Текст книги "Ничья (СИ)"

Автор книги: mawka01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 45 страниц)

– Да, слушаю, – я кивнула, но забрала стакан обратно, – я же чуть-чуть, ты видишь, тут почти ничего нет! – Я показала ей содержимое стакана.

– Ну ладно, – примирительно вздохнула она и продолжила рассказывать мне какую-то историю.

Я сделала глоток и задумчиво посмотрела на темноволосую девчонку: она интенсивно раскидывала руками, смеялась и жестикулировала, как только могла, а ее выражение лица менялось каждую секунду. Умилительная картина, я улыбнулась.

Мы снова о чем-то заговорили, то и дело смеялись. Между нашими разговорами мы замолкали и робко смотрели друг на друга. Потом каким-то образом очутились на балконе, стоя у перекладины и смотря на небо.

– А у тебя глаза цвета неба, – как-то ляпнула я между делом.

Она замолчала, затем нерешительно обернулась. Она обернулась и, встретившись со мной глазами, вздрогнула. Как разряд тока, ее пробило осознание того, что сегодня она еще сильнее увязла в зависимости от бессонницы и этих ночей. Увязла в моем взгляде. Но все это казалось ей таким пустяком, ведь что-то внутри нее вдруг снова стало на место. Пусть лишь на то мгновенье, которое я была рядом. Потому, что уже в следующее мгновенье я ухожу с балкона, сославшись на то, что замерзла. Мы зашли на кухню и заварили чай. Разговор почему-то не клеился.

Почему всегда нужно все усложнять? Когда уж слишком захотелось спать, мы пошли в комнату и легли на кровать, отодвинувшись на безопасное расстояние, друг от друга. Для фона включили телевизор и стали тупо втыкать в ящик. Юлька несмело подвинулась ко мне чуть ближе. Она натягивает одеяло, как можно выше и прижимается ко мне, прижав руки к груди. Я несмело обнимаю ее и зарываюсь носом в ее волосы. Мне отчего-то вдруг ужасно захотелось рассказать ей, как я уловила взглядом на запотевшем стекле одной из них уже растекшееся по запечатленному на зеркальном отражении неба дыханию собственное имя. Но я так и смогла понять, зачем, собственно, ей все это знать. Я молчала.

– Скажи мне что-нибудь приятное на ночь, – попросила она.

– На ночь? Ну стандартное. Спокойной ночи…

– Спокойной ночи.

Я хотела сказать ей еще кое-что. А потом подумала о его голубых, грустных глазах и тех бессонных ночах, в которых окончательно увязла. Зачем ей все это знать? Чтобы лишний раз поломать голову или просто забыть об этих словах? Да и кому они нужны? Да, наверное, никому. С этой грустной мыслью, как и грустные глаза, я попыталась заснуть.

Остальные дни до Сочи неслись с огромной, невообразимой мне скоростью. Странно, что все происходило именно так. Так, а не иначе, но может, так даже лучше. На следующий день утром, мы с Юлькой позвонили Ване и Лене, предупредив их о нашем отъезде. Они ничего не сказали, кроме того, что пожелали удачи, ну а что им сказать? Материал только готовиться, делать в офисе нечего, записывать нечего, значит – надо отдыхать! Что мы собственно и собираемся делать! Весь день мы пробегали по магазинам, покупая разные вещи. Для чего? Сами не знали, просто так, значит. На всякий случай купили себе купальники, это как раз тот случай, если погода будет нас радовать, и мы покупаемся в море. Купили парочку новых футболок и шорт. Мало ли пригодиться? Юлька уже успела присмотреть себе кучу бижутерии и прочих мелочей, а мне этого не надо, мне только основное. К вечеру с покупками было закончено. Девчонка позвонила домой и сказала, что снова останется у меня, а на утро приедет и соберет свои вещи. Ну, а что предкам-то? Им приходиться только согласиться, потому что из ее уст это не звучит как вопрос: «Можно ли…?», она утверждает. Почти всегда утверждает. Сегодня было теплей, чем обычно. Хотя не удивительно! Еще бы, после такого дождя стало чуть теплей. Мы стояли с Волковой на балконе, и пили чай, облокотившись на перегородки. Мы смотрели куда-то вдаль. Туда, где густел какой-то странный туман, где были видны крыши домов. Туда, где круто. А в Москве по-другому не бывает или я просто в розовых очках. Но мне уже все равно. Мы простояли так довольно долго, перебрасываясь незначительными фразами, а затем, убаюканные легким ветром в окно, заснули на кровати.

