Текст книги "ОСА-12 (СИ)"
Автор книги: Nightingale8622
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 46 страниц)
Впрочем, помнится, девушка не собиралась в это вмешиваться. Она покорно прошла в отведенную ей комнату и, несмотря на то, что дверь закрыли снаружи, даже ощутила обманчивое чувство безопасности.
Проспав несколько часов подряд на непривычно мягкой постели, она по пробуждению с удовольствием обнаружила, что ей принесли обед и что дверь в комнату уже не была заперта. Вряд ли это означало приглашение выйти прогуляться – приказ Проайс был ясен – но все же подарило вместе с обманчивым чувством безопасности такое же обманчивое чувство свободы.
Через час координатор сама вошла в помещение, намеренно не постучавшись.
– Криз, идешь со мной. Лидер Организации прибыл и хочет поговорить с тобой.
Эти слова Хейс немного взволновали. Ей хотят поручить новое задание? Или наказать за что-то? В проклятом “Цербере” так трудно предугадать, что ей уготовили на этот раз: пряник или кнут!
Заметив, что девушка стала машинально избавляться от оружия, Проайс произнесла:
– Возьми это с собой, – и указала на «Палач», не так давно позаимствованный у охранника в «Чистилище».
Разрешение координатора несколько озадачивало. Но Хейс успокоила свою настороженность тем, что, должно быть, при входе в кабинет босса все равно уготован обыск.
Координатор повела её по уже знакомому пути и, как и в прошлый раз, указала на лифт, но сама не зашла. Пронзив девушку подозрительным взглядом, словно прибивала гвоздями к стене, Железная Сука, едва створки стали соединяться, резко развернулась.
Хестром сглотнула. У неё неприятно засосало под ложечкой, как будто ей предстоял очередной экзамен на прочность. Лифт остановился, и девушка с ожидаемым удивлением констатировала, что охранников нигде не было. Все та же крепкая дубовая дверь, все те же картины, все та же иллюзия, что она находится не на космической станции, а где-то в музее на Земле.
Дверь так же легко открылась, приглашая гостью внутрь. Хейс не стала заставлять своего босса ждать и тихо проскользнула в кабинет.
За время, прошедшее с её прошлого визита, здесь ничего не изменилось. Уютная обстановка просила расслабиться и выдать все свои секреты, светящиеся голограммы придавали этой просьбе футуристическую непритязательность и мягко отражались на владельце кабинета.
Призрак сидел за столом, рассматривая какие-то файлы. В этот раз его пальцы сжимали вместо уже привычной сигареты тончайший датапад. Когда девушка приблизилась, мужчина поднял голову, закрыл файлы и отложил прибор.
– Хестром. Ты отлично справилась.
– Спасибо, сэр, – сухо ответила она, проглотив вопрос о том, где сейчас Кэннон, так и рвавшийся наружу. Это не её дело.
– Сыграешь со мной? – вдруг ни с того ни с сего спросил лидер Организации, активировав какую-то кнопку. Из стола плавно выскользнула небольшая панель с шахматной доской и расставленными фигурами. Самыми настоящими, вырезанными из дерева, без голопроекций.
Как и в прошлый раз, этот вопрос немного выбил её из колеи. Она не привыкла предаваться вдумчивым настольным играм, в то время как все внутри было напряжено, подобно тугой пружине. К тому же, согласие означало бы переход на несколько другой уровень отношений, более неформальный, а это означало бы потерю одной из старательно возводимых стен бдительности. Руку на отсечение, этого он и добивался. Возможно, Призрак что-то задумал и теперь захотел проверить, подходит ли она для его задумки.
– Как я уже говорила, я не играю в шахматы, – спокойно отказала она, застыв перед столом и не намереваясь усаживаться во второе кресло, куда он небрежно указал рукой. Отказ не произвел на него никакого впечатления. Он молча придвинул шахматную доску к противоположному краю стола.
– Не играешь? Или не умеешь играть? – насмешливо протянул он, окидывая её скептическим взглядом.
Хейс почувствовала легкое раздражение.
– Я думала, мне поручат новое задание.
