Текст книги "Останови моё безумие (СИ)"

Автор книги: Nargiz Han

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

− Подождёшь меня в моём кабинете. В комнате отдыха слишком много народу в это время.

− Хорошо, − не стала пререкаться на этот раз, потому что это было бесполезной затеей и потому что так было действительно удобней для меня.

− Ты ведь не задержишься надолго?

− Нет. Но ты всё равно можешь позвонить мне. Я не отключу мобильный.

− Настя, принесите апельсиновый сок и заварные пирожные для моей сестры. Она будет ждать меня в моём кабинете во время совещания.

− Всё милая, я пошёл. − Влад снова поцеловал меня в макушку и, бросив взгляд в сторону симпатичной секретарши, я заметила её такую же симпатичную улыбку.

− Настя, если вам нетрудно принесите мне лучше кофе с двумя ложками сахара, а пирожных не надо.

Глаза Настеньки округлились, и она принялась вразумлять меня:

− Но Владислав Сергеевич сказал… − она запнулась, поймав мои улыбающиеся глаза и многозначительный жест рукой.

− Владислав Сергеевич − мой брат, Настенька, и я сама с ним разберусь, если он что-нибудь выкинет по возвращении.

− Хорошо, Мирослава Сергеевна, я быстро.

− Вот и хорошо, − одобрила расторопность девушки, которая немедленно вскочила со своего места и умчалась исполнять моё поручение.

Я прошла в кабинет брата, порадовавшись уединению и тишине. Стены были увешаны моими картинами, кроме одной, полностью застеклённой, сейчас задёрнутой жалюзями, а в другое время открывающей потрясающий вид на оживлённый город.

Мягкий диван прогнулся под моим весом, и я расположилась напротив собственных картин с мгновенно всплывающими образами нас с братом из полотна с подаренным сердцем. Трепет, всегда вторгающийся в моё тело, когда я вижу эту свою работу, пришёл и сейчас, и я поёжилась на кожаной обивке. Настя распахнула дверь и поставила мой кофе на столик, а затем придвинула и сам столик поближе ко мне. Я улыбнулась девушке перед тем, как она выпрямилась и собралась спросить меня ещё о какой-нибудь мелочи, которую она может для меня сделать.

− Спасибо. Мне ничего больше не надо, − она тоже улыбнулась мне и поспешила оставить меня одну. Странно было думать, что она останется со мной поболтать.

Я выпила вопреки моим ожиданиям сладкий и не очень вкусный кофе большими глотками, надеясь, что содержащийся в нём кофеин так же удержит моё сознание во мне, как проделывает это четыре кубика аптечного аналога внутримышечно.

Отдёрнула жалюзи и полюбовалась видом, размышляя о том, успокаивает ли Влада почти застывшее, неживое изображение за окном или же навевает скуку и дремоту. Прошлась по ковру, такому же длинноворсному, как и в нашем доме. Посидела в президентском кресле, удобном, роскошном и строгом, ничем не напоминающим ортопедический стул в кабинете Олега. При мыслях о личном докторе, дрожь побежала скользящими мурашками по спине, и я поспешила отогнать идею посоветоваться с врачом о своём ухудшившемся состоянии.

Дверь снова открылась, но на этот раз в ней появился Макс, первый заместитель моего брата. Его удивлённые глаза сказали мне о том, что он не ожидал меня здесь застать, и Настя как водится, его не предупредила.

− Мира Сергеевна? − официально изъяснил своё изумление парень, заставив меня искренне улыбнуться.

− Здравствуйте Максим. Но до сегодняшнего дня помню, я была для вас просто Мирой.

− Да-да конечно. Я просто… просто не ожидал вас здесь увидеть.

− Я жду Влада.

Он понимающе кивает и приближается к рабочему столу брата, взглядом как бы спрашивая разрешения. Мне становится совсем неловко в его присутствии, тем более моё сидение в кресле делает эту ситуацию окончательно нелепой.

− Ой, простите! − спохватываюсь и чересчур быстро вскакиваю, чуть ли не ударяясь коленкой о ножку стола, но пошатывает меня по другой причине, и я неуклюже, почти валюсь на пол. Почти, потому что сильные мужские руки привлекают меня к себе, нежно захватив мою талию в кольцо. Сердце начинает колотиться быстро-быстро, сознание туманиться и предательски ускользать в зазеркалье, а перед глазами плёнкой тумана заволакивать красивое и строгое мальчишеское лицо со скрытыми за оправой очков зелёными глазами.

