Текст книги "Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ)"

Автор книги: Неидеальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 82 страниц)

Он точно решил скинуть меня вниз! Я стала вырываться еще сильнее, но попытки оказались пустыми. Меня еще раз ощутимо приложили спиной о зубец. — Давно вы в сговоре с королевой? — брякнула я первое, что пришло в голову, лишь бы потянуть время. Кто знает, может, предположения из будущего верны. Только я вряд ли уже об этом узнаю. Но лицо Роуга приобрело выражение легкого удивления. — Деточка, только в книжках злодеи рассказывают о своих планах, — сдвинул он меня ближе к краю, опасно наклоняя. А потом мужчина хмыкнул: — Вот как такая пигалица может испортить тщательно продуманные операции? Впрочем, — еще сильнее наклонил меня вниз Роуг, а я с трудом уцепилась пальцами за краешек зубца, — больше ты никому не помешаешь. Посол медлил, не торопясь распрощаться со мной. Наверное, хотел увидеть в глазах животный страх. А я не боялась, мне было просто все равно, я так устала. И пришло горькое осознание, что петля разорвана зря, но ничего уже нельзя будет исправить. Я умру, а вслед за мной рано или поздно погибнут все те, кого я так отчаянно пыталась спасти. И снова погибнут короли, развяжется открытая война между нашими кланами, только на этот раз навсегда. А в ящике тумбочки так и будет лежать серебряная цепочка с олененком, вот только складывать два и два будет некому. Эти мысли заставили слабо трепыхнуться, чтобы как-то отсрочить неизбежное, а потом я отчаянно плюнула в лицо Роугу. Хоть какое-то приятное воспоминание перед смертью будет. — Брыкайся, — разрешил мне Роуг, свешивая вниз, больно прижимая к камню поясницей и готовясь отпустить. На плевок он даже внимания не обратил: — Все равно никто тебе не поможет. — Ошибаешься! — рыкнул голос справа. А дальше все произошло буквально за секунду: Роуга отшвырнуло в сторону, меня перетянуло обратно, и я рухнула на отбитые колени. А потом посмотрела в сторону и увидела, что это Лекс сначала отвесил послу несколько ударов и затем уже обездвижил его магией. А я только и смогла тихо всхлипнуть, глядя на спину своего спасителя. Оставив Роуга лежать ничком, Александр метнулся ко мне и, плюхнувшись рядом, крепко прижал к себе. Еще раз всхлипнув, я окольцевала руками мага и уткнулась ему в грудь, а он гладил меня по волосам и сильнее сжимал в объятиях ноющее тело. — Лекс, там кобры, пожар, Роуг, — бессвязно лепетала я, судорожно трясясь. — Все хорошо, сестрёнка, все хорошо, — бормотал Винтер, все еще гладя растрепавшиеся волосы. — Ты молодец. Он оторвал меня от себя, разглядывая в полумраке наверняка бледное лицо. Сам Александр был тоже непривычно бледным, даже загар не мог этого скрыть. Я осматривала Лекса, понимая, что белая прядь в ближайшее время ему не грозит, медленно доходило, что всё закончилось. И тут я заметила на голове мага кое-что и протянула руку. — Ай, не дери мне волосы, — дотронулся он до моего кончика носа, улыбаясь уголком рта. — Рано тебе еще седеть, — прошептала я, разжимая ладонь и пуская по ветру единственный белый волосок, который только что был безжалостно выдран. А потом снова начала нервничать: — В зале всё нормально? — Спи, сестрёнка, — поднёс к моему лбу ладонь Лекс. Я увидела, как с кончиков его пальцев сорвалось сияние, а потом завалилась в надежные руки человека, которого искренне считала своим братом. *** Меня разбудила боль, которая снова расползлась по всему телу, из-за того, что я неловко повернулась во сне. Устроившись поудобнее на левом боку, стала дожидаться, пока всё перестанет болеть, а заодно вспоминала минувшие события. С момента моего спасения Лексом прошло два дня, а проснулась от наложенных чар я только сегодня утром. И сразу же потребовала подробнейших рассказов, опасаясь, что во время вынужденной спячки что-то еще могло случиться. Первым делом мне сообщили все про Роуга, смерть которого была сфальсифицирована. Сам он долгое время скрывался под личиной девушки, а помогал ему в этом замечательный амулетик, который