– Мое предложение сыграть этого не исключает, – он откинулся в кресле и по привычке зажег сигарету. – Но я все еще жду ответа. А когда твой босс предлагает тебе сыграть, не слишком умно отказываться, не находишь?
Вздохнув с ноткой обреченности, Хестром сделала два требуемых шага и уселась в кресло, при этом не собираясь терять ни капли бдительности. Это было сложно, учитывая, что напротив, всего в каких-то метрах двух, сидел с самым непроницаемым и почти скучающим лицом человек, которого стоило опасаться. Да, он был её боссом и тем засранцем, который “воспользовался возможностью” и негласно надел на неё неблагодарную шкуру наживки, чтобы отвлечь внимание врага и выманить его из норы, но опасаться все же стоило другого. Того, что при всех умениях Криз, при всей её изворотливости и хитрости, Призрак был умнее, опытнее и дальновиднее. Он мог зреть в корень и видеть истину там, где сам “объект наблюдения” еще не видел. Он рассматривал девушку, как будто через лупу, о чем-то думал и строил какие-то планы, и у Хейс создалось впечатление, что под этим взглядом она всего лишь букашка, зависящая от воли ученого, нашедшего её среди листвы. И теперь он размышлял, раздавить её от нечего делать или все же изучить. А, может, одним щелчком пальцев просто вышвырнуть куда подальше?
– Я никогда не училась, – наконец призналась она, стараясь придать голосу бесцветность.
– Разумеется, – кивнул он коротко. – В твоей юности было мало времени на это. Да и учителей, как я думаю, не нашлось.
– Меня учили выполнять заказ, – отпарировала она, – а не двигать шахматные фигуры. Зачем это все нужно?
Сделав затяжку, он улыбнулся. В теплом тусклом мраке кабинета и сигаретном дыму эта улыбка показалась почти зловещим оскалом.
– Мне надоело играть с компьютером, – пояснил он. – Куда приятнее просчитывать по глазам соперника его следующий ход. Шахматы – не столь игра в стратегию, сколь искусство предвидения.
– Если вы называете соперником меня, которая не имеет ни малейшего понятия, как сделать первый ход, то вы явно не слишком высокого о себе мнения, – не смогла сдержаться от язвительности она, на что он лишь скривил губы.
– Ты быстро научишься. Мой интерес простой: научить тебя, довести твое умение до совершенства, а потом посмотреть, настолько ли я виртуоз в шахматах, каким себя считаю. Приступим?
Она вместо ответа лишь пожала плечами. Эта игра совсем не была ей интересна. Куда больше её занимал вопрос, зачем она вообще тут торчит.
– Запоминай, Хестром, – начал он, изящным и одновременно уверенным движением поднимая над доской соответствующие фигуры. – Это король, ферзь, ладья…
Урок затянулся на минут тридцать, в течение которых Хестром без интереса слушала правила и термины, даже и не пытаясь их запомнить. Нотации, гамбиты, капканы – все это настолько отвлекало её от насущных проблем, что она чувствовала себя поочередно то бестолковым учеником, которого вдруг великодушно решили обучить предмету, то кроликом, застывшим под хищным взглядом удава. Но никак не “Осой-12”, грозой всех политиков и шпионов. Ей так и хотелось прервать этот поток правил и спросить: какого хрена тебе от меня нужно?!
Кажется, эта мысль слишком ясно отразилась на её лице, отчего он резко прервался и, закурив новую сигарету, замолчал ненадолго.
– Ты меня не слушаешь, – констатировал он. – Нет мотивации. Когда у человека нет стремления к какому-либо делу, он ничему не научится. Можно, конечно, заставить его силой, но результат будет не тот. Что, если я дам тебе цель?.. Ну вот, уже вижу в глазах толику интереса.
– Цель? Задание? – переспросила она.
– Нет. Всего лишь мотивацию, чтобы попытаться меня обыграть. Если научишься и одержишь победу – проси награду. Итак… Чего бы ты хотела, Хестром?
