец”.
– Позволь узнать, что же ты “знаешь”? – продолжал в том же тоне Призрак. – Я бы послушал.
– Знаю и точка! – вспылил Кэннон, которого подобное обращение взбесило, поскольку с ним разговаривали, как с ребенком. – Ты и твой проклятый “Цербер” выкрали несколько десятков детей и экспериментировали над ними, словно над лабораторными крысами! Чего только вы, ублюдки, с ними не делали! И я оказался среди них, пока меня не спасли! Я видел архивы и все знаю! Каким моральным уродом надо быть, чтобы проделывать такое с детьми?!
Призрак сделал глубокую затяжку и выпустил дым в сторону. Потом ровным голосом спросил:
– Откуда у тебя эти данные?
– Какая к черту разница? – негодовал тот и даже чуть поддался вперед, но остановился, так как Хейс произнесла шепотом: “Не дергайся, Кэннон”. Очевидно, первая ослепляющая ненависть, с которой парень сюда влетел, уже прошла, вызвав сомнения, однако теперь Уильяму ничего не оставалось, кроме как идти до конца.
– Огромная разница, – мужчина в кресле сделал жест, подтверждающий весомость этой аксиомы. – Судя по твоему эмоциональному состоянию, эти данные ты получил недавно. И разумеется, тайно, поскольку среди моих сотрудников никто, кроме меня и еще пары человек, не знают о данном проекте. И, вероятно, преподнесли историю именно под таким углом, чтобы вызвать в тебе спонтанную ярость и мифическое желание отомстить. Как удобно, тебе не кажется? Хестром была права, когда охарактеризовала тебя словом “импульсивный”.
– Какого лешего ты, мать твою, городишь? – не понимал Кэннон.
– Задумайся вот над чем, Уильям: кому было выгодно, чтобы ты сейчас стоял тут и угрожал убить меня?
По лицу Кэннона проскользнула тень сомнений, и Призрак, очевидно, уловив это, продолжил:
– Кто мог хотеть убить меня настолько, что ему было плевать даже на безопасность собственного агента, нанятого для этой цели? И кто сумел форсировать тебя на эти необдуманные действия так ловко, что ты, позабыв про все свои первоначальные планы, ворвался сюда, размахивая пистолетом? – Призрак, докурив сигарету, раздавил по привычке окурок в пепельнице, встроенной в подлокотник кресла. Причем, проделал это так равнодушно, как будто его совсем не волновал направленный ему в голову ствол пистолета.
– Райс, – прошептала Хестром, озвучивая очевидное.
– Именно, – кивнул лидер Организации. – Он настолько сильно хотел убить меня, что даже после собственной смерти его шпионы продолжают это дело. Я знаю, что он завербовал тебя в полевые агенты именно с этой целью. Но ты не видишь всей картины, Уильям. Лишь уголок, лишь ту часть, которую тебе позволили увидеть.
– Да ну? – все еще не сдавался он. – И какую же картину, гребанный ты на всю голову кретин, от меня скрыли?
– Ты прав: “Цербер” действительно разрабатывал проект “Трезубец”, – последовал ровный ответ. – Это было почти восемнадцать лет назад, и этот проект мы начали с Уильямом Блейком, ныне известным тебе под именем Райс, вместе. Мы не крали, а набирали детей из приютов, младенцев, с врожденными неизлечимыми болезнями. Мы не экспериментировали над ними, как над крысами. Мы хотели помочь им, а заодно и усовершенствовать человеческий организм. Эти дети все равно были обречены. Ты, к примеру, страдал от синдрома Вролика и был так слаб, что, не попади к нам, умер бы от первого же случайного падения. Ты не мог научится ходить или ползать, потому что это грозило бы твоей неминуемой инвалидностью и дальнейшей долгой, но совершенно пустой жизни в лежачем состоянии. Именно из-за страха перед подобной участью твоя мать отказалась от тебя сразу же на второй день после родов. Она боялась. Боялись все, кто за тобой ухаживал. Даже в больнице.
