Текст книги "Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ)"

Автор книги: Неидеальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 82 страниц)

Но был в моем заторможенном состоянии один плюс — абсолютное спокойствие. Не появлялось таких моментов, когда хотелось закатить истерику и разрыдаться. Однако внутри прочно поселилась необъяснимая пустота, иногда я могла настолько задуматься, что не всегда слышала, как ко мне кто-то обращался. Если своих жертв Арчер выпотрошил физически, то со мной он это проделал морально. Вот и сейчас я так сильно погрузилась в свои мысли, что не сразу почувствовала, как Лекс дернул меня за рукав, привлекая внимание. Слегка вздрогнув, я повернула голову в сторону мага и столкнулась с его обеспокоенным взглядом. В последние дни Винтер вообще пытался носиться со мной как курица с яйцом, даже не стал подкалывать по поводу очередного письма Уоррена. — Почти закончили, — одними губами произнес колдун, указав на стол. Очередное собрание, на котором орден теперь уже присутствовал в полном составе, действительно подходило к концу. И все, о чем на нем говорилось, я добросовестно прослушала. Впрочем, ни одного замечания не сделали, хотя фигура с пустым взглядом должна по меньшей мере раздражать. Отчет по этому делу, кстати, посадили писать не меня, решив, что хватит и того, что по мою душу слетелись дознаватели. — А теперь, — сказал Рейн и выудил откуда-то приличную такую бутылку с вином, — предлагаю выпить за избавление Алии от маньяка! Предложение было встречено с должным одобрительным гулом, и очень быстро вином заполнили бокалы. Оливер потянулся к центру и начал расставлять их перед нами. В какой-то момент метаморф неловко задел один, бокал опрокинулся, и по столешнице потекло красное вино. Красное, словно сама кровь. Некоторое время я с ужасом наблюдала, как жидкость медленно скользила в мою сторону. До ушей доносились приглушенные разговоры, кажется, искали, чем бы протереть стол. Красное. Кровь. Красное. Кровь. Кровь. Кровь… К горлу подкатил тягучий комок, я резко встала, опрокинув стул, и под недоуменные взгляды мужчин бросилась к двери. Отчаянно прижимая ладонь к губам, я пыталась добраться до уборной. В конце концов, когда сил бороться с тошнотой просто не осталось, распахнула окно и, опасно свесившись, распрощалась с ужином. В сознании промелькнула мысль, что под окнами кто-то может находиться, однако гневных воплей не последовало. Кое-как вернув себе вертикальное положение, я прислонилась к стене, а затем и вовсе съехала по ней на пол, вытирая рот мантией. Перед глазами прыгали черные точки, а тело тряслось, словно от лихорадки. Надо было встать и добраться до комнаты, но казалось невозможным просто пошевелиться. Вместо того чтобы устроить из-за пережитого шока хозяйке истерику, мой организм решил показать свое недовольство стрессом таким вот образом. Отчасти я сама была виновата, поскольку всячески старалась заглушить эмоции лекарствами. Перед глазами прочно обосновалась темнота, поэтому пришлось прикрыть веки. Я медленно заваливалась на бок, но ничего не могла с этим поделать, так было плохо. Так еще и собрание было проведено поздно, так что даже слуг поблизости не оказалось. Неожиданно я почувствовала, что кто-то подхватил меня на руки и, бережно прижав к себе, куда-то понес. До носа долетел приятный аромат свежести и пряностей, заставив шевельнуться в голове какое-то воспоминание. Но мозг упорно отказывался работать, поэтому я так и не вспомнила, почему этот запах показался важной деталью. Человек, несший меня, остановился. Я приоткрыла глаза и увидела, что это Дик, с которым мы эти дни старательно избегали друг друга. Словами не описать, как я была ему сейчас благодарна, опять он оказался рядом в минуту моей слабости. Причиной заминки послужила борьба с дверью в комнату, но Ричард все-таки смог одержать верх. Когда он вошел, я слабо хлопнула в ладоши, зажигая свет; не хватало только упасть в темноте, споткнувшись обо что-нибудь. — Очнулась? — участливо поинтересовался Форс. Рассказывать о том, что я все это время была в сознании, было