Текст книги "Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ)"

Автор книги: Неидеальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 82 страниц)

Легко сказать. Когда рядом с тобой полыхает пожар, из-за чего вокруг периодически летают куски дерева, как-то не очень просто находиться в расслабленном состоянии. А если прибавить к этому кипевшую вокруг битву, то и вовсе забывается такая вещь, как покой. Но мы с отцом Дироном действительно начали отходить от основного поля сражения, точнее, жрец отходил, а я практически висела на нем. Все силы были отданы ранее на пробежку, а теперь от потери крови меня ощутимо пошатывало, а рубашка так и вовсе практически полностью приобрела красный цвет. Но холода не ощущалось, отчасти из-за пожара, бушевавшего рядом, отчасти из-за стрессовой ситуации. Звуки битвы начали доноситься как-то приглушенно, кажется, жрец звал меня по имени, но в ушах настойчиво поселился звон. Привело в себя умывание снегом, которое в спешном порядке осуществил отец Дирон. Я сразу же заметила, что прямо поверх рубахи он затянул рану обрывками своей рясы. Интересно, его одежда бесконечная какая-то? Перед нами появились новые действующие лица различной степени потрепанности: Филипп Блейк, яро сражавшийся с темноволосым мужчиной, который на вид был чуть старше нашего короля, и Ричард Форс, ему в соперники достался лысый мужчина, выше и шире вещевика раза в полтора. Дела у дерущихся шли с попеременным успехом, а с каждым выпадом они приближались к нам. Отец Дирон, завидев такое дело, рывком поставил меня на подгибающиеся ноги и потащил за деревья. — Им надо помочь, — вяло дернулась я обратно. — Как? Снежками закидать? — Хотя бы! — Стой, оглашенная! — крикнул мне в спину отец Дирон. Пошатываясь, я все-таки вернулась к изначальному месту сражения и увидела следующую картину: король лежал на земле без оружия, ногой в грудь ему упирался давешний соперник, который намеревался пригвоздить нашего правителя мечом к снегу. — Вот и все, Блейк, — зловеще произнес мужчина. И я поняла, кто разговаривал с нами в доме. Все начало казаться заторможенным, медленно он поднял руки с мечом и медленно начал опускать их на нашего короля. — Нет! — вскрикнула я, с ужасом глядя на творящееся. Кто знает, то ли мой внезапный крик отвлек напавшего, то ли он потерял концентрацию от близости скорой победы. Но мужчина проглядел тот момент, когда на него напрыгнул Дик и сбил с ног. Вещевик подмял под себя противника и пару раз ткнул лицом в снег, как провинившегося котенка, а затем заломил ему руки. Осмотрев место битвы, Форс опустился на корточки и устало умылся снегом. Потихонечку сюда начали стягиваться все члены ордена, находившиеся в разной степени подбитости. Взглядом я пыталась найти Эвана, но мне это никак не удавалось. Сердце нехорошо сжалось. Демон, да где же он? Его вытащил откуда-то Оливер, который тоже был не самой первой свежести. Эта еле стоящая на ногах парочка плюхнулась на снег и начала осматриваться. Заметив меня, Эван слабо улыбнулся разбитыми губами, а потом начал заваливаться на метаморфа. Все пленники в количестве десяти штук были связаны и теперь кучкой валялись сбоку. Наши маги суетились вокруг членов ордена и накладывали заклинание, не дававшее нам окончательно превратиться в сосульки, — вся верхняя одежда осталась в доме и теперь наверняка превратилась в угольки. Пока Лекс махал вокруг меня руками, завершая формирование заклинания, я тупо смотрела в небо. Надо же, мы все-таки выжили. Это казалось каким-то невероятным. Звезды показались какими-то особенно прекрасными, а луна так и вовсе вызывала невольное умиление. Кажется, через пару часов рассвет, до которого мы доживем. Следующие сутки наступили, сегодня вечером начнутся торжества. Кстати… — С днем рождения, Лекс, — улыбнулась я и обняла насквозь пропахшего потом, кровью и гарью мага. Винтер как обычно растрепал мне волосы, а затем начал увлекать туда, где в перспективе должен был заканчиваться лес. Наша побитая компания начала свой путь до деревеньки с оставленными лошадками, не забыв при этом