У нас с Блейком когда-то были совместные планы изменить этот мир к лучшему. Проект “Трезубец” был начат именно с такой целью. Блейк – точнее, Райс – применил экспериментальные препараты, чтобы излечить детей… К сожалению, он настолько погряз в своем стремлении добиться результатов, что отбросил всяческие моральные нагрузки, дабы они не мешали ему работать. Проект финансировался “Цербером”, поэтому я был в курсе всех его действий. Райс оступился, перешагнул грань и ввел всем пациентам слишком опасный препарат, хотя прекрасно знал обо всех связанных с этим рисках. К сожалению, все младенцы погибли. Все, кроме тебя, – добавил Призрак, опершись локтями о поручни своего кресла и скрестив ладони в замке. Рассказывая эту историю, он внимательно глядел на Кэннона, и Хейс поняла, что за внешним спокойствием мужчина продуманно и осторожно выбирает каждое свое слово, как если бы шел по минному полю. Он оценивал реакции гостя, чтобы понять, в каком русле продолжить свое повествование.
Чуть развернув голову вбок и бросив на Призрака короткий взгляд, Хейс поняла, что босс уже добился чего хотел: Кэннон засомневался и стрелять уже не будет. И все же девушка по-прежнему не опускала пистолет, хотя, чего таить, рука уже затекла от напряжения.
– Более того, – выдержав красноречивую паузу, снова заговорил Призрак, – ты оказался единственным ребенком, который излечился от своего недуга. Вдобавок, способность твоего организма к регенерации ткани многократно увеличилась: ты не мог не замечать этого, не правда ли? Твои раны затягиваются быстрее, чем у обычных людей. И все же недостаточно быстро, чтобы такая аномалия могла кого-нибудь заинтересовать.
– И что с того? Я не должен убивать тебя только потому, что из-за действий таких мразей, как ты и Райс, я излечился? Откуда мне знать, что ты не вешаешь мне лапшу на уши?
– Я могу предоставить тебе доступ ко всем материалам, – слегка пожал плечами Призрак. – Но ты, разумеется, будешь искать в них подвох. Тогда почему, объясни, ты так веришь материалам, предоставленным тебе Райсом? А то, что это он постарался – в этом нет никаких сомнений. И знаешь почему?
Поскольку вопрос был риторическим, лидер Организации сразу же и дал на него ответ:
– Райс всего лишь использовал тебя. Когда много лет назад мы получили эти поразительные данные, кое-кто проявил собственную инициативу. Наша научная сотрудница, работающая в проекте, очевидно, слишком прониклась к младенцам эмоциональной привязанностью. А потом, после их трагической кончины и твоего чудесного спасения, она выкрала тебя из лаборатории и спрятала. Да так умело, что все наши попытки найти тебя не увенчались успехом. Более того, она уничтожила все полученные данные по объекту “Мирар”. Именно такое кодовое имя тебе дали, и именно эта метка до сих пор должна быть на твоей ключице. Кстати, Хестром, будь добра, проверь.
Сохраняющая молчание Хейс аккуратно приблизилась к Кэннону почти вплотную, не отводя пистолета, и левой рукой потянула за ворот футболки парня. Потом, найдя нужное, посмотрела на Призрака и кивнула.
– Проект закрыли, признав провальным, – продолжил Призрак. – В то время у “Цербера” было много проектов подобного рода, и мы решили сосредоточиться на них, в частности, работали в отдаленных системах, на Прагии. А потому поиски вскоре завершили, признав объект “Мирар” утерянным. И вот, спустя почти восемнадцать лет после пропажи, в сети Альянса Систем попадаются крайне странные заметки про то, что один из новобранцев имеет странную регенеративную аномалию, опознать которую доктор не смог. В медицинской карте некоего Уильяма Кэннона появляется об этом запись, причем, ей уделяется чуть больше внимания, чем нужно. Разумеется, мои аналитики, изучающие базу, не могли на это не наткнуться и не заинтересоваться. Но странно другое: такая надпись появилась лишь за пару недель до твоей встречи с адмиралом Райсом в Рио-де-Жанейро.