В Сочи решено было ехать на поезде. Ну, на поезде, так на поезде! Хуже или лучше от этого мне еще не стало, мне вообще все равно, на чем ехать, главное, чтобы было удобно и хорошо! Мы собираемся уезжать уже в 10 утра, поэтому времени на раскачку у нас не будет, ну и ладно! Юлька уехала от меня рано утром, но только для того, чтобы собрать свои вещи. Затем, она приедет ко мне снова. Во-первых, так даже удобней, да и отменяя ближе ехать до вокзала, а во-вторых, вместе не так скучно. Чего ей оставаться у себя, если со мной гораздо лучше? Это понимает и она, и я! На том и порешились. Юлька приехала ко мне ближе к вечеру, когда я все еще собирала вещи. Как только в дверь позвонили, я тут же сорвалась с места, прекрасно зная, что приехала моя подружка. Я быстро открыла дверь: на пороге стояла Юлька, в руках у нее красовалась огромная сумка с одеждой и прочей мелочью, на лице довольная улыбка, а щеки и нос покраснели от холода. Я забрала сумку из ее рук и впустила в квартиру.

– Ты что сумку от метро тащила? – Улыбаясь, спрашиваю я, – бегом в ванную! Иди, отогрейся, а то, как Дед Мороз, ей Богу!

– Я на такси доехала, – облокотившись о стену, говорит она, – а от ванны не откажусь! У этого козла, как в морозильнике в машине, даже не додумается печку включить, идиот!

– Ну, перестань ругаться, иди в ванную, а я тебе сейчас что-нибудь принесу одеть и теплые носки захвачу.

– Спасибо, я бы умерла от холода, если бы не ты, – она налетает и обнимает меня.

Затем Юлька уходит в ванную и включает воду, а в это время я ищу, что бы ей одеть. Пожалуй, эта футболка подойдет, а вот и теплые носки! Я захожу в ванную комнату и кладу вещи на стиральную машинку. Волкова сидит в горячей ванне с пеной и довольно смотрит на меня. Еще бы, сейчас согреется и все будет хорошо.

– Ну, что, тепло? – Спрашиваю я ее, присаживаясь рядом на корточки.

– Да, очень! Спасибо тебе большое еще раз, ты просто спасла мне жизнь! – Она тянется ко мне руками, облепленными пеной и пытается обнять мою шею.

– Ну, чего ты? Я сейчас вся в пене буду, да и мокрая вдобавок! Юлька, перестань, – я засмеялась и потрепала ее по голове.

– Ничего страшного, не хочешь ко мне? – Зовет она меня к себе.

– Мне еще нужно вещи собирать, я не могу…

– Ну как хочешь! – Притворно обижается она, с головой уходя под воду…

====== 18 ======

Утро. Утро. Утро. ЧЕРТ, УЖЕ УТРО!!! Мои мысли превосходят мои действия в тысячи раз. Будильник прозвенел ровно в шесть, как и полагалось. Мы с Юлькой встали и тут же стали собирать недостающие вещи, благо, что их оказалось не так много. Насыщенный денек будет, ничего не скажешь, ну и ладно. Покончив со сбором вещей, мы могли облегченно вздохнуть. На часах пол восьмого. Хорошо, нет, даже отлично. Мы успели сходить в душ и немного перекусить перед поездкой. Тут нам и позвонил Слава. Точнее мне позвонил. Мне, а не Юльке! Я засмеялась.

– Ало, да, привет! Мы встали, все собрали. Как скажешь. Да-да, не волнуйся, все будет хорошо. У нас нормально. Отличное, а у тебя? Чего? Серьезно? Ну, блин, как так? Какого черта он мог заболеть? Слав, я не паникую, просто обидно, вот, собирался, собирался человек, а не поедет! Я понимаю, да. Ну, хорошо, я поняла. У нас еще время есть, мы скоро выйдем, а ты где? Понятно, ммм, ну ладно, так даже лучше. Где? Где? Блин, я не слышу! Все, поняла! Поняла, говорю! Окей, до встречи!

– Чего там? – Протягивает Юлька, развалившись на стуле.

– Толик заболел, – откладывая телефон, сообщаю я, – он не сможет поехать. Ребята уже на такси к вокзалу едут, нам через минут десять нужно будет выйти, собирайся!

