Текст книги "Ничья (СИ)"

Автор книги: mawka01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)

But I’ll never forget you.

Игорь почти такой же, как герой-любовник из романов Виктории Платовой: страстный, неудержимый, но иногда сдержанный и скромный, на хорошей машине, с хорошим котом и работой. Он тоже любит джаз, предпочтительно кул-джаз или же джаз-модерн, что тоже совсем не плохо. У него есть цель в жизни, и он следует ей, осторожен с выбором партнера и совсем не выглядит бабником. По крайней мере, в моих глазах. После того, как он совсем интеллигентно отшил Юльку, его внимание приковывала только я. Скромная, почти девственная, тихая и покорная. Неужели это то, что его привлекает? А не такие, как Волкова: дерзкие, сексуальные, напористые, строптивые и такие желанные? Таких мужчин можно было пересчитать по пальцам одной руки. И Игорь по счастливой случайности входил в пятерку фаворитов. Он всегда был вежлив со мной, да и к тому же из него получился отличный собеседник, он был здорово начитан и даже мог бы посоревноваться со мной, я лишь уступала ему в языках. Но даже это недоразумение можно было бы исправить, если бы я только захотела. Но мне неистово хотелось уступить ему, быть слабее, чтобы в очередной раз он обхватывал меня своими сильными, мужскими руками. И это странно. Раньше я ловила себя на мысли, как я люблю Юлькины руки: нежные, заботливые, но мужские руки совсем не хуже, и я абсолютно чувствую себя в безопасности. За это время мы заметно сблизились с ним и стали чаще проводить время вместе, перезваниваться, списываться, съезжаться и беспрерывно ходить по самым лучшим барам Москвы, чтобы хоть как-то восполнить утрату площадей Мадрида с множеством кафешек и ресторанов.

Он был щедрый и никогда не скупился ни на что. Зная мою страсть к винограду, он чуть ли не ежедневно угощал меня им, пока меня не стало тошнить от него. Все хорошо в меру. За последнее время я порядком привязалась к нему, привыкла, как и к огромному списку вещей, и смело могла его назвать если не несостоявшимся любовником, то хотя бы объектом для непринужденного флирта. Он был хорош, впрочем, как и все испанцы. Но он был особенный русский испанец. Вот такой парадокс.

Юлька вела себя странно и, как мне казалось, совсем по-детски. Она просила проводить меньше времени с Игорем, объясняя это тем, что он дурно на меня влияет. Когда я спрашивала, в чем это выражается, она отвечала что-то невнятное, так что особой конкретизации в ее мыслях я не наблюдала.

Так и проходили дни за днями...

Перед тем, как это случилось, он позвал меня на очередной ужин, где обязательно присутствовала бы бутылка хорошего красного полусладкого вина и много винограда, а так же изысканные закуски, названия которых я так и не старалась запоминать. Он всегда был креативен в своих идеях. Именно это мне и нравилось в нем больше всего. Очередной раз я пришла к нему и по привычке прошла в просторный зал, где уже был сервирован стол. Где как обычно стояли аккуратные свечи, и горел один ночник, где подушки лежали на полу, где открывался шикарный вид на вечернюю, предночную Москву.

– Ты сегодня, как всегда, неотразима! – он окинул меня взглядом и одобряюще улыбнулся.

– Я смотрю, ты сегодня очередной раз организовал все замечательно! – не скупилась на комплименты я и присела на подушки.

Мы снова стали разговаривать обо всем, что приходило в голову, мы пили, веселились, и я чувствовала себя полностью счастливой.

– Лен, – неожиданно стал серьезным он, – мы давно с тобой общаемся, и я ловлю себя на мысли, что ты мне не безразлична.

Я на секунду замолчала, прекрасно осознавая то, что рано или поздно это должно было случиться. И это только придало мне смелости для взаимного шага навстречу. Терять мне было нечего.

Все, что у меня было – я уже потеряла. Юлька залетела, и пути назад не было.

– Ты тоже мне не противен, – отшутилась я, но видимо он был настроен серьезно, – Да я шучу, что ты как первоклассник? Игорь, в самом деле!

– Ты мне правда очень нравишься, с того самого момента, когда я встретил тебя в Мадриде! – было заметно, как он волнуется.