Рука Кэннона дрогнула.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что Райс намеренно туда её поместил, – пояснил Призрак. – Не против, если я достану сигарету? – Не дождавшись ответа, он аккуратно полез в карман и извлек нужное, потом прикурил. – Он сделал это специально для меня. Забросил “крючок”, так сказать, чтобы я проявил интерес и понял, кто ты на самом деле. И поручил своему агенту найти тебя. И вот ты здесь, грозишься меня убить.
– То есть Райс специально все подстроил? – уточнил Кэннон, не веря своим ушам.
– Разумеется. Специально подбросил мне информацию, полагая, что я этого не пойму, и будь я менее искушенным в подобных тонкостях, я бы на это купился. Райс якобы завербовал тебя в полевые агенты, предвидя нашу встречу по моей инициативе. Кто-то – а это еще предстоит мне выяснить – передал тебе файлы по проекту “Трезубец”, причем в довольно искаженном виде – и все только для того, чтобы ты, горя желанием уничтожить злодея, ворвался в кабинет и пристрелил меня. Очень хитро, не находишь? Райс не предвидел только одного. Её, – Призрак двумя пальцами, сжимающими сигарету, указал на Хестром. – Ты замешкался у входа. Не убил телохранителя. Начал диалог. И стало быть, позволил мне прояснить ситуацию.
– Так говоришь, как будто я не могу убить тебя прямо сейчас, – процедил Кэннон недовольно, но было видно, что вся его решимость развеялась, когда он осознал, какой пешкой оказался.
Хейс его прекрасно понимала в этот момент. Боль от незабытого унижения, когда в такую же игру сыграли с ней, еще не прошла. Тогда какого черта она сейчас пытается не позволить Кэннону выстрелить?
Хотя не все так просто: это она поняла уже в начале. Вопрос в том, понял ли это Кэннон?
– И что теперь? – спросил Кэннон с вернувшейся усмешкой. – Прикажешь ей убить меня?
– Ну что ты, – улыбнулся Призрак. – Ты – уникален. Твой ДНК еще сможет помочь нам понять, как ты выжил. И я надеюсь, что ты присоединишься к нам, какова и была твоя легенда. Что дал тебе Альянс, Уильям? Ничего. Ты всю жизнь был изгоем, калекой и инвалидом, над попытками которого доказать свою пригодность смеялись за спиной. Ты подавал прошение три раза, получая лишь завуалированный отказ, ведь эти твердолобые альянсовцы даже не подозревали, какую ты представляешь для них ценность. Я не могу сказать точно, когда Райс нашел тебя и когда решил использовать. Наверняка, не так давно. Но полагаю, твоя мать должна об этом знать. Октавия. Та самая женщина, что выкрала тебя у “Цербера”.
– Ты врешь, – пораженно прошептал Уильям.
– Нет. Я предлагаю тебе вернуться туда, где тебя будут ценить, Мирар. Я могу дать тебе цель и самое главное, то, чего ты никогда не имел, но всегда добивался: полноценность и совершенство. Твои имплантаты не станут преградой. Скорее, преимуществом. У “Цербера” есть проекты по имплантации, и мы сможем сделать тебя лучше. Сделать тебя сильнее, независимее, цельным агентом, а не просто пешкой в руках какого-то адмирала. Райсу было на тебя плевать. Он уже давно мечтал лишь об одном: избавиться от меня и самому возглавить “Цербер”. И ради этой цели он закрыл глаза на твои перспективы. Если ты выстрелишь, у тебя не будет будущего. А я предлагаю тебе его. Кроме того, я знаю, что тебе нужны деньги. Большие деньги. И знаю зачем. Я дам их тебе. Но решай сейчас, Уильям. Или стреляй, или опусти пистолет.