– Я готова.

Ровно в 10:05 поезд тронулся. Теперь можно облегченно вздохнуть: никто не опоздал, ничего смертельного не случилось, а значит, самое страшное позади. Мы уже заняли свои места в купе: я, Юлька, Дима и Слава остановились в одном купе, а остальные ребята: Катька, Оля, Яна и Олег – в другом. Все разошлись по своим местам раскладывать вещи, все равно еще поговорить успеем, сейчас, вот будет проходить проводник и собирать билеты, чего нам мчаться друг к другу так сразу? Можно и подождать. Мы с Волковой выбрали нижние полки, парни – верхние. Мы быстро засунули сумки под сидение и сели на свои места. Уж что-то мне это напоминало, уж очень сильно. Мы с Юлькой сидели напротив друг друга и долго смотрели друг другу в глаза. Кажется, что ей это тоже что-то напомнило. Слава и Дима лежали на верхних полках и о чем-то разговаривали, не обращая внимания на нас. Наверное, так даже лучше. Лучше, потому что мы с Юлькой сами не замечали никого, кроме друг друга, нам больше ничего не нужно. Руки почему-то нервно теребили край кофты, я не могла найти им места. Сзади висела куртка, которую я сняла, глаза бегали как сумасшедшие. Ну, а вообще… Юлька, только она сейчас занимала все мои мысли. Ну а больше ничего и не нужно. Так мы и сидели, смотрели друг на друга, пока ее глаза не стали такими грустными. Неожиданно она подскочила с места и не села ко мне, крепко обняв. Так же неожиданно мне становится приятно и тепло, сразу вспоминается наша первая встреча в поезде, встреча у Вани в офисе, наши гулянки, встречи, обиды, наша радость. К горлу подкатывает комок боли, а в глазах стоят никому не нужные слезы. Я зарылась в ее волосы и обняла Юльку тоже. Помню, что она что-то шептала мне на ухо, что-то тихо-тихо, по-детски наивное, что-то из ее воспоминаний. Это успокаивало меня, мне вообще с ней на удивление легко. Легче, чем с остальными. Мне совсем не хотелось отпускать ее, не хотелось ни с кем делить мою скверную девчонку, которую, временами, я ненавижу, не выношу, но которую я так люблю. Действительно искренне люблю этого человека. За все то время, которое мы с ней знакомы, казалось, я изучила ее полностью, но как я ошибалась. Ошибалась, причем жестоко. Я поняла это потом, гораздо позже этого чертово поезда, едущего в Сочи, гораздо позже нашего грандиозного успеха, скандального разрыва с Ваней, гораздо позже. Я еще не раз вспоминала об этом, но это были только лишь воспоминания и не более. Более не должно быть, так не может быть. Воспоминания, я всегда грезила этим, всегда любила сидеть и часами что-то вспоминать: давно забытое прошлое, счастливые моменты, моменты, когда было больно, одиноко. Потом, уже когда прошло много времени, я только и тешила себя воспоминаниями, о том, как мы сидели в поезде, о том, как плавясь в горячей ванне, мы пили вино, о наших наивных детских поцелуях под ледяным дождем, тогда, на съемках клипа. Я грезила воспоминаниями о наших истериках, о нашей ненависти друг к другу, о том, как мы едва придя с концерта, без всяких сил падали в кровать и засыпали, даже о том, чего бы мне не хотелось вспоминать. Например, о наших поцелуях, когда мы украдкой целовали друг друга, когда ее руки бережно касались моей кожи. Когда мы заигрались.