Странно, но волнения я почти не испытывала, только облегчение на душе от того, что он все мне это рассказал. Именно поэтому я подсела к нему ближе и молча поцеловала его в уголок губ. Таких желанных, медовых губ. Его короткая самая сексуальная щетина на свете осторожно коснулась моего подбородка. Я улыбнулась ему, отстранившись на несколько сантиметров.

– Игорь, что с тобой? – от своего же шепота я стала заводиться, и наверняка от него не укрылись мои горящие от страсти глаза.

– Леночка, – протянул он сладко-сладко, совсем не как испанец, – Позволь мне тебя поцеловать?

Я едва заметно кивнула. И его короткие черные волосы на затылке упоительно вздрогнули. Его медовые губы улыбнулись мне, и самые умилительные ямочки на щеках улыбнулись мне тоже. И я стала завидовать даже его маленькому колечку в ухе, стала завидовать его щетине, его правильным, испанским чертам лица, а все потому, что они принадлежали только ему. И мне так ревностно хотелось принадлежать ему. Он потянулся ко мне гораздо смелее, чем говорил, отдавая себе отчет в том, что он хочет сделать. И его губы смело легли на мои, такие теплые, сладкие. И мои губы поддались его губам, полные виноградной тревоги, которая застряла где-то посреди горла.

Так состоялся наш первый поцелуй.

Трогательный, почти детский, не требующий ничего взамен, не требующий продолжения поцелуй.

Он отстранился и поднял глаза на меня, рассматривая мое лицо. Юное, свежее, с кучками веснушек, которые только придавали изящности моим (совсем не испанским) чертам лица.

– Я думаю, мы сработаемся! – весело подмигнула ему я, сама не понимая откуда во мне столько уверенности.

– Я думаю также, – согласился он, – Ты не хочешь остаться на ночь?

– Ты никуда не спешишь? – засмеялась я, – Сегодня не могу никак, извини.

– Ладно, я понимаю, в другой раз, значит.

Как хорошо, когда тебя понимают. Игорь как раз такой человек, которому не нужно долго и упорно что-то объяснять, он все понимает без лишних слов.

– Мне пора, – грустно говорю я, спустя несколько часов посиделок, – Уже поздно, а завтра утром мне нужно в офис.

– Тебя подбросить? – спрашивает он.

– Мы же выпили!

– Ничего, уже все прошло, тем более что тут недалеко, – не собирался отставать он.

– Ну хорошо! Смотри сам… – улыбнулась я и стала одеваться.

Он быстро отвозит меня домой. Мы сидим у него в машине, и у меня совершенно нет ни малейшего желания выползать отсюда. К тому же здесь так тепло. Мы сидим и ни о чем не разговариваем, только радио играет в салоне. На улице темнота. Дома меня никто не ждет. Почему я решила уехать? Было бы совсем неплохо остаться у него, но я соображаю об этом уже поздно. Ну, ничего, в следующий раз останусь. Пора бы идти домой, выходить из машины, но мне совсем не хочется…

– Может, все-таки у меня останешься? – выводит из задумчивого состояния меня Игорь.

– Не, нет… я домой, – поворачиваюсь к нему я, – До встречи.

Он притягивает меня к себе и целует. Именно так, как я хочу: страстно, неудержимо. Мой язык уверенно сталкивается с его языком, мой подбородок чувствует его щетину, и я чувствую, как волна возбуждения накатывает на меня снова и снова. Он мягко касается моей спины, изучая ее, в то время как я обхватываю его затылок ладонями и сжимаю сильней и сильней. Так же, как делала это с Юлькой. С ней было все так же. Эта мысль сбивает меня, и я на минуту теряюсь.

– Спасибо за вечер, – шепчу ему я и выхожу из машины.

Он посылает мне воздушный поцелуй и ждет, пока я зайду в подъезд.