Призрак смолк, давая Кэннону возможность обдумать и принять решение. Молодой человек пару минут стоял молча, переваривая все услышанное, и, сдавшись, опустил оружие. После некоторого колебания Хейс последовала его примеру.
– Я рад, что ты принял верное решение, – одобрительно констатировал лидер Организации. – “Цербер” не останется в долгу.
К удивлению Хестром, Кэннон отрицательно замотал головой.
– Нет уж, спасибо, – проговорил он с оттенком презрения. – Я не хочу снова становиться лабораторной крысой.
На мгновение Хейс показалось, что Призрак раздосадован. Но, впрочем, лицо мужчины быстро стало непроницаемым, как маска.
– И что же ты будешь делать дальше, Уильям?
– Если я такой уникальный, то значит меня не убьют, когда я захочу покинуть станцию? – с вызовом спросил парень.
– Нет, – ровно ответил Призрак. – Даю тебе свое слово. Тебя никто не тронет.
– Тогда идите вы все в задницу! – с этими словами Уильям резко развернулся и быстро зашагал прочь. Хейс инстинктивно хотела броситься за ним, но строгий голос её оборвал:
– Не надо, Хестром. Пусть уходит.
Кэннон, бросив на них последний, злой взгляд, скрылся за дверью. Призрак активировал сенсорную панель на подлокотнике.
– Агент Проайс, – приказал он. – Кэннону позволено взять шаттл и улететь. Проследите за этим.
– Сэр? – удивилась та.
– Вы не ослышались, – отрезал он и, потушив сигарету, вырубил связь.
Хейс перевела взгляд с закрывшейся двери на пистолет, потом на Призрака. Последний вдруг довольно улыбнулся.
– Он согласится, – уверенно проговорил босс в ответ на её немой вопрос. – Просто его нужно немножко подтолкнуть. Сделай это. Мне нужно, чтобы он добровольно согласился вернуться в проект “Трезубец”. Считай это новым заданием.
– Хочешь поместить его в колбу и засунуть ему в мозг пару трубок? – резче, чем хотелось, спросила она, перейдя на “ты”.
– Нет. Проект рассчитан на другое. Я действительно хочу помочь ему, – ровно и как будто искренне ответил он. – Убеди его в том, что “Цербер” ему нужен. Только мягко. Так, как тебя и учили.
Хейс глубоко вздохнула, усмехнувшись. Снова перевела взгляд на пистолет и медленным движением убрала его за пояс.
– Мне поэтому разрешили взять с собой оружие? Хотел проверить меня? Снова?
– Да, не смог отказать себе в этом удовольствии, – признался он, вставая и подходя ближе. Легким движением руки он отодвинул полу пиджака, продемонстрировав генератор щитов, встроенный прямо в костюм. Потом указал куда-то в сторону, где в темноте огромного помещения намеренно мелькнул снайперский прицел, зажегшись красной точкой на груди Хестром. Потом также быстро погас.
– Ну разумеется, – протянула она, складывая мозаику. – Если бы Кэннон выстрелил, его убрала бы я или снайпер. А если бы не убрала я, убрали бы меня. Я полагала, что ты только делаешь вид, что все под контролем… Но ты не делал вид. Так и было.
– Всего лишь проверка на лояльность, – окинул он её оценивающим взглядом. – Меня настораживала твоя независимость. Но ты прошла этот маленький тест. Даже более того.
От него исходил такой стойкий аромат сигарет, что у Хейс на миг закружилась голова. Девушка непроизвольно сделала два шага назад.
– А вдруг я просто обо всем догадалась и притворилась? – упрямо возразила она.
– Не обманывай себя, – как-то хищно улыбнулся он и отошел, чтобы снова сесть в кресло. – Первую реакцию невозможно подделать. И такая, признаться, мне по душе. Добро пожаловать в “Цербер”, Хестром Криз. А теперь иди. И сделай так, как я сказал.