Я продолжаю держаться, чтобы совсем не раствориться в тёмном небытии и поэтому позволяю этим рукам усилить хватку и сместиться выше, прижаться к лопаткам, а меня прижать к обжигающей груди почти в унисон с моим бьющимся в ней сердцем. С маленькой поправкой, абсолютно здоровым сердцем. Моя голова на секунду теряет связь с тяжелеющим телом, я чувствую, что без опоры рядом стоящего мужчины и его тёплых рук я пропаду в очередном обмороке. Но сдаться и прижаться к стальному торсу, напряжённому и выжидающему в засаде подобно хищному зверю, коего я не усматривала в невинном Максиме ранее и никогда, я не могу.

Я с усилием поднимаю расплывчатый взгляд в мутные глаза красивого мужчины, удерживающего меня в своих объятиях, поражаясь этой жестокой иронии, что туман застилает наши взгляды тождественно, но вновь только косвенно.

Поднимаю ладони, будто свинцовые, получается ещё хуже, потому что они совершают ненужный и неправильный путь по обнимающим меня рукам пока достигают груди Макса в нелёгкой попытке оттолкнуть его от себя, я даже не говорю, собирая последние силы, чтобы не упасть, но моё, вновь, ошибочно истолкованное молчание нагнетает обстановку ещё хуже.

Мне начинает жечь глаза от собственного бессилия и слёз, не смеющих пролиться, сжалившееся надо мной сердце выравнивает пульс и глаза, застеклённые слёзной оболочкой, находят избавление от морока беспамятства.

«Прекратите! Оставьте меня! Всё не так!» − слова уже рвутся наружу, а лёгкие набирают спасительного воздуха, когда губы приоткрываются, а руки желают освободить из плена чужих объятий. Но всё бесполезно, всё тщетно и ничего не стоит… Тёплые, мягкие, ласковые, но ничего не значащие, чужие губы коротко касаются моих, целуя…

Секунду назад я умоляюще смотрю на Макса, и вот глаза мои уже встречаются с разъярёнными глазами Влада. Он застыл в неподвижности в дверях кабинета и не отрывает взгляда от меня. Я вижу, как бесчисленное множество вопросов терзает его и вырывается вовне немым потоком, последней каплей, заставившей пролиться мои слёзы. Градом.

Они всё портят.

====== Глава 42 ======

МИРА.

Мне, наконец, удаётся освободиться от удерживающих меня рук и невидящих ничего кроме меня глаз Максима и я с укором, который никогда не смогу высказать вслух смотрю на него, прежде чем отшатнуться, отойти, а потом и бежать прочь за братом.

− Мира! Постойте! − слышится мне вдогонку.

В пустом коридоре с Настей за регистрационным столом Максиму удаётся остановить меня, схватив за запястье. Я останавливаюсь, когда дверь конференц-зала хлопает за только что скрывшейся за ней тёмной фигурой брата и оборачиваюсь к его заместителю. Я знаю, что девушка в двух метрах от нас, старательно выстраивающая пасьянс на мониторе компьютера следит за нами третьим глазом опытного секретаря и слух её обращён исключительно в нашу сторону, но слова сами вываливаются из меня от хронически навалившейся усталости в конечностях. Желание опасть мёртвым грузом на полированный до блеска пол становится непреодолимей с каждой ускользающей секундой.

− Оставьте меня в покое. Вы не должны были, слышите, не должны были!

− Я знаю, знаю, знаю! − в болезненном отчаянии оправдывается парень, поникая плечами. Он резким движением руки снимает очки, и лицо его мгновенно преображается, яркая зелень его глаз разрезает мою душу надвое от читающегося в них раскаяния и маленького счастья торжества. Только над кем? − Мира, это было каким-то наваждением, простите. Вы всегда так неприступны, а сейчас… Словно открылись и впустили меня в свой мир на целое мгновение подарив истинную частичку себя. Позволили…

− Ничего я вам не позволяла! − сокрушалась я. «Он ничего не понял, совершенно не осознал, в каком я была состоянии». − Я ведь всего лишь споткнулась, а вы поддержали меня!