прихватить пленников. А сзади весело догорал охотничий домик… *** Гуляния состоялись, король лично объявил о начале бала, на котором смогли присутствовать все члены ордена. Лица их сияли идеальной ровностью, никаких ссадин и синяков, я могла собой заслуженно гордиться. А вот сама я лично оценила всю прелесть вуали и закрытого под горло платья. К нестабильным иллюзиям было решено не прибегать, естественная маскировка надежнее. Мази и настойки должны были стереть все это безобразие с лица, но на это понадобится несколько дней. А на заживление раны на ключице, по прогнозам, уйдет не меньше полумесяца, но шрама, если не забывать обрабатывать, остаться не должно. Но вот запасы мази придется пополнить в ближайшее время, потому что почти вся она уже была израсходована. Наших пленников, разумеется, на бал никто не пригласил, зато они смогли в полной мере насладиться комфортабельными темницами королевского дворца. Честное слово, темницы Алии очень даже неплохие, там даже нет проблем с отоплением. Но схваченные не оценили трогательной заботы об их здоровье и продолжали выкрикивать проклятия в адрес короля. И, разумеется, они клятвенно обещали вернуться и отомстить. Удачи. Рудники, на которые они отправятся в ближайшее время, с удовольствием будут выслушивать коварные планы до конца жизни новоиспечённых каторжников. Причина покушения отнесла нас на двести лет назад, когда братья Фернан и Дэмиан заключили мирный договор, а Фернан стал законным правителем. Как оказалось, перед тем как уйти замаливать свои грехи в монастырь, Дэмиан успел оставить после себя небольшое потомство. Организатор покушения — тот самый мужчина, едва не убивший короля — оказался потомком того Дэмиана. Все сводилось к тому, что он считал несправедливым тот факт, что Ламелией правили теперь потомки Фернана. И решил вернуть на престол «истинных королей», а особое удовольствие ему бы доставило личное убийство Филиппа Блейка. Если честно, то в какой-то момент мне показалось, что больше Лоуренса Вайса, так звали неудавшегося убийцу, интересовала смерть нынешнего правителя, чем сама корона. Отец Дирон, кстати, ненадолго перебрался в Алию. А весной начнется отстройка храма, король выделил деньги из государственной казны на это благое дело. В конце концов, если бы не наш маленький спектакль, то храм стоял бы и стоял. Жизнь медленно входила в привычное русло… В один из зимних вечером я сидела у себя в комнате перед зеркалом и сосредоточенно обрабатывала заживляющей мазью боевые ранения на лице, когда ко мне ворвался возмущенный Эван. Все-таки не зря я в свое время над ним не разгибалась, провидец был как новенький, а уж прыти его оставалось позавидовать. Ничего не сказав, младший Форс юркнул в шкаф, аккуратно прикрыв за собой дверцу, но небольшая щелка все равно осталась. Это было что-то новенькое. Не успела я подивиться странному поведению, как в комнату, зловеще хлопнув дверью, ворвался Ричард. — Какого демона! — завопила я, поплотнее закутавшись в халат. — Стучаться тебя не учили? — Где этот паршивец? — Дик гневно метнулся к кровати и посмотрел под нее. Видимо, Эван допек старшего брата, а теперь скрывался от его праведного гнева. Дик, кстати, уже успел заглянуть в ванную, а также за ширму. А вот до шкафа еще не добрался, что было весьма странным, я бы в первую очередь искала там. Но друга надо как-то спасать. — Успокойся, Форс. Единственный паршивец здесь на данный момент — это ты. У меня тут не проходной двор, чтобы ты нагло врывался и начинал без разрешения шариться по моим вещам. А если я к тебе так залетать буду? — Я видел, как он сюда забежал, придушу пакостника! — заскрипел зубами Ричард и начал двигаться в сторону шкафа. — Полегче, вояка! — схватила я его за плечо и начала разворачивать в сторону двери. Безуспешно. Внезапно Дик посмотрел на мое лицо, а затем провел большим пальцем по щеке. Я поймала себя на том, что от его прикосновения по телу пробежали сотни мурашек. — Ты чего это? — с подозрением спросила я, отступая на шаг назад. — Ты мазь не размазала, — беспечно ответил Форс. Со стороны шкафа