Просить её об этом дважды не пришлось. Сжав кулаки, так как слова Призрака её разозлили, скорее, от осознания его правоты, она стремительными шагами помчалась прочь. И только когда дубовая дверь за спиной закрылась, она почувствовала себя в безопасности.
***
Проводив девушку взглядом, Призрак тут же активировал связь. Все пока складывалось крайне удачно.
– Миранда, отзывай снайпера, – приказал он. – Начинай подготовку к реализации проекта “Трезубец”.
– Сэр, – непонимающе отозвалась та, – к чему эти сложности? Разрешите мне отдать приказ, и Кэннона вернут в любом состоянии.
– Мне нужен доброволец, а не подопытный. С первым работать намного легче.
– Полагаете, Криз справится? – с сомнением протянула Лоусон.
– Она справится, – уверенно отрезал Призрак. Потом после секундного размышления добавил: – А если нет, поступим по-твоему. Начинай подготовку.
========== 27. БЛЕСНА ==========
Как Призрак и обещал, никто не препятствовал тому, чтобы Кэннон покинул станцию. Более того, по пути его перехватила Вешалка и велела следовать за собой. Проводила до дока и сказала, что он может забирать шаттл, на котором они с Криз прилетели.
Уильяма это устраивало. Он забрался в транспорт, настроил ВИ на автопилот, поскольку сам не слишком умело справлялся с пилотированием, ввел координаты пункта назначения и полностью доверил управление компьютеру.
Шаттл вылетел из чрева станции без каких-либо помех со стороны персонала. Никто его не преследовал, никто не грозил уничтожением. Уильям вздохнул свободно и слишком поздно понял, что все предстоящие шестнадцать часов полета ему придется провести наедине с собой и собственными мыслями. Солнечная система, куда он направлялся, находилась на приличном расстоянии от станции.
Сначала ожидание показалось столь утомительным, что Кэннон тут же бросился занимать себя всякой ерундой в Экстранете, лишь бы не думать о том, как его ловко использовали. Но мысли о недавнем разговоре не уходили, наоборот, нагнетали еще больше мучений, так что, сдавшись, молодой человек позволил им и своим эмоциям бесчинствовать.
Страшнее всего было чувство унижения.
С самого начала он полагал, что ему крупно повезло: попасть в полевые агенты Серого Кардинала, как называли за спиной адмирала Райса, было не то чтобы почетным – скорее, наоборот – и крайне рискованным. Кэннон любил риск, адреналин в крови, поэтому его задание представлялось ему очень привлекательным. Проникнуть в логово к медведю, усыпить бдительность и, пока зверь спит, убить его. Да, не слишком благородное сравнение пришло на ум, но Уильяму казалось, что цель его миссии оправдывает средства.
Теперь, когда его самомнение рухнуло с небес на землю, он мог, не стесняясь, прийти к другому умозаключению: плевать ему было на Альянс. И на “Цербер”, кстати, тоже. Он просто гнался за чувством полезности и нужности и почти по-мальчишески решил, что это его шанс “спасти мир”. Ах да, за этот шанс еще готовы были заплатить, хотя теперь и в этом он изрядно сомневался. Знал ли Кейдзи о том, что отправляет нового агента на растерзание врагу? И если знал, как у него получалось так мастерски скрывать даже намеки на эту истину?
И вот Кэннон, рухнув вниз, уткнулся носом в грязь. Точнее, его уткнули, как нашкодившего щенка. И это ощущение не просто злило – оно заставляло его в бессильной ярости кусать губы.
В шаттле Уильям, к удивлению, нашел бутылку дешевого виски и не стал утруждать себя поиском виновных в собственном унижении. Залив отвратительное чувство спиртным, Кэннон проспал почти четырнадцать часов, спасшись тем самым от назойливых мыслей.