я сорвала в пылу борьбы в тайном ходе. Собственно, этот амулет и помог во многом разобраться, потому что Дик старательно считал с него всю информацию. Правда, ему пришлось работать с одним из ронийских вещевиков, потому что чужестранцам, которые навели столько шороху, особо не доверяли. Впрочем, подобную информацию грех было не поставить под сомнение. Как оказалось, сэр Роуг и королева Виктория действительно составляли тандем, который распространялся не только на политическую арену. А некоторые предстоящие рокировки на троне они и вовсе обсуждали в одной постели. И то, что королева почти на пятнадцать лет старше Роуга, их не смущало, как говорится, любви все возрасты покорны, хе-хе. Вот так вот внезапно открылось наличие у короля Августина III больших и ветвистых рогов. Как давно длилась связь посла и королевы, точно сказать было нельзя, но именно с легкой руки ее Величества Эрвин Роуг и покинул тюрьму. Для этого потребовались только услуги магов, очень убедительные угрозы и, разумеется, золотые монеты. В камере в результате обнаружили замаскированный труп, который приняли за посла. Впрочем, те, кто осматривал место происшествия, тоже получили золото в карман, так что особо они не усердствовали. Но истинное лицо, заказавшее вызволение посла из тюрьмы, для исполнителей осталось загадкой, а вот сам Роуг тоже удивился, когда встретился со спасительницей. Ричард даже хотел в узком кругу рассказать, как бурно отмечалось чудесное спасение, но ему посоветовали попридержать такие истории и не рассказывать их при дамах, то есть при мне. Прямых доказательств того, что королева Виктория была причастна к ламельскому отравлению, не было, однако основания так полагать имелись. Итак, какая же ситуация была в Ронии перед нашим приездом: замаскированный Роуг тихой тенью скользил по замку, собирая информацию, а королева Виктория дергала за ниточки своего венценосного супруга. Но все проделывалось очень и очень аккуратно, чтобы не вызывать лишних подозрений. Также постепенно обрабатывалось ближайшее окружение короля, но, судя по всему, это не возымело должного успеха, ведь в будущем при дворе не было никого из свиты короля Августина. И вот стало известно о том, что прибудет ламельская делегация, посол с королевой начали расставлять шахматные фигуры, попутно жертвуя пешками. Плавно нас подводили к тому, что надо посетить тот несчастный дом, так, с чисто ознакомительной целью. А сопровождавшему нас стражнику, который и устроил пожар, были вручены две коробочки. Что за вещества в них находились, я не особо поняла, разобралась только, что в коробочках были перегородки, которые разделяли жидкости. Вступив в реакцию, эти вещества возгорались, а что должно было случиться потом — и так понятно. Стражник стал первой разменной шестеркой в этой игре, из него изначально собирались сделать виноватого. Но, как можно было догадаться, организаторы не рассчитывали, что пожар в доме закончится смертью короля Филиппа, скорее это был ход, направленный на выбивание почвы из-под ног. А лерийские кобры должны были стать апофеозом всего этого безумства, этого завуалированного переворота. Ну,а публичность замысла стала верхом цинизма и жестокости. Не стану скрывать, моя мнимая смерть обрадовала Роуга, который воспылал ко мне лютой ненавистью еще после случая в Алии. Еще когда его повязали, он заподозрил, что моя кудрявая голова как-то с этим связана. Вроде бы маловато мотива для ненависти, но как-то нелепо, когда планы рушатся из-за такой «пигалицы», как меня скромно назвал посол. А когда я громогласно, во всех смыслах этого слова, объявилась в зале, да еще и вместе с Оли сорвала очередную попытку покушения, нервы у посла не выдержали. У королевы Виктории я тоже уже была в печенках, поэтому-то она и быстро удалила меня из зала, резко появившись рядом со столом. То, что она изначально за ним не сидела, как бы говорило, что Виктория Кэррол опасалась за свою жизнь и не хотела, чтобы кобры выбрали ее в качестве жертвы. Причина, толкнувшая королеву Викторию на такое вот