====== 48 ======

Сложно было описать мое состояние, когда я, поднявшись на лифте на свой этаж, стала открывать дверь, и неожиданно чья-то рука мягко опустилась на мое плечо. Я вздрогнула и от неожиданности подскочила на месте. Нельзя же так пугать людей, – подумала я, не на шутку испугавшись. Наверное, это Игорь забыл что-то или вовсе не захотел уезжать. В эту же секунду я уже готова была согласиться на ту авантюру, чтобы он остался на ночь у меня. Даже эту мысль я не исключала все то время, когда рука лежала у меня на плече. И он бы наверняка остался, напомнив лишний раз о том, как я ему нравлюсь, что я ему не безразлична, и тогда бы он остался у меня с вероятностью на 100% больше, чем должно быть. И, возможно, между нами что-то было бы, и, возможно, даже что-то неплохое, совсем не плохое (ведь он так похож на испанца), и, возможно, я бы попросила его остаться у меня еще и еще, и это бы не заканчивалось. Возможно, все бы было именно так, если бы не тот прискорбный факт, что позади меня стоял совсем не Игорь. И совсем не тот человек, который хотя бы чем-то напоминал мне его. Сильными, мужественными руками или его соблазнительными глазами, или медовыми губами, или же его самой сексуальной щетиной на свете. Ничего этого не было. А все потому что сзади меня стояла Юля.

Никакой не Игорь, похожий на испанца, а самая обыкновенная Юля, похожая на саму себя – Волкову.

– Привет, – рассеянно улыбнулась я ей, открывая дверь, – Ты чего так поздно? Заходи…

Она молча проследовала за мной в квартиру и закрыла за собой дверь.

– Пойдем, поговорим, – тихо попросила она и, повесив вещи на вешалку, зашагала на кухню.

Затем поставила чайник и стала заваривать чай. Она давно привыкла к моей квартире и чувствовала себя, как дома. По определению. Иначе быть и не могло. За все то время, что мы были вместе, мы привыкли, что живем вместе, именно поэтому моя квартира – ее квартира, а ее квартира – моя. И даже та небольшая квартирка, которую подарил нам Ваня – тоже наша. Но теперь мы там не живем, и с ней нас связывают только воспоминания. Теплые, яркие, каких больше не будет. И та крыша, в том доме, она незаменима, незаменим тот закат, который мы провожали, тот рассвет, который мы встречали. Все незаменимо, даже та квартира. Но ее больше не будет, если только мы не наведаемся туда как-нибудь. Не сейчас, потом. Может быть. Нарушим покой Вани, которого уже давно нет с нами. И никогда не будет, так же, как и квартирки, которую он нам подарил. Возможно, когда-нибудь мы наведаемся к нему на чай, купим вкусный-вкусный торт, тот, который он покупал еще в те времена, когда мы зависали сутками в офисе. И он все вспомнит и улыбнется нам самой грустной, самой искренней и самой безнадежной улыбкой на свете. Мы будем вспоминать что-нибудь, что когда-то было связанно с нами. Он это никогда не забудет, я это знаю. Мы это никогда не забудем, и это я знаю. Но я надеюсь, что это когда-нибудь будет. Не сейчас…

А пока вскипел чайник, который вывел меня из задумчивого состояния. Я сидела за столом и наблюдала за тем, как Волкова разливает чай по кружкам, затем она поднесла их к столу и поставила.

– Так, что случилось? – я оперлась на локоть и внимательно посмотрела на девчонку, которая давно уже не была девчонкой.

Она, как минимум, будущая мама, красивая девушка с перспективой выйти замуж за олигарха или руководителя какого-нибудь нефтяного производства (который тоже наверняка олигарх), но никак ее нельзя было назвать девчонкой.

– Ты с Игорем встречаешься что ли? – спросила она, глядя мне прямо в глаза.

– С чего ты взяла? – опешила я, удивленно округлив глаза.

Нет, мы не встречались. Мы даже не любили друг друга, как любили мы друг друга с Волковой. Мы даже не были идеальными любовниками, потому что время не позволяло мне нежиться в его объятиях. И у нас не было перспективы на успешную свадьбу и кучу детишек, которые были бы такими же умненькими и талантливыми, как их родители. А еще я ненавижу слово «встречаться», это не то, что я хотела бы сказать в ответ. «Мы вместе» – это другое дело, но даже это я не могла ответить.

– Я видела тебя с ним, – холодно и почти безразлично сказала она.

Как убедительно она врет, точнее сказать делает вид, что ей все равно. Я знаю, что это не так.

