Текст книги "Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ)"

Автор книги: Неидеальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 82 страниц)

Темноты я не особо боялась, но все равно стало как-то жутковато. Скользя правой рукой по стене, я шла к лестницам, искренне надеясь, что не споткнусь обо что-нибудь по пути. Какой-то непонятный шорох донесся до ушей, заставив остановиться. Такое чувство, что это шуршали мыши, которые копошились в бумаге, но грызунов во дворце точно не было. Если бы я была магом, то пустила бы по коридору поисковый импульс, но увы и ах. Звуки тем временем стихли, я некоторое время постояла на месте, а затем продолжила путь. В конце коридора забрезжил огонек, заставив меня ускорить шаг. Практически выбежав к источнику света, я чуть не врезалась в медленно бредущего по коридору Ларса Уэсли. Тот держался за голову и целенаправленно передвигался в сторону кухни, а общий вид его выражал вселенскую тоску. — Помочь? — предложила я сосредоточенному вещевику. — А ты можешь? — с надеждой посмотрел на меня мужчина, охотно подставляя лоб. — До кухни доведу. — А, пес с тобой, пошли, — поморщившись, потянул меня за собой Ларс. Избавить его от похмелья я смогла бы с помощью специального недавно сваренного зелья, но ему еще предстояло настояться. Антипохмельный заговор у меня получался, мягко говоря, не очень. А грубо говоря — мог запросто усугубить ситуацию. В комнату возвращаться не хотелось, иначе пришлось бы терзать ненавистный шарф, а вот перекусить я бы не отказалась. Как я поняла, что мужчина направлялся на кухню? Элементарно, рассол — единственное, что способно сейчас облегчить его страдания. Дворцовая кухня пустовала в столь поздний час, так что мы бессовестно забрались прямо в холодильные комнаты и начали самозабвенно копаться в продуктах. Если бы мы провернули это дело при свете дня, то тут же бы получили черпаком по лбам от кого-нибудь из поваров, но темнота надежно скрывала наше злодеяние. Прохладная температура в помещении поддерживалась с помощью заговоренных камней, которые были здесь практически на каждом шагу. Закрепив факел на одной из полок, мы с вещевиком вскрыли бочку с солеными огурцами, Ларс зачерпнул заранее прихваченной кружкой рассол и с наслаждением начал пить. Я же выудила себе несколько огурцов и, усевшись на закрытую бочку с еще какими-то соленьями, принялась есть добычу, беспечно болтая ногами. — И давно тебя на солененькое тянет? — хлюпнул из-за кружки заметно подобревший мужчина. — Это все стереотип, Уэсли. А придумали все это наверняка продавцы лежалых огурцов. Тот неопределенно хмыкнул и сам потянулся к соленому овощу, с громким хрустом отправив его в рот. Ларс вообще был не особо разговорчивым, действуя по принципу «делай, а не болтай». Надо сказать, его метод в работе был очень эффективным, а вот обычной жизни закрепил за Уэсли репутацию «темной лошадки». Мне до сих пор было иногда трудно поддерживать с ним разговор, впрочем, как и ему со мной. — Пойдем? Я с готовностью спрыгнула с бочки, захватив с собой огурец, и направилась к выходу. Если честно, сидеть здесь было достаточно холодно. Мы с Уэсли вышли за дверь холодильной комнаты, вновь оказавшись на кухне. Странное дело, на какой-то момент мне показалось, что, как только мы вернулись сюда, звуки, больше напоминавшие шепот, затихли. Но, судя по тому, как напрягся Ларс, мне не одной показалось. Жестом он показал, чтобы я обходила один из столов с левой стороны, а сам мужчина занял позицию на правом фланге, прихватив по пути топорик для мяса. Практически без шума мы передвинулись к обозначенным местам и увидели, как из-под столешницы высовывался краешек белой ткани. Все встало на свои места. — Показалось, пойдем, Прайд, — преувеличенно громко сказал Уэсли и затопал ногами на одном месте. — Да, так спать хочется, — подключилась я к игре. Нарочно создавая шум, мы вышли в коридор и притаились по бокам от двери. Ларс погасил факел, чтобы тени не привлекали внимания; в этой части дворца в коридоре были окна, поэтому мы могли ориентироваться в пространстве благодаря лунному свету. Спустя