Так, сидя в объятиях, друг друга мы просидели долго. Наверное, слишком много. Хотя как может быть слишком много чего-то, а особенно объятий? Такого не бывает, мне всегда не хватает ее тепла. Так спокойно мне не было никогда и никогда не будет. Я поняла это тоже, уже позже, намного позже, когда все прошло. С тех пор, с того самого поезда я навсегда запомнила ее теплые, родные руки, ее объятия, и так и не смогла это забыть. Как бы ни пыталась. Мы очнулись только тогда, когда Славка и Дима спустились вниз, к нам. Юлька нехотя отпустила меня и села на свое место, к Димке. Он обнял ее и как-то требовательно поцеловал в шею, но на ее лице не было никаких эмоций. А говорила, что любит, когда так делают. Мне стало совсем жалко нам почему-то, просто так. Уж лучше жалеть раньше. Я и потом пыталась нас жалеть, но это только принижало нас, да и Юлька бесилась, орала, как ненормальная, что не нуждается в жалости. Было поздно жалеть, это просто я такая. Дура-дурой. Потом завязался о чем-то разговор, о чем-то непонятном, бессмысленный. Чего он вдруг возник никто и не понял, но я совсем не хотела разговаривать, у меня почему-то не было, ни сил, ни желания. Юлька смотрела на меня своими синими совсем грустными глазами и иногда что-то вставляла в разговор. От ее болтовни, присущей ей с детства, ничего и не осталось, они бы могли понять ее, могли бы понять и меня. Могли бы, если бы хотела, но, видимо, им было все равно. Я отсела поближе к окну и стала смотреть куда-то вдаль. На небе собирались тучи и, вообще, было довольно пасмурно. Ветер немилосердно гнул и без того тоненькие деревья. Все было прямо как в тот день. В тот летний день, когда мы познакомились в таком же поезде с Юлькой. Мои глаза, вероятно, было совсем пусты и безразличны, раз девчонка осторожно спросила меня, все ли в порядке? Тогда, я кивнула, но она не поверила. И потом не верила мне, когда все закончилось, когда она в истериках орала, что это был не просто имидж. И я орала, и плакала, и в истериках билась. Потом, когда все закончилось, хотя я всегда была плаксой. Так они и продолжали разговаривать, пока проводник не пришел и не забрал билеты, пока не прервал их, пока они не обратили на меня внимание.

– Лен, с тобой все хорошо? – Наконец, соизволил осведомиться Славка, который подсел ближе и попытался взглянуть мне в лицо.

Противно, что только сейчас. Как будто мокрой и грязной тряпкой по лицу, неприятно, в общем-то. Хот через секунду мне уже все равно, лишь грустные синие глаза Юльки не дают мне покоя.

– Со мной? – Я притворно удивилась, – со мной все хорошо, просто хочу сейчас побыть сама с собой.

– Нам выйти? – Попытался пошутить Димка, но девчонка во время его отдернула.

– Нет, что вы, я сама выйду, – я улыбнулась и встала, чтобы выйти в тамбур, – ребят, не волнуйтесь, со мной правда все хорошо.

Затем вышла, совсем тихо, как, чтобы не заметили. Только грустный взгляд сзади, моя спина все-таки уловила. Я медленно прошлась вдоль вагона, смотря в окно, потом зашла в тамбур и облокотилась на что-то, смотря в мутное, грязное окно. Там было довольно холодно, но это меня не смущала, ни сколько, даже больше приводило меня в здравый ум. Почему мне было грустно – я не понимала, может и не хотело это понять. Вообще, я любила грустить всегда, любила слушать грустные песенки, смотреть грустные клипы, читать романы и реветь взахлеб. Вот такая я нежная и ранимая душа, все время за чьей-то спиной, но всегда имела свое мнение и при удобном случае высказывала его. Всегда оставалась скромной и не предавала себе. Нежная, ранимая девочка с огненными волосами. Девочка Лена, такая же, как и все, просто появился случай и мы стали популярными. Просто так получилось. Я всегда задумывалась над тем, что будет дальше. Так и тогда, стоя в тамбуре, я думала, а что будет с нами дальше, куда приведет нас эта дорога? Куда приведет нас Ваня? Во что мы вообще ввязалась, на что мы согласились и что подписали? Я не ждала, что слава упадет на нашу голову, как метеорит, я знала, что только упорный труд позволит добиться цели. Только труд и концепция, придуманная Ваней. Тогда, я многого не понимала. Думала, что это все наш Ванечка придумал, Ваня же такой гений, а Кипер всегда оставалась для нас в стороне, так хотел он, почему-то. Почему-то. Потом, только потом я стала задумываться над этим, а тогда не было времени на это, да и причин не было. Неожиданно мои мысли прервал стук двери, но я даже не обернулась. Ходят тут всякие туда-сюда. Но пришлось принять во внимание, что все-таки кто-то вошел, как только мою талию обвели теплые руки. Юлька… тут же пронеслось у меня в голове, потом легкий, рассеянный поцелуй в шею и ровное дыхание. Если бы это была она…

– Я подумал, что тебе плохо, – тихо произнес Слава мне на ухо, – может быть, ты приляжешь и поспишь? Может, станет лучше? Или хочешь, мы закажем у проводника чай или кофе?