− Да-да. Но… Ох, пожалуйста. Не будьте так строги ко мне. Ведь я… Я ведь… влюблён в вас.

Признание ошеломило меня, лишив дара речи на несколько мучительно долгих мгновений, и я сделала неуверенный шаг в сторону, только высвободив руку из пальцев Максима, поняла, что до сих пор он удерживал её в своей ладони.

− Не надо! Прошу вас, не надо…

Я сбежала. Загнала себя в лифт и спустилась вниз, не видя вокруг себя ничего и никого. Глаза были залиты эгоистичными слезами, а мысли горячими глазами брата полными горечи. Я знала, что он вернулся на совещание и, наверное, освободиться не скоро, но мне хотелось его увидеть, прямо сейчас это казалось, жизненно необходимым для меня. Я грубо вытерла солёные капли со щёк и глаз тыльной стороной ладони и вышла в холл, неприятно заполненный снующими туда-сюда людьми, и поспешила выйти в открывающиеся перед тучным мужчиной с папкой, двери.

Знакомый голос окликнул меня у поста охраны:

− Мирослава Сергеевна! − я обернулась, чуть ли не со вздохом отчаяния встретившись с улыбающимся лицом Влада.

− Здравствуйте, − поздоровалась сухо, инстинктивно обхватывая себя за плечи.

− Не ожидал вас здесь увидеть, − бойко сказал парень, не переставая улыбаться.

− Я тоже, − кивнула я. − Я уже ухожу.

− Вас нужно куда-нибудь отвезти? − по сути, невинно спросил он. − Я мог бы…

− Пошли. − Твёрдый голос брата, от которого мурашки побежали по коже прекратил наш односторонний разговор, и на мои плечи опустилась приятная тяжесть дублёнки вместе с согревающей теплотой настойчиво увлекающих меня к выходу рук.

Я невольно вздохнула с облегчением, боясь, тем не менее, взглянуть на брата.

Мы молча пересекли тротуар и подошли к автомобилю Влада, уже пригнанному из подземной парковки бойким пареньком в спецодежде. Брат сам открыл для меня заднюю дверцу, и я беспрекословно проследовала внутрь, опустив глаза в чёрный асфальт.

Мы едем не на свидание: это я поняла сразу, как только Влад выехал на знакомую дорогу домой. Домой, не в нашу квартиру. Мы не разговаривали, и сколько бы ни пыталась я заставить себя нарушить гнетущее безмолвие первой: попросить прощение, отрицать увиденное им, в конце концов, открыть правду, я не могла. Что угодно, кроме правды.

− Ты злишься? − наконец удаётся выдавить из себя со всхлипом, чуть ли не перераставшим в рыдания. Он не смотрит в зеркало заднего вида и сидит слишком далеко от меня, так, что я чувствую холод во всём теле, в каждой клеточке, лишённой его взгляда.

− Да. − Мороз за окном невозможным образом заползает под кожу и распоряжается нитками вен, сковывая жидкую кровь и так лениво бегущую прочь от сердца.

− На меня? − я делаю вдох, глотая всхлип вместе со слезой, успевшей упасть на сцеплённые в замок ладони.

− Не на тебя. Не на него. − Я слаженно киваю головой, не замечая вперегонки орошающих лицо капель.

− Макс просто…

− Не произноси его имени. − Он обрывает меня слишком резко и две слезы быстрее остальных приходят к финишу − к моим рукам, сжимающимся в бессильные кулачки.

− Я ударилась о стол и… Он помог мне удержать равновесие. Это было случайностью. А потом…

− Не нужно ничего объяснять. Это лишнее.

− Но ты ведь сердишься, я вижу. − Голос мой совсем сник, перемежаясь со слезами, которыми я начала захлёбываться, а так хотелось закричать по-настоящему громко.

Влад остановил машину на обочине и вышел, хлопнув дверцей. Я испугалась, что он уйдёт вот сейчас и пришлёт кого-нибудь из своей охраны, чтобы меня отвезли домой, поэтому я перестала всхлипывать, всё ещё не в силах унять катящиеся по щекам капли, но протирая распухшие от слёз глаза пыталась рассмотреть фигуру брата за запотевшим стеклом.