Несколько минут она раздумывала, отведя взгляд и устремив его на голопроекцию фрагмента звездного неба, изображавшего Солнечную систему. Потом, подавив отголоски эмоций, ровным голосом сказала:
– Моей наградой будет встреча с Хэнком Мастерсом, Вербовщиком 112-08. Как вам такое?
Его лицо по-прежнему осталось непроницаемым, лишь слегка покрылось пеленой задумчивости.
– Идет. Но учти, как только научишься более-менее, чтобы суметь хотя бы попытаться дать мне отпор в шахматах, – он оторвался спиной от кресла и чуть склонился вперед, – я выдвину свою награду за победу. Согласна?
– Зачем вам это нужно? – повторила она закономерный вопрос, нахмурившись. – На станции, кроме меня, нет никого, кто составил бы вам компанию? Как насчет агента Проайс? Думаю, она умеет играть в шахматы.
– У неё не спрашивал. И у меня нет желания спрашивать.
– Тогда Миранда? Уверена, у неё есть талант.
– Миранда занята новым проектом, – отозвался он и снова переключился на «предмет»: – Итак, твой ход.
Немного помедлив, она все же обреченно вздохнула и немного рассержено сделала первый в своей жизни ход. Он тут же молча передвинул одну из черных пешек, причем сделал это так небрежно, что Хейс на ум пришла малоприятная ассоциация: вот так же, небрежно и почти играючи, он использовал и своих агентов, даря кому-то первый шаг, кого-то оставляя на потом, кем-то жертвуя.
– Тогда почему, скажем, – она, даже не подумав основательно, вывела своего ферзя на поле, – не объявить какой-нибудь день шахматиста, сделав его выходным, попутно устроив чаепитие? Или провести соревнование по шахматному искусству? Или, на худой конец, обязать всех агентов играть в шахматы, пока не найдется лучший? Почему я?
– Все очень просто, – Призрак раздавил остаток сигареты в пепельнице, с такой же небрежностью разделавшись с её ферзем – Хейс даже опомниться не успела. – У тебя у одной на станции эйдетическая память. Ты сможешь научиться достаточно быстро, чтобы мне не наскучило с тобой играть, постоянно выигрывая.
– То есть, – Хейс задумалась на следующим ходом, но не слишком долго, так как по-прежнему лишь отдаленно улавливала смысл своих действий, – если бы это преимущество было у агента Проайс, к примеру, на моем месте все-таки сидела бы она?
Он вдруг усмехнулся, оценив её намек.
– Вряд ли. Твоя память – это не единственная, хотя и главная причина, – уклонился он от прямого ответа. Потом вдруг сказал: – Мат.
Хейс почувствовала неприятное жжение внутри. Она не слишком любила проигрывать, даже в игре, в которой являлась свежевылупленным новичком. Но она благоразумно вздохнула, решив констатировать очевидное:
– Разделались со мной, как с простофилей.
– Это было предсказуемым. Еще раз?
Она кивнула и, пока он ловко расставлял фигуры, втягивала приятный аромат сигареты, спрашивая себя, уж является ли эта надуманная игра всего лишь предлогом, чтобы проверить, скажет она или нет про свои находки в раздобытых Болом файлах? Но Призрак не мог о них знать. Она сразу же стерла информацию относительно Джека Харпера, финансиста и почетного дипломированного специалиста по психологии, как и видеозаписи и документы с Кэнноном.
Вспомнив про Харпера, Хейс по-новому взглянула на сидящего напротив мужчину. На миг он не показался ей таким уж опасным, теперь, когда она приоткрыла частицу завесы над его прошлым. Но эта вводящая в заблуждение иллюзия была тут же развеяна: нет, это явно был другой человек.
– Твоя память… – вдруг начал Призрак, указав на фигуры. – Досталась с рождения?
Ну вот и начались расспросы. Все-таки не в шахматы он хотел играть! Тем не менее, на этот раз Хейс решила обдумывать свои ходы чуть более усидчиво.
– Разумеется, нет, – спокойно отозвалась она, делая первую попытку. – И вы ведь это знаете, сэр. Эйдетическая память развилась у меня после использования особой стимулирующей смеси, которую вколол мне Хок.