–А, это ты? – В моем голосе были явно нотки разочарования, – боюсь, что сон мне не поможет, а вот чай, вполне. Ты чего ко мне сюда пришел?

– Волновался, Ленка, ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты не грустила, – он едва заметно улыбнулся, развернув меня к себе лицом. – Можно я тебя поцелую быстренько?

– А без этого никак? – Он все-таки заставил меня улыбнуться, это уже хорошо, – пойдем лучше к проводнику.

– Обязательно пойдем, только поцелую тебя.

Я подставила ему щеку, но он успел чмокнуть меня в губы. Ну и ладно. Взяв у проводника чай, мы снова вошли в купе, где как всегда расслаблялись Дима и Юлька. Мы сели напротив них и поставили чай на стол.

– Вижу, ты продуктивно сходил, – сказала она, смотря на меня, – и чай организовали, я тоже хочу. Ленка, не сходишь со мной?

– Схожу, – пожала плечами я.

Мы вышли и снова пошли к проводнику. Купили чай, но на обратном пути притормозили у купе, смотря в окно. Опять что-то замолчали, смотря, как мелькают деревья по другую сторону. Юлька пыталась упорно разглядеть что-то в кружке, иногда переводила взгляд на меня.

– Все нормально? – Наконец, я посмотрела на нее и улыбнулась, – ты выглядишь неважно.

– Нормально, – ответила Волкова и улыбнулась в ответ. – Ну, что? Пойдем?

Я молча кивнула и мы вошли к парням. Они уже о чем-то разговаривали. Мы с Юлькой внимательно слушали их, и пили свой чай, пока он не остыл. Вдруг к нам в купе вошли остальные ребята и уселись рядом с нами. Они предложили, чтобы не скучать, во что-нибудь проиграть. Первое, что пришло на ум – карты, но это уж как-то банально, – возразил кто-то из них. Тогда предложили поиграть в другую игру, Олька притащила быстренько длинные палочки, печенье, что ли какое-то, в общем, суть игры заключалась в следующем: первый игрок берет за один конец палочки и передает палочку другому человеку. Когда второй человек хватается зубами за другой конец, первый человек откусывает немного печенья. Палочка становится меньше, и так передают до тех пор, пока она не закончится. Прикольно, ну, по крайней мере, весело играть будет, я думаю. Затем, мы перебрали еще много игр, пока не дошли до бутылочки, в которую активно играли несколько часов.

Игра оказалась очень веселой и затягивающей, все остались довольны. Кто-то целовался, кто-то обнимался, кто-то просто наблюдал. Через часа полтора, мы решили выкинуть все лишние бумажки. Игра продолжалась дальше, теперь уже в шляпе остались бумажки только с поцелуями. Все нагло и бесстыдно целовали друг друга, смеясь и тупо улыбаясь. Никто не остался исключением. Даже Катька то с Димкой, то с Юлькой, то с Олей, то с Олегом. Все со всеми, всем уже пофиг. Только мы с Юлей почему-то так и не поцеловались. Не вышло. Все стали трезветь, да и время было около одиннадцати. Мы поужинали и разошлись по своим купе. Волкова куда-то пропала. И настроение тоже. Я вышла, чтобы поискать ее, но в коридоре ее не было. Я прошла к тамбуру. Она стояла там, оперевшись о косяк и смотрела в грязное окно. Неожиданно я заметила, что она плачет, это словно ударила меня током. Что случилось? Я быстро открыла дверь и обняла ее.

– Что случилось? Ты почему плачешь?

– Я не плачу, – резко сказала она, зло, смахнув слезы, – не плачу! Тебе показалось!

– Юль…, – я развернула ее к себе и потянулась к ее губам.

Боже, я сама потянулась! Сейчас мне так захотелось ощутить ее тепло на своих губах.

– Не надо, перестань! Что ты делаешь? – Она оттолкнула меня, – зачем ты это делаешь? Господи-и-и! Какие мы дуры! Никогда не делай так больше! До тех пор, пока нас не заставит Ваня! Поняла?

Я растерялась. Впервые так растерялась. Стояла и молчала, как полная идиотка, не в силах выдавить ни слова.