бы долго, поэтому ограничилась утвердительным кивком. Тем времен Дик донес меня до постели и мягко посадил на нее, а затем отошел. Как я поняла по звуку льющейся воды, парень переместился к письменному столу, где стоял кувшин. Я в это время с закрытыми глазами пыталась расстегнуть застежку на форменной мантии. Неравная борьба продолжалась какое-то время, но я все-таки победила. Что-то холодное и мокрое дотронулось до щеки, заставив вздрогнуть. Я открыла глаза и, сфокусировав взгляд, увидела, что это Дик протирал мое лицо влажным полотенцем. — В комоде аптечка, принеси, пожалуйста, — еле слышно прошелестела я. — Может, не надо? Ты очень много лекарств пила за эти дни. Водички попей и спать ложись, — он присел рядом со мной и протянул стакан. Во рту была неприятная горечь от желчи, хотелось прополоскать его. Кинув жалобный взгляд в сторону ванной комнаты и прикинув расстояние, я поняла, что преодолеть его просто не в состоянии. Но Ричард правильно все расценил и, оставив стакан на тумбочке, решительно сказал: — Посиди-ка. Вцепившись в краешек кровати, я отстраненно наблюдала, как Дик развил бурную деятельность: быстро поставил стул прямо передо мной, схватил запачканную мантию и забрал с собой в ванную, там он еще некоторое время покопошился, а потом принес тазик с водой. Установив его на поверхности, Ричард приглашающим жестом указал на емкость, предлагая умыться. Дрожащими руками я зачерпнула воды и с наслаждением умылась, как бы сгоняя с себя противные ощущения. Ледяная вода и слегка взбодрила, и вызвала новый приступ озноба, но стекающие вниз по шее капли нисколько не раздражали. Прополоскав предварительно рот, я принялась пить из стакана, ощущая, как прохладная жидкость остужает пищевод. — Кстати, я полотенце не в стакане намочил, — уточнил Дик, уже успевший оттащить таз обратно и вернуться. Я от неожиданности хлюпнула и едва не подавилась. — Мне как-то в голову не пришло, что ты мог сначала намочить полотенце, а потом этой же водой напоить меня, — честно призналась я, протянув стакан Ричарду. Пока он относил посуду на место, я наклонилась, чтобы расшнуровать сапоги. Это был очень опрометчивый поступок: я едва не кувырнулась с кровати, но меня оперативно поймал Форс. Убедившись, что кровница зафиксировалась в сидячем положении, он помог избавиться от обуви. Кое-как я легла на заправленную постель и свернулась калачиком, пытаясь дотянуться до краешка покрывала. Но очень скоро необходимость в этом отпала, Дик накрыл меня шерстяным одеялом, которое, видимо, взял с кресла. Я поняла, что сейчас он уйдет, а этого сейчас очень не хотелось. Моя рука машинально вцепилась в его пальцы. — Не уходи, — помимо воли сорвалось с губ. — Побудь со мной, пока я не засну. Пожалуйста. Выражение лица Дика поменялось с удивленного на понимающее. — Конечно, — ласково сказал он, начиная передвигать кресло к кровати. Усевшись, Дик шутливо предложил: — Рассказать тебе сказочку, Прайд? Я слегка подняла голову и столкнулась с его взглядом, в котором не было ни капли иронии. Дик действительно собрался потчевать меня историями? Я невольно улыбнулась ему, а затем вновь опустила голову на подушку. — Молчание — знак согласия, — подытожил Ричард. — Жила-была на свете одна маленькая девочка, которая очень любила сидеть на дереве и наблюдать за происходящим. Шли годы, девочка росла и превратилась в красивую девушку, но страсть к наблюдениям у нее так и не прошла, а наоборот, только усилилась. В один из летних вечеров девушка сидела на ветке и слушала пение птиц. Внезапно она увидела, как рядом остановились три прекрасных принца, которые были братьями. Они о чем-то оживленно спорили, но девушка никак не могла понять, о чем… Голос Дика обволакивал и медленно убаюкивал, я начинала проваливаться в сон. Смысл сказки долетал до меня обрывочно. Кажется, девушка познакомилась с братьями-принцами, а потом даже влюбилась в среднего брата. Окончание истории так и вовсе прошло мимо, потому что сон окончательно прибрал меня к своим рукам. И последней мыслью было то, что я так и не поблагодарила своего заботливого кровника. ========== Глава