ВИ разбудил его противным писком, оповещая о приближении к Земле. Головная боль от похмелья оказалась настолько удручающей, что Кэннон перерыл весь шкафчик с лекарствами в тщетных попытках найти хоть какое-либо средство от своего недуга. К счастью, нашелся вышедший из срока годности шприц с панацелином, так что пришлось довольствоваться имеющимся.
Подлетая к Земле, Уильям прошел сканирование околоземного патруля по все тем же поддельным документам, которые сварганил для него Бол, и направил свой шаттл в небольшой английский городок Лестер, где провел большую часть своей жизни.
На самом деле он когда-то ненавидел это место. Скучное до безобразия, почти сохранившее свой “неповторимый стиль средневековья”, как писали в брошюрах для туристов, с этой идиотской часовой башней, возле которой ровесники Кэннона обычно поджидали последнего, чтобы дать ему пару подзатыльников. Будучи мальчишкой, а потом и подростком, Уильям тихо ненавидел, скорее, даже не сам город, а это место, откуда начиналось его поспешное бегство, стоило увидеть мучителей. Однако далеко убежать все же не получалось, с его-то имплантатом на ноге, самым дешевым. Пару раз получив, мальчишка однажды понял, что больше не хочет убегать.
И в очередной драке вместо тактики “делай ноги” воспользовался другой – “нападай первым”. В тот день он выместил всю злость и бешенство, скопившиеся за годы унижений, на главного обидчика, зубами оторвав ему кусок уха и избив до полусмерти.
За это его исключили из местной школы. Пришлось переходить в другую, но Уильяму было плевать. Больше его не трогали, и он пронес этот принцип – бей или побьют тебя – через всю свою юность.
ВИ отвлек его от тяжелых воспоминаний, заметив, что надо отправить запрос диспетчеру города на стыковку в доке. Доков здесь насчитывалось немного, всего-то три: на город с населением не выше трехсот тысяч больше и не требовалось, – так что парень выбрал самый простецкий, поскольку платить за стоянку втридорога не слишком-то хотел.
Доверив стыковку компьютеру, Уильям быстро зарегистрировался в журнале диспетчера, прошел проверку и заплатил за стоянку на несколько часов. Больше положенного он оставаться тут не собирался.
Сразу же арендовав аэрокар, он проложил новый маршрут: до городской больницы, и сам занялся управлением транспорта, поскольку предстоящий путь знал на зубок. Добравшись до места и пройдя утомительную процедуру очередной регистрации и проверки, а потом пережив не менее утомительное трехчасовое ожидание, он наконец-то попал в нужную палату.
С момента его последнего визита, состоявшегося три месяца назад, в палате ничего не изменилось: все такие же серые стены, наспех протертые окна, характерный запах старости и увядания. Не изменилось ничего и в состоянии пациента, и Уильям, проведя там около часа и пытаясь хоть что-то выяснить, вскоре был вынужден признать очевидное: его приемная мать, Октавия, та самая женщина, которая, по словам Призрака, выкрала “объект Мирар” из секретной лаборатории, ничего не сможет ему сказать. Болезнь Паркинсона настолько поразила её мозг, что она даже не понимала, где находится, предаваясь большую часть времени молчаливому созерцанию утопающего в зелени дворика за окном.
Сдавшись, Уильям посидел с ней еще какое-то время, рассказав в тишину пару анекдотов, и, попрощавшись, с тяжелым сердцем ушел.
Однако на пути его встретил главный врач, который как будто специально поджидал визитера.
– Мистер Кэннон! – с каким-то непривычным почтением обратился врач. – Специально попросил медсестер предупредить меня, когда вы появитесь, чтобы уверить вас в том, что транспортировка пациента пройдет с соблюдением всех норм и правил! Вы можете не волноваться: свое дело мы знаем.