– Действительно, что-то такое я читал в отчетах Вербовщика 112-08, – мужчина на какое-то время замолчал, чуть склонившись над доской. – Хоакин Фрост. Чудо-изобретатель. Большой гений в маленьком человеке. И тот, и другой теперь навсегда потеряны для «Цербера». Впрочем, у юноши была одна дорога. Насколько я знаю, он не дожил бы и до двадцати пяти, хотя я приложил бы максимум усилий, чтобы предотвратить его кончину. И все же, несмотря на твои попытки, Хестром, он мертв. Однако я по-прежнему заинтересован в его разработках, которые, к слову сказать, им самим совершенно не ценились. Возможно, пришло время это исправить?
Решительным жестом Призрак спас своего коня, оказавшегося под ударом. Потом внимательно посмотрел на соперницу. Та нахмурилась.
– Что вы имеете в виду?
– Если бы ты согласилась дать нам провести ряд экспериментов, а также поработать с твоими образцами крови и ДНК, возможно, мы бы поняли, как именно это средство оказало влияние на ту часть твоего мозга, которая ответственна за сохранение информации. Возможно, нашим ученым удалось бы создать нечто подобное.
– Хотите вскрыть мне черепушку и повыковыривать содержимое? – резковато спросила она, не заметив, как переставила своего слона прямо в лапы его ферзя.
– Нет, что ты, – слегка улыбнулся он её реакции. – Всего лишь ряд экспериментов.
– Нет, – сухо ответила она, понимая, что сейчас, вполне возможно, играет с огнем. – Я не ваша лабораторная крыса.
– Мне и не нужны крысы, у меня их полно, – небрежно отпарировал он, улыбнувшись её неосмотрительному ходу и тут же выудив из этого пользу для себя. – Но меня очень огорчает твоя наивность в этом вопросе.
– Наивность? – нахмурилась она. – И в чем же она выражается?
– В двух вещах, – он сделал очередной ход. – Первое: ты полагаешь, что усовершенствование собственного организма в виде имплантации тебе не нужно. Это большая, я бы даже сказал – огромная ошибка. В наш век стремительно развивающихся технологий, призванных улучшить то, что требует улучшения – и физические возможности человеческого организма в списке не на последнем месте – нельзя оставаться профессионалом своего дела, если не следить и не следовать усовершенствованиям. Ты – оперативник «Цербера», Хестром, и хороший. Не хочу терять такого агента только потому, что кто-нибудь, у кого удар тяжелее и реакция быстрее, раскрошит тебе голову кулаком и, следовательно, поставит под угрозу выполнение задания. Я думал, ты это должна понимать. Эмили Раса, как помнишь, была одной из первых из вашего проекта, кто выразил желание следовать за прогрессом.
– Раса не видит дальше своего носа, – фыркнула Хейс, напряженно раздумывая, как ей поступить: пожертвовать своим слоном, чтобы убить соответствующую фигуру противника, либо не поддаваться этому искушению и сохранить собственную. Призрак внимательно наблюдал за её сомнениями. После непродолжительно паузы девушка все же решилась пожертвовать своей фигурой, чтобы лишить противника такого же преимущества. Потом добавила: – Ей плевать на прогресс. Она просто хочет всегда и во всем быть лучшей, и если ради очередного балла или вашего поощрения потребуется искупаться в дерьме элкора – она это сделает.
– А ты – нет?
– Нет, – стараясь, чтоб голос не дрогнул, произнесла Хейс, смерив босса угрюмым взглядом. – Есть большая разница между выполнением задания и ублажением амбиций. Кажется, вы сами говорили, что надо избавиться от эмоций. Раса же идет на поводу у собственного Я. Так что приводить её в пример вместе со словами «прогресс» и «технологии» как-то не слишком корректно.
Он слегка улыбнулся.
– Возможно, ты права. И все же другая демонстрация по-прежнему выдает твою наивность, Хестром. Ты полагаешь, что можешь отказать мне. Это неверная позиция. Я могу всего-навсего отдать приказ – и хочешь ты этого или нет, но я добьюсь того, что мне нужно.