– Что ты молчишь? Поняла? Не делай так больше, пожалуйста, – она не кричала, нет, она шептала это мне, зло смахивая слезы, – так будет лучше, извини! Это я виновата сама! Я виновата, какая я дура! Прости меня, Ленок, я тобой очень дорожу и не хочу ничего портить! Прости меня, это все водка… и ты… тоже… это все водка! Господи-и-и, почему все так? Ты поняла, поняла меня? Забудь об этом, умоляю, и никогда не вспоминай! Ничего не вспоминай, поняла? Еще ничего не началось, нет старта… дождемся Ваню, ладно? Ленок, иди ко мне! – Она обняла меня и неожиданно оттолкнула, – все, иди! Я скоро приду…

– Но…, – я не успевала вставить и слова.

– Иди я сказала! Дай мне побыть одной!

Я все еще не спала. Свел луны бил в мои закрытые глаза, да и плачущая Юлька не давала мне покоя. Я никак не могла понять главного: почему она так переживает? Почему все так происходит и что вообще происходит? Сегодняшний день мне кажется сном, не знаю уже, хорошим или плохим, просто сон! Почему она стояла и плакала, тогда в тамбуре? Теперь я совсем ничего не понимаю. Почему у нее до сих пор грустные глаза и тусклые, притихшие губы. Почему ее глаза вновь стали такими? Почему?! Юлька всегда была странной, ее настроение могло меняться хоть каждую минуту, но это меня уже не удивляло. Совсем не удивляло. Кроме сегодняшнего дня. Это совсем не было похоже на нее. Совсем не похоже. Это было как-то по-детски, наивно и искренне. Юлька, как ребенок, как взрослый ребенок, закрывшись от всех, плакала, яростно вытирая непрошенные слезы. Никому не нужные слезы. Только почему? Почему она плакала? Этот вопрос не дает мне покоя. Я не решаюсь до конца узнать причину! Это примерно такое же чувство страха, как и у нее. Она боится, что кто-то заметит ее слезы, поэтому бежит от всех и закрывается от самой себя. Только от самой себя не убежишь. Может, она это понимает, может, нет. Сейчас, лежа в купе на сидении, я слышу, как кто-то хлюпает носом. Сразу же понимаю, что это моя девочка. Моя Юлька снова плачет, опять переживает из-за чего-то. Я тихонько приоткрываю глаза и смотрю на нее, она лежит и вытирает снова откуда-то взявшиеся слезы. Мне становится ее жалко, мне все время всех жалко. Я смотрела на нее так около пяти минут, слушая ее всхлипы, потом не выдержала и открыла глаза. Мне так захотелось подойти к ней, обнять и не отпускать всю ночь. Только бы она прекратила плакать. Моя сильная девочка сломалась. Это будет дерзко, но я сделаю это.

– Юль, почему ты снова плачешь? – Тихо спросила я у нее.

– Я? – Ошарашено переспросила она, – нет, я не плачу! Тебе показалось! Ты почему не спишь?

Глупее вопроса не придумаешь. И снова она яростно вытерла слезы, стекающие по изгибам ее смуглых щек.

– Извини, – я притупила свой взгляд и замолчала, – можно я к тебе приду? Я заснуть почему-то не могу совсем…

– Да, иди, конечно, – шепотом ответила Юлька, – что-то мне тоже не спится…

Я встала с постели и подошла к девчонке, она села поближе к окну, я села рядом с ней. Тогда, она укрыла нас своим одеялом и прижалась ко мне. Теперь мне стало определенно теплей. Мы сидели и молча смотрели в окно, говорить было не за чем, да и не о чем. Ребята спали, поэтому мы могли разбудить их в любой момент. Уж лучше молчать. Я осторожно опустила свою голову на плечо Юльке, она приобняла меня рукой и поцеловала макушку. Потом я почувствовала, что по ее щекам снова текут слезы. Сколько можно плакать, Юлечка? Я аккуратно взяла ее лицо в свои руки и расцеловывала ее щеки, глаза, моля ее, чтобы она перестала плакать. Она перестала и зарылась носом мне в волосы, крепко обняв руками.

– Я тебя никому не отдам, – тогда прошептала она мне на ухо тихо-тихо.