Его не было видно. Дверь с моей стороны распахнулась после тоненького щелчка, и Влад забрался на место рядом со мной. Грозный взгляд его всегда обращённых на меня с теплотой глаз заставил меня дёрнуться на месте, но брат ловко завладел моими руками и перетянул меня к себе на колени. Он прижал меня к своей груди, и я нашла яремную вену на его шее, чтобы уткнуться в неё и ощутить пульс выдающий удары сердца в унисон с моими собственными. Без каких-либо оговорок.

Он мягко поглаживал мои волосы, изредка прижимаясь к ним губами и мне было достаточно знать, что он меня не отпускает. Никогда не отпустит.

− Я не хотела этого, − пробормотала я, снова всхлипнув, на воротник его рубашки капнула моя слеза.

− Просто не плачь, ладно? И ничего не говори. Я не злюсь и не сержусь на тебя. Мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя, ок?

− Угхму, − промычала, крепко обхватив брата за шею.

Мы сидели так очень долго и так мало одновременно. А мне было просто хорошо. Как всегда было с Владом. Брат задвигал ногами, и я с запозданием поняла, что у него, наверное, ужасно затекли ноги, но когда я порывалась встать и пересесть на сиденье, он останавливал меня, резко прижимая к себе за талию.

− Ты не обидишься, если мы ещё раз перенесём наше свидание на другой день? − почти успокоившимся голосом спросил он.

− Не обижусь.

− Честно?

− Честно.

− Тогда поедем домой?

− Да. А… − я замялась, не уверенно вздохнув.

− Что? − Влад приподнял мой подбородок двумя пальцами и заставил взглянуть ему в глаза. Всё было так сложно, сложно было смотреть на него вот так − глаза в глаза, словно слишком близко в своё отражение.

− Можешь отвезти меня кое-куда? Обещаю это недолго. − Я смотрела на него на секунду короче, чем он смотрел на меня.

− Хорошо. Куда?

− Я покажу дорогу, − поспешила проговорить, чтобы избежать дальнейших вопросов, но Влад выдал лишь ещё одно дежурное:

− Хорошо. − Он пересадил меня на сиденье и заправил выбившуюся прядь за ухо, заставив прижаться к его горячей ладони щекой, от замирания в сердце прикрывая глаза.

− Хочешь пересесть вперёд? − спросил он, удерживая в себе что-то важное, повторяя мою тайну.

− Нет, если мы будем передвигаться муравьиными шагами. − Попытка пошутить была неудачной, но Влад выдавил короткий смешок, снова прикасаясь к моей щеке большим пальцем.

− Садись рядом со мной, я буду осторожным, но не очень, ладно? − произнёс он, маниакально вглядываясь в моё лицо, сейчас, как никогда некрасивое.

− Угу, − я закивала вместе с его пальцем на горящей от соприкосновения с ним щекой.

Влад вышел первым и не дал мне опомниться, поднимая меня на руки, закинув мои руки себе за шею, а через минуту пересадив меня на переднее сиденье. Он не отстранился сразу, оставляя мои руки, обнимающими его, щеку, прижатой к его щеке. И я молчала просто потому, что ему этого хотелось. Молчания.

Сдвинулся на жалкий миллиметр, а показалось, будто на непреодолимые километры и чувствовал это, как чувствовала я. Наверное, поэтому поцеловал. Прижался жаркими губами к моим солёным, и не разрывал этого касания, позволяя холоду-свидетелю обдувать наши лица − такие разные, такие одинаковые.

− Поверни направо, − говорила я, узнавая дорогу, по которой мне приходилось ехать только однажды. Влад не задавал никаких вопросов, абсолютно спокойно отнёсшись к незнанию места назначения, но говорить о чём бы то, ни было, тоже не собирался.

Мы ничего не выяснили, не ругались и не мирились, нас окутывало силовым полем недосказанности, электризовавшей всё вокруг нас и нас самих до высоковольтного напряжения, но переломить ситуацию казалось невозможным. Но я боялась совершенно другого, что Влад узнает правду раньше, чем пройдут ещё двадцать четыре недели.