некоторое время стали раздаваться звуки шагов маленьких ножек, а затем в коридор буквально вывалилась низкая широкая фигура, накрытая простыней. Увидев темный силуэт Уэсли, она попятилась назад, практически сразу налетев на меня. — Ку-ку, — мрачно сказала я, сдергивая с детей испорченную простынь с прорезями для глаз. — Ыы, тетя Вэл, дядя Ларс! — дружно завопили пойманные с поличным ребятишки. — И что это мы так поздно не в своих постельках? — самым невинным голосом поинтересовался мужчина. Трое мальчишек сосредоточенно засопели и заковыряли носками обуви каменный пол. Они были детьми дворцового конюха и сводили с ума всех обитателей своими выходками. Мальчишки-погодки являлись практически точными копиями друг друга, самому старшему исполнилось десять лет. Имена у них тоже были созвучные — Билл, Уилл и Нилл. — Мы гуляли, — начал выпутываться Билл. — О, надо же, какая увлекательная история, — изобразила я удивление. — И часто вы в простыню обряжаетесь для прогулок? — Ну, тетя Вэл, — шмыгнул носом средний брат и начал сознаваться. — Мы хотели попугать вас чуток. Вы бы так здорово завизжали, если бы на призрака наткнулись. — Прелестно, то есть в коридоре возле архива тоже вы шуршали? — Угу, — покаянно вздохнули братья, а затем Нилл продолжил тоненьким голосочком, — но вы там долго сидели, мы аж заснули. — А потом к-а-а-ак выскочили, бледная, в руке свечка, ну вылитый призрак, напугали, — пожаловался Билл. — Чудно, оборвать бы вам все троим уши да на шею повесить. Вот пожалуемся отцу, он вас мигом приструнит, — суровым голосом пообещал вещевик, шутки ради примериваясь к ушам. По коридору начало разноситься хныканье проказников, поскольку с тяжелой отцовской рукой они были очень хорошо знакомы. — Ну-ка, марш отсюда, — ткнула я огурцом себе за спину. Не успели мы и моргнуть, как о братьях напоминала только простынка, которую я по-прежнему сжимала в руке. Обсуждая проблемы воспитания, мы с Ларсом направились в наши комнаты. Ох уж эти дети. *** — Вот, Лекс, я выполнила условие, — елейным голоском произнесла я, наматывая шарф магу на шею. Два с половиной метра фиолетового недоразумения я все-таки связала, выпив при этом все запасы пустырника. Кстати, последние сантиметров пятнадцать шарфа были очень даже приличными, но я бы не решилась в ближайшее время взять в руки спицы. — А я думал, ты выберешь другой вариант, — пробормотал Лекс, наблюдая за моим зловещим лицом. — Задушишь же! — Так сейчас носят, — соврала я, потуже затягивая концы шарфа. Лекс вернулся спустя семь дней после Новирока, а за день до него приехали Форсы. Стыдно признаться, но соскучиться я успела по всем троим, даже про Дику, который с ходу же отпустил в мой адрес язвительный комментарий, показывая, что в новом году кое-что совершенно не изменится. С каждым днем дворец все больше и больше оживал, наполняясь гулом обитателей, которые прибывали с завидной регулярностью. — Сестренка, ты явно хочешь меня задушить, — щелкнул меня по носу Лекс. — Ни в коем случае, — ответила я, продолжая свое темное дело. Находились мы на улице, поэтому издалека это выглядело как искренняя забота о ближнем. Но закаленного в боях мага провести оказалось не так уж и просто, меня оперативно посадили в сугроб и начали прикапывать сверху снегом. А за нашей возней долго еще наблюдало старшее поколение и даже делало ставки. На меня, кстати, поставили унизительно мало денег, а зря. Мне удалось вырваться и проворно забраться на дерево. Закидывать снежками мага я продолжила со своей новой позиции, собирая материал для этого с веток. — Как дети, — усмехнулся появившийся из пустоты Дик. Два снежка, прилетевшие в него с разных сторон, заставили парня ругнуться сквозь зубы и присоединиться к забаве. ========== Глава четырнадцатая, о святых и не очень ========== В спальне нашего короля я оказалась впервые. Надо сказать, весьма разочарована. Если честно, думала, что она будет более представительной, что ли, а комната по размерам была чуть больше той, что выделили мне, да и обставлена практически так же. Двуспальная кровать застелена изумрудно-зеленым покрывалом, на