– Что ты имеешь в виду? Ты же знаешь, что я часто с ним пересекаюсь, мы общаемся, ужинаем, – я сделала безнадежную попытку сделать вид, что ничего не происходит.

– Лен, ты прекрасно знаешь, о чем я, – произнесла она чуть раздражительней, – Я видела вас сейчас, когда шла к тебе. Вы целовались в машине, будешь продолжать делать вид, что ничего не происходит? – она сложила руки и уставилась на меня, испепеляя взглядом.

– Мы всего лишь целовались! – развела руками я, – Неужели я совершила что-то криминальное?

– Да нет, – протянула она, – но друзья так не целуются. Я думала, что вы займетесь сексом прямо в машине. Вы еще не спали?

Она говорила это настольно монотонным голосом, холодным, безразличным, что мне показалось, будто она совсем незнакомый мне человек, который спрашивает: «как пройти в библиотеку?» или «не подскажите, сколько время?». Но, к сожалению, это была она. Та, которую я любила. Искренне и по-настоящему. Та, которой было собственно все равно, спали мы или нет.

– Юля, прекрати, – я зло отхлебнула чай и уткнулась взглядом в кружку, – Мы не спим с ним.

– И как ты еще держишься? – не могла угомониться она, – Он красавчик, я бы с таким переспала, и ты тоже ничуть не хуже его, я бы с тобой…

– Волкова! – я встала и ударила ладонью по столу.

– Что? – она подняла голову, зацепившись взглядом за меня, и засмеялась, – Ты еще покрасней! С каких пор ты не разговариваешь на эти темы?

– Я никогда о них не разговариваю!

– Да? – протянула она так сладко, что у меня побежали мурашки, – А как же наши интервью? Помнишь, наверное, в 2003 или в 2002 году ты говорила, что мы занимаемся с тобой сексом, как мы любим друг друга. Ты постоянно всем говорила, что мы с тобой спим, хотя мы с тобой никогда и не спали. Помнишь, как ты отлично фантазировала на эту тему? И все тебе верили!

– Да пошла ты! – совсем разозлилась я и молча вышла с кухни.

Да, такое было, и я говорила, черт побери, об этом. Но это того требовало. Ваня говорил, что нужно отвечать в таких интервью. И это было всего лишь провокацией – не более того. И да, мы никогда не спали, мы даже не любили друг друга так, как любили потом. Мы дурачились, может, нам было просто интересно. И уж тем более я никогда не фантазировала на эту тему. Почти никогда. Когда моя крыша окончательно уезжала, я придумывала себе сказку о том, что мы любим друг друга, но это было так редко, что сейчас я уже и не вспомню об этом.

Я наглухо засела в своей комнате, закутавшись в одеяло. Что-то я замерзла. Меня морозит из-за того, как она себя везет. Совсем бестактно и дерзко. Кто она такая, чтобы судить меня, чтобы так говорить? Никто! Всего лишь та, которую я люблю.

– Лен, прекращай! – через несколько минут Волкова появилась в дверном проеме, – Я пошутила!

– Смешная шутка! Посмеялась от души, – фыркнула я, совсем не в настроении разговаривать.

– Ладно, извини, я перегнула палку, – она присела на край кровати и попыталась взглянуть мне в глаза.

Безуспешно.

– Хоть что-то ты понимаешь, – удрученно вздохнула я, посильнее закутавшись в одеяло, – С Игорем мы вообще-то не спали и пока не собирались. Я знаю, что ты все равно не отстанешь от меня.

– Я рада! – заулыбалась она.

– Чему ты рада? – спросила я без особого энтузиазма.

– Тому, что ты не спала с ним.

– Ты ведь сама бы хотела с ним спать, ты же говорила…

– Ну и что, – пожала плечами она, – Это я, а это ты. Ты у меня умница…

– Умницы не занимаются любовью? – решила уточнить я.

– Занимаются. Ты же занимаешься… – она закусила губу и забралась ко мне под одеяло.

Очень нагло.

– Давай закроем эту тему? – предложила я и отвернулась.

– Закроем, – кивнула она, но все же осталась со мной под одеялом.

– Так, вернемся к первоначальному разговору, у тебя что-то случилось? Ты чего вдруг решила навестить меня?