− Можешь остановиться здесь. Эта и есть парковка.

Влад бросил на меня вопросительный взгляд, но тут же отвернулся, чтобы прочитать надпись над зданием, перед которым я попросила его остановиться.

− Женская консультация? − произнёс он каким-то неестественным полуживым голосом.

− Ты ведь уже в курсе, что я беременна? − подшутила над братом я, быстрее обычного освободившись от ремня безопасности и выскакивая наружу. Влад вышел вслед за мной, настроение его не было располагающим к продолжению шуток. Но прежде чем он успел спросить о цели нашего пребывания, я чмокнула его в щёку, как и полагалось целовать своих братьев сёстрам, и скрепила наши пальцы в неразрывный замок. Влад посмотрел на наши руки, а потом на меня и сказал:

− Пошли, − не мне, скорее моему животу, по крайней мере, его глаза были обращены именно туда.

Я была записана на приём к Маргарите Дмитриевне на другой день, но истово надеялась, что гинеколог не откажет принять меня сегодня. Медсестра в простом белом халате, юная и весёлая услужливо проводила нас к моему гинекологу без предварительной справки.

Я видела во взгляде Влада некоторую скованность, но была рада хотя бы тому, что смогла отвлечь его от неприятного инцидента, случившегося на фирме.

− Здравствуйте Маргарита Дмитриевна, − поздоровалась я, и хотела высвободить пальцы из руки Влада, пока мой врач не обратила внимания на эту незначительную деталь. Влад решительно воспротивился и только крепче сцепил наши пальцы между собой, демонстративно, так, что первое, на что взглянула женщина с выдающейся армянской внешностью, оказались наши переплетённые руки.

Она вышла из-за стола к нам навстречу, превращая своё молодое лицо без признаков старения в покровительственно-доброжелательное. Гаспарян Маргариту Дмитриевну я относила к тому типу женщин, возраст которых волшебным образом задерживается на отметке двадцать пять целыми десятилетиями, поэтому сейчас мне сложно было определить, когда именно эта кавказская красавица с длинными чёрточками тёмных бровей и глазами, окрашенными самой ночью и белоснежно-матовой кожей, отмечала свой день рождения.

− Мирослава Сергеевна! Значит сегодня вы не одни. − Вряд ли её замечание можно было назвать вопросом, поэтому я постаралась улыбнуться. − Будем делать УЗИ и познакомим папочку с малышом?

− Нет. То есть…

− Я брат Миры, − представился Влад, избавляя меня от дальнейших заиканий.

Если даже врач и удивилась, то ничем себя не выдала, очень дружественно протянув левую руку (Влад упорно отказывался отпускать мою руку, удерживая её в своей правой руке) для пожатия с братом.

− Калнышев Владислав…

− Сергеевич, − закончила представление Маргарита, очаровательно улыбаясь брату.

− Да. И я хочу познакомиться с малышом, − на этот раз очаровательно улыбался уже Влад.

«Гинеколог − это такой же врач, как и любой другой… кардиолог» − повторяла я про себя, но ничего не могла с собой поделать, когда инстинктивно начинала сжимать живот обеими руками, словно она могла вырезать из меня моего ребёночка точно так же, как хирург мог забрать моё сердце. И первым я дорожила значительно больше, чем вторым.

− Подождите, пожалуйста, в коридоре, − попросила Влада Гаспарян.

Влад вопросительно воззрился на меня, словно слова врача для него ничего не значили и если я попрошу его остаться он так и сделает, но я благоразумно кивнула, хотя глупо желала действительно оставить его при себе.

− Вы очень близки с братом, − констатировала гинеколог, надевая медицинские перчатки и отправляя меня за ширму раздеться.

− Да, − я помедлила, не желая быть достаточно откровенной с врачом. − Он − единственный, кто знает о моей беременности и… поддерживает меня.

− Вы решили не говорить отцу ребёнка?

− Что? Нет. Он знает. Только… − я забралась на внушающее мне ужас кресло для осмотра, от того морщась.

− Владислав Сергеевич оберегает вас. − Мне показалось, в этот раз она не назвала Влада моим братом намеренно, и я вздрогнула. Мне только показалось.

− Он слишком зол на меня из-за моей глупости, − говорить правду было легко, пусть и понимают её по-разному.