мероприятие, оказалась одновременно и простой, и сложной — ум. Все эти годы королева являлась достойной спутницей своего мужа, прекрасно разбираясь в политике. Вот только женщина была слишком умна, чтобы оставаться в тени венценосного супруга, а нереализованные амбиции, особенно женские — страшная вещь. И тут в жизни королевы Виктории появился Эрвин Роуг. Трудно сказать, кто в их союзе был ведущим, а кто — ведомым, они действительно стоили друг друга. Стоили, но не любили… Своего мужа она, по своему же признанию, терпела больше тридцати лет, а дети вызывали у нее презрительную усмешку. Принц Эдвард и принцесса Аннабель тоже должны были стать разменными фигурами, если бы их отец погиб. Когда мне все это рассказывали, я внутренне содрогалась, осознавая, какая это страшная женщина. Ведь она столько лет носила маску, не выдавая себя ни словом, ни жестом. Королева с ледяным сердцем, которая никого не любила. Даже того же Роуга она не любила, как и он ее. Раньше я упомянула, что любви все возрасты покорны, только вот у них это была любовь к власти, которая так и останется в некотором роде нереализованной. Судя по рассказам, Роуг так и вовсе начал тянуть с собой на дно королеву Викторию, когда все раскрылось. Собственно, именно его слова и были основными показаниями, которые позволили получить открытое разрешение на использование телепатии. Однако и королева, осознавая свою дальнейшую судьбу, всячески старалась выбить себе послабление, выдавая всех тех, кто имел отношение к покушению. В результате набралось около пятнадцати человек, которые в случае успешной кампании заняли бы место при дворе. Тяжелее всего в этой ситуации приходилось Кэрролам, не каждый день узнаешь, что жена и мать, во-первых, хочет тебя убить, а во-вторых — всю жизнь притворялась. Брак, кстати, практически сразу же расторгли, так сказать, вне очереди. В этом деле вообще была проявлена удивительная оперативность, ведь всех заговорщиков рассекретили меньше чем за сутки. Остаток своих дней они все проведут в жутковатом местечке — Алвалосе. Так называется тюрьма для особо опасных преступников, которая находится к востоку от континента на острове посреди океана. До ближайшего населенного пункта от нее плыть на корабле около полмесяца, так что посетители там не особо часто появляются. Вот и все, что мне сегодня рассказали. Хотя, нет. Не все. Практически с ходу я начала расспрашивать Лекса, как он узнал, где меня искать. На что маг пояснил, дескать, не понравилось ему лже-Элиза, профессиональная интуиция. И он решил проследить за нами, чтобы удостовериться, что отведут меня в нужную комнату. Однако чутье не подвело Винтера, но очень скоро он потерял нас из виду, когда Элиза-Роуг и я скрылись в одном из тайных ходов замка. А помогло Винтеру потом напасть на след то, что я сдернула шнурок с шеи посла — амулет тогда выбросил некоторое количество энергии. Магический всплеск и указал Лексу верное направление, и появился друг очень вовремя. Если бы он задержался хоть ненадолго, то, что от меня осталось бы после падения со стены, с легкостью уместилось бы в небольшую коробку. Сухо прокашлявшись, я повернулась на спину и протянула руку к мисочке, стоявшей на тумбочке, и едва не опрокинула ее. Но свет включать было лень, тем более не хотелось рези в глазах. Все-таки пришлось сесть и опустить руку в мисочку, чтобы достать плававшую в ней ткань. Отжав найденный кусочек, я приложила его к лицу, закрывая рот и нос, и несколько раз глубоко вдохнула. В плошке была настойка, которая облегчала першение в горле и ощущение песка в носу, оставшиеся в качестве напоминания о пожаре. Еще местные лекари прописали мне различные микстурки и порошки, которые должны были помочь от отравления, однако рецептами доктора напрочь отказались делиться. А вот то, что я несколько часов пролежала на холодной земле, как ни странно, никаких последствий после себя не оставило. Приняв очередную дозу лекарств и даже ничего не опрокинув в темноте, я устроилась на левом боку и снова попыталась заснуть. И тут я услышала, как дверь в