Она заметно притихла и загрустила. Такой я редко видела ее, точнее сказать, практически никогда.

– Мы с Пашей расстались, – задумчиво произнесла она после минуты молчания, – Взяли и расставились, но со своим животом я уже не расстанусь… Не дождется!

– Что? Почему? – я была искренне удивлена такому повороту событий.

Такой сюжет только для бразильских сериалов, в исключительных случаях для испанских (да, Испания еще славится своими сериалами). Но это не сериал, и Юлька действительно рассталась с Пашей, которого она так старательно боготворила или делала вид, что боготворила. А сама в то время, когда он ждал ее дома (хотя даже в этом я уже сомневаюсь), она спала где-то далеко от него и совсем не с ним. В таком случае логично было слышать такой плачевный итог. Она – спала не только с ним. Он – спал не только с ней. Поэтому совсем логично слышать этот конец, но все же я искренне удивлена.

– Как оказалось «единственных» у него много, я не одна такая. Интересно, подружек брюхатых у него много? – раздраженно рассуждала она вслух.

– Он что, изменил тебе с кем-то?

– Совсем не удивительно, – коротко сказала она, что означало «Да, конечно! Этот скотина укладывал всех девчонок, которые попадались ему на глаза, но жил, мать твою, со мной, в моей квартире, на мои деньги, так я еще и его ребенка ношу! Скотина, тварь…»

Все это ясно можно было прочитать в подтексте ее слов. И я поняла ее, как не понял бы никто.

– Ты думаешь, что все безнадежно и окончательно покончено с этим? Может, он вернется? – это мало похоже на попытку поддержать самого близкого тебе человека.

– Все равно он никогда не нравился тебе, – так же безразлично отвечала она, как и на все вопросы, – Он не вернется, не. Навряд ли, только если ему понадобятся мои деньги. Или мой ребенок, но ребенка я ему не отдам, не обломится.

Я решила до последнего молчать о моей антипатии к Паше. Я всегда недолюбливала его. Хотя, слово недолюбливала совсем не то. Я не любила его и никогда бы не полюбила. Даже если бы они жили с Юлей самой дружной и счастливой семьей. На его месте должен был бы быть другой человек. Такой как я, – могла бы сказать я, но я не смела произнести такое вслух. Это слишком самовлюбленно и самонадеянно. Тем более что это невозможно ни при каких обстоятельствах. Ни при каких, Юлька, es una pena. Даже если бы мы смогли уехать в Испанию и пожениться. Даже при таком раскладе мы бы не были счастливы.

Никогда.

– Может он одумается? С кем не бывает, ты же знаешь…

– Ты что, на меня намекаешь? – ее короткостриженный затылок угрожающе зашевелился, и я инстинктивно сжалась в комок.

– Нет. Я говорю с кем не бывает, мало ли по пьяни с кем-нибудь… Так бывает… Наверное. Ты ведь его любишь? – последнюю фразу я спросила еле слышно, и только после того, как произнесла ее, поняла, что не хочу слышать от нее ответ.

Тем более положительный.

И она не ответила, будто читая мои мысли. Молча пожала плечами и плотно закрыла глаза, тяжело вздохнув.

– Как ты себя чувствуешь? – как обычно к месту спросила я.

– Средней паршивости, – скривилась она, все еще не открывая глаза, – Мне домой, наверное, пора…

– Да нет, оставайся у меня теперь. Куда ты поедешь? Ночь на дворе… – мягко произнесла я и неловко прикоснулась пальцами к ее волосам.

Она улыбнулась мне.

– Мне домой надо.

– А Паша где? У себя? – спросила я, поглаживая ее голову.

– Не знаю, вряд ли, у меня, наверное. Он бы не успел собрать свое барахло, которым забит весь мой дом, я вновь почувствовала угрозу, исходящую от ее затылка.

– Тем более. Оставайся. Прям как в старые добрые времена, – засмеялась я.

Смех – всего лишь защита от боли.

Старые добрые времена. Этим все сказано. Их больше нет, нет ничего.

You don’t regret. Time will forget… phrases and faces.

– «Знаете, что о вас пишут в немецких газетах? Русские лесбиянки!» – «Вааау, ох*еть!» – «Ты немецкий педик!» – «Что? Я…?»