Ощущения были отвратительными, слишком часто люди в белых халатах нарушали мои неприкосновенные границы личности, физически. Я прекратила говорить, как только почувствовала внутри инородное вторжение, дёрнулась и сразу же услышала:

−Тихо-тихо. Я возьму только мазок.

Я кивнула, хотя врач и не могла этого увидеть, а потом она очень быстро закончила. Она содрала с рук использованные перчатки и выбросила их в урну, выходя из-за ширмы разрешив и мне встать с неудобного кресла.

− Как ваше самочувствие? − она уже сидела за столом и делала какие-то записи в моей карте. Я оправила подол свитера и застегнула молнию на сапогах. − Не тошнит по утрам?

− Всё хорошо. Только голова кружится, − Маргарита Дмитриевна прекратила писать и прямо посмотрела на меня. − Иногда, − добавила я тут же.

− Вы проходили обследование у своего кардиолога? − она нахмурилась.

− Да. Всё в полном порядке.

− Я назначу вам дополнительные анализы. − Она снова принялась за муторную писанину.

Стук в дверь сбил с мысли нас обеих.

− Да? − в проёме показалась голова Влада, молча спрашивающего позволения войти.

− Входите, − разрешила доктор с улыбкой. − Представляю, как бы вы нервничали, если бы у нас наблюдалась ваша жена. − Слава богу, она всё ещё делала записи, при последнем своём замечании, Влад немедленно сцепил наши пальцы, присаживаясь на соседний стул и сильно насупившись.

− Я не женат, − грубо высказался он.

− Это легко исправляется, − весело заметила гинеколог, ещё раз заставив меня усомниться относительно своего возраста.

− Вы правы, − коротко ответил он, серьёзно посмотрев мне в глаза. Я задохнулась.

− Пойдёмте. − Маргарита Дмитриевна поднялась, захватив с собой мою карту. − Проведаем нашего мальчика.

− Девочку, доктор, − упрямо заявил Влад, уже в коридоре.

− Да?!

− Не спорь с врачом! − я дёрнула рукой, которую Влад ни в коем случае решил не отпускать.

− Мы, конечно ещё не определили пол ребёнка, но Мирослава Сергеевна настойчиво уверяла нас в прошлый раз, что это мальчик, поэтому я предположила, что ей будет приятно, если мы поддержим её веру. − Она скромно улыбнулась, только брату, принося свои извинения.

− Я думаю… − начал было он, но я не могла уже это терпеть.

− Прекрати сейчас же! − Я остановились перед дверью в кабинет ультразвукового обследования. Врач уже прошла внутрь, поэтому посмотрев снизу вверх на него, я взмолилась. − Это выглядит странно! Ты не замечаешь?

− Прости, − прошептал он губами, мимолётно коснувшись моей щеки костяшками пальцев. Тоска в его взгляде убивала меня, но я должна была держать себя в руках за нас двоих.

Я легла на кушетку и приготовилась к исследованию, Влад остановился в моих ногах и смотрел исключительно на меня. Маргарита Дмитриевна за последние десять минут пребывания в кабинете УЗИ непрерывно улыбалась и вполголоса переговаривалась с другим врачом, в данный момент смазывавшим мой живот прохладным гелем. Эта женщина казалась более суровой и закалённой к истерикам и капризам будущих мамочек, она была старше и намного ведущего меня гинеколога, но и вызывала у меня больше доверия. Наверное, потому что не бросала моему брату такие очаровательные взгляды чисто женского восхищения.

Все мысли потонули в глубине сознания, когда в комнате стал различимым отчётливый и торопливый стук маленького сердечка. Слёзы, которые сегодня лились ручьём из моих глаз, потекли снова, и совсем иные, восторженные и радостные. Глаза моего любимого, для опоры задержавшего стену одной рукой, а другой коснувшегося моей лодыжки были такими же влажными и восхищёнными.

− Мира. Мира… Мира, ты слышишь?

Я прикусила губу, до боли, только губы онемели и я ничего не почувствовала слегка повернув голову к экрану, чтобы рассмотреть свой драгоценный комочек. Наш с Владом маленький бесценный дар.