– Тогда чего же вы ждете, – прошептала она, затаив дыхание и заметно напрягшись. Действительно, что ему мешает? Но тогда она готова была защищаться до последнего, лишь бы уберечь свои голову и тело от хирургического вмешательства и, если он все же посмеет, а она выживет после такого решения, он будет первым, на ком она опробует новые преимущества «следования за прогрессом».
Призрак как будто почувствовал эту её решимость и какое-то время задумчиво буравил её изучающим взглядом. Сквозь сигаретный дым, витиевато расплывающийся в воздухе прямо перед мужчиной, этот взгляд казался необыкновенно острым.
Наконец, докурив сигарету, Призрак неожиданно спросил:
– Что ты думаешь о Кэнноне?
Хейс внутренне порадовалась, что на время избавилась от этой опасной темы. Глубоко втянув навязанный аромат и получая от этого странное удовольствие, она спокойно ответила:
– Он импульсивен. Неопытен. Самоуверен. Не выносит критики. Не слишком дисциплинирован. Сначала делает, а думает уже потом, если придется. Не умеет работать в команде. Не слишком любит слушать приказы женщин.
– Но?… – протянул Призрак, следуя её интонации.
– Но он везунчик. Судьба таких любит. И если дать ему цель, он сделает все, что нужно…
– Мат, – вдруг раздался ровный голос, и Хейс не сдержалась, шумно выругавшись. Проклятая игра.
– Пока награда тебе не сулит, это явно, – заявил Призрак. – Играешь, как шестилетний ребенок.
– Скоро все изменится, – процедила она сквозь зубы, чем заставила его довольно улыбнуться. Мужчина встал и быстро убрал шахматы в панель. Нажал кнопку на своем кресле, и стол вдруг начал медленно опускаться, пока не сровнялся с поверхностью пола.
Хейс поднялась, сообразив, что игра в вопросы закончилась. И даже испытала некоторое облегчение. Возможно, сейчас наконец ей дадут задание, и она уйдет из клетки со львом. Ей по-прежнему было не по себе в компании Призрака, и это ей не нравилось. Рядом с ним она чувствовала себя беззащитной.
Однако следующие слова босса развеяли её надежды на ретирование:
– Ждем Кэннона. Его уже ведут сюда.
– Кэннона? Но… зачем?
– Хочу поговорить с ним. Тебе ведь любопытно, зачем я приказал найти его?
– Это не мое дело, – как установку, произнесла она, на что он насмешливо скривил губы, словно раскусил её ложь.
– Ты провела с Кэнноном какое-то время, – сказал он. – Ты сможешь уловить, если он где-то слукавит или соврет мне. Так что ты здесь в качестве словесного секунданта, если знаешь, что это такое.
– Знаю, – так же безэмоционально постаралась ответить она, по-прежнему гадая, во что её втягивают.
Он довольно улыбнулся, уселся обратно в свое кресло и заметил:
– Самое время проверить, насколько ты права в своей характеристике, – лениво пояснил он, откинувшись в кресле, а потом извлек из кармана новую сигарету и зажигалку. Быстро прикурил и сделал глубокую затяжку. Хейс спросила себя, мог ли Призрак без сигареты в руках вообще вести дела.
– А вот и он, – выпустив дым, произнес лидер Организации за мгновение до того, как заработал механизм двери, пропуская внутрь очередного гостя.
На пороге кабинета стоял Кэннон. И вид у него, мягко говоря, был чертовски злым.
***
После того, как Криз увели, Уильям сразу же почувствовал приятное щекотание адреналина в крови. Теперь он остался со своим новым врагом один на один, без каких-либо посредников.
Встретившая их женщина, этот синий чулок в деловом костюме и в строгих, почти занудных очках, поманила его требовательным жестом. Пара охранников буравили спину спрятанными под шлемами глазами, и Кэннону даже казалось, что по спине пробежали недружелюбные мурашки от этих молчаливых конвоиров позади.