Все было забыто, никто и ничего почти не вспоминал. Мы утихли на долгое время. И «Тату» почти пропали, но почти не считается…

Когда Ваня еще был с нами, он всегда говорил, что народ – это мясо, которое нужно цеплять заживо. Так, чтобы с крючка никто не сорвался. Именно такие и остались с нами после псевдолесбийской истории, именно такие остались с нами на многие-многие года. И это не могло не радовать нас. Нужно было зацепить, и мы зацепили и совсем не важно как. Когда был Ваня, все было по-другому.

Как-то мы сидели у него в офисе и обсуждали тексты новых песен, он рассказывал нам замысел, который вложил в тексты, дабы мы могли чувствовать то, о чем поем, как никто. Он рассказывал нам это с таким интересом, с таким энтузиазмом, что в ту самую минуту я поймала себя на мысли, что ничего не может быть лучше. Никто не может быть лучше, чем он, чем его идеи, чем его трава (даже ее я стала уважать, несмотря на то, что никогда не курила ее). Он был искренен с нами, как никто, он придумал эту любовь, в которую поверили миллионы, и тогда ему самому захотелось любви. Настоящей, до мурашек, до шевеления волос на затылке, до дрожи в руках. Он показал всему миру, как надо любить, только через нас. Но это не плохо, это даже лучше. Помнится, позже я услышала из фанатских уст неплохое предложение. Замутить Ваньке книгу под совсем не глупым, но зато интригующим и провокационным названием «Как наебать весь мир и при этом заработать миллионы». По-моему, вышло бы не плохо. Ее бы раскупили в ближайшие часы во всех точках земного шара, стояли бы огромные очереди во всех магазинах страны, все бы пихались, толкались, чтобы заполучить желанный шедевр от наркомана, который наебал весь мир с помощью двух псевдолесбиянок. Рыжей и Черной. И все бы пускали сопли и слюни, блаженно умиляясь гению-наркоману, детскому психологу и психиатру в одном лице, все бы бились в экстазе, раз за разом перечитывая этот шедевр. А через неделю это бы стало бестселлером, каких не было до сих пор. Все это могло бы быть, если бы Ваня услышал идею этой книги и написал бы ее. Писал бы ее в то время, когда набивал бумагу перемолотой травой.

И все бы пошло, как надо.

Юля все же осталась у меня на ночь, долго уговаривать ее не пришлось. Тем более на улице было уже и правда поздно, я не хотела ее отпускать. Мы в скором времени улеглись спать и почти тут же заснули. Утро выдалось слишком холодным для майского денька. Я сонно разлепила глаза из-за звонка в домофон. Собравшись с мыслями, я встала и подошла к двери.

– Кто там? – спросила я, но внизу, по всей видимости, дверь была уже открыта, – Ну, твою ж мать, – выругалась я и поплелась обратно в комнату.

Разбудили меня бедную! Да еще и холодрыга такая, что северный полюс отдыхает. Только я легла в кровать и плотнее прижалась к Юльке, чтобы согреться, раздался очередной звонок. На этот раз звонили не в домофон, а во входную дверь. Я, вспомнив все ругательства на свете, снова встала и пошла открывать.

– Кого там принесло? – с нескрываемым раздражением пробурчала я, вместо обычного «Кто там?».

– Меня принесло, – раздался голос за дверью.

В ту же секунду, открывая дверь, я почувствовала, как краснею. Самая нелепая ситуация в моей жизни.

– Ну ты даешь, Ленка! Чего такая сердитая? – улыбнулся мне Игорь, и я тут же стала белой и пушистой.

– Извини, я не думала, что это ты, – расплылась в своей идиотской лыбе я и, подойдя к нему, обняла за шею.

– Ты так сладко пахнешь, – тихо прошептал он и прильнул к моим губам.

– Привет, Игорь, – спустя полминуты Волкова дала о себе знать.