А самая красивая мелодия в мире продолжала раздаваться из колонок, заглушая мои всхлипы и шумное дыхание, словно только этот размеренный стук и существует во всём мире, заставляя дышать глубже и быть сильнее.

− Это мальчик? − спросила я, поспешно вытирая заплаканные глаза.

− Не говорите! − перебил ответ доктора Влад. − Мы не хотим знать.

Я посмотрела на него в изумлении.

− Это на самом деле не важно, − сказал он врачу, но продолжал смотреть на меня.

− Что скажет мама? − нарушила разговор взглядов Маргарита Дмитриевна, делая больно Владу такой постановкой вопроса. Он имел право выбирать, но она этого не знала. Никто этого не знал.

− Хорошо. Давайте не будем смотреть пол ребёнка. Он ведь здоров?

− Все показатели в норме, − подтвердила второй врач. − Расположение правильное.

− Не волнуйтесь, ребёнок развивается хорошо.

− А сердце? − с придыханием спросила я.

− Сердцебиение образцовое, − заверила Маргарита Дмитриевна.

Вторая женщина протёрла мой живот салфеткой и разрешила подниматься. Я успокоенная заверениями, смотрела на Влада, он тоже не отрывал от меня своего блестящего взгляда.

− Можно нам первую фотографию малыша? − выдохнул он свой вопрос, по-прежнему глядя мне в глаза.

− Возьмите, папочка, − протянула ему карточку со снимком женщина, и мы с братом не стали её исправлять. Но Маргарита Дмитриевна тоже этого не сделала.

Когда мы, наконец, покинули отделение женской консультации, Влад снова крепко держал мою руку, словно дороже меня для него никого не было, в другой его руке была маленькая фотография − фотография, более ценного существа, чем я.

====== Глава 43 ======

ВЛАД.

Окружающая меня обстановка в любой другой день внушила бы мне отвращение и заставила покинуть данное заведение не раздумывая, но сейчас гулкий шум пьяных голосов, звон бокалов и приторный запах подпорченного алкоголя отвлекал от закончившегося дня. На высоком стуле за барной стойкой, с распахнутым воротом простой рубашки я позволял сизому дыму сигарет просачиваться в лёгкие и впитываться в открытые участки кожи.

− Что за идиотская привычка вырывать меня в ночь перед дежурством? − услышал притворно-недовольный голос друга за спиной, обернулся в тот самый момент, когда тяжёлая рука Олега опустилась на плечо. Я пошатнулся, в любое другое время этого никак не могло случиться, но сейчас…

− И тебе привет, − промямлил я, вернув внимание к наполненному до краёв бокалу с дешёвой водкой. Первому бокалу.

− Пьёшь всякую гадость и травишь молодой организм? − ухмыльнулся Олег, подзывая к себе бармена.

− Не получается пить, − со вздохом сожаления оповестил друга, заказавшего два пива, одно безалкогольное для меня.

− Значит, не пей, − дал очевидный совет, ставя локти на стойку и скрепляя пальцы.

− Как дела?

− Смеёшься? Ты разбудил меня, чтобы узнать, как я поживаю, задав идиотский вопрос? − наверное, Олег выгнул бровь при этом, но различить такую малость при приглушённом свете было мне не по силам. Я коротко кивнул, подтверждая его догадку.

− И всё же?

− Спасибо друг, я в норме! − издевательски ответил, сильно задав мне по спине.

− Тебе нравится моя сестра? − вдруг спросил, ощущая себя пьяным от непривычной психической усталости.

− Мира? − удивился Олег, отхлебнув из кружки с пивом.

− Да.

− Нравится… в каком смысле? − поинтересовался он, недоумевающий от моих сегодняшних странностей, я и сам чуточку недоумевал от своих выходок. Может немного больше.

− Как девушка.

− Нравится, она − красивая и не только. Но я не влюблён в твою сестру, если ты вдруг переживаешь.

− Нет. Не переживаю.

− Что-то произошло? − он нахмурился, просто понял это, потому что пить своё пиво он стал не так шумно.

− Она согласилась уехать со мной, − поделился с другом, выстраивая цепочку из бокалов пива и водки перед собой, даже не рассматривая мысли выпить какой-либо из них.