Вот к группе присоединилась еще какая-то женщина, куда более приятная, чем первая, и, чего таить, крайне сексуальная на вид. Молодая и красивая брюнетка оценивающим взглядом прошлась по новичку и перекинулась парой слов со старой вешалкой. Та, получив приказ, снова указала Уильяму направление, столь же требовательно, как будто речь шла о скоте, необходимом для перегонки в другой сарай.
Пока они шли, Кэннон старался внутренне запомнить расположение коридоров, лифтов и помещений. Это было весьма затруднительным занятием, поскольку эти коридоры, лифты и помещения ничем особенно не отличались друг от друга, были так же профессионально безвкусны и серы, как и предыдущие. Только сухие название секторов и номера, которые быстро терялись в голове, запутавшись в набросках плана помещений и векторах перемещения по ним.
Кэннон спустя несколько минут сдался, мысленно выругавшись. Он не Криз, не мог запомнить все и сразу. Какой бы имплантат та не впихнула себе в голову, стоило задуматься об установке такого же.
Его наконец привели в комнату, весьма уютную и неплохо обставленную и, оставив там, любезно заперли дверь, все в таком же ледяном молчании.
На вопрос, что дальше, заданный за секунду до этого, как закрылась дверь, Вешалка ответила:
– Ждите указаний, – и с такой же кислой рожей ушла.
Уильям осмотрелся. Самая обычная комната, со всеми удобствами, но без излишеств. Кровать, стол, стул, санузел, головизор новой модели, занавесочки в стиле а-ля “окно с видом на париж”, вот только без окна – на тюремную камеру похоже не было. Если только для вип-персон, к коим Кэннон даже при всем желании не смог бы себя причислить. Через полчаса в комнату зашел какой-то охранник с подносом, всем своим видом демонстрируя, что его сюда отправили не на вопросы отвечать, так что парень и не стал к нему приставать. А еще и потому, что на боку у охранника висел в креплении пистолет, а в руке мелькнул карманный станнер.
Уильяму не хотелось снова получить разряд. Нет уж, спасибо. И первый запомнился вполне отчетливо.
Интересно, где сейчас Криз?
Впрочем, этот вопрос волновал молодого человека куда меньше, нежели вопрос о собственных действиях.
Заточение растянулось. С одной стороны, Кэннону было это только на руку, так как в течение этого времени он мог продумать дальнейшие действия и составить какой-никакой план. С другой, ожидание здорово изматывало. В любой момент могли ворваться штурмовики “Цербера” и сменить его место вынужденного обитания на куда менее приятное. Допрос, пытки – Уильям был уверен, что продержится достаточно долго, чтобы записать себя в герои Альянса, но он не питал иллюзий насчет своей выдержки. И насчет мотивов, неясных самому себе и обросших изрядными сомнениями – тем более.
Райс мертв, Альянсу начхать на своего новоиспеченного, но едва оперившегося агента. Пожалуй, самым честным мотивом все же будут деньги. Они ему были чертовски нужны, и в первую очередь не на замену имплантатов. И ради этой цели всего-навсего надо убить одного человека.
Само убийство не представляло проблемы. Втереться в доверие к Призраку можно будет разными путями, самый главный из которых – безукоризненно выполнить несколько заданий, доказав тем самым свою лояльность. Потом, выудив подходящий момент, нажать на спуск пистолета.
Проблема заключалась лишь в том, как после выполнения этого “заказа” – да, пора бы называть вещи своими именами – остаться в живых и свалить целехоньким, дабы воспользоваться законным вознаграждением.
Для этого потребуется некоторое время. Изучить план станции, систему безопасности, входы и выходы, расписание охранников – черт, попасть внутрь оказалось не такой уж большой проблемой! На миг в голову пришла мысль, а не попробовать ли договориться с Хестром или подкупить её, но Уильям отбросил эту идею, посчитав её ужасной. Да, они с Криз провели вместе какое-то время, когда планировали операцию в “Чистилище”, и за эти дни парень смог понять только одно: этой женщине очень хотелось доверять, но доверять ей было нельзя, так как он не знал, ни что творится в её мыслях, ни что она сделает в следующую минуту. Её мотивы были туманны, как и её отношение к “Церберу”. А это уже звучало довольно опасно.