– И я тебя…

Мы снова замолчали, наблюдая, как за окном меняются картинки. Как же круто ехать в поезде… как я люблю поезда. Этот стук колес, эти окна, эту атмосферу,… а главное, что рядом со мной Юлька. Так намного спокойней. Всю ночь мы проболтали с ней о чем-то. Начиная с того, как познакомились, заканчивая фантазиями о мировой славе. Она всегда была фантазеркой, но всегда жила сегодняшним днем. Даже потом, когда я просила ее сама что-то вспомнить, она мотала головой. А я плакала. Плакала. Плакала. Беспробудно плакала. Потом, сидя у камина с гитарой в руке, на которой она отказалась играть, мы слушали наши песни, но она отказывалась верить, отказывалась вспоминать, что это было. Это потом уже, она проклинала эти коротки юбочки, натянутые до груди, эту порнографию на камеру, эти бесстыдные фразы, эти компроматы на нас, этот эпатаж и этот чертов шоу-бизнес. Это было потом. А пока… пока мы сидели ночью в купе и ехали в Сочи. В тихом, спавшем вагоне, нам было хорошо. Мы ехали, разговаривая обо всем на свете, не зная, что будет завтра. Но так…

Так даже лучше.

====== 19 ======

Утром, цивилизовано собравшись, все решили позавтракать перед приездом в Сочи. Мы разложили на стол провизию и вовсе не дурно: копченая курица, минералка, сок, пиво, хлеб, овощи, фрукты, какие-то даже салаты, но и главное блюдо – ролтон. При виде его я тупо начинала смеяться. Вообще непонятно каким образом все уместилось на столе, но одноразовые тарелки мы держали на руках. Все приступили к еде. Вот чему я удивилась, так почему все так мало разговаривали? Наверное, все жутко проголодались, ну и ладно. Самая смешная часть завтрака получилось за поеданием ролтона. Юлька, поначалу отказывалась брать это даже в руки, но потом под общее улюлюкивание – взяла-таки. Я долго еще уговаривала ее съесть это, но все-таки убедила, еще бы! Я мастер уговаривать кого-нибудь, хотя и Волкова мастер отказать. Это поняла я уже потом.… На удивление и всеобщий смех, девчонке понравилось нехитрое блюду пятиминутного приготовления, ну и круто! Когда все, наконец, поели и наговорились, решено было собирать монатки, так как поезд приезжал через час. Мы с Юлькой и ребятами молча собирались, иногда перекидываясь парочкой незначительных фраз. Дима то и дело прижимал Юлю к чему-нибудь и целовал, либо подкалывал ее шутками фиг пойми, какого характера. Мне это порядком надоело, но я упорно молчала, а она, понимая мое настроение, изредка касалась своей рукой моей руки. Но мне уже было все равно. После того, как мы собрали вещи, осталось свободное время, чтобы просто посидеть или полежать. Мы с ребятами решили обсудить, как будем проводить свой отдых в Сочи.

Наконец, поезд прибыл. Мы вышли из него и нехотя поплелись через вокзал, чтобы поймать такси или автобус, идущий к дому, где жил Славка. Через минут двадцать пришел автобус, идущий к морю, а по пути и дом паренька. Замеча-ательно, – нараспев вслух произнесла я. Ехать пришлось нам около десяти минут, это того стоило. Как только мы вышли из автобуса, к моему взгляду тут же был прикован один из домов на небольшой улице.

– Охренеть, это что твой дом? – Присвистнула Олька, поправляю сумку, висящую на плече.

– Ага, нравится? – Расплылся в улыбке он, – ну, чего стоите? Пошлите скорее!

Мы молча с довольными лицами пошли в дом. Отыскав где-то ключи, Славка открыл дверь и вошел внутрь, остальные вошли вслед за ним. Поставив на пол сумку, я внимательно осмотрела помещение. Шикарно, хотя это еще мягко сказано! Все разбрелись по дому, осматривая ее, мы с Юлькой поступили так же, бродя по первому этажу. Из небольшой прихожей, обстановка переходила в огромную светлую гостиную – она располагалась справа от входной двери, слева было что-то на подобии продолжения холла. В левой части стояло два плетеных дивана, журнальный столик, книжный шкаф, фортепиано и музыкальный центр. Если пройти дальше… чуть дальше от продолжения гостиной, была видна кухня. Она была тоже достаточно большой, от нее шла дверь в задний двор, ну а это потом. Затем, мы с Юлькой поднялись на второй этаж, кстати, под лестницей располагалась крутая кладовая, она мне почему-то понравилась, да и Волковой очень, хотя она и побаивалась ее, ну и ладно. На втором этаже располагалось четыре больших комнаты, я даже не могу представить, сколько людей бы могло вместиться в этих комнатах, но они были колоссальных размеров. Славка нам сразу выдал лучшую комнату с Юлькой. Мы решили, что лучше спать не парами, а как все-таки удобней, хотя колких замечаний со стороны Димы я наслушалась много. Хорошо, что Юлька его заткнула, пусть и поцелуем, но заткнула. Мы договорились, что в любом случае сможем поменяться местами и спать будет кто с кем захочет. Я слышала, как Волкова говорила Димке, чтобы он не волновался, орала даже на него, что он несет чушь, о чем он только думает? Думает, наверное, что мы с Волковой спим. Это смешно, извращенец чертов! Если хочет, она может спать с ним. Именно об этом я и сказала ей, когда мы вошли в ванную на втором этаже.