сорок первая, в которой так и не происходит становление на путь истинный ========== — Что думаете? — спросила я у Кристины и Вероники, выходя из-за ширмы и поправляя платье. В нашем родовом поместье я уже находилась чуть меньше месяца: меня отправили в вынужденный отпуск и добровольно-принудительно сослали домой. Не скажу, что упиралась руками и ногами за дверные косяки и орала, что никуда не поеду. Наоборот, вещи были собраны в максимально короткие сроки, а Лексу, который осуществлял телепортацию, я и дообедать не дала. Правильно говорят, что дома и стены лечат: от состояния, вызванного убийством Арчера, практически не осталось следа. Во всяком случае, в кошмарных снах он ко мне не являлся, а из успокоительного я пила только чай с ромашкой. Папа очень обрадовался негаданно-нежданно свалившейся дочери, причем, в прямом смысле свалившейся. Лекс что-то напутал с векторами, и нас выкинуло прямо в гостиной, хотя целился Винтер изначально на территорию за забором, где произошла наша вторая встреча. Александр пару дней погостил, а потом вновь отправился в столицу, пообещав забрать меня в середине червеня*. И я искренне надеялась, что на этот раз приземлился он туда, куда нужно. — Больше похоже на свадебное платье, — восхищенно цокнула языком Вероника. — Вот и мне так кажется, — обеспокоенно посмотрела я на подруг, которые терпеливо сидели в креслах. Платье было кремового, почти белого цвета, из-за чего навевало мысли об одном мероприятии, название которого начиналось на букву «С». Длинные рукава представляли собой тончайшее кружево, которому так и хотелось прикасаться. Такие же кружева находились на лифе, а вот пышная юбка, шуршащая при каждом шаге, радовала глаз мелким жемчугом. Вот только с размером сэр Уоррен, который и подарил это платье, немного не угадал — после недавних событий я еще больше отощала, как выразился бы Крис. Мой девятнадцатый день рождения отмечали семь дней назад, собственно, по этому поводу и сделали такой дорогой подарок. Просто так я бы его не приняла, а так было неловко отказываться. Собственно, сэр Дерек гостил в особняке до нашего с Лексом внезапного нашествия, об этом я знала из писем. Правда, отправляясь домой, я и предположить не могла, что Уоррен еще будет в поместье. Он и послужил причиной, по которой Винтер не стал надолго задерживаться — маг не нравился владельцу мастерских еще с первой встречи, когда тот вернул меня от некроманта. Несмотря на то, что сэр Уоррен старательно надевал маску светской вежливости при виде Лекса, было видно, что маг у него едва ли не поперек горла встал. Сам Александр тоже не светился от восторга от общения с Уорреном и особо не утруждал себя излишней манерностью в его компании. Скорее он просто старался сократить свое с ним общение до минимума, понимая, что я бы не хотела конфликта. К слову, если бы не мое внезапное появление, что Уорреном бы в поместье и не пахло. Но папа любезно предложил ему погостить подольше и, думаю понятно, что приглашение приняли. — Но вкус у него определённо есть. — Думаю, госпожа Кроули права, то есть Вероника, — торопливо поправилась Кристина, столкнувшись с немного обиженным взглядом подруги. Ей, как и мне, не нравились излишние формальности. И если от остальных слуг она еще терпела «вы», то от почти ровесницы категорически отказывалась выслушивать подобное обращение. — И всё-таки оно слишком, ну, такое, — сделала я неопределённый жест рукой, призванный описать отношение к подарку. Еще некоторое время покрутившись перед подругами, я убрала платье обратно в коробку и переоделась в более привычную домашнюю одежду. Собственно, мы увлеченно копались в подарках, которые я так и не удосужилась полностью разобрать. Большинство приглашенных были папиными знакомыми, и почему-то почти все они считали, что я лохматая — расчесок и гребней надарили просто уйму. Кое-кто перепутал «девятнадцать» и «девять», потому что иначе объяснить несколько кукол мы не смогли. Куклы, кстати, оказались очень красивыми, а наряды у них были такие, которые и не стыдно надеть королеве. В общем, игрушки заняли почетное