Уильям здорово растерялся. Этот напыщенный мужик раньше даже в кабинет его не пускал без соответствующей недельной записи, а теперь вдруг растелился круче коврика для ног и глядел на него с выражением нижайшей благодарности и почти вселенского лизоблюдства.
– Не понял, – ответил парень, пораженно глядя на врача. – Какая еще транспортировка?
– Ну как же… – сконфузился тот. – За которую было заплачено часов двенадцать назад. И с вашего счета.
– Что за бред. Я ничего не оплачивал. У меня даже денег таких нет.
– Тогда я ничего не понимаю, – растерялся и врач. – С вашего счета пришла довольно внушительная сумма… – врач хотел, видимо, произнести цифру, но потом, вспомнив, что они стоят в коридоре и все окружающие на них с любопытством косятся, замолчал и предложил пройти в его кабинет.
Кэннон послушно пошел следом, совершенно уверенный в том, что тут произошла какая-то досадная ошибка.
Но первые слова главврача, едва дверь кабинета закрылась, совсем пригвоздили визитера к полу:
– Мы получили от вашего имени триста шестьдесят восемь тысяч кредитов, – заглянув в свой датапад, пояснил врач. – Триста восемнадцать тысяч переведено с указанием цели: транспортировка вашей матери в лондонскую клинику по лечению заболеваний ЦНС**, а также оплата полного курса лечения на шесть месяцев вперед. И пятьдесят тысяч… гм… – немного сконфузился врач, – в качестве благотворительного взноса в фонд нашей больницы, за что я вам премного, безмерно благодарен! Но вместе с тем спрашиваю теперь себя, а не могла ли произойти ошибка.
– Боюсь, это ошибка, – уверенно заявил Кэннон, подтверждая опасения врача. – И мне придется разобраться с этим в банке.
Оставив врача в недоумении, Уильям направился прямиком в отделение банка, в котором был открыт его счет, но там услышал только то, что сильнее его запутало:
– Данная сумма была переведена на ваш счет от анонимного спонсора, мистер Кэннон, двенадцать часов и пятьдесят две минуты назад. И тут же перенаправлена на счет больницы. Вами, мистер Кэннон… Вы уверены, что не делали этого?
Только тут Уильям сообразил, что могло произойти.
– А что за спонсор? Я могу узнать, кто он?
– К сожалению, нет, сэр, – ответила банковская служащая. – Эта информация строго засекречена политикой конфиденциальности. Спонсор пожелал оставаться анонимным, и я ничего не могу с этим поделать. Как мне следует поступить, мистер Кэннон? Заявить в полицию о неправомерных действиях?
– Нет, – покачал молодой человек головой. – Все в порядке. Я действительно перевел эти деньги, просто забыл.
Служащая проводила его поспешный уход таким взглядом, как будто видела надпись «Идиот» на его спине. Но Уильяму было все равно. Он уже услышал то, что хотел.
За всеми этими хождениями и делами он не заметил, как на город спустились сумерки, а он довольно устал и более того – был немного растерян относительно дальнейших действий. Он явно понял намек, с каким ему выслали эти деньги, но упрямо не желал плясать под дудку человека, который преподнес дерьмо из прошлого так, как будто завернул это в красивую обертку, в результате чего содержимое должно пахнуть меньше.
Пришлось заплатить за ночную охрану шаттла и сдать аэрокар, так как собственных кредитов, а не тех, что были посланы “свыше”, оставалось все меньше. Уильям не знал, где переночует, но пока его это мало волновало. Он бодро зашагал в сторону местного, самого дешевого бара и шел по уже погрузившимся в густой сумеречный мрак улицам до тех пор, пока не понял, что за ним “хвост”.
Неизвестный скрывался то в толпе проходящих мимо, то за поворотами весьма умело, но Кэннон все равно затылком ощущал преследователя. Парень увеличил ширину шага и скорость, выбрав узкий переулок, и резко свернул вправо, замерев в ожидании. А когда преследователь ринулся вдогонку и вылетел в подворотню, Кэннон выбросился вперед и схватил неизвестного, обвив его шею в локтевом захвате.