Беспокойство, причем, довольно ощутимое, вызывало и другое: Призрак искал его. Могло ли это значить, что лидер Организации был в курсе истинного задания Кэннона? И значило ли это хоть что-либо?
От бесчисленных вопросов Кэннон вскоре устал. Он развалился на кровати и включил головизор, решив развеять скуку и успокоить муравейник в голове с помощью тупых передач. Мимолетом он отметил, что за ним наблюдают: на потолке была установлена камера видеонаблюдения.
Вскоре уровень освещения автоматически снизился, как будто намекая: пора на боковую. Похоже, стандартный, принятый на станции “день” закончился. Перекусив оставленным пайком, Уильям решил провести время с пользой и поспать. Что, если завтра “утром” его посетит какая-нибудь гениальная мысль?
Вместо мысли его посетила Вешалка.
– Лидер прибудет на станцию через пару часов, – все также холодно заявила она. – Будьте готовы.
– К чему? – усмехнулся парень. – Косичку что ли заплести?
Женщина смерила его недовольным взглядом.
– Следите за языком, – отрезала она. – Мне и Криз предостаточно.
– Кстати, где она?
– Не вашего ума дело. Сейчас вам принесут завтрак.
– Вы всегда такая?.. – Кэннон сделал многозначительную паузу, подыскивая нужное слово, а, наткнувшись на острый взгляд из-под очков, добавил: – …очаровательная? Боюсь, я могу в вас ненароком влюбиться.
Вешалка проигнорировала эту усмешку и вышла.
Недовольно заурчал желудок, и, поддавшись ему, Кэннон сел за свой завтрак. Каша, бекон, тосты и сок – прямо джентельменский набор церберовца. Куда лучше вчерашнего пайка. Уж не на убой ли они решили порадовать своего гостя?
Быстро расквитавшись с едой, Кэннон вдруг пораженно замер, так как его инструментрон пиликнул. Это было весьма удивительным, так как связь на станции глушили и его девайс выдавал лишь помехи со вчерашнего дня, стоило только ступить на палубу.
Молодой человек опустил взгляд и раскрыл сообщение. И почувствовал, как по спине пробежали мурашки: “Камера выключена на 10 минут. Пистолет в ванной. Спрячь его под одеждой. Просмотри файлы. Касаются тебя. Привет от нашего друга Кейдзи”.
Непроизвольно парень поднял голову к камере в углу, но тут же отвел взгляд. Какого черта?
Медленно поднявшись, он добрался до ванной комнаты. Оглядел потолок в поисках приборов наблюдения, но таковых не обнаружил. И все же это совсем не значило, что их тут нет, они могли быть спрятаны. Быстрыми движениями Кэннон обыскал небольшое помещение и нашел то, что искал: в стене за душевой кабиной располагался небольшой тайник. Уильям протянул руку и, расшатав дверцу, запустил руку внутрь. И сразу же ощутил в ладони холодный метал пистолета среднего калибра.
Отдернув руку, парень нахмурился. Это совсем не по плану. Чертовски не по плану!
Его пытаются форсировать на необдуманные действия – это же и ежу понятно! Почему Кейдзи не предупредил его об этом? Может быть, вся эта задумка насчет миллиона кредитов была лишь способом простимулировать агента? Неужели они, кем бы ни были, решили, будто Кэннон дурак и помчится убивать Призрака с пистолетом наперевес?
А вдруг это была проверка? От самого “Цербера”?
Кэннон уткнулся спиной в стену, пытаясь решить, что ему делать. Он еще раз просмотрел присланное сообщение и тут только вспомнил про какие-то файлы. Еще раз запустив руку, он нашел маленький чип для инструментрона. После секундной борьбы сомнений, опасений и любопытства, он вставил его в свое устройство. Началась выгрузка каких-то файлов, но уже через полминуты она закончилась, а в блоке памяти появилось свыше сотни различных изображений и документов. Пробежав по них взглядом, Кэннон непонимающе выдохнул:
– Что за бред… – но потом его взгляд уткнулся на знакомое и незнакомое одновременно имя, и все внутри сразу же похолодело от страха, смешанного с зарождаюшейся яростью.