– Слушай, если хочешь, спи с ним, – как можно спокойней произнесла я, – я не обижусь, я со Славкой в комнате поживу, а то, я смотрю, он бесится, как ненормальный! Мне все равно Юль, если так будет лучше – живи с ним, мы с тобой итак все время вместе, а то меня задолбали его подколы!

– Ты точно не обидишься? – Вот чего-чего, а этих слов я от нее не ожидала, – блин, он и правда сердится, ничего, если я поживу с ним? Ну, если что, мы всегда можем переночевать друг у друга.

– Нет, все нормально! – Я натянуто улыбнулась, – только комната с видом на море – наша!

– Как скажешь, нам не до моря будет! – Она усмехнулась.

– Задолбала со своими шуточками! – Зло выговорила я и вышла из ванной, оставив ее в одиночестве.

Сегодня мы решили просто прогуляться по городу. На улице было тепло – 22 градуса тепла, просто рай для всех, это не могло не радовать меня. Мы быстро разложили свои вещи и переоделись в более подходящую одежду. Так-то лучше, гораздо лучше. Время было чуть больше полудня или около этого. Дома еды не было, поэтому мы решили пообедать в какой-нибудь кафешке в городе. Никто и не был против, заодно можно было бы закупиться в супермаркете для себя любимых, а то в холодильнике просто мышь повесилась. Мышь повесилась, забавно. Это называется: проходите, угощайтесь, приправы на верхней полке справа. Как-то так ведь. Мы, справившись со всеми делами, выехали в центр. Наконец-таки! Город очень даже милый, на удивление чистый и безумно красивый! Не знаю, как другим ребятам, но мне здесь нравится, даже очень! Большие офигенные здания украшают улицы, уютные кафешки на углах, как я и люблю! Море магазинчиков и бутиков, как же круто! Круто! Круто! Сколько же здесь всего, просто глаза разбегаются! Мы зашли в какой-то не очень крутой ресторанчик и заказали обед. Но даже не смотря на то, что это место не столько популярное в здешних местах, цены тут еще ого-го! Ну, хотя, ничего удивительного, это ведь курортная зона. После хорошего обеда, мы продолжили гулять по городу, фоткаться и отрываться по полной, а по-другому нельзя! На самом деле гулять в городе гора-аздо интересней, чем сидеть дома и втыкать в телевизор. По-моему это итак понятно. Все предельно просто. Жалко, конечно, что быстро опускается темнота на город. Очень быстро, но так даже лучше. Все здания горят разноцветными огнями, а центральные улицы кишат людьми. Как же тут круто! Мы еще фоткаемся на фоне домов, на фоне многочисленных людей и едем в супермаркет. Там, купив дофига провизии, мы едем домой. В автобусе почти никого нет, я смотрю в окно, наблюдая, как огни расплываются в длинную святящуюся дорожку. Боже, как же красиво! Но совсем скоро молчаливая сказка заканчивается, и мы выходим. Дома так тихо и уютно, что я блаженно опускаюсь на качели, стоящие на заднем дворе, и закрываю глаза. Даже отсюда слышно, как шумит соленое, неспокойное море. Во дворе горят маленькие фонари, освещая кирпичные, аккуратные дорожки. Как же тут хорошо, как хорошо. Не смотря на то, что в воздухе уже не так тепло, как было. Все равно хорошо. Сейчас я бы не отказалась от какой-нибудь накидки или легкого пледа. Неожиданно рядом со мной мягко села Юля, но секунду спустя, она забралась с ногами на качели и удобно устроилась около меня. Она положила свою голову мне на плечо и накрыла нас каким-то покрывалом.