Она стояла в дверном проходе, оперевшись на косяк. Не знаю, что подумал Игорь в тот момент, но меня пронзила мелкая дрожь. Мало того, что он подумает о том, что она осталась у меня на ночь, так я просто не смела предположить, что он подумает о том, как она выглядит. Волкова стояла с совершенно серьезным лицом, на ней были свободные нежно-розовые шорты, в карманы которых, она запустила свои руки, легкая полупрозрачная футболка, совсем мятая небрежно висела на ее теле, но больше всего бросались в глаза ее дерзкие, как и она сама, возбужденные соски. Маленькие, аккуратные, нежно-розовые, такие же, как молодые ягоды вишни. Я смотрела на нее и не могла отвести взгляд, предательски понимая, что внизу живота начинает ныть. С трудом оторвав взгляд от будущей мамаши, я вновь повернулась к Игорю, сняв свои руки с его плеч.

– Доброе утро, – поздоровался он, слегка удивившись Юльке, да еще и в таком виде, – Мило выглядишь.

– Она всегда так… – промямлила я, вновь пожирая ее глазами.

– А тебе чего? Не спится, я смотрю? – сонно пробубнила она, протирая глаза, – Не дал с Ленкой нам выспаться.

– Да ладно тебе, – махнула рукой я, – Будешь чай? – предложила я мужчине.

– Не откажусь, – улыбнулся он и, сняв обувь, потопал со мной на кухню.

Юлька, закатив глаза (она думала, что я этого не замечу), поплелась за нами на кухню. Пока я заваривала всем чай и готовила завтрак, она разговаривала с Игорем.

– А ты чего вообще приехал? – спросила она без особого энтузиазма.

– Хотел Лену позвать на одну выставку. Лен, пойдешь кстати?

– Что за выставка и когда? – не оборачиваясь, проронила я.

– Художественная выставка картин Леонардо да Винчи, это очень интересно!

– Господи, – как всегда вставила свое слово Волкова, – И охота же вам?

Но никто не обратил на нее никакого внимания.

– Это интересно, а когда она будет?

– Через три дня приезжает.

– Может быть и сходим, – улыбнулась я, сервируя стол, – Юль, может, ты мне поможешь?

– Может, – повторила она и нехотя встала со стула.

– Какие у вас планы на день? – вновь подал голос Игорь.

– В офис поедем к Борису, надо предстоящие дела обсудить, – ответила я, присаживаясь за стол, – А у тебя какие планы?

– Пока никаких, думаю по работе тоже заехать, посмотреть, как там дела. У меня пока временный отпуск.

– Лен, может, вечером в клуб рванем? – спросила Волкова, повернувшись ко мне, – Как в старые добрые времена, – позже добавила она.

– Игорь, а ты вечером свободен? Может, с нами в клуб сходишь?

Крайним ухом я почувствовала, как Юлька задышала чаще. И своим затылком я чувствовала ее раздражение.

– Посмотрим, как там с делами будет. Инвесторы заикались о какой-то там встрече сегодня, но еще не уточнили.

– Это дело серьезное, так что смотри там по возможностям, если ты не пойдешь, мы не обидимся, – опять влезла Волкова, за что получила щипок под столом.

– Я позвоню вечером, чтобы прояснить ситуацию, – улыбнулся тот.

– Буду ждать твоего звонка, – засияла, как начищенный самовар, я, – А нам с тобой, Волкова, собираться надо к Боре! Так что не сиди, уши развесив, иди, одевайся.

– Ну и ты вставай, – стала сопротивляться она, – Чёй-то я одна идти должна? Тебе тоже, между прочим, одеться надо!

– Я одеваюсь быстро! Иди-иди! – попыталась выгнать ее я, и, наконец, она, недовольная и раздраженная, вышла с кухни.

Я тут же стремительно слезла со стула и подошла к Игорю, садясь ему на колени. Он бережно обнял меня за талию и притянул к себе.

– Что с ней сегодня? Не с той ноги встала? – спросил он, пока я целовала его щетину.

– Не знаю, с какой ноги, а тем более зачем, – засмеялась я, притягивая его еще ближе и ближе к себе.

Он не сдержался и поцеловал меня первым. Его медовые губы обняли мои, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мне больше ничего не нужно.

– Ты мог бы пойти вечером с нами, – снова обмолвилась я о клубе, – Там будет круто.

– Я не сомневаюсь, особенно с тобой! – тихо сказал он и припал губами к моей шее, – Но я действительно не знаю, что там с работой. Я обязательно позвоню тебе или смску на крайний случай кину, хорошо?