раздался хрюкающий звук. Услышав его, Дик просиял и рванул к многострадальной мебели. Дернув дверцу на себя, он запустил руку в шифоньер и выудил… мою полупрозрачную ночную сорочку! Даже не полупрозрачную, а прозрачную. И очень короткую. Это был подарок Вероники на Новирок, в приложенной записке было написано, что она желает мне «использовать ее по назначению вместе с мужем». Пока Ричард недоуменно разглядывал предмет моей одежды, я подскочила к нему, выдернула из пальцев вещь и захлопнула дверцу. — Это уже ни в какие рамки не укладывается, Дик! — шлепнула я его по руке все той же сорочкой. — Не доводи до греха! — Э, симпатичная сорочечка, Прайд, — сконфуженно сказал Ричард. — Нравится? Дарю! Завершив фразу, я натянула на голову Дику эту проклятую сорочку, а потом пинками отправила его к двери. Парень, как ни странно, подчинился и покинул комнату. Я некоторое время подождала, а затем выглянула в коридор, но Форса там не было. Эван тем временем выбрался из шкафа и теперь сосредоточенно запихивал обратно вывалившиеся вещи. — И что на этот раз послужило причиной скандала? — Да так, — неопределенно сказал Эван, — просто мой брат очень упрям. — Это не новость. И всё же? Чем ты его допёк? — Сказал ему, что он отказывается признавать очевидное. — Кто ж признается? — Ты бы тоже не призналась? — скосил на меня серые глаза друг. — Конечно! Я вообще очень хорошо понимаю, почему он это так тщательно скрывает. Другое дело, что не всегда выходит… — Так ты в курсе?! И давно? — подскочил Эван и вытаращился на меня. — О, я всегда это знала. Буквально с самой первой встречи я поняла, что брат твой на редкость пустоголов. — А, ты об этом… — А ты о чем подумал? — Почти об этом же, честное слово! Верилось в это с трудом, уж больно кристально чистым взглядом смотрел на меня ясновидящий. Однако допытываться я не стала, все равно ничего бы из Эвана выбить не удалось. Еще некоторое время поболтав с ним, я тактично выпроводила парня из комнаты, сославшись на то, что мне надо переодеться. Это было сущей правдой, и, закончив приводить себя в порядок, я села за стол и еще раз перечитала доставленное накануне письмо: Здравствуйте, моя дорогая леди Валерия! Я пишу Вам это письмо, а за окном в очередной раз разбушевалась непогода. Но в последнее время метель приносит мне истинное наслаждение, потому что напоминает о нашей с Вами встрече. Я неустанно благодарю богов за то, что в тот день решил пойти той дорогой. Если бы не мимолетный порыв, то мы бы с Вами так и не пересеклись, представляете? Недавно я встречался с моим деловым партнером. Вынужден признать, он удивительный профессионал в нашем деле, но иногда проявляет редкостное занудство. Так вот, в какой-то момент в таверне, где мы сидели, прямо за его головой начал мигать светильник. Я невольно заулыбался и поймал себя на мысли, что в голове так и вертится Ваше невинное замечание по поводу магического заряда. Кстати, мой деловой партнер решил, что улыбка моя связана с его совершенно неуместной шуткой, так что мы с ним смогли заключить очень выгодный договор. Однако это целиком и полностью Ваша заслуга, моя дорогая леди. Должен признаться, в последнее время мне многое о Вас напоминает: книги в библиотеке, замерзший теперь уже пруд, цветы в вазах… Знаете, говорят, что случайных встреч не бывает. Как думаете, наша встреча тоже не была случайной? В моей душе теплится надежда, что мы еще встретимся, во всяком случае, Ваш покорный слуга этого бы очень хотел. Надеюсь, что Вы не найдете мое эмоциональное письмо дурным тоном и все же простите мне эту дерзость. Искренне Ваш Дерек Уоррен. Я придвинула к себе стопку чистой бумаги и в задумчивости пощелкала пальцами по перу. И что же мне ему написать? Если бы я написала про то, как нас всех чуть на кусочки в лесу не порубили, то, думаю, не было бы у папы больше хорошего знакомого. Хотя, вряд ли бы Уоррен стал вести себя подобно эмоциональной барышне. Дорогой Дерек Уоррен… Едва написал эту фразу, я задумалась, а с пера прямо на бумагу упала чернильная капля и расползлась в разные стороны. Как-то