ванную приоткрылась, а человек прошел в мою комнату, мягко ступая по ковру. Ночной гость сделал еще несколько шагов и встал позади меня. Это был не убийца, но я все равно почувствовала, как гулко заколотилось сердце, потому что предполагала, кто это. За моей спиной дышали достаточно размеренно, но звенящая тишина утраивала все звуки. Я лежала и прислушивалась к тому, что происходило сзади, силясь разгадать движения. Легкое, практически неощутимое прикосновение к волосам заставило прикусить губу, чтобы сдержать нервный вдох, а по всему позвоночнику пробежались туда-сюда мурашки. Потом визитер, судя по шагам, начал удаляться обратно в ванную. Я услышала, как дверь начала закрываться и не смогла сдержаться: — Я не сплю, Дик. — Я знаю, — после небольшого молчания сказал он, а затем начал прикрывать дверь. — Четыре. — Ты о чем? — Если сложить два и два, то будет четыре, — пояснила я, все еще не поворачиваясь к явно озадаченному моими словами Ричарду. — Спи, счетовод, — фыркнул за спиной Форс и все-таки ушел, оставив меня в одиночестве. Улыбнувшись темноте, я придвинула к себе одну из подушек и обняла ее, прижав к животу. Проблем со сложением у меня не было ни в будущем, ни в настоящем, только в нашем времени числа были округленными в большую сторону. А результаты будущего не имели права на существование и не должны появиться. И я выкину их из головы. Завтра. ========== Глава тридцать третья, где баллады совсем не поются ========== — Проходите, проходите, — суетливо говорил губернатор Дорздена, рассыпаясь перед нами в поклонах. – Эй, ребятушки, коней в порядок приведите, чтобы они к утру бодрячком были. Где-то я это уже слышала… В замке короля решили долго не задерживаться. Хотя я еще не до конца оклемалась, товарищам была преподнесена информация о прекрасном самочувствии. Хотелось как можно быстрее вернуться в Ламелию и забыть это путешествие, едва не обернувшееся катастрофой. Мужчины молчаливо были со мной полностью согласны, поэтому сделали вид, что поверили байке, и лошадей заставляли ехать гораздо медленнее. Вариант телепортации опять отклонили по старым причинам. Почти единогласно решили заехать на обратном пути к господину Криду, а сэр Бэкон-старший даже вызвался доехать с нами до Дорздена. А вот его сыночек отказался от поездки и решил дождаться возвращения отца в замке. Точнее, Тревор как бы невзначай спросил у Джереми, поедет ли он с нами, на что парень немного дерганно ответил что-то про давно построенные планы. Видимо, правильный выбор ему помог сделать угрожающий хруст пальцев Сакса, которые он «случайно» разминал, задавая вопрос. Зато губернатор очень обрадовался, когда узнал, что наша делегация заглянет к нему, так что встретили нас опять радушно и искренне. В доме была все такая же светлая и теплая атмосфера уюта, а слуги так и вовсе бросились с вещами наверх с такой прытью, будто специально ждали, когда же мы покажемся на горизонте. Когда я поднималась вверх по лестнице, то от меня не укрылся мелькнувший подол платья, который быстро скрылся за углом второго этажа. Госпожа Жаклин пока так и не решилась выйти и поприветствовать нас, впрочем, пока из семьи Кридов удалось поздороваться только с хозяином дома. Дальше все было по стандартному плану — приведение себя в порядок, обед в милой обстановке, а потом все разбрелись кто куда. Я предпочла уединение в отведенной мне комнате, потому что разговаривать ни с кем не хотелось, к тому же поездка до дома губернатора сильно вымотала. Разувшись, прошла по мягкому ковру и устроилась в кресле, которое стояло перед уже разожженным камином. Языки пламени так и плясали в очаге, а я уставилась на огонь, отстранённо о чем-то думая. Странно, я думала, что у меня будет теперь некоторое время страх перед пламенем, но открытый огонь расслаблял, а не нагонял панику. Как-то незаметно я умудрилась задремать, положив голову на подлокотник. Из дремоты вырвал легкий стук в дверь, сначала я решила, что мне показалось, но потом звук повторился. — Открыто, — крикнула я, потягиваясь в кресле. — Ваше Величество?