– Ты кто такой, мать твою?! – прокричал Уильям, сильнее сжав руку и ожидая сопротивления. Но преследователь и не думал сопротивляться. Поднял руки в примирительном жесте.
– Кэннон, это всего лишь я, – раздался знакомый голос. – Отпусти по-хорошему.
– Криз? И не подумаю отпускать! Какого хрена ты здесь делаешь? Следишь за мной?
– Разумеется, мистер Очевидность, – фыркнула девушка. Потом сделала какое-то незаметное движение рукой, и Кэннон ощутил боль в правом глазу. А уже в следующую секунду она почти незаметно изловчилась и, вынырнув из его захвата, резко уложила парня на землю.
– Черт побери, ты все-таки тяжелый, – выдохнула она, выпрямляясь. – Но больше так не делай, иначе в оба глаза получишь.
Уильям недовольно поднялся, стряхивая с себя грязь, но не отводя от девушки взгляда. В густых сумерках он ошибочно принял её за худосочного мужика, так как на ней были обычные брюки и куртка с капюшоном, надетым на голову. Но вот легким движением руки она стянула капюшон, обнажая свои волосы в «конском хвосте», и сразу же приобрела женственность. Сложив руки на груди, она молча наблюдала, как он поднимается и избавляется от грязи.
– Неплохо, – пробормотал Уильям, которому подобное обхождение не слишком пришлось по нраву. – Кто научил?
– Опыт и проклятый мужлан с мускулами вместо мозгов, – загадочно ответила она.
– Зачем ты следишь за мной? – все еще рассержено спросил он. – Я не вернусь с тобой, в этот твой распрекрасный “Цербер”.
– Да мне начхать, вернешься или нет. Я получила приказ убедиться, что ты не воспользуешься координатами станции и не продашь их кому-нибудь. Так что надеюсь, ты не против, если я порылась в твоем – точнее, моем шаттле – и стерла их из памяти ВИ.
– Кстати, отличная идея, – фыркнул Кэннон. – Может, продать координаты Серому Посреднику?
– Это будет очень глупо, – без всякой издевки, мягко и как-то заботливо улыбнулась Криз. По крайней мере, в сумерках парню именно так и показалось. – “Цербер” сотрудничает и с Серым Посредником, так что мы сразу узнаем об этой сделке. И ты будешь первым на очереди, кого мне прикажут ликвидировать. Или не мне. Но ты ведь не глупый, Кэннон, и понимаешь, что не стоит злить зверя, особенно если этот зверь заплатил за лечение твоей матери и знает, где она находится.
Кулаки Уильяма сразу же сжались.
– Если вы хоть пальцем…
– Успокойся, – оборвала Криз, вздохнув. – Это не угроза. Лишь констатация последствий необдуманных действий. Призрак отпустил тебя и перечислил деньги на лечение. Своего рода в качестве благодарности за то, что ты не выстрелил ему в голову. Так сказать, он доверился тому, что ты умеешь хранить секреты. Не стоит обманывать это доверие, Уильям… Итак, куда идем?
Резкая смена темы заставила Кэннона ненадолго замолчать, переваривая варианты. Вряд ли получится убежать от Криз да и зачем? Хочет пасти его – пусть. Уильям все равно не собирался делать ничего опрометчивого.
– В бар, – недовольно проговорил парень. – Хочу напиться.
– Отличная идея, – кивнул головой, одобрила она. – Веди. Ты этот город знаешь лучше.
В течение четверти часа, пока они добирались до заведения, никто не произнес ни слова. Девушка шла рядом, имея почти расслабленный вид, и Кэннон поймал себя на мысли, глядя на неё, что никогда бы не подумал, с кем имеет дело. Скорее, решил бы, что это обычная горожанка, решившая рискнуть и, убежав от дружка, поискать неприятности на свою пятую точку.