слишком фамильярно. А если попробовать вот так: Многоуважаемый сэр Уоррен. Дальше я гневно перечеркнула надпись, а скомканную бумажку откинула за спину. Может, вообще ничего не отвечать? Это было бы слишком грубо, но фраза получилась больно уж официальной. С другой стороны, какой она должна быть? Ведь мы с сэром Дереком находились не в тех отношениях, чтобы писать друг другу метровые письма. Мы с ним вообще не были ни в каких отношениях, я всего лишь дочь его знакомого. Но почему-то письмо намекало, что мужчина явно другого мнения. Гора бумажек за моей спиной продолжала расти, а письмо все никак не желало приобретать нормальный вид. Но в итоге я смогла победить в борьбе с эпистолярным жанром и, посыпав текст мелким песком, запечатала конверт, а затем поставила печать. Почему-то написание выжало из меня все соки, и я сидела на полу, подбирая скомканные бумажки, совершенно опустошенная. — Малышка, а у тебя нет… Ух ты, что очередной полёт вдохновения? — ворвался в помещение Лекс. — Привет, Лекс. Что ты хотел? — поинтересовалась я, озадаченно глядя на вошедшего мага. Кажется, моя комната пользуется сегодня особой популярностью. — Да справочник один найти не могу, не ты взяла? Я отрицательно покачала головой, а бумажки из рук посыпались на ковер. Лекс наклонился и подобрал смятые комочки, а потом, не удержавшись, начал разворачивать один, чтобы заглянуть, что там написано. — Лекс! — укоризненно сказала я, выдергивая бумагу из его пальцев. — Понял, понял. А стоит ли твой Дерек того, чтобы из-за него столько бумаги переводили? — хитро поинтересовался Александр. — Он не мой, — возмутилась я. — Да? А когда я его видел, он очень даже бодро болтал. Ладно, молчу, — поднял руки в защитном жесте маг, столкнувшись с моим суровым взглядом. — Вот и молчи, — показала я Винтеру язык. — Как маленький, честное слово. — Заботишься, заботишься. И что взамен? — состроил из себя обиженного колдун. — А взамен удивительная неблагодарность! — хихикнула я и запульнула в Винтера бумажкой. — Если тебя это успокоит, то к Уоррену я не испытываю абсолютно никакого романтического интереса. Доволен? — А к кому испытываешь? Должен же я знать, кто покорил сердце моей сестрёнки? — Что, проверять будешь? Найдёшь этого человека и вызовешь на допрос с пристрастием? — Ага, — победно ткнул пальцем мне щёку Лекс, — значит, есть кто-то! — А ты куда-то шёл, Винтер? — начала я разворачивать его к выходу. Вытолкав мага за дверь, я еще раз осмотрела бумажки и закинула их в камин. Огонь тут же начал плясать на новой добыче, быстро пожирая ее. Наверное, есть. ========== Глава двадцатая, о пирожках и трезвости ========== — Просто признайся, что мы заблудились, — настойчиво советовала я Дику. Тот шел на пару шагов впереди меня, проваливаясь в снег чуть ли не по колено, и упорно отрицал очевидное. Мы уже пару часов блуждали по лесу, но выхода из него так и не нашли. А все потому, что вредный вещевик яро доказывал, что знает короткую дорогу до деревеньки Ромовые куличи, в которой нас дожидались Эван и Лекс. Изначально мы оказались в Ромовых куличах, потому что стало известно о расшалившемся фамилиаре. Совсем недавно в этой деревеньке отравилась к праотцам местная знахарка, обладавшая неплохими магическими способностями, а вот ее дух-хранитель осиротел. Некоторое время он никуда не высовывался, а потом начал бедокурить, привлекая к себе внимание. Фамилиары не могут долго существовать без хозяина, они начинают как бы болеть, а затем и вовсе исчезают. Наш, так сказать, клиент просто хотел намекнуть, чтобы кто-нибудь его да приютил. Когда мы приехали на место, то Лекс быстро нашел с духом общий язык, фамилиар добровольно забрался в клетку для перевозки. Выглядел он, кстати, как откормленный белый котяра, видимо, духи все-таки могут толстеть. В соседнем селе под названием Дубовка проживала какая-то дальняя родственница усопшей, тоже колдунья. К ней-то мы с Диком и отвезли фамилиара, а Эван и Лекс остались в Ромовых куличах, чтобы дождаться брата нашего мага, который должен был приехать в деревню на преддипломную практику.