– Конечно! Как скажешь… – бормотала я, заглядываясь на его губы.

И он снова, без всякого разрешения, припал к моим губам. И я позволяла себе его целовать, позволяла касаться языком моих губ, моего языка. И мне все безумно нравилось в нем, особенно концептуальная сережка-колечко в ухе. Это уж очень сексуально, это так по-испански.

Неожиданно в кухню ворвалась Юлька, без всякой застенчивости она прошлась по помещению и, заглянув в холодильник, достала оттуда сок. Я на секунду оторвалась от Игоря и тупо посмотрела на нее. Она пила жидкость прямо из пачки, смотря на нас.

– Борис звонил, сказал, что сегодня не может встретиться. У него встреча с юристами, – сухо, впрочем, как обычно, говорит она.

– Ну и ладно, – старательно также сухо отвечаю я.

– Так что? Вечером в клуб идем?

– Возможно, – пожимаю плечами я.

– Ладно, я на работу побегу, до встречи, девчонки.

Я провожаю Игоря и остаюсь наедине с Волковой. Снова.

К вечеру все же решено было идти в клуб. В какой собственно было непонятно, да и это не имело никакого значения. Важно не само помещение, рейтинги, закуски, выпивка, атмосфера, музыка и прочая лабуда, а – компания. У меня компания просто замечательная: Волкова и Игорь. Он позвонил во второй части дня и сказал, что его дела сегодня отменяются тоже, так что он с удовольствием сможет составить нам компанию. Приятная аномалия, мне это нравится. Около десяти вечера он заехал за нами на такси (машину он не брал, так как была неплохая перспектива напиться и провести хорошую ночь в клубе), мы, как самые настоящие фифы, с Юлькой вышли к нему. Я одарила его самой искренней и сексуальной улыбкой, которую могла выдавить из себя. По-моему вышло совсем неплохо. Об этом мне подсказал раздражительный затылок Юльки, который зашевелился. Это умиляло меня и никак иначе. Клуб оказался просто роскошным (кстати, его выбирал как раз Игорь), как оказалось это был imperia lounge. Один из лучших клубов в Москве. На входе стоял презентабельный бугай-охранник, при виде которого внутри у меня все сжалось, но Игорь уверенно взял меня за руку и повел к входу. Каким-то чудесным образом мы оказались в списках приглашенных. Вот это сюрприз!

Не приходится сомневаться, что в сегмент клубных тяжеловесов вернулся после продолжительного отдыха непобедимый чемпион. Тому же Soho, который окончательно выродился в место для меркантильных знакомств, не хватает бесшабашного веселья. Другим заведениям с претензией, наоборот, не достает серьезной публики. «Империя Lounge», скорее всего, сможет объединить в себе и то и другое.

Конечно, многие поклонники продвинутого клубного отдыха скажут, что в клубы надо ходить танцевать, а не отбивать понты и сниматься. Но ведь есть огромное количество людей, которые ищут в ночи именно романтических впечатлений. А для того, чтобы вытащить в клуб серьезного зрелого мужчину, которому параллельно чем Хоутин отличается от Забиеллы, и заставить звездную модель переминаться на каблуках в очереди на улице, чтобы попасть внутрь – нужен настоящий профессионализм.

Мы присели уже за зарезервированный столик, к которому через несколько минут принесли две бутылки шампанского. Я, улыбнувшись своим мыслям, сразу же заметила – вечер обещал быть интересным…

====== 49 ======

Сложно было пройти даже к бару, потому что людей было столько, словно какой-нибудь известный джазовый исполнитель приехал в Москву и решил дать концерт. Или приехала Мадонна, которая вышла на публику в полупрозрачной майке, из-за чего ее обвисшая, дряхлая грудь была отчетливо видна. Вот если бы так вышла Юлька, то многие обзавидовались бы ее идеальному размеру груди, ее идеальной форме, даже сама Мадонна обзавидовалась бы. А может к нам, точнее к клубу, приехал Сережка Лазарев, и это был бы самый оптимальный вариант, мы бы могли присесть за один стол и обсудить как у кого дела, поделились бы новостями, ведь он не чужой человек.