столе в беспорядке лежали свитки с наверняка очень важными записями, а на ширме криво устроилась парадная мантия монарха, на которой виднелись достаточно большие пятна. Сам король уже успел снять рубашку, оставшись в одних штанах, и уселся на кровати, терпеливо дожидаясь меня. — Опаздываешь. — Зато вы точны. Впрочем, как и всегда. Я приставила стул к кровати и села на него. Блейк развернулся ко мне правым боком, подставляя плечо, которое слегка припухло. — Обезболивать будем или потерпите? Король Филипп посмотрел на мое серо-зеленое от усталости лицо и уверенно сказал: — Мужчины боли не боятся. — Вывих, — констатировала я после минутного осмотра и резко вправила руку. — Ох. Хоть бы предупредила. — Зачем? Чтобы вы дергаться начали? — с пальцев уже начали было соскальзывать зеленые искорки, но король меня остановил. — Ну уж нет. Давай-ка, пока мазью какой-нибудь помажем, а то потом тебя вперед ногами выносить придется. Я с благодарностью посмотрела на него и начала копаться в принесенной заранее аптечке. Почему-то именно в этот день почти все решили разболеться — заговор зубов, исцеление синяков и ссадин, сломанное ребро, а еще надо прибавить к этому двухчасовую тренировку с Тревором и Тэдом. Я буквально валилась с ног от усталости. Руку король вывихнул, неудачно упав с лошади, на седле которой внезапно порвалась подпруга. Именно порвалась, а не была подрезана, что исключало вероятность очередного покушения. Его Величество мог бы обратиться к дворцовому лекарю, и тот бы мигом вправил ему руку, но вот незадача — после событий, связанных с «Тихим омутом», нового лекаря пока так и не нашли. Я, конечно, в меру возможностей старалась помочь страждущим исцеления, щедро отливая лекарства из своих запасов и залечивая ссадины и ушибы. Но лекаря нужно было срочно искать, потому что я не имела должного образования. Если простуду или несварение желудка я знала, чем лечить, то за более сложные болезни откровенно боялась браться, а вдруг не тем чем-нибудь напоила бы? Да, такого рода болезни исцелять следовало исключительно лекарствами, потому что в этом случае зараза как бы распространялась по всему телу, и чтобы вылечить, допустим, грипп, мне бы пришлось не отходить от больного с неделю. Я в очередной раз пожалела, что не воспротивилась отцу, который настоял на моем домашнем обучении, и не выучилась на настоящего доктора. Начав наносить заживляющую мазь, я решила поднять тот вопрос, из-за которого на мою голову наверняка полетят шишки: — Ваше Величество, я понимаю, что вы уже не один раз это слышали, но у вас до сих пор нет наследника… — И ты туда же? Сейчас будешь сватать мне очередных девиц? — закатил к потолку глаза Блейк. — Я же не предлагаю вам прямо сейчас жениться на абы ком, просто присмотрелись бы. — И это говорит девушка, которая сделала все, чтобы избежать скорого замужества. Ты меня, конечно, извини, но из твоих уст описание прелестей семейной жизни будет звучать неубедительно. — Но от меня и не зависит судьба всего королевства, — мягко, но настойчиво сказала я. — А если учесть, сколько раз на вас покушались… — А давай я на тебе женюсь, Прайд? А что? Ты знатного происхождения, вполне достойная кандидатура, — воодушевленно начал монарх, не пытаясь скрыть ехидных интонаций. — Будешь меня всюду сопровождать и лечить. Благодать. — Я лучше в монастырь пойду, — фыркнула я, но тут же вспомнила, с кем разговаривала, и сразу же перевела тему. — Что там с новым лекарем? — Одни охламоны, которые не способны отличить обыкновенный насморк от аллергии, — усмехнулся король, делая вид, что не заметил моей дерзости. Закончив накладывать повязку, я хотела было задать один вопрос, но никак не решалась, опасаясь реакции. — Спрашивай уж, что хотела, — заминка не укрылась от монарха. — Кто такая Линда? — выпалила я на одном дыхании, внимательно наблюдая за правителем. Лицо Блейка сохранило свое прежнее выражение, однако в его глазах на какой-то миг вспыхнула глубоко спрятанная боль. Но эта секунда прошла, и он с улыбкой произнес: — Прайд, ты же образованная девушка, сама прекрасно знаешь, что святая Линда — покровительница путников. — Да-да, — перебила я, — девушка-менестрель. Но я ведь спрашиваю не про cвятую Линду. Меня интересует, кто такая Линда. Святая Линда была посланницей Лота — бога пути и торговли. По верованиям, поклонение ему помогало сделать верный выбор на распутье. А девушка-менестрель должна своими песнями утешать сбившихся с пути. Я зажмурилась, ожидая, что сейчас над моей головой пронесется буря. Однако этого не произошло, я позволила открыть сначала один глаз, затем, не заметив летящих ножей, и второй. — И кто тебе насплетничал? — Никто. Я сама догадалась. — И как же, поведай это своему королю. — Ну… — я растерялась и начала теребить цепочку на шее. — Трудно сказать. Пожалуй, сначала меня покоробило то, что орден, занимающийся, так сказать, восстановлением справедливости, назван в честь покровительницы путников. А если честно, то я заподозрила что-то, когда поближе вас узнала. Я заметила, что во время крупных сборищ вы не просто окидываете толпу дежурным взглядом, а целенаправленно кого-то ищете. А совсем недавно я в библиотеке книгу нашла, там рассказывается про одного моряка, который потом стал капитаном. И свой корабль он назвал в честь жены. Тогда я подумала, что вы орден тоже решили посвятить какому-то дорогому человеку. В комнате повисло молчание, которое никто из нас не решался нарушить. Я ждала, когда полетит моя голова с плеч, а вот какие мысли кружились сейчас в голове у короля, оставалось только гадать. Спустя некоторое время я поняла, что ответа на свой вопрос дождаться не суждено, и начала собирать аптечку. У самого порога меня я услышала голос Блейка. — Линда Перевелл. — Что? — Пальцы чиркнули по дверной ручке, которую я уже было собралась опустить вниз. — Линда Перевелл — девушка, в честь которой я назвал наш орден. Король Филипп подошел к секретеру и достал из него бутылку вина и парочку бокалов. Сдвинув гору бумаг в сторону, он поставил свою ношу на стол и заполнил емкости жидкостью темно-рубинового цвета. Расценив это как приглашение остаться, я присела на стул, пристроив аптечку среди сваленных документов. На вкус вино оказалось удивительно приятным — терпким, насыщенным, но без сивушного запаха, который присущ многим алкогольным напиткам. Продолжая согревать бокал в руках, я внимательно смотрела на монарха, который сидел напротив. Он уже опустошил свой бокал и теперь задумчиво крутил его в руках, пытаясь собраться с мыслями и начать тяжелый разговор. — Даже не знаю, с чего начать, это долгая история, — неуверенно проговорил Блейк, лицо которого выражало сомнения относительно правильности своего решения. — С чего-нибудь. А потом уже и сами поймете, что говорить, ваше Величество. — Что ж. Думаю, ты догадываешься, что обучался я всему во дворце, а не в школе или еще где-то. И у меня были замечательные учителя — семейная пара Кристиан и Мария Перевеллы. Они не принадлежали к высшему свету, но людьми были очень хорошими, именно они показали мне, что такое настоящая семья. Мой отец, конечно, заботился обо мне, как умел, но все-таки был королем и ставил государство превыше всего, и я не имею права его в чем-либо обвинять. Но все же… — замолчал он, и правильное лицо монарха омрачила набежавшая тень печали. — Вам хотелось бы, чтобы он иногда больше времени проводил с вами? — Вроде того. Мне с младых лет твердили, что рано или поздно я взойду на престол и что поведение мое должно быть достойным. Но, знаешь, ребенку все-таки хочется побыть ребенком. А Перевеллы — они были для меня, как родные дядя и тетя, что ли, и они были искренне привязаны ко мне, не потому, что я наследный принц, а потому, что я — это я. Филипп Блейк замолчал и принялся вновь наполнять бокалы. Сегодня он открылся для меня с совершенно другой стороны, я перестала видеть в нем сверхчеловека. Осознание того, что наш король — обычный человек с обычными желаниями обрушилось, словно ведро ледяной воды. Что говорить, я всегда считала, что наш король всегда контролирует ситуацию, что он всегда спокоен, а сейчас увидела, что он такой же, как и все мы. Демон, он действительно самый лучший правитель!