место на камине и туалетном столике. Еще изрядно пополнилась шкатулка с драгоценностями, но я вряд ли решу что-то забрать с собой. За чаем и шоколадом, а также веселым потрошением свертков время летело незаметно, и в комнате то и дело звенел смех. И я ощущала то спокойствие, которого давно не было. Сейчас казалось, что проблемы легко решаются, стоит только прибежать к папе и забраться к нему на колени. Впрочем, я так и поступила в первый день дома. Рассказала, разумеется, не все, иначе появилась бы у отца седина. А я снова испытала то ощущение из детства — когда засыпаешь на руках папы, а просыпаешься уже в своей кровати. Сколько бы я ни пыталась корчить из себя сильную и независимую, все равно оставалась глупым и напуганным ребенком, которому так нужно надежное плечо рядом. — Вэ-э-эл, — хитро прищурившись, протянула Вероника. — А у вас там в ордене ведь одни мужчины, да? Я осторожно кивнула, подозревая, куда сейчас начнет клонить подруга. Кристина, кстати, до этой фразы собиравшаяся уходить, чтобы помочь матери, села обратно и с интересом прислушалась. Да, моя служба вызывала нешуточный интерес, а еще больший интерес вызывали товарищи. — И все красавчики? — уточнила подруга, накручивая на палец длинные светлые пряди. Дождавшись робкого «Ну да», она радостно выпалила: — Ну а кто самый-самый-то? — Да они все ничего, — пробормотала я, перемещаясь к столику и принимаясь расчесывать волосы, чтобы скрыть охватившее смущение. Потому что в голове настойчиво крутился один нахальный образ, который я всячески старалась прогнать. — Уилл Темпл. Но он, во-первых, женат, а во-вторых — ровесник сэра Уоррена. А так — замечательный человек, его жене очень повезло. — Разница в возрасте, это не так уж и страшно, — резонно отметила Кристина, заплетая рыжую косу. — Полностью поддерживаю, — поддакнула Вероника. — Нет, ещё подругами называются, — возмутилась я, скрещивая руки на груди. Девушки хитро переглянулись, а потом поспешили ретироваться: Вероника засобиралась домой, а Кристина все-таки направилась на кухню. Проводив взглядом коляску, которая направилась к поместью Кроули, я вздохнула и пошла обратно к дому, стараясь ни о чем не думать. *** Сегодня ночью я на себе проверила простую истину: каждый звук под покровом темноты усиливается почти в три раза. А если уронить на пол подсвечник, то диапазон и вовсе возрастает до небывалых размеров. Тихо выругавшись, я подобрала железку и пригрозила кулаком доспехам. Готова последние деньги поставить, что раньше эти груды металла тут не стояли. Они-то и напугали меня, когда я миновала очередной поворот, хорошо, что хотя бы визжать не стала. Притаившись, подождала, пока в коридорах появятся распаниковавшиеся слуги во главе с суровым главой клана, однако дом продолжал спать. Сунув подсвечник в одну из ниш, я продолжила пробираться в сторону кабинета отца. На улице в очередной раз разбушевалась непогода, так что периодически вспыхивавшие молнии позволяли ориентироваться. Правда я совершенно не представляла, что говорить, если натолкнусь на кого-нибудь. Вряд ли резко выдуманный приступ лунатизма прозвучит достаточно убедительно. Подойдя к дубовой двери кабинета, я убедилась, что свет в нем не горит, и аккуратно проскользнула внутрь. Сейчас было два часа ночи, и все должны спать. Но не следовало исключать вероятности наткнуться на какого-нибудь полуночника. Можно, конечно, попросить Кристину постоять в почетном карауле, но не хотелось еще и ее вмешивать во все это. В отрытое окно влетел ветер, запахло сыростью, и я невольно передёрнула плечами. Документы, которые мне были нужны, хранились в секретере, стоявшем прямо рядом с окном. Сколько себя помнила, его всегда запирали на ключ, и я часто пыталась вскрыть замочек с помощью подручных средств. Обычно попадалась, получала втык и на некоторое время оставляла попытки. Теперь же все было иначе: в один из дней я опять задремала у папы в кабинете, а на мгновение приоткрыв глаза, увидела, как отец запирает секретер, а ключ убирает куда-то слева от мебели. Потом я позорно провалилась в сон и проснулась уже у себя в комнате.