На одной из электронных папок было указано: “Объект “Мирар”.
========== 26. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В «ЦЕРБЕР» ==========
Уже по лицу Кэннона Хестром поняла: что-то не так.
Парень, еле сдерживая свои эмоции, буквально влетел в кабинет и, бросив на ожидающую его пару короткий злобный взгляд, сразу же ринулся к ним. Его намерения читались без каких-либо сложностей, и уже в следующую секунду Уильям выхватил спрятанный под одеждой пистолет. Навел его на Призрака, готовый выстрелить.
Рука Хейс в этот момент уже сжимала “Палач” и нацеливала его в голову вошедшего, точнее, ворвавшегося.
– Кэннон, какого хрена?! – закричала девушка, сделав шаг вперед и преградив путь.
– Уйди с дороги! – процедил тот, не отводя взгляда от своей цели. – Это не твое дело!
– Кажется, ты что-то попутал, Кэннон, – холодно отозвалась она. – Ты хотел попасть в “Цербер”, и это не тот способ, с которого лучше начинать!
– Ты ни черта не понимаешь, Криз! – рассердился он, еле сдерживая ярость. – Этот ублюдок во всем виноват! И я его прикончу! Уйди с дороги!
Хейс не шелохнулась, но почувствовала внутри отголоски сомнений. Кэннон говорил и вел себя так, как не поступил бы ни один двойной агент. Он просто пришел убить того, кто, по его мнению, в чем-то виноват. Сыграть такую раздирающую ярость было довольно сложно, а главное – глупо было вот так врываться, чтобы убить кого-то, и надеяться самому выбраться отсюда живым. Спровоцировать такую необдуманность могли лишь эмоции, а, значит, Уильям действовал не по заранее заготовленному плану, если он у него был. Выходит, он все-таки на станции, чтобы разобраться с Призраком? Тогда какого хрена она преграждает ему путь? Совсем недавно она была готова выколоть эти лживые голубые глаза собственноручно! Что изменилось?
Призрак за спиной молчал, как будто ждал её дальнейшего решения. Она не могла видеть его лицо, но ей казалось, что его взгляд прожигает спину, подобно лазерному лучу, выжигающему поля. Внезапно её осенила смутная догадка – и она чуть выше подняла пистолет.
– Я тебя не пропущу, Кэннон, – стальным тоном проговорила Криз. – Хочешь убить его? Придется для начала разобраться со мной. Я не для этого привела тебя на станцию.
В первую секунду ей показалось, что Уильям так и сделает. Он перевел пистолет чуть левее и почти уткнул ствол ей в лоб, как будто собирался убрать с дороги досадную преграду. Хейс не дрогнула, хотя все внутри сжалось от страха и забилось в агонии: зачем? Она не закрыла глаза и не отвела взгляда, поэтому отчетливо видела, что Кэннон был готов выстрелить. Но потом он только сильнее сжал челюсти и плотнее – губы. На его висках засеребрился пот, и стало ясно: в это мгновение он решает, стоит ли его главная цель непредвиденной жертвы.
Игра в русскую рулетку, поскольку ни Хейс, ни сам Кэннон, похоже, не знали, чем все закончится. Напряжение наэлектризовалось и стало настолько густым, хоть резотроном режь.
Но вот позади раздался совершенно спокойный голос:
– Хестром. Пропусти его.
По-прежнему глядя в глаза Кэннону, ощущая смертельный холод от направленного в лоб ствола пистолета и каплю пота, катившуюся по спине, Хейс нахмурилась.
– Что?
– Я велел тебе пропустить его, – терпеливо повторил все тот же голос. – Пусть подойдет.
Не понимая, что Призрак задумал, Хейс медленно сделала пару шагов назад, давая Кэннону пройти, но не собиралась опускать собственное оружие. Она неотрывно наблюдала за тем, как молодой человек, получив наконец шанс осуществить задуманное, направился вперед, уже с меньшей резкостью и решимостью, как будто за эти секунды промедления он сообразил, какую допустил глупость. Но если девушка надеялась, что он опустит пистолет, то ошиблась.