− Здорово? − он сделал заявление вопросительным, потому что резонно предположил большее за моей неожиданной откровенностью.

− Да. Это было вчера, − я мазнул взглядом окружающую толпу алкоголиков или просто пьющих людей. А может только ненормальных, как я.

− А сегодня она передумала?

− Сегодня мы были с ней на УЗИ. − Я молниеносно склеил два важных события, словно киноплёнку с вырезанным ненужным на ней кадром.

− Здорово? − повторил попытку Олег.

− Что ты заладил, как попугай! − раздражился я, ударяя полные животы стекла, друг о друга.

Олег не говоря ни слова, громко отхлебнул пива.

− Макс её поцеловал. Сегодня, − выдохнул, намеренно отворачиваясь в противоположную от Олега сторону, провожая взглядом ничем не примечательного здоровяка, очевидно забредшего в бар после работы. За ним вился аллюром кислый пот и звуки тяжёлой поступи.

− Тебя это беспокоит? − раздался голос друга.

− Нет. Меня беспокоят твои слова год назад. Я сам себя беспокою. Наш отъезд. Её беременность. И да, меня беспокоит… что если она ответила? Ответила, на этот чёртов поцелуй. Или хотела ответить?

− Так спроси это у неё? − предложил Олег.

− Не могу. Я уже сказал ей, что это не важно.

− Но ведь это важно.

− Да. Чёрт возьми! Потому что тогда всё ошибка. Вся моя любовь − ошибка! − Я закрыл лицо, ладонями нещадно протирая глаза, слепящие от сигаретного дыма и нервозности, напрягающие капилляры.

− Влад, у неё будет ребёнок…от тебя. Тебе не кажется…

− Что уже слишком поздно? − закончил я, не дав высказать эту чудовищную вещь, которая может оказаться правдой, другу.

− Нет. Я не это хотел сказать. − Он отпил пива, опустошая бокал и забирая из моей цепочки алкоголя одно звено, чтобы запить свои слова ещё одной порцией.

− Она любит тебя, Влад. Я знаю это точно.

− Я тоже, Олег. И это меня пугает…. Просто хочу, чтобы она была счастлива. И сразу не важно, если без меня. − Я посмотрел другу прямо в глаза, быстро расплатившись за выпивку и опускаясь со стула. − Выйдем отсюда.

Олег лишь кивнул, порядком уставший от обстановки.

− Она − моя сестра, Олег! Она, в любом случае любит меня, понимаешь? Наверное, слишком сильно, чтобы сделать мне больно. Но я не хочу, чтобы от этого было слишком больно ей.

Я почувствовал себя лучше на свежем воздухе, вдыхая полной грудью: «Что могло привести меня в дешёвый бар?» − Я не знал. Но хотелось отогнать прочь мысли о прошлом, в котором я подрабатывал в похожем баре похожим на паренька за стойкой барменом.

− Она что-то скрывает от меня, − выдохнул вместе с изрядной порцией углекислоты из лёгких, прошёл мимо своего автомобиля, продвигаясь дальше по расчищенному от снега тротуару. − Я чувствую, как она отстраняется от меня.

− Это гормоны, друг. Она просто нервничает из-за беременности и не хочет накручивать тебя лишний раз.

− Почему она не сказала мне сразу, что беременна? − что-то внутри меня подсказывало мне, что Мира не хотела говорить мне о ребёнке как можно долгое время.

− Не знаю. Но она попросила меня скрывать это от тебя, пока сама не решится поговорить с тобой. − Олег шёл чуть позади меня, словно мои шаги были слишком широкими и скорыми.

− Сейчас происходит то же самое, Олег. Она всегда остаётся напряжённой и замкнутой. Она оберегает меня от самой себя, понимаешь?

− О чём ты?

− Я боюсь, что она любит слишком сильно меня, и слишком мало себя саму.

Олег был прекрасным слушателем и исключительно непретенциозным другом, он не держал на меня зла, что я грубо пользуюсь его временем по своему усмотрению, игнорируя остальные включающие аспекты дружбы. Он вскоре покинул меня ради своей любимой работы, сбежав на дежурство, а я позволил себе поколесить по ночному городу, превышая скорость и забредая в пустынные улочки, в которых не очищенным остался прошлогодний снег.